Текст книги "Собственность короля"

Автор книги: Морган Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

15

Дар делала все, что могла, лишь бы только Лораль было легче. Она вымыла ее, дала ей ребенка, укрыла мать и дитя своим плащом. Потом сложила в кучу оставшийся хворост и развела костер. Покончив со всеми делами, Дар легла рядом с Лораль, дальше от костра. Вскоре обе женщины заснули.

Дар проснулась из-за того, что у Лораль начался озноб. Небо на востоке едва порозовело.

– Тебе плохо?

– Мне холод-д-дно, – слабым голосом отозвалась Лораль.

Дар встала. Костер прогорел, едва мерцали уголья. Дар сдвинула в середину не сгоревшие концы сучьев и стала дуть на них. Появились желтые язычки пламени. Потом она вырвала с корнем несколько кустиков вереска и бросила в костер. Огонь разгорелся ярче.

– Так лучше?

– Все равно мне холодно, и я вся мокрая.

Губы Лораль при свете костра казались темными. Дар наклонилась и потрогала ее лоб. Лоб был влажный.

– Ты лежала на сырой земле, – сказала Дар. – Ближе к костру земля суше.

Лораль ничего не ответила. Она только озадаченно смотрела на Дар. Дар все взяла в свои руки и перетащила Лораль поближе к огню. На том месте, где раньше лежала Лораль, осталось черное пятно, похожее на тень. Дар прикоснулась к этому пятну и в испуге отдернула руку. Кровь! Лораль лежала в луже крови.

Это вызвало у Дар отчаяние.

«Она истекала кровью полночи!»

Крови было столько, что Дар поняла: Лораль умирает.

«Она сама это понимает или нет? – думала она. – Сказать ей?»

Дар не могла заставить себя произнести страшные слова.

– Лораль, – проговорила она.

– Что? – спросила Лораль вяло, словно в полусне.

– Я позабочусь о твоей малышке.

Потемневшие губы Лораль тронула жалкая улыбка.

– Спасибо тебе.

– Ты придумала, как назвать ее?

– Фрей.

– Красивое имя.

Лораль пробормотала что-то неразборчивое и закрыла глаза. Дар подумала, что она умерла, но Лораль еще дышала. Дар подняла плащ и взяла на руки Фрей. Малышка проснулась и заплакала Дар разорвала лиф своего платья и приложила Фрей к груди. Девочка начала сосать и затихла.

– Я даю тебе пустую грудь, а сама смотрю, как умирает твоя мать, – прошептала Дар. – Какой от меня прок?

Серое небо посветлело. Губы Лораль были синие, а кожа почти белая. Ее дыхание было еле слышно. А когда взошло солнце, она перестала дышать.

Дар взяла из костра головешку и спалила на лбу Лораль клеймо, говорящее о том, что она – собственность короля. Плащ, заляпанный кровью, Дар забрала – он нужен, его оставить нельзя. Она забросала изуродованную голову Лораль веточками вереска, уложила умершую так, чтобы она выглядела мирно и достойно. Вот и все, что она могла сделать для упокоившейся подруги, – нечем было вырыть могилу, не было камней, чтобы поставить надгробие.

Дар повернула Фрей так, чтобы девочка могла посмотреть на мать.

– Она подарила тебе жизнь, – сказала Дар сонному младенцу, – но подарок стоил ей слишком дорого.

Потом Дар снова прижала девочку к груди, запахнула лиф платья и села. Она поела черствого хлеба, макая его в воду. Подумала – не остаться ли здесь, не начать ли жизнь отшельницы.

«Ребенок в этой глуши долго не протянет, – думала Дар. – Если я вернусь в полк, у нее хотя бы будет надежда выжить».

Надежда была слабая, но Дар решила сделать все, что в ее силах.

Как ни устала Дар за ночь, она знала, что ей нужно поспешить, чтобы догнать солдат.

«Наверное, они уже тронулись в путь».

Дар обвязала лоб тряпицей, чтобы никто из встречных не увидел ее клеймо. Потом взяла котелок, уложила в него все, что принесла с собой, набросила плащ и пошла к дороге, прижимая к груди Фрей.

Дорога змеей вилась по пустынной местности, она еще хранила следы прошедшего здесь шилдрона. Дар шла так быстро, как только могла, но только ближе к полудню добралась до места предыдущего ночлега солдат. Она боялась за Фрей. Думала, что Лораль вряд ли успела хоть раз покормить младенца грудью. Дар налила воды в котелок, намочила палец и сунула в рот малышке. Фрей стала жадно сосать.

– Пить хочешь? – пробормотала Дар и стала по капельке поить ребенка водой.

Она так заботливо смотрела на девочку, что идущего по дороге мужчину заметила только тогда, когда тот был уже слишком близко. С тревогой Дар увидела, что мужчина, одетый по-крестьянски, держит в руке меч. Дар ускользнула в заросли вереска, встала на четвереньки и, пятясь, отползла подальше. Шагах в двадцати от дороги она замерла и стала ждать, когда незнакомец пройдет мимо. От страха ее слух обострился. Она слушала звук шагов. Громче, громче… Человек остановился.

– Я тебя видел, – прозвучал его голос. – Зачем тебе прятаться?

Дар молчала и сидела тихо. Зашуршал вереск.

– Я тебе зла не желаю, – проговорил мужчина. – Может, даже помочь смогу.

Фрей расплакалась. Дар стала пытаться успокоить ее, и тут прямо перед ней остановился мужчина с небольшим заплечным мешком. Перепачканная в дорожной грязи одежда, бородатый, угрюмый, как всякий солдат. Он улыбнулся Дар, но улыбка не тронула его волчьих глаз, и еще Дар заметила, что рука мужчины сжимает рукоять меча.

– Видок у тебя не очень, – отметил мужчина, глядя на заляпанные грязью ноги Дар. – Куда путь держишь?

– Это мое дело, – ответила Дар, поднялась и выпрямилась.

– Это точно. А я другого и не говорил. – Мужчина уставился на разбухшую грудь Дар. – У тебя там ребенок, что ли? – Он шагнул ближе. – Поглядеть можно? Страсть как малюток люблю.

Дар опустила глаза, посмотрела на Фрей. Стоило ей отвести взгляд от мужчины, как тот грубо сорвал повязку с ее головы. Увидев клеймо, он осклабился.

– Это на пять сребреников потянет.

В следующий миг он ухватил Дар за ворот и вынул меч. Дар размахнулась и заехала разбойнику котелком по лбу. Злодей застонал, покачнулся и отпустил Дар. Она снова замахнулась и на этот раз с такой силой стукнула разбойника по голове, что у котелка отвалилась ручка. Мужчина рухнул ничком в кусты вереска. Дар схватила меч и, поддев им злодея, перевернула его на спину. На лбу у него чернела кровавая вмятина, остекленевшие глаза выпучились.

Фрей надрывалась от плача, она оторвалась от груди Дар и соскользнула. Дар уложила ребенка удобнее, успокоила и решила посмотреть, нет ли у убитого ею разбойника какой-нибудь еды. Повернув труп на бок, она заглянула в его заплечный мешок и увидела пряди человеческих волос. Дар не стала ничего искать.

Вооружившись мечом охотника за головами, Дар дальше пошла спокойно. Несколько встречных обошли ее стороной, потому что вид у нее был грозный и отчаянный. Если кто и догадывался, что под повязкой на ее лбу таится клеймо, люди делали вид, что ничего не замечают. Весь день Дар шла по следам шилдрона и к сумеркам догнала его. Женщины уже накормили солдат и орков ужином и мыли посуду.

Нена первой заметила Дар.

– Дар! А где Лораль?

– Она идет по Темной тропе.

– А ее ребенок?

– Вот, девочка.

Женщины бросились к Дар, и она вытащила из-за пазухи малютку Фрей.

– Жаль, что это девочка, – вздохнула Тарен. – Крестьяне охотнее бы взяли мальчика.

– Мы могли бы сами ее вырастить, – сказала Кари.

– Никто из нас ее не выкормит, – возразила Тарен. – Да если бы и смогли – не место тут для грудного младенца.

Нена бережно прикоснулась к маленькой ручке Фрей.

– Она совсем крошка.

– Крошка, – согласилась Тарен. – И беспомощная к тому же. Пойди скажи мерданту, что Дар вернулась с малюткой.

Дар неотрывно смотрела на девочку, и ее вдруг охватила тоска. Несправедливость, преследовавшая Лораль, перешла по наследству к ее младенцу.

– Как же это нечестно, – прошептала Дар.

На ее плечо легла рука.

– Это и есть ребенок? – спросил мужской голос.

Дар вздрогнула и обернулась.

Мердант Коль взглянул на младенца.

– Похожа на мать.

16

Мердант Коль выехал из лагеря на заре. Пришпорил лошадь, погнал ее галопом. Спешить было незачем, но скорость создавала нужное впечатление у солдат. Он пустил лошадь рысью только тогда, когда перевалил через вершину холмистой гряды и воины перестали его видеть. Стоило лошади сменить поступь, как младенец на руках у Коля расплакался.

– Тихо! – прикрикнул Коль на малютку голосом, больше подходящим для усмирения солдат, чем грудных детей. Но ребенок продолжал плакать.

Коль держал ребенка, и править приходилось одной рукой, но, будучи опытным конником, он легко с этим справлялся. Вскоре он уже скакал по знакомой местности, где вересковые пустоши сменялись пастбищами. На зеленых холмах паслись овцы. Торговля шерстью помогала выживать небольшому, обнесенному крепостной стеной городку на реке Лурвен. Лурвен делила долину пополам. Дорога вела к единственному мосту – каменной арке примерно в миле вверх по течению от города. Когда мердант Коль добрался до моста, было еще довольно рано.

От дождей река набухла, ее темные воды стремительно мчались под клубами тумана. Коль остановил лошадь посередине пролета моста. Вдалеке туман начал золотиться в лучах утреннего солнца. Это было прекрасное, умиротворяющее зрелище. Коль поднял успевшую притихнуть и заснуть Фрей и повернул лицом к востоку. Ребенок был так легок, что Коль без труда размахнулся. И швырнул его в реку. Короткий крик – и всплеск. На поверхность черной воды всплыло одеяльце, но его тут же унесло течением.

Мердант Коль повернул лошадь к городу, радуясь тому, что вскоре вкусно позавтракает.

Женщины тронулись в путь еще раньше, чем мердант Коль въехал в город.

– Дар, – спросила Кари, – что ты делала сегодня утром в шатре?

– Мылась.

– Зачем?

– А она оркские привычки переняла, – неодобрительно буркнула Тарен. – Сначала – черные зубы. Теперь мытье.

– Как думаете, мердант Коль подыщет дом для Фрей? – спросила Дар, пытаясь перевести разговор на другую тему.

– Может, и найдет, – ответила Тарен. – Но живется сироткам нелегко.

– Все-таки ей будет полегче, чем ее матери, – вздохнула Дар.

– Да уж, – сказала Тарен. – Мужчины об этом позаботились.

Дар брела по дороге. Ее печаль из-за смерти Лораль боролась с тревогой за Фрей и страхом из-за возвращения мерданта Коля. Его внезапное появление сильно напугало Дар, хотя она и понимала, что это неизбежно произойдет. В том, как они встречались, было что-то странное – скорее так говорят друг с другом мердант и его подчиненный, а не мужчина и его женщина. Коль коротко расспросил Дар о рождении девочки и смерти Лораль, но гораздо больше его заинтересовало то, откуда у Дар взялся меч. Фрей ему, похоже, была безразлична. Вечером он взял у Дар меч, а на рассвете забрал ребенка.

Ни чистое небо, ни хорошая погода не радовали Дар. Она шла все медленнее и в конце концов оказалась посреди орков.

– Даргу гавак нервлер, – услышала она знакомый голос, обернулась и увидела Ковока.

– Что-что? – спросила она.

– Я говорил: ты выглядеть грустный.

Дар всегда с трудом могла понять по лицу Ковока, что тот чувствует, поэтому удивилась, что он заметил и понял выражение ее лица.

– Мер нав, – сказала она и тем самым подтвердила высказывание орка.

– Кам («Почему»)? – спросил Ковок-ма.

– Лораль идет по Темной тропе.

Взгляд Ковока показался Дар озадаченным.

– Какой это дорога?

– Это дорога, по которой странствуют души, когда покинут тело. Лораль умерла.

– Она вернуться к Мут ла, – возразил Ковок-ма. – Это грустно для тебя, но не для Лораль.

– Она лежала на земле, и я бросила ее там, – проговорила Дар, и голос у нее дрогнул.

– Мы бы сказать: «на груди у Мут ла» – «те фар Мутц ла». Это хорошее место. Вспоминать свою мать.

После этих слов орка Дар тихонько заплакала. Ковок-ма понаблюдал за ней, потом заметил:

– Ты раньше уже делать такой звуки. В тот день, когда мы познакомиться.

– Мер нав нервлер («Мне грустно»). – Дар перестала плакать и судорожно вздохнула. – Как по-вашему сказать «настоящая мать»?

– Настоящая мать? Я не понимать.

– Лораль родила ребенка. Разве это не делает ее настоящей матерью?

– Мы бы называть ее «мутури». Это на ваш язык значить «дающая мать».

– Понятно, – кивнула Дар. – Лораль дала жизнь. А я даю только кашу.

Она снова горько вздохнула.

– Все равно ты мать, – утешил ее Ковок-ма. – И зубы у тебя красивые.

Дар улыбнулась в ответ на его похвалу.

– Хай. А они когда-нибудь снова станут белыми, как у собаки?

– Нет, если ты почаще жевать вашутхахи.

– Постараюсь не забывать.

– Приятно видеть красивые зубы.

Некоторое время Дар шла молча, потом спросила:

– А каковы собой матери уркзиммути?

– Они мельче, чем сыновья, голова у них гладкая и все зубы маленькие, – ответил Ковок-ма. – Они немного похожие на тебя, но более красивые.

Дар улыбнулась.

– Ты знаешь, что такое лесть?

– Что означать «лесть»?

– Ты не поймешь. Это вроде лжи.

– Это как говорить слова без смысла?

– Хай. Как если бы ты сказал, что я красивая.

– У тебя красивые зубы.

– Это ты уже мне говорил.

– И у тебя большая грудь.

Дар опустила глаза.

– Вовсе не большая.

Ковок-ма улыбнулся.

– Тва уркфар. Я не про такую грудь говорить. «Большая грудь» значить большое чувство, большая храбрость.

– Вашавоки сказали бы: «большое сердце» или «храброе сердце», – подумав, сказала Дар.

– Быть может, это одно и то же, – не слишком уверенно проговорил Ковок-ма. – Хорошо иметь большую грудь. Я тебе не говорить лесть.

Дар вернулась к женщинам к тому времени, когда шилдрон проходил мимо города. До этих пор самым большим людским поселением, какое она видела, была деревня неподалеку от ее родного дома. В сравнении с горсткой хижин маленький городок выглядел впечатляюще. Дар широко раскрытыми глазами смотрела на постройки, видимые за городской стеной, и изумлялась их размерам. Стенам, сложенным из тесаного камня, черепичным крышам. Этот ее восторг забавлял Кари, и она подшучивала над Дар. Вдруг из ворот города верхом на лошади выехал мердант Коль. Дар прищурилась, всматриваясь в даль и пытаясь разглядеть, держит ли мердант на руках Фрей. Она бы непременно заговорила с мердантом, но он сразу направился к офицерам, ехавшим во главе колонны. До конца дня Дар с нетерпением ждала возможности узнать, нашел ли Коль людей, которые взяли Фрей. Когда шилдрон наконец остановился на ночлег, Дар поспешила разыскать мерданта.

– Мердант Коль, – спросила она, – какие вести? Тебе повезло?

Коль улыбнулся.

– Карм была благосклонна к малютке. Я нашел семью, которая приняла ее как родную. Это ткачи, а они ценят ловкие девичьи пальцы.

– А у них еще есть дети? – спросила Дар.

– Три дочери. Когда я уезжал, они уже нянчились с малышкой.

Дар просияла, но выражение ее лица тут же сменилось.

– Ты, наверное, очень рад за свою дочь?

Коль разыграл удивление.

– За мою дочь? Это тебе Лораль наболтала?

– Нет, кто-то другой сказал.

– Ну так не верь сплетням. Это не мой ребенок. Лораль бы сама тебе так и сказала, если бы ты спросила.

– Теперь уж поздно спрашивать.

– Верно. А жаль. Славная была девчонка. – Мердант Коль умолк – похоже, задумался. – Скажи, ты в лошадях что-нибудь понимаешь?

– Нет, – честно призналась Дар.

– Я слыхал, что ты неплохо ладишь со страхолюдинами. Если так, то ты и с лошадьми должна уметь управляться.

– Не пойму почему.

– Эти звери опасны, а ты мне кажешься бесстрашной.

– Ты ошибаешься.

– Ну, значит, ты просто храбрая. – Коль улыбнулся. – Мало кто отважился бы напасть на человека, вооруженного мечом, имея при себе только котелок.

– Я защищала Фрей.

– Думаю, ты и к моей лошади так же хорошо относиться будешь. Мне нужен кто-то, кто будет заботиться о Громе.

– Но я же не знаю, как это делать.

– Я тебя научу.

Дар беспокойно смотрела на мерданта.

– У нас и так уже не хватает одной женщины, и…

– Ты будешь делать то, что от тебя требуется, – резким тоном прервал ее мердант Коль.

Дар покраснела от возмущения, но послушно ответила:

– Хорошо, мердант.

– Своего конюха я с собой не взял, – пояснил Коль, – а здесь у всех мужиков руки из задницы растут. У тебя, думаю, все получится. Научишься.

– И когда вы хотите обучить меня?

– Прямо сейчас. После того как я езжу на Громе, его надо почистить.

Дар посмотрела в ту сторону, где женщины разводили костры для приготовления ужина.

– Сейчас?

– Да. – Коль прикоснулся к плечу Дар и почувствовал, как она напряжена. – Ты, похоже, трусишь. Не надо. Гром почувствует твой страх.

– Твой конь меня не пугает.

– Что же тебя тогда пугает? – спросил Коль. Дар не отвечала, и он усмехнулся. – Не я же!

– Я тебе сказала: я не бесстрашная. Мне было страшно, когда я убила того человека.

Коль ухмыльнулся.

– Но все-таки убила.

– Верно.

– Я езжу на Громе, потому что это конь с норовом, – сказал Коль. – Мне нравятся норовистые. Пошли. Пора вам познакомиться.

Коль повел Дар туда, где был привязан Гром, и показал, как нужно чистить коня скребницей. Потом он понаблюдал за тем, как трудится Дар, и заметил, что ее бережные прикосновения успокаивают коня.

«Она догадлива, – подумал Коль и вспомнил о том, что прежнего конюха Гром убил ударом копыта. – Глупец попробовал грубо обращаться с конем, и поделом ему».

Будучи старшим мердантом, Коль знал, что власти добиваются разными способами. Насилие – только один из них.

17

Тарен неодобрительно зыркнула на Дар, когда та появилась у костров, где готовился ужин.

– Шляешься? А я думала, ты с мердантом Колем знаться не желаешь.

– Не желаю, – подтвердила Дар. – Он заставил меня ухаживать за своим конем.

Тарен ругнулась.

– Как будто у нас рук тут хватает. Помоги мне кашу сварить. Я не могу одна со всем управляться.

– А остальные где?

– Хворост собирают. Тут его совсем мало. Надо поговорить с мердантом Тигом. Пусть приведут новенькую девушку.

– Лучше не надо, – покачала головой Дар.

– А тебе-то что?

– Да я все вспоминаю Лораль, – призналась Дар. – Зачем еще чью-то жизнь губить?

– А насчет нашей жизни ты что скажешь? – фыркнула Тарен. – Если тяжесть поделить, нести будет легче.

– Я стану работать вдвое больше, – пообещала Дар. – Дай мне хотя бы попробовать.

Тарен неуверенно посмотрела на нее.

– Мердант Тиг и сам может решить, что надо новенькую взять. Да и мердант Коль тоже.

– Понимаю, – кивнула Дар. – Но только ты сама их об этом не проси.

– Но как же ты сумеешь и лишнюю работу делать, и ночи коротать со своим мердантиком?

– Может быть, никаких ночей и не будет.

– А я думала, что ты его женщина. Или у него охота пропала?

– Я не могу понять, что происходит, – призналась Дар. – Он пока не… ну, ты понимаешь.

– Не понимаю, – буркнула Тарен.

– Он мог бы затащить меня к себе в шатер, как только бы пожелал, но он этого не делает. Он только к моей руке прикоснулся. И все же… он так смотрит на меня…

– А ты сама-то не передумала? – спросила Тарен.

– Нет.

– Так что же ты тогда будешь делать? Не драться же тебе с ним.

– Драться, может, и не придется, но он, похоже, понимает, каковы мои чувства.

– Ага. И он с тобой, быть может, играет.

– А с Лораль он как обращался?

– Об этом не у меня надо спрашивать, но, думаю, тут все ясно.

– Он мне сказал, что Фрей не его ребенок.

Тарен презрительно фыркнула.

– Вот-вот. А еще Лораль девственницей померла, совсем как матушка Карм. – Упомянув о смерти Лораль, Тарен призадумалась. – Ладно, Дар. Я не стану просить у Тига насчет новенькой. Как-нибудь протянем до тех пор, пока все полки не сойдутся вместе.

На следующий день шилдрон покинул долину реки Лурвен, и Дар впервые увидела обширную Терианскую равнину. Тарен бывала здесь дважды, Лораль – один раз, и они обе рассказывали Дар об этих краях. Дальше к западу, пока еще невидимая, протекала река Турген – граница королевства. На севере возвышались юры Уркхайт. Их тоже пока видно не было. В этих горах брал начало Турген, и единственный мост находился вблизи гор. Его захватили два года назад, и вот теперь там должно было собраться войско, дабы начать вторжение в соседнее королевство. До моста оставалось еще две недели тяжелого пути.

Пересекая равнину, полк время от времени останавливался на открытой местности, но чаще квартировал в крестьянских усадьбах. Дар свыклась с тем, что приходится пользоваться чужим добром, но радости ей это не доставляло. Новая жизнь стала привычной. Каждое утро она вставала чуть свет, подавала завтрак солдатам, сама ела, что останется, потом кормила и седлала Грома. Мердант Коль оказался прав: вскоре Дар подружилась с Громом. Как только она научилась понимать, в каком настроении конь и что ему нужно, она перестала нервничать, подходя к нему.

Другое дело – хозяин Грома. Мердант Коль продолжал изводить Дар. Он не приставал к ней, но она все время боялась, что начнет приставать. Другие солдаты ей не досаждали. Она считалась «женщиной Коля», а мердант – и это все знали – особой щедростью не отличался. Дар по-прежнему ходила босиком, в рваном платье, лиф которого она зашила грубыми стежками. Единственный подарок Коля озадачивал Дар. Коль забрал у нее меч, а вместо него дал кинжал. Дар решила для себя, что оружием Коль наделил ее или ради ее спокойствия, или для того, чтобы показать, что ее он не боится, даже вооруженную кинжалом.

Несколько часов каждый день Дар шла по дороге вместе с орками. Больше всего она разговаривала с Ковоком. По мере того как она овладевала все большим числом оркских слов, Дар все чаще заговаривала с другими орками. Те, что удостаивали ее внимания, относились к ней как к забавной зверушке. Большинство же на нее и смотреть не желали. Некоторых ее присутствие раздражало. Из-за них Дар предпочитала держаться поодаль, рядом с Ковоком, когда тот обучал ее оркскому языку.

Конец дня всегда был для Дар самым мучительным. Женщины к вечеру уставали и успевали проголодаться не меньше мужчин и орков, но только они должны были собирать хворост, разводить костры, готовить еду и подавать ее мужчинам и оркам, а потом мыть посуду. Дар помимо этой работы еще приходилось чистить и кормить Грома. К ночи она просто валилась с ног от изнеможения.

К тому времени, как Дар приноровилась к ритму похода, ее перестали называть паленкой. Короста, образовавшаяся поверх клейма на лбу, отвалилась, и остался розовый рубец в форме короны. Зажили и отметины, оставленные плеткой Тига. Но всякий раз, стоило Дар прикоснуться к оставшимся на спине шрамам, ее охватывало мятежное чувство.

Погода стала сухой и жаркой, дорога затвердела, глина превратилась в потрескавшуюся корку. Несколько дней шилдрон шел, окутанный тучей пыли. Когда наконец пошел дождь, сначала ему все обрадовались. Но дождевые капли, очистившие воздух от пыли, быстро превратили глину на дороге в жижу. Скоро солдаты начали ругаться и ворчать – скорее бы толум приказал остановиться и переждать непогоду.

Когда шилдрон приблизился к кучке крестьянских домов, сустолум проехал в хвост колонны и велел оркам следовать за ним. Двенадцать орков во главе с Ковоком пошли за молодым офицером. Дар знала, что последует за этим: офицеры подскачут к деревне и именем короля потребуют еды и крова для солдат. Увидев орков, крестьяне станут послушнее. Потом солдаты налетят как саранча: станут отбирать у людей припасы и размещаться по домам. Потом появится работа для женщин.

В тот дождливый день новым было только то, что Дар пошла за офицерами, как только они вошли в деревушку. Ей нужно было сразу же почистить Грома, потому что конь был перепачкан в грязи и голоден. Войдя в деревню, Дар огляделась по сторонам. Небольшие каменные домики стояли так, что образовывали двор перед общим амбаром. Во дворе под дождем уныло стояли сбившиеся в кучку крестьяне, опасливо глядя на орков. Мердант Коль сидел верхом, как и двое офицеров.

Дар ждала, когда Коль спешится, и тут вдруг из амбара выбежал мальчишка. Ему было едва ли больше десяти лет, и вид у него был совсем не опасный, хотя он размахивал вилами. Однако в глазах его была такая ненависть, что это заставляло почувствовать исходящую от него угрозу. Он наставил вилы на лошадь толума.

– Не троньте нас! – прокричал мальчик.

Дар посмотрела на толума. Она ждала, что же теперь будет. Толум Карг побагровел от злости, но произнес ледяным голосом:

– Это измена. – Не спуская глаз с мальчика, он прокричал одно слово по-оркски: – Тав!

Вооруженный орк устремился вперед и одним ударом меча перерубил вилы. Но этим дело не кончилось. Лезвие меча взметнулось вновь, вонзилось в плечо мальчика и рассекло его грудь до середины. Это произошло настолько быстро, что мальчишка даже не успел ничего толком понять. Он раскрыл рот, чтобы вскрикнуть, но у него не хватило дыхания. Заливаясь кровью, он рухнул наземь. К нему, дико крича, бросилась женщина. Орк развернулся и зарубил и ее. Потом, к ужасу Дар, орки обрушились на остальных крестьян и стали убивать их с быстротой и ловкостью мясников.

Дар зажмурилась и зажала уши ладонями, но страшная картина запечатлелась в ее памяти. Скорость и жестокость нападения поразили ее как удар грома. Ей хотелось кричать и плакать, но не было сил. Она замерла на месте, охваченная ужасом и отвращением. К горлу подступала тошнота. Когда она открыла глаза, все крестьяне были мертвы. Три женщины. Четверо детей. Их кровь смешивалась с дождем и растекалась по мокрому двору.

«Орки хуже зверей», – подумала Дар.

Она вспоминала, как подавала им еду, как говорила с ними, как одно только прикосновение орка вызывало у нее стыд и такое чувство, будто ее запачкали.

К тому времени, как пришли Тарен, Нена и Кари, орки успели унести со двора трупы – и ушли сами. Но следы убийства остались. Земля была залита кровью. Сырой воздух пропах ею. Солдаты, остервеневшие после того, что толум объявил изменой, обшаривали дома в поисках добычи. Дар одна стояла под дождем, держа Грома за уздечку. Тарен огляделась по сторонам и подошла к Дар.

– Ты видела, что тут было?

– Выбежал мальчик с вилами. Совсем ребенок… – пролепетала Дар. – Он не мог спастись. Никто не смог. Женщины… Безоружные женщины. Дети. Им было все равно. Орки… Они просто… О, Карм! Это было жутко!

– Орки есть орки, – проговорила Тарен. – Убивать – у них в крови. И не говори, будто я тебя не предупреждала.

– Но я… Я никогда не думала, что… что…

– Ну так разуй глаза – и увидишь правду, – посоветовала ей Тарен.

Дар была в амбаре – чистила Грома, – когда вошел мердант Коль.

– Не позавидуешь тому, кто такое увидит своими глазами, – тихо проговорил он. – Особенно тяжко глядеть, как детишки гибнут. – Он подошел ближе и увидел, что лицо Дар залито слезами. Коль нежно провел кончиками пальцев по ее щеке и порадовался тому, что она не отпрянула. – Надо было предупредить тебя, – сказал он.

– Предупредить меня?

– Я же видел, как ты ходила рядом со страхолюдинами, как разговаривала с ними, – ответил мердант. – Бывает, думаешь, будто они почти как люди. Но так думать нельзя.

– Зачем королю такие солдаты?

– Война – дело жестокое.

– Но те люди не воевали с нами. Они ведь тоже подданные короля.

– Верно, – согласился мердант Коль. – Толуму надо было бы сказать: «Убей его», а не просто «убей». Страхолюдины все понимают слишком прямо.

– Правильно было бы сказать: «Тав гу» – «Убей это». Мы для орков – животные. Они не скажут про нас «он» или «она».

– Вот уж не диво, – хмыкнул Коль. Он почувствовал страх Дар и добавил: – Я могу от многого уберечь тебя, но только не от орков. И мне будет спокойнее, если ты будешь держаться от них подальше.

– А почему ты вообще меня оберегаешь?

Коль поиграл с мыслью о том, чтобы обнять Дар, но решил не пользоваться пока обретенным преимуществом. Он сочувственно проговорил:

– Если нынешний день что и показал, так это то, как хрупка человеческая жизнь. Если бы ты повидала столько смертей, сколько повидал я, тебе бы тоже захотелось кого-нибудь спрятать от грозы, дать кому-нибудь приют.

– Я тебе благодарна, – сказала Дар.

Впервые Коль поверил в искренность ее слов. Он молча постоял рядом с Дар, посмотрел, как она чистит скребницей его коня, и подумал о том, как много у девушки общего с этим животным. Тело Дар было гибким и сильным. Как и Гром, она была норовиста. Когда он в первый раз увидел Дар, та была опаслива и насторожена, как дикий жеребенок, но он сразу повел себя терпеливо и мудро.

«Скоро, – подумал Коль, – она будет готова, и я смогу насладиться ею в полной мере».