Текст книги "Спасение клана Учиха (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Часть 3. Глава 11. Ловушка

– Отоо-сан, Карин… – не выдержав, прошептал Кимимаро, посмотрев на него, но Орочимару, покачав головой, положил руку на плечо приёмного сына.

Сасори даже предполагаемой «крестьянке» нанёс удар «хвостом» в грудь, да ещё и, скорее всего, впрыснул дозу своего яда, чтобы наверняка.

Помочь Карин до того, как этот параноик из Песка не пересечёт невидимую черту запирающего барьера, было нельзя.

Треть минуты растянулась на пять невыносимо долгих ударов его сердца. Двадцать секунд его родная дочь умирала, но до последнего сдерживала свою стихийную способность к лечению, чтобы не выдать двоим членам «Акацуки» того, что их заманили в ловушку. Орочимару втайне гордился Карин, одновременно боялся за неё, но в то же время верил, что его девочка справится.

Наконец Сасори и его напарник вошли в соседнюю пещеру, желая поскорее разделаться с Учиха Итачи, отсекая от себя все звуки и запахи за своей спиной, и Орочимару выпустил Кабуто и Кимимаро из земляного кокона, в котором пряталась «группа поддержки» для Карин.

Перед тем, как двинуться в толще скалы за «Акацуки», Орочимару успел заметить, как старший приёмный сын начинает лечение с введения антидотов. Годы работы рядом с Сасори позволили взять достаточно образцов используемых кукольником ядов и приготовить всевозможные противоядия. Карин также было предварительно введено несколько препаратов, замедляющих отравление организма.

Пещера, в которой за столь короткое время они организовали ловушку, была настоящим произведением барьерного искусства. По сути, пещеру превратили в подпространственную каверну, в которую был только вход, но не было выхода: всё равно, что запечатать всех в свиток. И эту идею предложил в своё время Наруто, когда ещё полгода назад Джирайя поделился печатями защиты от телепортации. Даже Камуи, как техника пространства, скорее всего, не должна была работать совсем или как минимум ограничивала перемещение объёмом самой каверны.

Ловушку контролировали Наруто и Саске, запертые в особом кристалле Гурэн и сокрытые иллюзиями Шисуи. Они были их «обратным билетом» наружу. Также основной задачей джинчуурики была «подпитка» столь большого барьера в случае попытки прорыва со стороны «Акацуки». Со слов Наруто, когда Курама-сама узнал, что ловушка предназначалась для того самого шиноби, который выпустил и поработил его с помощью шарингана десять с половиной лет назад, заставив напасть на Коноху, то с радостью пообещал в случае чего поделиться своей чакрой. Девятихвостый, к огромному удивлению Орочимару, через своего джинчуурики даже дал несколько ценных советов по устройству барьера.

В скале, для того, чтобы Орочимару мог присоединиться к битве, были оставлены два входа в барьер. Он сделал клона, который направился ко второму ходу, расположенному на стороне братьев Учиха, а сам просочился внутрь, но пока не спешил показываться и выдавать своего присутствия. Гурэн вознамерилась попробовать свои силы против Сасори. И это было неплохим испытанием сил его старшей дочери, которую Орочимару страховал.

Старшие Учиха забрали себе в противники парня в маске, но Шисуи тоже до поры до времени прятался, используя свои земляные техники.

Тем самым они решили ввести противников в заблуждение, чтобы Сасори и Обито считали, что выступают двое на двое, да ещё и против шиноби намного младше себя.

Поэтому, когда оба нукенина «вошли», за их спинами вход был закрыт кристаллами, чтобы они не сразу догадались, куда на самом деле попали.

– Он кукольник из Суны, – услышал Орочимару наставления «умирающего» Итачи для Гурэн. – Будь осторожна, всё его оружие отравлено. С новичком я разберусь сам.

– Кажется, с противниками мы определились, – подытожил хриплый голос Сасори. – У тебя интересная техника, девочка. Стихия кристалла. Я о такой даже не слышал. Ты будешь отлично смотреться в моей коллекции. Тоби, тебе достаётся Итачи-кун.

– Но… У него же великий шаринган, сенпай! – визгливо и наигранно напугано возразил напарник Сасори.

– На тебе же маска, – заворчал кукольник. – Просто не смотри ему в глаза, используй дальние атаки и мои ядовитые шашки. Я позволю тебе забрать его додзюцу. Мне оно всё равно без надобности.

– О, это другое дело! – обрадовался Тоби. – Вы очень щедры, Сасори-сенпай!

– Подержи его хотя бы до того, пока я не закончу с куноичи. Она кажется довольно сильной, – закончил раздавать указания «новичку» кукольник. – Против меня у Итачи-куна в любом случае нет ни единого шанса. Я очень неудобный для него противник.

– Это точно, Сасори-сенпай, – поддакнул Тоби.

– Стена кристалла! – воскликнула Гурэн, которой, по-видимому, надоело слушать дифирамбы в сторону кукольника, и розовый аметист разделил пещеру надвое. По обеим сторонам стены оказалась пара противников.

– Впечатляет, – проскрипел Сасори, скидывая с себя плащ и показывая Хируко – куклу, в которой сидел. – Вижу, что ты тоже не любишь ждать. Как зовут тебя, девочка? Мне нужно твоё имя, чтобы я мог как-то назвать куклу, которую сделаю из твоего тела. Ты станешь двести двадцать седьмой в моей коллекции.

Орочимару знал, что у бывшего напарника множество «живых марионеток», сделанных из тел побеждённых тем шиноби, но точное число услышал впервые.

– Я разрешаю тебе атаковать первой, – милостиво позволил Сасори, не замечая, что атака куноичи началась и без его одобрений.

Не теряя времени, Гурэн распылила в воздухе чакру, сразу решив использовать свою технику массового уничтожения, превращающую все живые организмы в кристаллы. Единственная проблема была в том, что Хируко был куклой…

Раздался специфический треск, и Орочимару ухмыльнулся.

В данном случае происхождение Хируко от живого человека сыграло с Сасори злую шутку. Будь марионетка деревянной, атака Гурэн пропала бы втуне. Нити чакры, которыми кукловод управлял марионеткой, и откликающаяся на это управление живая ткань – и вот Хируко закристаллизовался, не успев продемонстрировать ничего из своего богатейшего арсенала. Сасори дёрнулся внутри, пытаясь освободиться, и его кукла распалась блестящей пылью.

– Теперь, я так понимаю, моя очередь, – голос Сасори, который открыл своё юное лицо, стал значительно мягче и мелодичнее. Из его рукавов выскользнули свитки.

Орочимару чуть не выдал себя, подавшись вперёд, чтобы лучше разглядеть происходящее.

– Что? – удивлённо воскликнул красноволосый кукольник, когда у него не получилось призвать ни одной своей марионетки.

– Что-то не так? – ехидно спросила Гурэн.

Орочимару видел, что в первую же атаку приёмная дочь вложила довольно много чакры, не размениваясь на «пробу сил и разогрев». Ловушка с каверной позволила им ещё и отойти от стандартного ведения боя, когда скрывающимся шиноби, чтобы их не обнаружили враги, требовалось практически остановить ток своей чакры. Отсюда среди ниндзя и практиковались приветственные разговоры и несколько простых пробных атак сюрикенами или тайдзюцу, чтобы постепенно ускорить ток в кейракукей и подготовить каналы для более мощных техник.

Сасори не ответил, но понял, что по какой-то причине не может воспользоваться своими свитками, снял плащ, оставшись в одних штанах, и обнажил до половины своё кукольное тело. За спиной, напоминая скелет крыльев летучей мыши, выдвинулись лезвия. Вместо брюшины в кукольном теле была ниша, заполненная тугими кольцами крепкого даже на вид металлического троса, острый конец которого, капая фиолетовым ядом, опасно шевельнулся.

– Что ж, раз я не могу использовать других кукол, то использую себя, – усмехнулся Сасори, ринувшись в атаку и не давая Гурэн ни секунды, чтобы снова повторить свою технику распыления кристалла, для которой требовалось определённое сосредоточение.

Несколько минут Гурэн уворачивалась, демонстрируя чудеса ловкости и крепость кристальной брони. Но Орочимару знал, что его приёмная дочь всё это делает не просто так, а заманивает кукольника в заранее подготовленную зону посева кристальных цветов. Наконец Сасори вступил в нужную область, и его ноги были захвачены. Это дало Гурэн несколько мгновений, чтобы закончить технику, и её противник был заключён в кристальную темницу. Причём из-за того, что «темница» была в разы меньше, чем обычно, так как эту технику его приёмная дочь применяла для заключения групп шиноби в кристалл, и тот мог достигать диаметра в километр, то стены получились очень толстыми. Настолько, что куклу Сасори практически раздавило, не давая ни шанса, ни какого-либо манёвра для освобождения.

Орочимару сам когда-то помог Сасори почти до конца стать куклой. Его заинтересовали эксперименты Красного Скорпиона, который на момент их знакомства уже избавился от своих ног и рук, заменив те на кукольные протезы. Сейчас единственной живой частью кукольника оставалось запечатанное в специальный контейнер сердце с очагом чакры и привязанная с помощью запретной техники душа.

Сосуд с живой частью Сасори пульсировал внутри кристалла.

– Кажется, и я оказалась для вас очень неудобным противником, Сасори-сан, – довольная собой, хмыкнула Гурэн, прислонившись к многогранному кристаллу нежно-малинового цвета. – Меня зовут Акира Гурэн. И я приёмная дочь вашего создателя – Орочимару-сана.

Часть 3. Глава 12. Без права на ошибку

– Кажется, мы остались одни, Итачи-кун, – сменил тон Тоби, заговорив баритоном после того, как пещеру разделила непрозрачная стена кристаллов Гурэн.

– Неужели ты решил сбросить свою маску? – спросил Итачи. Слова он намеренно стал произносить выше обычного. – Может быть, мне тоже снять свою?

Обито наклонил голову, словно задумавшись.

– О чём ты? Ты что, не Итачи? – озадаченно протянул отступник клана Учиха. – У тебя странная чакра… Кто ты?

Сила ниндзя в его скрытности и внезапности.

Им надо было сделать так, чтобы Обито и не подумал никуда слинять из пещеры. В надёжности барьера против Камуи у них были серьёзные сомнения. Никто из них не знал полный спектр возможностей этой способности и каким законам мироздания та подчиняется. Из свитков или из других миров-сателлитов* призыв был невозможен. Точнее, из-за искривления подпространства в их ловушке, призыв должен был осуществляться в пустую пещеру, тогда как они находились в другом её измерении. Но был ли выход из этой ловушки для Обито? Непонятно. Провести исследования они не могли. Орочимару сделал расчёты, но и у него выходило «пятьдесят на пятьдесят». А значит, права на ошибку не было.

План, как всегда, был безумным и дерзким.

Как сказал Кабуто, в госпитале имелись архивы с образцами крови всех шиноби Конохи. Это было необходимо для идентификации в случае смерти, а также потому, что многие медики могли подделывать трупы. В случае с их кланом все спасённые дети не были даже генинами, поэтому их образцов в базе не было. Единственный шиноби, личность которого оставалась под сомнением после гибели клана Учиха, был сам Итачи. Его подделанный в своё время няко-ниндзя труп настолько обгорел, что он был опознан по некоторым личным вещам и номеру на хитай-ате.

В конце двенадцатого месяца Кабуто выкрал из архивов образец крови Нохара Рин. Шисуи и Итачи были против нечестивого воскрешения девушки, которое предложил Орочимару, чтобы сбить с толку Обито. Но они всё равно воспользовались её образцами. Клонирование клеток той крови и принудительная их циркуляция позволили создать псевдо-очаг чакры Рин. Нечто подобное проделал в своё время Орочимару со своим напарником Сасори. Разве что в том контейнере, который лежал в заплечном рюкзаке Итачи, не было души.

– Сними маску… – взволнованно попросил Обито.

– Ты первый. Я должна убедиться, – используя по отношению к себе слова женского рода, попросил Итачи**.

Рука Обито дрогнула, но тот стащил с себя оранжевую маску с одним отверстием. Левый глаз был прикрыт, а правая половина лица была сплошным шрамом.

– Обито-кун… – изображая волнение, прошептал Итачи. – Это всё-таки ты…

– Рин? Ты ведь Рин, верно? – сделал к нему шаг Обито.

Итачи было даже жаль своего бывшего соклановца, столько безумной надежды было в его голосе.

– Не подходи. Твой напарник сказал, что ты хочешь убить меня, – остановил он.

– Но… Как? Как ты могла остаться в живых? Я же видел… Я сам видел… Я…

– Я выжила. Так получилось. Меня похитили шиноби из Тумана. Они хотели запечатать в меня трёххвостого биджуу. Но Какаши и отряд АНБУ нагонял их. Среди них была девочка. Насколько я поняла, она была из клана, которые меняют лица. Она посмотрела на меня и стала… Как я. Со мной остались двое шиноби, а остальные решили подготовить Какаши и остальным ловушку… После того раза, когда… Меня похитили и ты… и Учиха Обито умер, я… Я стала сильнее. Я пообещала себе, что больше никогда… Я убила своих охранников, выплюнув в них иглы с ядом. А потом побежала к Какаши, чтобы предупредить его о ловушке. Но… Было слишком поздно. На то место пришли туманники, и я скрылась. Не знала, что делать, как быть. Потом заболела… Меня подобрали родители моей названной сестры. Выходили. Я хотела вернуться в Коноху, но… Меня могли посчитать отступницей. Какаши… Он же убил меня… Чтобы я никому не досталась. А значит… Да и не к кому мне было возвращаться… – играя свою роль, поведал Итачи «историю Рин».

Даже без шарингана можно было понять, что Обито в глубоком шоке от этого рассказа.

Кабуто поработал в архиве и выяснил, что Рин была сиротой. Видения Шисуи очень помогали переплетать правду и вымысел. А в искусстве выдавать ложь за истину даже в клане Итачи не было равных, да и годы шпионской деятельности приносили свои плоды.

– Что ты подарила Какаши на нашей последней миссии? – хрипло спросил Обито.

– Это был медицинский набор, – добавив в голос грусти, ответил Итачи. – Его произвели в дзёнины…

– Но… Как ты попала. Почему Итачи… Почему ты здесь?

– Я Нохара Рин, но я и Учиха Итачи. Точнее, я стала Учиха Итачи, – ответил он. – Примерно два с половиной года назад мы с сестрой нашли Учиха Итачи. Он рассказал нам многое. И даже то, что ему кажется, будто жив Учиха Обито, которого он помнил с детства. Сначала я не поверила ему. В то, что ты жив. Но он рассказал про «Акацуки» и что его ищут. Сестра заметила, что мы с Итачи схожей комплекции, и даже волосы у нас одной длины… И я…

– Так вот почему ты почти постоянно носила маску! – воскликнул, перебив его, Обито. – И я никогда не чувствовал от Итачи его чакры. Он скрывал её. И говорил очень мало. А это на самом деле была ты! Итачи ещё был подростком, поэтому его невысокий рост, который подходит и девушке, ни у кого не вызывал вопросов.

Итачи кивнул, позволив «догадаться» и ещё больше запутывая в паутине лжи.

– Но… Как же шаринган?.. – пытливо посмотрел на него Обито.

– Итачи… был ранен после столкновения с каким-то ниндзя. Он болел. Я не смогла его выходить. А потом, через три месяца после нашего с ним знакомства, он умер, а я забрала его глаза. Я захотела быть… Ближе к тебе. Но не могла признаться, что я не та, за кого себя выдаю. Мы почти не виделись… И вот наступил этот день, но ты получил приказ убить меня… Что ж… Знай, что я не собираюсь сдаваться без боя! Я уже не та слабая и беззащитная Рин, которую ты знал…

– Постой, постой! – замахал руками Обито. – Я не собираюсь убивать тебя! Что ты, Рин! Ни за что! Пожалуйста, сними маску. Я хочу посмотреть на тебя.

– Не жди, что узнаешь меня. Я изменилась за эти годы, – он снял маску, глядя на Обито активированным шаринганом. Всем известно, что те, кто получили глаза Учиха, но не обладают их кровью, не могут деактивировать додзюцу. А значит, его красные глаза не насторожат отступника их клана.

– Рин… – выдохнул Обито. – Ты… Почти не изменилась…

– Не подходи, я всё ещё не доверяю тебе, – предупредил Итачи.

– Не бойся. Я могу не выполнять распоряжения Лидера, – ответил Обито. – Я люблю тебя, Рин. Ты можешь доверять мне.

– Я тоже когда-то любила Какаши, – с нотками горечи ответил Итачи. – Но он… Почему он так поступил?

– Значит, ты больше не любишь Хатаке Какаши? – обрадовано воскликнул Обито, но тут же смутился и коснулся изуродованной части своего лица.

– Я тоже хотела знать, как уцелел ты… Тот обвал… – перебил его, не давая соскользнуть, Итачи.

– Я провалился в чужое убежище. Меня спасли. Восстановили раздавленную часть тела, – хрипло ответил Обито. – Всё это сделало меня сильней. Мне так жаль, что мы тогда разминулись. Я очень хотел спасти тебя.

– Вот как… – вздохнул Итачи. – Обито-кун… Ты доверяешь мне? Моя сестра подала мне сигнал, что она справилась с господином Сасори, но если ты не будешь обезврежен и она не убедится, что ты не представляешь для нас угрозы, то… Я не хочу чтобы кто-то из вас пострадал.

– Ты хочешь связать меня? – уточнил Обито. – Что?! Твоя сестра справилась с Сасори?!

– Она сильная, – Итачи добавил в голос толику гордости. – Я хочу усыпить тебя и связать. Мне надо многое объяснить своей сестре. Но если ты не доверяешь мне, то… – он деланно замялся, позволяя Обито додумать самому эту патовую для него ситуацию.

– Нет, я доверяю тебе, Рин! Я докажу тебе! Что надо сделать?

– Выпей это, – Итачи достал из подсумка бутылёк. – Это сильное снотворное, и оно вносит разлад в систему циркуляции чакры на сутки. Ты будешь беспомощным и не сможешь навредить мне или моей сестре. Только так я смогу довериться тебе.

Даже если Обито попытался бы обмануть или напасть, у них был заготовлен ещё не один план, но тот, видимо, был слишком шокирован и действительно доверял той мёртвой девушке. Итачи увидел, как у убийцы его клана изменился ток чакры, и с лёгким шорохом Учиха Обито обмяк, свалившись на пол.

– Рин… Я люблю тебя, – пробормотал Обито, прежде, чем уснуть.

Итачи замер, напряжённо рассматривая безвольное, тихо посапывающее тело. Довольная счастливая улыбка ребёнка играла на губах мужчины, делая его некрасивое лицо намного симпатичней.

– Это было даже слишком просто, – пробормотал он, убедившись, что Обито спит и не притворяется, ожидая от того чего угодно. Даже какой-то хитрой способности управлять током чакры точно так же, как при использовании выданного препарата. Но нет. Всё было по-честному.

– Это была талантливая игра, Итачи-кун, – вышел к нему Шисуи, довольно ехидно улыбаясь. И Итачи по одной этой улыбке вспомнил, что уже играл девчонку, когда они переезжали с детьми в убежище. Жену Шисуи.

Кристальная стена затрещала и рассыпалась, открывая вторую часть пещеры, в которой были Гурэн и Орочимару.

– Я всё увидел через клона, – заявил змеиный саннин, ухмыляясь ещё шире старшего братца. – Сам бы поверил.

– Хм… – хмуро ответил Итачи, недовольно засопев. – Он просто слишком доверчивый.

– Да ладно тебе, Итачи-кун, – подколола Гурэн. – Ты правда похож на ту девчонку, мне Шисуи её фотографию из личного дела показывал. Ты даже красивее, не зря мы тебе личико пудрили и ресницы красили, а ты ещё не хотел, говорил, что он не купится, не такой дурак.

Шисуи, широко и нахально ухмыляясь, обнял Итачи за шею.

– Ты молодец, Итачи! Главное результат. И никто не пострадал. Ты нигде и ни в чём не ошибся.

– Угу, а с ним что теперь делать будем? – спросил Итачи, и все оглянулись на спящего Обито.

Примечание к главе:

* Под мирами-сателлитами в данном случае понимаются миры призывных животных.

Сателлит (от лат. Satelles) – государство, формально независимое, но находящееся под политическим и экономическим влиянием другого государства и пользующееся его протекционизмом на международной арене.

** В японском языке нет женского рода, но обращения "я" по отношению в себе мужчины и женщины отличны.

Часть 3. Глава 13. Цена победы

– Эй, кажется, они закончили, – сказал Саске, и Наруто открыл глаза.

Сосредоточение на барьере далось нелегко, и половина резерва была потрачена просто на поддержание, особенно в тот момент, когда один из врагов попытался использовать призыв. Кураму-сама просить о помощи не пришлось, и Наруто был несказанно этим горд, потому что справился сам.

Гладкая розоватая поверхность, защищавшая их и точку выхода из барьера, затрещала и развеялась.

– Как вы тут? – спросила Гурэн, которая прервала свою технику «малинового фрукта».

– Нормально. Ты победила того кукольника? – нетерпеливо поинтересовался Саске.

– Да, – ответила весьма собой довольная девушка. – Он был слишком самонадеян.

– Неудивительно, – сказал Орочимару-сан, который тоже к ним подошёл. – Сасори до этого не знал поражений и верил в свою неуязвимость.

– Я возвращаю нас назад? – спросил Наруто, ему уже хотелось посмотреть на поверженных врагов.

– Да, можешь убирать барьеры, – кивнул Орочимару.

– Хорошо!

Пещера на миг замерцала мягкой зеленью, стены покрылись тонкой вязью печатей, и они вернулись в своё измерение. Резко стало темно. Наруто заморгал. По всей видимости, солнце уже зашло, и выход в соседнюю пещеру не давал даже рассеянного света.

– Ого! – воскликнул Саске, который явно не чувствовал того же дискомфорта. – Смотри, Наруто, там что-то появилось!

– Ты там поосторожней, отото, всё ядом смазано, не трогай ничего, – предупредил Итачи, сверкая красными глазами.

– Не маленький, – недовольно буркнул из темноты Саске, чем-то клацая.

– Спасибо, Шисуи-кун, – иронично поблагодарил Орочимару, когда старший Учиха додумался зажечь своей техникой огня несколько прикреплённых к стене засмоленных палок, для тех, кто не владеет шаринганом. Наруто подошёл к лучшему другу. На полу пещеры действительно что-то лежало.

– Это… Куклы? – тихо спросил он, разглядывая мертвенно застывшие тёмные лица, которые в дрожащем свете факелов выглядели жутковато.

Саске сначала пожал плечами, но потом кивнул.

– Скорее всего.

– Значит, это их он призывал, – понял Наруто то напряжение барьера, который, искривляя пространство, отправлял призванное и распечатанное в их реальность.

– Это «живые марионетки», – к ним подошёл Орочимару вместе с Гурэн и братьями Учиха. – Сасори делал их из шиноби, которых убил. Их плюс в том, что после своей смерти они по-прежнему могли использовать свои уникальные способности.

Змеиный саннин подошёл к тёмно-зелёной здоровой кукле, которая лежала чуть в стороне.

– Знакомьтесь, это любимая кукла моего бывшего напарника – Третий Кадзекаге. Он также был родным дедушкой Сасори…

– Что? – Наруто понял, что сказал это в унисон с лучшим другом. Он переглянулся с Саске и снова посмотрел на криво улыбающегося Орочимару-сана.

– У нас в АНБУ ходили про это легенды, – сказал Шисуи. – Пятнадцать лет назад в Суне пропал их Кадзекаге. Я знал из своих видений, что его убил именно Сасори, но…

– Не знал, что они были близкими родственниками? – понял старшего Учиха Орочимару. Шисуи кивнул.

– Мать Сасори была старшей сестрой нынешнего, Четвёртого Кадзекаге, и дочкой Третьего. Сасори отравил его, запечатал в свиток и, пока его деда искало большинство шиноби Песка, спокойно делал в мастерской эту куклу. А потом ушёл из деревни. Никто не связал эти два события. Он в этом похищении даже не подозревался. Сасори любил рассказывать о своём искусстве…

Наруто почувствовал лёгкую дурноту.

– Но… Почему этот Сасори так сделал? – спросил он, покосившись на пульсирующее нечто в кристалле Гурэн.

– Хм… – задумался Орочимару, осторожно складывая на свиток куклу Кадзекаге, оперируя своими змееруками. – Возможно, потому, что его дед отправил его родителей на опасную миссию, с которой те не вернулись. А может быть, ему хотелось заполучить чужие уникальные способности. Или пожелал испытать себя. Кто знает… По этому поводу он не распространялся. Однажды я спросил его, но он сказал, что это не моё дело.

– А что это за уникальные способности? – поинтересовался Саске.

– Третий Кадзекаге мог управлять железным песком, – ответил Шисуи. – Он мог сделать из железного песка всё, что угодно… И, говорили, что даже мог воздействовать на кровь противников, потому что…

– Там есть железо, – закончил Саске. – Оно создаёт магнитный контур у владельцев стихии молнии.

– Марионетка могла управлять железным песком, которым была набита, – сказал Орочимару, запаковывая в свиток крупное тело. – Управление чужой кровью слишком сложные манипуляции, которые были под силу только живому Кадзекаге. Впрочем, скорее всего, это просто страшилки для молодых генинов.

– Что с ним будет? – поинтересовался Наруто, кивнув на свиток.

– Суна может неплохо заплатить за раскрытие этого преступления и своего бывшего лидера, – ответил ему Шисуи. – Нам не помешают лишние деньги.

– А с этим кукольником что? – Саске подошёл к кристаллу, чтобы лучше разглядеть сердцевину.

– Его мы тоже предоставим землякам… – хмыкнул Орочимару, рассматривая груду разных странных и не очень марионеток. – Кто-то из вас видит куклу с красными волосами? Он держал среди этой своры несколько своих запасных тел…

– Кажется, вот с красными волосами, – через минуту поисков сообщил Наруто, радуясь, что нашёл первым.

– Да, это Сасори, – подтвердил змеиный саннин. – Не трогай, я сам.

Запасная кукла была уложена на свиток.

– Гурэн, заканчивай с ним, – махнул рукой Орочимару.

Наруто сглотнул. Одно дело убить врага на поле боя, но потом добить поверженного… Их клан всегда брал миссии либо по сопровождению, либо по доставке. Иногда они сталкивались с теми, кто хотел убить их клиентов или отобрать то, что они несли. Он несколько раз убивал. Но одно дело свернуть шею или нашпиговать сюрикенами, ударить волной ветра, использовать нэкотэ, прожарить до костей совместной с Саске техникой в запале схватки, а другое – прервать жизнь, когда проходит волнение за друзей. Когда в крови перестаёт бушевать адреналин и противник уже не представляет опасности… Когда напавший на тебя жалобно кричит, умоляя пощадить, и больше похож на скулящую собаку… Ему не приходилось кого-то добивать, и Наруто не знал, смог бы он это сделать или нет. Чаще всего их уцелевшие противники успевали смыться, подобрав раненых, а они их не преследовали, опасаясь ловушек.

Гурэн кивнула и подошла к своему кристаллу.

– Кристальная дева! – коснулась куноичи гладкой поверхности, и контейнер с Сасори в центре пронзили длинные острые иглы.

Пульсация прекратилась, и Наруто выдохнул. Перед его глазами предстал образ улыбающегося Джирайи. Этот человек, если то, что находилось в кристалле, можно было назвать человеком, убил своего дедушку, и Наруто не понимал такого. Это же так здорово – иметь родных и семью.

– Жизнедеятельность полностью прекратилась, – через минуту молчания сказал Шисуи.

Гурэн распечатала то, что осталось от кукольника из Суны, и на кристальном диске подала Орочимару. Тот запечатал остатки вместе с красноволосой куклой, похожей на молодого парня возраста Итачи.

– Теперь Обито, – сказал Шисуи. – Он – там.

– Как ты справился с ним, Итачи? – поинтересовался Наруто, который единственный был не в курсе о том, как проходила битва.

– Мой брат идеальный лжец, – улыбнулся Саске.

– Идеальный лжец? – переспросил Наруто.

– Это означает, что Итачи настолько хорошо управляет собой, что может солгать даже обладателю шарингана, – пояснил Саске. – Это невероятно сложно, потому что наше додзюцу калибрует все движения не только в бою, но и, например, при разговоре. Малейшие сдвиги мимических морщин, движения чакры, поэтому обладателю шарингана, даже самого первого уровня, очень тяжело соврать. А Итачи смог обмануть того, кто обладает Мангекё Шаринганом. Мой старший брат – гений.

– Не во всём только моя заслуга, отото, – ответил Итачи. – Мне очень помогли Орочимару-сан и Кабуто, которые создали псевдо-очаг чужой чакры. И не забывай, что твой друг буквально обвешал мою одежду фуиндзюцу, которое и создало иллюзию покрова другой чакры.

– Эта идея мне пришла от Курама-сама, – смутился от похвалы Наруто. – Как покров биджуу, только он не от хвостатого, а от псевдо-очага, который выступает как фуин-накопитель. Это было просто на самом деле.

– Придумать что-то новое всегда непросто, – хмыкнув, сдержанно потрепал его по волосам Орочимару-сан. – Ты молодец. Скоро сам будешь учить меня фуиндзюцу.

Наруто почувствовал, как уши загорелись от неожиданной похвалы саннина.

– А ещё Учиха Обито очень хотел мне поверить, – продолжил Итачи с лёгкой грустью в голосе. – Для него Нохара Рин и так жила. В его сердце. Поэтому моя ложь и получилась такой идеальной… Запомни, отото, люди любят жить в иллюзиях и с радостью верят в любую ложь, особенно если пообещать что-то хорошее.

– Это как если бы ты сказал мне, что на самом деле наши родители живы, да? – тихо спросил Саске, и сердце Наруто сжалось.

– Да, что-то вроде этого, – кивнул Итачи. – Пойдёмте, надо завершить начатое.

Они подошли к каменному постаменту, на котором спал человек. Наруто разглядывал лицо, половина которого была изуродована.

– Я его уже осмотрел, – сказал Орочимару, и Наруто понял, что остальные занимались этим Обито ещё до того, как выпустили их с Саске из кристалла.

– Кому-то можно пересадить его шаринган? – спросил Шисуи.

– Надо провести дополнительные исследования, – ответил змеиный саннин. – Но додзюцу я уже извлёк и запечатал. Можно начинать.

Наруто хотел спросить, что имелось в виду под «начинать», но осёкся под тяжёлым и очень грустным взглядом Итачи.

– Как глава клана Учиха, сегодня я приговариваю своего соклановца, Учиха Обито, к смерти. Учиха Обито обвиняется в предательстве Конохи, в попытке разжечь мировую войну и гибели своего клана, – твёрдым голосом сказал Итачи. – Учиха Савада, Учиха Тёкка, Учиха Инаби, Учиха Теяки, Учиха Нака, Учиха Наори, Учиха Кэйко, Учиха Коски…

Наруто слушал незнакомые имена, среди которых встречались и знакомые. Иногда его друзья говорили о своих родителях. О своих старших братьях и сёстрах. Называли их. Зажигали свечи в день поминовений. Сейчас эти люди, которых он никогда не знал и не узнает, словно встали рядом. Он чувствовал, что так братья Учиха прощаются со своим прошлым. Закрывают страницу своей кровавой истории.

– …Учиха Матари и Учиха Гору, сегодня все вы будете отомщены.

Итачи занёс кунай и… время словно замедлилось.

Внезапно Наруто увидел девочку чуть постарше себя. Та бежала к ним в странном облаке золотистого света. На её щеках он заметил полоски, короткие тёмные волосы чуть растрепались от того, что их хозяйка резко остановилась возле ног по-прежнему спящего мужчины. Большие карие глаза посмотрели на приговорённого с грустью и нежностью, и Наруто ощутил тепло.

Одежда у девочки была странной, выдавая её принадлежность к шиноби, да и символ Листа на хитае говорил о том же. Почему-то он оцепенел и не мог ни пошевелиться, ни предупредить остальных о том, что появился посторонний.

Раздался хруст кости, чавк крови и тихий вздох, а девочка, подавшись вперёд, протянула руку, словно что-то ловила. Неожиданно рядом появился мальчик одного с ней возраста.