Текст книги "Спасение клана Учиха (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Часть 3. Глава 2. Свиток с посланием

– Оябун! Оябун! – Шисуи оглянулся, чтобы увидеть бегущего к нему по коридору убежища Наруто.

– Фух! – остановился возле него запыхавшийся джинчуурики. – Пришло сообщение от деда Джирайи. Полчаса назад мне его Гаматокуши доставила. Я тебя еле тут нашёл. Эти коридоры такие одинаковые…

– Это специально, чтобы запутать врагов, если они вторгнутся в убежище, – пробормотал Шисуи.

В отличие от Узумаки, у него был шаринган, который прекрасно запомнил все ходы и выходы, повороты, тупики и помещения в лабиринте убежища змеиного саннина. Но Шисуи знал, что даже Кимимаро иногда здесь плутал, отыскивая скрытые указатели. Гурэн и Кабуто владели стихией земли, поэтому «чувствовали» ходы или могли пройти «насквозь», используя технику сродства.

– А ещё Орочимару-сан призвал Итачи, и он пошёл за ребятами в страну змей, попросил мои свитки запечатывания людей, чтобы их принести оттуда.

– Что? Итачи был здесь? – удивился Шисуи, перебив поток слов.

– Ага, а ты тут бродишь непонятно где! – закивал Наруто, радостно скалясь.

– Давай свой свиток с посланием.

Наруто отчего-то смутился.

– Так я это… клон как бы. А свиток у оригинала. Мы тебя искали, чтобы сказать, чтобы ты шёл ко всем. Сегодня ещё у Кабуто день рождения, он тоже прибыл. Сегодня вообще все собираются… – потёр затылок дубль Узумаки.

– Ладно, пойдём, – кивнул Шисуи, направляясь к повороту, выходящему в главные залы, в одном из которых была столовая, но Наруто шкодливо улыбнулся и поднял сложенную ручную печать.

– Не, я развеюсь. Скажу, что ты уже идёшь, – и с лёгким «пух» пропал.

* * *

Итачи вернулся из Рьючидо как раз в тот момент, когда Шисуи вышел в столовую-гостиную. Здесь, промозглыми зимними вечерами и в сезон дождей, они часто сидели все вместе у очага, и Шисуи рассказывал детям разные истории из своей жизни и сказки из мира своего «второго я». Его «старшие дети» Шо и Кенджи вместе с Комацу-сан вернулись неделю назад, и уже умели довольно быстро бегать, самостоятельно ели и говорили около тридцати слов. Было понятно, чего они хотят и в чём испытывают потребность. Впрочем, для детей шиноби в возрасте «год и четыре месяца» в этом не было ничего удивительного. Развивались все будущие ниндзя примерно в полтора раза быстрее обычных детей их мира, и, насколько понял Шисуи, почти в два, относительно младенцев того измерения, в котором жил Накомори Хироши.

Девочки-близнецы Има и Ёши, которым исполнилось по семь месяцев, уже пытались ходить. Орочимару даже сделал им с помощью земляных техник что-то вроде тренажёра – открытого манежа, чтобы они могли держаться при передвижениях. Змеиный саннин вообще уделял девочкам много своего времени и развлекал «внучек» «фокусами» с удлинением конечностей и различными демонстрациями своих техник земли и ветра. Неудивительно, что первыми словами детей стали «дзидзи» и «Очимау-сан». В третьей декаде последнего месяца года Кабуто с помощью Хису-сан вернул девочек-близняшек из плана змей, и с «живыми игрушками», кроме Орочимару, вовсю развлекались Мина, Рензо и Таро. Шисуи же бегал на миссии вместе с Саске, Сэном и Казуки, чтобы подзаработать денег на переезд и житьё в Конохе, в которую они надеялись вернуться весной, после сезона дождей.

Наруто оставался в убежище: держал связь с Джирайей, доводил до ума фуин для переноса живых существ, подготавливал бытовые печати, делал свитки для транспортировки продуктов, вещей, которых за почти три года скитаний у них скопилось немало: одежда, обувь, постельные принадлежности, разные мелочи. Умноженные на количество народа – целых восемнадцать человек и двое «кошачьих» спутников – вещей накапливалось много. И это если не считать их скотный двор из восьми коз, тридцати кур, сорока гусей и более чем сотни кроликов. Кабуто уже как бы числился в Конохе, но и у старшего приёмного сына Орочимару-сана было немало вещей в убежище, которые, по большей части, скорее относились к оборудованию и ингредиентам в лаборатории.

– Итачи! – воскликнул Шисуи, завидев брата, которого уже окружили домочадцы.

– О! Шии-кун, – улыбнулся его двоюродный брат. – Надо распечатать наших учеников. Предупреждаю всех, они сильно подросли. Особенно Нацуми, так что не удивляйтесь. Или наоборот – удивляйтесь!

Четыре свитка были продемонстрированы семье, и Итачи с помощью Наруто, Кабуто и Орочимару одновременно распечатал Юи, Юкимару, Нацуми и Карин.

– Ого! – почти хором воскликнули все.

Дети из-за наложенного гендзюцу не помнили о том, что точно так же «подросли» младенцы. Саюри подменила свои иллюзии детьми и нивелировала разницу в их облике и навыках. Так что в этом смысле всем было удивительно, что ребята, которые ушли «обучаться к змеям» чуть больше двух месяцев назад, вернулись настолько повзрослевшими.

Малышке Нацуми, которой ещё недавно было три с половиной, стало пять лет, и смотрела девочка серьёзно, но потом, узнав всех, разулыбалась и бросилась к сестре. Мина, кажется, не верила своим глазам и, обняв младшую сестрёнку, гладила её по коротко остриженным слегка вьющимся тёмно-русым волосам.

Юкимару и Юи подбежали к Комацу-сан. Женщина из-за гендзюцу тоже не помнила, что провела вместе с родным и названным сыновьями, а также мальчиками-близнецами больше года в Рьючидо. Как и о её нахождении там, сразу после того, как Орочимару забрал мальчиков и их няню, позабыли парни. Шисуи вздохнул. Это жертва, чтобы всё у них получилось и «махинации» с младенцами не были раскрыты. Так будет спокойней и ему, и детям.

– Ого! Карин, как ты похорошела, сестрица! – перебил общий гвалт звонкий возглас Наруто, и все посмотрели на начавшую медленно краснеть девушку.

Когда Наруто узнал, что Карин тоже носит фамилию Узумаки, то объявил девочку своей старшей сестрой. Даже показал фотографию своих родителей, которую забрал в клановом квартале два года назад. Образ Кушины-сан произвёл на Карин неизгладимое впечатление. Так красноволосая девочка-сирота из Страны Травы стала обладательницей кучи родственников. Орочимару – отец, Наруто – младший брат, Кабуто и Кимимаро – старшие названные братья, Гурэн – старшая названная сестра. И даже «покойная» Саюри – старшая единокровная сестра, из-за гибели которой Карин особенно сильно переживала и долго печалилась, пусть они и были знакомы всего пару месяцев. До того, как Карин отправили в Рьючидо, девочка приходила и помогала Комацу-сан с детьми Саюри, искренне считая их своими племянниками.

А ещё дочь Орочимару легко сошлась с Гурэн, та, по мнению Шисуи, даже стала как-то мягче и женственней после обретения младшей сестрёнки, за которой надо присматривать. Да и вся история с «ложной беременностью» и материнством тоже повлияла на кристальную куноичи.

– Да, Карин, ты, правда, заметно подросла, – Гурэн отдала Итачи маленького Такеши, которому скоро должно было исполниться три месяца, и обняла «свою имоото», – и вся расцвела. Где тот заморыш, которым ты была? Даже, я смотрю, наросло немного! – с тихим смехом тискала кристальная куноичи смущённую девушку.

Шисуи был согласен с Гурэн. Если вспомнить ту девочку, которую он встретил после изматывающей битвы с Зецу: худую до выпирающих костей, с испуганным взглядом, короткими и неровно обрезанными волосами грязно-красного оттенка, эти жуткие старые и новые следы укусов на её теле, руках, ногах. Эта девочка, заметив, что Шисуи ранен, предложила укусить себя, чтобы он смог восстановиться. Хорошо, что с ними был Кабуто и не пришлось исцеляться таким способом, оставляя на тонкой коже новую порцию полукруглых прикусов. Как потом сказал обследовавший Карин Кабуто, девочка обладает чем-то вроде стихийного ирьёдзюцу и вырабатывает нейтральную лечебную чакру, когда ей самой больно. Поэтому и следов так много, и они такие глубокие.

Когда Карин доставили в убежище и со всеми познакомили, то девочка начала потихоньку раскрываться. Отмытые волосы оказались ярко-алыми, а Кабуто, появившийся у них через пару дней, презентовал новой сестрёнке очки в красивой тонкой овальной оправе, вместо сломанных старых. А ещё стал давать ей уроки ирьёдзюцу вместе с Миной и Юмико.

Сейчас же с Карин и вовсе произошли сильные перемены, превратившие её из худенькой нескладной девчонки в девушку. Выросла почти на голову, достигнув полутора метров*, а её волосы стали длиной до середины лопаток. Даже фигура чуть оформилась, как точно заметила Гурэн. Шисуи подсчитал, что Карин теперь стала старше, чем Мина.

Наконец, когда приветствия были закончены, Шисуи получил доступ к свитку, присланному Джирайей. Жабий саннин вот уже третий месяц «договаривался» с Конохой, а точнее, с Пятой Хокаге Цунаде, об их возвращении в родные пенаты. Причём не просто возвращении. Сейчас послание гласило, что все пункты их условий были согласованы и приняты Хокаге, новыми старейшинами и советом дзёнинов. Им вернули в пользование бывшие клановые земли, которые обещали помочь расчистить и субсидировать строительство домов для жилья.

Полностью оправдали и реабилитировали Орочимару. Как оказалось, это было чуть ли не проще всего сделать, так как большинству о его «злодействах» вообще не было известно. О том, что ученик Третьего Хокаге – легендарный змеиный саннин, является преступником, были проинформированы лишь капитаны АНБУ и несколько дзёнинов из совета. В широкие массы не попали ни эксперименты над людьми, ни побег из селения, ни членство в «Акацуки». Шисуи склонялся к мысли, что всё из-за того, что Шимура Данзо хотел продолжить работу с Орочимару и, скорее всего, планировал реабилитировать, если сам займёт пост Хокаге, да и бросало это тень на Третьего, как ни крути.

Всех детей: и Учиха, и приёмных, и «рождённых в скитаниях» – принимали, обязались учить в Академии шиноби и социально адаптировать, если потребуется. Джирайе даже удалось договориться, чтобы дети не подвергались стандартной и весьма неприятной проверке специалистов – менталистов и медиков. Это было для Шисуи особенно радостно. На Наруто, Мину, Юмико, Казуки, Сэна, которым было больше восьми лет, Орочимару поставил защитную ментальную печать, почти такую же, какая уже была у Саске, но с теми, кто помладше – Юи, Юкимаро, Таро, Рензо, Нацуми, в этом смысле была засада.

Отдельно пообещали донести до жителей и шиноби историю их возвращения, которая бы восстановила некоторую справедливость. Её Шисуи разработал совместно с Итачи, и даже Джирайя и Орочимару не знали всей правды.

Согласно легенде, Итачи, как капитан АНБУ, за несколько дней до нападения на их клан начал внедрение в «Акацуки» и случайно узнал, что одним из членов этой организации, а именно – Учиха Обито, планируется нападение.

Информация была непроверенная и весьма опасная, также была неизвестна точная дата предполагаемого нападения. У Обито вполне могли быть сообщники или шпионы в Конохе. Поэтому Итачи сообщил об этом только отцу, главе клана Учиха – Учиха Фугаку, и своему двоюродному брату, лучшему другу и по совместительству капитану АНБУ – Учиха Шисуи.

Шисуи же, в свою очередь, попросил у Третьего Хокаге отпуск для решения личных вопросов и дел клана. Третий этот отпуск ему предоставил, и об этом даже были соответствующие записи в личном деле. Отец Итачи, глава клана Фугаку-сан, приказал им со своим старшим сыном на всякий случай отвести в безопасное убежище самых маленьких детей из клана. А Учиха начали тайно готовиться к вторжению извне. Также Итачи удалось выяснить, что «Акацуки» собирались поймать джинчуурики, а младший сын Фугаку, Саске, как раз дружил с маленьким Наруто.

Фугаку решил, что в случае чего клан должен помешать планам врага, и приказал забрать Наруто вместе с клановыми детьми, как они думали – ненадолго. Для того, чтобы скрыто увести детей, Шисуи разыграл собственное самоубийство, чтобы сбить предполагаемых врагов со следа. Дети, включая Наруто, были доставлены Итачи на место встречи с Шисуи и должны были отправиться в Рю, в котором жили родственники клана.

Когда они почти добрались до Рю, их настиг Итачи, которому удалось скрыться от напавшего на клан. Фугаку приказал старшему сыну позаботиться о будущем клана. Также Фугаку перед смертью удалось подделать труп Наруто, чтобы в «Акацуки» были уверены, что джинчуурики девятихвостого мёртв. До Рю они так и не дошли, опасаясь преследований. Почти полгода жили в пещерах Соляного перевала, меняя локации.

Итачи решил, что для блага Конохи ему надо продолжить внедрение в организацию врагов, и два года назад пришёл туда под видом «последнего в клане Учиха». Как оказалось, нападение Обито на Учиха не было санкционировано официальным лидером, и из-за множества ходивших вокруг гибели древнего клана слухов в «Акацуки» решили, что это Итачи убил всех своих родных, а тот не стал ни опровергать, ни подтверждать это убеждение.

На Шисуи, оставшегося с детьми, тем временем случайно наткнулась Саюри, дочь легендарного саннина Конохи Орочимару. Змеиный саннин в путешествиях подобрал несколько сирот и организовал что-то вроде убежища, потому что дети были из разных стран, кланы или родственники которых сгинули во время междоусобных войн и распрей. Саюри привела Шисуи, Наруто и остальных маленьких Учиха в убежище, в котором жили приёмные дети Орочимару – Гурэн, Кимимаро, Карин и Юкимаро. Там же присматривали за детьми местная крестьянка – Комацу-сан и бывший шиноби Страны Горячих Источников из расформированного Югакурэ – Ракурэй-сан, который занимался с детьми тайдзюцу и обучал навыкам шиноби. Саюри и Шисуи полюбили друг друга, и когда в убежище вернулся Орочимару-сан, он разрешил им оставаться с ними.

Ну, а дальнейшее Джирайя мог рассказать сам, так как всё происходило буквально на его глазах.

Прочитав свиток, Шисуи улыбнулся.

– Ребята, думаю, что через месяц-полтора мы уже будем в Конохе.

Примечание к части:

Воспитанники Орочимару

Итачи и Шисуи Учиха со своим «детским садом» сразу после побега из деревни.

*Если кто-то забыл, то по аниме такого роста была Сакура (150 см) в первом сезоне, когда ей было 12–13 лет (Сакура доросла до 161 см, когда стукнуло 17; Карин – до 162 см в 17 лет).

При этом Сакура ещё была высокой девочкой, потому что та же Хината была 148 см в 13 лет.

Для сравнения средний рост девочек в России в возрасте 13 лет 151,8-159,8 см. И 158,6-169,2 см – в возрасте 17 лет.

Часть 3. Глава 3. Правильный путь

– О чём вы снова так глубоко задумались, Итачи-сан? – спросил Кисаме.

Итачи покосился на синекожего здоровяка-мечника, идущего рядом с ним, и тихо хмыкнул: не говорить же, что он раздумывал о нём и рассчитывал вероятности опасности от Кисаме в будущем.

За два года в «Акацуки» Итачи, можно сказать, привык к напарнику, который был довольно неплохим человеком, принимая во внимание, что Хошигаки – шиноби из Кровавого Тумана, в котором до сих пор идёт гражданская война. Впрочем, совсем недавно прошёл слух, что Ягура – Четвёртый Мидзукаге – скоропостижно закончил свою политическую карьеру. Это также означало, что трёххвостая черепаха, которая была запечатана в Ягуру, сможет возродиться через три-четыре года, как и любой биджуу в случае смерти своего носителя-джинчуурики.

Уже сейчас Лидер выдал задание внимательно отслеживать толки по поводу возрождения девятихвостого, потому что прошло два с половиной года с официальной «смерти» джинчуурики в Конохе, про которую прознали в «Акацуки». К тому же поимка Кьюби-но-Йоко была, можно сказать, «закреплена» за их парой. Итачи – владелец шарингана, а Кисаме – «бесхвостый биджуу» с резервом под стать одному из хвостатых.

– Я слышал, что Мидзукаге Ягура мёртв, – сказал Итачи. – Мы останавливались несколько дней назад в одной закусочной, и там ходили такие разговоры.

– Да, я тоже это слышал, – лицо напарника приобрело мрачное выражение.

– Вам жаль? – поинтересовался Итачи, останавливаясь и снимая маску.

– Кого? Этого ублюдка Ягуру? – в зловещей ухмылке Кисаме обнажил острые зубы. – Нисколько!

– Сейчас Скрытый Туман весьма ослаблен. Множество кланов вырезано. Кагуя, Юки, Хозуки… Почти все обладатели уникальных геномов вашего селения мертвы. Пожалуй, если бы не расположение на отдельных островах и не туманы, которые, говорят, препятствуют многим техникам, включая иллюзорные, то другие страны давно бы стёрли Страну Воды с лица земли, – задумчиво протянул Итачи.

– Вы как всегда зрите в корень, Итачи-сан, – усмехнулся мечник. – Я даже удивлён, насколько вы в курсе всей ситуации в моей бывшей стране.

– Бывших стран не бывает, – Итачи надел маску и двинулся дальше. – Думаю, если бы вы вернулись, то были бы оправданы новым правительством. Слышал, что Пятый Мидзукаге – довольно милая женщина.

Кисаме промолчал.

А Итачи, улыбнувшись про себя, выпустил ещё порцию своей чакры для «Баку-но-дзюцу». Сам он в Скрытом Тумане не бывал, но говорливый напарник за прошедшие годы многое рассказал, нет, не о себе, о своей стране, о том, как у них что расположено, как выглядят дома, про местные блюда. Хошигаки всё сравнивал со своей деревней, Киригакуре являлась его личным мерилом. И это давало Итачи повод думать, что Кисаме был вынужден покинуть своё селение, в силу неизвестных причин, но свою родину мечник любил.

Хошигаки Кисаме был силён, очень силён, и в противостоянии с «Акацуки» мог склонить чашу весов в пользу последних. Но Итачи провёл с этим человеком бок о бок почти полных два года своей жизни. И, как напарник, Кисаме его вполне устраивал. Сам же мечник относился к нему… немного по-отцовски, пусть и был старше всего на одиннадцать лет.

Основной целью Итачи был Учиха Обито. Парень в оранжевой маске «появился» в «Акацуки» чуть больше полугода назад, как раз когда появился шанс убить Зецу, и стал напарником любителя марионеток из Песка – Акасуна Сасори.

Итачи сожалел, что для любого гендзюцу Сасори не подходит в силу своей «кукольности», иначе можно было бы попытаться воздействовать на мастера марионеток, чтобы его руками хотя бы заманить Обито в ловушку. Время возвращения в Коноху приближалось, и подвергать детей, братьев и сестёр опасности совершенно не хотелось. Джирайя поделился с ними печатями против телепортации и всевозможных перемещений, но для начала требовалось завести Обито в зону подготовленной ловушки. И то Итачи не был до конца уверен, что эти печати сработают для Камуи. Старший брат был с ним в этом вопросе солидарен: как показывали видения Шисуи, у Обито, из-за подключения к статуе Гедо Мазо и половины тела, сделанной из неё же, была прорва чакры. Поэтому предложенный Орочимару план с отравлением, чтобы Обито не мог пользоваться чакрой, был отвергнут. Это, скорее всего, не сработает… Не с таким, почти бездонным, резервом. Обито, в случае нападения, может захватить их, переместив в своё подпространство, из которого будет не выбраться.

Проблема была ещё и в том, что с Обито Итачи практически не пересекался. Он даже ни разу не видел шиноби в маске вживую: лишь проекцией на редких собраниях. И это также сильно усложняло задачу устранения опасного Учиха, решившего уничтожить весь мир ради призрачного шанса вернуть к жизни свою любовь, которая погибла в тринадцать, больше десяти лет назад.

* * *

Итачи прислушался к прерывистому дыханию Кисаме. Напарник вот уже неделю был молчалив и задумчив. Думать ему Итачи не мешал и в душу не лез, по крайней мере – вслух. Но техника направленных снов, которую он при этом использовал, приносила свои плоды. Он уже давно, больше года, испускал свою особую чакру, чтобы к ней привык Хошигаки и, главное, его полуразумный меч, так чувствительный к чакре. А сейчас, исподволь, через сны, напоминал мечнику о родной деревне и внушал мысли о том, что туда можно было бы вернуться.

Это было оптимальным выходом, который видел Итачи в отношении своего напарника. Убивать Кисаме ему не хотелось. Итачи смог бы это сделать, особенно сейчас, после того, как месяц назад Орочимару, провернув кучу опытов и анализов, сделал им с Шисуи операцию по взаимной пересадке глаз. Две недели назад, когда Итачи был в убежище и помог забрать детей и Карин из Рьючидо, а также они все вместе поздравили с семнадцатилетием Кабуто, тот полностью обследовал его глаза и сообщил, что всё окончательно прижилось и додзюцу можно использовать на максимальном уровне, а не только до трёх томоэ.

Короткие опыты на полигоне показали, что в глазах остались и «Аматэрасу», и «Цукиёми», а их объединение в «Сусаноо» происходит немного быстрее. Отчего-то только облик воина в доспехах сменился с красного на золотистый. Всё равно не самая приятная и лёгкая техника, забирающая кучу сил и чакры, но одно то, что глаза перестанут слепнуть и у него, и у брата, Итачи очень радовало.

Почему-то он считал, что при пересадке глаз ему достанутся и умения Шисуи, обжигающее безумие «Хоори» и внушения «Кото Амацуками», но пришлось закатать губу обратно. Разве что «Баку-но-дзюцу», которое они когда-то разработали с Шисуи на основе этих его техник для уничтожения Сарутоби Хирузена, стало получаться легче.

Как пояснил им Орочимару, глаза – всего лишь инструменты. Шаринган – это намного больше, чем орган зрения. Тут дело и в типе чакры, и в подаче той через каналы, проходящие через мозг, и в крови Учиха. Но рисунок их Вечного Мангекё с Шисуи стал одинаковым – чёрный семилучевой закрученный сюрикен на красном фоне.

Тихий вскрик Кисаме и ворчание его Самехады, которая тоже спала, да ещё и вывалив язык, вернули Итачи к мыслям о напарнике. Оставлять столь «ценный кадр» в «Акацуки» было бы неразумным, убивать – не хотелось, поэтому он избрал третий путь. Самый сложный, но, по его мнению, самый правильный. Он пробуждал в напарнике чувство патриотизма, напоминал о родине и внедрял мысль, что тому надо вернуться, чтобы поддержать новое правительство и помочь восстановить деревню после гражданской войны.

* * *

С тех пор, как «бесследно пропал» Зецу, путешествовать им приходилось намного больше.

В Стране Мороза, через которую они шли в Страну Молний, чтобы разузнать там о местных джинчуурики, они встретили мальчишку примерно возраста Саске, лет одиннадцать-двенадцать. Мальчик выглядел не очень опрятно и заметно дрожал. Белобрысый, схожий цветом волос с Кимимаро, кожа синеватая, то ли от переохлаждения, то ли такая и есть. А ещё Итачи заметил у худенького пацана отличительную черту многих шиноби Киригакуре – острые зубы, которыми мелкий стучал от холода. Страна Мороза не зря носила своё название: ледяной ветер, беспрепятственно несущийся с северного моря, пронизывал насквозь, несмотря на начало весны.

– Суйгецу? – остановился Кисаме. – Что ты здесь делаешь? И где твой брат?

Мальчик поднял на них взгляд: радужка его глаз оказалась фиолетовой.

– Кисаме-сенпай? – потрясённо спросил пацан, по-видимому, узнав Хошигаки. Итачи силился вспомнить, где слышал имя, которое произнёс его напарник.

– Он самый, – подтвердил мечник. – Так где Мангецу?

– Мой брат… – в фиолетовых глазах появилась влага, но так и не пролилась. – Мангецу умер, сенпай.

– Кисаме-сан, не кажется ли вам, что здесь не самое подходящее место для разговора? Да и ребёнок замёрз и явно голоден, – тихо спросил Итачи. Он вспомнил, что о некоем Суйгецу, который умел превращать тело в воду, говорил Шисуи. Упоминая его, когда расспрашивал Орочимару о его «подопытных».

– Да, вы правы, Итачи-сан, – быстро посмотрел на него напарник и обратился к мальчику. – Идём с нами, поговорим в тепле.

Итачи кивнул, Страна Мороза была не самым приятным местом, и ему не хотелось где-нибудь простыть, чтобы потом пугать Шисуи, который отчего-то весьма бурно реагировал на любой его чих, страшась какой-то неведомой болезни, которая может подстерегать его в будущем.

– Старший брат этого мальчика, Хозуки Мангецу, был одним из Семи Мечников Тумана, – пояснил Кисаме. – Я знал их ещё детьми…

– Ясно, – ответил Итачи. – Очередной сирота войны.

История ребёнка оказалась банальной, но от этого не менее печальной. Что может быть хуже гражданской войны? Вполуха слушая рассказ Суйгецу о его злоключениях, Итачи размышлял о том, правильный ли он сделал выбор, когда позволил погибнуть всему своему клану, чтобы в Конохе не случилось подобного Киригакуре. И оглядываясь на тот путь, который они прошли вместе с Шисуи и остальными, убеждался, что да, правильный.