Текст книги "Спасение клана Учиха (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Карин, что мне делать в первую очередь? – спросила Мина, признавая её главенство.

– Останови кровь из той раны на ноге. Залечи все порезы, потом займёшься боком, – ответила Карин, сосредотачиваясь на очень дорогом для неё пациенте.

– Поняла.

Часть 3. Глава 7. Сумбурное возвращение

– Давайте поторопимся, – сказал Шисуи сестре и троюродному брату. – Сегодня день рождения Комацу-сан, нехорошо опаздывать на праздник. К тому же мы долго отсутствовали…

– Точно! Пятнадцатый день третьего месяца – третий тайан, – обрадовано воскликнула Юмико. – Надеюсь, нас будет ждать много всего вкусненького!

– Ребята могли забеспокоиться из-за того, что мы задержались на миссии, Юми-чан, – лучше понял озвученную мысль Казуки. – Мы планировали, что будем дома два дня назад. Но из-за той разлившейся реки и долгой переправы каравана затратили больше времени, даже с учётом крайних сроков возвращения.

– Нии-сан, а ты же хотел после этих именин, чтобы мы выдвинулись в Коноху, верно? – спросила Юмико.

– Да, – кивнул Шисуи. – Чтобы к началу четвёртого месяца, то есть в месяц Тигра, вы попали в Академию шиноби и пополнили свои старые классы. Ты же помнишь, что наборы бывают раз в полгода в четвёртый и в девятый месяцы? Так что Рензо, Таро, Юи и Юкимару могли бы попасть в одно зачисление. Нацуми пока пять лет, так что насчёт Академии для неё я не знаю. Если только осенью туда поступит. С учётом смещения времени, шесть ей исполнится в начале десятого месяца.

– Но Таро старше на год, чем остальные, – возразил Казуки. – Он, скорее, может попасть в один набор с Сэном. Таро в конце месяца Тигра восемь лет будет. И у него, в отличие от Рензо и Юи, уже пробудился шаринган. А Сэну девять лет в последний день восьмого месяца, то есть месяца Лошади, исполнится. Он должен был попасть в осенний набор. Как всё запутанно… У нас, получается, все, кто нас с Юми-чан младше, не попали в Академию с первого года.

– Думаю, что все пройдут что-то вроде аттестации перед распределением. Возможно, что Сэн попадёт в вашу группу. Насколько я помню, сын главы клана Акимичи вашего с Юмико возраста, даже младше тебя, Казуки, но его направили в класс, в котором учились Саске и Наруто. Но, возможно, это было политическое решение, – ответил Шисуи на взрослые сетования своего маленького, но такого серьёзного троюродного брата.

– А зачем нам вообще обучаться в Академии? – протянула Юмико. – Я уверена, что мы будем там круче всех. Мастер Ракурэй и даже ты нас так многому научили.

– Не переоценивай свои возможности, имоото, это может привести к твоему поражению, – хмыкнул Шисуи. – У многих кланов есть необычные и полезные хидзюцу, да и среди бесклановых встречаются интересные шиноби. Знакомство с наследниками других кланов и общение пойдёт нам впрок. Мы сейчас малочисленны и весьма уязвимы. Узы дружбы и товарищества появляются в Академии. По тебе и твоему поведению будут судить всех Учиха. Помни об этом.

– Да, нии-сан, – смутилась отповеди Юмико. – Я ни за что не подведу тебя и наш клан…

Следующие несколько часов они двигались в максимальном темпе, не жалея сил. Наконец барьер гендзюцу был пересечён.

– Шисуи! Казуки! Юмико-чан! Вы что-то долго были на своей миссии, мы уже начали волноваться, – выбежал к ним Кимимаро, который, по-видимому, был на страже убежища.

– Всё в порядке? – быстро оглядевшись и не обнаружив ничего подозрительного, спросил Шисуи. Уже несколько дней его снедало странное беспокойство.

– Теперь да, но Итачи-онии-сан был ранен…

– Где Итачи?! – от избытка чувств Шисуи перебил отчёт, встряхнув за плечи выдавшего такую новость парня.

– Уже всё хорошо, не волнуйся, оябун-сан, – на манер Наруто обратился к нему Кимимаро. – С твоим братом всё в порядке, и его жизни уже ничего не угрожает. Карин нашла его раненого. А потом вместе с Миной-чан они смогли оказать ему помощь. Наруто нашёл в Та отоо-сана и привёл его в убежище, а он позвал Кабуто-нии-сана…

– Я хочу видеть Итачи, – поспешил в сторону входа убежище Шисуи.

– Да! Да! Он тоже хотел тебя видеть, – кивнул Кимимаро, следуя за ним. – Итачи просил сразу же отправить тебя к нему, как только вы вернётесь с миссии. Гурэн и Саске даже хотели уже выдвигаться вам навстречу. Так что вы вовремя… И Орочимару-отоо-сан хотел…

– Хорошо… Чуть позже. Где Итачи? В нашей комнате? Или в лазарете? – спросил Шисуи.

– Нет, Итачи находится сейчас в тренировочной пещере, которая в самой горе, – пояснил Кимимаро.

Шисуи удивился такому странному расположению брата, но поспешно направился туда.

– Шисуи-кун! – тихо воскликнула Карин, встретившая его возле входа. – Хорошо, что ты пришёл!

В полумраке за её спиной он увидел лежащего на земле Итачи.

– Карин-чан? – сначала удивился Шисуи, а после вспомнил, что родная дочь Орочимару ирьёнин и, скорее всего, дежурила у постели, наблюдая за состоянием его младшего брата. – Как Итачи?

– Уже намного лучше, – очень похоже на Кабуто сверкнула очками девушка. – Думаю, что завтра-послезавтра Итачи-куну можно будет вставать. Он тебя так ждал, но сейчас уснул…

– Спасибо, что помогла. Кимимаро сказал, что ты нашла Итачи и оказала ему первую помощь, – тоже перешёл на шёпот Шисуи и, сделав шаг, обнял судорожно вздохнувшую девушку, погладив её по волосам, заплетённым в косу.

– Я… Я только могла поддержать стабильное состояние до прихода помощи, – помотала головой Карин. – Мне очень Наруто помог и Саске, и Гурэн, и Кимимаро, и остальные. Они чакрой поделились и кровью. Почти через сутки после того, как я его нашла, получилось призвать Кабуто-онии-сана. Я так испугалась, – девушка судорожно вцепилась в одежду Шисуи и всхлипнула в его объятиях, словно её прорвало и начало выходить напряжение, по-видимому, нелёгких последних суток.

– Всё хорошо, – снова погладил Карин по голове Шисуи. – Ты же сама сказала, что всё хорошо. Ты вообще спала? Иди, отдохни, я побуду с Ичи-куном.

– Я пока не могу, – прошептала Карин. – Может вернуться тот жуткий тип, а у нас, по легенде, только я за ним ухаживаю… Своим канчидзюцу я чувствую его приближение за пару секунд до появления…

– Жуткий тип? – повторил Шисуи, внутренне похолодев, уже понимая, каким будет ответ.

– Итачи сказал, что его кольцо является меткой для телепортации духа. А когда он пришёл в сознание где-то двенадцать часов назад, поздно вечером, здесь была только я… Нам пришлось перенести Итачи из лазарета сюда, для того, чтобы Кабуто и Орочимару-отоо-сан смогли использовать печать исцеления. Нужно было много места. Мы все поделились чакрой… Потом я осталась дежурить, а Итачи пришёл в сознание. И тогда я почувствовала странную пульсацию чужой чакры от его кольца на руке. Раньше такого не было, и он сказал мне не выдавать себя и притвориться крестьянкой. Итачи такой умный и сообразительный. Я бы не успела убежать…

– Что было дальше? Появилась чёрная тень с глазами? – спросил Шисуи, понимая, что младший брат из-за болезни не смог или забыл запечатать своё кольцо.

– Да, очень жуткий тип, были видны хорошо только глаза, такие бледно-фиолетовые с концентрическими кругами. Мне даже не пришлось притворяться, что я испугалась, я на самом деле испугалась, – всхлипнула Карин. – Итачи назвал его «Лидер-сан». Тот спросил его, что случилось и где Кисаме и почему не может найти его напарника. Итачи сказал, что этот Кисаме неожиданно напал на него и сильно ранил, они подрались, но Кисаме сбежал, а что было дальше, он почти не помнит. Что очнулся уже в этой пещере. И что девочка-крестьянка, это я как бы, нашла его раненого и решила позаботиться о нём и перевязала его раны, но он очень слаб, даже встать не может.

– Этот Лидер-сан что-то тебя спрашивал?

– Я… Нет, почти ничего… Я скрывала свою чакру… Он только спросил, точнее, даже утвердительно сказал, что Итачи находится на восточной границе Страны Рисовых Полей, возле предгорий. Он каким-то образом обнаружил его… наше местонахождение.

– Что было дальше?

– Потом этот Лидер-сан сказал мне, чтобы я хорошо заботилась о его раненом шиноби. И что через несколько дней за ним придут его товарищи. Итачи-кун спросил, кто придёт за ним, чтобы он узнал, а Лидер-сан сказал, что будут Сасори и Тоби. Кажется, так их звали. Лидер-сан даже уточнил, что Сасори разбирается в ядах, а у Итачи, скорее всего, отравление оружием этого Кисаме. Итачи согласился, сказал, что все признаки отравления у него есть, и он не может управлять своей чакрой.

– Так Итачи отравлен? – заволновался Шисуи. – Ты же сказала…

– Нет, мы всё нейтрализовали в процессе лечения, – мотнула головой Карин, улыбнувшись. – Орочимару-отоо-сан тоже очень хорошо разбирается в ядах. Думаю, что Итачи решил не говорить о том, что почти здоров, чтобы… Я… Просто Гурэн рассказала мне, что из-за «Акацуки» мы не можем быть до конца в безопасности, поэтому…

– Поэтому Итачи решил сделать из себя живца, – закончил Шисуи. Беспокойство за брата улеглось, и ситуацию он начал просчитывать холодно и безэмоционально, как и подобает шиноби.

– Пусть он ещё немного поспит, – предложила Карин. – Я покормила его недавно… В смысле, помогла с принятием пищи. Он хотел тебе сам всё рассказать, но… Сейчас я не пускаю остальных в эту пещеру, на случай, если тут вдруг снова появится этот Лидер-сан, но утром рассказала о его появлении отоо-сану, так что он тоже ждёт тебя.

– Пусть отдыхает, – кивнул Шисуи. – Я понял. Приду чуть попозже, или ты позови меня.

Часть 3. Глава 8. Корректировка планов

– Савада-дзидзи-сан! Сделай мне кунай! – он с надеждой посмотрел на суровое загорелое лицо с сеточкой морщинок.

Длинные волосы деда Савады, перехваченные верёвкой, тронула седина. Из-за ворота рубахи, пересекая по диагонали шею, выглядывал толстый рубец. Из-за этого казалось, что дед с интересом смотрит на тебя, потому что его голова всегда была чуть наклонена вбок. У Савады вообще было много крутых шрамов по всему телу: они вместе ходили в клановую баню и была куча времени рассмотреть их всех и даже узнать истории про то, как они были получены. Дед казался невероятно старым. Самым старым ниндзя. И в то же время – невероятно сильным. У Савады-дзидзи-сана даже левая рука из-за ранения плохо слушалась, но дед всё равно мог сделать отличные деревянные кунаи и сюрикены. А ещё сотворить огромных драконов из огня и из воды. Тёмные глаза деда лукаво сощурились, и большая, крепкая и тяжёлая ладонь легла ему на голову.

– Ичи-кун, ты уже совсем большой, скоро станешь настоящим ниндзя.

– Мне уже целых три года! – похвастал Итачи.

– Да уж целых ли? – поддразнил его Савада.

– Завтра будет целых… А ты сделаешь мне кунай? Я буду сражаться с Шии-куном… Надеюсь, он придёт на мой день рождения…

– Идёт война, Ичи-кун, – с печалью в голосе сказал дед. – У твоего старшего брата Шисуи задание. Он уже стал настоящим шиноби. Не думаю, что он успеет. Страна Камня далеко.

– Так думаешь, что мой нии-сан не придёт? – расстроился Итачи. – Я ненавижу войну! Отец тоже ушёл на войну. А мама неделю назад вернулась раненая… Но это даже хорошо, сейчас она дома.

– Да, хорошо, что ранение было несерьёзным, а ирьёнины вовремя подоспели, – кивнул дед, заворчав. – Пусть Микото-чан дома сидит и лучше братика или сестрёнку родит тебе. А то ишь удумала…

– Согласен, – важно поддакнул Итачи. – Я бы хотел младшего братика. Я даже ему имя уже придумал.

– Это какое же? – вскинув бровь, заинтересовался Савада.

– Саске. Как Сарутоби Саске, про которого мне мама рассказывала. Мой брат тоже будет легендарным ниндзя. Только «Учиха Саске» звучит ещё лучше.

– Мать Микото была одной из младших дочерей Сарутоби Саске. Твоего прадедушки. Я помню его, когда был ещё молодым и стройным, как кипарис, юношей. Что ж, хорошее имя.

Итачи недоверчиво посмотрел на морщинистое загорелое лицо, недоумевая. Дед всегда был старым.

– Ну, ну, откуда такие сомнения, – прочитал его мысли Савада. – Ты и сам когда-нибудь вырастешь и станешь взрослым. Я надеюсь, что ты проживёшь долгую жизнь… Без войн и потерь, Итачи…

– А разве это возможно, дзидзи? – спросил он. – Сколько я себя помню, всё время идёт война.

– Были годы и без войн, – вздохнул дед. – Лишь мелкие конфликты и миссии. Годы, чтобы вырастить новое поколение, которое должно сражаться…

– Когда я вырасту, то сделаю так, чтобы войны не было! – воскликнул Итачи.

Дед засмеялся и снова растрепал его волосы.

– Как глава клана Учиха, я полностью поддерживаю тебя в этом начинании, – серьёзно сказал Савада.

Итачи залез на большие колени и посмотрел в тёмные глаза, в которых отразился.

– Обещаешь? – хмыкнул он, подражая так редко бывающему дома отцу.

– Конечно. Настоящие шиноби всегда держат своё слово.

* * *

– Не расстраивайся, Итачи-чан, – мама склонилась, обняла и поцеловала его в лоб. – Твой старший братик Шии-кун обязательно придёт и поздравит тебя после того, как прибудет с миссии. И Фугаку тоже должен скоро вернуться.

Но всё равно было горько и обидно. Уже второй день рождения подряд он не видит самых дорогих ему людей. Ему исполнилось четыре, а за последний год он встречался с братом и отцом от силы три раза. Шисуи стал серьёзней и как-то резко вырос. Они даже не поиграли в последний раз. Всё было мельком, на бегу и совсем не интересно.

– Ненавижу войну, – прошептал Итачи.

– Дедушка Савада обещал зайти и потренировать тебя, – утешила его мама, которая почти весь последний год была с ним. Из-за контузии её демобилизовали. Но по подслушанным разговорам взрослых Итачи понял, что ей запретил возвращаться на фронт глава клана. Как шептались, Савада защищал всех куноичи, которых и так было немного, и их переводили либо на защиту деревни, либо давали миссии, не связанные с военными действиями. Это было хорошо. Маму Итачи очень любил и боялся, что Микото-каа-сан может погибнуть, как погибли некоторые женщины и мужчины в клане и в деревне. Они почти каждую неделю, когда приходила подвода с фронта, были на похоронах. Итачи ненавидел этот запах: травяной, острый и едкий, исходящий от бинтов, в которые были замотаны убитые на войне. А когда запечатанное тело было маленьким, то у него внутри каждый раз всё сжималось, потому что он боялся, что это может быть Шии-кун.

– Твой дедушка хочет, чтобы твой отец стал главой клана после того, как вернётся с миссии, – мама погладила его по спине, заглядывая в лицо. – А это значит, что Фугаку чаще будет дома. А ещё, что у тебя может появиться младший братик. Ты ведь хотел, Ичи-кун? Саске, верно? Как моего дедушку? Ты же всё ещё хочешь братика?

Итачи вздохнул. Ничего не поделаешь. В четыре года это не то, что в три, не покапризничаешь уже.

– Хочу, каа-сан. Маленького братика. И то, что отоо-сан будет дома, – хорошо.

– Ну, вот и ладно, – улыбнулась Микото, взъерошивая его волосы.

– Ичи-кун! – раздался звонкий голос у порога, и, услышав его, сердце сделало радостный кульбит.

– Шии-кун! Ты вернулся!

* * *

– Шии-кун… Ты вернулся… – пробормотал вслух Итачи, открывая глаза в темноте пещеры. – Такой яркий сон.

– Что тебе снилось? – раздался тихий вопрос, и он увидел Шисуи, сидящего рядом с ним.

– Шии-кун? Значит, ты правда вернулся? – Итачи попытался привстать, но тело не желало слушаться, и явно намеревалось ничего не делать ещё какое-то время.

– Лежи. Карин сказала, что ты восстановишься и сможешь вставать через пару дней.

– Мне снилось детство, помнишь, когда мне было четыре, ты вернулся с миссии?

– Да… – Шисуи погладил его по волосам. – Ты не знал, но тогда мы должны были зачистить ещё одну деревню в Стране Камня, но… Там были мирные жители. Простые крестьяне. Отец сам сомневался, стоит ли всех убивать. Это было неправильным. Одно дело сражаться с шиноби, а другое – резать жителей страны, чтобы их шиноби потом голодали. Человеческая жизнь… Она стоила моей настойчивой просьбы вернуться в Коноху к твоему дню рождения. Капитан Учиха Кагами уступил. Кажется, отоо-сан был рад, что у нашего отряда появилась причина для возвращения. Впрочем, никто не возражал. Эта деревня не стояла в планах. Скорее всего, это было поселение беженцев от войны…

– Я ненавижу войну, – прошептал Итачи, облизнув пересохшие губы, снова вспоминая свои детские слова. Но за прошедшие двенадцать лет, с тех пор, как он впервые это осознал, ничего не изменилось. – Мне снился Савада.

– Дзидзи-сан? – переспросил Шисуи.

– Да. Так странно. Когда мне было три, я взял с него обещание, что он поддержит меня в том, чтобы не было войны. Я об этом забыл, а тут вспомнил…

– «Настоящие шиноби всегда держат своё слово», – прошептал Шисуи. – Он тогда мне сказал… Когда… В тот день, когда отдал свои глаза. Я думал, что это он мне, чтобы я сдержал слово и всех спас, а это…

– Да. Это его обещание своему трёхлетнему внуку. Он был великим шиноби, который всегда держал своё слово, – сказал Итачи.

Они помолчали. Бывший глава клана, пусть и ослепший, принял свой последний бой и был с остальными погибшими Учиха, отказавшись от участи калеки и иждивенца. К тому же его труп АНБУ и ирьёнины проверили бы одним из первых.

– Тебя придут добить «Акацуки», – утвердительно сказал Шисуи. – Я говорил с Орочимару-саном. Он в организации был единственным человеком с навыками ирьёнина. На его памяти такое случалось, когда кто-то не мог больше функционировать, был сильно ранен, отправляли Зецу, чтобы он уничтожил тело и принёс кольцо-артефакт Лидеру.

– Я догадался, – хмыкнул Итачи. – Человека после отравления можно вылечить через трое суток, но никак не через неделю, да ещё время, пока доберётся помощь… Они надеются застать меня либо мёртвым и просто уничтожить труп, либо еле живым, и тогда – достать шаринганы и использовать их по своему усмотрению. Тот же Обито, кажется, без глаза ходит… Чёрт, я всех подвёл! Не смог заблокировать кольцо и теперь подвергаю всех опасности…

– Если бы ты заблокировал кольцо, то мы не смогли бы использовать эту ситуацию в свою пользу… А если твой бывший напарник смог сбежать, то мало ли, какие у него планы? Может быть, он тоже тебя выслеживал, ожидая, пока ты выбьешься из сил? Додзюцу последнего представителя клана Учиха на дороге не валяются. А в деревне Скрытого Тумана уже есть шиноби с бьякуганом. Кто знает, чего захочет Хошигаки Кисаме?

– Сначала я думал, что мы просто заманим Тоби в ловушку, чтобы нейтрализовать, – задумчиво протянул Итачи. – А вот о путях отхода я как-то… Ты очень хитёр, братец Шисуи! Что и ожидалось от моего нии-сана!

– Выздоравливай. Я надеюсь, что несколько дней для подготовки у нас есть. Орочимару уже вовсю развернул сборы, и спокойно только у тебя. Всё остальное убежище похоже на растревоженный улей. Даже не верится, что дети, с которыми мы сбежали из Конохи, настолько… – Шисуи замолчал, словно подбирал слова.

– Они стали сильнее, – подсказал Итачи.

– У Саске, между прочим, от переживаний за тебя третье томоэ прорезалось. А все остальные, узнав, что за тобой намереваются прийти и убить, пылают праведным гневом и хотят защищать своего «онии-сана» всей толпой.

Итачи стало весело, когда он это представил.

– Вот как? Смех – смехом, но, надеюсь, они не выдадут нас и не вмешаются в бой?

– Все уже настоящие шиноби. Понимают. Встречать гостей останутся Гурэн, Карин, Орочимару, Кабуто, Кимимаро, Саске и Наруто. Остальные с мастером Ракурэем уйдут завтра с утра в Та, под защиту клана Фуума, с которыми у нас дружеский договор. Да и наш змеиный саннин заручился поддержкой местного Даймё. Сейчас все собираются и запечатывают вещи и продукты в свитки, подготовленные Наруто, в принципе, у нас уже всё было готово, так как мы в это время и собирались выдвигаться в Коноху. Орочимару начал видоизменять убежище ещё неделю назад. Получается, что твоё ранение лишь немного скорректировало наши планы.

– Хорошо, – выдохнул Итачи. – Я рад. А теперь рассказывай, что вы с нашим новым родственником задумали.

Часть 3. Глава 10. Переступить боль

– Некоторые методы лечения могут приносить больше вреда, чем пользы, – мерно покачивая белой головой, сказала Хиса-сан.

Карин ещё тогда была согласна с наставницей из Рьючидо, но сейчас ей предстояло сделать нечто ужасное. Практически пытать человека, который ей очень нравился.

Конечно, стойко терпеть боль и лишения умел каждый уважающий себя шиноби. Это – прописная истина их мира. Иначе и вовсе не выживешь, проявишь малейшую слабость – сожрут и не подавятся.

Но Карин однажды испытала на себе то, что собралась делать с далеко не безразличным ей Учиха.

Хиса-сан, обучавшая её, говорила, что многие вещи ирьёнин должен попробовать на своей шкуре, чтобы понять, как это работает и стоит ли что-то вообще применять. В тот единственный раз, когда наставница принудительно восстанавливала её после небольшого чакроистощения, те пять минут она кричала как резаная и чуть не описалась. Было похоже, что под кожу одновременно проникли тысячи игл, а потом эти иглы начали путешествие внутри, протыкая и раздирая органы, сосуды, мышцы, связки. А, в отличие от Итачи, у которого был серьёзный застой чакры после лечения обширного сепсиса и сильного истощения, настоящих проблем у Карин не наблюдалось.

Испытываемый пациентом болевой шок превышал пользу от подобного восстановления. Такая слегка видоизменённая «помощь», как сказал Кабуто, применяется в отрядах пыток и допросов. Ещё старший сводный брат поделился, что многие разработки Орочимару-отоо-сана по увеличению сил шиноби были связаны как раз с принудительным разгоном чакры химическим способом, к сожалению, все они закончились смертью испытуемых. Теперь Кабуто называл их «пилюлями последнего шанса». Именно таким препаратом воспользовалась мать Карин в последнем бою.

По идее, по правилам госпитализации, вылеченный парень должен был пролежать в больнице около двух-трёх недель, восстанавливаясь самостоятельно и постепенно возвращаясь в норму. Но этого времени у них не было. Сам Итачи первым делом попросил провести «разгон чакры», чтобы «быстро встать на ноги». Кабуто, осмотрев Учиха, сказал, что тот выдержит, но к такому восстановлению будет готов лишь через сутки. И ещё сутки проваляется «в отходняке».

Карин, закусив губу, посмотрела на спящего парня. Его ресницы подрагивали, а волосы разметались по циновке. Измождённый, по-прежнему худой, но всё равно очень красивый. Но дело было не только во внешности, она знала, что Итачи добрый и хороший человек, это чувствовалось по его чакре. Парень вздрогнул и открыл глаза, встретившись с ней взглядом.

– Пора? Они ушли?

– Да, рассвет, – кивнула Карин, присаживаясь на колени. Она потёрла ладони друг об друга, согревая.

– Мой брат?

– Шисуи-онии-сан сказал, что отправит его спать.

– Хорошо. Приступай.

– Мне придётся принудительно циркулировать твою чакру по кейракукей, чтобы ты быстрее восстановился. Это будет… крайне неприятно для тебя…

– Я капитан АНБУ, – спокойно сказал Итачи. – Я знаю.

– Прости… – прошептала Карин, пытаясь унять позорную дрожь в руках.

– Делай, что должна, – посмотрел на неё Итачи и даже слегка улыбнулся.

Карин протянула специальную деревянную плашку, обмотанную тонким кожаным ремешком.

– Закуси… Ничего обезболивающего я тебе сейчас дать не могу.

Итачи послушно последовал совету, вгрызаясь крепкими ровными зубами в предложенный кляп. Карин сняла с себя очки и отложила подальше. Будут только мешать.

* * *

– Вот так… Всё хорошо. Вот и всё… – тихо приговаривала Карин, утирая свои слёзы плечом, потому что руки были заняты.

Смоченной в травяном успокаивающем настое губкой она протирала лоб Итачи, на котором выступил кровавый пот. Парень тяжело дышал. Во время процедуры пришла мысль, что она в чём-то провинилась перед Кабуто, раз названный брат попросил проделать всё это с её возлюбленным. Но, с другой стороны, Карин понимала, что во время такой болезненной процедуры у Итачи просто могла «слететь» фуин, запирающая его кольцо из «Акацуки», и тогда появившемуся в пещере Лидеру сложно будет объяснить, что делает рядом с его подчинённым подручный Орочимару.

Учиха держался очень хорошо, измочалил кожу на деревяшке, но только быстро и шумно втягивал воздух носом. Даже стона не издал. Но в то, что ему было не так уж и больно, всё равно совершенно не верилось.

– Карин! Что с ним? Я проснулся, почувствовав всплеск чакры нии-сана!

Она замерла, услышав весьма обеспокоенный голос Саске, который остановился в нескольких шагах от неё. Почти физически ощущалось, как сбилось его дыхание, а чакра окрасилась беспокойством и тревогой.

– Всё уже прошло, – глухо сказала Карин, не оборачиваясь. – Всё уже хорошо. Теперь он окончательно поправится и завтра уже будет на ногах. Иди, Саске. Тебе не стоит быть здесь. Итачи не хотел, чтобы ты видел его таким.

– Может, я могу чем-то помочь? – совсем тонко спросил Саске с такой надеждой, что еле получилось сдержаться, чтобы снова не зареветь.

– Можешь принести воды? Ему сейчас надо много жидкости пить, – выдохнула Карин, прекрасно понимая состояние младшего братишки. У неё была спрятана в свитках еда для Итачи и имелась вода во фляжке, но отказать она не могла.

– Я мигом, – убежал Саске.

* * *

«Гости» в количестве двоих шиноби прибыли к ним через двое суток после того, как Итачи смог подняться на ноги. Карин, ничуть не волнуясь, спустилась к ручью, чтобы постирать одежду, отстранённо думая, что лёгкое самогендзюцу, внушающее, что она простая крестьянка, ухаживающая за раненым парнем и живущая в местной пещере, отодвинуло её переживания на задворки сознания и помогает ей скрывать чакру. Впрочем, с её объёмом резерва, первое, чему её научили – это скрывать свою чакру. А занятия канчидзюцу и ирьёдзюцу у Хисы-сан довели это умение до совершенства. Даже отец похвалил и сказал, что совсем не чувствует в ней куноичи.

Как и каждый шиноби, Карин готова была умереть в любой момент, но и так просто сдаваться не собиралась. И раз выпал шанс помочь людям, которые её приютили, которые дали ей почувствовать, что это – настоящая семья, она сделает всё, что требуется. Итачи, отец, Шисуи и остальные расчитывают на неё, и она ни за что не подведёт. Пора доказать, чего стоит Узумаки Карин.

Руки от ледяной воды покраснели и чуть припухли. Пальцы плохо слушались, с трудом сгибаясь. Карин постирала своё бельё и вещи Итачи, в том числе и отрезанный чёрный «некогда плащ» с красными облаками. Отжала и сложила в плетёную из ивовых прутьев корзину.

Подняла голову и упёрлась взглядом в чёрный балахон, точно такой же, какой только что был в её руках.

– Где Итачи? – очень низко и грубо спросил жутковатый странно сгорбленный мужчина, с тряпкой, закрывающей нижнюю часть лица. От этого короткого вопроса по спине прошлась волна ледяных мурашек.

– Сасори-сенпай, вы совсем перепугали девочку, – за спиной внезапно раздался слегка визгливый смех. И резко обернувшись, Карин отшатнулась, роняя корзину. Оранжевая маска с одним зрачком напоминала кусок тыквы.

– Не стоит нас бояться, малышка, – продолжил человек в маске. – Где тот шиноби, чьи одежды ты только что стирала? Он жив?

– Д-да… Но он не приходит в себя уже несколько дней… – пробормотала Карин.

– Ты живёшь в пещере? Одна? – оглядывая местность, спросил жуткий горбун. – Как Итачи попал сюда?

– Я… Н-не знаю, господин шиноби, – на глаза Карин навернулись слёзы, самогендзюцу работало просто отлично, ей до ужаса было жаль, и она искренне боялась, что «страшные ниндзя» её прирежут. – Он сам пришёл. Я тут живу недавно. С конца зимы. Я нашла эту пещеру, там были дрова и немного еды… А я… Я не знала, что это его пещера.

– Теперь ясно, где Итачи скрывался до того, как появился в «Акацуки», – хмыкнул горбун. – Веди нас к нему.

– Х-хорошо, господин шиноби, – Карин подобрала корзину с бельём и пошла по узкой тропке. Отец «отсёк» от пещеры все пути через убежище, сделав вход через гору, ниже по течению ручья. Там она соорудила себе постель из старого сена, заготавливаемого ими для птиц и животных, и пару раз зажигала костёр, чтобы был «очаг» и запахи жилого.

– И где он?

Всё-таки самогендзюцу великая вещь: Карин и сама удивилась, когда увидела пустую лежанку Итачи. Возле покинутой постели, слегка разгоняя мрак, горела плошка масляной свечи.

Карин сглотнула, смачивая пересохшее горло.

– Г-господин шиноби… Я н-не зн-наю…

– Ещё тёплое, – потрогал смятое сено тот, который был в маске.

– Тут есть ещё ход? – рыкнул горбун.

– Т-там дальше, кажется, другая пещера, – показала Карин на темнеющий ход. – Но я никогда не ходила туда… Там темно и страшно…

– Тоби, идём, – скомандовал парню в маске горбун.

– А она? – спросил напарника этот Тоби.

– Ты прав, нехорошо оставлять кого-то за спиной.

Карин даже не поняла, откуда была внезапная атака, только услышала хруст своих костей, потом резко нахлынула боль. Перед глазами поплыло, а во рту появился острый вкус собственной крови.

– Симпатичная девчонка… была, – услышала она голос Тоби, прежде, чем упасть в невесомую черноту.