Текст книги "Под крылом Совы (СИ)"
Автор книги: Митра Нурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
«…Ведь от него бывает теплее, чем от очага», – подумалось мне, когда я со стороны наблюдал за тем, как Фанориа объясняла Теням правило очередного состязания. Нам обоим показалось довольно забавным то, что имена парней, следующих за нами по пятам, совпадают во всяком случае в один слог. Что касалось моего напарника-Снежную Двойку, то Риа резало слух просто от того, что «Хаид» казалось ей незавершённым от «Хаидгор», а наши запинки от воспоминании об этой звуковой неувязки били по терпению ребят. А вот состязаться за право, чтобы его называли по полному имени, пришлось по вкусу обоим ребятам. Проигравший же «наслаждался» сокращённым вариантом до конца дня. По сравнению с «Харом», «Хаи» для Барса не казалось большой потерей.
За гонкой ребят наблюдал, помимо нас, один из младших отрядов Стаи. Не каждый же день увидишь, как пара взрослых воинов карабкается по обледеневшей скале, чтобы достать стрелу своего повелителя. Я сам Совой отнёс стрелы с разноцветным оперением, и теперь посмеивался над счастливым Хаидом. Ворону стоило иногда опускаться на землю, и победа друга лишний раз радовала меня, да и Риа не отставала, тычками подбадривая княжича, скорее как брата и друга, нежели охранника.
Веселье закончилось неожиданно. Совсем как дерево, которое срубили одним точным ударом. Мы так распалились, потешаясь, что едва не пропустили момента, когда к нам со стороны Пика приблизилось трио всадников на кильруоках. Зверей как раз заметить-то было не сложно, когда те были в два, а то и в три раза больше обычного жеребца, так что полностью событие мы не пропустили.
Нелиситтар спешился, в то время Ярчайший оставался в седле. Увидев князя, я подобрался не только физически, но и мысленно. Столько раз я торопил себя, напоминая о приезде правителя Пика, но оказался не готов на деле. Слишком уж как-то быстро пришло назначенное время. Ярчайший не предупреждал о точном дне возвращения, а я надеялся, что князь задержится ещё хотя бы на денёк. Но чего я только не ожидал, того, что Ярчайший будет не один. Ну, его Тень, не считается, конечно…
Я поприветствовал князя глубоким поклоном головы, а вот ради статной фигуры в тяжёлом чёрном плаще опустился на одно колено в снег. Дышать было очень трудно от присутствия мужчины, и от его магической силы, и от ощущения могущества нового гостя-нелия. Может, соперничество Теней двух господ то ещё явление, но вот приезд Императора – событие из категории необычных чудес.
– Слава Императору! – горло оцарапало морозом. После я услышал, как следом за мной откликнулись ребята из Стаи, но давление на плечи не стало от этого слабей.
Каменный князь (Часть 1)
Я набрал пригоршню свежевыпавшего снега и просто смотрел на нежные белые хлопья, которые не таяли от жара моих рук. Я не ощущал холода, а тот в свою очередь будто отказывался признавать моё тепло. Спокойствие от присутствия знакомого льда обнимало меня и облегчало груз, что не покидал меня во всё время отъезда. Как же я скучал по этой прохладе, по слепящей белизне края, по ревнивому морозному ветру!
– Я дома, – шепнул я под нос и умылся наконец-то снегом из горсти.
На этот раз кристаллики льда стали водой, и я смахнул их меховой рукавицей. Лишь после этого я вернулся в закрытые сани. Терпеливый возница подогнал кильруоков, и полозья снова заскрипели, подминая под собой ледяной наст.
– И стоило просто так выходить? – заворчал на своей меховой лежанке мой гость. Голос он подал совсем не сразу, а только после того, как я прикрыл за собой дверцу повозки и сам устроился на грубой медвежьей шкуре.
– Вы сами пожелали отправиться в одних санях со мной, Повелитель, – напомнил я, попутно прислушиваясь к магии местности. Приветствие Ледяного Пика походило на нежное прикосновение к шее, от холода которого встают волосы на загривке.
– Не отправься я с тобой, ты бы подготовил Крепость к моему приезду. Я же предпочитаю неожиданные визиты. Так вернее, – ворчание почти прекратилось. Голос Императора больше походил на урчание сытого кота.
«Вернее, конечно, вернее. Иначе естественность спугнуть можно», – присутствие Повелителя мне приходилось терпеть. Не принять его я не мог. Всё равно, что оспаривать власть – Крепость примет меня с распростёртыми объятиями, а гибкие пальцы Императора сожмут моё горло, чтобы позволить Крепости выбрать нового покровителя из живых. Странное сравнение, но от истины недалеко.
– И зачем ты так делаешь? Тебе по приезду приготовят ванну или на худой конец снега в тазе принесут. Невтерпеж? – Повелитель из ворчуна перевоплотился в язву, глумясь надо мной без зазрения совести.
– Это сложно объяснить. Наверное, это моё приветствие для Пика. С того пригорка, где мы остановились, его впервые можно было заметить в полную высоту, а не кончик башни, – мне стоило усилий, дабы представить на месте кого-нибудь из моих подопечных, чтобы оставаться равнодушным к нелестным замечаниям.
– Самопровозглашенная церемония. Ты соблюдаешь собственные ритуалы перед Твердыней, но торопишься уступить трон Пика Фануиурэму. Не считаешь это, по меньшей мере, забавным? – Император откинулся на спинку сидения и искоса поглядывал на меня.
– Вовсе я не тороплюсь. Фануиурэму стоит жениться до того, как он будет готов занять место Ярчайшего, – смотреть слишком долго на Повелителя оказалось затруднительно, поэтому я отвёл взор на точку чуть выше его плеча. – Жена – ещё один способ охладить его излишне пылкую голову.
– Что-что, а тебе пылкость явно не грозит. Ледяной Пик тебя охладил куда сильнее, – Император фыркнул, заворочавшись на своём месте.
– Повелителю не стоит искать проблему там, где её и без того нет.
Наверное, со стороны сложно было поверить, что я мог быть дружелюбным. Я держался у самого края, насколько я вообще мог быть спокойным в подобной ситуации. Магия позволит мне успокоиться, но нужно для этого хотя бы прибыть в город.
– Надеюсь, что ты не обманываешь сам себя, – наконец, Император перестал сверлить меня глазами и завернулся в меховое одеяло.
Нравоучения мне читал только Повелитель. Давненько закончились те времена, когда меня призывали к ответу учителя или отец. Я сам пожинал плоды своих поступков и трудов, и, если бывали промашки, они принадлежали именно мне вместе с наградой или вместо таковой. Твердыня принимала моё упорство, иначе бы я не удержал её трон. Меня можно было бы назвать мальчишкой, когда я стал Ярчайшим, но до сих пор я честно ношу отметки правящего князя на правой половине лица. И всё же Император продолжал видеть во мне взрослого ребёнка. Великодушно.
Я видел вдали Крепость, до неё оставалось не так много, но я ощущал неудобство. Пальцы казались слишком лёгкими из-за отсутствующих колец. Металлические когти нередко остужали порывы мыслей одним своим блеском, а тогда, в повозке, я тосковал по их тяжести и желал поскорее вынуть их из дорожной шкатулки. Да и к делам мне хотелось вернуться поскорей. Фарэм, может, и справился с делами в связи с моим отъездом, только мне не хотелось чувствовать последствия неожиданной поездки. Наверное, Император был прав в чём-то. Слишком уж я привык править в Ледяном Пике, чтобы вот так сразу, в разгаре сил, оставлять наследника один на один с хлопотами всего региона. В то же время становиться тейр-Ярчайшим и советником при Фануиурэме мешало скорее всего моё странное тщеславие. Или страх.
Без трона Ледяного Пика я не видел жизни, та просто теряла какой-либо смысл. Мне нравилось ощущать прикосновение усталости, когда я царапал пергамент и выводил чёткие строчки. Я ощущал необходимость в поездках по землям, чтобы увидеть своих подчинённых. Я жаждал защищать их так, чтобы они видели в своих успехах… свои усилия. Моё существо трепетало от восторга, когда задуманное удавалось, когда среди жителей царил покой и достаток, а я при этом оставался в тени. Чтобы наблюдать за их будничными радостями, для коих я сам не был рождён. Каждому – своё.
Император почти убедил меня в том, что действительно желает увидеть будущую чету Ярчайших, не просто оценит одним взором когда-то разрешённым им же союз. Повелитель собирался благословить пару. Сказать, что меня это устраивало – слишком мало. Благословение Императора – всё равно, что незримая божественная печать свадебного договора. Чтобы благословлённые каким-либо правителем Чёрной Иглы тяготились супружеством?.. Не было такого. В состоянии ситуации с Фаремом и Фанориа это могло бы показаться каким-то подкупом моего расположения. Но я поверил, не задумавшись даже о попытке меня перехитрить. Размяк.
Да, Император Та́ргор отличался от своего отца изысканным лукавством и слишком меткими насмешками в узком кругу. Словесная язва прощалась Повелителю не из-за ранга. Своими остротами он больше ковырял гнойники намеченной цели и, несмотря на изощрённую жестокость отношения, направлял по лучшему пути. Лечило же раны время и события, созданные всего лишь словом Императора. Зная о свойствах речи и острого взгляда бледно-зелёных глаз высочайшего из нелиев, отпадёт всякое желание не думать о том, что именно его семейство владеет полной властью божественной крови, что, якобы, воплощения Всеотца и сильнейших его детей порой приходят на земли смертных, чтобы наполнить Имперский род новой порцией великой силы. Будучи коронованным на престол Ледяного Пика предыдущим Императором, я не сомневался в величии его могущества. Что же до сына… Иногда меня посещала язвительная мысль о том, что пора бы Богам вспомнить о наследниках имперского трона и позаботиться о снабжении оных своими вариантами для партий кронпринцев. А Повелитель между тем читал меня, как открытую книгу. Снова и снова.
Я дорожил своей властью, оставаясь голосом Императора. Тот же редко влиял на различные меры, которые принимались мной и тройкой князей остальных Твердынь. Фарэм впитал отголоски моего нрава, кажется, все до единого, посему я видел в нём достойную замену. Он станет сильным Ярчайшим, но в своё время. Народ Пика не должен замечать смены Хранителя. Наверное, за последние тридцать лет лишь приближенные Ледяного Трона да Крепость были в курсе, что Ярчайший трижды менял имя. Я очень надеялся, что в свой период успел достаточно пошуметь, чтобы имя моего отца затерялось в самых укромных уголках Империи. Дядюшка Ниндасэ́н, советник при князе, а ныне – тейр-Ярчайший, достоин большего. Пока я подрастал, он потратил немало сил, чтобы Ледяной Пик успокоился и укрепился, а я вскоре продолжил его дело.
Однако, любая сила требует покоя для восстановления. При всём моём уважении и старании соседа-князя, в Бездонном Пике не было места, где я бы мог расслабиться. Не хватало чувства близости холода, далекой песни буранов, равнодушия снега. Кололи глаза зелень густых лесов и синева моря, в то время как от шума его волн я ощущал беспокойство. Не зная о безопасности, Стая не спит крепко, вот и я не мог никак выспаться, с большим трудом отдавая тело во власть дремоты. Наука Снежной Стаи не забывается, и всё же от тревоги я ощущал себя никчёмной размазнёй. Забавно.
Что-то во мне рвалось домой сильнее обычного. Я едва успел выехать за стены Пика, как мне сдавило грудь от тоски. В крепости остался мой наследник и его будущая супруга, и я не мог не волноваться за них. Особенно – за Фарэма. Зная его колючий нрав, я опасался, как бы он чего не учудил в моё отсутствие. Если с привычными делами он справится, без сомнений, то в отношении княжны его ждало немало подводных камней. Утонченная дочь Светлейшего и прямолинейный солдат из Ледяной Крепости. Я побаивался за итоги их встреч. Уговаривал Фарэма на супружество и не верил в него. Что за обманчивая двуличность рыхлого льда?
– Кажется, кто-то магией забавляется, – Император, прежде молчавший в ворохе одеяла, хихикнул. – Пойдём, посмотрим?
– Ворота мы ещё не проезжали, – я ощущал близкое присутствие центральной башни Снежной Столицы, но, не видя, знал, что до города и его защитного купола ещё имеется отрезок пути.
– Неужто не отогрелся, чтобы ещё раз выйти, Ледяной Князь? – привстав с места без усилий, Повелитель торопливо постучал по крыше повозки, чтобы ту остановили, и шустро для недавней вальяжности юркнул за дверь. Я же подумал, что с детьми бывает проще спорить, нежели с Императором.
Нелиситтар привёл нам пару кильруоков ещё до того, как прозвучала сама просьба о них. Никакой изощрённой упряжи, лишь простые ремни, коими удовлетворяются солдаты в походах, но такое обстоятельство не остудило пыл Императора. Повелитель быстро и удобно разместился на спине пса. Кивнув в сторону, он немедля двинулся в указанную сторону. Обогнать себя мне позволили вскоре.
Об охране заботы не было, как, впрочем, не было Тени у Императора. Свита никому из нас не требовалась, и сам выезд казался необычным лишь своим наличием. О, верховая прогулка на кильруоках за стенами ледяного Пика – подобное могло прийти в голову Повелителю только из чистого детского любопытства. Я же не ощущал причинной магии со стороны, отчего тихо презирал себя за беспрекословное подчинение. Да, я сопровождаю Императора, здесь и стыдится-то нечего. Слишком привык к своей власти.
Вообще, я и не подумал бы удивляться, приметив вскоре впереди кучку тренирующихся ребят из Стаи. Я сам, да и Фарэм, проходили через ежедневные переменные занятия то среди снега, то у казарм отрядов. Ничего особенного не было заметно и с этими ребятишками, пока я не завидел среди них несколько излишне взрослых фигурок. Там были и кронкнязь, и княжна, и Тени обоих. Наверное, не будь рядом Императора, моему милому наследнику уже тогда бы не поздоровилось.
Фарэм понял мои намерения без слов ещё до того, как вместе со всем отрядом поклонился сначала мне, а после почти синхронно с остальными припал на одно колено. Мне не нужно было и пытаться уловить отголоски его мыслей с помощью сильной магии, достаточно было видеть его усилия не поймать мой взгляд. Даже если мне сразу не получилось поучить уму-разуму, это не значит, что я не доберусь до наследника Пика немногим позже. Всё-таки я наконец-то вернулся на свои земли, а уж здесь-то я могу полноправно развернуться. Мне известен каждый уголок, каждая пылинка и крупинка в Морозной Столице, я прекрасно знаю окрестности. Ни одна буря не станет для меня помехой в пути, каждый буран – лишний ориентир как какая-либо скала или дерево. Помеха – глаза Императора. Пока Повелитель здесь, на всё, что я способен, это на хороший подзатыльник для Фануиурэм. Даже этим я воспользуюсь. Не волнуйся, Фарэм.
Отряд младших убрался в Крепость под шумок. Они лишний раз откланялись, пока мой воспитанник перед Императором извинялся за то, что отвлёк пополнение Стаи от тренировок. Правильно сделал, что просил прощения не у меня. Иначе бы досталось всем, о чём знали присутствующие. Может, кроме княжны, её Тени и Императора. Последний же наверняка догадывался о положении дел и благоразумно молчал. Повелитель, может, и стоял выше всех в Империи, но позволял Князю быть первым на доверенной земле.
Нелиситтар заранее спешился и отдал поводья пса Фарэму. Пока я мысленно перетирал вопрос как он осмелился вытащить княжну в непривычный для неё холод, он подсадил нашу гостью на кильруока и сам сел позади неё.
– Мы с Ярчайшим ещё погуляем немного. Не ждите нас, – я даже не успел натянуть повод, когда услышал голос Императора. – Да, Фануиурэм, было бы неплохо, чтобы в усадьбе узнали о нашем приезде до того, как прибудут повозки с вещами.
– Конечно, Повелитель, – быстро кивнул мой коронованный помощник. Его пёс взял быстрый темп в прыжке и быстро помчался по утоптанной дорожке. Теням оставалось лишь обернуться в их Шкуры, чтобы Вороном и Барсом поспевать за господами.
Я не сказал и слова поперёк, хотя меня начала покусывать досада упущенного азарта. Будто у меня из-под носа увели так просто попавшуюся добычу. Наверное, ловящий крыс кот испытывает подобную обиду, упустив мышонка – накормить его всё равно накормят, но обида за свою неловкость крепко присядет на память.
– Не подумал, что можем детишек спугнуть, – вздохнул Император, тронув кильруока. Пёс лениво сделал шаг и не слишком торопился с новым. – Жаль. Кажется, им было весело.
«Для Вас все „детишки“. Все, кто даже немногим младше Вас», – мысленно огрызнулся я. Ворон, за коим я наблюдал, превратился в точку на фоне обледеневшей стены. – «Веселье! Бесполезная глупость!»
– Поколдовать за стенами в радость, когда Пик под куполом давит на маковку в любом другом случае, – в противовес мыслям, вслух я не то чтобы соглашался с Императором, сколько высказывал без того известный местным факт, что Твердыня не любит слабых магов.
– Если уж в радость просто поколдовать, то я поражаюсь тому, что ты не остался в одиночестве, мой друг, – Повелитель усмехнулся и на ходу потрепал кильруока по загривку. – Ты вообще радоваться умеешь? Сияющий Тосара́гра приготовил замечательный банкет, а ты умчался, едва стоило закончиться обязательной части. Впрочем, о чём я?.. Ты и на обязательной встрече Князей первым теряешься в коридорах Чёрной Иглы.
– Столица Империи сто́ит того, чтобы уделить ей пару вечеров ради прогулки, если в Твердыне стало вдруг тесно. Что до Бездонного Пика, то после родного снега в нём было слишком жарко.
Говорить о том, что я чувствовал беспокойство за Фарэма, не только не пришло в голову, но и пристыдило вообще от мысли высказаться за переживания. Будто я собирался жаловаться! Ни за что.
– Жаль. Ты бы видел новое поколение Змеек! По примеру магов Стаи из Змеёнышей начали тоже выбирать колдунов Воды и Земли.
Вздох Повелителя мог принадлежать разве что гордому родителю, а не довольному зрителю. Восторг же подобного рода мне казался пустым фарсом. Получит он этих колдунов в своё распоряжение, как и моих ледяных чародеев. Элита армии, драгоценное оружие. Если Стая и Змейки, переходя в полное подчинение Чёрной Игле, становится отборным мясом авангарда, то до лёгкого ранения магов стараются не допускать. Всё равно, что позволить расколоть на пару-тройку частей тонкую фарфоровую чашу. Склеить-то можно, но прежней, целой, та не будет никогда. Подобные трещины, как шрамы, проникнут и в магическую оболочку солдата.
Для израненных магов это приговор. Приходится закалять «фарфор». Упорно, шаг за шагом укрепляя волю и тело. С одной стороны так готовят боевого т’хава. Чтобы его на пике гибкости умертвить и сделать из хребта хлыст. К тому времени он выгрызет немало агонарских глоток. Покрытый шрамами от ножей пытавшихся защититься. Это не впервые оскалившийся щенок. Быть оружием и после смерти для них – высшая честь от Охотников из Чёрного Леса. Мага, раненого глубоко в свой пик, лучше оставлять в покое. У него страдает не тело, а разум, его врачевать сложнее.
Отчасти я даже был рад, что прошли те времена, когда агонарцы с большими армиями вторгались на наши земли. Слишком уж часто покалеченные маги выбирали вместо жизни свой «путь чести» и шли на полшага раньше мечников, расчищая соратникам путь. Мы же живём в лучшее время, вот только это не значит, что солдаты не гибнут в сражениях, а маги не сходят с ума после стычек с магами противника. Масштабы стали меньше, а оттого – потребности. Меньше, но ненамного.
– Это было прекрасно! Они говорят-то с трудом, а водяными брызгами управляют так, что забудешь о чём думал! – Повелитель вёл пса и посмеивался себе.
«Конечно, они просто привыкли к преследующей боли и элементарно не могут описать её проявления из-за того, что говорят ещё плохо», – мысленно поддакнул я, примечая искоса, что Тень надел Шкуру и труси́т чуть поодаль.
– А какие цветы по желанию девочка одна могла выращивать прямо на глазах! Попросишь голубую орхидею – вырастит! И тут же, на этом же цветке и ромашка тебе будет, и лилия!..
«…и гибкая лиана, которая обовьёт шею агонарцу и будет медленно сдавливать до тех пор, пока он не издаст последний вздох. А девочка будет смотреть на это с таким спокойствием, словно ничего особенного не происходит. Да, такими „талантами“ и разбрасываться!..» – я медленно свирепел. Слишком уж мне было хорошо известен процесс выращивания из нежных детишек хладнокровных чародеев. Мне претило знание не только по причине моего непосредственного участия в деле.
Император улыбался воспоминаниям, когда я просто искоса поглядывал на его радость. От её бессмысленности было тошно. Кому-кому, а Императору не знать о творящемся в казармах любых направленностей?.. Уж ему-то известно гораздо больше! Чего стоит отсутствие Тени! Повелитель, обходящийся без помощника-телохранителя? Или разум покинул его, или…
– Я знаю. То же, о чём не знаю – догадываюсь, – голос Императора царапнул меня где-то у самого горла.
– Повелитель? – во взгляде этого странного в своём многообразии проявлений нелия застыла опасность. Я мог храбриться, но всё же не мог не напрячься.
– Каждый из подобных нам делает всё, чтобы подопечные не знали испытанных нами… неприятностей. Мы закрываемся от близких фальшью и продолжаем делать своё дело, – Император с застывшей улыбкой следил за дорогой. – Но самая большая ложь достаётся именно нам от нас самих. Мы боимся признаться себе, что мы такие же слабые. Мы не позволяем признаваться просто потому, что последствия нашей слабости чудовищны. Однако, вместе с признанной слабостью мы получаем самую большую награду.
– И что это за награда? – умозаключения Повелителя завели меня в тупик, превратившись из лабиринта в замкнутый круг.
– О, ты не готов узнать о ней, – он покачал головой. – Совсем не готов. Может, никогда и не будешь.
«Да неужели?» – меня мало пугала догадливость Императора. Меня не впервой укоряли в чрезмерной серьёзности, но чтобы вот так, как глупое дитя оставить в безвестности, да ещё и обвинить в каком-то уродстве, умолчать о нём и высмеивать мою недалёкость? Худшим в этом положении было то, что я сам видел себя этим ребёнком, ощущал неполноценность, хотя, кажется, жил для того, чтобы услышать похвалу из уст Повелителя, увидеть хотя бы жест, улыбку, взгляд, предназначенный лишь мне. А выходило иное – высмеивание, презрение, отчуждение. Снова.
«Плевать!» – скажи мне то же самое любой из Хранителей Твердынь, горечь обиды, может, и не посетила меня вовсе. Но мой собеседник был тем, кем он был, и я ничего не мог с этим поделать. Он не продолжал, и неприятное чувство отступало с молчанием. Я же не стал распалять думу – со мной просто играли, пока не поняли, что у куклы лопнула где-то нитка. Было ли это иллюзией, проверять не решились. Мало ли что можно ненароком оторвать?..
