Текст книги "Под крылом Совы (СИ)"
Автор книги: Митра Нурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Под крылом Совы
Предисловие
За окном свирепствовал снег и студёные ветры. С берега обычно спокойное, пусть и холодное, море казалось практически чёрным. Его гул проникал даже сквозь деревянные стены, для крепости обложенные булыжником и залитые жидким камнем. Насыпная земляная крыша упорствовала стихии, только голос моря был сильнее. В моменты, когда рёв сине-серого великана становился вовсе громким, женщина в доме, сидящая у горящего очага, беспокойно поднимала голову, отходя от дремы, и вглядывалась в скупом свете огня в лицо спящего у неё на руках маленького ребёнка. Но дитя продолжало сладко посапывать, надув розовые губки. Любуясь крошечным личиком, молодая мать вспоминала о подрастающих сёстрах чада, отчего вскоре становилась печальной – если бы не этот притихший комочек, появившийся у неё лишь день назад, она бы давно уже готовила сладости в зимнем убежище своей семьи для дочек и мужа, уехавшего всего несколько часов назад. Боги, несколько часов её мужа не было рядом, а она уже так соскучилась по нему! Если бы не малыш, если бы не он…
– Тише, кроха, всё хорошо… – женщина принялась баюкать завозившееся дитя, и от подступившего к её горлу кома ей стало совсем уж горько.
Это не её сын. Она выносила его и родила его, но это не её сын. У малыша глубокие глаза цвета янтаря, совсем как у её мужа, такой же носик, но у этого ребенка совсем иной отец. Совсем иной отец, который не видел его настоящей матери до тех пор, пока у неё заметно не округлился живот.
От воспоминаний о госте, пришедшем в этот самый дом, не́лии показалось, что по её спине пробежал морозец, даром, что она сидела близко к огню. Юному нелию, одетому в кожу и кольчугу из мелких колец, даже представляться не стоило – за него говорило его лицо, а если быть точнее – рисунок, сделанный бело-голубой краской на правой половине лица. – Князь, Ярчайший Князь, властитель всех земель, простирающихся от западных холмов всего юго-западного побережья до южных скал и всех ледяных просторов вглубь берегов. И, несмотря на свои тринадцать лет, этот юнец внушал к себе неподдельное уважение, даже отсутствуя ныне.
– Вашему сыну дарована большая сила, – без лишних вступлений начал тогда он, оставив солдат за дверью.
Коротко опустив взгляд с лица жены рыбака на её живот, юный Князь нахмурился. Под этим взглядом женщине стало не по себе – про её положение знал тогда лишь муж, но как-то про это узнал и юноша, придя с этим известием из своей далёкой крепости. О молодом правителе ходила разная молва, но рассказчики сходились в одном – молодой воин Императора ни в чем не уступает иным Князьям и Княгиням, если даже не превосходит, и такая неизвестность пугала.
– Но откуда… – осведомленность Князя лишала дара речи, а ещё больше – его присутствие в хлипкой хижине, а не в покоях крепости.
– Он без слов позвал меня, – не сводя взгляда, юноша попытался улыбнуться, но только тряхнул головой. – Этот ребенок будет очень сильным, и сильнее с каждым годом.
– Вы хотите взять его в Снежную Стаю? – голос супруга нелии дрогнул, а после стало неспокойно и женщине, ведь любимый мужчина, кажется, нашёл единственную причину присутствия Князя, пришедшего за ещё не родившимся солдатом своей персональной армии.
– В иной бы раз – да, но не в этот, – бледно-серые глаза Князя больше походили на кусок мутного льда. – Но этот случай уникальный. Нет, дитя не станет частью Снежной Стаи, по крайней мере, не для знающих о его происхождении. О, мальчик возглавит Стаю… В своё время…
Проснувшийся карапуз начал капризничать, поэтому женщина снова стала успокаивать его. Младенец захныкал, сжав кулачки и тряся ими перед собой.
– Ну, ладно тебе. Не плачь… – нелия прижала крошку к себе, начав напевать колыбельную. – Тише, тише…
К шуму моря добавились голоса, храп уставших лошадей и ворчание кильруо́ков, ездовых псов. Лишь осознав скорую близость расставания, женщина с болью взглянула на ребенка, поняв, что месяцы подготовки прошли даром. Мысль о том, что она скоро вернётся к мужу и к дочкам, но без малыша, походила на кошмар.
Звуки становились всё громче. Шаги приближались к домику, а когда дверь открылась, внутрь вошла незнакомая нелии женщина в форме княжеской стражи, держа в руках толстый сверток одеяла.
– Простите, но уже пора, – произнесла она мягко и, как показалось жене рыбака, с сочувствием.
– Конечно, – жена рыбака всё равно медлила, вставая и передавая кроху в чужие руки. Оказавшись у солдата, малыш перестал плакать и недовольно забурчал. Оставшаяся на месте мать сжала руки у груди, не зная, куда их деть без привычной тёплой тяжести. Спохватившись, она ахнула, едва не кинувшись к сыну, которому уготована иная родня. – Простите, Ярчайший Князь… Обещал… Имя…
– Фануиурэ́м. Фарэ́м, – откликнулась женщина в кожаной броне, заворачивая дитя в одеяло.
– Фарэм, – эхом повторила нелия, запоминая, кому теперь будут адресованы почти все её молитвы не только по пути в убежище, но и всю оставшуюся жизнь.
Не зверь, не птица
День начинался как нельзя замечательно – я проснулась в родных стенах под песнь плещущегося недалеко от крепости моря, полностью отдохнувшая и полная сил. На борту мужниного корабля мне казалось, что тяжесть, накопившаяся от долгого плавания, не оставит меня никогда, но ночь на пуховой перине дала иной эффект. А, может, всё дело в окружении – серый камень комнат, мягкие ковры под ногами, тяжёлые запахи ароматических масел, присущих только Клыку Дракона. Даже прическа Дракона соответствовала месту, а золотисто-бронзовая раскраска левой половины лица не раздражала, а полностью гармонировала с завитушками чёрной краски на правой половине.
– А́рги, если ещё помедлишь, то вода в купальне окончательно остынет, – сидя за туалетным столиком, я в зеркале разглядывала ещё смятую ото сна кровать, на которой всё ещё нежился мой муж. Его фигурка в отражении шевельнулась – он поднял руку и лениво её уронил.
– Я благодарен Богам за то, что твой отец – не Император. На этом и закончим, – зевнул нелий, перевалившись с одного бока на другой. Я не без удовольствия рассматривала рассыпавшиеся по подушке смольные волосы, плетённые как и следует в роду Пайренуа́тов, крылатых коней, – четыре тонкие косы из верхних прядей волос, собранные со всеми остальными в хвост, ну или вплетаемые в единую косу, как это делала матушка Аргихи́на, Фаюи́н.
– Ах, лентяй! – поддразнила я Арги, поправляя свою причёску и впервые за несколько недель обновляя рисунок на лице. – И тебе не стыдно называться Князем?
– Тэ́мми, я очень устал. Ты же не будешь злиться на меня только из-за того, что я пропущу трапезу с твоей семьей? – муж откинул голову назад и сглотнул, вдыхая полной грудью. Его временная слабость оказалась настолько соблазнительной, что я с кошачьей леностью подтянулась к кровати и, погладив супруга кончиками пальцев по лицу, поцеловала его в губы. От слабости отклика на ласку я обиженно вздохнула, но мысленно согласилась с тем, что милому стоит дать отдохнуть даже от себя.
– Спи, – я коснулась новым лёгким поцелуем щеки Арги, поправив одеяло. – Через пару часов я принесу тебе что-нибудь перекусить.
– Ладно, – нелий с улыбкой спрятал лицо в пуху подушки, в то время как я неторопливо встала и, поправив складки платья, вышла из комнаты.
Прикрыв за собой дверь, я пошла по знакомым с детства коридорам. Вдыхая полной грудью, я радовалась, как дитя, бегущее в родительскую спальню ранним утром. Может, уже и прошло немало лет, и мой маленький сын делает всё то же, что и я в его возрасте, но для него родная Крепость – Искра Небес, а моя – эта, Клык Дракона. Ему не ощутить всю прелесть рассвета в этих стенах, запахов и звуков, присущих только этому месту. Отчасти я скучаю иногда по дому, бесспорно, когда рассматриваю ночной город при Искре, но там мой муж, мой сын, а здесь… Моё детство, мои братья и сестра, родители. Прошлого не вернуть, но воспоминания о нём приносят радость.
Вот и коридор, по которому я очень любила бегать. За ним располагается чудесный балкон, где так здорово сидится за едой или напитками, наблюдая с высоты не одного десятка этажей за городом. В нашей странной семье, кажется, все его по-своему любят, поэтому не торопятся уходить после окончания трапезы, если не вынуждают какие-либо дела. За несколько шагов до входа я уже услышала знакомые голоса и улыбнулась. Как и прежде, от лёгкого толчка открылись створки дверей, и я, втайне надеясь хоть на минутку увидеть старшего брата, вошла на балкон. Несколько пар глаз устремились на меня, в то время как я сама обвела взглядом всех присутствующих.
Отец сидел с моим младшим братом на подушках у стены, довольно далеко от обеденного стола. Он отложил трубку и что-то рассказывал Шэ́ю, бурно жестикулируя. При виде меня отец улыбнулся, прервав свой рассказ.
– Тэмми! – брат первее всех кинулся ко мне в ноги, оставив мягкие подушки и отца.
– Тэмми?
Оторвавшись от крепких объятий брата, я подняла голову – сестра, сидящая спиной к входу, обернулась, крутнувшись на резном стуле. Выглядела она очень даже забавной, при том, что уплетала какой-то десерт и, задав вопрос, держала во рту ложку.
– Тэмми! – избавившись от прибора и почти бросив его на стол, сестрица пружиной подскочила и бросилась меня обнимать.
– Ри́а! – если брат едва доставал мне до груди, то сестра была на полголовы ниже меня.
– Моя маленькая радость, – усмехнулась матушка, сидящая тут же, за столом, но не торопившаяся отбирать меня у сестры и брата.
Услышав фразу родителя, я не могла не улыбнуться. Как иначе, если моё имя именно это и значит – «маленькая радость»?
– Тэмми, ты ведь надолго приехала? Прошу, скажи, что на несколько недель! – сестра тискала меня, с надеждой глядя прямо в глаза. Брат топтался тут же, с надутыми губами ожидая, когда снова может подойти ближе – Риа с поистине княжеской жадностью завладела всеми подступами ко мне.
– На одну, максимум – две, – я виновато пожала плечами, хоть и не провинилась ни перед кем из присутствующих. Дабы сестра не начала капризничать, заметив мою слабость перед ней, я обернулась к Шэю, присев перед ним и крепко обняв. – Шэйтано́р, какой ты уже большой!
– Всего на неделю? – печально вздохнула Фанори́а, опустив плечи. – Неужели мой племянник не мог приехать вместе с тобой?
– Нурнтэ́р ещё слишком мал, чтобы выдержать долгое путешествие, – заступилась за меня матушка, чуть отодвинув от себя креманку.
Поняв, что пока я не пришла, моё семейство наслаждалось одним из моих обожаемых десертов, я проглотила слюну. Матушка понимающе улыбнулась, и кивком головы пригласила меня за стол, после чего обернулась к кому-то из оставшихся на карауле слуг, что тут же исчез за дверьми.
– Риа, ты слишком требовательна.
– Я просто очень соскучилась! – обиженно фыркнула сестра за спиной.
Воспользовавшись приглашением, я улизнула за стол, где помимо мамы сидела жена моего старшего брата и её младший сын Хаидго́р, мой племянник, хотя как такового родства между нами и не было по простой причине. Мальчишка был наследником второго супруга княгини Клыка, а не моего старшего брата, хоть рос и воспитывался как один из наследников моей родной Крепости.
– Без тебя тут тоска серая, Тэм-Тэм, – парень не упускал шанса подшутить надо мной, назвав детским прозвищем, «малышка», которым меня в своё время постоянно звал старший брат.
– Он всё так же превращает всё вокруг себя в постоянный кошмар, Зара́хи? – усмехнулась я, поджав губы. Отец, до сих пор сидящий на подушках, закашлял в смехе, успев затянуться дымом. Мама и княгиня Клыка тихо засмеялись, в то время как Хар пристально взглянул на меня своими фиолетовыми глазами. Это было предупреждение – вскоре мне наверняка устроят какую-нибудь гадость в стиле единственного племянничка.
Дверь на балкон открылась, и вошёл слуга с подносом. С каменным выражением лица он проигнорировал веселье и поставил передо мной несколько мисочек с едой и удалился. Опустив взгляд, я радостно вздохнула от вида теперь уже знакомой еды. День, оказывается, должен был стать ещё лучше, чем я думала сначала! И не страшны уже угрозы Хара!
– Это же мой Хаидгор! – заулыбалась Зарахи, потрепав отпрыска по шевелюре. Юноша капризно отмахнулся от ласки, торопливо поправляя длинные пряди под кольцом косы, идущей от виска к виску.
– А где Ха́ли и Дор? Я так надеялась увидеть хотя бы брата, – я со вздохом попробовала ложку стоящего передо мной супа и успокоилась – нет, всё-таки отсутствие брата и его советника не такая большая утрата. У меня ещё много времени, чтобы вдоволь наболтаться со старшим братцем, Светлейшим Князем.
– У ребят полно дел. В это время года приходят налоги с окрестных поселений, а ещё приходится разбирать книги жалоб, – отец позади устало вздохнул, будто сам только что закончил пересчёт нескольких таблиц. – Иногда такого начитаешься, так дрожь берёт!
– Не вредничай, милый! – с улыбкой вздохнула матушка, покачав головой. – Сколько ты этим уже не занимаешься? Год? Два года?
– Нурнтэру сколько уже исполнилось? – сзади слышалась возня, которая сопровождала отца, когда он вставал с низких сидений. Донесся стук дерева о камень пола. Хар, сидящий рядом со мной, торопливо встал, отодвинув стул, на который вскоре тяжело опустился мой отец.
– Полтора года, отец, – глядя на родителя-князя, я едва не позабыла про еду – от него исходила трепещущая душу величавость. Особый шарм образу давала массивная полированная трость из тёмного дерева, на которую мой отец опирался при ходьбе.
– Вот. Значит, полтора года как я оставил все «радости» этого занятия Хальвадо́ру и Ярдольдэ́ру, – отец откинулся на спинку стула, с какой-то необычной теплотой разглядывая меня.
Я же, заметив в Драконьем плетении волос отца захватывающую многие пряди седину, испытала приступ щемящей тоски. По рыжеватым локонам матушки ещё не настолько были заметны её годы, не то что у отца.
– Я так рад, что вы, наконец, смогли приехать, – улыбнулся отец, снова и снова изучая меня тёплым взглядом. – Аргихин решил воспользоваться отъездом как выходным?
– Это точно! Прошу, только не сердись на него, – попросила я, опуская взгляд в тарелку с остывающей едой.
– Мне ли не знать как прекрасны минутки покоя? – бывший князь Клыка покачал головой, подмигнув своей княгине. Мама предупреждающе пригрозила ему пальцем, но сама улыбалась. – Когда ты была совсем крохой, то порой от тебя невозможно было не устать. Всё время удивлялся, как твоя мама ещё умудрялась сохранять силы в себе. Я так вообще валился с ног…
– Ма́эрор! – на этот раз игривость матушки граничила с раздражением.
– Что? – усмехнулся отец, разведя руки и пожимая плечами. Я понимающе захихикала, отодвигая пустую тарелку и заменяя на порцию фруктового салата.
– Неудачная тема, милый, – матушка сидела со своим десертом и, судя по её выражению лица, отцу сильно достанется, как только они останутся наедине. По крайней мере, так случалось с Арги, когда он переходил границы.
– Матушка, всё хорошо, – заступилась я за бывшего князя-родителя, краем глаза заметив ухмылку на мордашке сестры. – Нурнтэр ещё маленький, и это нормально, когда им нужно много внимания.
– Кстати, о детях и… взрослении… – протянула княгиня-матушка, стоило веселью за столом чуть утихомириться, а мне – добраться до моей вазочки с кремом. – Примерно через год у нас намечается большое событие.
– Я заинтригована… – закусив губы, закивала я. Отец и мать обменялись взглядами. Я заметила, что и княгиня Зарахи в улыбке поджала губы, застенчиво опуская глаза.
– Харетэ́м, через год твоя сестрица, – на выдохе выдал родитель-князь, – наша милая Фанориа, выйдет замуж!
Необычная новость очень обрадовала меня. Моя дражайшая сестричка, моя Риа, станет по-настоящему взрослой! У неё, получается, есть любимый, который станет её защитником и покровителем! «Кто станет её мужем?» – единственный вопрос, который мучил мой взбудораженный разум. В воображении живо встал статный юноша, может, даже солдат. Хотя, обычный солдат вряд ли бы просто так попался на глаза моей сестрице-княжне. Может, кто-то из высших чинов? Вряд ли торговец. Риа обожает отца, наверняка похож на него…
– Риа, я так счастлива, что ты… – я в предвкушении новых объятий и восторженных визгов взглянула на мою ласковую сестру, но вместо светящихся глаз цвета серебра увидела вытянутое личико Риа и в поражении распахнутые губы.
– Я… выйду замуж? – дрожащим голосом повторила сестрица, переводя взгляд то на матушку, то на отца. От её вопроса меня пот прошиб – моя Фанориа не собирается замуж? Она что, вообще не в курсе?..
– Матушка, отец, погодите минуточку, что это значит? – мой голос стал твёрже. Видя такое обращение с единственной сестрицей, я не могла не встать на её сторону. Если Риа сама не собирается становиться женой любимого, значит, ей подыскали партию? Да как такое вообще могло произойти в нашей семье?
– Ты не ослышалась, милая. Ни ты, Харетэм, ни ты, Фанориа, – мама не смотрела на нас, но говорила чётко и ровно, будто давно отрепетировала речь. – Риа, через год ты выйдешь замуж!
– Я… я не хочу выходить замуж! Почему я вообще должна выходить за кого-то замуж⁈ – наконец-то очнулась от шока моя сестра, поднявшись с места.
– Совсем не за «кого-то»! – строго возразил отец, приосанившись на своем месте. – Твой будущий муж – молодой и сильный нелий…
– Да как вы вообще могли?
Я в испуге взглянула на Риа, в голосе которой послышалась истерика. На лице слёз я не заметила, но глаза блестели от выходящей наружу обиды. Судорожно вздохнув и сжав губы в тонкую полоску, она стиснула кулачки и, вихрем промчавшись мимо всех, исчезла за дверями. Тихой мышью следом рванул молчавший, как мать, Хар, а с ним и Шэй.
Отец устало вздохнул, откинувшись на спинку своего сиденья. Княгиня Зарахи задумчиво уставилась в свой десерт, а матушка сердито рассматривала полуденное небо, постукивая пальцем по столу. Я же сжимала зубы, чтобы не выругаться от переизбытка малоприятных чувств.
– Мне всё-таки не удалось переубедить вас, Госпожа, – первой громко зашептала супруга моего брата. Я, с самого детства недоумевающая почему княгиня Зарахи зовёт матушку не иначе, как «Госпожа», из её фразы уяснила, что намерение выдать Риа замуж существует не первый месяц.
– Почему брат не убедил тогда никого, что это нелепая идея? – фыркнула я, всё ещё злясь на родителей.
– Хальвадор одним из первых предложил это, – отмахнулась матушка. Несмотря на всю неприятность разговора, выглядела она очень усталой. – Милая, Фанориа в свои семнадцать ни разу не слышала и признака Зова!
«Новости всё лучше и лучше!» – вместо гнева я теперь чувствовала ужасную тяжесть и жалость к сестре. В то время как я сама среди лесов в свои шестнадцать впервые увидела своего милого Арги, моя любимая сестра до сих пор не слышала того неясного шепота, который должен завершиться словами юноши, что слышал её голос не одну ночь. Но этого до сих пор не произошло! Почему?
– Но почему бы не подождать ещё? Год хотя бы или два? – мои плечи опустились под тяжестью печали.
В таком случае родители и брат хоть частично, но правы в поступке. Риа может так никогда и не услышать Зов! Я сама была вне себя от восторга, когда в мыслях проскользнул голос ещё тогда незнакомого мне кронкнязя. Увы, но традиции прошлого всё больше забываются, всё чаще взрослеющие нелии и в восемнадцать не чувствуют того, что было нормой в тринадцать лет. Княжеские семьи избегали такой участи, участи никогда по-настоящему, всей душой не принять другого как себя, – довериться и полюбить.
– А потом ещё и ещё год? – матушка улыбалась через боль. От горькой улыбки бледно-зелёный рисунок на её лице казался грязевым разводом. – Родная, я прекрасно понимаю твои чувства, но…
– Твой брат заключил договор на этот брак ещё пять лет назад, – вмешался отец, сложивший на колени руки. В этом жесте его смуглые пальцы казались даже более узловатыми, чем обычно.
– Договор? Так рано? – растерянно встрепенулась я, чувствуя, будто сестра плачет у меня под самым боком.
– Ярчайший князь Ралтэфа́р настоял на этом, – княгиня Зарахи пожала плечами. – Хальвадор при мне и Императоре согласился на это. Видишь ли, Харетэм, дело больше не в Риа даже, а в наследнике Ярчайшего. Мальчишка очень упрямый…
– В Ледяном Пике будто своих княжон нет, – фыркнула я, хоть и не могла понять кое-каких деталей. Правитель самой холодной Крепости приходился родственником супругу моей тётки Кэлебкаре, так что чисто формально всё было чисто-пречисто.
– Ярчайший кронкнязь встретил восемнадцатый год и всё так же отлынивает от будущих обязанностей! – Зарахи раздраженно развела руками.
– Хали позже остепенился, но Ралтэфару виднее, – отец, так и не отошедший от усталости, изучал свои руки. – Я встречался с ним по этому вопросу, и он уверял меня, что если Риа не понравится в Ледяном Пике, она будет вольна уехать. Юный Фануиурэм симпатичен и всё-таки обаятелен… по-своему, но неволить нашу дочь никто не собирается.
– Уже хорошая новость, – пробормотала я, теперь ковыряясь в оплывшем десерте.
Аппетит пропал вовсе. Чувство тоски и жалости к моей Риа становилось сильнее, но, зная сестрицу, я предпочла не торопиться успокаивать её – Фанориа всегда требовалось время остыть и побыть одной, чтобы собраться с мыслями и думать трезво. Я решила проведать её чуть позже, чтобы успокоиться уже самой.
