Текст книги "Под крылом Совы (СИ)"
Автор книги: Митра Нурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Каменный князь (Часть 7)
Последний сотрапезник вышел из-за стола. Чего не радоваться? – Я добился-таки своего, меня оставили наедине с мыслями и тишиной. Но на этот раз ушёл не я, ища уединения, ушли все остальные в поисках спасения от меня. Стыдно. Противно.
Тихие коридоры после до неприятного запоминающегося ужина давили пустотой. Я шёл привычной доро́гой в комнату и желал в кои-то веки наткнуться хоть на кого-то. Служанку, кого-то из Теней или хотя бы щенка т’хава, выслушивающего случайно забредших в дом мышей или крыс. Длиннохвостый волколис пусть зашипит при встрече, но он будет живым существом. Боги, да я был бы рад даже призраку, однако, Иэре, видимо, больше по нраву пришлась юная княжна, хотя ей так нравилось являться мне когда-то…
Снова вечерняя работа, множество документов и писанины. Меньше, чем после приезда, отчего я смог выбраться в закрытую часть казарм Стаи и очень долго разминался с копьём. Точнее – копьями. Внутренний мороз я перестал держать в себе, и тот вгрызался с энтузиазмом в сталь и полированное дерево. Приходилось менять оружие и продолжать, продолжать, продолжать… Отдых я нашёл в полёте. Парил в воздушных потоках, наслаждаясь нытьём натруженных мышц. Дремал в те редкие моменты, когда восходящий поток ветра подбрасывал меня к облакам. Снова слушал ветер и дышал морозом.
Спальня встретила полумраком и пеленой стелящейся по полу розоватой дымки. И прохладой, засевшей так глубоко в кости, что глубже находятся разве что самые древние владения Всеотца. Но я слишком устал, чтобы думать о проблемах. Просто дошёл до кровати и зарылся в подушки, не потрудившись забраться под одеяло. Во всяком случае, туман мне напомнил зачем мне вообще одеяло, иначе бы к утру я точно почувствовал зубы тумана Пика на своей пятке.
«Что мне стоило запрятать гнев в себя и как всегда быть невозмутимым?» – предложенный завтрак вызывал тошноту. Я прекрасно помнил, насколько толстый слой льда нарастал на древке копья за несколько взмахов. Да, меня сдержали, а то бы заморозил всю столовую.
«Стоит хоть чаю выпить», – ком неприязни к еде от запаха травяного сбора стал податливей. Нежная рыба, орехи, тёплый хлеб и масло… Нет, не хочу! Впереди приём новой пачки помощников и обсуждение положения в пещерных садах, насколько их коснулись изменения теплоты подземных вод. Если и там стала заметна разница, нагрузка на рабочих оранжереи увеличится. Быстрого упадка температуры не произойдёт, но нужно быть готовым ко всему. Повысить составляющую хладостойких культур и позаботиться о сбережении семян и саженцев более слабых растений. Хладостойкие грибницы нужно будет размножить и распределить правильно новые посадки, когда как остальные подвергнуть медленной заморозке с последующим сохранением. Перепроверить запасы, в обязательном порядке. Начать с самых дальних деревень, тронутых снегом. Всё, что может быть заморожено и при оттепели может испортиться, высушить на последних морозах или употребить вместо того, что может быть высушено. Изменить состав запасов и – не забыть об охране, если в той есть необходимость! Небольшие отряды кильруоков по два-три на деревню от крупных хищников и три-четыре т’хава от паразитов поменьше. И те, и другие, нуждаются в прокорме и присутствии следящего за ними загонщика. Старосты держат обычно в доме кильруока или т’хава, но не все же!..
Закопавшись в ещё и не начатые дела, я не понял сразу отчего я смотрю в бокал и не решаюсь испить чаю. Обычно зыбкая гладь в чаше оставалась ровной и не дрогнула, когда я чуть наклонил сосуд. Напиток был заморожен, да так быстро, что пальцы через металл не успели ещё почувствовать холода.
«Я же ничего не делал», – огорчился я, как вдруг чай-лёд начал оплывать и вновь стал жидкостью. Попробовал. Горьковатый и прохладный. Подогревать его не стоит – горечь надолго осядет на язык. Мне больше нравился чай тёплым, а лучше – горячим. Потянулся за кувшином. И там холодный, и его не обошла заморозка.
«Уже и магия перестаёт слушаться меня», – хотел было огорчиться я и начать пить хотя бы такой чай, как последний снова стал ледяным куском. Захотелось выругаться, как мне словно подсказали, напомнив, что если бы я вдруг ненароком заморозил напиток, то лёд коснулся бы и посуды, а тут всё иначе…
«Это не я!» – почти обрадовался я, и затылок царапнуло магическим коготком. Прихватив с собой бокал, я вышел через открытые двери на террасу, чтобы застать прелюбопытную картину в довольно солнечное и как всегда прохладное утро. На заднем дворе, на полукруге каменной кладки, лучами распаляющем дорожки, в магии практиковалась княжна под присмотром присевшего на скамью Императора. Высокий ледяной сгусток, слишком неровный, чтобы зваться остриём, колонной или статуей, был целью, пока девушка, приглядываясь к граням-разводам, тянула с действием.
– Риа, не забывай! Один раз. Одно касание. Одно, – напоминал девице Повелитель, пока та согласно кивала в такт звучащей памятке. – Тебе стоит прочувствовать хотя бы раз отголосок этого приёма, и уже не нужно будет думать о деталях. Тело само подскажет.
– Не понимаю, зачем мне сейчас стоит этим заниматься, – высказала недовольство княжна, но урока не прерывала.
Вздохнув, она уверенно ткнула пальцем кусок льда и отняла руку. Сгусток остался невредимым, но через несколько мгновений без появления медленных трещин крошевом рыхлого снега опал на камни. Княжна недовольно притопнула ножкой и пискнула. Видимо, что-то шло не по плану. Я покосился на свой чай. Тот устало оттаивал.
– Не так. Ещё раз, – усмехнулся неудаче девушки Император. Княжна Фанориа послушно призвала магию, с плавным жестом подняв снег в новую кривую глыбу.
– Не понимаю, – повторила она и сложила руки за спиной, начав покачиваться на пятках и созерцать своё творение. Я же обнаружил свой чай застывшим.
– Хочу тебе преподать урок самоконтроля.
Я не видел лица Императора, но чувствовал его улыбку. Его слова же задели меня. Своевременно он заговорил о самоконтроле мага, ой как своевременно.
– Колдун и его магическая сила – одно целое. Это правда и неправда одновременно. Мы рождаемся с нашей силой и пользуемся ей. Никогда не слышал, чтобы магия управляла магом, отчего напрашивается вывод, что мы сами творим форму своей ворожбы. Это правда и снова неправда. Почему? Потому, что собственная магия может убить своего носителя. Носителя, но не хозяина. Это всё равно, что назвать хозяином нелия, живущего бок о бок с кильруоком с самого рождения, но лучшего сравнения я не нахожу.
Я ощутил, как губы расплываются в улыбке. Мне понравился способ подачи нового для обучающегося чародея. Своим ребятам я рассказывал темы конкретнее, и не сетовал на их непонятливость. Они ощущали магию очень хорошо, да и про княжну я не мог сказать иначе. Она чувствовала течение Силы, но не понимала происходящего? Не исключено.
– Кильруок видит в нелие своего друга и соратника, помощника, вожака. Того, кого ему позволят видеть. Однако, не получая поддержки и ухода, он начнёт кусаться. Если не быть начеку, пёс рано или поздно нанесёт последний удар, вот только без нелия он не видит существования. Каким бы тот ни был. В то же время нелий в силах пресечь нападение, подавить пса вплоть до полного подчинения с сильной утратой общей мощи. С магией так же.
«Доступно», – мысленно хмыкнул я, попутно огорчившись, что за наблюдением нельзя хлебнуть напитка, ставшего льдом.
– Таково взаимоотношение «колдун – его сила». А теперь главное – эмоции, – последнее произнесённое слово Император сильнее всего выделил во фразе. Хотелось с обидой перевести дух, но это за меня сделала княжна, понимающе заворчав и кивнув.
– Самоконтроль эмоций, – недовольно выдохнула девушка.
– Именно. Эмоции – сильный потенциал, особенно для чародея. Однако, я не призываю тебя держать себя в узде. Весело – веселись, грустно – грусти. Больно – плачь! Магия не забудет отозваться.
Тон речи Императора располагал, княжна вряд ли замечала, что попалась в ловушку Императора и его обаяния. Забота и припрятанный в рукаве кнут. Давно проверенное и используемое средство.
– Не понимаю. Вы же говорили о самоконтроле, Ваше Великолепие, – девушка пристукнула носком обуви по камешку в кладке дорожки. – Если позволительно проявлять себя, к чему контроль?
– Во многих из нас сидит самая страшная эмоция. Страх. Мы кормим его день ото дня другими – злостью, тоской, беспокойством. Но все они – просто страх. Страх быть непонятым, отвергнутым, осмеянным. Не копи в себе страх. Когда он станет больше нужного – он ведь тоже необходим в разумных пределах – то станет болью. А боль жалости не ведает, к тому же хорошо подавляет разум. Ты станешь очень сильной колдуньей, Фанориа, и тебе стоит знать все свои возможности.
– Я поняла, – всё сильнее опуская голову, буркнула девушка и засопела.
Её голос сильно изменился, отчего я вдруг понял, что она может вот-вот разреветься. И всё же княжна Фанориа лишь раз швыркнула носом.
– А почему именно так? Я могу… просто пометать ледяные осколки как спицы в цель, – тяжело переведя дух, девица разминала плечи от скуки и усталости. – Это разве не выход?
– Не всегда. Присядь-ка, и выслушай ещё кое-что.
Я едва успел юркнуть за колонну, чтобы остаться незамеченным. Правда, чуть не выдал себя заткнутым вовремя смешком. Слишком уж моя игра в прятки позабавила меня. Нет, вот только подумать – Ярчайший, хозяин поместья, прячется от гостя и практически наречённой дочери, чтобы вновь не спугнуть такую мирную и такую полезную для последней беседу. Подслушивает!, в собственном доме!
– Не устала? – с прежней заботой полюбопытствовал Повелитель.
– Пальцы тянет, но я знаю как их успокоить, – в ответ на опеку девушка отвечала добродушием.
– Колдовать почти у самого Сердца Ледяного Пика и так храбриться! Смотри! – шуточно пожурили княжну и засмеялись. – Так, на чём мы остановились? А, да! Фанориа, как хорошо ты знаешь теологию?
– Ну, в Клыке Дракона большая библиотека. Сказки и легенды всегда меня интересовали, так что я прочла все, что нашла в книгохранилище, – девушка снова засмущалась. – Ну, все, что не за Золотыми Замками.
Я снова себя чуть не выдал. О библиотеке Клыка я был наслышан. Во-первых, из-за того, что там было немало магически запечатанных книг. Книги-на-замках представляли собой самоохраняемые колдовские предметы по принципу колдовского силового амулета. Чем сильнее магия в читающем, тем больше шансов, что книга позволит себя прочесть. Замки же так, вроде ярлыка. Бронзовые для уровня мага-принца, серебряные – королевские, а золотые – уровня Императора в магии. Мне золотые поддавались. Отчасти потому, что я пользовался поддержкой Сердца Крепости. Что в них спрятано? По сути, ничего. Для тех, кто не соответствует уровню. Зато если соответствуешь… о, тогда магия в полной мере покажет себя с самой лучшей стороны, дав лишнего пинка саморазвитию. Может, попробовать подкинуть княжне золотой том без замка, чтоб не догадалась, и посмотреть на результат?
– Замечательно, – хлопнул в ладоши Император. – Тогда ты знаешь, что есть и среди обывателей поверье, будто бы Крепости на самом деле когда-то были домами Богов. Давно, очень и очень давно! И Боги ходили по этой самой земле, что и мы с тобой сейчас.
– А это правда? – при всей серьёзности княжны её вопрос прозвучал совсем по-детски наивно. Захотелось даже рассмеяться от его лёгкости.
– Насколько это правда знают Боги, – нашёл как вывернуться Повелитель, – но то, что они были, мы помним оттого, что они оставили после себя, эти поразительные творения, пять Твердынь с Хранителями, поселившимися на самой вершине. Эти Хранители настолько сильны, что оберегают нелиев испокон веков, и едва ли стали слабее, чем в первый день своего существования. За это их и назвали Сердцами Твердынь.
– А мне казалось, что Сердцами их зовут за то, что через них Боги ушли в свои владения, как в изнанку. Эти Сердца защищают и поныне, а все потому, что Боги не закрыли проход полностью, и часть их сил просачивается через Сердца, чтобы нас защищать, – уверенным тоном дополнила рассказ княжна. – Совсем как желания Богов оберегать своих чад.
Дискуссия Императора и девушки отчего-то напомнила мне, как и я с княжной общался совсем недалеко отсюда, в беседке. И недавно, совсем недавно – немногим больше суток назад. Но всё не было таким же весёлым и радостным. Помешал ли бы мне смех девушки ли её интерес к моим делам? Вряд ли, – даже обрадовал бы. Фарэм же не терпит бумажной работы.
А ведь разговор зашёл на очень любопытную тему! Сердце! Мой невидимый соратник и помощник! Упустим и не заметим, что обращение к нему стоит кой-какой платы в виде слабости и приступа беспричинного ужаса. Вездесущ и силён, но увидеть его телесную полу-оболочку возможно. Да, именно там, на самом верху башни, – огромный светящийся кристалл в два моих роста, врезанный в пол посреди круглой комнаты. Кристалл пусть и один, но, переступив порог после красивейших двустворчатых дверей, обитых серебром, можно услышать голоса. Сотню голосов, самых разных, мужских и женских, доносящихся из минеральных недр. Прежние Хранители, в которых текла горячая кровь, те, кто решил остаться на посту навечно. Свои души они отдали Сердцу и более не переродились вновь. Всеотец стал бессилен перед добровольно принятым проклятием. Души были отрезаны от Истинных Теней и больше не перерождались для новой жизни.
– Что-то есть в этом, да, – спокойно согласился Император. – Имена Твердынь, символы Крепостей. Волки Альдераса в Чёрной Игле, Дракон Доантара в Клыке, Змея Го́артара в Бездонном Пике, Крылатые Кони Прозерпины в Искре Небес и, наконец, Сова Синтары, здесь, в Ледяном Пике. Как раз о богине этой башни и хочу поговорить.
«Ну-ка, ну-ка», – мысленно усмехнулся я, опираясь спиной о колонну.
– Ты хорошо знаешь одну легенду, касающуюся Синтары и Ледяного Пика?
– Смотря какую, – прыснула от смеха княжна.
– Ну, самую «холодную». Как думаешь, к кому из братьев Синтара благосклоннее всего? – Император усмехнулся. – Когда-то здесь цвели луга и было так же тепло, как и в Клыке. Отчего пришёл мороз? Может, божественный Виндтар приревновал, а, может, и Джуиса прогневалась, но лёд сковал просторы вокруг Твердыни и её саму. Может, Жизнь вовсе покинула бы эти места, если бы на выручку своей милой не пришел Доантар.
– «…и поцелуи его не коснулись льда, но согрели землю, и воды под ней впитали его тоску и стали подобны пламени». Да, я хорошо знаю эту легенду.
«Легенду?» – у меня подвело живот. Может, оттого, что предпочёл не завтракать, а, может оттого, что Император подвёл разговор к мучащему меня вопросу. Легенду! Всё бы не было так жутко, если бы не было так просто и смешно! Зачем, зачем мне позволили это услышать? Не поверю, ни за что не поверю, что сказано это было просто так!
– В легенде той своя наука. Мы говорили с тобой о силе, и о силе эмоций. Если вглядываться глубже, со стороны магии, то нет позитивных или негативных эмоций. Все они на самом деле сила, и лишь мы окрашиваем их в разные цвета, чтобы различать, – наставлял Повелитель, задумчиво растягивая слова.
– У Богов немало своих сил, посему и действия их не похожи на наши по могуществу, – возразила девушка и не подумав даже о том, что говорит с Императором.
– Немало, верно, да только ты подумай. Была ли храбрость без отчаяния или страха потери? А тоска без сильного влечения? Разные, как нам могут казаться, силы из одной становятся другой. Отчего же магии не менять свой оттенок? – усмехнулся Повелитель. – Так что, давай, сделай это! Дай своей магии новую форму! Не меняй цели, меняй подход к ней!
– Ладно, – не без радости в голосе протянула княжна.
Девушка поднялась с места и вернулась к ледышке, помялась немного и снова одним касанием ткнула в неё пальцем как и прошлый раз. Я ждал результата, наверное, не меньше Повелителя и княжны Фанориа. Время шло, а ничего не происходило. И первым терпение сдало у девушки. Гневно притопнув ногой, она заворчала.
– Не вышло! – возмутилась княжна. – Да проще укусить себя за ухо, чем как-то иначе разрушить это!
Знакомое выражение и милая ярость хрупкой девицы окончательно меня развеселили. Пальцы почти прилипли к замёрзшей чаше, но от взорвавшейся искры веселья я рассмеялся и тем самым выдал себя. Девушка напряглась и отступила назад. Лицо её вытянулось от удивления, впрочем, стояла она на одном месте недолго. Сорвалась с места, как только пришла в себя, и, промчавшись мимо, с гулким эхом шагов пропала в ближайшем коридоре.
– Жаль, что тебе не говорили, что подслушивать нехорошо, – Император лениво поднялся со скамьи и обернулся ко мне. – А ты не только подслушивал, но и подглядывал.
– Не каждый день у меня чай замерзает прямо в стакане!
Я отсалютовал чашей, решив напоследок ещё пошутить, как вдруг посудина до боли обожгла руку, да так неожиданно, что я с оханьем выронил её. На пол ни капли не пролилось. Скорее – рассыпалось, листья, которые мне заварили. Лёд не растаял, он попросту испарился! Император, раз глянув на меня, расхохотался, пока я осматривал ладонь в поисках ожога.
– Почти научил! – подмигнув мне, усмехнулся Повелитель. – Осталось лишь привить ей усидчивость. Справишься хотя бы с этим, Ралтэфар?
– Вас слушаются лучше, Повелитель, – кожа покраснела, на месте красноты больно кусало.
– Не успею. Хочу до ночи выехать в Столицу, – Император за миг стал серьёзным и спокойным. – Мне напомнили, что я почти забыл о своей семье. Когда-нибудь близкие мне это перестанут прощать. Я выбрал свою долю, но мне нравится быть сразу и мужем, и Властителем нелиев. Не даёт расслабляться.
«Не сомневаюсь», – пальцы болели, а затылок царапала магия. Искать источник не пришлось, я и так заметил, что глыба, на которой практиковалась княжна, испарялась прямо на глазах без следа.
– Да, княжну стоит передать учителю посильнее. Кайнуа ей уже не помощник, – я подул на ладонь. Магия отозвалась быстро, сотворив стержень льда.
– Обязательно подыщи ей хорошего учителя. И себе тоже, – новые фразы пронизывали невидимыми иглами от макушки до пят.
– Будут ещё приказы? – полушёпотом спросил я, радуясь целительной прохладе наколдованной ледышки.
– Будут, – созданное миг назад напряжение ослабло. Подошедший ближе Император с беспокойством изучал дверь на террасу. – Подыщи томик уровня Золотого Замка, только без самого запора. Подложи его как-нибудь Фанориа и понаблюдай за эффектом. И не забудь сообщить! Я же ждать буду!
Каменный князь (Часть 8)
Как и рассчитал, Повелитель отбыл в тот же день. Я чуть ли не в ладоши хлопал от такой радости и облегчения, хоть мне и не стоило так рано забываться. Впереди ждало немало дел, и к ним стоило приступить чем скорее, тем лучше. Что, впрочем, я и поторопился сделать.
В принципе, дни вернулись в своё обычное русло, если не брать в расчёт того, что в окружении появилась княжна из рода Дранор. Ну, как «появилась»? Просто продолжала жить в усадьбе, иногда попадалась на глаза и тогда мы оба отдавали честь этикету, обмениваясь короткими приветствиями, чтобы каждый после ушёл в свой угол. Совсем как Фарэм, что продолжал сердиться и вместо слов приветствий только хмуро кивал. Пусть то же приветствие, дерзкое, но и его он соблюдал. Может показаться, что я вовсе оставил в стороне своё попечительство над юными Ярчайшими, но я продолжал из дальнего укрытия наблюдать за ними с тем же усердием, с каким следил за княжеством. И происходящее между ребятами ежедневно огорчало меня, чуть не входя в стабильный график.
Мир не брал ни княжну, ни кронкнязя. Они нечасто пересекались, а если это и происходило, то спокойствие занимало рядом с ними местечко совсем ненадолго. Как я позже узнал – естественно, не от самого Фануиурэма, а от прижатого к стенке Хаида, – Фарэму очень не понравилась уступка девушки и её принятие княжеского перстня. Видите ли, ослушалась его! Девушка в свою очередь не отвечала грубостью на грубость, предпочитая отсиживаться за учёбой, и потому почти не покидала чертогов Магической Башни. Ну, разве что для того, чтобы отдохнуть и отужинать в княжеской усадьбе.
Я не мешал. Рано или поздно мой воспитанник сошёлся бы на моей правоте, я в это верил и этим себя успокаивал. А ещё мне не настолько были важны взаимоотношения нового поколения, как творящееся в Ледяном Пике. Сердце Твердыни откликнулось на мой клич и от его ответа нездоровилось юным магам. Сначала – самым младшим, живущим даже в городе, после – тем, что были посильнее. Хворь отражалась в слабости тела и сонливости, но оставляла свою жертву так же неожиданно, как и приходила. Вину Сердца я почувствовал, как только пришли вести из лечебницы и прибыл туда сам. Колдовская аура висела над всеми «заболевшими», как запах гари, въевшийся в волосы и кожу. Лёгкий, который могут почуять лишь самые чуткие. Педагогам Башни я поведал о происходящем, и они стали моими дополнительными глазами, следящими за учениками-чародеями.
Не прошло Сердце мимо и педагогов. Тем досталось гораздо больше, хоть и несколько позже остальных. Недуг изводил их мышцы болью, терзал тревожными сновидениями. У меня даже возникло чувство, что мой незримый помощник решил пройтись по всем магам и пробовал каждого на вкус, искал именно то, о чём я его попросил буквально. Стало немного боязно – если уж сильные маги так мучаются, то что будет с Фарэмом и Фанориа? Стоя на страже, зная первые симптомы, Тени перво-наперво помогут. Травы и запах масел ослабят страдания. Что Фануиурэм, что его княжна, просто выпадут из жизни на пару-тройку дней, а после вернутся к хлопотам как ни в чём ни бывало.
«Дорого мне обходится подсказка, но жизни моих подчинённых бесценны. Сколько их может погибнуть, если я не буду внимателен и своевременен?» – раздумывал я, проезжая по гудящим жизнью улочкам Пика. Экипаж нёс меня в сторону дворцовой части города. В залах Твердыни меня ждали послы из самых крайних деревень, а позже я мог бы подняться на самый верх Крепости, войти в зал Сердца и снова послушать голоса шепчущих из его глубин.
С тех пор, как я узнал о похождениях Духа Пика среди магов, я всё чаще стал приходить к непосредственному источнику силы вверенной мне цитадели. Присев у окна, закрытого от ветра и снега магической завесой, я впадал в дрёму, убаюканный голосами своих далёких предшественников. Находясь в этом чутком сне, я явственно чувствовал, как мой безымянный друг бродит по городу и окрестностям. Порой он позволял мне делить с собой свою странную облачную оболочку и показывал то, что должен был видеть он сам. Эти прогулки едва ли имели цели – мы бродили по скупым аллеям и забирались в оранжереи, наблюдали за повседневной работой обитателей города. С каждым разом я явственнее ощущал, что меня водят за нос, совсем как это делал Император, но я не мог отказаться от возможности почувствовать тех, кто был так похож на меня. Хоть немного.
Но сначала – встреча с послами. Раньше же – лавка ювелира. Заинтригованный многочисленными подсказками и размышлениями Императора, я решил заказать у мастера подвеску, украшение к поясу из полированного рубина, золотой проволоки и крашеной кожи. Доантар в своё время пришёл на помощь любимой сестрице, может, и через свой символический минерал услышит мои просьбы о помощи? Пусть посчитает меня наглецом, лишь бы не отказал в поддержке.
Повозка остановилась. Окрылённый думами, я, кажется, выпорхнул наружу, торопясь к дверям просторной лавки, как вдруг приметил Хаида. Тень моего воспитанника мгновенно склонил голову, пока я ещё пытался сообразить что же парнишка делает, собственно, у мастерской. Прозрачный витраж окна, смотрящего на улицу, быстро ответил на мой молчаливый вопрос, показав находящегося внутри Фануиурэма. Я же быстро ответил Хаиду кивком и вошёл внутрь, ощутив, как любопытство начало меня щекотать.
Фарэм же, будто случайно, уже заканчивал свою беседу с хозяином и запаковывал что-то в небольшую шкатулку. Шорох обёрточной ткани приглушил мои шаги, но я смог почти вплотную подойти к воспитаннику прямо в тот момент, когда он захлопнул свой ларец.
– Не ожидал, что тебя заинтересуют украшения, – наверное, я произнёс фразу слишком громко, кивком приветствуя мастера по самоцветным камням.
Мальчишка застыл на месте и оборачивался совсем уж с неохотой. Встретившись с ним лицом к лицу, я стал свидетелем хмурой и настороженной мины.
– И вас нечасто увидишь в подобном месте, Ярчайший, – парировал Фарэм, прижимая к себе шкатулку с поразительной жадностью.
– Может быть! – проворный хозяин лавки вернулся с небольшим ящичком. Я подал заранее приготовленный платок, и мой заказ, показавшись перед глазами лишь на краткий миг, был завернут в плотный шёлк. – Ты собираешься в усадьбу? Я сегодня надолго задержусь в Крепости, так что могу не только подвести тебя, но и отдать экипаж в распоряжение.
– Да, я буду не против, – буркнул Фарэм. Он наверняка не желал выставлять напоказ наши натянутые отношения, посему и принял предложение, помявшись чисто для приличия.
Я рассчитался с мастером, добавив к авансу ещё кошель, набитый золотыми монетами с драконьим тиснением и серебряными оттиском пайренуатов. Фануиурэм сопел у входа в ожидании. Сопел он и тогда, когда забирался в карету следом за мной.
Ехали мы в молчании. С момента приезда княжны это был первый раз, когда мы так долго находились сколько-нибудь поблизости и имели возможность созерцать лица друг друга. Воспитанник заметно оттаял эмоционально и не ковырял колючим взглядом. Более того, он не слишком скрывал, что моё присутствие его не приводит в ярость. Улыбался каким-то своим мыслям и поглядывал в окошко, не ослабляя хватку на шкатулке.
– Выглядишь очень довольным. Это меня радует, – нарушил я тишину, что, кажется, вместе с Фарэмом тихонько хихикала.
– Удивительно, что достаточно моего удовлетворения, чтобы радовать Вас.
Не взглядом, так словом мальчишка умудрился кольнуть. Правда, тон голоса хорошо смягчил смысл сказанного.
– Бывают дни, когда рад и такому, – я пожал плечами, вынимая из шёлка свою безделицу. – Не посвятишь меня в свою тайну – зачем ты приходил? Не замечал в тебе страсти к украшениям.
– И не заметите, – будто пообещал Фарэм в выдохе. Немного подумав, он заговорил тише. – Это не для меня, а для Риа. Простите, но я Вам ничего не покажу.
– Очень надеюсь, что княжне очень понравится твой сюрприз, – вдруг проявившаяся стеснительность парнишки пришлась мне по вкусу. Наверное, мне этого и не хватало – именно его таинственной искренности, что тёплой искоркой зажглась в серости хлопот.
– Кронкняжне, – после ещё более долгого молчания поправил меня Фарэм. – Вы правы, Мой Князь, я вёл себя безрассудно и думал не пойми о чём. Так много твердил о слабости Риа, что не брал в расчёт себя!
Глухо рассмеявшись, он опустил голову и прижал к себе шкатулку ещё сильней. Я непроизвольно улыбнулся. Умилиться его радости было, кажется, всё равно, что отругать.
– Теперь моя очередь. Я попрошу Риа стать моей женой как только подвернётся первая возможность, – заявил Фануиурэм и вздохнул, словно с признанием мне избавился от какого-то груза на душе.
– Желаю скорой возможности, – почти шепнул я и замолчал.
Воспитанник выговорился, и лишние вопросы, как и глупости, вызвали бы у него только раздражение. Я же предпочёл насладиться картиной его маленького счастья, чем прогонять сие редкое явление. По прибытию к месту назначения я отправился по своим княжеским делам, а карета с мальчишкой покатила себе в поместье.
Мысль об одумавшемся – или даже повзрослевшем – Фануиурэме не просто грела меня после нашей встречи, она припекала в самых неожиданных местах. Было легко, и ранее беспокоившие проблемы вроде тех же горячих источников казались уже решёнными. Я просто слышал в голове ласковый шепоток «Всё будет замечательно!», и особенно чётко, когда посматривал на своё новое приобретение – яйцевидную подвеску, походящую на бутон алой розы из-за причудливо завитой сетки золотой проволоки, прочно держащей камень в своих объятиях. К Сердцу я так и не пошёл. Ноги как-то сами принесли меня к усадьбе, да и не ощутил я обиды за несостоявшуюся встречу с глазу на глаз, если у Сердца их не сотни, благодаря всё тем же душам в недрах.
В общем, и день как-то неожиданно завершился. Всё пролетело мимо с юркостью горсти снега, уносимого игривым ветром. Колючая от магии ванна, сытный ужин перед работой со стопкой новых отчётов и писем. Я неплохо помнил, как отвечал на сообщения, помнил содержание написанного, но совершенно не припоминал сам процесс. Кажется, я был где-то в другом месте и издалека наблюдал за коронацией Фарэма и его супруги. Да, наверное, для меня это был приступ счастья, выколачивающего из меня последние крохи серьёзности. Я бы даже не удивился нисколечко, если бы мне сказали, что, забравшись, наконец, под одеяло, я уснул с улыбкой на губах.
