Текст книги "Десять причин никогда не быть с тобой (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Извини, – вновь начал Маркус, усаживаясь за стол. – Это моя ошибка, мне стоило всё лучше организовать и…

– Не думаю, что здесь можно что-то сделать. Твоя ученица просто ненавидит меня, – снова не дала ему договорить Саманта.

– Мне жаль, – виновато прошептал Маркус.

Негодование Джэйн, будто едкий дым, окутало Дом Пламенных Роз и теперь планомерно отравляло всех его жителей. А Маркус, вместо того чтобы накрыть, наконец, чадящий очаг крышкой, лишь подливал воды. Ему сразу следовало сменить тактику, а не мучать всех, включая себя.

– Не принимай на свой счёт, – с сочувствием попросила Саманта. Видимо, нечто тревожащееся отразилось на его лице, потому она и поспешила его успокоить. – Ты ведь предупреждал, что будут сложности. Да, она видит во мне лишь конкурентку, вот только я ожидала, что это коснётся учёбы, но… – Сестра на миг замялась, и её взгляд заметался по комнате. Ей очевидно было неловко, однако она быстро отыскала в себе нужную решимость и, уставившись на кипящее зелье, выдала: – Извини за откровенность, но, похоже, сражение происходит за тебя!

Её прямота обескураживала, и в то же время Маркус не мог возразить. Возникшая пауза сказала больше любых объяснений. Саманта нахмурилась и, поджав губы, хмыкнула.

– Я, конечно, понимаю, что это не совсем моё дело, но… это не нормально! Ты ведь знаешь, чем она постоянно занята, да? – Она торопливо помешала зелье, а затем, наконец, сняла его с огня.

– Что ты имеешь в виду? – напряжённо переспросил Маркус. Он быстро достал несколько кружек и, перехватив котелок, принялся разливать ароматную жидкость.

– Я про то, что она постоянно меняет свою внешность. Мне сначала показалось, что я брежу, но потом заметила её колдующей возле зеркала, а затем обратила внимание, что черты лица становятся иными! Вчера кончик носа стал чуть-чуть выше, а дня два назад ресницы на глазах стали немного длиннее!

– Джэйн весьма заинтересована в тонком искусстве превращения, – мягко и деликатно произнёс Маркус. Он отправил котелок в мойку, а затем вновь повернулся к сестре.

– Вот как? – удивилась она и подтянула к себе одну из кружек. – Возможно, я что-то не понимаю, но она ведь и так от природы невероятно красива! Для чего превращать себя в фарфоровую куклу?

Маркус пожал плечами, но, увидев, как вновь посуровел взгляд сестры, прибавил:

– Я никогда не высказывал никаких предпочтений, но ты кое в чём действительно права. Мне приходится поддерживать её стремление, так как это единственное направление, к которому она проявила искренний интерес.

– Звучит безнадёжно, – фыркнула Саманта, а затем, отхлебнув немного зелья, вновь спросила: – Тогда, быть может, просветишь меня, для чего ей это?

– Джэйн мечтает сразить всех мужчин на свете, – произнёс Маркус и попытался скрыть усмешку за поднятой кружкой. Аромат зелья бодрил и вызывал любопытство. Что же сестрица туда добавила?

– Пф-ф. – Ответ не впечатлил Саманту.

Она отхлебнула ещё отвара и задумчиво покосилась на танцующее в очаге пламя. Маркус невольно проследил за её взглядом. На мгновение ему даже почудилось, что в огне сверкнула мордочка Саларс, но, видимо, присутствие Саманты её спугнуло.

– Странно, – протянула сестра, а затем, понемногу прихлёбывая зелье, принялась рассуждать: – У неё ведь есть дар, и она пользуется им совершенно не задумываясь. Да и не из тех она особ, кто будет напрягаться без повода. Разве что, её дар не всесилен, и кто-то оказался ей неподвластен? – Саманта вновь взглянула на Маркуса, словно ища подтверждение высказанной догадке.

Однако он предпочёл отмолчаться. Вместо этого Маркус сделал вид, что внимательно изучает отвар. Отпив немного, он подержал его на языке, разбирая все тонкости вкуса и текстуры. Вот только Саманта была слишком сообразительна, чтобы на ней сработала эта простейшая уловка. Она прищурилась и хитро бросила:

– Найиль будет счастлива. Её сын оказался способен противостоять даже дару Редианов.

– Боюсь, Найиль ждёт разочарование. – Маркус покачал головой, но, желая сохранить тайну, ловко сменил тему. – У Джэйн есть не только наследный дар. Она ещё способна видеть вещие сны, благодаря чему выяснилось нечто интересное.

Саманта оживилась и, отставив кружку, немного подалась навстречу.

– Скажи, ты видела когда-нибудь в комнате матери большое зеркало в старинной оправе?

– Что-то припоминаю… – Она осторожничала. – Честно говоря, мать не пускала меня в свою комнату, но мне несколько раз доводилось туда заглядывать мельком. И кажется, нечто подобное там точно было.

– Как насчёт кое-что выяснить? – предложил Маркус и, дождавшись, когда сестра одарит его всем своим вниманием, продолжил: – Старый мастер Иллюзий давно переселился за город и, должен заметить, очень скучает по былым временам, когда его дом был наполнен гостями и родными. Вот только сыновья разбежались по мирам, дочь погибла, а внучки заняты своими делами и им совсем нет дела до старика. Думаю, он был бы весьма рад, появись рядом хоть кто-то способный выслушать его, а не только требовать знаний и уроков…

Он нарочно говорил намёками, следя за реакцией Саманты. Та сначала выглядела очень озадачено, но по мере его рассказа выражение её лица менялось. Удивление сменилось догадкой, а затем губы озарила улыбка триумфатора.

– Мне пойти как твоя ученица, или же… – Саманта на мгновение прервалась и приподняла густую чёлку, за которой она старательно прятала глаза – слишком явно говорящие о родстве с Найиль.

– Думаю, ему ты можешь признаться. Он не станет выдавать тебя матери. Его общество, насколько я успел понять, её весьма тяготило, так что она предпочла прекратить встречи. И не пугайся, если вдруг старик перепутает твоё имя. Он очень любил свою дочь…

– Может, мне сказать, что это ты нашёл меня, когда не мог вернуться? Его, наверняка, это обрадует, – принялась рассуждать Саманта. – А если я пожалуюсь, что мать меня бросила ещё в детстве, так как я не унаследовала дара, он не станет задавать лишних вопросов. Получается, мне лучше использовать второе имя.

Маркус кивнул: она всё поняла правильно и даже придумала походящую историю.

– Будет непривычно. Я всегда была только Майэрс, порой даже забывая, что я ещё и Брэйт. И как тебе удаётся не запутаться?

– Я чётко разделяю роли: Саймон – любящий, заботливый брат, Маркус – строгий мастер Привратник, Нигель – орудие в руках безумных деда и матери.

– Значит, Саманта останется мрачной затворницей, а Найя превратится в любезную и внимательную правнучку, – заключила она, а затем вдруг её лицо просветлело, словно какая-то мысль внезапно пришла к ней в голову. – Ты ведь не будешь против, если прадедушка попросит свою правнучку немного погостить у него?

Маркус улыбнулся в знак согласия и, отставив кружку, покосился на недопитое зелье и заметил:

– Вместо горца лучше используй мшанку. Это сбалансирует вкус и сделать эффект дольше.

Саманта кивнула и уже собиралась покинуть кухню, но Маркус её ненадолго задержал. Заговорщически подмигнув, он тихо прибавил:

– Думаю, немного снотворного не повредит…

* * *

Атмосфера в доме налаживалась. Частые отлучки Саманты немного успокоили Джэйн, и та стала чуть менее нервозной. В дни, когда они оставались в доме одни, она превращалась в прилежную ученицу, и, пожалуй, не знай он её так хорошо, мог бы даже обмануться. Сидеть с книгой не то же самое, что читать, как и переспрашивать о чём-то, вовсе не значит, что в теме захотели разобраться. Увы, Джэйн крутилась возле него, как бы случайно, и лишь делала вид, что вникает и учится. Впрочем, Маркус не стал её разоблачать, а, напротив, за каждую уловку заваливал либо каверзными задачками, либо дополнительными заданиями, а потом вновь слушал её мысленные стенания о том, что он непрошибаемый и придирчивый. Тем не менее что-то, хоть и очень медленно, понемногу усваивалось. Небольшие результаты принесли и встречи Саманты с мастером Иллюзий. За месяц она сумела разговорить старика, и тот поведал обо всём, что знал.

– То зеркало привёз старший сын, – передала его слова Саманта. – Купил в подарок Илларии у какого-то старьёвщика из другого мира. По его словам, старик продавал всякий антиквариат и понятия не имел о волшебных свойствах зеркала. Сыну же приглянулась необычная оправа и магические отблески. В те годы Иллария любила изучать артефакты, и братья часто привозили ей всякие диковинки.

– И никто вовремя ничего не распознал, – задумчиво констатировал Маркус. – Ты сообщила мастеру Иллюзий о своих подозрениях?

– Нет. – Саманта мотнула головой. – Просто поинтересовалась необычным зеркалом. Сказала, что видела такое у матери и подумала, что оно фамильное и что-то значит.

– Отличная идея, – похвалил Маркус.

– Честно говоря, мне стало ужасно его жаль, – призналась Саманта. – Правда точно разобьёт ему сердце. Он и так винит себя за то, что не уберёг дочь. И, кстати, Нэриэл ему никогда не нравился. Мастер выдал мне по секрету, что всегда считал того посредственным и туповатым.

– Судя по тому разговору, что мы видели в отцовском дневнике, Нэриэл был типичным Брэйтом, – хмыкнул Маркус.

– Гора мускулов, симпатичное лицо, отличная родословная и… крохи мозгов, – усмехнулась Саманта. – Весьма привлекательный кавалер. Наверняка, толпы девушек пытались завоевать его сердце.

– Возможно, именно поэтому Иллария и решилась «завоевать» его любовным зельем. Наверняка думала, что легко сможет всё контролировать, – предположил Маркус, но сестра покачала головой, после чего поделилась сомнениями:

– Не уверена. Будь она так же бестолкова, как Джэйн, такое стоило бы предположить, но Иллария была очень умна. Мастер показал мне несколько книг с её разработками зелий, и должна заметить – это выдающиеся рецепты. Причем, там не лекарские составы, а опасные магические эликсиры. Даже то самое любовное зелье было усовершенствовано ей таким образом, что его действия хватало не на одну ночь. Боюсь, пока мы не узнаем свойства того зеркала, восстановить картину произошедшего не сможем. Разве что твоя ученица снова увидит вещий сон, который нам раскроет какие-нибудь секреты.

Последняя фраза была сказана с толикой сарказма, но Маркус предпочёл этого не заметить. Если бы он знал, как вызвать у Джэйн вещий сон, то, безусловно, попытался бы такое провернуть. Увы, её магия оставалась непредсказуемой и порой малоуправляемой. И Джэйн не очень-то старалась с ней совладать.

– А ещё мастер Иллюзий постоянно говорил про какой-то бал, – как бы невзначай сменила тему Саманта. – Кажется, это что-то для избранных на время празднования Долгой ночи.

– Ты хочешь пойти?

– Шутишь? – фыркнула она. – Там будет Найиль, а у меня нет никакого желания с ней встречаться! Но я подумала, что это был бы отличный шанс попробовать пробраться в цитадель Брэйтов.

– Не самое удачное время для подобного. – Маркус нахмурился, вспоминая образы из сна Джэйн. – Если зеркало связано с демонами или Тьмой, то в ту ночь они будут особенно сильны.

– Что ж, жаль, тогда, видимо, придётся ждать праздника Долгого дня, – грустно вздохнула сестра, но внезапно бросила на Маркуса насмешливый взгляд. – Тогда очень советую тебе пригласить твою драгоценную ученицу, а то, боюсь, ещё через пару недель я уже не смогу её узнать. Меня не было всего три дня, а она поменяла разрез глаз и снова уменьшила нос!

– Вообще-то я не планировал… – мрачно проговорил он. – Это может быть небезопасно!

– Небезопасно превращать себя в совершенно другого человека! – с вызовом заявила Саманта. – Как знать, быть может, Иллария решилась использовать зелье как раз потому, что устала сражаться с упрямством Брэйтов.

Намёк бил по болезненным точкам. И хотя сомнения одолевали Маркуса всю ночь, посмотрев на Джэйн поутру, он вынужден был признать правоту сестры. Жажду к перевоплощениям уже следовало погасить, а то Редианы вскоре не узнают своей наследницы. Недолго думая, Маркус вызвал Джэйн в кабинет. Та пришла насупившись, явно ожидая какой-нибудь внеочередной выволочки или неприятного задания. Её мысли вновь крутились вокруг Саманты. Сестра имела неосторожность напомнить о Зимнем бале на завтраке, что, конечно же, вызвало у Джэйн волну ревности и неприятия.

«Вот ведь стерва! Наверняка, её уже пригласили, поэтому она и такая довольная! – негодовала она. – И где только этот тайный поклонник? Неужели я больше никого не интересую? Или опять про меня сочиняют слухи? Это всё дурацкие уроки, мне даже в город некогда сходить, чтобы кого-то поискать!»

– Слышал, после последнего бала вы пропустили все праздничные танцы, – издалека начал Маркус.

– К вашей радости, – буркнула Джэйн.

– А ещё на испытании вам удалось открыть Врата Земли, – проигнорировал её хамство, продолжил он.

«Как же, Земли! – мысленно фыркнула она. – Я чуть не сгорела в том пламени, и будь проклят этот мир, если то не были Врата Огня!»

– Честно говоря, наблюдая за вашими успехами, мне кажется это едва ли возможным. – Маркус нарочно придал своему лицу суровый вид. Он не особо надеялся, что Джэйн сознается, но и получить очередную грубость в ответ не ожидал:

– Чудеса случаются!

– Хотите сказать, что преодолеть испытание вам помогло чудо?

– Я не знаю, – злобно проворчала она, и Маркусу передалось её раздражённое настроение. Он глубоко вдохнул, чтобы совладать с собой, а затем усилием воли отогнал её назойливые недовольные мысли.

– Печально слышать, – Маркус постарался говорить мягче. – Признаться, я планировал преподнести вам награду за столь внушительное достижение…

Она воззрилась на него с явным недоверием.

– Вы… мне?

– Вас что-то смущает?

– Обычно мне не достаётся ничего, кроме упрёков, – вывалила она на него свою обиду. – Если ваша «награда» не сотня новых книг и дополнительных уроков, пожалуй, я бы её забрала.

– Что ж, в таком случае, будьте готовы к выходу на закате Долгой ночи…

– Вы… приглашаете меня⁈

Причина десятая. Принуждение. Джэйн

Десять лет назад

Джэйн:

Она никак не могла поверить, что это правда. Мастер Принципиальность вдруг ни с того, ни с сего выбрал её, а не свою новую идеальную ученицу. Столь странный поступок вызывал вопросы, но Джэйн отгоняла их словно назойливых мух. Нечего портить мгновение триумфа! Да и не всё ли равно какие тому послужили причины? Главное, свершившийся факт!

– Платье и туфли я пришлю в день праздника, – сообщил мастер, предвосхищая её новые тревоги.

Джэйн недовольно поджала губы. Признаться, ей хотелось бы снова побывать у портнихи и подыскать что-то ещё более необычное, чем прошлое платье. Однако, боясь спугнуть удачу, спорить она не стала и, поблагодарив, поспешила удалиться из кабинета. Мало ли, вдруг мастеру взбредёт добавить ей работы. С него станется: ещё потом может угрожать передумать, если у неё вновь начнёт что-то долго не получаться.

Чуть ли не вприпрыжку Джэйн добежала до лестницы, где внезапно столкнулась с Самантой. Та окинула её задумчивым взглядом, а затем произнесла:

– Выглядишь чрезвычайно довольной. Произошло что-то хорошее?

Её мелодичный голос и нарочито доброжелательная манера мгновенно взбесили Джэйн. Ей постоянно виделась фальшь в милых и всегда любезных словах новой ученицы. Это было сродни очень тонкому издевательству. Никакого открытого презрения или же насмешек, но та вечно говорила с ней так, будто Джэйн маленький неразумный ребёнок.

– Не твоё дело! – буркнула она.

– О, прости. Не хотела тебя задеть. – Саманта тут же отступила и одарила Джэйн нежной извиняющей улыбкой. – Просто слышала, что скоро будет какой-то большой бал и подумала, что тебе, вероятно, подобное мероприятие придётся по вкусу. Надеюсь, тебя пригласили?

– Да! – горделиво выпятив грудь, заявила Джэйн, а затем, задрав нос к верху, хвастливо добавила: – Меня пригласил сам мастер Слайнор!

Она воззрилась на неё, ожидая реакции, но та не оправдала надежд. Саманта совсем не выглядела расстроенной, и даже более того, казалось, будто новость доставила ей удовольствие.

– Славно, – проговорила она, после чего обошла шокированную Джэйн и добавила: – Хорошо повеселиться!

Ну что за несносная девица⁈ Джэйн негодовала: Саманта буквально украла у неё победу! Ей следовало печалиться, страдать и изнывать от ревности, а не радоваться!

– Уж поверь, я своего не упущу! – хмыкнула Джэйн, желая, чтобы последнее слово осталось за ней.

Вот только едва ли её высказывание возымело какое-то действие на Саманту. Она даже не оглянулась, лишь махнула рукой на прощанье.

– Тоже мне ледовое изваяние! – проворчала Джэйн себе под нос, проводив Саманту взглядом.

Она и в самом деле её сильно раздражала, до хруста костей и зубной боли. Джэйн совершенно не понимала, как может существовать некто столь совершенный и идеальный во всех отношениях. Саманта всегда была любезна и приветлива, она не обижалась, не таила обиду и не злилась. Даже во время их поединков, та вела себя удивительно хладнокровно, никак не выражая ни страха, ни азарта. Джэйн поражала непостижимая сдержанность, присутствовавшая у той во всём: жестах, движениях и, конечно, словах.

«Но мастер всё равно выбрал меня!» – успокаивала она себя в ожидании бала. Но ликование от победы ускользало, как бы не пыталась Джэйн его удержать. Ей всё чаще овладевали сомнения. Слайнор был слишком заботлив к Саманте. Всегда внимательно её слушал и принимал идеи, будь то увлечение зельями по какой-то странной рукописной книге, или же интерес к тёмным искусствам. Но стоило Джэйн только коснуться подготовленной для Саманты книге, как её тут же отдернули, велев заняться своими уроками.

– Это несправедливо! – Она не стала скрывать своего возмущения, но бунт увенчался лишь новыми проблемами.

– Уверены, что вам это интересно? – переспросил Слайнор, а, получив от неё кивок, принёс ей целую кипу книгу. – Тогда следует начать с основ!

И так было во всём! В чём бы не пыталась она взять верх над идеальной Самантой, вечно всё выходило ей боком. Как назло, где-то в глубине зрело недоброе предчувствие, которое только усиливалось по мере приближения Долгой ночи. Неясные тревожные сны беспокоили всё чаще, в них снова была Найиль и странное зеркало, с которым та почему-то разговаривала, будто советовалась с кем-то заключённым внутри. Джэйн никак не мог разобрать слов, но, просыпаясь, подолгу приходила в себя. Страх сковывал тело, а сердце грозилось вырваться из груди.

«Дважды мне доводилось побывать на праздниках в Волшебном городе, и оба раза заканчивались появлением тёмных тварей! – зудела в сознании непрошенная мысль. – Неужели и сейчас меня ждёт нечто подобное?»

– Нет! – садясь на кровати, решительно заявляла Джэйн. – Никто больше не посмеет испортить мне танцы!

Только повторив, словно мантру, свои слова с десяток раз, она, наконец, успокаивалась. После её мысли плавно перетекали к размышлениям о платьях. Джэйн гадала, что же ей пришлёт мастер, и почему-то постоянно приходила к выводу, что тот едва ли захочет её удивить. Скорее всего её ждало нечто серебристое или чёрное, ведь именно в такие цвета был одет на прошлом балу Льюис. А уж о каком-то магическом узоре оставалось только мечтать. И Джэйн развлекала себя тем, что придумывала, как можно было бы украсить тёмные унылые платья. Перед внутренним взором мелькали то серебристые капли дождя, падающие с пояса юбки к подолу, то ночной небосвод с ярко мерцающими крупными звёздами, то таинственный туман, через который проглядывали нежные утренние цветы с блестящими каплями росы. Чем красочнее и заманчивей выходили образы, тем быстрее Джэйн погружалась в сон.

Однако накануне праздника ей было так волнительно, что она не могла и минуты пролежать без движения. Джэйн то и дело вскакивала и по привычке начинала мерить шагами комнату. Мысли скакали, словно блохи. Она так давно не узнавала никаких слухов, потому понятия не имела, чем живёт сейчас Волшебный город. Что говорят о новом Главе, обсуждают ли Найиль и возвращение мастера Привратника? А ещё ей было ужасно любопытно, осталась ли Кори в Зелёном Доме, и как вообще поживает семейство Хэйдли. Однако, что бы не происходило вокруг, в одном Джэйн не сомневалась: её появление с мастером незамеченным не останется!

Утро праздника встретило её появлением на мансарде платья. Самого невероятного и неожиданного! Джэйн несколько минут не могла отвести взор восхищения, а в голове и вовсе не укладывалось, как такое могло произойти. Оно было цвета горящего пламени. Безумно яркое и отнюдь не строгое. Силуэт обещал прекрасно подчеркнуть фигуру, а узор поразить всякого, кому доведётся на него взглянуть. В постоянно возникающих всполохах мелькали огненные ящерицы, но стоило присмотреться к ним, как они тут же начинали танцевать причудливый завораживающий танец. Туфли были не менее прекрасны. Аккуратной формы, они являли собой будто бы сосуд для кипящей лавы, но главное их достоинство пряталось от глаз. Мягкие и невероятно удобные, они обещали не утомить ноги даже после сотни танцев!

После таких даров хотелось выразить мастеру не только благодарность, но и восхищение. Джэйн поспешила спуститься на завтрак, надеясь застать Слайнора ещё за готовкой. Однако на кухне её ожидала только Саманта. Та восседала за накрытым столом, словно статуя, которая, казалось, ожила только после её появления.

– Мастер ещё не спускался? – с раздражением спросила Джэйн. Завтракать в компании Саманты ей совсем не хотелось.

– Доброе утро, Джэйн, – сначала чинно поздоровалась Саманта и только затем ответила: – У мастера дела.

– И какие же? – неохотно усаживаясь на своё место, всё так же нахально переспросила Джэйн.

– Сегодня Долгая ночь, а это значит, что у Врат Тьмы появляется брешь. Ему необходимо установить защиту, чтобы не случилось нового прорыва, – методично объяснила Саманта. – Но мастер просил передать, чтобы ты не волновалась. Он обязательно вернётся, чтобы сопроводить тебя на бал.

Джэйн скривилась. И всё-то этой зазнайке уже известно! Но вместо этого ей вдруг захотелось её немного подразнить.

– А ты, что же, будешь тут тухнуть в доме в такой вечер?

– «Тухнуть»? – удивлённо переспросила Саманта. Похоже, ей не доводилось ещё встречать подобного оборота речи.

– Сидеть, – цыкнула Джэйн и закатила глаза.

– Разве это плохо? – Саманта вновь демонстрировала непонимание.

– Разумеется, плохо. В праздник надо веселиться, танцевать и развлекаться! – Джэйн понемногу закипала. Саманта буквально выводила её из себя. Ну как можно было быть такой занудой?

– О, звучит очень шумно. Мне не нравится шум, – выдала та.

– Тогда тебе очень повезло. Сможешь насладиться полной тишиной, когда мы с мастером отправимся на бал! – с сарказмом бросила Джэйн и пододвинула к себе закрытую крышкой тарелку с ещё горячим завтраком. Мастер всегда так внимателен!

– Благодарю за заботу, – нежно пропела Саманта, на что Джэйн фыркнула.

Весь день она провела, готовясь к предстоящему выходу, совсем как во времена жизни у бабушки. Устроила себе банные процедуры, несколько часов провозилась с причёской и только затем занялась одеждой. Всё это неспешно и с явным наслаждением и предвкушением. Все волнения, тревожащие её накануне, испарились, словно дым, а мысли были полностью забиты лишь предстоящими танцами.

К назначенному часу она спустилась в холл. Мастер уже ждал её, однако его наряд оказался совсем непримечательным. Обычный тёмный костюм, разве что петлицу украшала ярко-оранжевая роза.

– Вы не изменяете своему вкусу, – не удержалась от реплики Джэйн, покосившись на его наряд.

– Не смею красть у вас триумф, – последовал насмешливый ответ, после чего мастер накинул на неё плащ и предложил следовать за ним. Вот только они направились не в сад, а начали спускаться в подвал. – Погода нынче не очень располагает прогулкам, – пояснил он. – Лучше воспользоваться Вратами.

Это была приятная новость. Мысль, что придётся тащиться через лес в прекрасном платье, тяготила её полдня. К счастью, мастер предусмотрел даже больше, чем она ожидала, и Врата перенесли их сразу же в зачарованную арку.

– Как вы это сделали? – Джэйн не могла скрыть восхищения. Вот это появление! И никаких трясок в экипаже!

– Разве не моё ремесло заниматься Вратами? Любыми Вратами, – хмыкнул он.

– Но разве арка и Врата – это одно и то же?

– Смотря, что за арка. Эту каждый год зачаровываю я, так что было не трудно предусмотреть некоторые мелочи, – добавил он, и его слова вызвали у Джэйн неожиданные подозрения.

Возможно, то, что она прошла арку в прошлый раз одна, заслуга вовсе не какого-то неизвестного поклонника, а вполне конкретного волшебника. Впрочем, обдумать эту мысль ей не удалось, внимание почти мгновенно переключилось на возникшие за спиной шепотки. Стайка девушек, появившаяся вскоре и теперь следующая за ними, не удержались от обсуждений. Вот только понять, что же конкретно те говорили, Джэйн не удалось, но до неё то и дело доносились её фамилия и упоминание мастера. Сам Слайнор отчего-то был глух к происходящим за спиной пересудам, и даже не взглянул на сплетниц своим фирменным осуждающим взглядом. С другой стороны, вероятно, это выглядело бы нелепо, надумай кто-то из них оборачиваться.

Не спеша они добрались до главных дверей, и Джэйн затаила дыхание. Ей было очень интересно, как их представят и что последует потом.

– Мастер Привратник и его спутница Джэйн Редиан из Дома Пламенных Роз, – пропел невидимый глашатай, и на миг воцарилась тишина.

Джэйн на мгновение показалось, что она оглохла. Сердце замерло в груди, а от всеобщего внимания стало немного не по себе. Никто даже не посмел что-то сказать или отвести взгляд. И лишь новое объявление прибывших разрушило возникшее напряжение. Джэйн едва успела перевести дыхание, как внезапно Слайнор наклонился к ней и тихо спросил:

– Надеюсь, вы не откажете мне забрать ваш первый танец?

Она быстро натянула улыбку и торопливо кивнула. Лучше поскорее оказаться среди танцующих, чем пытаться вести глупые светские беседы.

Мастер вывел её ближе к центру зала, когда к ним начали подходить другие мастера и, конечно же, новый Глава города. Льюис был с Алисой. Джэйн сразу отметила, что та оделась не в привычный зелёный, а в цвета Главы города. Их наряды удивительным образом сочетались: морские глубины на юбках Алисы перекликались с волнами на рубашке Льюиса, а изображавшие рифы воротники у обоих были одинаковыми. Не меньше вопросов вызвало и появление Кори. Сегодня она была в паре с мастером Травником, и чутьё подсказывало Джэйн, что их совместное появление не случайная прихоть, а первое признание давно зародившихся чувств. Не меньше удивила и Анхелика, впервые появившись в паре с красивым молодым волшебником. Джэйн он был не знаком, но, судя по необычным слишком ярким и пестрым одеждам, тот прибыл с южных островов.

Обмен приветствиями сменился любезной беседой, в которой, впрочем, Джэйн не удалось поучаствовать. Разговаривали в основном мастера, обсуждая какие-то городские хлопоты, тогда как их спутники и спутницы вежливо молчали. Джэйн, переминаясь с ноги на ногу в нетерпении, тщетно пыталась поймать взгляды Алисы или Кори, но те будто бы игнорировали её. Наконец, раздались приглашающие к танцам фанфары, и Джэйн радостно выпорхнула в центр зала. Пора веселиться!

Слайнор был на удивление приветлив и не досаждал Джэйн насмешками. Он вообще казался невероятно спокойным и дружелюбным, и, хотя они почти не разговаривали, она совсем не чувствовала, находясь рядом с ним, никакого напряжения. Напротив, создавалось немного странное и в то же время очень приятное ощущение близости. И в этот раз мастер не сбежал после первого танца! Напротив, он пригласил её ещё на несколько, даже несмотря на излишнее внимание толпы.

Слухи множились, вот только Джэйн пока в них не вникала, всё внимание уделяя только своему партнеру, но стоило ему оставить её, как она сразу ощутила на себе многочисленные взгляды. Изучающие, осуждающие, недовольные и любопытствующие. Столпившиеся возле окон кавалеры, похоже, пока не решались к ней подойти, зато местные кумушки совсем не стеснялись никого обсуждать.

– Поразительно, мастер Слайнор одел её в цвета своего дома! – проворчала хмурая волшебница, когда Джэйн прошла мимо неё. – А ведь всего пара месяцев прошло, с тех пор как он вернулся!

– Да много ли времени нужно Редиан, чтобы окрутить мужчину? Того гляди объявят о свадьбе! – подхватила её соседка, тогда как третья, покачав головой, посетовала:

– Нельзя допускать столь ужасный союз. Пусть она и невероятно талантлива, но наш мастер Привратник не заслуживает такого наказания. С ней занимался весь совет, а эта вертихвостка вместо уроков на свидания бегала!

Джэйн попыталась взглядом отыскать последнюю волшебницу. Уж очень ей хотелось взглянуть той в глаза. И не стыдно ей так откровенно порочить её имя⁈ Джэйн обернулась, но вместо неизвестной волшебницы наткнулась взглядом на Найиль. Наследница Нэриэла презрительно скривила губы, тогда как Джэйн ощутила исходящую от неё затаённую опасность, но разобраться в своих подозрениях она не успела. Внезапно перед ней вырос Артур.

– Привет! – звонко поздоровался он.

– Я безумно рада тебя видеть! – призналась Джэйн, переключаясь на него. – Ты всё ещё на меня обижен?

Уж лучше попытаться наладить отношения с давним другом, чем тревожиться из-за пугающей волшебницы!

– Немного, – сознался тот, но затем вдруг выдал: – Но я готов тебя простить, если ты потанцуешь и со мной!

Джэйн с радостью согласилась и позволила юному мальчишке утащить её к танцующим. Им повезло: музыканты заиграли озорную польку, и весёлая музыка сама растопила всю неловкость.

– Я что-то не вижу твоего брата. Вы его не пригласили? – поинтересовалась Джэйн, кружась вокруг мальчишки.

– Так ты не знаешь? – удивился Артур. – Аслан сбежал вслед за Диком ещё в прошлом месяце! В Зелёном Доме ему стало слишком одиноко.

– О, и как на это отреагировали ваши родители?

– Им всё равно, пока он не просит от них денег! – отмахнулся Артур и завершил смешным поклоном небольшой прыжок.

– Но, получается, в Зелёном Доме почти никого не осталось, – заметила Джэйн, и почему-то эта мысль вызвала у неё толику грусти. У мастера Травника царила очень приятная атмосфера, и она невольно заскучала по вечерам, которые проводила в окружении дружелюбных Хэйдли и задорного Дика.

– Мастер по осени набрал новых учеников и назначил меня за старшего! – горделиво выдал Артур.

– А как же Кори?

По лицу мальчишки пробежала тень.

– Там всё сложно, – неохотно сообщил он, но Джэйн достаточно было посмотреть на него просящим взглядом, и тот тут же сдался, выложив всё, как есть: – Родители мастера не желают видеть в своей семье кого-то менее достойного. И Кори теперь готовится к испытаниям Вратами.