Текст книги "Десять причин никогда не быть с тобой (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Укутанная в плащ девочка, беспокойно и постоянно оборачиваясь, бредёт по подземелью. Бегло осматривает какие-то каменные таблички, а затем сворачивает в самый тёмный угол и, наткнувшись на каменный гроб, встаёт на цыпочки – иначе не дотянуться – и пытается открыть крышку. Тяжелая плита не желает сдвигаться. Факел, оставленный на полу, едва трепещет и разбрасывает по стенам призрачные тени. Но девочку они не пугают, она настроена решительно. Наконец, камень ей поддаётся, с грохотом плита чуть сдвигается, открывая царящую внутри темноту. Девочка прыгает за факелом, и вот уже его свет борется со мраком. Однако, рассеяв тьму, он обнажает лишь пустоту…

Пламя вспыхнуло, выпуская к потолку сноп похожих на светлячков искр. Сухие ветви затрещали: огонь быстро понесся по кострищу, чуть слышно шипя и посвистывая. Маркус нервно проморгался, сгоняя с себя остатки видения и набежавшую влагу. Костёр уже вовсю полыхал, и в нём замелькали знакомые всполохи: саламандры пришли отдать последние почести потомку Мэдэйлис. Пламя больше не хаотично плясало, искрясь и треща, а вздымалось огненными волнами, закручивалось в спирали, похожие на огненные цветы, и, добравшись почти до потолка, рассыпалось и таяло, оставляя после себя лишь тонкую дымку и нежный аромат пионов и лилий.

Танец саламандр иссушил все слёзы и, пробравшись в душу, принёс с собой толику облегчения. Ком, застрявший в горле Маркуса, растворился, а тяжесть, упавшая на грудь, перестала давить на лёгкие. Лишь сердце всё ещё не оставляли болезненные спазмы, впрочем, некоторым ранам не суждено было затянуться. Примириться, приспособиться к новой жизни с вечной брешью в душе – вот удел потерявших дорогих для себя близких.

Саламандры аккуратно собрали весь пепел и бережно пересыпали его в подготовленный Самантой кувшин. От кострища остались только обожжённые камни и едва уловимый аромат цветов.

– Что думаешь делать дальше? – вновь взглянув на сестру, спросил Маркус.

– Спрашиваешь так, будто у меня есть какие-то варианты, – хмыкнула она, быстро пряча под плащ кувшин.

– Если хочешь, можешь вернуться вместе со мной в Волшебный город, – предложил Маркус. На мгновение он подумал, что общение угрюмой и весьма серьёзной Саманты с жизнерадостной и беззаботной Джэйн могло бы благотворно повлиять на обеих девочек. Однако его скромные мечты были тут же смыты, словно замок из песка приливной волной.

– Ты не сможешь вернуться, во всяком случае до того, как Найиль закончит то, что собиралась сделать, – отрезала Саманта, и в её лунных глазах загорелся недобрый огонёк.

– И что же ей нужно ещё? – переспросил Маркус, ощущая, как скользкие щупальца недоброго предчувствия уже подползают к нему. – Разве главный виновник не наказан?

– Боюсь тебя разочаровать, братец, вот только Нэриэл никогда не был главной целью Найиль. Конечно, ему полагалось возмездие, как и нашему отцу, но корень зла она всегда видела в другом…

В пещере будто бы подул холодный ветер, и по коже Маркуса пробежали мурашки. Он сглотнул, собираясь озвучить волнующий вопрос, однако Саманта его опередила:

«Наследный дар Редианов – вот причина всех бед!» – В голосе сестры прозвучало мрачное торжество, а на Маркуса будто бы вылили ведро ледяной воды.

«Джэйн!» – Он безотчётно потянулся к ней и запоздало осознал, что натворил. Неосторожно выпущенное пламя саламандр сожгло все выставленные барьеры, и магия вновь окружила его истинную пару. Будь она в тот момент в сознании, всё бы уже вскрылась и всем тайнам пришёл бы конец, вот только судьба вновь решила над ними подшутить. Джэйн крепко спала, напоенная большой дозой снотворного. Маркус выловил в памяти смутные воспоминания: похоже, мальчишки всё же догадались дотащить её до Зелёного дома. Хоть какая-то польза от этих лоботрясов! Осторожно, стараясь не разбудить Джэйн, он вновь отгородил её сознание от себя, но, начав выстраивать барьер против магии, наткнулся на сопротивление. Вырвавшиеся наружу потоки больше не желали подчиняться: они вихрились внутри, словно стая вёртких бабочек, и при всякой попытке их поймать ловко ускользали. Нужно было срочно возвращаться: мало того, что Джэйн вновь грозила опасность, в виде его матери, так ещё неизвестно, чем закончится внезапное обретение магии! Нестабильные потоки чреваты стихийными выбросами и непредсказуемым результатом.

– Ты всё же подумай над моим предложением, – посоветовал Маркус сестре и принялся задумчиво оглядываться, ища подходящее место для призыва Врат. – Оставаться тут не дело.

– Я бы и рада отсюда сбежать, вот только сомневаюсь, что выйдет, – призналась Саманта.

Маркус хмыкнул и шагнул к стене, показавшейся ему самой ровной. Привычными жестами он принялся выводить знакомые линии и руны. Магия сразу наполняла их мягким таинственным свечением. И вот уже спустя пару минут в центре заклубился знакомый туман. Маркус уверенно направился в возникшую арку и уже собрался позвать с собой сестру, как вдруг наткнулся на препятствие. Что-то не просто не дало ему сделать шаг, оно ещё и вытолкнуло его обратно! Нахмурившись, Маркус спешно дорисовал в воздухе ещё несколько рун, но туман переноса стал редеть, а под конец и вовсе рассеялся. За спиной раздалась ехидная ухмылка Саманты, которая лишь укрепила желание непременно разгадать, что же такое использовала матушка, сумев закрыть Врата для мастера Привратника! Раздражение и беспокойство мешались с азартом. Маркус старался не выпускать из внимания мирно спящую Джэйн, но следующие одна за одной неудачи всё больше злили. Он уже собрался использовать магию крови, чтобы вызвать Врата Тьмы, как вдруг остановился от возникшей в голове догадке. Маркус повернулся к кривящей губы Саманте и, ощущая холодок на затылке, тихо начал:

– Так Нэриэл – это жертва…

Сестра дрогнула, и ухмылка мигом сползла с её хмурого лица.

– Как и должен был стать отец, – закончил он под мрачный взгляд Саманты.

С минуту они молчали, переваривая произнесённые слова. Мысли Маркуса бежали, как оголтелые, складывая разрозненные факты в новую картину. Однако, несмотря на то что, в целом, рисунок уже угадывался, в нескольких значимых местами зияли лакуны.

– Ты понимаешь, что сделала, ослушавшись? – переспросил Маркус и уставился на сестру пристальным взглядом. Уголки её губ дёрнулись, а голос вдруг потерял всякую насмешливость, став слабым и печальным.

– Вероятно, немного расстроила её планы. Если я поняла правильно, то, закрыв нас с тобой, она и себя лишила возможности вернуться. Пожалуй, это единственное хорошее во всём случившемся. – Саманта подняла наполнившиеся слезами глаза и посильнее прижала к груди кувшин с пеплом. – Но я не могла поступить иначе… Это было слишком жестоко! Мы были близки, отец часто защищал меня от материнских истерик, а потом и вовсе доверил свою тайну. После всего, что между нами было и что мы узнали, я не могла его предать!

– Тайну? Что за тайна? – зацепился за появившуюся новую соломинку Маркус.

– У нас есть только догадки… – с горечью призналась она. – Мы так и не успели во всём разобраться, но… – Её голос внезапно оборвался, а тело застыло в нерешительности: – «Ты ведь не встанешь на её сторону?» – прозвучал настороженный вопрос.

«Она тебе угрожала?» – снова перешёл на мысленную речь Маркус.

Короткий кивок в очередной раз заставил внутренне содрогнуться.

«Если предложенных смертей окажется недостаточно, она планирует использовать меня». – Он скорее почувствовал, чем услышал эти слова. Дело принимало весьма скверный оборот, и главная беда заключалась в том, что Саманта никак не могла ему довериться. Напуганная сверх меры, она продолжала его испытывать, выдавая крохи знаний и тем самым лишь упуская важные секунды, необходимые для решения проблемы.

«Жертвы было недостаточно. Пока осталась брешь, в которую смогли пробраться саламандры. Я должен разобраться во всём до того, как она исчезнет и что-то случится с тобой!» – кратко пояснил Маркус и, чтобы показать свою искренность, на миг полностью снял барьеры, открыв сознание. Глаза Саманты расширились от удивления, но такой неосторожный шаг всё же принёс плоды. Сестра внезапно принялась что-то доставать из-под плаща, а затем, наконец, выудила небольшую записную книжку и протянула ему. Магия плотной паутиной окутывала тёмную кожаную обложку. Маркусу не часто доводилось встречаться со столь искусной защитой. Книжку мог обнаружить лишь тот, кто о ней знал или же передал лично. Вдобавок большинство страниц оставались пустыми, а на тех немногих, на которых были надписи, сообщали о экспериментальных рецептах. Однако, начав читать о приготовлении скорпиона, Маркус ощутил магический отклик и без размышлений нырнул в тайный омут. Его сознание тут же подхватил неистовый поток чужих воспоминаний и мыслей. Сотни образов и голосов разом окружили Маркуса. Они мелькали так быстро, что ему потребовалось время, чтобы хоть что-то начать различать. Вот перед ним пролетело недовольной материнское лицо, а затем его тут же сменил молодой мастер Иллюзий, следом пронеслись ещё с десяток незнакомых людей, а затем внимание Маркуса привлёк чей-то жизнерадостный хохот. Оглянувшись в поисках смеющегося, он наткнулся на моложавого мужчину, в котором с большим трудом узнал Нэриэла. То был словно другой человек – открытый, энергичный и добродушный. Столь резкая перемена настолько удивила Маркуса, что он мысленно потянулся к видению, и то, подлетев ближе, накрыло его с головой.

Открытый балкончик был красиво увит розами, а солёный бриз мягко обдувал лица сидящих, даруя приятную прохладу в жаркий летний вечер. Внизу, на узкой полоске пляжа носились, играя в воде, дети и подростки. Сидевший напротив в уютном кресле молодой Нэриэл улыбался, наблюдая за этой забавой и, казалось, и сам был бы не прочь спуститься и присоединиться. На небольшой столике стояла тарелка черешни и два стакана с мятной водой. Нэриэл потянулся к стакану, но внезапно остановился на полпути. Его взгляд устремился к розовым кустам, а на щеках вдруг яснее проявился румянец.

– Ты посмотри, кто пожаловал! – резко хлопнув по подлокотникам, воскликнул он.

Маркус невольно покосился к указанную сторону, и сердце его, вопреки всему, вдруг сбилось с ритма. К пляжу соблазнительной походкой спускалась совсем ещё юная Джелита. На ней было тонкое шифоновое платье, и ветер беззастенчиво играл с просторной юбкой, порой задирая подол намного выше допустимого. Любая другая бы уже давно смутилась и попыталась как-то поправить наряд, но Джелита лишь смеялась. Вокруг неё вилось с десяток молодых волшебников, и каждого она щедро одаривала очаровательной улыбкой и кокетливым взглядом. Вылитая Джэйн! Вот только в голове почему-то появилось совсем другое сравнение: дерзкая красотка, смеясь, щёлкнула его по носу. Образ черноволосой незнакомки родил в глубине печаль.

– Слышал, что она в этот раз учудила? – Нэриэл заелозил в кресле. Его явно переполняли эмоции, с которыми он не в силах был бороться.

Губы Маркуса невольно растянулись в улыбке:

– Ты же знаешь, я уже не в том возрасте, чтобы следить за веяниями молодых, – прозвучал мягкий баритон отца.

– А вот и зря! – Нэриэл подскочил в кресле от явного нетерпения. – Представляешь, Джелита выдала, что выйдет за того, кто пройдёт больше всех Врат на испытании мастера! Весь город об этом только и говорит!

– Какой кошмар! Испытания для неё шутка что ли? – неодобрительно высказался Семерик, в чьём сознании оказался Маркус, но вопреки строгой отповеди, выданной другу, внутри него что-то встрепенулось. Взгляд вновь направился к молодой красотке, и всё его существо затрепетало, словно в ранней юности. Неужели он ещё способен на такие эмоции? Чушь какая-то! Однако порыв в душе всё никак не угасал, а Нэриэл, словно назло, принялся подначивать:

– Хочешь сказать, что не заинтересовался? Да ладно тебе! – Он всё-таки вскочил и со всего размаха хлопнул его по плечу. – Да не такие мы уж и старики, чтобы себе отказывать! Ты посмотри на неё, она не такая, как разбившая тебе сердце её благонравная мамаша! Джелита настоящая Редиан! Та ещё сумасбродка!

– Джойс моложе нас с тобой – поправил Семерик. – И едва ли стоит называть благонравием традицию не смешивать рода.

– Она давно устарела! – В голосе Нэриэла прозвенела обида. – Иначе бы я не оказался в таком отчаянном положении – ни одного наследника!

– Подожди, разве ты не признал в последней девочке наличие дара? – Семерик насторожился.

– Дара, как же! – Нэриэл разом погрустнел. – Нет у неё ничего, как и у всех остальных. Я просто решил прекратить эту пытку, так как вскрылись кое-какие обстоятельства…

– У тебя неприятности? Почему ты ничего не говорил⁈ – Семерик резко покинул кресло.

– Потому что не хотел тревожить, да и надеялся, что мы сможем разойтись, как взрослые люди. – Нэриэл нервно заходил по полупустой мансарде. – Мы же не истинная пара, и я не собираюсь отказываться и выгонять девочек…

– Подожди, я что-то совсем не понимаю. Почему вы с Илларией решили развестись. Разве это не ты сходил по ней с ума? – принялся допытываться Семерик. Ветер, будто почувствовав эту перемену, заметно усилился, обещая ночную грозу. Голоса с моря доносились уже не так ярко – дети убежали к заливу, и Джелита, видимо, последовала за ними.

– Вот это и должно было тебя насторожить, – буркнул недовольно Нэриэл, – тогда бы я не попал в такой переплёт…

– Хочешь сказать, она тебя опоила? – ужаснулся Семерик, на что тот печально кивнул. – Но это же преступление. Вам грозит разбирательство!

– Поэтому я и предложил ей разойтись мирно. Пусть считают виноватым меня, что я чрезмерно увлекся… – он на миг бросил взгляд в окно, но не нашёл там Джелиты и ещё сильнее погрустнел.

– Её нельзя вплетать в семейные дрязги! – Семерик загородил ему вид из окна. – Ни одна девушка такого не заслуживает!

– Но только Редиан не посмотрит на то, что я разведён! Другие же будут держаться от меня, как от чумного! – Нэриэл из прошлого был чрезмерно эмоционален. Он размахивал руками и весь раскраснелся. Его голос гудел, как огромная морская труба, служащая сигналом к непогоде.

– Ты ещё не развёлся! – возразил Семерик. – Да и Джелите всего шестнадцать! Рано ещё говорить о свадьбе!

– Так я же её насильно за себя замуж и не тащу. Просто тоже хочу поучаствовать. В конце концов, Глава города уже совсем старик, всё равно скоро нас с тобой погонят проверять способности, как наследников, почему бы не сделать это заранее?

– Надеюсь, среди почитателей Джелиты найдутся достойные люди. Быть может, нам повезёт, и кто-то, наконец, сможет стать Привратником, – примирительно ответил Семерик, однако в душе его уже разгорелся настоящий пожар. Невинная влюблённость, которую он питал к Джелите, вдруг приобрела большую значимость. Как мужчина, Семерик желал уберечь юную девушку от недобросовестных кавалеров и прочих неприятностей, а потому в нём родилась непоколебимая решимость непременно выиграть. Он знал, что мог пройти достаточно далеко, тогда как Нэриэлу, который никогда особо не увлекался обучением, едва ли сладить со стихийными Вратами. Разве что, в пику ему, тот сейчас возьмётся за ум.

На этих мыслях видение начало таять и рассеиваться, Маркус принялся судорожно искать продолжение и уцепился за первое же, где увидел Нэриэла. Но если в прошлый раз тот выглядел беззаботным, то теперь его лицо больше напоминало застывшую маску.

– Если ты не скажешь мне, где ты был, я не смогу тебя оправдать!!! – Семерик буквально не находил себе места. Он кружил вокруг оцепеневшего Нэриэла, который, казалось, и вовсе разучился говорить.

«Да скажи ты хоть что-нибудь!» – от бессилия Семерик ворвался к нему в сознание и удивлённо замер, поняв, что его так просто, без всякого сопротивления пустили.

«Я правда ничего не помню», – прошелестел потерянным голосом Нэриэл и, как бы чудовищно это ни звучало, он не врал. Семерик ещё никогда не чувствовал себя настолько беспомощным. Он не мог помочь и в то же время чувствовал какой-то подвох. Ну не мог его добродушный друг убить собственную жену!

– Ты понимаешь, как это выглядит? Мы не можем найти тело, а у тебя нет алиби! – В сердцах воскликнул Семерик.

– А девочки? Они тоже ничего не помнят?

Нэриэл выглядел настолько жалко, что у Семерика разрывалось сердце от боли за друга.

– Старшая сказала, что в последнее время вы часто ссорились, средняя – что мать без конца запиралась в мастерской и что-то там варила. Так что взрыву ещё можно найти хоть какое-то объяснение.

– Она сказала, что нас разлучит только смерть, – неестественным голосом проговорил Нэриэл.

– Ты что-то вспомнил? – оживился было Семерик, но Нэриэл лишь покачал головой.

– Мы поссорились накануне. Я переехал в кабинет… Лучше бы я послушал свой внутренний голос и приехал к тебе… Теперь всё испорчено!

– Я постараюсь добиться закрытых слушаний. У тебя есть один шанс. Как давно ты узнал о зелье?

– После рождения Найиль. Роды были тяжёлыми, и она несколько дней не посещала кухню, а потом я проснулся с чувством безумной ненависти. Не знал куда себя деть и спустился в лабиринт – за утро прикончил всех собранных годами тварей, и только потом понял, что к чему. Чтобы не наворотить ещё дел упросил мастера Заклинаний сделать мне противоядие.

– Так он тоже в курсе? – обрадовался Семерик.

– Он обещал хранить тайну… – жалобно заметил Нэриэл.

– Когда дело касается спасения жизни, тайны уже неуместны! – бросил Семерик.

Маркус согласно кивнул его мыслям, но, то ли это случайное вмешательство, то ли само видение подошло к концу, однако образ отца снова начал блекнуть и растворяться. Вереница новых образов пробежала так быстро, не дав возможности ухватиться. Вскользь пролетели зал суда, старый мастер Заклинатель и негодование толпы, а потом внезапно всё стихло. Маркус принялся осматриваться по сторонам, ища новые видения, но они будто затаились и спрятались от него. С трудом он сумел дотянуться до крохотной мысли.

Нэриэл сидел на роскошной и помпезной кухне дома Майэрсов и, судя по тому, как тяжело лежала его голова на руках, чувствовал себя скверно. Маркус заметил, как тот осунулся, а прежде пышущая здоровьем кожа приобрела неестественный серовато-жёлтый оттенок. Семерик старательно мешал в котелке какое-то зелье.

– А кроме того, что постоянно болит голова, ещё есть симптомы? – деловито поинтересовался он.

– Провалы в памяти. Каждый раз, когда начинает раскалываться голова, я совершенно забываю, что и как делал!

– Ты советовался с мастером Заклинателем? Может, это действие какого-то проклятья?

– Спрашивал, – со вздохом ответил Нэриэл. – И у мастера Заклинателя, и у мастера Иллюзий, и у мастера Превращений, и даже у Главы города. Никто не знает такого проклятья. Разве что моя покойница-жена решила таким образом изжить меня со свету!

– Тогда надо провести обряд против призраков или… – Семерик сделал многозначительную паузу, и только после продолжил: – от нежелательных гостей. Ты не думал, что она могла инициировать свою смерть?

– Я уже не знаю, чего и ждать! – с горечью признал Нэриэл. – Знаешь, в последнее время я часто чувствую себя, словно меня засунули в чужое тело. Такое странное ощущение… Иногда вроде я, а порой смотрю на всё, будто зритель. Ты никогда не встречал чего-то подобного?

Семерик печально покачал головой.

Вдруг видение резко изменилось и совсем другой человек в той же измученной позе сидел уже совсем на другой кухне. Мрачная обстановка нового пристанища давило ещё сильнее.

– Я не понимаю, – надтреснуто и едва слышно произнесла Найиль. – Какое зелье? Я в них совершенный профан!

– Ты пыталась меня опоить, – твёрдо, но в то же время осторожно заметил Семерик.

– И зачем мне это нужно? – Найиль непонимающе уставилась на отца. Её глаза покраснели от кровавых прожилок, а кожа казалась неестественно бледной, словно хрупкая прозрачная рисовая бумага.

– Это я и хотел у тебя узнать, – напряжённо добавил он.

– Проклятье! – жалобно простонала она, вновь хватаясь за голову. – Я просто ничего не помню!

– Не помнишь? – насторожился Семерик, а потом разом посерьёзнел. – Как давно у тебя провалы в памяти?

– Не знаю, очень давно… Кажется, после того как умерла мама… Они то приходят, то уходят. Я не знаю с чем это связано.

– А ты знаешь, почему погибла твоя мать?

– Сестры говорят, что она хотела изобрести какое-то зелье, помогающее сохранять верность и преданность. То, что отец попался в сети Редиан, стало для неё ударом…

– Мне жаль это говорить, но твоя мать некогда обманула Нэриэла, – выдал Семерик и выжидающе посмотрел на Найиль.

– Может быть когда-то она и ошиблась, а, может, внутри него всегда пряталось чудовище, и её смерть пробудила всю ту тьму, что скрывалось в нём! – с запалом высказала Найиль, так что глаза её стали ещё краснее от налившейся крови. – Как он отплатил вам за помощь и доброту? Или вы готовы ему простить это? Как то, что он сотворил со всеми, кто после становился на его пути?

– И что же ты хочешь? Чтобы я стал твоим союзником?

– Не союзником, а мужем, – поправила она. – Мои способности весьма скромны, но, если верить поверьям, после череды слабых потомков обязательно родится сильный. Ни у кого из моих сестёр так и не получилось этого сделать… У вас тоже всё ещё нет наследников, и едва ли вам суждено найти кого-то в этой дыре. – Найиль с отвращением огляделась и поморщилась.

– Ты права, кроме безумной тебя, сюда едва ли кто-то заявится. Но ты уверена, что хочешь потратить свою жизнь на изгоя?

– Наследники Трёх не могут быть изгоями, вас оболгали, и мы должны восстановить истину.

– Пусть так, – согласился Семерик.

Но в мыслях Маркус прочитал интерес совсем другого рода. Больше схожее с любопытством и желанием разобраться в странностях захватившей род Брэйтов напасти. Перелистав ещё ворох видений, Маркус приходил к весьма печальному выводу: тут не обошлось без демонов. Кто-то периодически влиял на сознание матери и Нэриэла, заставляя их совершать несвойственные им поступки. Вот только первопричину, сколько бы он не рассматривал всё в деталях, отыскать никак не удавалось. В конце концов, Маркус устал и, отрешившись от крутившихся вокруг чужих образов, вернулся в реальность.

Саманта терпеливо ждала. Устроившись на небольшом валуне, она гладила кувшин с пеплом, будто тот был котёнком. Маркус встретил её полный надежды взгляд и мягко улыбнулся.

– Не знаю, сможем ли мы попасть сейчас в Волшебный город, но из этой дыры точно выберемся!