Текст книги "Выйду замуж по любви (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

= 20 =

Глава 4

«Дача»

Поверить в историю о параллельных мирах или, как говорила Яра, других измерениях, было тяжело. Убеждать себя в том, что не укладывается в голове – гиблое дело. Но при этом Леня не считал Яру лгуньей и помогал ей от чистого сердца. Что бы не творилось с ее памятью, фальши и лукавства он не чувствовал.

Забавно рассказывать ей о том, как работают машины, о телевидении и радио, о телефонах и компьютерах. Он удивлялся, как быстро она адаптируется к незнакомому миру. Спустившись в метро первый раз, Яра дрожала и жалась к Лене, как маленький ребенок, но уже к концу поездки освоилась и с любопытством глазела по сторонам. Она ловко управлялась со смартфоном – рассматривала фотографии, играла в маджонг и тетрис, слушала музыку. А от «зомби-ящика» ее пришлось отрывать чуть ли ни со слезами! Компромисс был найден, только когда она стала смотреть канал «Дискавери» вместо сериалов.

Яра с удовольствием носила местную одежду. По рассказам выходило, что она из мира, чем-то похожего на Россию девятнадцатого века, уж по моде точно. Поэтому неудивительно, что Яра с легкостью отказалась от корсетов, чулок и длинных чопорных платьев. Правда, шортики и короткие юбочки не жаловала, предпочитала сарафаны и платья-распашонки. Зря он считал ее жадной – когда они ходили по магазинам, она обошлась минимумом вещей.

Яра ничего не умела делать – и старательно помогала матушке с домашними делами. Даже пыталась готовить. Матушка ругалась, потому что не терпела посторонних на кухне, однако терпеливо объясняла Яре, как правильно варить борщ и жарить любимые «Ленечкины» котлеты.

Потихоньку Леня учил Яру грамоте. Она схватывала все на лету, но им приходилось прятаться от матушки. Она заприметила азбуку и прописи еще в день покупки, и чуть не устроила истерику, решив, что Яра уже беременна. Леня, с трудом сдерживая смех, еле-еле объяснил матушке, что если бы они ждали ребенка, то покупали бы подгузники и погремушки. Удалось выкрутиться, соврав, что это – подарок для коллеги, чей ребенок идет в первый класс.

В выходные Леня обещал Яре поездку в лес. Можно было б и среди недели, но у Потапыча работа, а без него Леня не нашел бы ту самую поляну. Ехать придется на электричке и на автобусе, вести машину с гипсом на руке он не мог. Перехитрил сам себя, как говорится. Однако в пятницу все планы поломала матушка.

– Сонечка попросила съездить вместо нее на дачу, – заявила она за ужином. – Она уехала с Асей на море.

И многозначительно замолчала, поджав губы.

Леня сразу догадался, чего она хочет. Соня – одна из ее немногочисленных подруг. И в любое другое время он и сам был бы не прочь провести выходные на даче под Бронницами. Собственно, матушка на это и намекала. Прямо приказывать она не любила, но ждала, что Леня предложит свою помощь. Ведь на даче надо поливать сад-огород, для того Соня и просила туда съездить. Вот только про гипс матушка забыла.

– Отлично, мама, поезжай, – ответил он спокойно. – Подышишь свежим воздухом.

– То есть… Я одна поеду? – возмутилась матушка. – Совсем одна?

– А у меня вот… – он приподнял руку. – Извини, но мне и в ванной тяжело с рукой, а уж на даче у тети Сони… Да и вообще, какой из меня сейчас помощник?

– Но как же…

Матушка растерялась – возразить нечего, но перспектива самой пахать на огороде ее явно не прельщала.

– Эмма Петровна, может, я с вами поеду? – предложила Яра.

– Мы вообще-то собирались…

– Лень, давай отложим? Или, может, ты один?

– Могу и один, – немного обиженно буркнул Леня. – Помоги маме.

Он ждал чего-то особенного от поездки к Потапычу. Дома они все время под присмотром матушки, на прогулках не уединишься, а прилюдных проявлений чувств он не любил. И вот такая возможность остаться наедине друг с другом… И матушка опять все испортила! А Яра ей еще и помогла.

– Отлично, выезжаем завтра в шесть утра, – сообщила матушка. – Ленечка, может, ты все же с нами?

– Нет, – отказался он. – Я лучше дома отдохну.

– Лень, ты обиделся? – спросила Яра, когда матушка ушла смотреть сериал. – Извини, я не посоветовалась с тобой…

Она мыла посуду в матушкином переднике с клубничками, надетом поверх легкого домашнего платьица. Длинная коса струилась между лопаток.

– Нет, не обиделся. Ты правильно поступила, спасибо. Матушка все равно настояла бы на сопровождении. А я все же съезжу, как мы и договаривались. Записку напиши обязательно.

– Значит, расстроился? – не унималась Яра.

Она посмотрела на него из-за плеча и улыбнулась. Леня поставил в мойку еще одну грязную тарелку и, повинуясь порыву, обнял Яру сзади, перехватив левой рукой поперек живота и прижимая к себе.

– Расстроился, – признался он. – Думал, мы проведем время вдвоем.

Яра замерла, глубоко вздохнула и высвободилась, выскользнув из объятий.

– Лень, так проводить время вдвоем я не готова, – сказала она, смущаясь.

– Как – так?

Ему нравилось ее смущение, но еще больше понравилось, как заблестели ее глаза, становясь еще глубже и красивее.

– Я не глупая, я знаю, для чего мужчина обнимает женщину.

– Только после свадьбы, да? – усмехнулся он.

– А у вас не так? – вспыхнула Яра.

– Раньше тоже было так, сейчас как-то попроще к этому относятся.

– Я не могу попроще, извини… – она вернулась к посуде.

– Яр, да я пошутил, – он встал рядом с ней, опершись на кухонный шкафчик.

– Я так и подумала. – Она домыла посуду, выключила воду и вытерла руки полотенцем. – Ты только не обнимай меня больше, хорошо?

Леня помрачнел. Яра старательно «держала лицо», но ее голос дрогнул, и он это услышал. Он все же обидел девочку.

– Почему? Тебе не нравится, когда тебя обнимают?

Она покачала головой, как будто он был неразумным ребенком.

– Как раз наоборот. Только ты же меня замуж не позовешь, а твоей содержанкой я не буду.

– Вообще-то, я уже тебя содержу, – ляпнул Леня с досады.

И тут же пожалел о сказанном. Яра побледнела и отшатнулась, как будто он ее ударил.

«Я думала, ты другой», – читалось в ее взгляде.

– Яра, прости… Я не то хотел сказать. Вернее…

– Так все правильно. – Она опустила голову. – Ты меня содержишь. Наверное, я просто забылась. – Она сняла передник и повесила его на гвоздик у двери. – Пойдем?

– Куда? Яра, послушай! Яра…

– Ты хочешь прямо тут, на кухне? А как же Эмма Петровна?

Она не шутила. Леня чувствовал и горькую обиду, и отчаяние. Яра решила, что он хочет овладеть ею, потому что она – в его власти. И это он виноват – забыл, что она не будет таять от объятий и поцелуев. У нее другое воспитание, другая мораль. Смеяться над этим было неправильно. Зацеловать бы ее сейчас до опухших губ…

– Яра, ты мне очень нравишься. Если я хочу обнять тебя и поцеловать, это не по праву сильного, а потому что я – мужчина, а ты – милая и красивая девушка. Но ты права. То, что позволительно у нас, запретно для тебя. Я постараюсь вести себя прилично.

Леня не стал дожидаться ответа – сбежал к матушке в гостиную, к телевизору. Оказалось, он сам не готов к таким откровениям. Да и врать не хотелось, особенно себе. Какое там «ты мне нравишься»? Он уже влюбился в эту странную девчонку.

Поговорить им больше не удалось. До поздней ночи матушка командовала сборами и укладывала вещи. Она все время забывала, что поедет не на машине, а на автобусе, и то собирала сумку, то разбирала, выкладывая лишнее. Яра сложила самое необходимое в рюкзачок. Они составили записку, где указали адрес Лени, Потапыча и даже нарисовали маршрут. Леня добавил еще и распечатанную на принтере карту, на которой Яра надписала названия улиц и дорог на родном языке.

Рано утром он проводил матушку и Яру до автовокзала. Отчего-то душа была не на месте. Может, зря он отпускает Яру одну? Что с ней может случиться? Да ничего. Матушка ее ни на шаг не отпустит. И все же он еще вечером зарядил свой старый смартфон, благо и симка запасная нашлась, и вручил его Яре, с просьбой звонить, если ей нужна будет помощь.

Вернувшись домой, Леня быстро собрал вещи. Гипс снял уже в машине, чтобы не светиться перед соседями. Он вернется раньше матушки и Яры, зачем же трястись в электричке?

Потапыч его ждал, как и договаривались. Хороший мужик Потапыч! Он, конечно, спросил, какого лешего Лене понадобилась «та самая поляна», но не получив вразумительного ответа, тут же отстал. Интересовался, как там Яруся, не нашлись ли ее родные, и почему она не приехала с Леней.

А Леня интересовался, не появлялись ли в их краях странные незнакомые люди, не искали ли Яру. Потапыч ответил, что никаких незнакомцев не было: ни странных, ни обычных. И Яру никто не искал.

Письмо с картой Леня положил в непромокаемый пакет. А пакет пристроил в траве, прямо там, где лежала Яра, когда он ее нашел. Она еще зачем-то капнула на бумагу кровью. Сказала, мол, это как маяк для мага, если искать будут ее, то письмо найдут сразу. Игра «Зарница» какая-то!

Однако Леня сделал все, как она просила. Потапыч уговорил его не ехать в ночь, переночевать в деревне. Он согласился, потому что матушка собиралась вернуться только после обеда. Позвонил Яре, узнать, как дела. Та заверила его, что все в порядке. Голос показался ему уставшим, но это неудивительно – матушка, наверняка, загрузила девчонку работой.

Вечером они сидели с Потапычем в саду, пили чай из самовара и строили планы на коп. Леня совсем забыл о телефоне. Вспомнил поздно, когда пошел спать. Машинально проверил входящие и увидел смс от Яры. Там было только одно слово: «Памаги».

Яра не переживала, что не отправилась к Потапычу вместе с Леней. Поначалу она ждала этой поездки, предвкушала встречу с лесником. Он ворчал, но отнесся к ней по-доброму и называл Ярусей, как Василиса. А еще она надеялась, что ее уже ищут. Да и Леня…

Когда они оставались вдвоем, у Яры сердечко трепетало в груди, и щеки горели от смущения. В такие минуты она напрочь забывала о том, из какого она рода и из какого измерения. Хотелось поцелуев и объятий, хотелось ласковых слов и нежных прикосновений. А потом Леня все испортил. Яра мечтала о том, как он позовет ее замуж, а он не стал скрывать, что его интерес – только плотский, и никаких серьезных намерений у него нет.

Она радовалась передышке. Пусть пройдет время. Может, через день неловкость в отношениях исчезнет?

До дачи добрались без приключений. После автобуса Яра чувствовала себя оглушенной. Кто-то из пассажиров постоянно говорил по телефону, обсуждая смету и поставщиков, кто-то слушал музыку так громко, что не спасали даже наушники, чей-то ребенок то визжал, то орал, как резаный: «Мама, сматли, мафинка!» Так как «мафинок», то есть машинок, на дороге было много, орал он практически без передыху.

В дачном поселке – блаженная тишина. Эмма Петровна вела на поводке Чапу и катила чемодан на колесиках. Яра тащила две сумки с продуктами и свой рюкзачок. От автобусной остановки идти оказалось недалеко, через небольшой лесок, по утопающей в зелени улочке, к деревянной даче, выкрашенной в голубой и белый цвет.

«Такая же беднота», – вздохнула про себя Яра, рассматривая маленький дом в два этажа. Стеклянная веранда, кухня и комната внизу, две наверху – вот и вся дача. В саду росли яблони и вишни, стояла теплица с огурцами и помидорами, рядом с верандой – цветник, чуть поодаль – грядки с зеленью.

Эмма Петровна тут же пристроила Яру к делу – вручила лейку, показала бочки с дождевой водой и отправила в огород.

День обещал быть жарким, солнечным. Чапа с удовольствием носилась по саду. Эмма Петровна, разобрав вещи, устроилась в тени с книжкой и целым кувшином домашнего кваса. Квас она нашла в холодильнике.

Яра набирала воду ковшиком из бочки. Целую лейку она унести не могла, наливала половину. Эмма Петровна показала, как поливать – «не поверхностно, а побольше воды в одно место». К тому же вручила маленькие грабли, рыхлить землю там, где она стала твердой, «иначе вода не попадет к корням».

Яра быстро устала. Солнце поднялось выше, стало припекать. Мышцы, не привыкшие к тяжелой работе, болели. На ладонях вздулись волдыри. Однако Эмма Петровна заявила, что не может помочь, у нее разболелась голова.

– Детка, мы приехали сюда работать, а не отдыхать, – заявила она и ушла в дом, готовить обед.

Через пару часов Яра в изнеможении опустилась на ступеньки крыльца. Она изгваздалась в грязи, все тело ломило, плечи и лицо пекло, в голове гудело. Вдобавок ко всему ее искусали комары. Если бы ей поручили еще какое-нибудь дело, она даже не встала бы с места.

Эмма Петровна, выйдя на крыльцо, всплеснула руками и стала ругать Яру за то, что та не покрыла голову и плечи, а еще измазалась, как поросенок.

– Обгорела же вся, – причитала она. – Иди к колонке, ноги мой. А потом обедать.

На кухне Эмма Петровна щедро намазала обгоревшую на солнце кожу сметаной, и жечь стало чуть меньше. Яра так устала, что не запомнила, как ела. Едва добравшись до дивана в комнате, она уснула.

– Детка, нельзя же столько спать!

Недовольный голос Эммы Петровны зудел над самым ухом. Почему нельзя оставить ее в покое? Она же только что прилегла!

Яра с трудом села, поморщившись от боли.

– Эмма Петровна, я все равно не смогу больше ничего поливать и рыхлить, – в отчаянии призналась она. – У меня все болит. Абсолютно все! И… вот… – она показала ей ладони.

– Яра, пойдем пить чай, – вздохнула она.

Солнце еще не село, но темнело тут поздно, а часы уже показывали семь вечера. Чай пили на веранде, за круглым столом, покрытым кружевной скатертью. Эмма Петровна выглядела слегка виноватой и ухаживала за Ярой, как обычно за Леней, – и чашку подала, и пирожок на тарелку положила, и конфет отсыпала. Ужинали под телевизор – тут он тоже был.

Позвонил Леня: интересовался, все ли у них в порядке. Заботливый…

Яру слегка знобило, и от горячего чая стало полегче. Если она когда-нибудь расскажет Лисе, как трудилась на огороде, та ни за что ей не поверит. Она и сама с трудом верила. Княжна Орлова? Яра планировала выйти в свет этой осенью. Майя обещала, ее траур по мужу закончился. Яра мечтала о балах и поклонниках. Она тщательно продумала наряды. Она точно знала, какого мужа она выберет. Конечно, она будет выбирать! Все мужчины просто попадают, сраженные ее красотой и очарованием.

Княжна Орлова… Смешно. Яра разглядывала мозоли на ладонях. Вместо балов она будет прислуживать Эмме Петровне и Лене, чтобы те не выгнали ее из дома.

Странно, но о балах Яра не сожалела. Больше печалилась о сестрах и тосковала о родном доме. Поняла бы она когда-нибудь, как обижала Василису своими выходками, если бы не попала в это измерение? А сколько обидных слов она ей сказала! Презирала сестру за то, что она трудится, как прислуга…

От грустных мыслей ее отвлекла Эмма Петровна. Она сама вымыла посуду и убрала со стола.

– Почитай мне, – попросила она. – Я люблю, когда читают вслух. А я повяжу.

Яра обмерла, услышав просьбу. Она только училась читать! О, что же делать? Соврать… Но что? Как назло, в голову ничего умного не приходило. Эмма Петровна вручила ей книжку. «Свет-трава», – прочитала Яра.

– Ярочка, там закладка, и с начала главы.

Она открыла книгу, уставилась в нее… и строчки поплыли перед глазами. Яра умела читать на своем языке, и понимала, что на местном вслух у нее получится так же, как получалось в пять лет, когда ее учили грамоте.

– Детка, ну что же ты? – В руках у Эммы Петровны мелькали спицы.

– Я не умею… – прошептала Яра, закрыла книгу и положила ее на стол.

– Как… не умеешь? Это шутка такая, да? – Она недовольно поправила очки на носу.

– Это правда.

– О господи… – Эмма Петровна схватилась за сердце. – Я поняла… Ты не дочь профессора! Наверняка, Ленечка подобрал тебя на улице! Ты и выглядела, как оборванка!

– Я – дочь князя Орлова! – возмущенно ответила Яра.

Она прикусила язык, но было уже поздно. Эмма Петровна вытаращилась на нее и потребовала объяснений. И Яра все рассказала, деваться некуда. Она ждала бурного скандала, но Эмма Петровна как-то притихла, сочувственно покивала головой, пожалела «бедную девочку». Потом минут пять она молча вязала. Яра сидела тихо, как мышка. Неужели пронесло?

– Ой, а у нас мороженое есть, – каким-то фальшивым голосом произнесла Эмма Петровна, откладывая вязание. – Ярочка, хочешь мороженого?

– Да, спасибо… Я…

– Нет-нет, я сама принесу. Сиди, отдыхай.

Эмма Петровна скрылась на кухне и пропала. В саду вдруг залилась лаем Чапа. Яра пошла посмотреть, что там происходит. Собачонка загнала на дерево кошку. Яра отогнала Чапу, потом пошла по дорожке, огибающей дачу, и услышала голос Эммы Петровны. Та говорила по телефону. Яра прислушалась. Она не сразу поняла, о чем речь, а когда поняла – остолбенела.

Эмма Петровна жаловалась кому-то, что она одна на даче с сумасшедшей, очень боится за свою жизнь и просит немедленной помощи. Да это ей, Яре, теперь нужна помощь! Леня! Нужно срочно позвонить Лене!

Яра вспомнила, что телефон остался на веранде, и побежала туда. Схватила, набрала номер – тишина. Еще раз – и металлический женский голос сообщил, что абонент временно недоступен. Можно послать смс. Леня учил ее, она справится. Пальцы дрожали, она с трудом попадала на нужные буквы.

«Памаги…»

– Ярочка, а что ты делаешь? – Эмма Петровна вернулась на веранду с вазочкой клубники. – А я подумала, на ночь вредно мороженое, давай лучше ягодки поешь.

– Ничего, – соврала Яра.

– А пишешь кому? Лене?

– Нет.

– Дай сюда телефон.

Яра успела ткнуть в надпись «отправить сообщение», и телефон «выпал» у нее из рук.

– Я такая неуклюжая…

Она присела, чтобы собрать обломки. Мелькнула мысль о том, что нужно бежать. Пусть пока на улицу, Леня приедет – и все будет в порядке. Но оставаться на даче нельзя!

Не тут-то было. Эмма Петровна перекрыла все пути к побегу. Закрыла дверь, вытащила из нее ключ. На окнах – сетки от комаров, тоже не выпрыгнешь.

– Иди в комнату, Яра, – велела Эмма Петровна.

И она не смогла ослушаться. Ноги сделались ватными, голова закружилась. Она пошла в комнату, как какая-то глупая овца! Может, ее просто запрут до утра? А Леня обязательно приедет ее спасти! Он же обещал…

Врачи из психушки приехали раньше. Яра уже достаточно узнала об этом мире, чтобы понять, кого вызвала Эмма Петровна. Леня сам рассказал, что Ярина история о других измерениях – это прямой путь в психбольницу.

Яра рыдала, уговаривая Эмму Петровну дождаться Лени. Та отворачивалась и просила врачей побыстрее разобраться с «сумасшедшей». Слезы переросли в истерику. Яра кинулась в драку, когда к ней попытались прикоснуться, она не соображала, что говорит и что делает. Билась посуда, падали стулья, заливалась лаем собака, кричала Эмма Петровна. Ее уговаривали, убеждали, о чем-то спрашивали… А потом один врач схватил ее за руки, а другой ввел какое-то лекарство в ягодицу. Она почувствовала, как тяжелеет голова… и отключилась.

Проклиная все на свете, в том числе и свою забывчивость, Леня набрал номер Яры. «Телефон выключен, или…» Он не дослушал, набрал еще раз – то же самое. Набрал матушку. Та ответила не сразу, а от ее сладко-елейного голоса по коже побежали мурашки.

– Да, сыночек. Как ты? Рада тебя слышать, – проворковала она.

– Мама, позови Яру.

– Ленечка, она спит.

– Разбуди.

– Не буду я никого будить! Девочка устала, отдыхает.

– Разбуди! – рявкнул Леня, теряя терпение.

– Ой, сыночек, тебя не слышно… Алло! Алло!

– Мама!

– Перезвони, связь плохая.

Естественно, матушке он больше не дозвонился – она выключила телефон. Ярин номер тоже молчал, но Леня уже понял, что все бесполезно, нужно ехать.

– Ты куда это, на ночь глядя? – удивился Потапыч. – Спать иди, утром поедешь. Тебе уж и постелили.

– Не могу. С Ярой что-то случилось. – Леня закинул в машину сумку. – Спасибо, извини.

– Э, нет, стой.

– Да не могу я остаться! Зачем ее с матушкой отпустил…

– Куда тебе за руль в таком состоянии? – спокойно возразил Потапыч. – Давай я поведу. Давай-давай, садись с другой стороны. Сейчас, только документы возьму.

Леня послушался. Только теперь он заметил, что руки трясутся, да и внутри все переворачивается при одной мысли о том, что могло произойти на даче. Наверное, матушка выгнала Яру из дома. Ей точно плевать, куда девчонка пойдет среди ночи. Узнала, что Яра – не профессорская дочка?

Потапыч нырнул в машину, хлопнул дверцей.

– Ключи где?

– А? – Леня очнулся от мыслей, возвращаясь в реальность. – А, да. Вот, держи.

– Не хочешь рассказать мне про Ярусю? – спросил Потапыч, когда они выехали на трассу. – Что у вас происходит? Не мое дело, конечно, но, может, помогу чем.

– Ты не поверишь… – вздохнул Леня. – Я сам не верю.

– Попробуй. Не настаиваю, но… Одна голова хорошо, а две – лучше.

Леня рассказал историю Яры. Потапыч – не тот человек, что станет зря трепать языком, ему можно доверять. Тем более, нашли они Яру вместе. Заодно немного успокоился, хотя бы внешне. Правильно говорят, неизвестность пугает больше всего. Когда знаешь, в чем проблема, думаешь над ее решением. Леня же мог только гадать, и в голову лезли самые страшные мысли.

– Измерение другое… – протянул Потапыч. – Ишь ты, девка! А ведь недаром она странной показалась. Помнишь, я еще тогда сказал, что брешет она, не теряла память.

– Да понимаю я, что поверить в такое невозможно. Однако… все же скорее верю, чем нет.

– А вот не скажи-и-и… Отчего же невозможно? Люди привыкли верить только в то, что могут объяснить, пощупать, увидеть. А нет – так и нету такого, так?

– Ну… так.

– А зря. Много разных историй случается. Необъяснимых.

– Так ты веришь, что Яра из другого мира?

– Я? Верю. Чего б не поверить. Да я ж ее видел, как она тут появилась. Странная она, не такая, как все.

– Она милая… и добрая…

Леня испытывал иррациональное желание закурить. Он не был заядлым курильщиком, в институте баловался, как все, а потом отрезало. Все его пациентки – женщины, причем чаще всего – беременные. Он не мог позволить себе вонять табаком. Однако сейчас хотелось глубоко затянуться никотиновым дымом. Как будто курение может помочь.

– Забавная, да. – Кажется, Потапыч использовал это слово, как комплимент. – Нравится она тебе, Лень?

– Хуже… – Сколько можно врать самому себе? – Я ее люблю.

– А вот, кстати. Вспомнилось что-то… – Потапыч никак не отреагировал на его признание. Да и что тут ответишь? Совет да любовь? – Ты вот спрашивал, не было ли незнакомцев странных. Была одна женщина, да только много лет назад. Из лесу пришла, в избушке моей жила. Недолго – день, два… Пока я там не появился. Ни денег, ни документов, ни вещей. Назвалась Антониной. Говорит, от мужа сбежала, бил он ее. Да подробностей уже и не помню, давно это было. Я ей деньгами помог, рассказал, как до города добраться. Долг она мне потом вернула, переводом. Одежда у нее странная была, как у Яруси. Я тогда расспрашивать не стал, мало ли. Сейчас вот вспомнил. Может, она тоже… оттуда?

– Может. Я уже скоро поверю в инопланетян и зеленых человечков, – буркнул Леня.

Хороший человек Потапыч. Вроде бы ничего необычного не сделал, а поддержал. И Яра словно стала ближе и понятнее. Ох, как же он устал от вечной борьбы с матушкиными предрассудками! Надо снять квартиру, потом выправить Яре документы. Он бы взял ее в жены и без документов, но для нее важна свадьба, значит, будет ей свадьба.

На даче тети Сони было тихо и темно. Леня легко перемахнул через забор и открыл ворота, чтобы Потапыч мог въехать во двор. Потом забарабанил в дверь, ведущую на террасу.

– Мама, открой! – крикнул он, когда услышал заливистый лай Чапы. – Иначе я снесу дверь и устрою скандал на весь поселок.

– Ленечка, ты с ума сошел? – Матушка появилась на веранде чуть ли не через минуту, в халате и бигудях. – Ты чего шумишь? Что ты тут делаешь? О, а где твой гипс?

Меньше всего Леню волновало то, что открылся обман с рукой.

– Где Яра? – он отодвинул матушку с порога и вошел в дом. – Мама, только не ври!

– Ты как с матерью разговариваешь?!

– Где Яра?

– Да ушла твоя Яра! Тварь неблагодарная! – Матушка перешла на визг и в наступление. – И ты хорош! Лгун! Подобрал бродяжку! Притащил в дом! Скажи спасибо, целы остались!

– Куда она ушла? Когда?

Леня с трудом держал себя в руках. Проще всего поддаться эмоциям и опуститься до уровня базарной бабы. Он не мог позволить себе расслабиться – нужно было искать Яру.

– Не знаю! Сказала, что вспомнила что-то – и убежала!

Чапа уже не лаяла – протяжно скулила. И это здорово действовало на нервы. Леня выругался так, что у матушки отвисла челюсть, и рванул наверх, осмотреть комнаты.

Вещи из рюкзачка, сваленные на кровати. И рюкзачок тут же. Маленький кошелек с деньгами. Он специально дал ей немного денег, на всякий случай. Как же можно было выгнать девчонку из дома даже без вещей!

В комнате, где расположилась матушка, его взгляд упал на телефон, лежащий на тумбочке.

– Леонид! Как ты смеешь! – взвизгнула матушка. – Это неприлично!

– А как ты смела выгнать Яру? – процедил Леня, открывая исходящие вызовы.

Идея проверить телефон пришла спонтанно. Он практически поверил, что матушка просто вышвырнула Яру с дачи. Однако в последних исходящих вызовах он увидел знакомую фамилию – его научный руководитель. Когда он защищал диссертацию, матушка познакомилась со всеми его коллегами, а профессора и вовсе извела звонками. Она чуть ли ни каждый день интересовалась Ленечкиными успехами. Хорошо, профессор попался понимающий – терпеливо отвечал матушке и не ругал аспиранта, а сочувствовал ему.

Значит, матушка звонила профессору. Что-то хотела узнать? Попросить совета?

– Зачем ты звонила Льву Осиповичу?

– Я не обязана тебе отчитываться.

– Мама!

– Ты пожалеешь о том, что хамишь матери!

Она демонстративно улеглась на кровать и театрально прикрыла глаза рукой. Плевать он хотел на этот спектакль! Перезванивать профессору поздно, глубокая ночь, вернее, очень раннее утро. А вот следующий телефон нужно пробить. Леня вбил номер в поисковик, открыв браузер в своем телефоне.

– Психиатрическая скорая помощь? – тихо спросил он, когда прошел первый шок. – Правда, мама? Ты сдала Яру в психушку?

– А что мне оставалось делать? – взвилась она. – Девчонка – сумасшедшая! И это ты притащил ее в дом!

Он молча вышел из комнаты, швырнув матушкин телефон на кровать. Собрал в рюкзачок Ярины вещи и спустился к Потапычу, который ждал его на веранде.

– Яра в психбольнице. Нужно выяснить, в какой, – сказал он, и Потапыч тихонько охнул. – Поехали отсюда. Здесь больше нечего делать.