Текст книги "Выйду замуж по любви (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
= 11 =
Глава 6
«Свадьба»
Правильно говорят, что любовь делает человека безрассудным. Майя вновь почувствовала себя юной девушкой, как будто не было в ее жизни грязного и жестокого брака. От счастья и невероятной легкости кружилась голова. Или от поцелуев, на которые не скупился Матвей?
Майя потеряла стыд, позволяя ему откровенные ласки, да и сама бессовестно прижималась к его обнаженной груди, ласкала и целовала, терлась щекой, томно вздыхала от удовольствия. Они утопали в пахучем сене, возились и хихикали, как дети. Матвей каким-то невероятным образом расстегнул пуговки на платье, высвободил грудь и мягко сжимал ее, отчего Майя ощущала непонятное сладкое томление внизу живота.
Прошлое ударило неожиданно и наотмашь, когда Матвей залез рукой под платье и потянул вниз панталоны. Майя взвизгнула и отпрянула, отталкивая его обеими руками.
– Пожалуйста, не надо, я не виновата! – слетело с губ прежде, чем она поняла, что перед ней не князь Полянов.
Она испугалась еще больше, заметив, как нахмурился Матвей, и всхлипнула.
– Прости… Я никогда не смогу…
– Сможешь, – пообещал он, нежно целуя ее в щеку. – Только не плачь, прошу. Обещаю, ты забудешь обо всех ужасах. Но ты права, сейчас нам лучше остановиться.
Он встал, отряхивая с брюк налипшую сухую траву, и накинул рубашку. Майя поспешно приводила себя в порядок, зардевшись от стыда.
– Когда обратно?
– Через час, – ответил Матвей. – Пойдем наверх, надо кое-что обсудить.
И точно, на холме остались их вещи, Майя забыла о них. Пока Матвей стряхивал с пледов муравьев, она тщательно осмотрела платье и расстроилась. Отчистить грязь со светлой ткани сложно, а зеленые пятна травы – и вовсе невозможно. Да и волосы пришли в совершенный беспорядок. В сумочке у нее был гребень, но уложить прическу так, как это делает Тина, она не умела. И как в таком виде она вернется на корабль?
Кажется, Матвей наблюдал за ней и понял, отчего она хмурится.
– Майя, команда не будет сплетничать.
– А в городе? – горько спросила она. – А слуги?
– Ерунда это все. Мы поженимся, какое тебе дело до сплетен?
И то верно. Ее никто не принуждал, она сама забыла о приличиях.
– Присядь, – Матвей расстелил плед. – И дай мне гребень.
– Ты умеешь делать прически? – изумилась Майя.
– Нет. Я расчешу тебе волосы, в них полно травы, а потом просто заколю их наверх.
– Спасибо.
Приятная забота. Все тот же жаркий солнечный день, и пение птиц, и широкая гладь озера. Майя успокоилась, доверившись Матвею. Очень хотелось спросить, что же будет дальше. Придет яхта, их отвезут в город, а потом? Если Мельницкий не даст разрешение на брак, то ему лучше ничего не говорить. А когда будет регистрация? И где, в столице? Пышной свадьбы Майя не хотела, а мысль о том, что какое-то время им придется жить, как прежде, нагоняла в тоску.
Спрашивать не пришлось, Матвей сам начал разговор:
– Я хотел бы жениться на тебе сегодня.
– Разве это возможно?
К удивлению, она обнаружила, что рада спешке. Возражать и поступать разумно не хотелось.
– Да, если ты согласна. Наверное, ты считаешь, что я нетерпелив. Так оно и есть. Я боюсь тебя потерять.
От его голоса бросало в дрожь, но не страшную, а приятную, расслабляющую.
– Но я же обещала. Я не обману, Мэт, – пролепетала она, хотя хотелось просто согласиться.
– Знаю. – Он не удержался, поцеловал Майю в шею. – Но ты порядочная, а я – эгоист. Если завтра утром окажется, что твоим сестрам срочно нужны деньги, ты, не задумываясь, выйдешь замуж за князя. Тебе будет больно, ты будешь страдать, но принесешь себя в жертву. Извини, меня это не устраивает. Я люблю тебя, и уже никуда не отпущу.
Майя невольно улыбнулась. Мэт говорил жестко, но он так точно описал ее характер, что сердиться не получалось. А от признания в любви она и вовсе растаяла.
– Я тоже эгоистка, – произнесла она. – Моим сестрам нужна помощь, но я выйду за тебя сегодня. Потому что я люблю тебя, Мэт.
Наивность Майи не раздражала, а подкупала. Мэт уже и представить себе не мог, что всего лишь три дня назад мечтал о мести. Он сам был актером – вынуждено, конечно, – и поэтому лицедейство распознавал без помощи магии. Майя не играла в простоту и невинность, она такой и была. Мэт жалел о том, что не смог открыться ей полностью, но не сомневался – она поймет и простит. В главном он не лгал – он любил ее и желал видеть своей женой.
В Боравере договориться о быстрой регистрации не сложно, если знаешь местные легенды. Как он и предполагал, Майя никогда не слышала о золотом источнике.
В окрестностях Боравера есть еще одно озеро, рядом со скалами. Там и расположен грот, попасть в который можно только по воде. А внутри пещеры – грязевой источник. Его называют золотым из-за установленной там чаши из желтого камня. По легенде, если любовь настоящая, то грязь в чаше превращается в прозрачную воду, когда мужчина и женщина умываются ею. Тогда маг-регистратор выдает свидетельство о браке без вопросов, без документов и без отсрочек.
Смельчаков, желающих проверить чистоту чувств, хватает, но только не из аристократов, отдыхающих на курорте. Местные же знают секрет, а Мэту о нем рассказал Паук.
Никакого волшебства в источнике не было. Если взять с собой в грот «правильного» мага, то он сотворит «чудо», а потом зарегистрирует брак. А правильный маг тот, кому шепнешь на ухо заветное слово и заплатишь приличное вознаграждение. Мэт подозревал, что таинственность – всего лишь прикрытие вполне узаконенного нарушения общепринятых правил. То есть маги в столице только делали вид, что не знали о «быстрых» регистрациях. Порой для влюбленных это был единственный шанс создать семью, если они шли против воли родителей или против обычаев.
Мэт знал пароль. Он не стал посвящать Майю в тайну источника, рассказал ей только красивую легенду. Невеста лишь немного сокрушалась о том, что выглядит неподобающим случаю образом, однако он понял – это дань воспитанию. На самом деле Майе было все равно, какое на ней платье. Она доверчиво льнула к Мэту всю дорогу до грота, бесстрашно зачерпнула грязь, которая на глазах «превратилась» в воду, счастливо улыбалась, пока маг оформлял свидетельство о браке.
Она первой поставила подпись и приложила к печати именной перстень, чтобы засвидетельствовать личность, а потом смотрела только на мужа и не обратила внимания на его настоящую фамилию. Мэт очень на это рассчитывал, хотя был готов к новым «разоблачениям». Она узнает всю правду, но чем позже, тем лучше.
Зато маг-регистратор бросил на жениха заинтересованный взгляд, когда печать подтвердила имя. Мэт вывел Майю на улицу и вернулся, сделав вид, как будто забыл о чем-то спросить.
– Сколько?
Маг покачал головой:
– Нет. Могу задержать сведения на неделю. Бесплатно.
Мэт кивнул. Значит, у него осталась неделя, чтобы уладить дела. Сбежать теперь не удастся, он не будет подвергать опасности Майю. Безрассудство, конечно. И поддельный перстень у него был, на имя Нила. Однако он решил, что свидетельство о браке будет настоящим, несмотря на ожидаемые последствия. Только Пауку успеть бы помочь.
– Теперь все? – поинтересовалась Майя, когда он вернулся к ней.
– Моя, – улыбнулся Мэт, прижимая ее к себе. – Извини, что так. Я обязательно подарю тебе кольцо…
– Свадьба у меня уже была, – прошептала Майя, – и счастья она не принесла. Пусть так, только не обижай меня, хорошо?
– Не обижу, – пообещал Мэт.
– А куда теперь?
– Вернемся в Боравер, уже поздно, и ты устала. У меня номер в гостинице, но если хочешь провести эту ночь дома…
– Я хочу провести эту ночь с тобой. Как и все последующие. Ты теперь мой муж. Но отчего не у меня? Я же снимаю дом, и там нам будет удобнее.
«Хорош муж, – мрачно подумал Мэт. – Даже дома нет, чтобы привести туда жену». Ему не нравилось предложение Майи, но он уговорил себя принять его. Из-за нее, конечно. Ей должно быть удобно, а он смерит гордыню и подчинится обстоятельствам, но исключительно до завтрашнего дня.
Когда Майя объявила о том, что вышла замуж, обрадовалась только Тина. Оно и понятно, молодой девушке понравилась романтическая история с путешествием к золотому источнику. Экономка же то ли растерялась, то ли рассердилась. Она сухо поздравила новобрачных и ушла к себе, не дожидаясь, когда уляжется суматоха.
Матвею отвели отдельную комнату, чтобы он мог привести себя в порядок. По дороге они останавливались у гостиницы, где он забрал кое-что из вещей. Майя после утомительного дня чуть не уснула в ванной, но все же спустилась вниз к ужину раньше Мэта. И очень удачно, потому что смогла переговорить с экономкой наедине.
– Простите, что так вышло. Завтра я напишу письмо мессиру Гайволоцкому, и если он будет против того, чтобы я жила тут с мужем, мы немедленно съедем. Да мы и так тут ненадолго…
– Нет необходимости, – сообщила экономка. – Завтра сообщите ему обо всем лично.
– Он приезжает? – изумилась Майя. – Он писал?
– Да, вот письмо и для вас. – Она достала конверт из кармана передника. – Принесли утром, после того, как вы уехали на прогулку. А по поводу вашего брака, ваша светлость, меня это не касается.
– Мне показалось невежливым игнорировать ваше мнение, – призналась Майя, сжимая в руке письмо. Так хотелось быстрее его прочитать! – Это не мой дом, я тут гостья.
– Вы гостья мессира, а он разбирается в людях, – вздохнула экономка. – Да, это все несколько неожиданно, но я больше обеспокоена тем, что нужно закупить больше продуктов, да нанять еще слуг на время, пока тут будет мессир. Право, Майя, если вы любите этого молодого человека, а он – вас, просто будьте счастливы.
– Спасибо, – просияла Майя.
В одном конверте лежало две записки.
«Майя, есть кое-какие новости о вашей младшей сестре. Расскажу при личной встрече. Заодно повидаетесь с Василисой, ей не повредит небольшой отдых в Боравере. И кто знает, может быть, вы сможете ее вразумить. Артур».
«Майя, сестренка! У меня много новостей. Но все при встрече, я хочу сказать тебе лично. Лиса».
– А уж у меня какие новости… – пробормотала Майя, счастливо улыбаясь и пряча письма в карман.
– Сияешь, как солнышко, – шепнул ей на ухо Матвей, незаметно подошедший сзади. – Хорошие вести?
– Да! Что-то о Яре, но точнее узнаем завтра. Мэт, давай поужинаем и ляжем спать, я очень устала.
– Спать в первую брачную ночь неинтересно, – хмыкнул он, усаживаясь за стол.
Майя смущенно вспыхнула, несмотря на то, что в этот момент в столовой кроме них никого не было.
– Помнишь, я говорила тебе о клятве и о проклятии? – она попыталась сменить тему разговора. – Так вот, как только я вышла замуж по любви, появились сведения о Яре! Значит, проклятие имеет обратную силу.
– Я рад, что появились. Но еще больше рад тому, что ты вышла замуж. Так, что тебе положить, милая?
После ужина Матвей отнес Майю в спальню на руках – по лестнице, на второй этаж.
– Это чтобы ты не сбежала, – смеялся он. – Не хочу ломать двери в чужом доме.
Майя смущалась и тихо млела, хотя сердце все равно замирало от страха. Она не боялась мужа, она боялась себя. Близость с мужчиной никогда не была приятной. Пусть Матвей не поднимет на нее руку, но ведь он хочет близости, а это тоже больно.
Очутившись в кровати, Майя попыталась улизнуть.
– Мне нужно в ванную…
– Не нужно. – Матвей стоял рядом, расстегивая рубашку. – Ты восхитительно пахнешь. Миндальное молоко?
– Д-да…
– Майя, не дрожи так. Ничего страшного не произойдет.
Он разделся полностью и замер у кровати, позволяя Майе смотреть на себя. Она и смотрела, из-под полуопущенных ресниц, не в силах отвести взгляд.
– Иди-ка сюда, – Матвей заставил ее приподняться, сел рядом и стал расстегивать пуговицы на платье.
– Может, позвать Тину… – робко произнесла Майя.
– Нет, спасибо, я и сам справлюсь. Доверься мне, хорошо?
Она старалась. Матвей раздевал ее медленно, успевая ласкать и целовать, и она расслабилась, позволила себе наслаждаться нежными прикосновениями. Обнаженная кожа пылала, жар собирался внизу живота, там, где обычно пульсировала боль. Когда Мэт ласкал груди, Майя не выдержала и застонала, выгибая спину. Неведомые прежде ощущения раскрепостили ее, заставили забыть о страхе и боли.
Матвей был очень терпелив, нежен и ласков. Он добился того, что она приняла его с радостью, едва ли не умоляя, а потом сладко всхлипывала и нежилась в истоме.
– Ты чудесная девочка, Майя, – шептал ей на ухо Мэт, не выпуская из объятий.
– Я не знала, что это может быть… так… – призналась она.
– Это только так и должно быть. И даже лучше.
– Еще лучше?
– Я научу тебя. Потом сама сравнишь.
Они так и уснули, крепко прижавшись друг к другу.
Утром Мэт проснулся раньше Майи и некоторое время любовался спящей женой. Она лежала на боку, спиной к нему, обнимая подушку. Мэт всю ночь прижимал ее к себе, всем телом касаясь спины и ягодиц, словно боялся, что она исчезнет. Он с удовольствием разбудил бы ее и приласкал, со сна она уже не будет такой напряженной и пугливой, однако на сегодня было запланировано много дел.
Мэт ограничился поцелуем в висок и нежным поглаживанием плеча. Майя завозилась, но не проснулась, перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Легкое одеяло сползло, обнажая ее спину. Мэт не удержался, стянул его полностью. При свете дня изящное тело Майи казалось хрупким и невесомым, а белые шрамы на ягодицах заставили Мэта нахмуриться и стиснуть зубы. Он бережно укрыл жену и, накинув халат, ушел к себе.
Он хотел ускользнуть из дома без завтрака, чтобы не тревожить прислугу, но не вышло. Экономка пригласила его к столу, едва он спустился вниз. Отказываться было невежливо, да и глупо, потому что утро он предпочитал начинать с крепкого кофе и плотного завтрака.
Когда Мэт доедал омлет, в дверь позвонили, и через пару минут он услышал голос князя Мельницкого из соседней гостиной:
– Майя дома? Спит? Разбудите!
Мэт быстро встал и прошел в гостиную.
– Остановитесь, – приказал он Тине, которая кинулась выполнять распоряжение князя. – Пусть спит, не будите ее.
Он с удовольствием отметил, что князь остолбенел, а растерянность на его лице сменяется яростью.
– Что ты здесь делаешь, щенок?! – прорычал он, багровея от гнева. – И по какому праву приказываешь?!
– Тина, выйдите, пожалуйста, – попросил Мэт. – Майю будить не нужно, пусть отдыхает.
Горничная присела в легком поклоне и ушла из гостиной.
– Когда я велел тебе опозорить ее, я не имел в виду лечь с ней в кровать, – прошипел князь.
И правда, по какой еще причине мужчина будет завтракать в доме женщины, когда она спит?
– Не нервничайте так, князь, – с насмешкой произнес Мэт, – а то еще удар хватит. Давайте лучше поговорим. Присаживайтесь.
– Хочешь, чтобы я тебе заплатил? – прищурился князь, опускаясь на стул.
– Нет. Хочу, чтобы вы уничтожили расписку, при мне.
– Сначала в обществе должен разгореться скандал…
– Скандала не будет. – Мэт перебил князя. – Майя – моя законная жена. И я имею право здесь находиться.
На князя снова любо-дорого посмотреть. Он побагровел еще сильнее, стал задыхаться, рванул воротник, сжимающий ему горло.
– Как ты… Ты-ы-ы… Да я… Врешь! – прохрипел он.
– Могу показать брачное свидетельство. – Мэт откинулся на спинку стула и закинул ногу за ногу. – Майя знает о нашем договоре, но если вы не хотите, чтобы о нем узнало общество…
– Да я тебя в тюрьме сгною, – зашипел князь, стуча по полу тростью. – На тебе метка, щенок!
– Уверены? – прищурился Мэт.
Пришлось блефовать. Все равно придется сдаваться властям, иначе не добиться пересмотра дела. Он планировал иначе, но теперь приходится на ходу менять планы. И все же лучше уничтожить ту бумажку, чтобы аристократы не трепали попусту имя Майи. Князь метку видеть не может, а тащить его к магам и позорить свое имя навряд ли захочет.
Мельницкий неожиданно собрался, перестал хватать ртом воздух и рванул к лестнице, вопя на весь дом:
– Майя! Майя! Немедленно иди сюда!
Мэт закатил глаза, но драку с пожилым человеком затевать не стал. На крики вышла перепуганная экономка, пришлось ее успокаивать, а князь тем временем добрался до спальни Майи и распахнул дверь. Мэт услышал, как жена испуганно взвизгнула, и побежал наверх. От следующего крика, пронзительного, полного боли, он чуть не сошел с ума.
Князь совсем обезумел. Ворвавшись в спальню к Майе, он ударил ее тростью, выплюнув грязное ругательство. И собирался ударить снова, но Мэт схватил его за руку.
– Дура! – захрипел князь, обмякая. – Какая же ты дура. Ему нужны только твои деньги. Мало тебя муж…
Мэт не дал ему договорить, вытащил из комнаты и с трудом удержался, чтобы не спустить с лестницы. Не стал брать на себя грех убийства, просто отпустил князя и вернулся к жене. Майя плакала, сжавшись в комочек под одеялом.
– Прости, милая, – прошептал Мэт удрученно, обнимая ее. – Я не думал, что этот старый дурак такой шустрый. Больно, хорошая моя?
Майя кивнула, потом замотала головой, потом прильнула к мужу, успокаиваясь.
– Я попрошу Тину тебе помочь, хорошо? Мне нужно закончить разговор с Мельницким.
– Не надо… Тину, – попросила Майя. – Я сама. Я просто испугалась, от неожиданности. Все в порядке.
Он поцеловал ее и вышел. Князь все еще стоял наверху лестницы, тяжело дыша и опираясь на перила.
– Покиньте дом, князь, – попросил Мэт. – Поговорим в другом месте.
– Нам не о чем разговаривать, щенок.
– Расписка принесет вред не только мне, но и вам. Деньги Полянова мне не нужны. Уходите и подумайте, я зайду к вам позже.
– Посмотрим… – пробормотал Мельницкий и стал спускаться.
Мэт пошел следом, чтобы убедиться, что тот покинул дом.
Внизу было оживленно: экономка радостно приветствовала новых гостей. Или не гостей?
– Добро пожаловать, мессир, – услышал Мэт. – Миледи?
– Моя… – Какой-то грохот не позволил ему услышать ответные слова.
– Том! Тео! – Звонкий женский голос был полон негодования. – Что вы успели перевернуть?!
– Да так… ничего…
Мэт вошел в гостиную и увидел двоих детей, мальчика и девочку, поспешно поднимающих с пола стул. С другой стороны в комнату вбежала молодая женщина, чем-то похожая на Майю. А следом вошел человек, узнав которого, Мэт словно прирос к полу. К этой встрече он еще не успел подготовиться.
– Мессир Гайволоцкий… – Мельницкий уже приветствовал архимага, почтительно ему кланяясь.
– Лиса! Ли-и-иса!
По лестнице уже сбегала Майя. И когда успела натянуть платье и собрать волосы?
– Майя!
Сестры кинулись друг другу в объятия под снисходительным взглядом Гайволоцкого. Дети убежали в дом, кажется, в свою детскую. Мельницкий извинился и откланялся. Мэт сделал попытку незаметно покинуть гостиную.
– Стоять, – тихо приказал ему Гайволоцкий, делая пасс рукой.
Мэт нервно сглотнул, ощущая, как немеют ноги. Майя отстранилась от сестры, чтобы поздороваться с хозяином дома.
– Добрый день, Артур! Я так рада, что вы тут…
– Добрый, Майя, – вежливо ответил тот. – Будьте добры объяснить, что этот человек делает в моем доме? Не сказать, что я не рад нашей встрече, но все же его присутствие здесь… неожиданно.
– Вы знакомы? – тут же догадалась Майя. И нахмурилась, сообразив, что Гайволоцкий сердится. – Это мой муж. Вчера мы поженились.
– Ты вышла замуж?! – воскликнула Василиса.
– Замуж за Матвея Полянова? – уточнил Гайволоцкий, усмехнувшись. – За племянника вашего покойного мужа? Или как он вам представился? Подойдите-ка сюда, Матвей.
Он не посмел ослушаться, да и не получилось бы – архимаг уже держал его магическими путами. Одно движение, и у Гайволоцкого в руке появилась маска моретта.
Матвей знал, что в тот же миг черты его лица изменились, и теперь Майя видит того, кто похитил ее в горах. Наверное, ему нужно было что-то сказать в свое оправдание, но он не мог произнести ни слова, хотя Гайволоцкий не запрещал ему говорить. Он только смотрел на жену, которая тоже онемела. От испуга и разочарования? Нет, ее красивые бархатные глаза были полны боли.
«Как ты мог так меня обмануть?» – словно спрашивала она.
«Ты обещала мне верить…»
– Да, – внезапно ответила Майя Гайволоцкому. – За него. Почему это вас удивляет?
К своему стыду Мэт обнаружил, что у него защипало в глазах. Зато Гайволоцкий словно поперхнулся и изумленно уставился на Майю.
– Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? – сердито спросила Василиса.
– Пожалуй, придется, – отозвался Гайволоцкий. – Но не столько тебе, сколько Майе. Вы же не против, князь Полянов?
Вопрос был издевкой, но Мэт кивнул в знак согласия. Может, все к лучшему?
= 12 =
Часть третья
«Василиса»
Глава 1
«Узы подчинения»
Ритуал привязки Василиса трусливо проспала. Поначалу она с любопытством следила за тем, как Артур готовит все необходимое: раскладывает камни причудливой формы, сыплет разноцветные порошки, смешивает в колбе какие-то препараты, рисует на доске символы. А потом поняла – она до одури боится того, что вскоре произойдет, и попросила Артура дать ей снотворное.
– Вам же будет легче, – пробормотала она, потупив взгляд. – А если я не выдержу, да как полыхнет что-нибудь? Или взорвется?
– Честно говоря, удивительно слышать от вас разумное решение проблемы, – невозмутимо произнес Артур и достал из шкафа с зельями пузырек. – Не предлагал сам, опасаясь истерики, но если вы не против, то да, так будет лучше. Это позволит мне полностью сосредоточиться на главном.
Василиса проглотила его слова о том, что она неразумна и истерична. Молча наблюдала, как в стакане с водой растворяются оранжевые масляные капли.
– Возьмите, – Артур протянул ей стакан. – Выпить все. И да, вы так и не сказали, где будет метка.
– Клеймо… – прошептала Василиса, но он то ли сделал вид, то ли действительно не услышал.
– Так где?
– Вы… будете касаться кожи? – выдавила она, зардевшись от смущения.
– Нет! Василиса, вас не учили думать? Если бы нужен был тактильный контакт, я не предлагал бы выбирать.
Она поежилась от гневного тона. Злить Артура не хотелось, но и решить, где будет клеймо, она не могла.
– А если вы сами? – осмелилась предложить она. – Лишь бы никто никогда не увидел…
– Даже муж?
Теперь ей показалось, что над ней смеются, и от этого стало горько, а на глаза навернулись слезы.
– К-какой муж? – прошептала она, чувствуя себя униженной. – Вы полагаете, что я когда-нибудь смогу выйти замуж?
– Прошу прощения, Василиса. Это была неуместная шутка.
Только теперь она подняла взгляд, удивившись извинению. Артур даже не смотрел на нее – снова размешивал что-то в колбе.
– Пейте лекарство, вы быстро уснете, – добавил он. – Я учту ваше пожелание насчет метки. Идите на диван, там вам будет удобно.
Василиса проглотила снотворное, прилегла – и очнулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо, уговаривая проснуться. Впрочем, голос она узнала довольно быстро.
– Васили-са! – Именно так, отделяя последний слог паузой. – Васили-са! Да проснитесь же!
– Я не сплю… – пробормотала она, с трудом открывая глаза, и зевнула. – Уже все?
– Все, – подтвердил Артур, протягивая ей чашку. – Осторожно, горячий.
В нос ударил крепкий кофейный аромат. Василиса кое-как села и отрицательно покачала головой.
– Не хочу, спасибо.
– Меня не интересует ваше желание. Пейте, нам надо возвращаться на дачу. И побыстрее, пожалуйста. Если вы не забыли, там дети одни.
– Не одни. С Катенькой, – возразила Василиса, принимая чашку.
Она сделала глоток и поморщилась: черный кофе без сахара. Она предпочитала сладкий и со сливками. А еще лучше – сваренный на молоке шоколад.
– Я ничего не знаю о вашей Катеньке. Зато прекрасно знаю, на что способны Томас и Теона.
Артур ворчал и определенно нервничал. Василиса отметила, что у него усталый вид и не стала спорить, послушно выпила кофе и лишь потом спросила:
– Как все прошло? Получилось?
– Конечно, – он посмотрел на нее с удивлением, чуть ли не с упреком.
Ах да, как же она сглупила. Усомнилась в профессиональных навыках архимага.
– Прошу прощения, Артур, – вежливо сказала она. – Вы же понимаете, я беспокоюсь. Теперь я безопасна для окружающих?
Она не решилась спросить, где он поставил метку.
– Вполне. Пока управление у меня, тотем контролирует спонтанные выбросы.
– Тотем?
Артур досадливо прищелкнул языком.
– Не сейчас, хорошо? Сейчас я хочу проверить действие уз. Да и вам полезно будет осознать, как они работают. Василиса, постарайтесь не впадать в истерику. Я не собираюсь пользоваться связью подчинения в личных целях.
Она снова поджала губы. И почему он считает ее истеричкой?
– Сейчас я отдам вам приказ. Сопротивляйтесь ему, посмотрим, что из этого выйдет. Вы поняли?
– Да, – она поставила чашку на ближайший столик.
– Встать.
Сопротивляться? Значит, ей нужно сидеть. Однако Василиса почувствовала, что ее словно толкают в спину. Она попробовала уцепиться руками за край дивана – не вышло. Мало того, в груди начала нарастать боль. Испугавшись, Василиса поднялась. Боль тут же исчезла.
– Отлично, – произнес Артур. – Этого достаточно.
Сердце словно сдавило ледяным обручем. Да это же хуже рабства! Раб принадлежит хозяину, но он может сопротивляться его желаниям. Пусть даже ценой жизни! А она теперь просто игрушка в руках мага. «Встать. Сесть. Прыгнуть. Поплясать». Он отдаст любой приказ, и она подчинится.
– Васили-са! Я же просил!
Сквозь гул в ушах она едва разбирала слова Артура. Хотелось плакать, кричать и бить посуду. Она схватила чашку и в сердцах швырнула ее на пол. Брызнули осколки. Это отрезвило, и Василиса испугано попятилась назад.
– Полегчало? – спокойно поинтересовался Артур. – А теперь послушайте меня, второй раз повторять не буду. Если вы еще раз позволите себе подобное поведение, и я передам управление в поселение. Вы не настолько глупы, чтобы не понимать, эти узы неизбежны. Однако в поселении управление в руках надсмотрщиков. Думаете, там вам будет лучше?
– Н-нет… – выдавила Василиса, облизав внезапно пересохшие губы. – Простите.
Он кивнул:
– Пойдемте. Экипаж уже ждет.
Василиса поплелась следом, ругая себя за несдержанность. Пожалуй, у Артура есть все основания считать ее истеричкой. Но как он не понимает, что перемены – это всегда сложно! Еще два дня назад она жила спокойно и размеренно. И мессира Гайволоцкого знать не знала, между прочим. А теперь потрясение за потрясением, и совершенно непонятно, как жить дальше.
Как жить дальше, зная, что в любой момент тебе могут отдать приказ, и ты выполнишь его даже против своей воли? Как жить дальше, когда твоя жизнь отныне связана с жизнью ненавистного человека? Как жить дальше без сестер, без цели, без надежды? Хорошо, у Майи все в порядке. А что с Ярой? Жива ли она? Естественно, все время хочется плакать!
Василиса села в экипаж, давясь слезами. Истеричка, как есть! Она старалась не смотреть на Артура, и тщетно пыталась успокоиться, с трудом переводя дыхание.
– Васили-са…
Отчего-то ей показалось, что теперь в его голосе звучат нотки сочувствия.
– Простите, – снова извинилась она. – Я привыкну. Дайте мне хоть немножко времени.
– Василиса, вам что-нибудь нужно в городе? – неожиданно спросил Артур. – Может, что-то из вещей? Или каких-нибудь любимых пирожных? Женских журналов?
– Мы же спешим, – растерялась она.
– В ближайшее время я не собираюсь в город. Воспользуйтесь возможностью.
– А на прием к Верховному Архимагу можно?
– К кому?
Артур снова разозлился, но Василиса умела стоять на своем.
– Я хочу попросить его лично. Помочь Ярославе, – упрямо сказала она, выпятив нижнюю губу.
– Милая барышня… – Артур говорил спокойно, даже тихо, но каждое слово словно сочилось ядом. – Я понимаю, мое слово для вас – пустой звук. Однако вам придется набраться терпения и ждать. И не испытывать моего терпения. Желательно никогда.
Она хотела возразить, но внезапно поняла – это бесполезно. Архимаг привык, что ему все повинуются, а она так и вовсе никто, случайная знакомая, которой он внезапно оказал милость, да и то исключительно для того, чтобы она учила его детей. Ничего, Верховному Архимагу она напишет, и императору тоже. А вести себя будет тихо и послушно, как и положено приличной барышне.
– Я постараюсь, – ответила она и отвернулась, уставившись в окошко.
Экипаж уже ехал по улицам столицы. Мимо проплывали дома, магазинные вывески, скверы.
– Мы будем куда-нибудь заезжать? – терпеливо поинтересовался Артур.
Василиса отрицательно покачала головой и до боли прикусила нижнюю губу.
Артур старался не смотреть на девушку, съежившуюся в углу экипажа. Ничего, кроме раздражения, она не вызвала. Он терпеть не мог глупых слезливых барышень и всегда старался держаться от них подальше. И в случае с Василисой можно винить только себя. Никто не принуждал его брать на себя ответственность за княжну, сам вызвался.
Причин было несколько. Во-первых, Майя Полянова. Он сразу узнал ее, хотя она сама определенно не помнила, что именно он занимался делом о похищении, да и расследование о смерти ее мужа контролировал тоже он. Это не удивляло. Артур помнил состояние Майи в то время и даже знал причину. Теперь княгиня определенно стала здоровее и счастливее, и он искренне сожалел, что на ее долю вновь выпали испытания. Он был уверен, что никого не сможет полюбить так, как любил свою жену, однако Майя вызывала приятные чувства. Жестокий муж не смог сделать из нее забитое существо, она сохранила и силу духа, и ясность ума, и доброту в сердце.
Однако одной симпатии к Майе оказалось недостаточно, чтобы он взвалил на себя заботу о его сестре. Так что было и «во-вторых». Сама Василиса поначалу поразила его великодушием. Просить за человека, который разрушил твою жизнь? Немногие на это способны. Сестры, безусловно, поняли, что если бы Анатолий со вниманием отнесся к завещанию их отца, их магический потенциал до сих пор удерживали бы печати. Артур знал, что такое возможно, хотя столкнулся с этим впервые. Обычно родители гордились детьми-магами, а князь Орлов, видимо, был весьма недоволен тем, что у его дочерей есть дар. Иначе как объяснить печать, которую он исправно обновлял каждый год? Анатолий не стал этого делать, вот плотину и прорвало.
Вообще, запутанное дело. Артур еще толком не занимался им, но завтра с докладом прибудет сотрудник его отдела, тогда он и решит, в каком направлении работать. Кто знает, может и удастся выяснить, в какое измерение закинуло младшую сестру?
В-третьих, за Василису просили его собственные дети. Вернее, она им понравилась, и они уговаривали взять ее воспитательницей. Неслыханное чудо после полугода мучений! Одно время у него была прекрасная няня. Она справлялась с сорванцами, но, увы, оставила работу, выйдя замуж. С тех пор дети конфликтовали с каждой воспитательницей, которую он нанимал. Не помогали ни уговоры, ни наказания. А тут вдруг: «Папочка, милый, упроси Василису остаться с нами». Дети даже повинились во всех «преступлениях», совершенных за день, лишь бы он исполнил их просьбу. Отказать им он не смог.
