Текст книги "Выйду замуж по любви (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
= 17 =
Часть четвертая
«Ярослава»
Глава 1
«Склифосовский приехал!»
– И зачем ты это сделала? – мрачно спросил Леонид, когда Эмма Петровна, подхватив Чапу, гордо удалилась.
Чапа заливалась противным визгливым лаем, определенно выражая настроение своей хозяйки. Ярослава успела заметить, как Эмма Петровна поджала губы, бросив сыну:
– Дома поговорим.
– А что такого? – Ярослава жалобно посмотрела на Леонида. – Почему она обиделась?
– Кривляться не надо, люди обижаться не будут, – отрезал он. – Бери сумку с вещами, она легкая.
– Кривляться?! – Яра чуть не задохнулась от возмущения. – Я вежливо поздоровалась! Не знаю, как у вас тут принято, а у нас приличные девушки… – она махнула рукой и осеклась. – Ой… Я же в брюках!
Леонид только головой покачал, закрывая машину.
– Между прочим, ты ей вообще сказал, что я – твоя невеста! – не успокаивалась Ярослава. – Что-то не помню, чтобы ты мне предложение делал!
Скандалить она умела, и сейчас ее и вправду захлестнула обида. Она старается, как может! И ведет себя прилично. И сумку вот тащит, как прислуга. Почему на нее сердятся?
– Ну, извини, что разрешения не спросил, – огрызнулся Леонид. – Так что ты выбираешь, быть моей фиктивной невестой или ночевать на улице?
Ярослава охнула и остановилась, прикрыв рот ладошкой. Сейчас ее спаситель напоминал Анатолия – именно так они и общались, особенно, когда Василисы не было рядом. Сводный брат всегда ее недолюбливал, доставал придирками и грозился выпороть. И теперь она добровольно идет в дом к человеку, так похожему на Анатолия? Да ни за что!
Она осмотрелась. Маленький сквер: зеленые деревья, клумбы с цветами, небольшой фонтанчик, лавочки. Мамы с колясками. Дети, играющие в песочнице. Почти все выглядит необычно и пугающе. Но неужели Леонид единственный, кто может ей помочь?
– Яра! – сердито крикнул он, держа дверь подъезда открытой. – Давай быстрее!
Она подошла, аккуратно поставила сумку у его ног и спросила:
– У вас есть министерство магии?
– О, нет! Только не это! – простонал Леонид. – Еще и фанатка Гарри Поттера!
Она отступила на шаг. Его реакция напугала. Не удивился, но и не подтвердил. Разозлился еще больше.
– Так есть или нет?
– А тебе зачем? Все еще ждешь письма из Хогвартса?
Хогвартс? Незнакомое название. Но, может, это и есть министерство? И слово «магия» Леониду определенно знакомо. Она и раньше его употребляла, а он смеялся.
– Н-нет… Я хочу попросить о помощи. Мне нужно вернуться домой, – рискнула признаться Яра.
– Тогда тебе нужно в министерство внутренних дел. Или в министерство здравоохранения. Ты идешь или нет?
Она покачала головой и снова отступила.
– Я думала, ты другой.
– Не надоело притворяться? – нахмурился он.
Так он с самого начала понял, откуда она? Яре стало холодно, несмотря на жаркий солнечный день. Она вдруг вспомнила рассказы о других странах ее родного измерения. И страшные истории о том, как иностранцы, попавшие в беду, становились рабами. Может, ее просто заманили в ловушку? И Лене и его маме нужна рабыня?
– Все, хватит, пойдем. Дома поговорим.
Оставив сумки на пороге, Леонид шагнул к Яре и схватил ее за локоть, таща за собой. Она взвизгнула от страха и вырвалась.
– Яра!
– Я никуда с тобой не пойду! – выпалила она.
– Ну и катись! – рассвирепел он. – Дура!
Подхватив вещи, Леонид зашел в подъезд. Хлопнула дверь. Яра осталась одна.
Уже в лифте Леня пожалел, что сорвался на Яре. Матушка филигранно умело выводить его из себя, а тут даже ничего особенного не понадобилось. Просто вернулась на неделю раньше. И чего ей не сиделось в санатории? Он же выбрал самый лучший, и даже договорился, чтобы туда пустили с Чапой. Потеряшка без памяти – и так головная боль. Но с матушкой в одной квартире – это вообще катастрофа.
Леня надеялся, что за неделю он успеет найти Яриных родственников или друзей. В спокойной обстановке память к ней вернется. И мама ничего не узнала бы!
В итоге он сорвался на девчонке, бросил ее одну. Стыдно. Прав Потапыч, если взялся помочь, придется заботиться. Несмотря на маму.
Он открыл дверь в квартиру и занес сумки в прихожую. Навряд ли Яра успела далеко уйти, он ее догонит.
Как бы ни так. Естественно, матушка поджидала «блудного» сыночка и вцепилась в него не хуже клеща.
– Леонид! Я требую объяснений! – объявила она, скрестив на груди руки.
– Позже, мама.
– Нет, сейчас!
Леня ненавидел такие «объяснения». Характером он пошел в отца, и так же, как и он, пасовал перед женщинами. Стукнуть кулаком по столу? Объяснить, кто в доме хозяин? Нет, это невозможно. Во-первых, он не выносил скандалов и пытался отстоять свою точку зрения мирным путем. Во-вторых, Эмма Петровна была из тех женщин, что слышат только себя, и только себя считают правыми. Если загнать ее в угол неоспоримыми аргументами, то она хваталась за сердце и с придыханием произносила коронную фразу: «Я тебя родила, вырастила и воспитала, а ты… неблагодарный…» Дальше начинались рыдания.
Плачущая мама – жестокое испытание для Лениных нервов. Он знал, что это театральная истерика, но ничего не мог с собой поделать. Приходилось уступать. Или делать вид, что уступаешь. Поэтому он старался не провоцировать скандалы. Но сейчас не тот случай, если он хочет догнать Яру и привести ее в дом, придется действовать жестко.
– Не смей уходить, когда с тобой мать разговаривает! – взвизгнула матушка, заметив, что сын открывает дверь.
– Мама, тебе лучше успокоиться, – произнес Леня. – Я скоро вернусь, с Ярой, а потом мы поговорим.
– Леонид!
Он быстро вышел и не стал ждать лифта, побежал вниз по лестнице.
Яры во дворе не было. Он чертыхнулся и подошел к двум старушкам, сидящим на лавочке. Местные «наблюдатели», которые есть практически в каждом московском дворе. Уж они-то должны знать, в какую сторону ушла Яра.
Так и оказалось. Уже через пять минут Леня ее догнал. Она вышла на набережную и стояла у чугунной ограды, смотрела на реку.
– Яра…
Она оглянулась, сердито нахмурилась и отвернулась. Так и есть, глаза мокрые, и щеки тоже. Нет, женские слезы – это ужасно. Леня осторожно положил руки ей на плечи.
– Яра, прости. Мама застала меня врасплох, но я все равно не должен был так себя вести.
Она ничего не ответила.
– Ты что-нибудь вспомнила? – Он погладил ее по плечу.
– Тут красиво… – Яра вздохнула и призналась: – Я не знаю, куда идти. Может, подскажешь?
– Пойдем ко мне. Я попробую тебе помочь.
– В рабыни? – она обернулась.
В голубых глазах страх и недоверие. И что со всем этим делать? То министерство магии, то рабство. Может, Яра просто душевнобольная?
– Не говори глупости. Сейчас нет рабства. Ты испугалась мамы? Она всегда такая. Нет, вру. Иногда бывает и хуже.
Как сейчас, например. Наверняка, рвет и мечет. И как только он приведет испуганную девочку в дом, начнется светопреставление. Надо хоть что-то объяснить ей прямо сейчас.
– Мне… Нет, я ее не боюсь, – ответила Яра. – Я не знаю, что мне делать. Я думала, тебе можно доверять…
– Ну прости, пожалуйста. Я сорвался, а ты ни в чем не виновата. Пойдем домой?
Леня старался быть терпеливым. Иногда ему казалось, что без женщин жилось бы гораздо лучше. Однако Яру искренне жаль.
– Пойдем…
Она послушно пошла рядом.
– Яра, я не предупредил о маме, потому что был уверен – она в санатории. У нее отпуск. Но она отчего-то вернулась раньше. У меня очень… своеобразная мама. С ней нелегко, но это не твои проблемы. Я все улажу сам. Ты просто посидишь тихо в моей комнате, хорошо?
– А потом? Мне нужно называться твоей невестой?
– Я думал, так будет проще. Маме ни к чему знать, что ты потеряла память. Но если ты против…
– Ладно, пусть проще. Это же понарошку?
– Конечно.
Едва они вошли в квартиру, как в нос ударил запах валокордина. Матушка лежала на диване в гостиной, прижимая к себе Чапу.
– Я умираю, – заявила она, едва Леня переступил порог комнаты. – Вызывай скорую помощь.
Оставшись одна, Ярослава очень быстро пожалела о том, что начала скандалить. Решила же – нужно терпеть и подчиняться. Хотя, конечно, страшно. А вдруг, и правда, в рабыни? Наверное, Василиса сказала бы, мол, надо меньше глупых книжек читать. Ох, как хочется обратно, под ее теплое и уютное крылышко! Яра пообещала себе, что отныне будет слушаться старшую сестру и помогать ей. Лишь бы вернуться домой! Ведь Лиса ее ищет?
Она не знала, куда податься, и пошла, куда глаза глядят. Дорожка вывела ее к реке, одетой в каменные берега. Высокие дома, машины, спешащие люди. Ей в очередной раз показалось, что она всего лишь видит сон. По реке, взметая брызги, промчалась огромная лодка с крытым верхом. Тоже машина, только водная?
Яра заплакала – по-настоящему, без притворства. И куда теперь? Может, зря она ушла из того леса? Сестры откроют портал, а ее нет. И даже зацепочек не оставила, где ее искать…
А потом вернулся Леня, и Яра ему поверила. Зачем ему просить прощения и уговаривать? А если все же ее сделают рабыней, то им же хуже!
В лифте – так называлась маленькая кабинка с зеркалом и кнопками – Яра запаниковала, но Леня взял ее за руку. Стало спокойнее, и страшный «девятый этаж» уже не вселял ужас. Большой дом даже показался забавным: он не принадлежал одному человеку, как думала Яра. Здесь было много квартир и много владельцев. И, наверное, крошечные комнатки внутри?
Так и оказалось. Маленькая прихожая, узкий коридор. Леня повел Ярославу в комнату… и тут же про нее забыл. Потому что его мама «умирала» и требовала внимания. Отчего-то Яра не поверила в то, что ей плохо. Больных она не видела, что ли? Однако Леня, хоть и сжал губы, но подошел к матери и взял ее за руку. Щупать пульс, догадалась Яра. Потом он достал какую-то интересную штучку, прикрепил ее на руку Эмме Петровне… Та лежала, прикрыв глаза рукой и тихо, но настойчиво постанывала. Чапу Леня согнал на пол, и собачонка убежала, цокая коготками по паркету.
Яра потопталась в прихожей и пошла на кухню. Снова много непонятных вещей: металлических, стеклянных. Как будто это не кухня, а лаборатория мага. На полу – мисочка с водой и мисочка с едой, для собаки. Чапа как раз лакала воду, громко чавкая. Смешная собачонка, как будто малюсенький олененок на тонких ножках: черненькая, с короткой гладкой шерстью, с острыми ушками.
На кухне появился мрачный Леня. Достал из шкафа коробочку, запахло лекарственными травами.
– Как мама? – вежливо поинтересовалась Яра.
– Лучше всех, – процедил он сквозь зубы. – Но врача пришлось вызвать, иначе она себя до настоящего приступа доведет. Посиди пока тут, хорошо?
– Посижу, – покладисто согласилась Яра.
– Телевизор вон посмотри.
– Теле… что?
Леня нашел нужное лекарство, налил в стакан воды из кувшина и положил перед Ярой длинную коробочку с кнопочками.
– Помнишь, как пультом пользоваться?
– Нет.
– Горе ты мое, – вздохнул он. – Даже о телевизоре забыла. Смотри, вот эта кнопка – включить.
Он нажал на кнопку, направляя пульт наверх. Яра подняла взгляд и увидела большой черный прямоугольник. Он вспыхнул, посветлел, и на нем появились двигающиеся изображения. Люди?! Они еще и разговаривали!
– Это окно в другое измерение? – выдавила Яра.
– Это экран телевизора…
– Леонид! – закричала «умирающая» Эмма Петровна.
– Короче, вот эти кнопки с цифрами – переключать каналы. Разберешься, не маленькая.
И он ушел, оставив ее одну. Яра не успела спросить, видят ли ее люди на экране, но на всякий случай поправила волосы и одернула майку. У нее ужасный вид, на голове птичье гнездо, и давно пора бы принять ванну. Вроде бы никто не обращал на нее внимания, но на всякий случай она подошла поближе и помахала рукой перед экраном. Никакой реакции, значит, не видят.
Яра села на табурет и прислушалась к разговору в телевизоре. Несколько мужчин спорили между собой, размахивая руками и перебивая друг друга. Она поняла, что речь о политике и какой-то войне. Неинтересно. Яра покосилась на пульт. Переключить каналы? Надо посмотреть, о чем говорил Леня. Она взяла пульт, направила его на телевизор и нажала первую кнопку. Изображение мигнуло, но не изменилось. Вторую – и на экране появились новые люди, в белых халатах. Понаблюдав, Яра поняла, что показывают историю про больницу. Леня – врач, значит, на работе он тоже носит белый халат и лечит людей.
История ее захватила. Как будто подглядываешь за жизнью чужих людей, причем прямо из дома. Жалко, у них в мире нет такого телевизора. Может, маги когда-нибудь придумают… История вдруг оборвалась, звук стал громче, заиграла музыка. На экране быстро замелькали картинки, посыпались незнакомые слова. Какие-то товары, еда, лекарства, короткие песенки, одежда для малышей. Яра увлеклась – это же сколько интересного можно узнать о мире по телевизору! Потом снова все переключилось на больницу.
– Р-р-р…
По ноге проехало что-то холодное и мокрое. Чулки давно пришлось снять, а в квартире Леня попросил разуться, и Яра была босиком. Она посмотрела вниз. Чапа, пыхтя от натуги, тащила по полу рыбину. Видимо, из тех, что Леня привез с рыбалки. Устроившись у миски, Чапа с наслаждением вгрызлась в рыбий бок.
– Леня! – крикнула Яра. – Лень!
Навряд ли ему понравится, что собачка ест рыбу.
– Что случилось? – спросил он из комнаты.
– Тут Чапа…
Яра не успела договорить.
– Чапа?! – взвыла сиреной Эмма Петровна. – Что ты сделала с несчастным животным?
– Мама, ты куда? У тебя же сердце.
– Убери руки!
Яра вжалась в табурет, на котором сидела. На кухне появились оба: впереди мчалась Эмма Петровна, Леня тщетно пытался ее обогнать.
– Чапа! Деточка моя! Фу! Фу! Брось эту гадость!
Эмма Петровна подхватила Чапу и попыталась оторвать ее от рыбы.
– Это не гадость, это рыба! – возмутился Леня.
– Это она! Она! – вопила Эмма Петровна, тыча пальцем в Яру. – Она дала собаке рыбу! Она хочет ее убить!
– Да с чего бы ей умирать, рыба свежая, утром выловили, – буркнула Яра.
Лучше б молчала! Эмма Петровна обрушилась на нее, как ураган. Побледневшая Яра выслушала целую лекцию о том, что собака может подавиться мелкими костями, а еще заразиться глистами, и вообще теперь воняет рыбой. Леня честно пытался утихомирить матушку, оттеснить ее от Яры, но у него это плохо получалось. К счастью, раздался звонок в дверь.
– Мама, это скорая, – обрадовался Леня.
Эмма Петровна тут же схватилась за сердце и стала оседать на кухонный диванчик.
– Это ты… ты виновата… – прошептала она, закатывая глаза.
Яра, оглушенная криками и нелепыми несправедливыми обвинениями, плохо понимала, что происходит. Леня пошел открывать дверь. Вдруг раздался грохот и его крик. В дверь снова позвонили.
– Чего сидишь, посмотри, что там! – рыкнула на Яру Эмма Петровна.
Яра выскочила в коридор. Леня сидел на полу, прижав к груди правую руку.
– Что случилось? – бросилась к нему Яра. (21504)
– Осторожнее! А то тоже поскользнешься. Тут рыба. – Леня морщился от боли. – Кажется, я руку сломал… Открой дверь, пожалуйста.
Яра щелкнула замком и распахнула дверь. На пороге стояли люди в белых халатах, один из них держал чемоданчик.
– Леня, Склифосовский приехал! – радостно сообщила Яра.
= 18 =
Глава 2
«Гипс и рыба»
– Последний раз спрашиваю, точно решил? – прогудел басом Витька, размашистым почерком заполняя медицинскую карту.
– Точно, – огрызнулся Леня. – Моя матушка понимает только контраргументы.
– На должностное преступление толкаешь, – ехидно заметил друг, помахав в воздухе бланком больничного листа.
– А когда я твою Светулю без анализов в чистое отделение взял? – мрачно поинтересовался Леня. – Не гунди, Вить, подписывай. И накладывай.
– Да ладно, шучу я. Сейчас все будет.
Друг Витька, с которым Леня учился в мединституте, по счастливому стечению обстоятельств работал в местном травмпункте. Бригада скорой помощи, застав бардак и мигом сообразив, что вызов ложный, ругалась по-черному. Спасло только то, что Леня оказался их коллегой, да потихоньку поведал историю о матушкиных закидонах. Впрочем, из-за волнений давление у нее все же повысилось, и свой «спасительный» укол она получила. А бригада скорой согласилась подбросить Леню до травмпункта.
– Я быстро вернусь, – пообещал он бледной Яре, – никуда не уходи. Даже если выгонять будет. Понятно?
Она, конечно, кивнула, но душа была не на месте. Матушка порывалась поехать с ним в травмпункт, перепугавшись по-настоящему, но он отговорил и попросил полежать после укола. О Яре она вроде бы забыла, но объяснить он ничего не успел. Надеялся, что за час обернется.
Стыдно, конечно. На чертовой рыбе он и впрямь поскользнулся, как герой Никулина на банановой кожуре. «Упал, очнулся, гипс», – промелькнуло в голове. «И мама перестанет истерить», – подсказал «внутренний голос». «А если договориться с Витькой, то это еще и больничный, как раз помогу Яре», – решил Леня. Толку от него в роддоме с «поломанной» рукой? Тем более, правой. Значит, гипс.
– Придешь завтра, я тебе его распилю, – басил Витька. – Сможешь снимать, когда никто не видит. Но зря ты, конечно. Лучше один раз кулаком по столу, чем вот так.
– Ой, давай я без нотаций обойдусь, – поморщился Леня. – Ты мою маму прекрасно знаешь. Если я стукну по столу, у нее гипертонический криз случится, причем одной только силой мысли.
– Это да… А чего вы на этот раз не поделили?
Леня рассказал ему о лесной «находке». Под конец, вспоминая Ярино «Склифосовский приехал», не смог удержаться от смеха. Он и тогда, на полу, с трудом прятал улыбку.
– Весело у тебя, – согласился Витька. – Так, может, того… психиатрам все же покажешь?
– Покажу, если ничего не поможет.
– Угу. Ну ты смотри, а вдруг это попаданка, – хохотнул друг.
– Кто?
– Дева из другого мира. Обычно, правда, мы к ним, но бывает и наоборот, они к нам. Бац – и попала. Попаданка.
– Вить, ты сам давно у психиатра был?
– Ой, да шучу я. Это из фантастических книжек, у меня жена ими зачитывается. О! Женился бы ты, Леня!
– На деве из леса? – улыбнулся он.
– А хотя бы. Это ж красота – ничего не помнит, реверансы делает, родственников никаких. Не понимаешь ты своего счастья.
– Хватит ржать. У нее не только родственников, у нее вообще ничего нет. Ни документов, ни одежды…
– Одежду купить можно. А документы потеряшкам какие-то выдают, может? Временные. Пока ищут. Если ищут. Ты узнай. О, или купить можно.
– Узнаю, – вздохнул Леня. – Закончил, что ли?
– Принимай работу.
Домой Леня пошел пешком, благо, недалеко – всего-то пара кварталов. Свежезагипсованная рука, подвешенная на фиксаторе, оттягивала плечо. Ощущения мерзкие, особенно на душе. Обманывать Леня не любил. Разве что для красного словца или чтобы не волновать маму. А тут, получается, ровно наоборот – чтобы мама волновалась о нем, не выносила мозги и отстала от Яры. И это в тридцать лет! Детский сад, штаны на лямках.
На скамеечке перед подъездом сидела Яра. Он узнал ее по яркой маечке, а сперва подумал, что за бомжиха появилась у них во дворе. И это та девушка, которую он нашел в лесу? Чумазая, растрепанная, майка в рыбьей чешуе. Она сидела, сгорбившись, пряча лицо. Если Яра до сих пор представляла себя барышней из девятнадцатого века, то ей, должно быть, ужасно стыдно и неловко. Да любому человеку, собственно, будет стыдно, в таком-то виде. Лене стало совестно – это он виноват.
– Ты чего тут делаешь? – спросил он, присаживаясь рядом.
Яра подняла голову и улыбнулась дрожащими губами. Она не плакала, но, видимо, потому что на это не осталось сил. Во взгляде он заметил безразличие и обреченность.
– Идти некуда, – призналась она. – Как твоя рука?
– Да… вот… – он показал гипс, пошевелил пальцами. – Ничего страшного. Переживешь еще одну попытку? Пойдем, я поговорю с мамой.
– А ее нет, – тихо ответила Яра. – Собачку вырвало, она понесла ее в больницу для собак. И сказала, что не оставит меня одну в квартире. Что я… воровка…
– Даже моему ангельскому терпению есть предел, – вздохнул Леня. – Ладно, мама, хочешь войну – будет тебе война. Пойдем домой, Яра.
Квартира напоминала поле боя. В гостиной еще ничего, всего-то вещи перевернуты, а в коридоре и на кухне – полный бардак. И Леня, как назло, лишил себя возможности делать уборку. Пол измазан рыбой и собачьими «неожиданностями», вещи брошены…
– Осторожно, – предупредил он Яру, – не наступай в грязь.
Она топталась на пороге, поджимая босые ноги. Леня испытал странное желание взять ее на руки, отнести в ванную и выкупать, причем самому. Ага, с гипсом.
– Ладно, стой там. Я сейчас выброшу рыбу, найду какую-нибудь тряпку…
– Как выбросишь? Зачем? Она уже испортилась?
Льда Потапыч не пожалел, и он даже не весь растаял, так что рыбу действительно жалко.
– Мама категорически не любит чистить рыбу. А я не могу, – Леня вздохнул. – Значит, в помойку.
– А отдать тому, кто победнее? – предложила Яра.
– Выставить на улицу для бомжей? Да она протухнет раньше, чем они до нее доберутся.
– Кто такие бомжи?
– А они примерно как ты. Без жилья, документов и денег. Спят, где придется, побираются по мусоркам.
Яра широко распахнула глаза и приоткрыла рот. Кажется, представила себя, копающейся в мусорном баке. Зря он ее пугает, девочка и так натерпелась за день. Осторожно обходя грязные пятна на полу, Леня отнес пакет с рыбой на кухню и бросил его в мойку. Может, заморозить пока?
– А это сложно? – тихо спросили у него за спиной.
Он вздрогнул и обернулся к Яре:
– Что именно?
– Чистить рыбу?
– Нет. Но долго и грязно.
– Я уже грязная. Может, попробую? Жалко же…
Яра-барышня определенно не умела чистить рыбу. Она вообще ничего не умела делать сама. А если навыки вернутся, вероятно, вернется и память.
– Попробуй, – согласился Леня. – Только сначала нужно пол вымыть в коридоре. Поможешь мне отжать тряпку?
Хорошо, что рука не болела по-настоящему. Иначе ничего бы у них не получилось. Яра старалась помочь, не капризничала, но все равно терялась и все делала не так. Кое-как они справились с полами, Леня расстелил на кухонном столе газету – и началась новая пытка.
– Яра, за хвост… Яра, осторожно, пальцы… Яра, наклони нож… Да, и брюхо вспороть…
Она старалась. Леня видел, как она морщится, с каким отвращением держит рыбу, но все равно упорно повторяет все, что он говорит. Закусывает губу. Забывшись, поправляет волосы грязными руками. Сосредоточенно морщит лоб.
За этим занятием их и застала мама, вернувшаяся из ветклиники с Чапой.
– Вся квартира воняет рыбой! – недовольно заявила она с порога. – Леня, ты опять притащил в дом эту бомжиху?
Яра испуганно на него посмотрела.
– Спокойно, – сказал он ей. – Сиди, чисти. У тебя уже хорошо получается.
Леня плотно закрыл дверь на кухню, подхватил матушку под локоток и потащил в самую дальнюю комнату, тщательно закрывая все двери. Видимо, вид у него был решительный, потому что мама не сопротивлялась, только прижимала к себе измученную Чапу.
– Значит, так, мама, говорю один раз, и больше повторять не буду. Ярослава – моя невеста. Она будет жить с нами столько, сколько я захочу.
– Это моя квартира, – попыталась возразить мама.
– Я тут тоже прописан, но если ты настаиваешь, мы найдем съемное жилье.
Мама побледнела. Он только что озвучил ее кошмарный сон – сын, навсегда вышедший из-под ее контроля.
– Откуда ты ее взял? Я ее впервые вижу! Она обворует нас и исчезнет…
– Ты ее впервые видишь, потому что ты так реагируешь на всех моих подруг! – рявкнул Леня, не сдержавшись.
Так оно и было – мама воспринимала в штыки любое его увлечение. Ни одна девушка не достойна ее сына. Во всех она видела врага.
– Ну, Ленечка, ты преувеличиваешь… – пробормотала мама.
– Нисколько. – Одна ложь внезапно породила другую. – Мы встречаемся давно. Яра – дочь профессора из моей клиники, она учится в медицинском. Она поехала вместе со мной на коп, и так получилось, что в озере утонула ее сумка, с ключами и документами. Вообще со всем! А родители сейчас за границей, запасных ключей от их квартиры нет. Мне ее нужно было на улице оставить? Или отправить искать пристанище у подруг?
Мама охнула и прикрыла рот рукой. Дочь профессора – сильный аргумент.
– Что же ты сразу не сказал? – пролепетала она.
– А ты дала мне рот открыть? – упрекнул ее Леня.
– Ох, как же я теперь выгляжу в ее глазах…
– А это меня меньше всего заботит, – отрезал он. – Между прочим, она там на кухне сидит, уставшая и голодная. И рыбу чистит. И не надо мне говорить, что кто-то виноват в том, что «так получилось»!
– Сынок, как твоя рука? – миролюбиво поинтересовалась мама.
Ярослава мечтала взять рыбину за хвост и швырнуть ее об стену. Все пальцы исколоты плавниками, чешуя набилась даже в рот, мерзкие скользкие кишки вызывают приступы тошноты. А запах! Ей никогда не отмыться от запаха тины и рыбьего жира.
И все же Ярослава терпеливо скребла ножом, закусив нижнюю губу. Ей не хотелось работать, однако становиться бомжом, как описал Леня, ей хотелось еще меньше. В их мире тоже жили нищие – грязные и оборванные, вечно голодные и больные. Княжна Орлова – не нищенка!
Иногда Василиса в сердцах говорила ей, мол, нужда заставит – всему научишься, любую работу будешь выполнять. Яра смеялась, а зря. Теперь она понимала сестру. Наверняка ей тоже не нравилось то, чем она занималась, но выбора у нее не было.
– Лиса, миленькая, забери меня отсюда, – бормотала Яра, сражаясь с рыбой. – Я буду самой лучшей сестрой на свете…
Когда Леня вернулся на кухню, в миске горкой лежали рыбьи тушки. Отчего-то Яра испытывала гордость. У нее получилось! А ведь рыбы могло быть больше, если б она не перевернула одно ведро.
– Ой, молодец, – похвалил ее Леня. – Теперь осталось убрать и пожарить. Но это сделает мама.
– Теперь вы меня не выгоните? – вырвалось у Яры.
Леня удивленно на нее уставился:
– Яр, я же обещал помочь. И тебе совершенно необязательно было… – он обвел рукой рыбье «побоище». – Ох, ладно. Спасибо за помощь. Пойдем, я покажу тебе ванную. А то, наверное, ты помнишь только бочки для мытья.
Яра хотела возразить, что у них есть и ванная, и водопровод, но промолчала. Вдруг здесь как-то по-иному все устроено?
В ванной Эмма Петровна мыла Чапу. Яра в отчаянии прикрыла глаза. Рыбий запах намертво въелся в кожу, а купание откладывалось. Да еще, небось, снова начнется скандал. «Не пущу в свою ванную эту оборванку».
– Ой, Ленечка, пару минут, ладно? – заискивающе попросила Эмма Петровна. – Чапочка маленькая, я ее быстро выкупаю. А то она полезет на кровать, а вся пахнет рыбой.
Яра приоткрыла рот от изумления. Это та самая Эмма Петровна? Или ее подменили? Пару минут она, конечно, подождет.
– Мама, пять минут, – строго ответил ей Леня. – Яра, давай я тебе пока лимон дам.
– За-а… зачем?
– От запаха поможет.
– Надо было в перчатках чистить, деточка, – сказала Эмма Петровна.
В перчатках? Яра представила себя в белых кружевных перчатках с ножом в руках. Василиса упала бы в обморок.
– Точно, я и не сообразил, – сокрушенно покачал головой Леня.
Он вручил ей лимон, заставил порезать его кружочками и сложить все на блюдце.
– Ленечка, я все! – крикнула Эмма Петровна.
– Бери блюдце, пойдем, – велел Леня.
Сначала пришлось отмывать ванну от собачьей шерсти. Потом Леня объяснял, какими шампунями и гелями пользоваться. Яра старалась запоминать картинки и цвета, потому что прочитать надпись так и не могла. А еще ей выдали полотенце, мужской халат и шлепанцы.
Тяжелее всего пришлось с волосами: длинные, кончики достают до ягодиц. С мытьем волос ей помогали либо Катенька, либо Василиса. А тут пришлось самой, да еще спутавшиеся пряди и рыбья чешуя!
Когда Яра выползла из ванной, кутаясь в широченный халат, в квартире витал упоительный запах жареной рыбы. Она и забыла, что ничего не ела с самого утра. Леня и Эмма Петровна сидели на кухне за столом и пили чай.
– Деточка, я уж думала, ты утонула, – изрекла Эмма Петровна, окинув Яру взглядом.
– Мама шутит, – тут же сказал Леня. – Все в порядке, Яра? Садись ужинать.
Он пододвинул ей табуретку, и Яра заметила, что ей уже поставили тарелку и положили приборы. На столе – та самая многострадальная рыба с золотистой корочкой, миска с салатом, еще дымящаяся картошка.
– Мне переодеться не во что, – робко произнесла Яра.
– Эту проблему мы будем решать завтра, – ответил Леня.
– А как же… за стол – в халате?
Он потянул ее за рукав, заставляя сесть.
– Давай, давай. Уже остыло все.
– Кушай, деточка. – Эмма Петровна стала накладывать на тарелку еду.
Ленина мама старательно делала вид, что ничего не произошло. Вроде как и не было ни сердечного приступа, ни скорой помощи, ни Чапиного воровства. Яра решила, что от добра добра не ищут, и тоже вела себя, как ни в чем не бывало. Попросту набросилась на еду, не заботясь о приличиях.
– В медицинском учишься, Ярочка? И как, тебе нравится? – поинтересовалась Эмма Петровна.
Яра чуть не поперхнулась. Леня незаметно наступил ей на ногу, да еще пихнул в бок, для верности. Она сообразила, что это продолжение байки «мама, это моя невеста».
– А, да. Да, нравится, – согласно кивнула она. – Очень вкусно получилось, спасибо, – похвалила она рыбу.
В конце концов, она столько из-за нее страдала!
– А это такой рецепт, – оживилась Эмма Петровна. – В кефир нужно разбить яйцо, добавить соль и специи, немножко муки, чтобы схватилось, и обмакивать туда кусочки рыбы, а потом – на раскаленную сковородку. Ой, тебе, наверное, неинтересно. У вас прислуга готовит? Или все же мама?
– Прислуга, Катенька, – ляпнула Яра, забывшись.
Леня сделал круглые глаза, но его мама отреагировала спокойно.
– А у нас прислуги нет, кто же моему Ленечке готовить будет, когда вы поженитесь?
«Вы и будете, – подумала Яра. – Потому что ни одна нормальная девушка не уживется с такой свекровью».
– Я научусь, – пообещала она вслух.
– Мама, а сколько времени? – спросил Леня.
Эмма Петровна бросила взгляд на часы и подскочила:
– Ах! Мой сериал! Чуть не пропустила! Помоете посуду!
И унеслась из кухни.
– Счастье-то какое, что есть сериалы, – проворчал Леня.
– А что такое сериалы?
– Это фильм с продолжением, когда много серий.
– А… фильм?
– Ой, все. Давай, я тебе завтра объясню? Ты поела? Чаю налить?
– Налей, – вздохнула Яра. – Извини, от меня одни проблемы.
Леня щелкнул кнопкой на чайнике, достал кружку, сунул в нее какой-то пакетик на ниточке. Чайник зашумел, почти сразу выключился. Яра вздохнула – все же есть тут магия. И как бы спросить Леню, чтобы он не разозлился как тогда, с каким-то Поттером?
– Держи, – он поставил перед ней чашку.
Яра потянула за ниточку. Вода постепенно окрашивалась в коричневый цвет. Запахло мятой. Интересно тут заваривают чай. Тот, в самоваре, был вкуснее. Почти как у них дома.
Пока Яра пила чай, Леня составил грязную посуду в раковину, убрал остатки еды, вытер стол тряпкой.
– Прости, я одной рукой никак не помою посуду, – сказал он. – Поможешь?
