Текст книги "Как мы управляли Германией"

Автор книги: Михаил Семиряга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

После смерти Сталина и в связи с изменившейся общей политической ситуацией в стране 29 июня 1956 г. ЦК КПСС и СМ СССР приняли постановление № 898–490 «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и их семей». А годом раньше 17 сентября 1955 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны, и бывших военнопленных, осужденных за сдачу в плен. В соответствии с этим Указом освобождались заключенные, осужденные на срок до 10 лет, и сокращался наполовину срок для осужденных свыше 10 лет. Освобождались из мест заключения все, служившие в германской армии, полиции и специальных немецких формированиях, с них снималась судимость и поражение в правах. Освобождались от ответственности также советские граждане, проживавшие за границей и служившие в германской армии, полиции и специальных формированиях. Амнистии не подлежали только бывшие каратели, осужденные за убийство.

Глава восьмая
Советская политика в области культуры и образования

С целью достижения максимальной эффективности в реализации советской культурной политики органы СВАГ должны были выяснить, какое духовное «наследство» досталось немецкому народу от разгромленного нацистского режима. Впечатление от него в первые дни и недели после окончания войны было удручающим. Выступая на международной конференции антифашистов в Нюрнберге в 1985 году, Вилли Брандт справедливо отмечал: что «военной капитуляции нацистской Германии предшествовала капитуляция цивилизации в Германии»[261]261
  За рубежом, 1985. № 22. с.9


[Закрыть].

Военная катастрофа вызвала у многих немцев своего рода шок. Духовное состояние своего народа в то время Отто Гротеволь сравнил с состоянием сказочного всадника, который, сбившись с пути, вынужден был ехать по бесконечной снежной пустыне. А когда ему сказали, что он промчался верхом через Боденское озеро, он до того ужаснулся, что замертво свалился с коня. В такой же ужас пришел и немецкий народ, когда ему стало ясно, какие преступления совершались от его имени и какой опасности полного уничтожения он сам подвергался.

При фашизме Германию покинули свыше десяти тысяч научных работников и деятелей культуры. Их труды публично сжигались. В огне развязанной фашизмом войны были разрушены многие театры, кинотеатры, школы и другие учреждения культуры и образования, уничтожено около тысячи памятников культуры, из них 620 имели мировое значение. Из хранившихся в библиотеках и архивах 70 млн. книг и документов две трети сгорели.

Полная деградация ряда отраслей культуры – таков был итог господства нацистов в Германии. В такой ситуации цель держав антигитлеровской коалиции состояла не в том, чтобы усугубить эту деградацию, а помочь немецкому народу восстановить национальную культуру, ибо в свое время она была важной составной частью мировой культуры и ее гордостью.

«Когда я слышу слово культура, то невольно хватаюсь за револьвер». Эти слова были сказаны фашиствующим персонажем в одном из романов еще в 1935 году. Подобное отношение к культуре было типичным для фашизма, ибо он, уповая только на грубую силу, по своему существу не только не принимал культуру, но и выступал против нее. Этот «подарок» фашизма уже в первые годы его господства испытали на себе немцы. Но в полном объеме его человеконенавистническая сущность была раскрыта в оккупированных Германией странах Европы.

Одним из преступных актов, направленных на ликвидацию основ существования немецкой нации, был приказ Гитлера от 19 марта 1945 года «О разрушении объектов на территории Германии». Но страшнее материальных разрушений были разрушения духовные, оставленные уходящим в могилу фашизмом. Нацистская пропаганда отравила сознание широких слоев народа не только антикоммунизмом и антисоветизмом, но и антидемократизмом. Она насаждала расизм, шовинистическое высокомерие, культ войны. Известно, что в одном лишь 1938 году 18 профессоров Германии и Австрии покончили жизнь самоубийством. Они не смогли вынести террора и издевательств нацистов. Когда директор Института им. Кайзера Вильгельма всемирно известный ученый М. Планк пожаловался Гитлеру на невозможность в Германии заниматься научными исследованиями, тот ответил: «Вы благодарите свой престарелый возраст, что за такие жалобы я вас не могу послать в концлагерь».

Великий ученый физик, мыслитель и гуманист А. Эйнштейн 28 марта 1933 года заявил в открытом письме, что господствующие в Германии условия вынуждают его отказаться от своего положения в Прусской академии наук. Антифашистские высказывания Эйнштейна привели к кампании травли и клеветы на ученого. Преступления, совершаемые фашизмом, в конце концов привели Эйнштейна к такому возмущению, что он нередко не видел различия между действительными виновниками этих преступлений и большинством немецкого народа.

В стране резко сократилось число студентов – со 130 тысяч в 1932 году до 70 тысяч в 1938 году. Были преданы сожжению труды основоположников коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса, всемирно известных писателей Б. Брехта, Г. Гейне, В. Бределя, О.М. Графа, Г. Манна, Т. Манна, Ф. Вольфа, Л. Фейхтвангера и многих других. Выехал за рубеж и замечательный писатель Э.М. Ремарк. Гитлеровские власти лишили его германского гражданства, сожгли его книги, в том числе и знаменитый роман «На Западном фронте без перемен». Одна из сестер его жены Поястт Годар была приговорена к смерти. Ей отрубили голову, а Ремарку прислали счет за ее казнь в размере стоимости гонорара плюс деньги, заплаченные палачу. До самой смерти Ремарк хранил этот счет.

Другие деятели немецкой культуры вынуждены были отмалчиваться – к ним относились Б. Келлерман, Р. Хух, К. Фибих и другие. Некоторые временно сотрудничали с нацистами (Г. Гауптман, Г. Фаллада), но к концу войны перестали выступать в печати и осознали свои ошибки. Такие известные кинозвезды, как Сара Леандер, Марика Рокк, Карина Седербаум и некоторые другие продолжали участвовать в развлекательных фильмах нацистского периода, хотя некоторые из них нацизма не принимали[262]262
  АВП РФ, ф.0457«г», оп.1, пор.31, п.9, л. 167


[Закрыть].

Получив такое «наследство», страны-победители поставили перед собой задачу осуществить коренную демократизацию и денацификацию культуры в Германии. Они понимали, что меры, осуществленные только в материальной сфере, дали бы ограниченный эффект. Эту задачу решить было не просто. Выступая на собрании коммунистов СВАГ в августе 1945 года, маршал Г.К. Жуков заявил, что в годы войны мы выиграли вооруженную схватку с фашизмом. Теперь мы должны с таким же блеском выиграть борьбу за души немцев.

Первым шагом СВАГ в культурной политике в Германии стало формирование советских оккупационных и немецких органов культуры. В Управлении информации СВАГ таким органом был отдел культуры, возглавляемый подполковником Александром Дымшицем.

В отделе информации комендатуры Берлина вопросами культуры занимались с середины 1946 года три отделения – устной, печатной и радиопропаганды, отделение по работе среди антифашистских общественных организаций, партий и профсоюзов и отделение по зрелищным учреждениям. После неудачных для СЕПГ коммунальных выборов в городе осенью 1946 года отдел был укреплен и в комендатурах городских районов были введены должности начальников отделений. В таком виде эти органы существовали до конца оккупационного периода. Образование немецких культурных органов и организаций осуществлялось при поддержке и под политическим и организационным руководством КПГ/СЕПГ. По советской инициативе с ноября 1945 года были созданы отдел искусств Центрального управления народного образования (руководителем отдела был назначен поэт Э. Вайнерт), основано кинообщество «ДЕФА», группа деятелей культуры образовала Культурбунд и т. д.

Были созданы бюро по театральным вопросам, нотные прокатные библиотеки, получили лицензии ведущие художественные руководители театров и редакторы ряда периодических изданий по вопросам культуры и искусства. С 1946 года функции создания новых художественных учреждений СВАГ передала СЕПГ, а ее отдел культуры осуществлял лишь общий контроль и проверку исполнения. Несколько позднее была отменена предварительная цензура неполитических печатных изданий, хотя цензура деятельности зрелищных учреждений еще сохранялась.

В подборе немецких кадров СВАГ опиралась, в основном, на рекомендации СЕПГ, что в известной степени было нарушением Потсдамских договоренностей относительно равенства всех политических партий. Новые кадры работников культуры готовились в спецшколах, созданных на базе прежней антифашистской школы СВАГ, а также в школе и на краткосрочных курсах Культур бунда.

Советские оккупационные власти считали своей обязанностью привлечь немецкую интеллигенцию к политической жизни в зоне. И, конечно же, на стороне «сил социализма». Медленно и постепенно интеллигенция страны освобождалась от апатии, замкнутости, настороженности и выжидания. В своей массе она относилась к оккупационным властям отрицательно, ибо в обстановке оккупационного режима, как и при фашизме, широкая свобода мнений и действий была невозможна. Интеллигенция особенно болезненно воспринимала недисциплинированность советских солдат.

В конце 1945 года СВАГ располагала информацией, что «в советской зоне действуют 104 театра, 1263 кинотеатров и 167 варьете. Обновился репертуар театров, в кинотеатрах идут советские фильмы. Берлинский радиодом, расположенный в английском секторе, ведет передачи в течение 19 часов в сутки. Англичане выступают за установление совместного контроля за его деятельностью. Официально радиодом является органом немецкого управления по народному образованию, но контролируют его советские власти. Печать в зоне насчитывает 22 газеты (9 – центральных и 13 провинциальных). Коммунисты имеют 6 газет, социал-демократы – 6, либералы – 3 и ХДС – 2, профсоюзы – 1, правительство – 1. Одна газета является органом Красной Армии и предназначена для немецкого населения. Их общий тираж 6,5 млн. экземпляров. Существует 7 издательств, но пока что издано только несколько десятков книг. Вышло в свет на немецком языке 100 тыс. экземпляров «Краткого курса истории ВКП(б)».

К ноябрю 1946 года оформилась и окрепла новая демократическая пресса, была отменена предварительная цензура. На основании директивы Контрольного совета № 40 от 12 октября 1946 года в советской зоне было разрешено обсуждать и критиковать германские политические проблемы, комментировать союзную политику в Германии и перепечатывать политические статьи из зарубежной прессы. В соответствии с директивой Контрольного совета № 55 от 25 июня 1947 года был разрешен свободный обмен газетами, журналами, другими периодическими изданиями, фильмами и книгами всех зон и в Берлине».

Но авторы отчета советской секции КС сказали лишь часть правды, когда утверждали, что «в советской зоне все директивы Контрольного совета, способствовавшие развитию демократической прессы в Германии, строго проводились в жизнь до того момента, пока Германия по вине политики, проводимой западными оккупационными державами, не была разделена на две части»[263]263
  Там же, оп.36, порт.1 13, п.198, Ге-800, л.140–147


[Закрыть] (подчеркнуто мною – М.С.). Полная правда однако состоит в том, что советские власти опасались, что распространение западной печати стало бы тормозом процесса советизации зоны.

Уже в первый период оккупации СВАГ приняла ряд мер по поощрению культурной жизни и поддержке деятелей культуры. Эти решения с одобрением встречались общественностью. Материальное положение интеллигенции в Берлине было лучше не только в сравнении с другими городами зоны, но и с другими столицами разоренной Европы. Если в Париже служащие и интеллигенция получали в 1947 году продовольствия в день на 791 калорию, то в Берлине на 1608 калорий.

СВАГ и немецкие органы принимали меры к тому, чтобы находившиеся в эмиграции деятели науки и культуры возвращались не в западные зоны, а в советскую и восточный Берлин. Так, сопредседатели СЕПГ В. Пик и О. Гротеволь через советское министерство иностранных дел с одобрения замминистра В.Г. Деканозова направили приглашение жившим в США Г. Манну и Л. Фейхтвангеру вернуться на родину и включиться в процесс демократизации советской зоны.[264]264
  Там же, Германия – рефент., оп.30, порт. 127, д. Ге-02, Л.215


[Закрыть] Позднее Г. Манн вернулся в советский сектор Берлина и был назначен президентом Академии художеств ГДР.

В связи с торжествами по случаю юбилея В. Гете и присуждением премии его имени в июле 1949 года в советскую зону прибыл Г. Манн. Его приезд привлек внимание общественности всей Германии, особенно руководства СВАГ и СЕПГ. Писателю было присвоено звание почетного гражданина города Веймара. Руководители СВАГ в докладе в Москву обратили внимание на то, что видный писатель – «один из самых крупных представителей немецкой буржуазной культуры авторитетно подтвердил справедливость борьбы немецкого народа за свое национальное единство». Вместе с тем на одной из встреч он особенно акцентировал внимание на «свободе, законности и личном достоинстве индивидуума», утверждалось в докладе, чего во Франкфурте-на-Майне он не делал. В интервью газете «Тэглихе рундшау», печатному органу СВАГ, Г. Манн отмечал мировое значение русской литературы, которая стала одним из главных его переживаний в юности. Ее чтение, говорил писатель, составило «главную часть моего литературного воспитания и продолжает оставаться ею и по сей день[265]265
  За антифашистскую демократическую Германию. С.256–257,263-266


[Закрыть]».

Важная задача СВАГ и немецких органов состояла в сохранении и пополнении библиотек. В годы войны многие библиотечные фонды Берлина были эвакуированы. В 1942 году в Восточной Германии (в границах будущей советской зоны) фонды имевшихся тогда 160 научных библиотек составляли 21 937 тыс. томов, а на 1 ноября 1946 года в зоне насчитывалась 51 научная библиотека с фондом 11 млн. томов, причем преимущественно в Берлине. В июне-июле 1946 года были изданы новые приказы о восстановлении работы музеев и реэвакуации музейных ценностей. В этом решении деятели искусства Германии видели шаг в повышении роли культуры как фактора демократизации германского общества. Предлагалось, в частности, выдать местным органам власти музейные ценности и предметы искусства из шахт и других мест хранения. Не подлежали выдаче только ценности, приобретенные музеями в ходе войны и оккупации в других странах[266]266
  Там же. С.162


[Закрыть]. Велась также работа по реституции культурных ценностей странам, в свое время оккупированным немецко-фашистскими войсками.

С целью быстрейшего искоренения идей нацизма и милитаризма, нашедших свое широкое распространение в различного рода литературе, изданной в годы фашистского режима, 8 сентября 1945 года маршал Жуков подписал приказ № 039 об изъятии такой литературы. Всем владельцам частных библиотек, книжных магазинов и издательств было предложено сдать ее военным комендатурам до 1 октября 1945 года. Всем государственным библиотекам, ректорам университетов и директорам других вузов и научно-исследовательских учреждений было предложено сделать то же самое.

Для восстановления музеев, использования памятников культуры с целью просвещения и устранения фашистских и милитаристских доктрин в музейном деле 2 октября 1945 года СВАГ приняла решение об учете и охране музеев. Соответствующим органам СВАГ было предложено установить контроль за деятельностью музеев, утвердить сеть местных музеев и их руководителей, обеспечить охрану музеев и др..

В послевоенные годы музеи Берлина и других городов служили важными центрами идеологического перевоспитания населения. Им было дано указание кроме существующих экспозиций создавать новые, которые отражали бы идущие в зоне политические и социальные процессы: земельную реформу, отчуждение предприятий, демократизацию школы, достижения экономики, деятельность СЕПГ, профсоюзов и т. д.

В соответствии с законом Контрольного совета от апреля 1946 года была произведена очистка библиотечных фондов, как общественных, так и частных, от нацистской литературы. В зоне было изъято свыше 15 млн. томов, из них 4/5 утилизировано на бумажных фабриках. Кроме того, в течение 1946 года многие сотни тысяч томов были вывезены для комплектования библиотек в Советском Союзе. Часть фондов передана Германской академии наук в Берлине.

С 1948 года органы СВАГ предприняли необычные для их функций и не предусмотренные межсоюзническими соглашениями акции. По спискам, составленным в СЕПГ, из библиотек изымались не только нацистские, но и так называемые «вражеские и оппортунистические» книги. Иногда усердие партийных аппаратчиков и работников СВАГ доходило до того, что они уничтожали даже имевшиеся в единственном экземпляре книги классиков марксизма-ленинизма на том основании, что в написании предисловий и примечаний к ним участвовали «разоблаченные позднее враги советского народа». Вскоре однако подобная практика была прекращена.

Созданный в 1945 году «Союз деятелей культуры по демократическому обновлению Германии» (Культурбунд) к весне 1 948 года насчитывал более 120 тыс. членов. Он проводил важную культурно-просветительную и политико-воспитательную работу по искоренению остатков нацизма в сознании значительной части интеллигенции. Уже через несколько месяцев после создания этой организации ее президент Иоганнес Р.Бехер на совещании руководства СВАГ с ведущими представителями немецкой культуры, состоявшемся 31 января 194 6 года, имел основание заявить об определенных успехах в преодолении того духовного хаоса, какой оставили германскому народу нацисты. Он поблагодарил советские власти за помощь в этом трудном деле. Выступивший затем генерал В.Д. Соколовский призвал деятелей культуры содействовать духовному возрождению народа, особенно молодежи, на демократической основе. Он заявил, что рассматривает Культурбунд важным помощником в деле возрождения культурной жизни[267]267
  Там же. С. 215–219


[Закрыть]. Будучи заместителем, а затем и Главноначальствующим СВАГ, Соколовский часто встречался с немецкой интеллигенцией, обещал свою поддержку в том, чтобы немецкая культура стала достоянием простого человека, призывал молодежь изучать прогрессивное культурное наследие как немецкого, так и других народов мира.

Постепенно усилиями СЕПГ, монополизировавшей влияние на духовное развитие ГДР, существовавшие в нем в те годы «социалистические элементы» переросли в господствующую силу, оказавшую негативное влияние на развитие культуры в этой стране.

Сотрудники СВАГ, особенно Управления информации, совместно с СЕПГ принимали активное участие в насаждении в немецкую художественную литературу, в изобразительное и другие виды искусства чуждого им духа «социалистического реализма», запрещали выставки картин, выполненных в иной, в частности, в абстракционистской манере. Такова была официальная линия СВАГ, диктовавшаяся из ЦК ВКП(б). Но, по свидетельству полковника Тюльпанова, не все офицеры одобряли эти запретительные меры[268]268
  S.Tjulpanow. Op. cit. S. 127


[Закрыть].

Ряд политиков и деятелей культуры Германии считали своей обязанностью убедить немецкий народ в том, что он несет свою долю ответственности за события прошлого, и только сознание этого факта может привести его к перевоспитанию и разрыву с преступным прошлым [269]269
  Ibidem. S.37


[Закрыть].

В соответствии с указаниями ЦК ВКП(б) СВАГ рассматривала как важный фактор возрождения демократической культуры в зоне изучение культуры Советского Союза, ликвидацию «неудовлетворительного представления о культурных основах советской демократии». С этой целью 30 июня 1947 года в Доме культуры СССР в Берлине было учреждено центральное «Общество по изучению культуры Советского Союза». Его председателем был избран профессор Ю. Кучинский. Выступивший на собрании полковник С.И. Тюльпанов от имени СВАГ заявил, что «осуществление целей общества является делом прогрессивных немцев, которые ощущают как большой изъян недостаточное знакомство их народа со своим соседом, великой Россией». Он призвал принимать в общество только тех, кто «недвусмысленно и определенно отмежевался от враждебной пропаганды против Советского Союза и от сдержанного отношения к этой стране»[270]270
  «Tagliche Rundschau». l.Juli 1947


[Закрыть].

По признанию руководства Управления информации в течение первого года работы (а иногда и в последующие годы), вследствие слабости культурных органов СЕПГ, ему часто приходилось брать на себя организационную и идеологическую работу в области руководства демократизацией немецкой культуры.

В дальнейшем же, с укреплением и ростом созданных по инициативе и при участии Управления организаций и художественных институтов (вузов, театров и т. п.), с укреплением центральных руководящих органов СЕПГ и парторганизаций новосозданных художественных учреждений, Управление информации отказалось от непосредственного руководства их работой и перешло к методам направляющего контроля и проверки исполнения, опираясь при этом на органы СЕПГ, профсоюзов и других демократических организаций[271]271
  АВП РФ, ф.0457«г», оп.1, п.9, д.31, л.211–212


[Закрыть].

Учитывая национальные особенности и прогрессивные традиции немецкого культурного развития, Управление информации разрешило воссоздание ряда стоявших на общедемократической основе культурных организаций, существовавших до 1933 года. Так были воссозданы «Товарищество немецких работников сцены», «Союз по охране авторских прав», «Народная сцена» и некоторые другие организации.

В работе с представителями немецкой художественной интеллигенции широко использовались методы индивидуального воздействия. В результате многие видные деятели культуры сами неоднократно обращались к сотрудникам Управления, советуясь с ними в отношении своих рукописей, проектов постановок, картин, художественных планов и т. д.

СВАГ поощряла практику творческих дискуссий среди деятелей культуры, в ходе которых проявлялась «политическая дифференциация интеллигенции по признаку ее отношения к СССР и СЕПГ». В октябре 1947 года был проведен всегерманский съезд писателей, затем – молодых писателей-социалистов, всегерманский конгресс театральных работников, совещание художественных руководителей театров советской зоны, к 1948 году прошло три конгресса Культурбунда, пленумы Общества по «учению культуры СССР, совещание актива СЕПГ на тему о постановлениях ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам. Была организована, разумеется, по советскому образцу, дискуссия о формализме в живописи и другие.

Сотрудники Управления информации считали, что такие дискуссии «не только содействовали социально-политической дифференциации в среде интеллигенции, но и играли серьезную положительную роль в деле демократического воспитания и пропаганды идей марксизма-ленинизма». Эти дискуссии часто ведись и вокруг явлений советского искусства и, что было важно, <в подготовке и обеспечении правильного направления дискуссий серьезную роль играла предварительная и руководящая работа партийных групп СЕПГ».

Особое внимание Управления информации уделяло пропаганде эстетической теории марксизма-ленинизма и идеологических основ советской культуры. Эта работа велась путем издания соответствующей литературы, публикаций статей в прессе и в форме лекционной пропаганды. Таким же путем велась работа Управления информации по разоблачению «идеологии и практики современного буржуазного декаденса, с раскрытием его империалистической, и реакционной сущности».

«В политике подбора немецких кадров, – отмечалось в одном из отчетных документов Управления информации, – Управление опирается, в основном, на рекомендации СЕПГ».

Первые итоги преобразований духовной и культурной жизни в зоне были подведены на конференции СЕПГ по вопросам культуры, проходившей в конце января 1947 года. В мае 1948 года состоялся 1-й конгресс СЕПГ по вопросам культуры. Открывая конгресс, В. Пик заявил, что партия выступает за демократическое обновление культурной жизни немецкого народа, но для этого необходимо освободиться от той нечисти, которой нацисты заразили политическую и культурную жизнь Германии. Пик сказал, что партия выступает не только за политическое и экономическое, но и за культурное единство Германии.

С докладом на конгрессе выступил сопредседатель партии О. Гротеволь. Он, в частности, сказал, что «характерной особенностью истории Германии за последние полтора столетия является страшное несоответствие между духовным и политическим развитием этой страны. Мы, поставленные ныне перед задачей строительства новой Германии, обязаны подвергнуть обстоятельной дискуссии наше собственное культурное прошлое». Далее докладчик сформулировал требования партии в отношении общественной роли культуры. Она должна поднимать великие общественные, политические и исторические вопросы и способствовать их разрешению.

В резолюции, принятой конгрессом по вопросу о культурной политике, говорилось следующее: «Демократические преобразования общественной структуры, уничтожение крупного землевладения и формирование свободного крестьянства, низведение с трона властителей трестов и монополий и передача их предприятий в руки народа образуют основу для развития этой новой, свободной, культурной жизни».

Сказано справедливо и убедительно. Действительно, демократические преобразования в любом обществе создают предпосылки развития культуры. Но дальше в партийной резолюции говорилось следующее: «Для изменения нашей общественной структуры и для демократического обновления нашей культуры, должна быть использована могучая идейная сила марксизма». Хотя СВАГ и поддерживала этот тезис СЕПГ, но с ним согласиться трудно. Идеологическая кампания и кампания по вопросам культуры, которая, примерно, в это же время проходила в Советском Союзе, показала, что марксизм был тем обручем, который сдавливал культуру, мешал ее свободному развитию.

СЕПГ считала, что в отличие от Западной Германии, охваченной «всеобщим буржуазным культурным кризисом», в Восточной Германии «созданы основы нового расцвета немецкой культуры. Только в условиях единой германской республики… возможно возрождение немецкой культуры». Присутствуя на этом партийном конгрессе в 1948 году, автор слышал как приглашенный на него известный датский писатель-коммунист Мартин Андерсен Нексе призывал своих немецких единомышленников поставить культуру на службу людям, ибо «величайшее проявление культуры состоит в том, чтобы обеспечить людям больше хлеба». Но если они испытывают и духовный голод, то культура должна предоставить им и духовную пищу.

Партия призывала учиться у Советского Союза не только экономическому преобразованию страны, но и созданию новой культуры, по сталинской формуле «национальной по форме и социалистической по содержанию». Немецкие последователи Сталина не задумывались над тем, что разрывать форму и содержание культуры никак нельзя.

Партийные идеологи призывали бывших немецких солдат, видевших в годы войны в России деревянные избы, крытые соломой, чтобы они не рассматривали их как доказательство отсталости русского народа. «Но многие из них, – говорил на упомянутом конгрессе СЕПГ в 1948 году секретарь ЦК СЕПГ А. Аккерман, – не поняли сущности того нового социально-экономического строя, новых политических отношений, которые вызвали в среде народов Советского Союза такие огромные созидательные силы».

Президент немецкого Общества по изучению культуры Советского Союза проф. Ю. Кучинский, посетивший во главе делегации писателей и деятелей культуры Москву весной 1948 года, и встречавшийся с советскими коллегами, впоследствии говорил с удовлетворением, что в Москве «нам не предлагали культурного «плана Маршалла», не изъявляли желания перевоспитать нас, не строили улыбки Авгура, беседуя с нами о Германии».

Вероятнее всего, так оно и было. Действительно, зачем, скажем, А. Фадееву, Т. Хренникову или президенту АН СССР С. Вавилову «перевоспитывать» их немецких коллег, если для этого в Управлении информации СВАГ существовал целый отдел культуры во главе с уже тогда известным в СССР литературоведом подполковником А. Дымшицем, который довольно успешно приобщал немецких деятелей культуры к марксистскому пониманию функции и методов этого сложного общественного явления.

Хороший урок нашим немецким друзьям как понимать роль культуры и бороться за ее марксистское понимание, за два месяца до прибытия в Москву делегации проф. Кучинского, преподал товарищ Жданов, выступивший в январе того же года и тоже на организованной ЦК ВКП(б) встрече с деятелями советской культуры. Мы до сих пор не можем избавиться от чувства стыда за такие «уроки» партийного идеолога нашим деятелям культуры.

ЦК ВКП(б) принял в эти годы серию постановлений, призванных решительно обуздать некоторых наших деятелей культуры, творчество которых не соответствовало принципам культурной политики партии. В августе 1946 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Был опубликован доклад Жданова с резкой, подчас грубой критикой названных журналов. Тогда же было принято партийное постановление «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», в котором продолжалась кампания борьбы с инакомыслящими театральными деятелями. В сентябре того же года ЦК в своем постановлении «О кинофильме «Большая жизнь» расправился и с теми кинорежиссерами, которые «клевещут на советскую действительность». После некоторого перерыва, продолжавшегося весь 1947 год, когда прошла только одна философская дискуссия, в феврале 1948 года принятием партийного постановления «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели» была развернута новая волна разоблачений ряда виднейших советских композиторов, которые представляли зловредное для партии «формалистическое направление».

Если в предыдущие годы СЕПГ не считала нужным прямо и откровенно формулировать на какой идеологической базе следует развивать немецкую культуру (говорилось только об абстрактно-демократической), то в резолюции 1-й партконференции, состоявшейся в январе 1949 года, было уже сказано без обиняков: «Вся работа партии в области культуры должна основываться на базе марксизма-ленинизма», а в науке и искусстве разоблачать шовинизм, декаденство, формализм и натурализм, как это уже сделала братская ВКП(б). Эта партконференция впервые за послевоенные годы дала прямые указания, что и как должны выполнять учреждения образования, науки и культуры в связи с двухлетним планом экономического и политического развития зоны. Например, высшие народные школы должны были перестроить всю деятельность так, чтобы общественные, естественнонаучные и технические темы занимали минимум 80 процентов в общем плане обучения. Необъемлемой частью учебной программы должно быть изучение двухлетнего плана экономического и социального развития страны. Было высказано пожелание, чтобы больше детей трудящихся училось в средних школах и вузах. Для поддержки работы Академии наук партия решила установить государственные премии. Новая интеллигенция должна была сотрудничать с прогрессивными кругами старой интеллигенции.