Текст книги "Дважды разыскиваемые"

Автор книги: Михаил Гребенюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

6.

Анну Сергеевну Ткаченко не пришлось упрашивать: она с охотой приняла приглашение Тимура принять участие в розыске «подозрительных типов».

Пивная, словно собачья конура, прилипла к большому четырехэтажному зданию. Около нее, на пустых бочках, сидели несколько человек и нетерпеливо пили пиво. Они с нескрываемым любопытством посмотрели на Тимура и Анну Сергеевну, однако ничего не сказали. Только мужчина лет сорока пяти, обросший и неряшливый, бросил какую-то реплику, показывая пальцем на Анну Сергеевну.

– Ты!– рванулся к нему Тимур.

Мужчина шарахнулся к стене, вытаращил круглые бессмысленные глаза. Анна Сергеевна поспешно взяла Тимура за руку, проговорила с болью:

– Оставьте его! Это мой сосед. Он совсем спился. Недавно от него ушла жена. Не вынесла ежедневных издевательств… Зайдем?-Анна Сергеевна кивнула на вход в пивную.– Может быть, нам сразу повезет?

– Зайдем.

В глаза тотчас бросился пивник – здоровый, краснощекий верзила лет тридцати. Он стоял за прилавком, как скала, почти не глядя на шумных клиентов, молча отпускал спиртные и прочие напитки. Лимонад, правда, никто не брал – потные руки тянулись к кружкам с пивом или к стаканам с вином.

– Ну, чего тебе?– неожиданно рявкнул пивник.

– Ашот, дорогой, дай кружку пива в долг. Я тебе завтра с процентами возвращу,-униженно попросил худой, испитого вида мужчина в очках.– Будь человеком, Ашот. Голова раскалывается.

– Проходи, проходи! Я знаю, как ты возвратишь!

– Ашот, честное слово!

– Проходи!

– Ашот!..

– Угости человека, чего ты жмешься?– вступился за просителя парень в промасленной рабочей спецовке.

– Если ты богатый, ты и угощай… Проходи, не задерживай очередь,– снова закричал пивник на пьяного кредитора.

– Налей мне две кружки,– сказал парень.– Я угощу, раз ты такой бедный. Настанет время, и он меня угостит. Я правильно говорю, очкарик? А?

– Спасибо. Большое спасибо,– униженно поблагодарил мужчина.– Я обязательно с тобой рассчитаюсь. Увидишь. Я еще никого не обманывал.

– Держи карман пошире, он рассчитается!– подал пивник парню наполненные кружки.

– Человеку надо верить,– философски заключил парень.

– Человеку – надо, пьянице -нет!-отрезал пивник.– Я не первый день стою за прилавком. Знаю алкашей. Нет у них за душой ни гроша, ни совести.

– Помолчал бы,– беззлобно отозвался мужчина в очках.– Что бы ты делал, если бы нас не было на свете? По миру пошел бы!

Тимур посмотрел на Анну Сергеевну, спросил глазами: «Нет здесь тех, кого мы разыскиваем?» Она так же, глазами, ответила: «Нет».

Они побывали еще в трех пивных и в двух кафе, однако тех, кого разыскивали, не встретили.

– Наверно, у них сегодня что-то вроде выходного,– сказала Анна Сергеевна,-Отлеживаются, поди, дома. Не постоянно же пить! Деньги, должно быть, не всегда водятся.

– Что же вы предлагаете?– растерянно взглянул на женщину Тимур,– Мы без вас теперь, как без рук. Нет, честное слово!

– Ладно, не прибедняйся! Давай встретимся завтра. Может, повезет. Если не повезет, то встретимся послезавтра. Погуляем. Подышим свежим воздухом.

– Хорошо.

Тимур проводил Анну Сергеевну до остановки.

Когда подошел автобус и из него стали выходить пассажиры, Анна Сергеевна заволновалась и указала глазами на группу молодых людей, окружавших пожилого мужчину.

– Они!

Тимур благодарно пожал руку Анне Сергеевне,

– Спасибо! Большое спасибо! Теперь они от меня никуда не уйдут. Будьте уверены. Я сумею найти с ними общий язык.

– Не боитесь?

– Что вы!-как можно спокойнее сказал Тимур. Он еще раз поблагодарил Анну Сергеевну и решительно зашагал за дружками Цыбина.

7 .

Кафе, которое облюбовала компания, стояло на одной из тихих улиц окраины города.

– Иван Сергеевич, устраивайтесь, пожалуйста, у окна, мы сей минут организуем все, что требуется для данного момента,– сказал пожилому мужчине смуглый высокий парень.

– Вы только, Алик, не очень усердствуйте,– ответил Иван Сергеевич.– У меня сегодня что-то нет охоты веселиться.

– Это потому, Иван Сергеевич, что вы еще ничего не пили,– изогнулся манерно Алик.– В общем, устраивайтесь, Иван Сергеевич.

Мужчина пошел к свободному столику. Алик обвел своих попутчиков многозначительным взглядом.

– Угостим старика так, чтобы всю жизнь помнил. Валька, сегодня мы возлагаем на тебя эту скромную обязанность.– Он тронул за рукав низкорослого полного парня с угреватым лицом, подтолкнул в сторону буфета.– Не забудь: старик пьет только столичную. Другие напитки не употребляет. Сложная натура!

– Знаю, – прогудел простуженным басом Валька. -Впервые, что ли! Вот только бабок у меня маловато… Ген, одолжи до подходящего случая,– посмотрел Валька на стоящего рядом с Аликом крепыша.– Не хочу выглядеть скупердяем. Это не в моих правилах.

– Сколько?-деловито осведомился крепыш.

– Для начала красненькую.

– Бери.

Валька взял протянутые десять рублей и направился к буфету.

Тимур появился в кафе, когда приятели Цыбина выпили по стакану водки. Они вели себя уже. довольно шумно, и, не стесняясь сидевших за соседними столиками женщин, нет-нет да обменивались крепкими словами.

«Веселитесь? Ну-ну!»-усмехнулся про себя Тимур. Он взял в буфете две бутылки пива, три помидора, кусок хлеба, вытащил из кармана бутылку из-под– «московской», которую предварительно наполнил водой, постоял немного у стойки, потом направился к приятелям Цыбина.

– Извините, пожалуйста. Можно к вам пристроиться? Понимаете, свободных мест нет.

Алик оглядел Тимура с головы до ног, удивленно вскинул брови, однако ничего не сказал, перевел взгляд на Ивана Сергеевича.

– Садитесь, чего уж там,– благосклонно разрешил Иван Сергеевич.

Тимур скромно поставил поднос па край столика, наполнил граненый стакан водой, выпил залпом и тут же запил пивом. После этого долго смотрел на бутылку неподвижным взглядом, затем налил еще стакан, выпил так же, залпом, и только теперь взял помидор.

У дружков глаза полезли на лоб.

– Вот это хлещет, разрази меня гром!– восхищенно произнес Валька.

– Видать, специальный курс прошел по этому делу,– заметил Иван Сергеевич.

Тимур сосал помидор, по-прежнему любуясь бутылкой и ни на кого не обращая внимания. Он мысленно благодарил всех святых, подавших ему мысль при помощи довольно простого способа сблизиться с дружками Цыбина. Только бы они не почуяли обмана.

– Наливай,– сказал Алик Вальке.

Валька налил по полстакана.

– Наливай полнее!

Алик, должно быть, хотел доказать соседу, что и он не лыком шит.

– За что же опрокинем?-поднял стакан Иван Сергеевич.

– За то, чтобы опрокинуть еще,– сострил Алик.

– Я поддерживаю, разрази меня гром,– сказал Валька.

– Я тоже,– одобрил Гена.

– Согласен,– кивнул Иван Сергеевич.

Випили, разом крякнули, потянулись к закуске – холодному мясу, нарезанному крупными кусками.

Тимур вылил из бутылки остатки воды в стакан с пивом и выпил тоже. На этот раз он чему-то улыбнулся, стараясь изобразить на лице пьяное выражение, достал папиросы, спросил заплетающимся языком:

– 3-здееь м-можно к-к-кур-рить?

– Валяй, не в церкви находишься,– разрешил Иван Сергеевич.

Тимур закурил и снова «ушел в себя». Он делал все, чтобы заинтересовать дружков Цыбина. Это ему удалось и, пожалуй, уже можно было начинать общий разговор, однако Тимур не спешил. Хватит, думал он, раз поспешил – людей насмешил.

– Валюха, давай анекдоты!-сказал Гена.

– Есть, разрази меня гром! – согласился Валька.

– Только ты не очень-то усердствуй,– поднял отяжелевшую голову Иван Сергеевич.– Видишь, кругом женщины. Порядок надо знать. Потом опять же рядом интеллигенция,– кивнул он на Тимура.– Дошло? В общем, будь, как говорится, в норме.

– Валюха у нас всегда в норме,– обиделся за товарища Генка.-Он ничего лишнего не позволит. Верно?

– Верно,– согласился опять Валька.– Слушай… Повезли друзья на Дальний Восток фрукты продавать. Дорогой один из них заболел и умер. Растерялись друзья. Не. знают, как сообщить родственникам о такой беде. В конце концов послали телеграмму: «Карапетян тяжело заболел. Через два дня похороны». Получили родственники Карапетяна телеграмму, гадали, гадали, что бы она значила, и направили молнию: «Сообщите, что с Карапетяном? Жив или нет? На другой день получили ответ: «Пока нет».

– Так и ответил: «Пока нет»?-схватился за живот Алик.– Чего же – пока нет? Умер или жив? Ты постой! Откуда ты выкопал такое чудо? Клянусь, ты заслужил стакан водки! Ген, налей ему.

– За что?– удивился Иван Сергеевич.– Я ничего не понял.

– Не прикидывайтесь, Иван Сергеевич, не прикидывайтесь,– сказал Алик.– Вы просто хотите нас подурачить, не правда ли? Хитрец вы, Иван Сергеевич, ох и хитрец!

– Наливай всем, Ген,– попросил Валька.

Тимур по-прежнему не принимал участия в разговоре. Сидел, тупо глядя перед собой, будто решал какую-то сложную задачу. Затем, спохватившись, похлопал себя по карманам, вытащил четвертинку, наполненную, как и поллитровая бутылка, водой. Выпил ее сразу, прямо из горлышка, погладил живот, оглядел всех самодовольным прищуренным взглядом, наклонился над столом, спросил, больше обращаясь к Ивану Сергеевичу:

– Как вы думаете, не пора ли шуметь камышу и гнуться деревьям?

– Готов,– констатировал Иван Сергеевич.– Однако пить, действительно, мастер. Не то, что ты, Генка!

– К-кто готов?-опередил ответ Генки Тимур.– Я г-го-тов? Да? Эт-то п-почему готов? Думаете, я п-пьян? Н-ничего подобного! Я м-могу еще стакан с-свободно выпить. Не в-верите?

– Куда тебе,– засмеялся Алик.

– Свалишься, разрази меня гром,– подлил масла в огонь Валька.

– Я? Сва… Сва-а-а-лю-ю-юсь? Спорим: еще стакан выпью – и ничего! Не в-верите?

– Выпить, конечно, можешь,– сказал Иван Сергеевич.– Только устоишь ли после этого па ногах.

– Устою!

Тимур тяжело поднялся и, слегка покачиваясь, направился к буфету. Собутыльники Цыбина замерли. В их взглядах было неподдельное уважение.

– Наверно, мировой парень,– шепотом проговорил Генка,-Нам бы такого кореша. С ним не пропадешь. Предлагаю записать в нашу компанию. Кто – за?

– Подожди,– сдвинул брови Алик.– Куда спешить? Надо обмозговать все. Такие дела с бухты-барахты не делаются.

– Если у парня водятся деньги, то нечего обмозговывать,– заметил Иван Сергеевич.

– Давайте выпьем за его возвращение с победой,– предложил Валька.– Чувак заслуживает этого. Клянусь всеми святыми!

– Наливай!– скомандовал Алик.

Тимур все больше входил в свою роль. Он до того вжился в нее, что на какое-то время действительно почувствовал себя пьяным. Ему нужно было во что бы то ни стало познакомиться с дружками Цыбина. Судя по всему, они были не только беззаботными кутилами. Алик, по-видимому, верховодил. Все прислушивались к его словам, даже старик – Иван Сергеевич.

– Пожалуйста, одну беленькую!– бросил Тимур на прилавок пятерку.

Буфетчик спросил.

– Что еще?.

– Пять бутербродов.

Компания встретила Тимура молчанием. Он призвал на помощь все свое самообладание. В его голосе снова появились пьяные нотки. Глаза забегали с предмета на предмет, с лица на лицо, словно потеряли ориентировку в пространстве.

– Кто сказал, что не смогу больше пить? Ты?

– Я, разрази меня гром!-признался Валька.

– Я, б-бывало, не с-столько п-пил. Эт-то пустяк… Кто поддержит меня? Ты?-посмотрел Тимур на Генку.-Давай стакан…. Ты давай тоже,– обратился он к Алику.– Будем гулять… Папаша, вы тоже выпьете? Л-люблю об-бщество… Разрази меня гром, ты куда? Давай посудину!

Валька пододвинул к Тимуру пустой стакан.

– Мне немножко.

– Конечно. Я б-больше себе налью. Своя рука владыка.:. Потянули, братцы-кролики?

Тимур взял свой стакан и, ни на кого не глядя, выпил. Огненная жидкость обожгла все внутри, хмель ударил в голову.

– Ты гляди, выпил!-выкатил глаза Валька.

– Сейчас поведет его,– усмехнулся Генка.

– Поведет,– подтвердил Иван Сергеевич.– Взяли?– перевел он взгляд на Алика.

«Взяли» дружно. Никому не хотелось пасовать перед незнакомцем.

– Как тебя дразнить-то? По-батюшке, по-матушке?

– По-матушке, по-батюшке? Тимур я, понятно? До батюшки и до матушки еще не дорос.

– Ростом ты дорос не только до матушки и до батюшки, разрази меня гром, до самого дедушки дотянулся!-захохотал Валька.

– Велика фигура, да дура,– скривился Генка.– Чего еще!

Водка делала свое дело: глаза Генки с вызовом смотрели на Тимура, пальцы сами собой сжимались в кулаки.

– Ладно, ты! Петух!– цикнул на Генку Алик.– Кулаки чешутся? Почеши об рога!.. Выпьешь еще, Тимур?

– Н-е-е-е… Я з-знаю норму… Вот пива стакан, пожалуй, можно, эт-то не повредит,– с благодарностью взлянул Тимур на Алика.

Иван Сергеевич ударился в философию.

– Молодежь… Я в ваши годы, бывало, давал прикурить… Весь город говорил обо мне… Эх, сбросить бы мне с четвертак! Увидели бы вы, на что я способен!

Валька пьяно восхищался:

– Вы, Иван Сергеевич, и сейчас еще, разрази меня гром, можете… Нет, Иван Сергеевич, не прибедняйтесь! Не прибедняйтесь, Иван Сергеевич!

Алик молчал. Присматривался к Тимуру. Должно быть, решал: можно ли доверять этому человеку? Стоило ли заводить с ним дружбу?

8 .

Алик остановился около небольшого кирпичного домика, обнесенного деревянным забором.

– Это моя хибара! Прошу!

– Уж поздно,– стал отказываться Тимур.– Лучше в другой раз.

– В другой, так в другой,-прислонился Алик к косяку,– Мы с тобой еще погуляем. Мои кореши – те еще ребята. С ними можно работать. Знаешь, как они умеют дела делать?

– Какие дела?

Слишком поспешно задал вопрос Тимур. Алик насторожился, ответил уклончиво:

– Потом узнаешь.

– Ну что ж. В чужое нос не люблю совать и в свое не пускаю…

– Обиделся?

– Что ты. Я не из обидчивых. Сам по себе.

Ответ успокоил Алика.

– Эх, был бы с нами сейчас мой кореш Борька,– признался он хвастливо,– мы такого дрозда дали бы, что чертям стало тошно!

– 3-заливай!

– Не веришь?

– Никакого кореша у тебя нет.

– Есть!

– Я т-твой к-кореш! Ясно?

– Ты? Правильно! Есть еще Борька!

Тимур загорелся ревностью.

– Где же он? Давай его сюда, выпьем вместе… Чтоб чертям стало тошно…

.– Кабы можно было дать,– повел огорченно плечами Алик,– выпили бы уже… Ничего ты, Тимур, не знаешь. Нет Борьки.

– Уехал, что ли?

– Здесь. В городе… Только доступ к нему того… закрыт,– приложил Алик палец к губам.– Карантин!

– А-а,– печально протянул Тимур.– В инфекционной больнице. Как это я сразу не усек. Пробьемся! М-меня никакие микробы не б-берут!

– Какая там инфекционная больница!-качнулся Алик.– Он в… милиции… Только это между нами. Никому ни слова. Дошло?

– За к-кого ты меня принимаешь?-Тимур сделал вид, что оскорблен намеком.

– Остынь!-тронул его плечо Алик.– Это я к слову. Жаль Борьку… Ни за что ни про что…

– Ничего, не горюй! Придумаем что-нибудь. Я не т-такие дела провертывал.

– Ты отличный мужик, Тимур. Я тебя понял начисто сразу, когда увидел, как ты водяру тянешь… Послушай, не кинуть ли нам еще по сотке?– зашарил Алик по карманам.

– Хорошо бы… Да меня девчонка одна ждет… Знаешь, законная чувиха!. Давай завтра погуляем? Хочешь, встретимся утром?.. Хотя п-подожди, утром я з-занят. Сбежимся часиков в семь вечера. Ид-дет?

– Идет. Где?

– Можно опять в этом же духане. По-моему, приличное место. За весь вечер ни один блюститель порядка не заглянул.

– Идет,– повторил Алик.– Завтра в семь…

9 .

В то время как Тимур отыскивал друзей Цыбина на окраине города, Сорокин нацелился на «пятак», где хорошо был известен Женька. Гостеприимство, проявленное буфетчицами и официанткой при появлении младшего Боброва, говорило о многом. Надо полагать, что он заглядывал туда часто, и не один. Официантки должны были приметить друзей Женьки и, прежде всего, Бориса, если он входил в компанию Боброва. Определить взаимоотношения Цыбина и Боброва являлось сейчас главной задачей Сорокина. От этого зависел весь ход расследования.

Вечерами на «пятаке» бывало многолюдно. Днем же сюда заглядывали лишь завсегдатаи. Они часами просиживали у открытых окон и потягивали сухое вино.

Сорокин появился в кафе где-то около трех часов. Столики были свободными, если не считать дальних, притесненных плотными занавесками и густой листвой деревьев, окружавших кафе. Там сидели молодые люди в модных костюмах.

Едва Сорокин опустился на стул и открыл бутылку минеральной воды, как рядом послышался знакомый голос.

– Это вы, Коля?

Сорокин поднял голову. Перед ним стояла Мила. Она была в светлом легком плаще, желтоватой косынке и в белых сапожках на высоких каблучках.

– Мила?

– Я.

– Как вы здесь очутились?

– Шла мимо, заметила вас и зашла. Могу я иногда пожать руку своему родственнику?

– Родственнику?-удивился Сорокин.– Мы уже родственники?

– Разве еще нет? Насколько мне известно, Клара моя сестра.

– Но я еще не муж Клары.

– В этом вы сами виноваты,– засмеялась Мила.– Мы считаем вас родственником, и в доказательство я с этой минуты перехожу на «ты».

– Для такого перехода не обязательно быть родственниками, достаточно хорошо относиться друг к другу… Ну что ж, давай на «ты». Пожалуйста, составь мне компанию по ликвидации минеральной воды и мороженого.

Мила была в шутливом настроении.

– На правах родственницы или друга?

– И так, и так. Садись!

В зал вошли два человека. Они взяли четыре бутылки сухого вина и прямо у стойки выпили.

– Я таких отправляла бы на Марс,– проговорила Мила.

– Почему на Марс? Может быть, у марсиан своих алкоголиков хватает,– усмехнулся Сорокин.

– Все равно!

– Ты ненавидишь рыцарей бутылки?

– Ненавижу!

– Почему?

– Почему?– Мила стиснула зубы, произнесла с болью.– Отец у меня пил.

– Пил? Сейчас не пьет?

– Он умер.

– Прости.

– Ничего… Я никогда не видела его трезвым. Он бил маму. Меня. Я даже обрадовалась, когда он умер… Дура была, конечно. Ничего не понимала… Теперь бы я боролась за него,– глухо закончила Мила.– Ты не сердишься на меня за то, что я тогда нагрубила тебе?

– Когда?

– При встрече у милиции.

– Ну что ты, Мила! Просто меня удивили твои слова о капитане Бойко. Он действительно такой никудышный?

– Разумеется, нет. Это я наговорила напраслину. Потому что иногда бываю злой, отвратительной, нехороший: Я ненавижу себя в такие минуты, но ничего не могу поделать…

– Где же вы все-таки с ним встречались?

– Так… У одних знакомых. Вы их не знаете…

– Что ж, давай тот случай забудем. Считай, что сегодня мы впервые увиделись. Согласна?

– Согласна.

– Молодчина!.. Ты куда направлялась?

– Сейчас-никуда. Вечером иду с Тимуром на танцы.

«Едва ли сегодня он сумеет встретиться с тобой,– подумал Сорокин,– если набрел на след дружков Цыбина…»

– Подожди меня минутку,– поднялся Сорокин.– Пойду переменю заказ.

– Хорошо, Коля.

«Минутка» Сорокина растянулась на четверть часа. Задержала его беседа с официанткой Раей. Рая сообщила, что с Цыбиным неоднократно бывал в павильоне высокий белобрысый парень. Они всегда долго разговаривали и много пили. Платил, как правило, Цыбин.

– Вы можете перечислить приметы?

– Обыкновенный он,– замялась Рая.– Как все. Губы у него очень тонкие. Будто ниточки. Волосы рыжеватые. Больше ничего не запомнила.

Сорокин достал из кармана записную книжку, вырвал из нее листок и, написав па нем номер своего телефона, подал Рае.

– Позвоните мне, как только появится у вас белобрысый парень. Только, чтобы никто не знал об этом.

– Что вы!– прошептала официантка.

Мила читала газету и была, кажется, целиком поглощена этим занятием, однако появление Сорокина в зале сразу заметила и весело улыбнулась.

– Все в порядке?

– В порядке.

Мила вдруг обнаружила удивительную осведомленность:

– Грабителей ищешь?

Сорокин смутился.

– Приходится… Должность такая.

– Ну и что же? Скоро найдешь? Может быть, уже нашел?

– Нашел и не нашел. Напал на след.

– Это много?

– Много.

– Послушай, возможно, ты Женьку подозреваешь? Что-то в последнее время ты не расстаешься с ним! Или он в дружинники записался? Помощником твоим стал? А?

– Нет. Помощником моим он не стал,– сказал Сорокин.– Ну а подозревать можно кого угодно.

Принесли мороженое. Мила тронула ложечкой желтоватую снежную сдобу и сказала, лукаво щуря глаза:

– К сладкому не идут серьезные разговоры. Давайте поболтаем о чем-нибудь веселом.

– Что ж, поболтаем о веселом. Подчиняюсь желанию родственницы…

10.

Клара, как вихрь, налетела на Николая, закружила по комнате, зашептала:

– Любимый! Родной! Хороший!

Николай тоже что-то шептал, тоже кружился, совершенно позабыв о том, что впереди у него трудный разговор с ней, с Кларой, с ее родителями.

– Ты сегодня не будешь таким официальным, как в прошлый раз? Не будешь думать о своих преступниках? Хорошо?

– Хорошо.

Клара приподнялась на цыпочки, потянулась губами к губам Николая…

– Давай распишемся,– сказал вдруг Николай.

– Давай,-ответила Клара.

– Завтра же!

– Завтра же!

– Жить будем у нас, в моей комнате, Ник!

– Нет, мы будем жить у нас, в моей комнате, Клара!

– Послушай, Ник, у меня больше комната.

– Послушай, Клара, у меня комната тоже не маленькая.

– Зато у тебя нет машины!

– Разве у тебя есть?

– Есть.

– Нету-у!

– Нет, есть!

– У отца.

– Это одно и то же!

– Это не одно и то же, поняла?

– Поняла!

Клара снова приподнялась на цыпочки и снова потянулась к губам Николая. Он неожиданно вспомнил, зачем пришел сегодня в этот дом. Сердце будто похолодело, перестало существовать.

– Что с тобой, Ник?

– Ничего. Прости. Я устал.

Клара не приняла объяснения. Что-то обидное послышалось ей в этих словах. Она отошла к окну и остановилась, молча глядя на улицу, залитую светом фонарей.

Николай остался посреди комнаты. Он ждал, когда она сама нарушит молчание, подскажет что-нибудь.

Клара не подсказала.

– Что с тобой?– повторила она.

Он вздохнул.

– Не знаю.

Она обернулась, кинулась к нему, заплакала.

– Не обманывай меня, Николай! Я люблю тебя!

Он принялся успокаивать ее, шептал что-то, гладил ее волосы. Однако настоящие слова боялся произнести.

– Просто устал… Устал, Клара.

Евгений Константинович, как и в день именин, был очень оживлен и весел. Правда, глаза его иногда останавливались на Николае – будто что-то ожидали.

Клара сидела напротив и молчала.

Не была многословна и Надежда Михайловна. Подавала то одно, то другое блюдо, удалялась на кухню, снова возвращалась. Если же кто-нибудь задавал вопрос, то вздрагивала и прижимала к груди руку. Должно быть, шалило сердце.

Оживление внес Женька. Он появился с Майей в конце ужина. Сразу посыпались анекдоты, шутки, прибаутки.

Николай внимательно прислушивался к этой безобидной в общем-то болтовне – пытался найти связь с тем, что привело его в этот дом. Однако ничего не находил – Женька или не был причастен к «таксистам», или искусно исполнял свою роль. Николай в конце концов решил сделать тактический ход.

– Мне кажется, Евгений Евгеньевич, ты зря пошел на завод, – с улыбкой сказал Николай.

– Это почему? – прищурился Женька.

– Ты принес бы гораздо больше пользы, если бы поступил на сцену. У тебя артистические данные.

– Я согласна, – Майя наградила Николая очаровательной улыбкой. – Женя – великолепный актер. Он постоянно поражает меня своими внезапными перевоплощениями… Покажи, Женя, фотокарточку, где ты снят с поэтом Ториковым… Знаешь, Коля, он давно пишет стихи!

– Евгений Евгеньевич?

– Да.

– Эго открытие для меня.

– Пока ты еще чего-нибудь не открыл в моем сыне, пойдем на балкон, подышим свежим воздухом, – пригласил Евгений Константинович Николая.

– Вы же простынете! – остановила отца Клара. В ее голосе звучало неподдельное беспокойство.

– Не простынем,– улыбнулся Евгений Константинович.– Мы закалены в боях.

Над городом среди рваных туч висела луна. Она заливала все вокруг блеклым холодным светом.

– Тебя, я вижу, заинтересовала луна.

– По-моему, она и вас заинтересовала, – взглянул Николай на Евгения Константиновича.

– Заинтересовала. Я слышал, что в прошлом она была планетой.

– Вечного ничего нет, Евгений Константинович,– банально констатировал Николаи.

– Я на днях прочитал «Непобедимого» Лема, – продолжал увлеченно Евгений Константинович. – Не пойму идею. Только живое существо способно бороться за свое существование. Машина никогда не будет такой совершенной, как человек… Кстати, ты не пробовал писать? У тебя, очевидно, получится. Ты ежедневно встречаешься с интересными людьми.

– Писатель из меня не выйдет, – убежденно ответил Николай. – Однако в защиту фантастов пару слов скажу.

– Любопытно.

– Я, например, с удовольствием читаю фантастику. Эта литература доброй мечты. Она приказывает: «Дерзай!»

– Послушай, ты никогда не думал о машине, которая определяла бы характер человека?

– Нет… Вообще-то, такая машина нужна. Особенно сейчас, в период сражения с так называемыми пережитками прошлого. Я бы знал, на что способен и на что не способен мой собеседник. Нечего греха таить, у нас еще имеются люди, которые в глаза говорят одно, за глаза – другое.

– Это намек как будто?

– Что вы, Евгений Константинович!

– Ну-ну, не петушись. Я сам в твои годы был, как порох. Вспыхивал от малейшей искры. Кстати, как твои «таксисты»? Никого еще не нашел?

Николай с недоумением повернулся к Евгению Константиновичу.

– Предвидел, что удивишься! – Евгений Константинович самодовольно рассмеялся.– Я, брат, в таких кругах вращаюсь, что кое-что и о тебе знаю.

– Видите ли, все не так просто… – Николай умолк, обдумывая неожиданное сообщение Боброва и его вопрос.– «Таксисты»-дело особое… Боюсь, что придется порядочно поворочать камней. К тому же на пути может оказаться мина замедленного действия.

– Даже так? Смотри, как обернулось дело!-сочувственно произнес Евгений Константинович. – Может быть, я помогу чем-нибудь?

– Да нет, помощь пока не нужна.

– Значит, ты еще не напал на след?

– Напал.

– Кто же они? Молодые? Старые?

– Очевидно, молодые.

– Очевидно?

– Сужу по словам пострадавших. Мне известен только почерк грабителей. С ними же я еще не встречался, к сожалению.

– Почему?

– Потому что никто не дал мне адресов…

Николай выжидающе посмотрел на Евгения Константиновича. Евгений Константинович неопределенно пожал плечами.

На улице показалась «Волга» с зеленым глазком. Она медленно проехала мимо дома и остановилась у небольшого сквера. За ее рулем находился Селезнев. Он лучше других запомнил грабителей. Николай договорился с ним встретиться в этом сквере. Правда, почему-то Селезнев приехал на час раньше. Возможно, что-нибудь случилось? Надо, пожалуй, пойти выяснить. Хотя это могут заметить Бобровы. Лучше пригласить Женьку, Клару и Майю покататься по городу. Получится естественно.

– Вам не надоело? – послышался голос Надежды Михайловны.

– Что ты, мать! – весело откликнулся Евгений Константинович.– Ты посмотри, какая благодать! Так бы без конца и любовался этим чудом! Красивый у нас город, честное слово.

– Красивый, – согласилась Надежда Михайловна.

– Увидеть бы его лет через сто. Дома уйдут вверх, в небо. Люди станут интереснее.

– Ладно тебе, сказочник! Пойдемте в комнаты, холодно на улице. Погреетесь…

– Как ты смотришь на это? – подмигнул Евгений Константинович Николаю.– Положительно или отрицательно? Только честно?

– Положительно, – сказал Николаи.

В столовой гремела музыка. Танцевали Клара и Майя. Женька сидел в кресле и следил за ними полусонными глазами. Он успел приложиться к рюмке.

– Явились, – обрадованно воскликнула Майя.

– Как видишь, – расшаркался Евгений Константинович.

– Теперь развлекайте нас. – Майя кокетливо положила руку на плечо своему будущему свекру.

Николай подошел к Кларе.

Танцевали недолго. Женька вдруг встал, выключил радиолу и объявил:

– К столу!

Приглашение было принято без особого энтузиазма. Никому, кажется, не хотелось ужинать. Николай воспользовался коротким замешательством и предложил прогуляться по городу.

– Отличная мысль! – поддержала Клара.

– Я тоже – за! – сверкнула глазами Майя.

– Если ты – за, то почему я должен быть против? – развел руками Женька. – Главное – коллективность, как выразился Гомер. Давайте пропустим по одной и махнем куда глаза глядят… Старик, я надеюсь, что ты позволишь нам воспользоваться твоей машиной?

– Ты что!-опередил Николай ответ Евгения Константиновича. – После коньяка ни тебе, ни мне нельзя садиться за руль!

– Ты – милиция, тебе все можно! – отверг возражения Бобров-младший. – Я верно говорю?

– Действительно, Николай, – принял сторону сына Евгений Константинович.– Кто тебя задержит?

– Нет-нет, не могу. Только такси.

– Вы разве не едете?– обернулась Майя к Евгению Константиновичу.

– Куда нам, старикам, – ответила за мужа Надежда Михайловна.

Евгений Константинович сделал вид, что не слышал вопроса, стал торопливо наполнять рюмки коньяком.