Текст книги "Дважды разыскиваемые"

Автор книги: Михаил Гребенюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

4 .

Поздней ночью около здания управления милиции остановилась машина. Из нее выскочил мужчина средних лет в помятом и испачканном не то кровью, не то глиной пиджаке и бросился в комнату ответственного дежурного.

Майор Земмель, увидев вошедшего, машинально отодвинул от себя настольную лампу и откинулся на спинку стула.

– Садитесь, пожалуйста. Что случилось?

– Не знаю, право, с чего начинать,– не сразу отозвался мужчина. Он тяжело опустился на стул, положил на колени кепку, стал нервно разглаживать.– Не знаю, право… Да, кепка эта не моя. Кто-то из них оставил. Вот, возьмите…

Земмель взял кепку, внимательно осмотрел.

– Я вас слушаю.

Незнакомец продолжал молчать.

– Говорите же!-потребовал Земмель.

– Хорошо… – с трудом выдавил незнакомец. – Попробую…

Шумно было в этот вечер на площади имени Куйбышева. Выпал снег – вокруг памятника скользили на коньках подростки, чуть поодаль катались на санках малыши. Еще дальше, закутанные в теплые платки, стояли или прогуливались мамы и бабушки.

Часов в девять к площади подъехала «Волга» с шахматным пояском на дверцах. Из нее вышел пожилой пассажир и направился к жилому трехэтажному дому. Шофер захлопнул дверцу, нажал на газ, обогнул площадь и выехал на Огородную улицу. У троллейбусной остановки дорогу ему преградили пять человек.

– Подвези до Кладбищенской,– попросил высокий брюнет.

Его спутники, не ожидая согласия водителя, распахнули заднюю дверцу и полезли в машину.

– Больше четырех человек не возьму,– предупредил шофер.

– Ничего, сейчас поздно, ни один регулировщик не попадется. Мы заплатим как следует,– пообещал брюнет.

– Не имею права!

– Ладно, Черный,– вмешался один из сидящих сзади.– Поехали до Строительного городка. Товарищ действительно может засыпаться.

До Строительного городка было намного ближе, чем до Кладбищенской улицы, поэтому таксист согласился.

«Волга» понеслась на пределе допустимой скорости. Брюнет, сидящий рядом с шофером, опустил боковое стекло, достал папиросы, закурил. Его товарищи, тесно прижавшись друг к другу, о чем-то вполголоса разговаривали, время от времени срываясь на дружный смех.

«Волга» свернула на Магнитогорскую улицу. Невысокий парень, сидевший сзади, попросил водителя ехать по узкому, залитому водой переулку.

Таксист запротестовал:

– Не могу!

– Давай, давай, через «не могу»! Так лучше получится!– В голосе парня слышались металлические нотки,– Не маленький, должен понимать, что к чему и почему!

– Куда же я поеду? Здесь боло….

Шофер не договорил. Двое схватили его за голову, с силой прижали к сиденью. Он рванулся влево, к дверце. В это время в руке Черного сверкнул нож.

– Тихо… Еще одно движение и…

Таксист замер.

– Молодчага,– на ухо шепнул сидевший за спиной.– Сразу понял, что к чему… Теперь выворачивай карманы да поживее, мы не любим ждать… Черный, действуй!

– Есть, Чайханщик! – Черный отобрал у шофера деньги, водительское удостоверение, записную книжку, авторучку, усмехнулся: – Грамотный! Наверное, писатель…

– Наверное…– Чайханщик вышел из машины, открыл водительскую кабину, толкнул шофера.– Подвинься!

Грабитель, видно, редко управлял машиной. На одном из поворотов «Волгу» занесло. Задние колеса оказались в кювете.

– Тысяча чертей! Подтолкните!

Дружки Чайханщика поднатужились. «Волга» упорно «не желала» оставлять кювета. Чайханщик обошел машину, бросил быстрый взгляд на фосфоресцирующий циферблат ручных часов, потом обратился к шоферу, жавшемуся к сиденью:

– Не дыши еще тридцать минут. Возьмешься за руль раньше -пеняй на себя, под землей найдем… Айда, братва!

– Как же вам удалось вытащить машину? – поинтересовался Земмель.

– Видите,– показал таксист на пиджак.-Пришлось потрудиться.

– М-мда.

Земмель раскрыл книгу регистрации происшествий.

«Миндальничаем мы с преступниками. Миндальничаем. Пора применять более жесткие меры!»

– Фамилия? Имя?

– Селезнев Иван.

– Отчество?

– Фомич.

Земмель внес необходимые сведения в книгу, пододвинул к таксисту бумагу, ручку и чернила.

– Напишите, пожалуйста, заявление.

– О чем?

– О происшествии. Только, будьте добры, не фантазируйте. Придерживайтесь фактов.

– Хорошо.

Селезнев склонился над столом.

Земмель поднялся и, пройдясь по комнате, сел на диван.

Грабеж, о котором рассказал Селезнев, по своему почерку походил на грабежи, совершенные в городе в последние тридцать-сорок дней. У дежурного уже побывали водители Петров, Арипов, Шостак, Михайлов. Они, как и Селезнев, были ограблены прямо в машинах поздним вечером или ночью.

Кто совершал эти преступления? Одни и те же люди? Одной и той же банды? Может быть, в городе действовало несколько банд? Селезнева, например, ограбили пять человек. Петрова и Арипова – трое. Шостака и Михайлова – четверо.

Среди грабителей, напавших на Арипова, была женщина– небольшого роста, брюнетка. Михайлов утверждал, что его «подвела под монастырь» крашеная блондинка. Она подошла к нему на остановке такси, с авоськой, набитой продуктами.

– Машина свободна?

– Свободна.

– Четвертый жилгородок, пожалуйста.

За мостом блондинка попросила свернуть в Аптечный переулок, плохо освещенный редкими лампочками. Когда рассчиталась и открыла дверцу, чтобы выйти, около машины, словно из-под земли, выросли четверо мужчин.

– Деньги! – потребовал первый.

– У меня ничего нет,– испуганно ответила блондинка.

– Обыскать!

Второй открыл дверцу водителя.

– Вытряхивай из карманов все, что имеешь. Пищать не советую.

Михайлов «не пищал»: отдал грабителям дневную выручку.

«Не была ли блондинка членом преступной шайки?» Этот вопрос Земмель задал капитану Бойко. Бойко ответил шутливым замечанием по поводу отсутствия у некоторых людей чувства юмора. Земмель больше не разговаривал с ним.

– Написали?

Селезнев положил ручку.

– Да.

– Можете ехать домой.

– Домой? Как же с грабителями? Неужели все так и останется?

Земмель еще находился под впечатлением собственных сопоставлений, поэтому с некоторой сухостью ответил Селезневу:

– Вас вызовет следователь, когда вы будете нужны. Пока трудитесь. Об ограблении не распространяйтесь. Директору автобазы, конечно, доложите. Прямо сейчас, если у вас имеется такая возможность. Всего хорошего.

– До свидания.

5 .

Последняя страница дела была прочитана. Сорокин откинулся на спинку дивана и встретился взглядом с Тимуром. Тимур улыбнулся так, словно грабители уже были задержаны и находились в соседнем кабинете: позови – войдут.

– Что это тебя развеселило? – поинтересовался Сорокин.

– Это дело можно раскрыть в два счета,– снова улыбнулся Тимур.– Тут даже я разобрался бы. Честное слово. Вы не верите мне?

– Разве я сказал, что не верю?

– Я по глазам вижу.

– Ты плохой психолог, Тимур. Я как раз думал, что это дело мог бы и ты раскрыть. Только при одном условии,– поднял палец Сорокин.– Запомни: только при одном.

– Каком?

– Если бы преступления совершали люди, которых ты хорошо знаешь и против которых имеешь неопровержимые улики… Шучу, шучу, не обижайся, – встал Сорокин, видя, как лицо Тимура разом залилось краской. – Это дело совсем не такое простое, как кажется на первый взгляд. Бойко – хороший оперативник, и то, видимо, попал в тупик. Нам, очевидно, тоже придется попыхтеть.

– Вы не пожалеете, что взяли меня к себе.

– Я тебя не брал. Мне дали тебя, – заметил Сорокин.

– Вы недовольны?

– Почему? Двоим легче работать. К тому же, я уверен, что ты не посрамишь флага славной армии работников уголовного розыска.

Сорокин произнес последние слова серьезно, хотя в глазах метались смешинки. Тимур заметил это, однако ответил тоже серьезно, даже немножко торжественно:

– Не посрамлю!

Где-то на улице натруженно ревела, видимо, забуксовавшая автомашина. Из дежурной комнаты доносились возбужденные мужские голоса. Кто-то плачущим голосом беспрерывно твердил: «Не имеете права, я трезвый! Не имеете права, я трезвый!»

– С чего бы ты начал это дело? – возвратился Сорокин к прерванному разговору.

– С беседы с потерпевшими,– немного подумав, ответил Тимур.

– Что бы предпринял дальше?

– Стал бы искать грабителей.

– Каким образом?

– Обыкновенно. По приметам.

– Приметы, да и то самые общие, известны только Черного и Чайханщика. Других водители не запомнили.

– Все равно, Черный – не иголка. Найдем его, найдем других.

– Уверенность – хорошее качество. Самоуверенность – никуда не годится… Сколько в нашем городе жителей?

– Не знаю.

– Свой город надо знать. Ты охраняешь его покой, значит, должен знать о нем все или почти все. Оперативному работнику это необходимо, как воздух. Иначе тот же Черный окажется иголкой, понял, ну, а город наш – стогом сена.

– Так я же не здешний. Только учусь здесь. Родился и жил в Янгишахаре. Вся семья моя там. Отец, мать, сестра… Я завтра лее сдам экзамены!-твердо произнес Тимур.

– Какие экзамены? – удивился Сорокин.

– Расскажу историю города. Не верите?

– Верю. Только с историей пока не торопись. Нам сейчас необходимо другое. Нужно хорошо знать сегодняшний день. Ясно?

– Ясно!

– Допустим, мы начали поиски «таксистов» с Черного. Где, по-твоему, нужно искать его?

– Ну, во-первых,– не совсем уверенно сказал Тимур,– надо обойти все танцплощадки, учитывая, что Черный молод. Во-вторых, побывать в ресторанах.

– Зачем?

– У Черного водятся деньги. Думаю, что он не собирается покупать корову, дом – тоже. Куда в таком случае их девать? Ответ только один: отнести в ресторан.

– Можно выпить и на квартире.

– Можно, конечно. Иногда, пожалуй, он так и делает. Однако совсем без ресторана ему не обойтись. В ресторане веселее…

– Хорошо,– одобрил Сорокин,– Давай дальше. Что в-третьих?

– В-третьих, не мешало бы проверить версию Земмеля. Может быть, блондинка, которую ограбили вместе с Михайловым, действительно, сообщница «таксистов».

– Почему ты так думаешь?

– Потому что на месте, где она сошла, оказались эти самые «таксисты».

– Так… Что же в-четвертых?

– В четвертых, надо сделать так, чтобы все работники милиции знали устный портрет хотя бы одного грабителя, того же Черного, например. Это может значительно ускорить расследование.

– Все?

– Все.

– Вообще, неплохо. У меня, кстати, созрел почти такой же план. Не думай, что я хочу примазаться к твоей славе. Это в самом деле так,– сказал Сорокин.– Давай примем этот план за рабочий вариант: ты с завтрашнего дня становишься самым заядлым танцором нашего города и завсегдатаем ресторанов и пивных… Деньги у тебя есть?

– Есть,– заерзал на стуле Тимур.

– Сколько?

– Хватит.

– Хватит…– повторил Сорокин. Он повернулся к сейфу, достал из него деньги, протянул Тимуру.– На танцплощадки и пиво… Только не напивайся, будь человеком.

– Николай Аркадьевич!

– Значит, договорились?

– Договорились.

– Что собираешься делать сегодня?

– Понимаете,– замялся Тимур.-Меня пригласил один приятель. У его отца сегодня именины. Не знаю, удобно ли…

– Довольно-таки странное совпадение.– Сорокин дружески подмигнул Тимуру.– Почему ты считаешь, что неудобно пойти к приятелю?

– Я работаю в уголовном розыске,– серьезно сказал Тимур.– Мало ли что может случиться?

– Что, например?

– Ну, вдруг какой-нибудь родственник именинника совершит преступление, что тогда подумают обо мне? Скажут, именинник специально пригласил меня, чтобы я выручил его родственника. Может такое быть, Николай Аркадьевич?

– Вообще-то, все может быть,– согласился Сорокин.– Есть теория вероятности. Знаешь?

– Ну а как же.

– По этой самой теории все, о чем ты говоришь, может действительно случиться.

– Что же мне теперь делать? – растерянно спросил Тимур.

– Идти к приятелю.

– Вы разрешаете? Значит, выпить немного тоже можно?

– Немного – можно. Иногда даже нужно. Почти что необходимо.

– В таком случае, я пойду,-вскочил со стула Тимур.

– Иди.

– До свидания.

– До свидания.

Однако Тимур не уходил – растерянно топтался у дверей.

– До свидания,– повторил Сорокин.

– До свидания, Николай Аркадьевич.– Тимур открыл дверь и тут же снова закрыл.– Извините меня, пожалуйста, за то, что я… крикнул на… Ярцева. Понимаете, я… не хотел.,. Просто все получилось как-то само собой!

Сорокин взглянул в открытые глаза Тимура, увидел в них тревожные огоньки, протянул руку.

– Я тоже думаю, что само собой… Забудем, Тимур. Со временем ты научишься держать себя в руках.

– Спасибо, Николай Аркадьевич.

Тимур вышел.

Сорокин постоял некоторое время, затем подошел к столу, полистал дело о «таксистах» и осторожно, словно листы были из тонкого стекла, закрыл папку.

6 .

Дверь приоткрылась, и в просвете показалось круглое, улыбающееся лицо ответственного дежурного.

– Ну вот, теперь ты в своем амплуа,– весело сказал Сорокин.– Не люблю, когда ты дуешься. Не идет тебе это. Понял?

– Понял…– Тимохин протянул руку Сорокину.– Мы, кажется, не здоровались сегодня.

– Кажется…

– Трудишься. Похвально. Между прочим, Бойко еще здесь. Ходит по кабинетам, как в воду опущенный. Видно, нелегко расставаться с отделом.

– То есть? – насторожился Сорокин.

– Ты что? Ничего не знаешь? – удивился Тимохин.

– Нет… Говори!

– Его переводят в управление милиции. Так распорядился Долгов.

Сорокин нахмурился. «Людей, знающих дело, не хватает… Бойко забирают… Ерунда какая-то…»

– Ладно. Бывай,– кивнул Тимохин и вышел.

Почти тотчас зазвенел телефон. Это снова была Клара. Обиженная и удивленная.

– Разве ты еще у себя?

– Как видишь. Вернее, как слышишь,-ответил Сорокин.

– Почему? Тебя задерживает что-нибудь важное? Ник, ну сделай невозможное. Папа огорчится, если ты не придешь. Ты понял, Ник?

– Понял, Клара. Я сделаю невозможное. Сейчас выхожу.

– Не забудь привести с собой своего помощника.

– К сожалению, он уже ушел.

Сорокин положил трубку. На этот раз разговор с Кларой оставил неприятный осадок. Почему она так настойчиво просила привести с собой «помощника»? Впрочем, понятно: хочет угодить сестренке, так же, как, приглашая меня, заботится о настроении отца.

Пора, однако, отправляться. Жаль, что не успел ничего сделать с этими «таксистами». Думал связаться с потерпевшими и не успел. Придется отложить разговор на утро.

Хотя почему на утро? Почему не сейчас? По дороге к Кларе можно заглянуть к шоферам.

Сорокин набрал помер таксомоторного парка. Повезло: директор оказался на месте. Однако первый же вопрос вызвал у директора бурю негодования: во-первых, ему надоели допросы следователей, во-вторых, ни одного шофера в парке не было, в-третьих, не стоило пережевывать пережеванное.

– Побеседуйте с Бойко,– посоветовал уставший директор.– Он бывал в парке много раз и все выяснил. Нового вы все равно у нас не добудете.

– Ну а вдруг? – не согласился Сорокин.

– Эх, Николай Аркадьевич,– вздохнул директор,-Очевидно, что с воза упало, то пропало.

– Не нравится мне твое пессимистическое настроение, Семен Абрамович,– сказал Сорокин. Он хорошо знал директора и давно был с ним на «ты».

– Устали мы от вас, поймите,– взмолился Семен Абрамович.– Уже больше месяца водителям душу мотаете.

– Ладно. Постараемся больше не тревожить. Только скажи, пожалуйста, потерпевшим, чтобы послезавтра перед сменой пришли ко мне.

– Перед сменой можно… Подожди, подожди,– заторопился директор.– Как будто Селезнев приехал… Нет. Ошибся. Прости.

Сорокин закрыл кабинет и вышел на улицу. У подъезда неожиданно подумал: не поработать ли по дороге к дому Клары. Это была великолепная мысль. Он остановил проходившее мимо «такси», назвал улицу, на которой жила Клара, неторопливо уселся на сиденье. Водитель тотчас дал газ – машина рванулась с места и, обогнав автобус, присоединилась к «Волге», идущей вслед за черным комфортабельным ЗИЛом.

Сорокин некоторое время молча поглядывал на водителя, уверенно державшего в руках баранку. Водителю было лет сорок пять – сорок восемь, не больше. Он сидел прямо, не шевелясь, не спуская внимательных глаз с дороги.

– Вы не боитесь?-нарушил молчание Сорокин.

– Кого? – не сразу отозвался водитель.

– Не знаете кого? Грабителей.

– Кого-кого? – Водитель бросил настороженный взгляд на Сорокина.

– Грабителей,– повторил Сорокин.

– Не собираетесь ли вы отнять у меня кассу?

– Я лично не собираюсь, однако кое-кто может сделать это.

– Кто, например?

– Неужели вы ничего не слышали?

– Нет.

– Серьезно?

– Послушайте! – Водитель чуть притормозил.– Может, вы оставите машину?

– Мне нужно ехать.

– В таком случае, молчите…– Через несколько минут водитель добавил: – Вообще-то, эти негодяи заслуживают сурового наказания… Вы сами-то кто?

– Сотрудник уголовного розыска.

– Ну да?!

– Не верите?

– Не верю.

Сорокин вынул удостоверение-развернул перед водителем.

– Может быть, теперь вы ответите, боитесь грабителей или не боитесь?

– Откровенно?

– Разумеется.

– Немножко есть. Однако я бы не отдал кассу этим соплякам, сделал бы все, чтобы фш оказались у вас… Интересно, чем вы занимаетесь?

– То есть? – не понял Сорокин.

– Почему не принимаете никаких мер? Чего ждете? Надеетесь па чудо? Объявите войну всем, кто пытается жить нечестным трудом. Привлеките на свою сторону простых людей. В данном случае нас, шоферов. Уверяю вас, мы не подведем.

– Спасибо.

– Э, спасибо,– недовольно поморщился водитель.– Вы действуйте, понимаете, действуйте. Пожалуйста, не обижайтесь, возможно, вы лично что-то делаете. Я имею в виду всех… Простите, наверно, я снова говорю не то… Побудьте в нашей шкуре хотя бы час-другой. Ладно, я еще хорохорюсь, даже вот собираюсь притащить к вам этих подонков. Однако некоторые шофера отказываются работать в вечернее время… Приезжайте к нам, клянусь, не пожалеете.

– Приеду.

– Кстати, моя фамилия Хайруллин, звать меня – Мурат. Я работаю в первом таксомоторном парке. Кажется, ваш дом?.. Так не забудьте, приезжайте.

Сорокин вынул деньги, протянул водителю.

– Не забуду.

Он попрощался, проводил взглядом удаляющуюся машину, улыбнулся: с такими ребятами обязательно одолеем этих «таксистов».

7 .

– Узнаю работника милиции, узнаю, не опоздал, порадовал хозяев,– сказал Евгений Константинович, пожимая руку Сорокину,– Прошу извинить за некоторую фамильярность. Однако упорно ходят слухи, что мы едва ли не родственники… Ладно, ладно, не стесняйся.– Он покровительственно похлопал по плечу начавшего краснеть Сорокина.

Отец Клары был в легких светлых брюках и такой же сорочке. Его чуть-чуть прищуренные насмешливые глаза то и дело останавливались на госте, словно изучали его. В такие секунды Сорокин невольно отворачивался. Он никак не мог побороть в себе непонятное смущение, не покидавшее его с первого шага в этом доме.

– Что же мы торчим здесь? – неожиданно спохватился Евгений Константинович.– Пойдем в столовую. Пропустим по маленькой перед главным сражением. Ты сегодня весь вечер свободен?

– Да,– направился вслед за хозяином Сорокин.

– Отлично. Клара будет рада. У нас соберутся только свои люди,– подчеркнул Евгений Константинович.– Так человек пять-шесть. Не люблю больших компаний. Они нагоняют скуку. Хозяин вынужден строить из себя шута.

У стола хлопотали Клара и Надежда Михайловна.

– Я вижу, у вас еще ничего не готово,– с наигранной досадой произнес Евгений Константинович.

– Что ты, отец. Дело за вами,– обернулась Надежда Михайловна.

– Правда, папа, все готово,– подтвердила Клара.

– Ну-ну, я пошутил. У нас впереди еще уйма времени. Кстати, где Женька?

– Куда-то вышел,– ответила Надежда Михайловна.

– Надеюсь, скоро вернется?

– Конечно. Не один. Наверное, пошел встречать Майю. Она без него ни за что в дом не войдет. Стеснительная. Ума не приложу, откуда у нее это? Родители, вроде, не из робкого десятка.

– Со временем осмелеет… Клара, организуй нам с Колей что-нибудь покрепче.

– Сию минуту.

Клара поставила на журнальный столик бутылку с коньяком, рюмки, тарелку с тонко нарезанными ломтиками лимона. Евгений Константинович наполнил рюмки.

– Давай за счастье.

– Спасибо.

– Женщины, вы не присоединитесь к нам?

– У меня и так голова кружится,– засмеялась Надежда Михайловна.

– А я выпью,– подошла к столику Клара.

Она взяла рюмку, однако выпить не успела: в коридоре раздался звонок – Евгений Константинович попросил ее встретить гостей.

– Наверно, сестра пришла… Давай,-потянулся он рюмкой к Николаю.– Вот так… Слышишь, как звенит? Хрусталь!

Николай выпил залпом. Евгений Константинович не торопился: делал маленькие глотки, причмокивал губами.

– Люблю посидеть вдвоем. Жаль, не всегда это удается. То находятся какие-нибудь дела, то кто-нибудь помешает.

– Да,– отозвался Николай.

– Ты сегодня невеселый какой-то. Возможно, случилось что-нибудь? Говори, не стесняйся. Не у чужих находишься.

– Что вы! Мне хорошо. Просто, еще не освоился у вас.

– Скромность – хорошее качество. Я сам тоже, как будто, не из нахалов,– улыбнулся Евгений Константинович.– Тем более, что скромность не исключает твердости… Твердость нужна, особенно на работе. Я, например, люблю, чтобы во всем был порядок.

Вошли двое – полная невысокая женщина и худенькая, с осиной талией девушка лет девятнадцати.

– Здравствуй, Машенька,– поднялся навстречу Евгений Константинович.– Ты совсем не стареешь… Молодчина. Познакомься, Машенька. Это Николай Аркадьевич. Друг нашей семьи. Прошу любить и жаловать.

– Очень приятно,-протянула женщина руку.-Мария Константиновна. Рада видеть вас. Надеюсь, что будем друзьями.

– Надеюсь,– ответил Николай.

Евгений Константинович шагнул к девушке.

– Добрый вечер, Мила.

– Здравствуйте, дядя. Поздравляю вас с днем рождения. Это от меня и мамы.– Мила протянула Евгению Константиновичу пакет.

– Спасибо, девочка. Спасибо, родная,– растроганно отозвался именинник. – Сколько же тебе лет?.. Машенька, как быстро летит время! Давно ли мы были такими?

– Не говори, Женя,– вытерла повлажневшие глаза Мария Константиновна.– Мила, познакомься с Николаем Аркадьевичем… Это моя дочь,– сказала она Сорокину.– Студентка.

Девушка слегка склонила голову.

– Я представляла вас совсем другим.

– Меня? – удивился Сорокин,– Кажется, мы впервые встречаемся.

– Да, смутилась девушка.– Клара много говорила о вас!

– Вот как?!

– Мила, не заигрывай с моим спасителем,– полушутя, полусерьезно произнесла Клара.– Ты кому хочешь вскружишь голову.

– Кларочка, что ты! – еще больше смутилась Мила.

– Разве я говорю неправду?

– Кларочка!

Николай с улыбкой посмотрел на девушку. Пожалуй, Клара была права. Мила могла кому угодно «вскружить голову».

Нет, ее нельзя было назвать красивой. Однако трудно было отвести взгляд от ее пышных каштановых волос, от изломов густых бровей, от карих глаз, тронутых слабой поволокой.

– Мать, кого мы ждем? – обратился Евгений Константинович к жене.– Не кажется ли тебе, что мы подошли к критическому моменту?

– Нет еще Жени,– развела руками Надежда Михайловна.

– Семеро одного не ждут. Приглашай гостей к столу. Прошу, Николай Аркадьевич… Прошу, прошу, не стесняйся. Будь как дома.

Женька появился минут через тридцать, держа под руки до предела накрашенную блондинку и… Тимура. Николай от неожиданности даже расплескал коньяк, который собирался выпить. Остолбенел и Тимур. В одно мгновение на его лице отразились удивление, растерянность, радость, очевидно, даже страх.

– Знакомьтесь, товарищи. Это мой друг Тимур Азимов, курсант школы милиции. На данном этапе – практикант, вернее, стажер,– отрекомендовал Женька Тимура.

– Здравствуйте,-с трудом выдавил Тимур.

– Здравствуйте,– раздался нестройный хор голосов.

– Кстати, прошу помнить: Тимура сейчас голыми руками нельзя трогать,– грубовато пошутил Женька.– Уколетесь. Он проходит практику в уголовном розыске… Майя,– повернулся Женька к своей спутнице,– говори, как на духу: нет ли за тобой какою-нибудь греха, входящего в компетенцию уголовного розыска?

– Нет, Женечка! – закрутила хорошенькой головой Майя.– Вот, ей-богу, нет!

– То-то же!-удовлетворенно защелкал пальцами Женька.– Иначе мой друг сейчас бы приступил к делу, и ты под напором неопровержимых улик призналась бы во всем!

– Не призналась бы!

– Призналась бы!.. Тимур, призналась бы?

– Женя, хватит тебе,– сказала Надежда Михайловна.

– Все. Сдаюсь… Майя, Тимур, к столу… Старик,– бесцеремонно обратился Женька к отцу,– налей-ка нам по штрафной.

Евгений Константинович наполнил рюмки, подал сначала Майе и Женьке, затем Тимуру, наградив всех доброй улыбкой. Тимур вопросительно глянул на Сорокина: можно пить или нет? Николай подбодрил его незаметным кивком головы.

– За кого же мы пьем? – оглядел собравшихся Женька.

– Ты что? -подняла удивленно брови Надежда Михаиловна.– Сегодня у отца день рождения!

– Ах, да! – Женька театрально выпрямился и снова оглядел собравшихся,– Мы сегодня собрались здесь, чтобы отметить день рождения нашего самого дорогого человека. Я не буду останавливаться на его служебных заслугах. Они известны всем. Я хочу сказать несколько слов о нем, как о верном нашем друге и товарище… Подожди, старик, не перебивай,– склонился Женька к отцу, когда Евгений Константинович попытался жестом остановить его.– Мы тебе предоставим слово… Я всю жизнь буду помнить случай, происшедший весной, десять лет назад. Мы поехали на рыбалку…

– Женя, ну зачем сейчас об этом,– поморщился Евгений Константинович.

– Нет, подожди! Мы тебе предоставим слово. Был жаркий день. Рыба клевала плохо. Я решил искупаться. Отец предупредил меня: «Смотри, не заплывай далеко». Я, конечно, не послушался и через каких-нибудь семь-десять минут оказался на середине озера. Плавал я не очень-то хорошо, поэтому, естественно, меня потянуло ко дну. Отец сразу бросился на помощь. Как вытащил меня – не помню. Смысл этой истории в том, что отец плавал не лучше меня. Если бы не его богатырская сила, мы бы теперь не сидели за этим столом. По крайней мере-я. Ты помнишь, сколько слез пролила в тот день?-повернулся Женька к матери.

– Как не помнить,– прошептала Надежда Михайловна.

– Я заканчиваю,– сказал Женька.– Мне хотелось рассказать об этом случае вот почему. Наш дорогой именинник никогда не боится трудностей. Он никогда не оставит в беде человека. Придет на помощь не только к сыну. Таким я знаю тебя, дорогой отец, таким же хочу видеть всегда… Будь счастлив! Живи еще сто лет!

– Спасибо, сынок,– растроганно отозвался Евгений Константинович,– Спасибо, родной.

На Евгении Константиновиче остановились восхищенные взгляды.

Выпили молча. Чувствовалось, что рассказ Женьки взволновал всех.

– Кларочка, ухаживай за гостем, что же ты?-сказала Надежда Михайловна.-Он совсем ничего не ест. Вы, Коля, пожалуйста, не стесняйтесь.

– Благодарю, Надежда Михайловна,– взял Николай вилку.– Я не стесняюсь. Просто задумался.

– О чем?

– Да так… Хорошо у вас. Я рад, что случай привел меня сюда.

– Мы тоже рады.

Женька сразу же подхватил слова Сорокина.

– Случай, достойный тоста. Я предлагаю…

– Погоди!– прервал Евгений Константинович.– Это так не делается,– Он встал и подмял рюмку. – Тут Женя прочел целую оду случаю на озере. Однако я спасал сына. Это был понятный порыв. Между тем, среди нас находится человек, совершивший подлинный героический поступок. Я имею в виду Николая Аркадьевича. Тем, что Клара сидит сейчас за столом, мы обязаны ему. Он защищал ее от вооруженных хулиганов.

– Боже!– ахнула Мария Константиновна.– Почему же мы не знаем об этом!

– Скромность! – заметил с ухмылкой Женька.– Давайте воздадим должное и храбрости, и скромности… Ура!

Николай смущенно зарделся.

– Напрасно вы это, право. Я никакого мужества не проявлял. Просто выполнил свой мужской долг.

– Долг! – засмеялся Женька.– Так долг выше мужества! Не каждый из нас способен встать на защиту другого. У меня есть один знакомый – Сенька Крылов. Клянусь, он бы ни за что не подошел к Кларе в это время, если бы даже ее разрывали на мелкие кусочки. Между тем, он к ней, как говорится, неровно дышит.

– Женечка!-ужаснулась Надежда Михайловна.

– Нет, я серьезно,– продолжал Женька.– Не все мы еще подкованы по-настоящему. Живут в нас бациллы проклятого прошлого, хотя мы с ним и боремся. Вот взгляните на этого юного здоровяка,– показал Женька на Тимура.– Что, думаете, заставило его пойти в милицию? Романтика? Высокая зарплата? Может быть, отчасти и так. Главная же причина опять в том же проклятом прошлом. Не было бы у нас преступников и хулиганов, не сидел бы он на государственной шее. Вкалывал бы, как мой старик. Верно я говорю, Тимурджан?

– Наверное,– поставил Тимур на стол недопитую рюмку.

– Не наверное, только так, я тебя хорошо знаю… Ты тоже, дорогой мой будущий зятек,– уставился Женька хмельными глазами на Николая,– не стал бы зря трепать яловые сапоги. Штурмовал бы океан или космос. Ты первооткрыватель, понял? Потому что постоянно находишься на переднем крае жизни. Ты не прячешься в кусты, не отсиживаешься в хате, у тебя особый настрой души! Выпьем же за людей с особым настроем души.

Выпили. На этот раз шумно, открыто глядя друг на друга, словно уже неоднократно встречались за этим столом.

Едва дотронулась до рюмки только Мила. Она сразу побледнела и стала тихонько тереть лоб тыльной стороной ладони.

Минуты через три, пошатываясь, вышел из-за стола Женька.

– Товарищи мужчины, докажите дамам, что вы можете работать ногами так же, как и вилками!