Текст книги "Вергилий"

Автор книги: Михаил Бондаренко

Глава вторая
«В СОЛНЦЕСТОЯНЬЕ СТАДА ЗАЩИТИТЕ, —
ЛЕТО ПОДХОДИТ…»

Погружение в бездну

Годы жизни и обучения в Риме не пропали даром, но в конце концов риторика разочаровала Вергилия. Вероятно, сказался и неудачный опыт первого выступления в суде: когда он вёл дело, то говорил так медленно, что его посчитали полным невеждой[228]228
  Светоний. Вергилий. 15-16.


[Закрыть]. Примерно за год до убийства Юлия Цезаря, в начале 45 года, Вергилий решил бросить риторику, бросить поэтическое творчество и всю свою дальнейшую жизнь посвятить изучению философии. С этой целью он покинул Рим и отправился в Неаполь постигать тайны философии в школе эпикурейца Сирона, о чём сочинил следующую эпиграмму:

 
Прочь, риторы! Напыщенные прочь речи,
Что не росой ахейской, а водой полны!
Стилон, Варрон, Тарквитий – все вы прочь, племя
Грамматиков, заплывшее давно жиром!
Младенческие погремушки, прочь все вы!
Прощай и ты, о Секст, моих всех дум дума,
Сабин и все красавцы: паруса лодки
В блаженную направил я теперь гавань,
Ищу великого Сирона слов мудрых
И жизнь от всех забот освободить жажду.
Ступайте прочь, Камены, прочь, хоть мне милы
Всегда вы были прежде, признаюсь прямо,
Камены милые, и впредь в мои свитки
Заглядывайте лишь исподтишка, редко[229]229
  Вергилий. Смесь. V; Ср.: Сервий. Комментарии к Георгикам. IV. 219.


[Закрыть].
 

Камены, как известно, издревле почитались италийцами в качестве божеств водных источников, но позднее были отождествлены с греческими музами, покровительницами искусств. Вергилий изгоняет камен и тем самым отрекается от поэзии.

Неаполь в I веке до н. э. был большим и процветающим портовым городом, куда стекались товары со всех уголков Средиземноморья. История города уходит своими корнями в глубокую древность. Ещё в середине VII века до н. э. греки из города Кумы основали на берегу Неаполитанского залива город Партенопею (так звали юную сирену, завлекавшую Одиссея, могила которой якобы находилась на том месте). В первой половине V века до н. э. кумские греки построили рядом с Партенопеей ещё один город – Неаполь (Новый город). Со временем оба города разрослись и слились в один процветающий полис. Известно, что в Неаполе имелись форум, театр, театр-одеон, термы, гимнасий для занятий спортом, храм Диоскуров. Город окружала внушительная крепостная стена[230]230
  Подробнее см.: Фёдорова Е. В., Лесницкая М. М. Неаполь и его окрестности: века, люди, искусство. М., 2005. С. 87-91.


[Закрыть].

Основателем философской школы в Неаполе, где намеревался обучаться Вергилий, являлся грек Сирон (? – 42) – известный последователь философа Эпикура (341—271) и близкий друг оратора Марка Туллия Цицерона[231]231
  Цицерон. Письма к близким. VI. 11. 2; О пределах добра и зла. II. 119; Учение Академиков. II. 106.


[Закрыть]. Именно в школе Сирона Вергилий познакомился с поэтами Луцием Барием Руфом и Марком Плотием Туккой, критиком Квинтилием Варом[232]232
  Сервий. Комментарии к Буколикам. VI. 13; Комментарии к Энеиде. VI. 264; Проб. Комментарии к Буколикам. Предисловие.


[Закрыть], а также, возможно, и с юристом Публием Альфеном Варом. Все они со временем стали самыми близкими его друзьями.

Публий Альфен Вар (I век до н. э.) был земляком Вергилия, уроженцем соседней Кремоны. Происходил он из незнатной семьи, владевшей обувной мастерской, за что его впоследствии часто попрекали[233]233
  Гораций. Сатиры. I. 3. 130-131.


[Закрыть]. В молодости Вар дружил с поэтом Катуллом, который даже посвятил ему несколько своих стихотворений[234]234
  Катулл. 10; 22; 30.


[Закрыть]. Переехав в Рим, Вар получил блестящее юридическое образование. Известно, что он успешно обучался у Сервия Сульпиция Руфа[235]235
  Сервий. Комментарии к Буколикам. IX. 35.


[Закрыть] – прославленного политика и правоведа. Со временем Вар стал известным юристом и написал «Дигесты» в сорока книгах, которые впоследствии были использованы при составлении знаменитого свода законов императора Юстиниана I.

В находившемся поблизости от Неаполя городе Геркулануме располагалась ещё одна эпикурейская школа, руководителем которой был философ Филодем Гадарский (около 110—40). При раскопках Геркуланума, погибшего во время извержения Везувия в 79 году н. э., на одной из вилл («Вилла папирусов») была обнаружена большая библиотека, содержащая папирусные свитки с сочинениями этого философа. На одном из папирусов учёным удалось прочитать обращение к Плотию, Варию, Вергилию и Квинтилию [Вару][236]236
  Thomas R. Е Virgil and the Augustan Reception. Cambridge, 2001. P. 60-62.


[Закрыть]. Следовательно, Вергилий с друзьями посещал, вероятно, не только школу Сирона, но и школу Филодема.

В середине I века до н. э. эпикурейская философия переживала в Италии подлинный расцвет. В городах Кампании в тот период существовали многочисленные эпикурейские кружки, самые известные из которых располагались в Неаполе (школа Сирона) и Геркулануме (школа Филодема). Многие римские аристократы, политики и деятели культуры были приверженцами эпикурейской философии. Однако со временем на италийской почве произошла вульгаризация эпикурейской этики, и многие важнейшие постулаты Эпикура были отброшены. Под эпикурейским наслаждением римляне стали понимать банальные удовольствия, например обжорство и пьянство. Эпикур же, напротив, подчёркивал: «…когда мы говорим, что наслаждение есть конечная цель, то мы разумеем отнюдь не наслаждения распутства или чувственности, как полагают те, кто не знают, не разделяют или плохо понимают наше учение, – нет, мы разумеем свободу от страданий тела и от смятений души. Ибо не бесконечные попойки и праздники, не наслаждение… рыбным столом и прочими радостями роскошного пира делают нашу жизнь сладкою, а только трезвое рассуждение, исследующее причины всякого нашего предпочтения и избегания и изгоняющее мнения, поселяющие великую тревогу в душе»[237]237
  Эпикур. (Ill) Письмо к Менекею. 131-132. Перевод М. Л. Гаспарова.


[Закрыть].

Считается, что Вергилий постигал основы подлинной эпикурейской философии в школе Сирона примерно с весны 45 до середины 42 года. В Неаполе он также совершенствовал свой древнегреческий язык, обучаясь у жившего здесь известного греческого поэта Парфения[238]238
  Макробий. Сатурналии. V. 17. 18.


[Закрыть]. Вести об убийстве Юлия Цезаря 15 марта 44 года, очевидно, ошеломили многих неаполитанцев, в том числе, вероятно, и Вергилия. Тем не менее он не поехал в столицу, благоразумно решив продолжить своё обучение у Сирона.

Как же разворачивались события в Риме? Сразу после убийства Цезаря Марку Бруту не удалось выступить перед сенаторами, которые в панике разбежались из курии Помпея. Тогда заговорщики с криками, что они убили тирана и вернули римлянам свободу, ринулись на форум, но затем, испугавшись, что за ними никто не последовал, укрепились с отрядами преданных рабов и гладиаторов на Капитолии. В городе начались сумятица и неразбериха, люди не понимали, что происходит, и стремились укрыться в своих домах. Когда на следующий день, 16 марта, к заговорщикам присоединились некоторые сенаторы, Марк Брут спустился с Капитолия и выступил перед толпой на форуме с пламенной речью, призывая восстановить подлинно республиканское правление. Но его речь не встретила сочувствия у растерянного народа, и Брут вновь скрылся с товарищами на Капитолии[239]239
  Плутарх. Цезарь. 67; Брут. 18; Аппиан. Гражданские войны. II. 119-120, 121-123.


[Закрыть].

Марк Антоний (82—30), ближайший соратник Цезаря и консул 44 года, и Марк Эмилий Лепид (90—12), начальник конницы, хотели немедленно отомстить за убийство диктатора, но побоялись, что сенат встанет на сторону заговорщиков. После переговоров между ними и сторонниками заговорщиков было решено созвать сенат и совместно решить все вопросы. Тем не менее к утру 16 марта Лепид ввёл в Рим верные ему войска и занял форум[240]240
  Аппиан. Гражданские войны. II. 118, 124.


[Закрыть].

17 марта в храме Земли открылось заседание сената, но заговорщики на него не явились. Было внесено предложение объявить Цезаря «тираном» и наградить его убийц. Однако Марк Антоний, внимательно следивший за ходом заседания, внезапно взял слово и заявил, что коль скоро Цезарь будет объявлен «тираном», то необходимо отменить все его законы и назначения. Его слова резко охладили пыл сенаторов, поддерживавших заговорщиков. Антоний прекрасно знал, что многие из них получили свои должности как раз из рук «тирана» и, безусловно, не захотят с ними расставаться. Пока сенаторы спорили, у храма Земли собралась огромная толпа, требовавшая мести за убийство Цезаря, и Марку Антонию пришлось на время покинуть заседание, чтобы успокоить народ. В итоге сенат выработал компромиссное решение, устроившее всех: амнистировать заговорщиков, но не объявлять Цезаря «тираном», не одобрять его убийство, оставить в силе все его распоряжения, а тело диктатора торжественно захоронить на Марсовом поле[241]241
  Плутарх. Брут. 19; Антоний. 14; Аппиан. Гражданские войны. II. 127-129, 130, 135.


[Закрыть].

По требованию Луция Кальпурния Пизона, тестя Цезаря, 19 марта было оглашено завещание покойного диктатора, хранившееся у весталок – жриц римской богини Весты. Особа весталок была священна и неприкосновенна, поэтому им очень часто передавали на – хранение ценные документы, в том числе завещания. В своём завещании Цезарь, помимо всего прочего, объявлял главным наследником Гая Октавия, внука своей сестры, усыновлял его и передавал ему своё имя. Народу он завещал свои сады за Тибром и по 300 сестерциев каждому гражданину[242]242
  Светоний. Божественный Юлий. 83. 1-2; Аппиан. Гражданские войны. II. 136, 143.


[Закрыть]. То, что в завещании был упомянут Децим Брут – один из убийц Цезаря, вызвало явное возмущение граждан и сильно поколебало авторитет заговорщиков.

Похороны Юлия Цезаря состоялись 20 (или 22) марта 44 года. По сообщению историка Светония, «на Марсовом поле близ гробницы Юлии (дочери Цезаря. – М. Б.) был сооружён погребальный костёр, а перед ростральной трибуной – вызолоченная постройка наподобие храма Венеры-Прародительницы; внутри стояло ложе слоновой кости, устланное пурпуром и золотом, в изголовье – столб с одеждой, в которой Цезарь был убит. Было ясно, что всем, кто шёл с приношениями, не хватило бы дня для процессии: тогда им велели сходиться на Марсово поле без порядка, любыми путями. На погребальных играх, возбуждая негодование и скорбь о его смерти, пели стихи из «Суда об оружии» Пакувия – «Не я ль моим убийцам был спасителем?» – и из «Электры» Ацилия сходного содержания. Вместо похвальной речи консул Антоний объявил через глашатая постановление сената, в котором Цезарю воздавались все человеческие и божеские почести, затем клятву, которой сенаторы клялись все блюсти жизнь одного, и к этому прибавил несколько слов от себя. Погребальное ложе принесли на форум должностные лица этого года и прошлых лет. Одни предлагали сжечь его в храме Юпитера Капитолийского, другие – в курии Помпея, когда внезапно появились двое неизвестных, подпоясанные мечами, размахивающие дротиками, и восковыми факелами подожгли постройку. Тотчас окружающая толпа принялась тащить в огонь сухой хворост, скамейки, судейские кресла, и всё, что было принесённого в дар. Затем флейтисты и актёры стали срывать с себя триумфальные одежды, надетые для такого дня, и, раздирая, швыряли их в пламя; старые легионеры жгли оружие, которым они украсились для похорон, а многие женщины – свои уборы, что были на них, буллы и платья детей»[243]243
  Светоний. Божественный Юлий. 84. 1-4; См. также: Плутарх. Цезарь. 68; Брут. 20; Антоний. 14; Аппиан. Гражданские войны. II. 144-148.


[Закрыть]. Затем разъярённый народ с факелами кинулся к домам заговорщиков и попытался поджечь их. По ошибке был убит встретившийся на пути толпы поэт Гай Гельвий Цинна, которого спутали с истинным заговорщиком Луцием Корнелием Цинной[244]244
  Плутарх. Цезарь. 68; Брут. 20; Светоний. Божественный Юлий. 85.


[Закрыть]. Испуганные народным буйством, многие заговорщики в начале апреля спешно покинули Рим и бежали: Децим Брут – в Цизальпинскую Галлию, ранее назначенную ему по приказу Цезаря, Тиллий Цимбр – в Вифинию, а Марк Брут и Кассий – в италийские поместья своих друзей.

Марк Антоний как самый близкий соратник Цезаря решил занять место погибшего диктатора. Ещё в ночь с 15 на 16 марта он распорядился перенести к себе домой архив Цезаря, содержавший важные секретные документы, а также все денежные суммы, хранившиеся у диктатора. От имени Цезаря Антоний стал издавать законы, якобы найденные среди бумаг покойного, отдавать распоряжения и назначать своих людей на высшие должности. Он пытался руководить Римским государством единолично и даже заставил сенат разрешить ему иметь личную охрану, численность которой довёл до шести тысяч человек[245]245
  Аппиан. Гражданские войны. И. 125; III. 5, 17; Плутарх. Антоний. 15.


[Закрыть]. Однако в сенате были сильны позиции сторонников заговорщиков, и Антоний не мог с этим не считаться.

В конце апреля 44 года в Рим прибыл Гай Октавий Фурии – наследник Юлия Цезаря, будущий император Август. В момент убийства диктатора он находился с друзьями в эпирской Аполлонии, где собирались римские войска перед предстоящим походом против Парфии. Узнав о смерти Цезаря, восемнадцатилетний Октавий, посовещавшись с друзьями, отправился с небольшой свитой в Италию. Высадившись в порту маленького городка Лупии в Калабрии, он узнал все подробности об убийстве Цезаря и о содержании его завещания. Затем Октавий прибыл в Брундизий, где его горячо приветствовали стоявшие здесь легионы. В соответствии с завещанием он принял новое имя – Гай Юлий Цезарь Октавиан[246]246
  Аппиан. Гражданские войны. III. 9-11.


[Закрыть]. Последнее прозвище (Октавиан), являвшееся изменённым вариантом его родового имени (Октавий), указывало на усыновление.

Заручившись, благодаря содействию своих родственников, поддержкой Цицерона и стоявших за ним заговорщиков, желавших столкнуть его с Антонием, Октавиан отправился в Рим. В соответствии с правилами того времени он явился к претору Гаю Антонию, брату Марка Антония, и заявил о принятии наследства Цезаря. 9 мая 44 года Октавиан был представлен народному собранию и произнёс небольшую речь о своём вступлении в наследство, а также торжественно обещал безотлагательно выплатить народу по 300 сестерциев в соответствии с завещанием Цезаря[247]247
  Аппиан. Гражданские войны. III. 12-14; Дион Кассий. XLV. 6.


[Закрыть]. После этого он отправился к консулу Марку Антонию, который, желая унизить юношу, заставил его долго ждать приёма у ворот. Когда же Октавиан, наконец, встретился с Антонием, то стал укорять его в потворстве заговорщикам, а затем потребовал вернуть бумаги Цезаря и дать отчёт о потраченных деньгах из запасов диктатора. В ответ Антоний лишь нагрубил Октавиану, заявив, что не обязан перед ним отчитываться, что власть путём завещания не передаётся и что все деньги Цезаря потрачены[248]248
  Плутарх. Антоний. 16; Аппиан. Гражданские войны. III. 14-20.


[Закрыть].

Поскольку денег для раздачи народу Октавиан достать не смог, он продал всё своё имущество, в том числе унаследованное, а также имущество матери и отчима, чтобы, согласно завещанию Цезаря, раздать каждому римлянину по 300 сестерциев[249]249
  Аппиан. Гражданские войны. III. 21-23.


[Закрыть]. Антоний же стал всячески препятствовать официальному оформлению усыновления Октавиана Цезарем, а также начал распространять по Риму порочащие юношу слухи. Одновременно в город стали стекаться толпы ветеранов – сторонников Октавиана, требовавших мести за смерть Цезаря. Всё это во многом способствовало росту популярности Октавиана среди народа.

3 июня 44 года Антоний провёл через народное собрание закон, предоставлявший ему пятилетнее наместничество в Цизальпинской Галлии и Иллирике. Однако Децим Брут, уже ранее получивший власть над Цизальпинской Галлией, отказался передать провинцию Антонию даже в обмен на Македонию. Сторонники заговорщиков не доверяли Антонию, хотя он всячески препятствовал Октавиану во всех его начинаниях. Цезарианцы же неоднократно пытались примирить своих лидеров, но безрезультатно. Окончательный разрыв отношений произошёл, когда Антоний сорвал попытку Октавиана стать народным трибуном[250]250
  Плутарх. Антоний. 16; Аппиан. Гражданские войны. III. 27, 28-29, 30, 31-39.


[Закрыть].

На фоне раздоров между лидерами цезарианцев республиканцы наращивали свои силы и влияние. Их лидером стал сенатор и знаменитый оратор Марк Туллий Цицерон, который полностью одобрял убийство Цезаря и активно поддерживал его убийц. Осенью 44 года он пришёл к выводу, что настало время вступить в открытую борьбу против Антония. Цицерон обрушился на консула в сенате с несколькими разгромными речами – «филиппиками», в которых обвинял его во многих, по большей части надуманных злодеяниях, издевался над ним, выставляя пьяницей и развратником. В ответных речах Антоний яростно защищался от нападок Цицерона, но не добился никакого эффекта, так как общественное мнение было на стороне оратора.

Поскольку сенат отвернулся от него, Марк Антоний понял, что столкновение с республиканцами неизбежно, и начал собирать войска. В октябре 44 года к нему из Македонии должны были прибыть четыре легиона, и он отправился их встречать в Брундизий. Одновременно Октавиан тоже решил покинуть Рим и отправился со своими соратниками в Кампанию вербовать ветеранов Юлия Цезаря и набирать армию[251]251
  Плутарх. Антоний. 16; Аппиан. Гражданские войны. III. 40, 42, 43-44.


[Закрыть].

Собрав свои легионы, Антоний двинулся к Риму, но Октавиану удалось его опередить и 10 ноября 44 года первым вступить в столицу. На форуме он обратился с речью к ветеранам Цезаря и попытался склонить их к борьбе против Антония. Взбешённый поведением Октавиана, Антоний прибыл в Рим в конце ноября. Он намеревался немедленно выступить против зарвавшегося юноши в сенате и объявить его вне закона. Однако при входе в сенат ему донесли, что два его легиона перешли на сторону Октавиана. Не желая потерять оставшиеся войска, Антоний спешно покинул сенат и со своими легионами 28 ноября отправился в Цизальпинскую Галлию[252]252
  Аппиан. Гражданские войны. III. 41-42, 45-46.


[Закрыть].

Децим Брут отказался подчиниться Антонию и передать ему провинцию Цизальпинская Галлия. Собрав все свои легионы, он укрылся в хорошо укреплённом городе Мутина (современная Модена), который Антоний подверг осаде в декабре 44 года. Ситуация в Римской республике накалилась до предела. Западные римские провинции контролировали цезарианцы. Так, например, Лепиду подчинялись Нарбонская Галлия и Ближняя Испания, Азинию Поллиону – Дальняя Испания, Мунацию Планку – Трансальпийская Галлия[253]253
  Там же. III. 46, 49.


[Закрыть]. Восточные же провинции захватили республиканцы: Марк Брут оккупировал Македонию, а Кассий активно завоёвывал Сирию.

Чтобы продолжить борьбу против Антония, Октавиану необходима была не только армия, но и легальное положение. Ведь он продолжал оставаться частным лицом, фактически незаконно навербовавшим армию. 1 января 43 года началось судьбоносное заседание сената, которое длилось три дня. Было решено отказать Антонию в передаче ему провинции Цизальпинская Галлия и одобрить все действия Децима Брута. Кроме того, Октавиан по предложению поддерживавшего его Цицерона получил сенаторское достоинство, был возведён в ранг пропретора и получил право на десять лет раньше срока добиваться высших магистратур[254]254
  Плутарх. Цицерон. 45; Аппиан. Гражданские войны. III. 50, 51,61.


[Закрыть]. Поскольку он приобрёл официальные полномочия, его частная армия превратилась в государственную.

Кроме того, сенат решил отправить к Антонию посольство, чтобы уговорить его отказаться от Цизальпинской Галлии в обмен на Македонию. В феврале 43 года с ним были проведены переговоры, которые, к сожалению, закончились безрезультатно. Тогда сенат послал на помощь Дециму Бруту армию под руководством консулов 43 года Авла Гирция и Гая Вибия Пансы. Вместе с ними сенат отправил и Октавиана, который был вынужден передать несколько своих легионов под командование консулов[255]255
  Плутарх. Антоний. 17; Аппиан. Гражданские войны. III. 51, 62-65.


[Закрыть]. Началась новая гражданская война.

14 апреля 43 года состоялось первое сражение у Галльского Форума, недалеко от Мутины. Республиканские войска нанесли значительный урон армии Антония, но консул Панса получил смертельное ранение и вскоре умер. 21 апреля во втором сражении у Мутины Антоний потерпел сокрушительное поражение и с остатками армии отступил в Нарбонскую Галлию. Однако в бою погиб второй консул Авл Гирций, и Октавиан оказался единственным командующим большой республиканской армией[256]256
  Аппиан. Гражданские войны. III. 67-72.


[Закрыть].

В Риме республиканцы торжествовали победу. По решению сената за Марком Брутом окончательно закреплялась провинция Македония, за Кассием – Сирия, а Сексту Помпею передавалась власть над морем. Сенат также предписал Октавиану передать свои войска Дециму Бруту, который должен был настигнуть и уничтожить отступавшие легионы Антония. Однако Октавиан категорически отказался выполнять этот приказ, заявив, что его солдаты не желают служить убийце Цезаря. Октавиан прекрасно понимал, что теперь, когда Антоний повержен, сенат будет пытаться отстранить его от власти, лишить республиканской армии и уничтожить[257]257
  Там же. III. 73-74, 80.


[Закрыть].

29 мая 43 года Антоний с остатками своих легионов подошёл к военному лагерю Лепида в Нарбонской Галлии. Он легко склонил его воинов на свою сторону, хотя Лепид и пытался противодействовать этому. В результате переговоров полководцы объединили свои легионы, и Антоний встал во главе достаточно большой армии. Легионеры Децима Брута стали переходить на сторону цезарианцев, так что он был вынужден бежать из Галлии и по дороге был убит по приказу Антония[258]258
  Плутарх. Антоний. 18; Аппиан. Гражданские войны. III. 83-84.


[Закрыть].

В этой ситуации сенат вновь задумал использовать легионы Октавиана против Антония и Лепида. Однако солдаты Октавиана отказались воевать с бывшими соратниками Юлия Цезаря. Понимая, что сенат мечтает избавиться от него, Октавиан решил пойти на переговоры с Антонием и Лепидом. Но сперва ему нужно было укрепить свой статус, и поэтому он стал претендовать на вакантную должность консула. Чтобы склонить сенат на свою сторону, необходимо было заручиться поддержкой Цицерона. Плутарх пишет, что Октавиан «убеждал Цицерона домогаться консульства для них обоих вместе, заверяя, что, получив власть, править Цицерон будет один, руководя каждым шагом мальчика, мечтающего лишь о славе и громком имени. Цезарь (то есть Октавиан. – М. Б.) и сам признавал впоследствии, что, боясь, как бы войско его не было распущено и он не остался в одиночестве, он вовремя использовал в своих целях властолюбие Цицерона и склонил его искать консульства, обещая своё содействие и поддержку на выборах. Эти посулы соблазнили и разожгли Цицерона, и он, старик, дал провести себя мальчишке – просил за него народ, расположил в его пользу сенаторов»[259]259
  Плутарх. Цицерон. 45-46.


[Закрыть].

Тем не менее сенат яростно сопротивлялся, поскольку в силу юного возраста Октавиан никак не мог претендовать на высшую государственную должность. Тогда в Рим прибыли центурионы Октавиана и в грубой форме потребовали от сената консульской должности для него. Поскольку испуганные сенаторы тянули время и медлили с ответом, «центурион Корнелий, глава посольства, откинув плащ и показав на рукоять меча, сказал в глаза сенаторам: «Вот кто сделает его консулом, если не сделаете вы!»»[260]260
  Светоний. Божественный Август. 26.


[Закрыть]. Однако даже после такой демонстрации силы сенат ответил решительным отказом. Тогда легионеры потребовали, чтобы Октавиан повёл их на Рим. В городе началась паника, сенат спешно объявил набор в армию, и ему даже удалось вызвать несколько легионов из Африки, которые, впрочем, сразу же перешли на сторону Октавиана[261]261
  Аппиан. Гражданские войны. III. 88-92.


[Закрыть].

Без всякого сопротивления Октавиан вступил в Рим. 19 августа 43 года, в возрасте двадцати лет, он и его родственник Квинт Педий были провозглашены консулами. Кроме того, был утверждён закон об усыновлении Октавиана Юлием Цезарем, и юный консул уже официально стал именовать себя Гаем Юлием Цезарем Октавианом. Против убийц Цезаря начались судебные процессы, все они были объявлены вне закона. После этого Октавиан решил, наконец, примириться с Антонием и со своими легионами покинул Рим[262]262
  Там же. III. 94-96.


[Закрыть].

Поздней осенью 43 года Антоний, Октавиан и Лепид встретились близ Бононии, на маленьком островке посреди реки Лавиния и на виду у войск совещались три дня подряд. В итоге был сформирован «второй триумвират»: комиссия трёх мужей «для устройства и приведения в порядок государства»[263]263
  Там же. IV. 8; Ср.: Плутарх. Антоний. 19.


[Закрыть]. Соглашение триумвиров было утверждено сенатом и стало законом 27 ноября 43 года. По нему триумвиры на пять лет получали неограниченную власть над Римским государством с правом издавать любые законы. Октавиан сложил свои консульские полномочия, дабы не выделяться среди триумвиров. Все провинции они поделили между собой: Октавиан получил Африку, Нумидию, Сардинию и Сицилию, Антонию отошла Цизальпинская и Трансальпийская Галлия, Лепиду – вся Испания и Нарбонская Галлия. Антоний и Октавиан должны были вести войну против Брута и Кассия, а Лепид оставался управлять Римом и Италией. Кроме того, Октавиан в знак примирения и установления родственных связей женился на падчерице Антония Клодии. Для того чтобы наделить своих ветеранов земельными участками, триумвиры постановили отобрать землю у жителей восемнадцати крупнейших италийских городов[264]264
  Там же. IV. 2-3.


[Закрыть].

Триумвиры решили также избавиться от всех своих политических противников. С этой целью были составлены проскрипционные списки, в которые включили около трёхсот сенаторов (в том числе престарелого Цицерона) и свыше двух тысяч всадников, подлежащих уничтожению. За голову каждого проскрибированного триумвиры обещали щедрую награду: для свободного – деньги, для раба – деньги, свободу и гражданские права. Поскольку триумвиры нуждались в денежных средствах, всё имущество проскрибированных конфисковывалось в их пользу. Поэтому в списки попали не только их непосредственные враги, но и просто богатые люди[265]265
  Там же. IV. 5, 7.


[Закрыть].

После обнародования проскрипционных списков по всей Италии началась настоящая охота за людьми. По свидетельству историка Аппиана, «отсекали головы, чтобы их можно было представить для получения награды, происходили позорные попытки к бегству, переодевания из прежних пышных одежд в непристойные. Одни спускались в колодцы, другие – в клоаки для стока нечистот, третьи – в полные копоти дымовые трубы под кровлею; некоторые сидели в глубочайшем молчании под сваленными в кучу черепицами крыши. Боялись не меньше, чем убийц, одни – жён и детей, враждебно к ним настроенных, другие – вольноотпущенников и рабов, третьи – своих должников или соседей, жаждущих получить поместья. Прорвалось наружу вдруг всё то, что до тех пор таилось внутри; произошла противоестественная перемена с сенаторами, консулами, преторами, трибунами, кандидатами на все эти магистратуры или состоявшими в этих должностях; теперь они бросались к ногам своих рабов с рыданьями, называли слугу спасителем и господином. Печальнее всего было, когда и такие унижения не вызывали сострадания»[266]266
  Там же. IV. 13.


[Закрыть].

Проскрипции ужаснули республиканцев. Марк Брут и Гай Кассий стали собирать войска и деньги для борьбы с триумвирами. Секст Помпей не только захватил Сицилию, но и укрывал у себя беглых рабов и проскрибированных, из которых сформировал армию. Он специально посылал свои военные корабли курсировать вдоль берегов Италии, чтобы они брали на борт людей, искавших спасения от карающей руки триумвиров[267]267
  Там же. IV. 36, 84-85.


[Закрыть].

Вергилий же, продолжавший обучение философии в Неаполе в период самых ужасных событий гражданской войны, так и не смог бросить поэзию, как ранее намеревался. Вероятно, в середине 42 года, уже после смерти философа Сирона, он покинул Неаполь и отправился на родину, в отцовское имение близ деревушки Анды. Очевидно, в период кровавых проскрипций он посчитал для себя наиболее правильным воссоединиться с семьёй.

Летом 42 года армия Брута объединилась с легионами Кассия у города Сарды в Малой Азии, чтобы затем вместе переправиться через Геллеспонт на Балканы и уничтожить основные силы триумвиров, двигавшиеся в Македонию. По свидетельству Плутарха, перед самой переброской войск в Европу Бруту явился призрак Юлия Цезаря: «Была самая глухая часть ночи, в палатке Брута горел тусклый огонь; весь лагерь обнимала глубокая тишина. Брут был погружен в свои думы и размышления, как вдруг ему послышалось, будто кто-то вошёл. Подняв глаза, он разглядел у входа страшный, чудовищный призрак исполинского роста. Видение стояло молча. Собравшись с силами, Брут спросил: «Кто ты – человек или бог, и зачем пришёл?» Призрак отвечал: «Я твой злой гений, Брут, ты увидишь меня при Филиппах». – «Что ж, до свидания», – бесстрашно промолвил Брут»[268]268
  Плутарх. Брут. 36; Ср.: Плутарх. Цезарь. 69.


[Закрыть].

Огромные армии республиканцев и цезарианцев встретились близ города Филиппы в Македонии и стали лагерем друг против друга. Первое сражение началось 3 октября 42 года с внезапного нападения Брута, который командовал правым флангом республиканской армии, на левый фланг триумвиров и их лагерь и уничтожения нескольких отборных легионов Октавиана. Положение спас Марк Антоний, ударивший в центр и по левому флангу республиканцев.

Легионы Брута выстояли, а вот левый фланг, которым командовал Кассий, был отброшен. Потеряв контроль над легионерами и не зная, что происходит на правом фланге, Кассий покончил с собой. На этом сражение кончилось. Брут отвёл свои войска и остатки войск Кассия в лагерь[269]269
  Аппиан. Гражданские войны. IV. 110-114; Плутарх. Брут. 41-44.


[Закрыть].

Следующие несколько недель обе армии бесцельно стояли друг против друга. Погода испортилась, в лагере цезарианцев всё сильнее ощущался недостаток продовольствия. Генеральное сражение состоялось только 23 октября. Как пишет Плутарх, накануне ночью «Бруту вновь явился призрак. С виду он был такой же точно, как в первый раз, но не проронил ни слова и молча удалился»[270]270
  Плутарх. Брут. 48.


[Закрыть]. День выдался ненастным, пасмурным и дождливым. Первыми на правом фланге нанесли удар легионы Брута, однако левый фланг, которым должен был командовать погибший Кассий, фактически бездействовал. Этим не преминули воспользоваться триумвиры[271]271
  Там же. 49-50.


[Закрыть].

По свидетельству историка Аппиана, «нападение было неистовым и жестоким. Стрел, камней, метательных копий у них было несколько меньше, чем это было обычно на войне; не пользовались они и другими приёмами военного искусства и строя. Бросившись с обнажёнными мечами врукопашную, они рубили и были рубимы, вытесняли друг друга из строя, одни скорее, чтобы спастись, чем чтобы победить, другие, чтобы победить, а также под влиянием убеждений полководца, вынужденного ими к сражению. Много было крови, много стонов; тела убитых уносились и на их места становились воины из резерва. А полководцы, объезжая и осматривая ряды, поднимали настроение войска, убеждали работавших потрудиться ещё, а изнурённым ставили смену, так что бодрость передних рядов всё время обновлялась притоком новых сил. Наконец, войско Цезаря или от страха перед голодом – оно боролось особенно энергично – или благодаря счастью самого Цезаря – и воинов Брута не за что было бы упрекнуть – сдвинуло с места вражеские ряды, как если бы опрокинуло какую-то тяжёлую машину. Сначала враги отступали шаг за шагом осторожно, но когда боевой порядок их стал нарушаться, они начали отступать быстрее, а когда с ними вместе стали отступать также и стоявшие во втором и третьем рядах, они, смешиваясь все вместе, в беспорядке теснились и своими, и врагами, непрерывно налегавшими на них, пока наконец не обратились в бегство»[272]272
  Аппиан. Гражданские войны. IV. 128.


[Закрыть].

Узнав, что его легионы разгромлены, Брут бежал в горы и покончил с собой, бросившись на меч. Республиканцы потерпели страшное поражение, оправиться от которого было уже невозможно. После гибели Кассия и Брута не нашлось больше в Римском государстве людей, способных возглавить борьбу против самодержавной власти триумвиров. Римская республика пала.

Однако триумвиры не могли в полной мере торжествовать победу, поскольку оставался ещё Секст Помпей, младший сын Гнея Помпея Магна. Он обладал огромным флотом и значительной армией, контролировал Сицилию, Сардинию и Корсику. Совершая частые пиратские рейды к берегам Италии, Помпей не только занимался грабежом и мародёрством, но и активно препятствовал подвозу зерна в Рим, что не раз вызывало голод в городе.

Поскольку в битве при Филиппах основную роль сыграл Антоний, он настоял на новом распределении провинций, которое победители устроили сразу же после разгрома республиканцев. Антоний получил всю Галлию, все восточные провинции и Африку; последнюю, впрочем, позднее передали Лепиду. Октавиану же досталась Испания, а также Сицилия и Сардиния, оккупированные Помпеем[273]273
  Там же. V. 3.


[Закрыть].