Текст книги "Большая игра. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Что он означает? – оторвав взгляд от своего приза, Алголь повернулся к спутнице.

– "Храбрость", – она с легкой улыбкой дотронулась до подвески: – Тебе помочь надеть?

Он молча закрыл коробочку и убрал в карман ветровки.

– Поздравляю! Что ж, всем ещё раз большое спасибо, доброй ночи! Увидимся завтра, на финале! – торопливо попрощалась Целено и приобняла сестру за плечи, отстраняя от ретранслятора. Тот спрыгнул с помоста и, игнорируя неодобрительные взгляды остальных участников, направился в Общий дом.

– Мне тоже пора, – Рин кивнула притихшей Электре и, помахав рукой остальным Плеядам, побежала следом за ним: – Эй! Подожди меня!

Едва сорвавшись с места, она зацепилась за что-то ногой и со вскриком растянулась на земле.

– Юкино! – обеспокоенная Альциона спустилась на землю и подошла к ней, протягивая руку: – Ты в порядке?

– Спасибо… – девушка встала и с шипением потерла ушибленный нос. Хорошо бы кровь не пошла… Плеяда заботливо предложила: – Дай-ка посмотрю.

В то же мгновение она почувствовала полузабытое ощущение тревоги – и поймала на себе взгляд обернувшегося Алголя. Молниеносно развернувшись, он бросился к ней и крикнул по-русски: – Зажмурься!

– Что?.. – она непонимающе моргнула, но после секундного промедления послушно закрыла глаза. Ретранслятор сгрёб её и, оттеснив плечом Альциону, потащил за собой к гостинице: – Опусти голову.

– Да что не так-то?.. – возмущенно зашептала она, краснея. С чего вдруг такая реакция, да еще при всех? Один бог знает, что сейчас думали Электра и другие девчонки!

– По-русски говори… – процедил Алголь сквозь зубы.

Неудержимо волоча её за собой, он обернулся. Альциона, все еще находясь в замешательстве, пристально смотрела на него и на еле плетущуюся Рин. Может, не заметила?

– Ты что, совсем свихнулся? – возмущенно продолжала она, но теперь уже на русском: – Зачем…

– Линза, – перебил он её, раздраженно шепча в ответ: – Ты линзу потеряла, дубина.

– Что?..

Рин оторопела, едва снова не падая из-за вмиг ослабевших ног. Дрожащей рукой она нащупала в кармане телефон и посмотрела на своё отражение. Левый глаз был наполнен тусклыми, едва различимыми вспышками разрядов. За те секунды, что она была без защиты, вряд ли кто-то успел бы заметить еле уловимую разницу, но одно лишь это уже заставляло её покрываться громадными мурашками.

– Я пропала…

– Не бойся, – бормотнул Алголь. Его ладонь опустилась на макушку и с нажимом повернула её голову к земле. Мимо прошло несколько гостей, с недоумением посмотрев на странную парочку.

– Вряд ли кто-то заметил, – продолжал вполголоса рассуждать ретранслятор: – Они все были позади тебя.

– Кира меня убьёт…

Альциона смотрела им вслед, практически не сдвинувшись с места, пока они не скрылись в дверях гостиницы. К ней подошла Электра: – Сестра… Извини, что я сбежала на жеребьевке… И что это было? Юкино чем-то обидела Алголя? За что он так на неё разозлился…

– Кто знает, – хмыкнула Плеяда и, секунду подумав, опустилась на одно колено. В неверном свете полярного сияния она довольно быстро нашла застрявшую между жёстких травинок свернувшуюся, как осенний лист, контактную линзу. Электра с недоумением уставилась на девушку.

– Послушай, сестра… – Плеяда расправила на пальце линзу и внимательно её осмотрела: – Можешь рассказать мне о Юкино?

Глава 7. Фестиваль часть 13

***

Двое детей бежали по тёмному, полному жутких звуков и пугающих теней лесу. Босые ноги скользили по чёрной, влажной траве. Она тянула его за руку, и, пытаясь подбодрить, что-то говорила впопыхах.

«Это же неважно…»

За спиной маячили узкие лучи фонарей, то и дело прорезавшие тьму то слева, то справа от них. Каждый раз в душе что-то натягивалось до предела, когда такой луч скользил прямо над их головами, вырывая из чёрно-фиолетового чрева ночи корявые узловатые стволы деревьев или кромешную мглу оврага. Холодные, безразличные звёзды, коими было исколото небо, едва виднелись за грязными, тяжёлыми облаками.

– Ничего не бойся…

«Ты ведь всё равно умрёшь».

– Я помогу тебе! – перед глазами вновь и вновь вставала её нежная, добрая улыбка. На невинном, перепачканном грязью и исцарапанном лице виднелись то ли капельки ночной влаги, то ли слёзы.

Он уже не помнил ни её имени, ни её голоса. Только улыбку и слова, да удивительное ощущение её прохладных пальцев на своей руке.

«Уходи».

– Мы сбежим вместе, вот увидишь, – на детском лице расцвела добрая улыбка, от одного вида которой ему хотелось кричать.

«Спасай себя!»

– Знаешь, кажется, ты мне нравишься, – мягкие, тёплые щёчки украсил румянец, различимый даже сквозь грязь и слёзы. Внутри всё сжалось так, словно чья-то сильная рука проникла внутрь тела и стиснула саму душу, выжимая из неё всё без остатка.

«Убирайся же! Ты умрёшь!»

– Я люблю тебя, понял? – её прохладная рука потрепала голову, погружаясь в непослушные волосы. Он ощутил, как по щекам побежали обжигающие, словно угольки, слёзы. Из груди вырвался сдавленный всхлип.

«Я не хочу снова видеть твою смерть!»

– Не плачь, дурачок… – её пальчики обняли лицо, стирая со щёк слёзы: – Я же с тобой!

«Я не выдержу этого снова!»

– Пожалуйста… живи…

В её ослепительно голубых, прекрасных, как луна, глазах застыли слёзы. Он прижимал к себе распластанное на земле тело, из которого толчками уходила жизнь. Тёплое и липкое от крови платье пристало к ладоням, всё ещё сжимавшим её хрупкие плечи. Даже сейчас она улыбалась. Стиснув до скрежета зубы, он прижимал к себе её аккуратную головку, стараясь не смотреть на изорванное пулями тело.

«Я не хочу жить без тебя! Больше никогда!..»

– Я люблю… тебя…

Он сидел на земле, в кромешной тьме и холоде, прижимая к себе бездыханное тело той, которая полюбила его, и кричал так, что смолкали все звуки леса. В недвижимом, холодном воздухе разносились лишь его бессильные, полные ярости и отчаяния крики – его реквием по любви.

«Я больше никогда не смогу этого выдержать».

Это повторялось снова и снова, раз за разом он тонул в бездне боли и отчаяния, прижимая к себе коченеющее тело девочки, открывшей ему душу. Открывшей его душу. Но каждый раз он всё острее ощущал, как с её смертью что-то очень важное умирало и в нём.

Он лежал на траве, стиснув её в объятьях, до самого рассвета. Он нё ощущал окоченевших ног и рук, он не чувствовал, как подошедшие люди начали бить его прикладами, силились расцепить его руки, мёртвой хваткой стиснувшие тело любимой.

Когда его сознание погасло, перед глазами всё ещё было её прекрасное лицо, потускневшие глаза и слёзы, так и не скатившиеся по испачканным, мягким щекам.

Когда он пришел в себя, её уже не было.

Он никогда не видел её могилы. У него не было шанса узнать о ней ничего. А со временем он стал забывать запах её волос, вкус ее слез, её смех и сам её голос.

Он забыл её имя. Но каждую ночь, сходя с ума в бесконечных повторах, он прижимал к себе холодеющее тело полюбившей его девочки и беззвучно кричал посреди пустынной поляны, посреди мертвенного мрака под небом, исколотым холодным светом звёзд.

Он вскочил посреди ночи с криком, едва не падая с кресла – кровать так и стояла заправленной с первого дня их приезда. Сердце колотилось как бешеное, по щекам бежали слёзы. Сорвав с себя одеяло, Алголь прошел в ванную и умылся, с остервенением плеская в лицо холодной водой. До уха донёсся стук в дверь и приглушённый голос майора.

– Алголь, всё в порядке? Я слышала крик… Открой дверь.

Растерев лицо полотенцем, он направился к двери. Щелкнул замок, тусклый свет ночных светильников из коридора проник во тьму его номера. Майор, одетая лишь в тонкую ночную пижаму да накинутую поверх куртку, выглядела обеспокоенной.

– Эй, что-то случилось?.. – её взгляд буквально ощупывал лицо ретранслятора: – Могу я пройти внутрь?

Он молча отошёл в сторону, освобождая проход. Кира вошла и практически беззвучно прикрыла за собой дверь, включив свет.

Смятое одеяло, валявшееся на полу, шум еле бегущей воды из ванной, небрежно висящее на дверной ручке полотенце. Она подошла к застелённой кровати и провела рукой по покрывалу. Холодное.

– У тебя кто-то был?

Он отрицательно покачал головой. Майор с сожалением вздохнула: – Ну и зря. Та девчонка, Электра, кажется, была бы непрочь…

– Это был кошмар, – резко оборвал её ретранслятор. Ехидная улыбка, едва показавшаяся на лице Киры, растаяла без следа: – Снова?..

Он кивнул. Майор вздохнула и опустилась на кровать, жестом приглашая его сесть рядом. Алголь, помедлив, занял своё место в кресле.

– Я понимаю, что мы не настолько близки, чтобы ты открывался мне, но может быть, расскажешь? – стараясь выглядеть непринужденно, она откинулась назад: – От этого обычно становится легче.

Он продолжал молчать, изредка переводя взгляд на Киру. Если присмотреться, он мог увидеть сквозь полупрозрачную ткань пижамы её фигуру, изогнутую линию бёдер и крепкую, упругую грудь. Алголь опустил глаза.

– Знаешь, мне тоже снятся кошмары, – она подняла глаза к потолку, прикрывая веки: – Снится Николай. Снится, как меня душат в коридорах Института. Как одного из вас убивают в бою. Людям обычно снятся их страхи. То, что они не хотят, чтобы оно случилось.

– Это уже случилось, – шепотом произнес он без тени эмоций: – Уже давно.

– Тени прошлого… – она снова посмотрела на него.

Один бог знал, сколько всего видели эти тёмные, подернутые вспышками разрядов глаза. Она ощутила такую глухую боль и одиночество, что душа невольно сжималась в комок. Кира вспомнила себя в шестнадцать, вспомнила, как плакала ночами напролёт по погибшему отцу, как отказывала себе в праве любить, радоваться, быть человеком. Она наказывала себя за то, что осталась живой. Если бы тогда был кто-то, кто вырвал её из плена боли и самобичевания, просто обнял и сказал, что всё будет хорошо – может и её жизнь сложилась бы иначе?

Вздохнув, она встала с кровати: – Проводи меня, пожалуйста.

Уже открыв дверь, она развернулась и еще раз посмотрела в его безразличное лицо.

– Тебе нужно выспаться, завтра важный день.

Он коротко кивнул. Мысленно упрекая себя за нерешительность, Кира произнесла: – Алголь…

Спокойный, холодный взгляд ретранслятора упёрся в её лицо. Сплошная, непроницаемая стена, которой он отгораживался от столь жестокого мира. Нерушимый барьер. Она подалась вперёд и обняла его, прижимая к себе.

– Прости нас, если сможешь, – губы Киры были прямо напротив его уха, заставляя вздрагивать от тёплого дыхания, ощущавшегося кожей: – И за то, что я – не она. Но кто-то же должен.

– Вы не должны…

– На моём месте должна быть другая, – она улыбнулась и расцепила объятья, выпуская отшатнувшегося ретранслятора: – А до тех пор я буду здесь.

Он опустил глаза – впервые за всё время, что она знала этого угрюмого и невероятно опасного парня, он выглядел смущённым.

– Ты нам нужен, и пока ты будешь на передовой, я буду прикрывать твою спину, – она снова приблизилась к нему и очень тихо произнесла: – Вы с Рин сейчас для меня – главное. Моя цель в жизни. Будет здорово, если и ты найдешь свою цель. Я буду молчать об этом разговоре, и ты тоже никому ни слова, договорились?

Он кивнул, неохотно поднимая взгляд на Киру. С улыбкой прижав палец к губам, она элегантно развернулась и, покачивая волосами, ушла в сторону своего номера.

***

Утро выдалось непривычно тихим и пасмурным. Густой, плотный туман окутал стадион, скрадывая фигурки людей на зелёном поле. Зрители, до предела заполнившие трибуны, с нетерпением ожидали начала полуфинала по фехтованию. Зрелище обещало стать незабываемым. Посреди колышущегося молочно-белого болота выдавалась только поднятая на пять метров площадка арены, как большой остров, окутанный туманными облаками.

На огромных экранах без движения повисло дерево соревнований, первым боем полуфинала должен был стать бой Целено против Алголя. Трибуны, расцвеченные флагами Японии и разнообразными плакатами, монотонно гудели, до начала соревнований оставалось немного времени.

– Он готов? – вцепившись в ограждение, Кира не сводила глаз с ретранслятора, стоявшего в своей зоне подготовки. Он примерялся к мечу и проверял выданное оборудование. Владимир недовольно буркнул в ответ: – Майор, успокойся, я уже три раза сказал, что всё у него нормально. Двойная проверка всех систем, всё резервировано. Не веришь мне – иди и сама настрой, но тогда, зуб даю, костюм засбоит.

– Да знаю я… – сокрушенно ответила она и вздохнула: – Не по себе просто. Будто что-то должно случиться, а что – я не могу понять. Может, просто волнение.

– Пацан готов, отвечаю, – инженер хлопнул её по плечу и показал большой палец. Кира криво ухмыльнулась. Может, он был прав, и все эти тревоги были на пустом месте. Но что-то внутри неё сжалось, как пружина, готовая в любой момент распрямиться.

– А Юкино где?

– Побежала к подружке, – инженер указал пальцем на зону подготовки Плеяд. К бою как раз готовились Целено и выступавшая сразу после них Электра. Обе девушки были предельно собраны и сосредоточены.

В десятый раз осматривая и проверяя оружие с экипировкой, Электра никак не могла справиться с обуревающими её тревогой и волнением. Сердце замирало, стоило ей взглянуть на сестру и её оппонента, готовившегося к дуэли в соседней зоне.

Она не должна была желать ей проигрыша, но если – а вдруг? – случится так, что Целено проиграет, а она победит Атрию, они встретятся с ним в финале. И всего-то нужно постараться и выложиться, как её учили, как она сама всегда желала. Показать всем, чего стоила, чего добилась, к чему готовилась всё это время.

От тревожных мыслей её отвлек знакомый голос. Юкино, стоя за ограждением, махала ей рукой: – Привет! Электра, Целено – желаю вам удачи!

Не отвлекаясь от балансирующего в ладони меча, она улыбнулась уголком рта. Удивительно, что эта странная девчонка так привязалась к ним.

Её всю жизнь учили с недоверием относиться к русским. Целено говорила – они коварны и враждебны, нельзя их недооценивать и тем более рассчитывать на их порядочность или помощь. Но знакомство с Юкино и её крайне неловкое общение с русским ретранслятором понемногу рушило стену, так старательно возводимую все эти годы.

И если Алголь вызывал в ней трепет и странное, неодолимое влечение, то эта девушка… она ощущала в ней что-то другое. Смутную родственную связь, как у неё и названных сестер. Тем более была непонятной вчерашняя просьба Альционы.

Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая сердцебиение. Собраться, сконцентрироваться, следить за противником и слиться с оружием. И ни за что, никогда не отступать.

Над стадионом прокатилась протяжная сирена – сигнал к началу соревнований.

– Целено, удачи тебе, – она посмотрела на сестру. На бледных скулах Плеяды играли желваки, но предельно собранный взгляд и выражение лица внушали уверенность. Она справится, даже будучи израненной и способной лишь на единственный, последний удар.

Старшая сестра коротко кивнула, надвигая защитную маску, и пошла вперёд, к ведущим на арену ступеням, на бой с умелым и опасным противником.

Алголь выдвинулся в своей неспешной манере, ступень за ступенью поднимаясь над рассеивающейся дымкой, к распахнутому ограждению площадки. На противоположной стороне уже ожидала Целено. В стороне от центра арены стояли две подставки с запасным оружием, на всякий случай.

Он прошел внутрь, ограждение с шелестом закрылось за спиной. Трибуны замерли в ожидании сигнала на старт поединка.

В глазах Плеяды пылало холодное пламя – из тех, что в любую секунду могло разгореться до неудержимого, всепоглощающего пожара. И если пылкая Электра была похожа на кошку, подвижную словно ветер, то расчётливая и холодная Целено напоминала кобру.

Она будет ждать своего шанса, чтобы нанести смертельный удар, а до тех пор её ярость будет под контролем. Алголь медленно повернул меч лезвием вбок, рука опустила прозрачный блистер защитной маски. Над площадкой раскатистым эхом загудела сирена – начало боя.

«Покажи мне всё, что ты умеешь, Целено!»

Вопреки ожиданиям, плеяда не ринулась вперёд в яростной атаке. Она вообще не сошла с места. Он медленно надвигался, и с каждым шагом на лице ретранслятора становился более заметным хищный оскал.

Наконец, Плеяда метнулась вперед. В неуловимом для человеческого глаза движении меч устремился к его ногам. Но вместо упругой мышцы он с глухим треском ударился о подставленный клинок и скользнул в сторону, направляемый рукой противника. Уходя от контратаки, Целено прыгнула вправо, еле успев заметить прошедший в считанных сантиметрах от головы кончик меча. Едва ступни коснулись земли, она вновь ринулась в бой.

Атака за атакой, бросок за броском он оттеснял её все дальше от центра. И с каждым разом её сопротивление становилось упорнее. Заблокировав очередной выпад, девушка бросилась навстречу, на сближение – и упёрлась в подставленный меч, впившийся в грудь. Однако и сама она вонзила лезвие в бок противника, преодолевая сопротивление магнитов и с отчаянным криком вминая захрустевший клинок в рёбра.

От неожиданно сильной атаки его мотнуло в сторону. Едва устояв на ногах, Алголь вперил взгляд в Плеяду. Она жертвовала собой ради урона! И хоть рёбра после удара были целы, но ощутимая боль от ушиба могла сковать следующие маневры. Стиснув зубы, ретранслятор отпрыгнул в сторону – пространство на его месте со свистом пронзил кончик меча.

Прерывистый перестук мечей заполнил арену. Зрители, словно заворожённые следили за экранами, порой забывая дышать. Плеяда с каждой секундой распалялась всё больше, словно её охватил пожар. Она разила как молния, выкладываясь без остатка, и в скорости нисколько не уступила бы Электре. Неукротимый дух вновь и вновь заставлял её делать выпады, уклоняться и, не обращая внимания на пропущенные удары, разить соперника.

В очередной раз отбросив его назад, Целено с криком взвилась в воздух. Занесенный меч, описав сверкающую дугу, вонзился в выставленный над головой клинок. Раздался страшный треск – брызнув расщепившимся волокном, оружие Алголя обломилось. Разящий клинок Плеяды с жутким звуком прошёл по съехавшей маске и лбу ретранслятора, рассекая кожу.

Кровь заструилась по лицу, шипя и пузырясь на воздухе. Багрово-чёрные кляксы окропили покрытие арены, разъедая задымившиеся жёсткие травинки. Алголь сбросил шлем и вытер рукавом лоб – кровь начала застилать глаза.

Повинуясь телекинетическому воздействию, со стойки в руку прилетел запасной меч и принял на себя очередной удар. Целено не собиралась останавливаться и раз за разом атаковала его, вкладывая в каждый удар всю свою силу и мощь ретрансляции.

Приняв на себя очередной безумный выпад Плеяды, Алголь пропустил её чуть дальше и резко развернулся, всей мощью обрушивая клинок на спину девушки. Она отшатнулась в сторону и получила следом ещё один болезненный тычок в бедро. Шипя от боли, Плеяда каким-то чудом ушла от следующей атаки и развернулась.

Очередной бросок – их мечи скрестились, но в этот раз противник буквально отшвырнул её назад, сметая как пушинку выставленный блок. Ретранслятор метнулся вдогонку. Целено едва успела заметить идущий по нисходящей дуге меч, нацеленный в грудь. А через мгновение её, словно тряпичную куклу, вмяло в землю.

На арене раздался сиплый, свистящий выдох. В глазах потемнело, от удара легкие сжались, заставляя девушку инстинктивно хватать ртом воздух. Следующий сокрушающий удар сломал ей нижние рёбра. В то же мгновение где-то вдалеке, на грани сознания, раздалась злосчастная сирена. Окончание боя…

Когда она пришла в себя, с надсадным хрипом вдыхая прохладный влажный воздух, он стоял над ней с опущенным мечом. По подбородку и носу Алголя стекала пузырящаяся кровь, ретранслятор тяжело дышал, держась одной рукой за бок. На лице его не было ни сострадания, ни боли, ни злости.

– Вставай, – негромко произнес он, протягивая руку. Целено посмотрела ему за спину, на громадный экран с очками нанесенного урона. Сто против пятидесяти пяти… всего лишь. Она выпустила меч и с досадой ударила кулаком по траве: – Проклятье!

Он молча взял за руку и поднял обмякшую девушку. Та едва держалась на ногах. Пошатываясь, словно в похмелье, Плеяда отдёрнула руку и поплелась к выходу с арены.

Веки невыносимо жгли подступившие слёзы. Несмотря на все усилия, только пятьдесят пять очков… Уже у выхода её подхватили подоспевшие сёстры и увели обратно, к зоне подготовки и ожидавшим врачам. Навстречу, к подъёму на арену шла Электра – лицо девушки было бледным, как мел.

– Я сделала что могла, – Целено скривилась в улыбке: – Всё для тебя, сестра.

– Спасибо, – прошептала она в ответ: – Я обязательно сражусь с ним.

Уже спустившись с арены, Алголь увидел идущую навстречу Атрию. Она торжествующе улыбалась, словно идёт на награждение, а не на бой полуфинала. Девушка была на сто процентов уверена в своей победе.

Ретрансляторы молча разминулись, не удостоив друг друга даже взгляда.

На другом конце арены, возле ступеней стояла Электра и смотрела на него. С лицом, залитым кровью, он представлял собой жутковатое зрелище. Заметив пристальный взгляд, Алголь коротко кивнул Плеяде. Она сделала глубокий, медленный вдох и пошла наверх.

– Вот это отделала, – присвистнул Владимир, потихоньку приходя в себя. Весь бой он стискивал перила так, словно от этого зависела победа ретранслятора. Кира покачала головой.

– Ерунда. Но она оказалась сильнее, чем я думала.

– Делаем ставки, кто победит?

– Тут нечего спорить, Марков, – майор посмотрела на беспокойно переминавшуюся возле подготовительной зоны Рин: – И так всё очевидно. Иди, готовь его к финалу.