Текст книги "Большая игра. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Кашлянув, Кира начала.

– Ребята. Пусть мы с вами работаем вместе всего полгода, я полагаю, между нами есть определённый уровень доверия. Сейчас я в непростой ситуации, и это касается Рин – а значит, и всех нас.

– Что, Кира, к нам едет ревизор? – опершись на край стола, Марков криво усмехнулся. Улыбнувшись, она покачала головой.

– Вот ты, Марков, любой серьёзный разговор сведёшь до подросткового юморка. Нет, вопрос мой касается нашего славного профессора. Петр Иванович Чуйков. Вы давно с ним работаете?

Коллеги переглянулись, никто не решался ответить первым.

– Года два от силы, – подал голос Владимир. – Только как сказать, знакомы… Скорее виделись на испытаниях, без особого общения. У него – своя работа, у меня – своя. А так, чтобы плотно… только здесь и начали.

– Полгода, – поднял руку Кузнецов и, помедлив, добавил. – Но он вел у нас вводный курс по биологии и энергосвязям ретрансляции в институте.

– То же самое, только здесь познакомились, – кивнул Штерн. После ранения доктор словно закрылся в себе, стал немногословен и замкнут. Кира ощутила укол вины – всё же, это было её решение и ответственность, взять его с собой тогда, до метаморфозы.

– И я тоже. С вами всеми здесь впервые встретилась, – кивнула Майя. Кира вздохнула и легонько куснула губу. Нет, не такого ответа она ожидала.

– Хорошо. За это время, что мы вместе работаем, никто не замечал что-нибудь необычное в его поведении? Встречи с руководством, планы, резкие изменения будущих работ… ничего такого?

Выражения их лиц изменились. Владимир насупил брови, словно перебирал в голове воспоминания. Штерн и Кузнецов переглянулись, Майя же сняла очки и аккуратно протёрла линзы.

– Если подумать, то была пара моментов, когда я не совсем понимал, что он пытается сделать, но потом всё оказывалось так, будто без этого шага было просто нельзя, – неторопливо начал Кузнецов. – Но это касается теории, мы проверяли влияние физиологических циклов на скорость обработки данных… как это может помочь?

Кира покачала головой – не то.

– Кира, если ты его в чём-то подозреваешь… – Марков, наконец, открыл рот, но Кира перебила его. – Ничего такого, Вова, просто есть вещи…

– Дай договорить.

Она опешила. Взгляд инженера, этого вечного ворчуна и балагура, стал совершенно другим. В нем чувствовалась холодная уверенность и решимость. На мгновение показалось, что на неё смотрит совсем не Владимир Марков, а один холодный и угрюмый парень с бомбой возле сердца. Последний раз так на неё смотрел только Алголь.

Кира кивнула.

– Чуйков, он же давно в этой теме. Ну, с ретрансляторами. Я сперва думал, что так и надо, что он вечно отчитывался перед военными, на доклады какие-то ходил и так далее. Но вот когда меня сюда перевели, я заметил одну вещь. Он знает что-то куда большее, чем все мы. Я имею ввиду, о Рин. О том, что должно быть. Вот такое поганенькое чувство, когда вроде всё хорошо, но ты точно знаешь, что впереди будет какая-то ерунда. Вот и у меня такое чувство постоянно возникает.

– Почему, Владимир?

– Почему? Почему, Кира? – он выпучил глаза и вцепился в край голографической панели. – Да потому что это ОН вёл весь проект «Ноль Один»! Это он писал программы стратегического развития Алголя! Он – и его этот дружок из военных! Понимаешь, о чем я?

– Что?..

– То! Рин так рвется вперед с опережением не потому, что она такая молодец. Вернее, и поэтому тоже, но в основном потому, что он взял программу Алголя и просто выкинул всё лишнее и ненужное, оставив голый скелет, основу подготовки! И ведь будто знал, ЧТО именно нужно убрать, да? Без согласований, просто взял – и выкинул! Как тебе такое самоуправство? И вот я сижу и думаю, а не много ли воли в отношении стратегического оружия, со всех сторон прикрытого колпаком внимания военных?

– Кира, можно я добавлю?.. – Майя робко подняла руку, дождавшись, пока Владимир выговорится и переведёт дыхание. Кира кивнула. – Конечно.

– Я иногда просматриваю почту, ну, общую, через свои каналы, – она слегка покраснела. – И иногда личную еще…

– Нашу, да? – Кира сощурилась, губы растянулись в улыбке. – Майя, ты хакер что ли?

– Н-немного, – она виновато улыбнулась. – Но я не лезу слишком глубоко, честно! Я несколько раз ради тренировки входила в потоки документов и переписки нашей лаборатории и других ведомств. И меня удивило, как много отчётов посылает Пётр Иванович на несколько повторяющихся адресов. Мы столько данных не производим, а все наши официальные отчеты я рассылаю и готовлю сама. Одно письмо меня удивило, ну я и открыла его. Ничего не поняла, правда, но там было что-то про проект «Радуга» и связанный с ним НИОКР «Гетерохромия». Что-то про наследование генетических признаков, или как-то так.

– Я слышал про это, – вклинился Кузнецов. – Но только мельком, над проектом «Радуга» работали в биолаборатории, которая сгорела ещё весной. Помните, перед самым появлением Рин?

– Она не сгорела, – Кира помотала головой. – Она была уничтожена. Это информация не для праздных ушей, но мы тут все с вами уже давно повязаны. Биолабораторию уничтожил Алголь, а за несколько месяцев до этого его привозили туда на пару недель, я это точно знаю. Майя, ты уверена, что та работа называлась «Гетерохромия»?

– Да, я такие вещи хорошо запоминаю.

– Ну, если это правда… – Кира перевела взгляд на бегущие в воздухе над голопроектором цифры. – Если так, то я догадываюсь, что скрывает наш…

Дверь с тихим шипением открылась. Все обернулись – на пороге стоял Чуйков и сжимал в руках тонкую папку.

– Доброе утро, коллеги, – он расплылся в улыбке и с кивком вошел в помещение. – Как настроение сегодня?

– А… доброе утро, Петр Иванович, – выдавив кривую улыбку, Кира пожала ему руку.

– Рад, что вы все собрались, обсуждали что-то важное?

– Да. Думаем вот, как встречать Новый Год, – Кира сунула руки в карманы и пожала плечами. – Есть предложения?

Удивительно, как быстро люди могут переключиться с серьёзных тем на ничего не значащую ерунду. Вся эта словесная мишура, за которой они прятались каждый день, скрывали свои истинные намерения и чувства. Они лишь отыгрывали свои роли.

Поболтав ещё с пятнадцать минут о том и о сём, команда разбрелась по рабочим местам и вернулась к вчерашней рутине. Снова тихо попискивали приборы, ворчал за дальним верстаком Владимир, шелестела пальцами по клавиатуре Майя. Всё было как всегда, но Кира совершенно точно знала, что изменилось в этом месте.

Каждый из них теперь то и дело косился на старичка в белом халате, привычно изучавшего что-то на мониторе своего компьютера. Чуйков хранил важные секреты, и от этого ей становилось не по себе. Допрашивать его при всех не имело смысла – в конце концов, его близость к руководству могла выйти ей боком. Или могло выйти так, что Кира сама обманывала себя, считая его чуть ли не их с Рин врагом.

Так или иначе, она должна была узнать это сама и поговорить с Чуйковым обо всём лично. Наедине, без лишних глаз и ушей.

Глава 9. Предел. Часть 4

***

Телефонный звонок прозвучал как удар грома, заставляя ретранслятора вздрогнуть. Он только зашел в раздевалку после тренировки и едва успел снять контактный костюм, как из шкафчика полилась напряженная трель входящего вызова. С непривычки Алголь вытащил телефон и уставился на экран.

На нем красовалась, эротично стискивавшая пулемет Кира Вайнер в одном купальнике, опоясанная патронной лентой. Вздохнув, он нажал иконку ответа.

– Да.

– Алголь, добрый вечер. Уже заканчиваешь? Я жду тебя там же, где вчера, подкину до дома.

– Зачем?

– А тебе что, не понравилась наша поездка? Или стесняешься? – Кира хихикнула в трубку. – Ну, если не полезешь целоваться, то…

– Прекрати. Хорошо, сейчас приду.

– Другое дело! Жду те-

Он положил трубку.

Через пятнадцать минут Алголь уже был на закрытой парковке, возле знакомой чёрной машины. Кира стояла возле приоткрытой двери и с улыбкой крутила ключи на пальце.

– А ты не торопился! Запрыгивай.

И снова – тихий гул мотора, мелькающие за окном дома и люди, тихо падающий снег. Зима началась как всегда внезапно, укрывая пушистым покрывалом весь город. Дороги превратились в направления, а потому ехать пришлось медленно и довольно осторожно. Впрочем, сейчас Кире это было на руку – будет больше времени на разговор с Алголем.

Парень упрямо смотрел вперёд, на заснеженную трассу, и всем своим видом выражал недовольство.

– И что я снова здесь делаю?

– Тебе это настолько неприятно? Или ты предпочитаешь моей компании какого-нибудь незнакомого мужика?

– Да всё равно… – посмотрев на Киру, он отвернулся к окну. Та состроила обиженную мину.

– А мне нет. Я хотела продолжить, на чём мы остановились. Ну и заодно спросить кое-что.

Они замедлили ход, пропуская перед собой колонну снегоуборочной техники. Прижавшись к обочине, Кира включила «аварийку» и огляделась по сторонам. Никого, лишь они, да редкие машины, медленно проезжавшие мимо. Лучше не придумаешь.

– Проект «Радуга» и биолаборатория. Помнишь её?

Алголь резко повернулся – по реакции ретранслятора было ясно, он помнит. Ещё как.

– Сегодня я спросила у команды Рин, знают ли они что-то о Чуйкове, и знаешь что… он, в том числе, работал и над этим проектом. «Радуга» и «Гетерохромия». Полагаю, эти названия тебе знакомы.

– Я ничего не знаю, – окатив её ледяным взглядом, Алголь покачал головой.

– Может быть, но ты ведь там был? – Кира коснулась его руки. – Так ведь? Они что-то с тобой сделали там, верно? Что-то, за что ты рассчитался сполна и разрушил всё до основания?

– Я не знаю, – упрямо повторил он, но майор заметила, как ретранслятор стиснул кулак. Такую реакцию она видела впервые.

– То, что они с тобой там сделали… это ведь было бесчеловечно, да? Я пыталась тогда пробиться и снова получить доступ к работе над…

– Ты бы ничего не изменила, – перебил он. – Один куратор ничего бы не смог сделать. Они распоряжались мной так, как хотели.

– Но ты – не вещь, чтобы тобой распоряжались!

– Только ты так считаешь, – он снова вперил в неё тяжёлый взгляд. – Но именно так они и относятся к нам. Я – не человек. И Рин тоже им не будет.

– Не человек, да… – Кира покачала головой. В памяти снова всплыл его вчерашний вопрос: «А кто я для вас обеих?»

На лицо выползла кривая улыбка. То недоверие и настороженность, с которым он относился к ней, та холодность и отстраненность, – всё это было его защитой. Бронёй, защищавшей ретранслятора от боли. Когда раз за разом ты проходишь через одно и то же, невольно привыкаешь к этому и начинаешь относиться ко всем одинаково холодно. И уже нет веры в добрые намерения тех, кто не пытается сделать ещё хуже.

Она всегда считала себя другой. Её методы отличались от тех, что применяли к Алголю другие кураторы и мейстеры, и она этим гордилась. Она относилась к Рин как к равной, как к человеку. Она была заботливой и понимающей.

Но с Алголем всё было иначе. Он её слышал, он её слушал. Выполнял её приказы и даже давал проявить заботу о нём. Но доверие – то, чего она так хотела и всегда добивалась, – его не было. Она относилась к ним по-разному, и ретранслятор чувствовал это.

Кира тяжело вздохнула, тёплая ладонь легла на его сжатый кулак.

– Я много думала над твоими словами. Ну, кто ты для меня. И знаешь, ты прав, но… понимаешь, Алголь, мир сложнее, чем это видится только мне или только тебе. Ты пережил страшное, прошёл через ад. Но – Рин тоже прошла через ад, только свой. Она не пережила того, что пережил ты, но воспринимает она свои испытания так же болезненно. Её Ад – другой, может, легче, чем твой, но это всё равно Ад. Понимаешь?

Он молча кивнул.

– Я спрошу снова, как ты относишься к Рин? Какой ты её видишь? Можешь не отвечать мне, но я прошу тебя, подумай. Я в свою очередь думала о том, что ты спросил. И я могу ответить.

Алголь смотрел спокойно и ровно, внимая каждому слову. Кира осторожно сжала в ладони его руку. Крепкую и не по годам мужественную.

– Ты для меня… хм, особенный. Надежный, сильный, на тебя хочется положиться и тебе можно довериться. Но в то же время, знаешь, я хочу тебе помочь. Не как Рин. По-своему. Я хочу, чтобы ты знал, я на твоей стороне. Ты никогда не просишь о помощи, не говоришь, когда тебе больно или тяжело, но ты же тоже человек. Поверь, я чувствую твою боль. Вот тут, в самой глубине.

Она коснулась его груди и медленно кивнула.

– Если тебе больно, поделись этим со мной. Если хочется кричать – я буду рядом. Если не можешь сдержать слёз, не держи. Но – просто дай высушить твои слёзы, и разделить твою боль. Ты не обязан нести этот груз в одиночку. Даже если весь мир встанет против тебя – знай, я буду на твоей стороне.

– Кира… тебе не надо, – он покачал головой, – Поверь, это причинит тебе еще больше…

– Но я хочу! Я сама сделала этот выбор! Ради тебя. И ради Рин. Я не шутила, когда говорила тебе, что вы двое для меня – самое главное. Это правда.

Повисла тишина. Речь Киры отбивала всякое желание сопротивляться. Он смотрел на неё, задумавшись, и словно взвешивал каждое произнесённое слово.

– Поверь, всё это же я готова сделать и для Рин. Только вот она не всё готова от меня принять. Но ты для неё особенный, ты ближе. Такой же, как она. И потому я прошу тебя, – если ей плохо, помоги ей пережить это. От меня она не примет той помощи, что можешь дать ты. Только ты можешь вытереть её слезы и вернуть ей надежду, если она погрузится во тьму. Есть вещи, которые можешь сделать только ты, и это не требует ни процита, ни костюмов. Только понимание и готовность помочь, открыть душу.

– Не все люди готовы принять помощь, даже если она им нужна, – негромко заметил он. Кира согласно покивала.

– Да, ты прав. Люди разные, и, увы, большинство из них скорее удавится, чем примет её. Или приняв, ударит в спину. Но правда в том, что мы сами выбираем, от кого можем её принять. Это требует мужества и доверия, и даже так всегда есть шанс получить выстрел в спину. Всегда есть риск. Но доверившись однажды, ты пускаешь человека в свой особый, близкий круг, где есть место лишь очень немногим. Я решила, что в моем круге должны быть вы с Рин. И даже если вы меня отвергнете, я все равно буду пытаться вам помочь. Даже если не смогу заслужить места в твоем круге доверия.

Алголь отвел взгляд. Он хорошо помнил её сияющую ауру, в тот вечер, когда она пришла просить его помочь девушке. И сейчас она снова пылала ярко и ровно, обрамлённая стальными прожилками.

Кира выключила аварийный сигнал и поехала вперед, к видневшемуся вдали гетто ретрансляторов. Они ехали молча, но майор больше не ощущала холодности и неловкости рядом с парнем. Он не оттолкнул её руки, не перебил новым колким замечанием. Лишь задумчиво смотрел в окно, скользя взглядом по летящим навстречу снежинкам.

Впереди показался знакомый дом с окнами без света. Их поездка подходила к концу.

– Если что-нибудь узнаешь о Рин, позвони мне, пожалуйста, – тихий голос Киры звучал немного виновато. – Не хочу привлекать внимания военных к тому, что с ней происходит. Ну и… если станет одиноко и захочется поговорить – я всегда на связи.

Машина остановилась у подъезда и, рыкнув двигателем, затихла.

– Спасибо, Кира, – неожиданно ответил он, – Ты стала бы прекрасным мейстером для неё.

Майор улыбнулась.

– Думаешь?

– Уверен.

В кармане завибрировал телефон – вздрогнув, женщина достала устройство и открыла защищённый канал. Новые приказы… нахмурившись, она кивнула.

– Кажется, мой вечер пройдёт в компании кучи угрюмых стариков. Собрание Комитета Обороны, в лучшем случае на всю ночь. Но если что, минутку найду.

Подмигнув ему, Кира улыбнулась.

– Спасибо за этот разговор. И извини, если слишком давлю на тебя.

– Всё в порядке, – он вышел из машины и достал из кармана телефон. На заставке всё так же лучезарно улыбалась красавица в пятнистом купальнике. Он зашел в книгу контактов и добавил в «избранное» номер Рин. Секунду подумав, отправил туда же и номер майора Вайнер.

– Доброй ночи, Кира.

– Доброй ночи, Алголь!

Сверкнув фарами, машина завелась и, поднимая за собой маленькие облачка снега, покинула двор.

Он поднял голову – с темнеющего вечернего неба, затянутого плотными облаками, медленно падал снег. Иногда налетающий порыв ветра подхватывал снежинки, и тогда в воздухе возникали причудливые узоры и потоки, напоминавшие большой косяк рыб, резвящихся в водной толще. А уже в следующую секунду новый порыв ветра разбивал всё великолепие, превращая в хаотичное месиво.

Алголь тихо выдохнул, выпустив маленькое облачко пара. Легкий морозец щипал щёки и нос, подгонял скорее зайти в дом, в тепло и спокойствие.

Он посмотрел на руку и несколько раз сжал и разжал кулак. Кожа ещё помнила тепло ладони майора Вайнер.

***

За окном стемнело, усиливающийся ветер раскачивал провода и тихонько шумел в вентиляции. Похоже, на улице начинался настоящий буран, даже сквозь надёжные окна было слышно свист вьюги. В такую погоду любой здравомыслящий человек скорее бежит домой, забраться под теплый плед с чашечкой чая с лимоном и корицей.

В комнате было темно и пустынно. Рин сидела на полу, обняв колени, и слепо смотрела на тени, мечущиеся по стене. Они были похожи на силуэты людей, бегущих от огня.

Ноутбук был открыт, – экран ярко светился во тьме, слепя воспалённые глаза. Сглотнув, девушка встала, из груди вырвался тяжёлый вздох. Окинув взглядом комнату, она медленно пошла в коридор. Послышался шорох одежды, топанье ботинок и звон ключей.

Бросив последний взгляд на место, на полгода ставшее ей жилищем, Рин осторожно прикрыла дверь. Телефон показывал девять вечера – все уже должны были ехать домой. Девушка посмотрела на лестничный пролёт, ведущий наверх – пусто, тихо, ни единого звука. Никого. Что ж, так будет лучше.

Постояв немного, Рин сунула руки в карманы и пошла вниз. Всё тело болело и ныло, голова раскалывалась от похмелья, её мутило. Но в сознании упорно билась одна единственная мысль. Всё, что у неё осталось, и что следовало сделать.

Чтобы открыть дверь на улицу, пришлось навалиться всем телом. В лицо ударил морозный воздух, целый рой снежинок впился в лицо, жаля нежную кожу. Зажмурившись, она вышла наружу, – дверь за спиной грохнула о косяк под давлением сильного ветра.

Рин закашлялась, живот снова скрутило – но в этот раз от голода. С прошлого вечера во рту не было ни крошки. Но ей не хотелось есть. Сглотнув вязкую слюну, она помотала головой и выпрямилась. Пальцы нащупали в кармане холодную пистолетную рукоять и сжались.

Выдох – и шаг вперёд. Оставляя за спиной так и не ставший родным дом, девушка пошла во тьму ночи и разыгрывающейся метели. Шаг за шагом, оставляя на снегу неглубокие следы, Рин шла к своей судьбе.

***

Домик стоял на самом краю гетто ретрансляторов. Старый, обшарпанный, одноэтажный барак с чёрными окнами и толстыми деревянными дверями. Пустой и холодный.

Точно так же Рин чувствовала себя внутри – пусто и холодно. Подходящее место для такой, как она.

На столе стояла одинокая парафиновая свеча, на кончике фитиля играло маленькое пламя. Тусклого огонька едва хватало, чтобы осветить скудный интерьер – лежащий на столе револьвер, одинокий патрон с вольфрамовой пулей и небрежно брошенную на спинку стула куртку.

Рин сидела на полу под окном и мелко дрожала. Пронизывающий ледяной ветер сделал своё дело, она не чувствовала покрасневшего носа и кончиков пальцев. Стиснув ноги, девушка с силой дохнула в замёрзшие ладони – облачко пара зависло возле лица, не спеша рассеиваться.

Немного отогрев пальцы, она достала из-под толстой кофты телефон, – батарея разрядилась лишь наполовину, должно хватить. Рин включила экран и открыла окно переписки с Кирой Вайнер.

Экран тускло светился, заставляя болезненно щуриться. Немного пригревшись, Рин начала водить пальцем по экрану.

«Кира. Прости, что я не…»

Палец замер, оставляя на экране мутный след. Секунду помедлив, она стёрла сообщение и начала заново.

«Это Рин. Извини меня, пожалуйста. Я хотела попрощаться, но не знаю, как выразить мою»

Рин закусила губу. Все равно не то. Не те слова, не те чувства. Ей столько хотелось сказать, но подобрать правильные слова просто не получалось. Стерев написанное, девушка замерла в раздумьях. С минуту посмотрев на чистый лист, она снова принялась водить пальцем.

«Я больше не могу продолжать это. Прости, Кира, я не могу больше так жить. У меня уже нет сил… Я всерьёз считала, что смогу справиться, что переживу это. Но я не могу. Мне противно быть собой и знать, что я не смогла никого спасти, что я не могу ничего изменить. Я бесполезна. Передай Алголю, что я до конца хранила его секрет. Хоть в этом я его не подвела. Прости, что даже сейчас я такая эгоистка. Я очень тебя люблю. Прощай».

Стиснув в руках мобильник, она пробежалась глазами по экрану, – палец застыл над иконкой отправки.

Руки снова предательски задрожали, по щекам побежали обжигающие слёзы. Из груди вырвался судорожный всхлип. Девушка прижала к груди телефон и, содрогнувшись всем телом, зарыдала.

– Прости меня… прости!..

Размазывая по холодным щекам слёзы, она оплакивала свою неудавшуюся дружбу, не сложившуюся жизнь и отношения, которым не суждено было прорасти. Она плакала отчаянно и горько, потому что знала, – её слёз больше никто не увидит.

Рин оплакивала себя в последний раз.

Когда нервы немного успокоились, девушка снова включила экран. Шмыгнув носом, она зажала кнопку – сообщение стёрлось. Вторым нажатием Рин заблокировала контакт Киры Вайнер.

Отложив телефон, она обняла колени и уткнулась в них лицом.

***

Совещание длилось уже третий час, бороться со скукой и подступающей сонливостью становилось всё труднее. От унылого созерцания графиков и карт Киру оторвал зажужжавший телефон – уведомление. Экран загорелся, майор бросила взгляд на короткий текст.

«Рин Масами внесла вас в чёрный список, вы не можете отправлять ей сообщения».

– Какого…

Схватив устройство, она тихонько встала и вышла из заполненной военными аудитории. Едва оказавшись в коридоре, Кира нервно нажала несколько кнопок – последние вызовы, защищенный канал, Алголь.

Послышались длинные гудки.

– Возьми же трубку, ну… – нервно покусывая губу, майор мерила шагами коридор. В трубке раздался тихий щелчок – и чьё-то торопливое дыхание.

– Алголь, тревога! Рин в беде!..

Из динамика донесся сбивчивый ответ, будто он бежал стометровку.

– Я знаю!

***

Алголь медленно спускался по лестнице на нижний этаж. После разговора с Кирой на душе было тяжело, и он неторопливо бродил по этажам пустынного здания, время от времени касаясь запертых дверей.

Что-то внутри упрямо тянуло его прочь из дома, не давая сидеть на месте. Спустившись ещё на один этаж, Алголь и сам не заметил, как очутился напротив двери в квартиру Рин. Ладонь машинально легла на дверную ручку.

В голове снова всплыл вопрос Киры Вайнер – "а кто она для тебя?"

И кто же? Из всех людей, с кем он оставался наедине, она меньше всего была похожа на того, кто способен причинить боль. Напротив, она сама могла израниться о его шипы, неосторожно подобравшись слишком близко.

Что-то было не так. Он присмотрелся к двери и осторожно повернул ручку – замок тихо щёлкнул и открылся. Не заперто?.. В душу закралось нехорошее предчувствие.

Он решительно открыл дверь и вошел внутрь. Темно и пусто, никого нет дома. На часах – одиннадцать, где её могло носить? Хмурясь, Алголь прошел в гостиную и шумно втянул носом воздух. Легкий запах озона говорил о том, что не так давно здесь произошла материализация. Подозрения в один момент переросли в отчётливую тревогу.

На столике возле дивана стоял ноутбук, на экране всё ещё висела картинка из интернета. Разобранный шестизарядный револьвер… скрипнув зубами, он резко развернулся и побежал к выходу.

– Вот дура…

Торопливо взбежав по лесенке, он рывком распахнул дверь в квартиру – навстречу уже бежала взволнованная Эстер.

– Алголь, Рин хочет сделать какую-то глупость! – едва он ступил за порог, Эстер подлетела к нему и вцепилась в воротник рубашки. Ретранслятор внимательно посмотрел на взволнованную девушку – в больших серо-стальных глазах читалась неподдельная тревога. Похоже, и она ощутила это – надвигающуюся беду, которую он сам, со всей своей подготовкой и навыками ощутил лишь смутно, едва уловимо. Сила Эстер, проявившаяся в очередной раз, больше не вызывала сомнений.

Девушка нетерпеливо переминалась и заглядывала ему в глаза.

– Помоги ей, пожалуйста!

Он мягко опустил руку на шелковистые фиолетовые волосы и погладил её.

– …могла бы и не говорить. Я найду её. Ты умница.

Схватив с вешалки куртку, он торопливо оделся и развернулся к двери – рука сама потянулась за телефоном. Однако он не успел найти нужный номер – через пару секунд устройство завибрировало, на экране отобразилась иконка входящего вызова. Кира Вайнер.

Стиснув челюсти, он бросился вниз по лестнице, палец прижался к кнопке ответа.

– Алголь, тревога!..