355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Ланцов » Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг » Текст книги (страница 83)
Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг
  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 22:21

Текст книги "Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг"


Автор книги: Михаил Ланцов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 126 страниц)

Глава 4

Шел уже второй месяц этой войны. Поручик Дмитрий Петрович Игнатов вместе со своим 8-м полком прошагал свыше ста семидесяти имперских верст. И за все это время в них никто ни разу не выстрелил. Правда, и население не очень приветливо их встречало. Впрочем, пока обходилось без эксцессов.

И вот 25 июня 1870 года на подступах к валашскому городу Плоешти были встречены первые части турок.

– Николай Федорович, – начальник штаба полка майор Добровольский взял под козырек, – разрешите доложить?

– Что случилось, Иван Степанович? Почему вы отдали приказ первому батальону разворачиваться в боевые порядки? Встреча с противником?

– Так точно. В пяти верстах отсюда к югу находится крупная деревня, на ее окраине окопался противник. Его заметила передовая походная застава. Согласно уставу, я остановил продвижение колонны и выслал разведывательные группы.

– Турки нас обнаружили?

– По заставе огня не открывали.

– Какими силами противник обороняет деревню?

– Во фронте мы смогли обнаружить до батальона солдат. Они окопались в двух траншеях, идущих по склону холма с удалением шагов в пятьдесят между ними.

– Иван Степанович, – поручик Игнатов подошел достаточно тихо, поэтому майор Добровольский вздрогнул, – разрешите?

– А? Дмитрий Петрович? Докладывайте.

– Визуальное наблюдение показало, что, кроме траншей, иных оборонительных рубежей нет. Допустимы огневые точки в населенном пункте, но никаких возможностей скрытно это проверить не имеется…

– Хорошо. Дмитрий Петрович, выдвигайтесь со своим взводом вот к этому населенному пункту, – майор Добровольский указал на деревушку на своей карте. – Задача та же – разведка. Все ясно?

– Так точно.

– Выполняйте, – кивнул Иван Степанович и, выждав несколько секунд, зычно крикнул: – Стеблев, ко мне!

– Значит так, обойдешь со своей ротой лесом вот тут и закроешь дорогу, благо что она по низине идет. Не забудь замаскироваться, – майор погрозил немалым кулаком поручику, – а не как на последних учениях. Будешь закрывать пути отхода. В усиление возьми один расчет пулеметной роты.

Никто не стрелял, но уже через полчаса русские солдаты были замечены. Войска Османской Империи резко засуетились и стали деловито занимать позиции в траншеях. Из населенного пункта потянулись колоны отдыхавших там бойцов, скоро стало ясно, что силы противника достигают полутора тысяч человек. Турецкой артиллерии было не видно.

– Исидор Николаевич, – кивнул Николай Федорович командиру артиллерийского дивизиона, – вроде все на своих местах, начинайте потихоньку шрапнелью. Но аккуратно работайте, с пристрелкой. Судя по обстановке, нам спешить особенно некуда.

– Так точно, – козырнул Петровичев и энергичной походкой направился к расположению своих орудий. Восемнадцать легких полковых пушек в сложившейся обстановке были весьма и весьма серьезным подспорьем. Их шрапнельные снаряды несли по двести шестьдесят готовых пуль, то есть с залпа получалось просыпать на позиции турок свыше четырех с половиной тысяч поражающих элементов. Очень приличная плотность обстрела с верхней полусферы, от которой не сильно защищали неглубокие траншеи, лишенные каких-либо специальных укрытий, да и стальные пехотные шлемы в турецкой армии не применялись.

Как и ожидалось, уже на десятой минуте был отдан приказ о прекращении огня. После чего редкие пехотные цепи второго батальона, обошедшего оборонительные позиции противника с правого фланга, двинулись занимать деревню практически с тыла.

Скоротечные перестрелки. Редкие взрывы ручных гранат. Крики. И уже спустя полчаса бойцы заняли большую часть деревни. Можно было бы быстрее, но Борисоглебский Иван Денисович – командир второго батальона – решил не рисковать и тщательно перепроверял каждый дом на предмет засевших противников. И надо сказать – небезуспешно. Конечно, время от времени вспыхивали малые, локальные столкновения, но они заканчивались самым стремительным образом. Гранаты, забрасываемые в окна сельских домиков, очень безальтернативно прерывали желания отдельных личностей сопротивляться солдатам Императора. Благо что к войне наладили относительно массовый выпуск этих «толкушек». Ничего особенно убойного, но их было много, и солдаты умели ими пользоваться.

После занятия большей части деревни вновь наступило небольшое затишье – Бардовский изучал донесения разведки и оценивал ситуацию. Лезть на штурм остатков турецкого батальона не очень хотелось из-за опасения перед бессмысленными потерями, за которые вполне реально могли дать по шапке. Но пришлось. В ответ на предложение о сдаче, озвученное с помощью рупора, со стороны траншей прозвучало несколько хаотичных выстрелов, и полковник решился начать штурм.

Краткая артподготовка в течение пяти минут плавно перешла в атаку второго батальона со стороны деревни, усиленного к тому времени двумя ротами из третьего. Наступать со стороны поля показалось Николаю Федоровичу неразумно, поэтому бойцы первого батальона лишь прикрывали своих товарищей винтовочным огнем, не давая возможности туркам из первой траншеи сильно высовываться.

Ближе к вечеру в расположении штаба полка объявился командир разведвзвода Игнатов.

– Товарищ майор, разрешите доложить, – козырнул Дмитрий Петрович, только что вернувшийся из поиска.

– Докладывайте. Почему так долго?

– В указанной вами деревне войск противника не обнаружено. А задержались потому, что, отходя, решили взять небольшую дугу и проверить еще и соседний хуторок. Там был обнаружен противник. Семь человек. В ходе боя взято в плен двое раненых, остальные уничтожены. При допросе пленные показали, что в пяти верстах к юго-западу расположен штаб бригады. Вот тут, – Игнатов указал пальцем на крупный поселок на карте, уложенной в планшетку. – Там услышали перестрелку и отправили сюда разведку.

– На подступах к Плоешти всего одна бригада? Каков ее состав?

– Восемь таборов, то есть батальонов.

– Они полного состава?

– Да, по семьсот-восемьсот человек.

– Батальоны где-то поблизости сосредоточены?

– Никак нет. За исключением разбитых нами двух батальонов, остальные разбросаны отдельными частями по всей округе. Один даже с юго-восточной стороны Плоешти прикрывает.

– Даже так? – удивился Бардовский.

– Допрошенные сообщили нам о том, что знают про успешное наступление первого корпуса к востоку отсюда. И о боях на подступах к Констанце.

– Так ведь сражение за Бухарест не началось, откуда такие опасения с южного направления?

– Пять дней назад неизвестные взорвали мост через реку Яломицу, а три дня назад к югу от Урзичени видели разъезд казаков, ведущих глубокую разведку.

– Хм. Какими силами охраняют штаб бригады?

– Ротой. Если, конечно, не усилили за минувшее время.

– Хорошо. Николай, – обратился Добровольский к ординарцу. – Пригласи ко мне ротмистра Коровьева и сотника Черногривого.

Спустя минут пять.

– Значит так, орлы. Вот тут, – Добровольский указал пальцем в деревушку, – стоит штаб турецкой бригады. По разведданным, ее охраняет всего рота солдат. Берете своих бойцов и немедленно выдвигаетесь. Задача – штаб взять, охрану перебить. Офицеров и документы желательно взять без сильных повреждений. Если таковое не будет возможно – вырезайте всех и возвращайтесь. Даже при удачном исходе в деревне задерживаться не стоит. Старшим пойдет Коровьев. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Тогда с Богом.

– Николай Федорович, – Добровольский устало взглянул на полковника, – только что получил депешу от Ивана Аркадьевича. По итогам боя, у нас восемнадцать человек убито, пятьдесят четыре – ранено, из них шесть – тяжело.

– А по туркам итог подвели?

– Иван Аркадьевич опасается преждевременных выводов. Там очень много раненых, а силы полковых медиков не безграничны.

– Он боится, что утром мы будем вынуждены продолжить похоронные дела?

– Именно так. Иван Аркадьевич считает, что девять из десяти раненых турок до утра не доживет. Их очень сильно посекло шрапнелью и осколками гранат. Вы же помните, когда штурм траншей начался, наши солдаты начали забрасывать турок гранатами… – Добровольский запнулся. – У нас даже перевязать их нечем. А если бы нас так?

– Много легкораненых и здоровых? – проигнорировал это уточнение Бардовский.

– Сотни полторы.

– Может, это и к лучшему, – задумчиво произнес Бардовский. – Чем сейчас меньше пленных, тем лучше. А то, не ровен час, эти три полка пойдут нас на зуб пробовать. Кстати, Иван Степанович, что вы думаете об организации обороны? Как лучше стать?

Глава 5

Новосильский Федор Михайлович стоял на мостике флагманской канонерской лодки первой колонны. В его голове крутились далеко не радостные мысли о том, каким образом пусть и столь большой группой, но канонерских лодок получится потопить довольно современные турецкие броненосцы. Да, кое-какое преимущество в количестве орудий у него имелось, но вес бортового залпа и водоизмещение уступали столь решительно, что Федору Михайловичу вся эта затея казалась самоубийственной авантюрой.

– Федор Михайлович, – прервал практически медитацию командующего Черноморским флотом Андрей Иванович Никонов, – справа по курсу видны дымы. Визуальное наблюдение пока недоступно.

– Думаете, турки?

– Похоже на то. По данным нашей разведки, турецкая эскадра должна быть где-то в этом районе.

– Передайте по флотилии полную боевую готовность, и, Андрей Иванович, голубчик, пусть соберут людей на молитву.

– Вы думаете…

– Я уверен, что многих мы сегодня недосчитаемся. Если, конечно, эти дымы – ожидаемые нами турецкие броненосцы.

Спустя час непрерывного бдения, вынырнув флагманом флота из-за мыса в залив, Федор Михайлович увидел то, что так его тяготило, – турецкие броненосцы.

– Поворот на три румба вправо.

– Есть поворот на три румба вправо, – козырнул Андрей Иванович. Суета выполнения приказа довольно быстро затихла, и начался новый этап томительного ожидания. Турецкие броненосцы неумолимо надвигались своей кильватерной колонной, а лицо Федора Михайловича все серело и серело от напряжения.

– Андрей Иванович, поднимайте сигнал к действию по третьему конверту. И сами прочтите. – Никонов, козырнув, отдал все необходимые распоряжения, вскрыл конверт и углубился в чтение. Потом поднял удивленные глаза и произнес:

– Вы серьезно?

– Да, Андрей Иванович. Противник сильнее нас в бортовом залпе, броне, водоизмещении и скорости. Но на нашей стороне точные и весьма скорострельные пушки с неплохими снарядами. Донные инерционные взрыватели позволили придать нашим фугасам недурные бронебойные качества. Сколько турок может делать выстрелов со своих махин? Хорошо, если раз в пять минут. А мы?

– Со столь малой дистанции мы совершенно спокойно сможем давать по четыре выстрела каждым стволом. Плюс мортиру подключим. Она вполне может зацепить турка, дистанции ведь смешные. Но ведь и они нас зацепят, да не раз.

– Зацепят. Непременно зацепят. Только не забывайте, что у их махин очень сложное наведение, на малых дистанциях, угловые смещения будут весьма велики. Кроме того у турок, кроме монитора, все корабли батарейного типа, а у нас орудия на поворотных платформах в барбетах стоят. Я совершенно убежден, что нам нужно идти в самый ближний бой и стрелять противника практически в упор. Как говаривал Ушаков: «На пистолетный выстрел!»

И вновь наступило гнетущее ожидание. Новиков теребил пуговицу на мундире и мучительно всматривался в приближающиеся корабли противника.

Сэр Эндрю, наблюдатель от британского Адмиралтейства, стоял на мостике флагманского броненосца «Азари Шевкет» и с явным удовольствием вглядывался в наплывающие корабли русских, которые даже не соизволили построиться кильватером. Как шли походными колоннами, так и нападают.

– Что они творят? – удивленно спросил Осман-паша.

– Совершают самоубийство, – улыбнулся сэр Эндрю. – Впрочем, в их случае иного и не остается. Уйти от нас они не могут, победить тоже. Так что хвалите Аллаха за победу. Эти малышки могли натворить дел в прибрежных осадах, но сегодня мы пустим их на дно.

– Почему они не стреляют? – Осман-паша теребил бороду. – Канонерки имеют орудия на поворотных платформах, то есть они могут вести обстрел довольно приличных радиусов. И, судя по дистанции, мы вполне в зоне поражения.

– А толку, уважаемый Осман-паша? На такой дистанции их легкие посудины будет отдачей даже столь смешных пушек сильно раскачивать, что сделает совершенно никчемной эффективность обстрела. Они просто не будут попадать.

– Двадцать кабельтовых… – Осман-паша прошелся по рубке в сильном смятении. – Не нравится мне все это. Вас не было при Синопе, а вот он, – Осман-паша указал рукой в сторону русских кораблей, – был. Новосильский командовал второй колонной эскадры Нахимова.

– Их скорострельность три-четыре выстрела в минуту, а наша всего выстрел в пять минут, – задумчиво произнес сэр Эндрю. Поднял глаза, встретился взглядом с адмиралом и скомандовал: – Восемь румбов вправо! Эти черти хотят задействовать преимущество своих скорострельных пушек и разнести нас в ближнем бою в щепки!

– Восемь румбов вправо! – закричал Осман-паша и тревожно сглотнул. – Успеть бы. – Сэр Эндрю повернулся лицом к наплывающим колоннам русских канонерских лодок и печально усмехнулся.

– По всей видимости, самоубийство откладывается, – сказал сэр Эндрю и зло сплюнул. – Левый борт к бою!

– Левый борт к бою! – повторил за ним Осман-паша, и артиллеристы с сигнальщиками пришли в движение.

Османская эскадра начала делать довольно резкий поворот. Заметив эту ситуацию, Новосильский отдал приказ на беглый огонь. В конце концов, две мили не так уж и много. Да, сильный разброс снарядов, но помешать турецким канонирам было необходимо.

Колонны приняли три румба влево и стали выстраиваться уступом, дабы задействовать как можно больше орудий. Уже через десять минут основной маневр был завершен и все сорок пятидюймовых пушек били на своей максимальной скорострельности. Каждый экипаж выбирал свою цель сам, стараясь не наваливаться на одного, дабы не мешать всплесками от своих снарядов, пристреливаться.

Турки тоже стали отвечать. То тут, то там броненосец обрастал весьма приличным облаком густого белого дыма, сопровождая все это раскатистым грохотом. А огромная чугунная «дура» диаметром от 203 до 229 мм поднимала впечатляющих размеров столб воды вблизи русских канонерок. Конечно, точность стрельбы этих исполинов оставляла желать лучшего, особенно в свете отвратительной подготовки экипажа, но изредка случались и попадания.

– Федор Михайлович, – обратился к молчаливому командиру Новиков. – «Сом» получил попадание и зарывается в воду.

– Держится на плаву?

– Пока да.

– Хорошо, – тихо произнес Новосильский. – Как обстановка на турецких броненосцах?

– На всех полыхают пожары, хотя критических повреждений…

Бабах! Раздался раскатистый взрыв. Настолько сильный, что даже Федор Михайлович в рубке канонерской лодки пригнулся.

– «Азари Шевкет!» – радостно закричал Новиков. – Пороховой погреб рванул! – Как потом предположила комиссия, снаряд с двумя килограммами тротила с четырех кабельтовых угодил в порт батареи и взорвался, застряв в надстройке. Пороховые заряды от 229-мм пушек, лежащих открыто в шелковых мешках, естественно вспыхнули. А дальше, как несложно догадаться, настал черед порохового погреба, который рванул с огромной силой, вырвав значительный кусок обшивки ниже ватерлинии.

Увидев гибель флагманского корабля, остальные турецкие броненосцы, смешав строй, решили отворачивать в сторону Бургаса, под защиту береговых батарей. Так что исход боя оказался предрешен. Подставив свои «мягкие попки» русским снарядам, турки очень быстро стали счастливыми обладателями «развальцованной кормы». Благо что тротил прекрасно справлялся с этой задачей. А дистанции стрельбы были такие, что промахнуться можно было только случайно.

Один за другим приседали на корму турецкие броненосцы, полыхая пожарами. Один за другим они уходили под воду, предварительно помахав Бургасу своим форштевнем. Лишь монитор, имевший более рациональное бронирование и низкий борт, держал дольше остальных. Но его пушки были давно разбиты, а потому он молчаливо пытался отползать в сторону береговых батарей. Безуспешно. Плотность огня русских скорострелок оказалась для него фатальной.

Глава 6
5 июля 1870 года. Лондон
Кабинет Премьер-министра

– Сэр, – Хью Чилдерс был взволнован, – я получил сведения из Стамбула. Они ужасны.

– Русские взяли Стамбул? – С некоторой иронией в голосе уточнил Уильям Гладстон.

– Все намного хуже. Помните мой отчет, в котором я давал характеристику строящимся канонерским лодкам русских?

– Да. Вы там откровенно потешались над Александром, называя этот проект его первым военным провалом.

– Я ошибся. Две недели назад эскадра из двадцати канонерских лодок русских встретила вблизи Бургаса семь турецких броненосцев и один монитор. И они их потопили! Потопили, сэр!

– Как это возможно?! – с возмущением спросил Гладстон. – Вы же мне ясно говорили о том, что калибр русских канонерок не позволит им нанести хоть какой-либо серьезный урон новейшим броненосцам Порты.

– Писал, – поник головой Хью, – но это произошло. Я не знаю, что русские делали, но факт есть факт – турецкая эскадра ушла на дно в полном составе. Русские же не потеряли ни одной канонерской лодки. Их потери исчисляют только в личном составе.

– Вы уже допросили наших наблюдателей?

– Нет, сэр. По сведениям, которые предоставили нам русские, среди пленных моряков, спасенных с утонувших броненосцев, англичан не было.

– Вы думаете, они погибли?

– Не исключено, сэр. Но, вполне возможно, русские хитрят, просто не желая их выдавать.

– Бой проходил в виду города?

– Да, сэр. Но… на таком удалении, что жители видели вдали лишь точки. Наши люди смогли собрать очень скудные сведения, сэр. Русские вышли из-за мыса и с ходу атаковали турецкий флот. И все. Более нам ничего не известно.

– А что вы сами думаете по этому вопросу?

– У меня, признаюсь, в голове не укладывается произошедшее событие. Вы понимаете, сэр, калибр русских орудий, установленных на канонерских лодках, просто не позволяет эффективно проламывать броню турецких броненосцев. Даже если допустить, что русские пушки попадали в места, лишенные брони, то отверстия столь незначительного диаметра, даже ниже ватерлинии, должны были заделываться командами в порядке, предусмотренном уставом. Без каких-либо серьезных проблем. Я допускаю, что экипажи на турецких кораблях обучены отвратительно, но не до такой же степени!

– Но русские утопили турецкие броненосцы! Как?

– Единственное, что мне приходит в голову, – это их шестидюймовые осадные мортиры. У них весьма приличный снаряд, летящий с большим возвышением. Он легко проломит броневую палубу любого из турецких броненосцев. Но попасть из такого орудия по движущемуся кораблю… – Хью развел руками.

– Значит, они как-то умудрились попасть. И в ваших интересах, сэр, разобраться в этом вопросе. Таких сюрпризов на море Великобритания вам не простит. К тому же на фоне успехов Foreign office вы будете выглядеть весьма нелепо.

– Они что-то раскопали?

– Рекомендую заглянуть к лорду Дерби, он, знаете ли, весьма успешно действует против русской разведки, которая, как выяснилось, буквально опутала Лондон своими сетями.

– Я слышал эти истории, и мне кажется, что вы сгущаете краски, сэр. Как русская разведка могла пустить свои корни так далеко от Москвы? Боюсь, что это просто политический маневр сэра Эдуарда для возвращения в большую политику.

– Это факт, сэр. Мы смогли взять более трех десятков осведомителей, которые признались в факте вербовки. Русские использовали наши же методы против нас и вербовали осведомителей, ловя их на слабостях. Проигрался кто-нибудь в карты, получил большой долг, а тут из-за угла выходит доброжелатель, готовый разрешить все его проблемы, – улыбнулся Гладстон.

– Все так просто?

– Да. У нас волосы зашевелились на головах от мыслей, насколько тщательно опекал нас Александр. Вы помните прошлогодний скандал со Скотланд-Ярдом? Мы смогли выявить несколько подкупленных чиновников весьма высокого полета, которые умышленно саботировали восстановление работы этой службы.

– Признаться, я поражен. Если, конечно, все это правда.

– Не сомневайтесь, сэр. Мы снова недооценили этого буйного малыша.

– Тогда получается, Ирландия тоже его рук дело?

– Мы можем только гадать, так как информации по данному вопросу у нас практически нет. Вся Ирландия до сих пор гудит. Но необычайно трепетное внимание к нашим внутренним делам московитов заставляет задуматься.

– Хорошо, я обращусь к лорду Дерби, думаю, без его помощи тут не обойтись. Впрочем, есть еще одна неприятность.

– Что еще?

– В течение трех дней мы потеряли двенадцать транспортов у французских берегов. Я связался с их дипломатической миссией в Лондоне, но они так же, как и мы, не понимают, что произошло, и пытаются выяснить.

– Что значит потеряли?

– Часть была задержана с обвинением в контрабанде, дескать, наши корабли совершали военные поставки в итальянскую армию. А четыре судна вообще потопили.

– Этого нам еще не хватало… – потер виски Гладстон. – Французы настроены на диалог?

– Сложно сказать. Их дипломатическая миссия оказалась не меньше нас удивлена поступками своих моряков.

– Думаете, это чья-то провокация?

– Безусловно. Кто-то пытается нас втянуть в войну с Францией.

– Русские? – улыбнулся Уильям. – Мне теперь кажется, что главное не перегнуть палку, а то мы в этом запале начнем охоту на ведьм и упустим проказы кого-нибудь еще. Убежден, что Берлин работает над этим вопросом не менее усердно. – Гладстон задумался, молча рассматривая чернильницу и продолжая массировать виски. – Чертова мигрень, – поморщился премьер-министр. – Кстати, а что, кроме морского сражения, из Стамбула других вестей нет?

– Все остальное вполне предсказуемо. Русские войска сминают оборону турок как новомодный паровой каток неровности дороги. Мы уже потеряли свыше сотни офицеров в полевых сражениях. Наших, сэр, офицеров, поступивших в османскую армию в качестве инструкторов и советников. Разбит двадцатитысячный гарнизон, защищавший Констанцу. Как несложно догадаться – город сдан русским. Осаждены Бухарест, Русе и Силистра. Русские войска вошли в Базарджику, которую никто не защищал, и теперь угрожают Варне. При поддержке двадцати канонерских лодок с их шестидюймовыми мортирами падение Варны – дело ближайшей недели. Османские войска продолжают отступать. Осман Нури-паша, фактически командующий турецкой армией, стягивает войска для генерального сражения под Константинополь. Но у него не очень хорошо получается.

– А что турецкие войска в западной части Балкан?

– Свыше восьмидесяти тысяч турок увязли в боях с армиями Сербии и Черногории. К счастью, в Румынии восстание, поэтому она замкнулась на саму себя. Это слегка замедлило темп общего наступления русских.

– Восстание? Неожиданно, – удивился Гладстон.

– Напротив. Сейчас в Румынии правит родственник прусского короля. Валахия же подняла мятеж и заявила, что не желает видеть на своем престоле немца. Пруссия завязла в войне с Францией и не может помочь своему ставленнику. А вот Россия, по слухам, поставила в Валахию десять тысяч старых винтовок, заряжаемых с дула. Конечно, не сравнить с современными, но для повстанцев, вооруженных вилами и косами, это очень большая помощь.

– Вы считаете, что Россия пытается свергнуть с престола Кароля?

– Да. Особенно в свете того, что в Валахии восстание возглавил Ион Кантакузино.

– А греки? Они включились в войну?

– Нет. Георг I не захотел сотрудничать с русскими. Глюксбурги вообще очень сильно обиделись на своих родственников из России из-за их крайне деятельного участия в разгроме Датского королевства в двух войнах подряд. Вы же помните, какую роль сыграли русские войска в ходе последней войны. Если бы не они, то датчане имели все шансы отбиться от пруссаков и заключить почетный мир.

– А общественное мнение?

– Личная обида не позволяет ему прислушиваться к голосу разума.

– Раз у него так рассудок помутился, может, он поддержит турок?

– Он помутился, но не до такой степени, – улыбнулся Хью.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю