Текст книги "Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 120 (всего у книги 126 страниц)

Глава 62
8 декабря 1885 года. Брюссель
Штаб-квартира Североатлантического альянса
Экстренное совещание Генерального совета

– Господа! Господа! Я прошу тишины! – генерал Хейнс был взволнован. Да и не только он. Новость о том, что русских видели в пригороде Белграда стала сенсацией, разрывающей все европейские газеты. Лондон, Берлин и Рим оказались охвачены натуральной паникой. – Итак. – Продолжил Хейнс, после того, как люди немного успокоились. – Перед нами встала в полный рост проблема. Большая и серьезная. Наша армия в Югославии разбита и, по мнению генералов, спасти ее уже не получится. Мольтке не вынеся стыда и позора отбыл в распоряжение фронтовых частей, дабы взять командование на себя и принять свой последний бой. Что будем делать?

– Пока русские стянули в Югославию свои лучшие силы мы можем объявить им войну и ударить из Восточной Пруссии, стараясь разгромить их немногочисленные регулярные силы. – Заявил с некоторым апломбом Вильгельм. – У нас значительное численное преимущество, которое позволит нам легко окружить и уничтожить русские войска в приграничных сражениях.

– Во-первых, – начал говорить с места, слегка задумчивый Алессандро Грациани, – не факт, что у нас получится их разбить. Александр имеет вполне определенную славу в военных кругах. И она позволяет совершенно точно утверждать только то, что даже если мы сможем нанести русским поражение в приграничных боях, то войну они выиграют все равно. Например, подтянув части Национальной гвардии со всеми вытекающими последствиями. Мы ведь на самом деле даже не представляем реальный уровень их подготовки. Германская разведка уже один раз ошиблась в своих оценках. Впрочем, опыт Югославской войны показал, что мы не можем успешно взламывать их оборону даже превосходящими силами.

– Но… – попытался вставить Вильгельм, однако, поднятая рука Алессандро не дала ему сказать.

– Во-вторых, в Югославии мы столкнулись с двумя проблемами, которые в ближайшее время нам не разрешить. Это мощный воздушный флот русских, безнаказанно громящий наши части, и их кирасиры – механические монстры, против которых в войсках практически нет никаких средств. Последним приказом Мольтке перед его отбытием на фронт стало создание истребительных отделений, вооруженных крепостными ружьями. Они показали себя неплохо при стрельбе по этим бронированным танкам с фланга, но, их мало, в лоб они их не берут, а в борт могут поразить только с дистанции ста пятидесяти шагов. Что чрезвычайно опасно.

– И что? – Встрепенулся Вильгельм. – Вы думаете, что у русских этих самых кирасир бессчетное количество?

– Мы не знаем ровным счетом ничего о том, сколько реально у них подобных механизмов. Ведь для всех нас аэропланы и кирасиры стали откровением. Что скрывает этот хитрец? Одному Богу известно. Именно поэтому я не хочу рисковать. Мы извлекли полезный урок из этой войны – нам нужно не копировать то, что нам показывают, а учиться, развиваться и думать наперед. Без собственных кирасиров, аэропланов, дирижаблей и прочего, причем массово, мы не сможем одолеть русских. Для нас это утопия. Кроме того Испания. Вы забываете про нее?

– А что Испания?

– По данным нашей разведки там идет активная подготовка к войне. Они планируют напасть на нас, дожидаясь лишь того момента, чтобы мы завязли в русском болоте. Вы готовы воевать на два фронта? Вы забыли о том, что французы все еще не смирились с тем, что их разгромили и разделили? Сколько мы с вами ловим и вешаем повстанцев каждый год? Их становится меньше?

– Кроме того, – подвел итог Хейнс, – у России очень сильный крейсерский флот, который хоть и устарел, но все же может очень сильно нарушить наше снабжение. Боюсь, что Великобритания будет очень быстро переключена на Индию, где Сикхи месяц назад снова провели полномасштабные военные учения, а восстание в Персии, утонув в крови, стремительно затихает. При помощи русских, господа. При помощи русских. В том числе и с активным использованием бронированных поездов и частей кавалерийского корпуса, стоявшего до того в Средней Азии. Почти все боевые действия сейчас сместились на восток Персии, а также в Афганистан. У повстанцев, которых мы спонсировали, уже нет никаких сил. А это значит, что в случае чего русские, совместно с персами и сикхами перейдут в наступление по всей Индии и нам там станет очень жарко. Кроме того, союзный им Сиам может подло ударить в спину.

– Итак, что мы решили? – Обратился генерал Хейнс к участникам Генерального собрания, после практически получасового обсуждения. – Поступим как я предложил?

– Да, – сквозь зубы произнес Вильгельм, жутко недовольный сложившимися обстоятельствами.

– Да, – ответил Алессандро Грациани.

Глава 63
Спустя неделю. Лондон
Букингемский дворец

– Ваше Императорское Величество, – сэр Гладстон в очередной раз пытался ответить на заданный Викторией вопрос, но та его в очередной раз перебила.

– Что, Ваше Императорское Величество? Кто обещал мне разгром немногочисленных русских в этих проклятых богом горах? Кто? Вы, сэр! А что мы получили? Наше поражение! Да такое, что стыдно о нем даже думать! Столько англичан погибло! Как вы, сэр, могли подобное допустить?! Почему вы не застрелились узнав об очередном провале нашего дела? Почему вы посмели показаться мне на глаза?!

– Ваше Императорское Величество, – покорно склонил голову премьер-министр, – это всего лишь поражение. Одно поражение в большой войне. Нам нужно жить дальше и работать над тем, чтобы подобное больше не повторялось.

– Всего лишь одно поражение в большой войне?! – Разъяренно переспросила Виктория. – Всего лишь одно?! – Она практически кричала. Никогда прежде она не срывалась и не вела себя подобным образом. Но, видимо, накипело. Впрочем, здоровье уже немолодой женщины такого стресса не выдержало, так что она, после беседы с премьер-министром на повышенных тонах, слегла с сердечным приступом. Да таким, что врачи порекомендовали ее не беспокоить какое-то время и не отвлекать по всяким пустякам.

Глава 64
28 декабря 1885 года. Москва
Кремль. Николаевский дворец

Скобелев сиял сильнее, чем пятак, который начищала целая рота солдат. Его всего просто распирало от гордости, радости и чувства удовлетворения. Впрочем, сопровождающие его офицеры выглядели не хуже. Кое-кто из них был ранен, но это никак не отражалось на их лицах.

– Добрый день, товарищи, – поздоровался с армейской делегацией Император.

– Здравия желаю Ваше Императорское Величество, – хором и весьма бойко ответили генералы, больше для озорства, чем для дела, так как подобные формальности Александр не очень любил, предпочитая рабочую атмосферу любому фанфаронству.

– Как я понимаю, вы прибыли такой толпой, чтобы принести мне какую-то очень важную весть и, судя по вашим лицам, радостную. Я угадал?

– Так точно, – сказал Скобелев и совершенно не сдерживаясь расплылся в улыбке.

– Вижу, что рады. Вижу. Слышал, что победили. Рапорт читал. Но там все сухо. Прорвали фланг. Вышли на оперативный простор. Отсекли пути отступления. Прекрасно. А теперь давайте своими словами. На что обратили внимание?

– На новую тактику Ваше Императорское Величество! – Радостно ответил Скобелев. – Признаться, я не верил до конца, что у нас все получится. Уж больно необычен подход. Посему прошу меня простить – с моим желанием прорывать фронт пехотными цепями под артиллерийскую подготовку я много бы не навоевал.

– Да что тут говорить, – встрял начальник штаба экспедиционной армии генерал Андреев. – Комбинация панцеров с глубоким маневром, хорошо координируемого артиллерийского огня, в дополнение к которому идут воздухоплавательные силы, позволяет сметать любые позиции. Гигантский огневой мешок! Войска противника совершенно деморализованные пытаются отступить, бросая оружие и обозы. Но панцеры двигаются быстро, удерживая за собой все ключевые узлы и лучшие дороги. Да не одни, а при поддержке драгун. В общем, большая часть сил противника уже через пару дней превращается не в отступающие силы, а в бегущие, деморализованные толпы, рассеянные по полям да лесам. Как вы понимаете, при таком положении дел большая часть солдат врага начинает голодать, вступать в стычки с местным населением, которое его стремится сдать наступающей второй волне пехотных подразделений. Никогда! Никогда прежде я не видел таких викторий! – Павел Сергеевич Андреев просто захлебывался от восторга. Его глаза горели. – Ни в кампании 71 года, ни при французском деле, ни в Средней Азии!

– А что было дальше?

– Панцеры с драгунами вышли к Белграду очень быстро. В его предместье отдохнули. После чего, дождавшись маршевых стрелковых батальонов, пошли дальше, стремясь обрубить последние пути отхода через Дунай у отступающей армии противника. А ей навстречу с левого фланга фронта после мощной артиллерийской подготовки, да при активной поддержке практически всей ударной части нашего воздушного флота, пошли горные стрелки. Две бригады. Правда, если бы не дирижабли с аэропланами, нам бы очень тяжело пришлось, ведь противник держал высоты и очень хорошо простреливал подходы. Так что нам приходилось по основному вектору наступления держать в воздухе по несколько дирижаблей, постоянно, осуществляющих обстрел из пулеметов любых наблюдаемых огневых точек противника. А если это не помогало, то бомбили легкими осколочными бомбами. Если бы не они – совсем кисло было бы. Как пить дать – легли бы наши горные стрелки в том наступлении.

– Отлично! – Довольно улыбнулся Александр. – И что теперь? Котел?

– Да! Полное окружение! Часть смогли прорваться через австрийскую границу, но в окружении осталось тысяч двести человек. Вчера подписали капитуляцию. Смогли живым взять Мольтке, но он тяжело ранен и уже неделю как не командует войсками. Сейчас занимаемся сортировкой пленных и решением проблем снабжения.

– Вы собираете пленных в лагеря на местах?

– Никак нет. Сортируем. Грузим в эшелоны и вывозим в Империю. По старой, отработанной схеме. Помните, как с турками поступили?

– Турки-то они конечно правильно, свое получили, – задумался Иосиф Павлович Джакели. – Но тут война с европейскими державами. И пленные преимущественно немцы, итальянцы да французы. Как бы конфуза не вышло.

– Какой такой конфуз? – Удивился Александр. – Мы сражались с повстанцами. Если к ним примкнули какие-то иностранные добровольцы, это их личные проблемы. По договору с новым царем Югославии Российская Империя вправе забирать себе всех взятых в плен повстанцев.

– И Мольтке? – Осторожно спросил Джакели.

– А что, Мольтке особенный? Само собой, уважим человека, дороги строить не отправим. Но в свою Германию он вернется очень не скоро. Так что миндальничать с пленными не нужно. Шоссированные дороги нам нужны и объем работ по их возведению опережает наши производственные мощности на пару сотен лет. Вот пускай они своим трудом и приближают светлое будущее России. Им все равно, а нам приятно. По крайней мере, так у пленных будет шанс хотя бы когда-нибудь, в перспективе, вернуться домой. Всяко лучше, чем умереть с голоду в Динарских горах или пойти на опыты НИИ Медицины, как сильно буйная и неуправляемая личность. А вы, Иосиф Павлович, если кто что будет спрашивать, прямо и смело говорите, что военнопленных в России нет, если только преступники, задержанные в ходе подавления дворянского мятежа в Югославии русскими добровольцами. Вам ясно?

– Так точно! – Вытянулся Джакели, слегка покраснев от нервного напряжения. Слишком, на его взгляд, щекотливая ситуация разворачивалась вокруг захваченных неприятельских солдат. Но перечить Императору он не решился.

– Итак, – Александр сел в кресло и потер руки. – Я слушаю вас, мои генералы. Вы прошли через непростую войну и должны сделать выводы о том, как улучшить то, что у нас есть. Кто начнет?

И тут начался просто птичий базар, а не разговор, ибо предложения сыпались просто как из рога изобилия. Тут и потребность в новом панцере, и желание сделать бронированный грузовик для перевозки пехоты, и дельные советы по авиации, и предложения создать самоходную артиллерию, включая зенитную, ибо применение противниками аэропланов для ударов по нашим походным колоннам могло закончиться весьма плачевно. Александр слушал все это и нарадоваться не мог – перед его лицом рождалась настоящая военная школа, которая воевать стремилась не «турелью артиллерийскою», а умением, причем не чужим, а собственным. Безусловно, самолюбие Императора тешило то, что он смог помочь своим верным генералам понять в полной мере ценность взаимодействия родов войск. Да, только сейчас. Да, в былых компаниях до них не доходило и они уверенно продолжали считать, что пехота и артиллерия действуют сами по себе. Но тут, увидев воочию Симфонию войны и услышав, как отдельные партии разных родов войск, складываются в единую, безумного гармоничную композицию. Его генералы в глазах Императора как будто родились заново.

Конечно, не все предложения оказались дельными. Дурости тоже хватало. Но важным было не это, а то, что они, во-первых, не стеснялись, а во-вторых, не боялись рассматривать и предлагать даже совершенно новые и неопробованные методы, отходя от чрезвычайно пагубной практики традиционного дуболомства. Несмотря на все препоны и шоры сознания они таки стали проникаться мыслей о том, что армия – это не то место, где применяют только старые, проверенные методы, средства и технику. Нет, нет и еще раз нет. Армия должна была стать форвардом общественного и социального развития.

Часть четвертая
Поле битвы – Земля
Глава 65
21 января 1886 года. Брюссель. Штаб-квартира NATO
Заседание расширенного Генерального совета

– Это моя последняя война… выиграю ли я её или проиграю.

– А вам раньше приходилось проигрывать войны?

– Думаешь, я стал бы тем, кто я есть, если бы проигрывал войны?

Ария Старк и Тайвин Ланнистер.

21 января 1886 года. Брюссель. Штаб-квартира NATO. Заседание расширенного Генерального совета Североатлантического альянса.

– Господа, – начал премьер-министр Великобритании сэр Гладстон, усидевший на своем месте, несмотря ни на что. – Югославская война завершилась полным нашим разгромом. Это печально. Однако я считаю, что в данном деле, как и в любом другом, есть как минимум две стороны. Конечно, чрезвычайно плохо то, что мы не смогли разбить русских в Югославии, тем самым уступив им окончательно это царство и потеряв шанс пополнить наш альянс за счет Испанской Империи. Ведь положение этого мадридского льва последние годы не так уж и шатко. Но! Но, господа. – Поднял палец сэр Гладстон. – Мы получили очень полезный урок. Если бы мы победили, то не смогли осознать того, насколько слаба наша армия и с легким сердцем бросились в пучину большой войны с русскими. Кто-то говорит, что у нас был шанс. И он прав. У нас действительно был шанс потерять свое положение и оказаться полностью и окончательно разгромленными. Прекрасный шанс повторить судьбу Оттоманской Империи, которая не выдержала силы русского оружия. Прекрасные времена Крымской войны, когда мы могли перекупать их интендантов и обладать решительным техническим преимуществом, безвозвратно прошли. Россия теперь – это сильный, умный и грозный враг. Дикое и ужасное олицетворение темной Азиатской мощи, которую мы не можем игнорировать. Да, кто-то может смеяться и осыпать русских памфлетами, но победить их сейчас не может никто.

– И что вы предлагаете? – Спросил задумчивый и весьма расстроенный Вильгельм. Пленение любимого фельдмаршала очень сильно остудило его воинственный пыл.

– Готовиться к войне. Его Императорскому Величеству Александру III сорок лет, у него четверо дочек и ни одного сына. Его брат – Владимир, после серьезного воспаления легких очень плох здоровьем и совсем не имеет детей. Дядя с детьми от престола отлучен Императорским манифестом по его собственной просьбе. Других наследников нет. Думаю, за двадцать-тридцать лет, что остались до смерти русского Императора мы сможем дельно подготовиться, собрав в кулак все свои силы. А после, пользуясь смутой, вызванной такой сложной и неоднозначной ситуацией в престолонаследии предпринять попытку разгрома.

– То есть, вы предлагаете замкнуться на внутренних делах альянса? – Переспросил Алессандро Грациани.

– Именно так. Югославия показала, что наши вооруженные силы очень слабы. Их нужно привести к единому образцу, как организационно, так и в плане подготовки, не говоря уже о вооружении. Нужно сделать так, чтобы пехотный полк из Сицилии ничем не уступал в выучке и оснащении такому же из Вюртемберга. Во всех странах коалиции требуется ввести единые виды оружия, боеприпасов, формы и прочего, дабы упростить снабжение и управление. И многое другое. Дел, как вы понимаете, у нас огромное множество.

– Но тогда нужно вводить не только единый стандарт вооружения, – лукаво улыбнулся Вильгельм, косясь на Алессандро Грациани.

– Да, – кивнул Гладстон, – я тоже думал о том, чтобы ввести идеологическую платформу, разработанную в Италии в качестве основной на всей территории альянса. Но это дело непростое и требующего большой деликатности. Ведь фашизм он изначально создавался под образ мыслей итальянского народа… у англичан или венгров он может сильно отличаться. Лондон, безусловно, выступает за то, чтобы утвердить эту благую идеологию, но опасается перегибов и фанатизма.

– Не переживайте, – улыбнулся итальянский диктатор, – Италия справилась, хотя изначально и имелись весьма серьезные проблемы.

– Кстати, – спросил Вильгельм, – а как Британская Империя будет избегать внешних дел, если ее колонии находятся в зоне прямых интересов Москвы?

– Не избегать, – улыбнулся Гладстон. – Просто перенесем свои приоритеты в Европу. А Индия… с ней все очень непросто. Боюсь, что нам придется отказаться от нее как от колонии и создать из этих земель еще одно королевство в составе нашей Империи со значительными свободами и автономиями. Как иначе его удержать мы не понимаем. В Персии завершается кровопролитнейшая гражданская война, в которой погибло больше двух третей населения. Имеется огромное количество беженцев, которые бегут в британскую Индию и Саудовскую Аравию. Русские строят железную дорогу от Тегерана к нашей индийской границе. Афганистан стараниями соседей, особенно из Дунгарского эмирата, так и вообще – безлюдная пустыня, в которой выжил едва ли каждый десятый. И ситуация продолжает ухудшаться. Впрочем, непримиримые пуштуны не унимаются, продолжая выяснять отношения с помощью оружия. Москве в тех местах предстоит много работать. Настолько, что если ее не теребить, то и она к нам сама не полезет, не имея крепкого тыла.

– Господа, но что делать нам? – Взмолился Стивен Гровер Кливленд, 22-ой президент САСШ. – Конфедерация – союзник России. Это ненавистное государство индейцев КИА, с которым мы были вынуждены заключить мирный договор, занимает наши земли и, непременно получит поддержку из Москвы, если мы попытается его смять. Вряд ли войсками, но оружие им продадут. Рядом с нами лежит только достаточно слабое королевство Канада, состоящее в пределах Британской Империи…. Видит Бог, я привел финансы в порядок и пытаюсь заниматься укреплением внутренней политики. Но постоянно сталкиваюсь с открытым противодействием крупных финансистов, слишком сильно завязанных на интересы Москвы. Что мне делать? Боюсь, что любое резкое движение может поставить точку не только в моей карьере, но и в позиции САСШ по отношению к альянсу. Ведь нам сейчас намного выгоднее дружить с русскими.

– Не переживайте, сэр, – улыбнулся Гладстон. – Мы поможем вам. Мы ведь должны помогать друг другу.

– Господа, но что делать нам? – Взмолился Стивен Гровер Кливленд, 22-ой президент САСШ. – Конфедерация – союзник России. Это ненавистное государство индейцев КИА, с которым мы были вынуждены заключить мирный договор, занимает наши земли и, непременно получит поддержку из Москвы, если мы попытается его смять. Вряд ли войсками, но оружие им продадут. Рядом с нами лежит только достаточно слабое королевство Канада, состоящее в пределах Британской Империи…. Видит Бог, я привел финансы в порядок и пытаюсь заниматься укреплением внутренней политики. Но постоянно сталкиваюсь с открытым противодействием крупных финансистов, слишком сильно завязанных на интересы Москвы. Что мне делать? Боюсь, что любое резкое движение может поставить точку не только в моей карьере, но и в позиции САСШ по отношению к альянсу. Ведь нам сейчас намного выгоднее дружить с русскими.

– Не переживайте, сэр, – улыбнулся Гладстон. – Мы поможем вам. Мы ведь должны помогать друг другу.