Текст книги "Убийцу скрывает тень"

Автор книги: Мэттью Скотт Хансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Глава сорок четвертая

Вернувшись к себе домой, Мак проигнорировал мигание автоответчика и отключил телефонный звонок. Торопливо сбросил одежду и рухнул в постель. Следующие три часа он спал как убитый, а пейджер и автоответчик копили сообщения – четырнадцать на одном и десять на втором…

Бен в надежде на случайную подсказку исправно смотрел все местные программы новостей. Но в начале пятичасовых последних известий его отвлек телефон. Звонил племянник Дэвид.

– Ты просил меня разузнать о том сайте, – сказал он, – и я нарыл много интересного об авторе. В твоей гостинице есть факс. Как раз сейчас они получают мой материал.

– Спасибо. И что там любопытного?

– Достаточно, чтоб у тебя возникло желание встретиться с этим парнем. Пришлось попотеть, но я выяснил, кто он и где живет. Похоже, он ищет то же, что и ты. Года два назад отчаялся и бросил. А теперь вот возобновляет усилия. Кстати, если тебе еще что-нибудь нужно, не стесняйся, я всего в сорока минутах от тебя – при необходимости могу подскочить…

Бен еще раз поблагодарил, повесил трубку и отправился получать факс.

* * *

Пятичасовые теленовости наверняка заинтересовали бы Тайлера, если бы он не вышел из дома в четыре тридцать. Как и в предыдущие дни, он уехал в пикапе и в форме сотрудника службы охраны лесов. О своем увольнении Тайлер пока помалкивал. Каждый вечер возвращался домой словно с работы – стараясь попасться Ронни на глаза, если она уже была дома. Разговоров о том, как прошел день, он старательно избегал. Да Ронни теперь и не спрашивала. Напряжение между ними не спадало.

Перед выездом Тайлер всегда глотал таблетку-другую-третью-четвертую, потому что одна – хорошо, две – еще лучше, три – отлично, а четыре – совсем прекрасно. Он чувствовал себя как на крыльях, хотя в дальнем углу сознания колыхалась мысль, что добром это не кончится.

Сегодня кайф дополнительно ломали мрачноватые мысли об утреннем визите детективов. Их грубый наезд привел Тайлера в ярость и одновременно зарядил еще большим желанием действовать. Слава Богу, Ронни не было дома, а то вышел бы новый скандал. Нет, нужно прямо сегодня признаться жене насчет работы, прекратить эту детскую игру в прятки и заняться снежным человеком в открытую, больше ни на что не отвлекаясь.

Тайлер чувствовал, что до удачи рукой подать. Нет, лучше того – он, считай, уже держит ее за вихор. И Ронни должна это понять!

Ронни вернулась домой без четверти десять. И без промедления направилась в кабинет мужа.

– Сегодня в моем офисе были детективы, – сообщила она.

От Ронни не скрылось, что муж побледнел.

– Похоже, ты влип в поганую историю. Полиция думает, что ты имеешь отношение к пропаже людей.

Тайлер хотел было возразить, но Ронни жестом остановила.

– Нет, сперва дослушай! Я уверена, ты ни при чем. – Тут она вдруг сделала паузу и заглянула мужу в глаза: – Ты ведь ни при чем, так?

Тайлер чуть не задохнулся от возмущения. Ронни опять не дала ему высказаться.

– Вопрос был так – для порядка. Ты до такой степени одержим этой тварью, что черт тебя знает, на что ты теперь способен…

– Господи Иисусе… – пробормотал Тайлер, оскорбленно поджимая губы. – И ты туда же!

– Ладно, проехали! Я верю – ты ни при чем. Но что происходит в горах? У тебя есть мысли на сей счет?

– Есть, и вполне определенные.

Она вздохнула и опять замахала руками.

– Мне заранее ясно, что ты скажешь. Опять у тебя крыша поехала. Но теперь неприятности могут оказаться на порядок хуже. Мне плевать, каким клином ты этот клин выбьешь, но беспределу должен наступить конец. Иди к психиатру. Хочешь, пойдем вместе – потому что и я с тобой уже наполовину сошла с ума. Через десять дней Рождество. И я хочу, чтобы праздники ты провел дома, с нами, а не черт-те где.

– Что ты имеешь в виду?

Ноздри Ронни сурово затрепетали.

– Это последнее предупреждение. Или ты завязываешь, или вылетаешь из этого дома. – Она развернулась и пошла к выходу. У двери приостановилась, обернулась и добавила: – Я тебя по-прежнему люблю. Но мой долг – защитить детей, да и тебя – от самого себя. Мое решение окончательно и изменению не подлежит. Так что выбирай!

Глава сорок пятая

После горячего душа Мак окончательно проснулся. Надев свежий спортивный костюм, он достал из холодильника вчерашние макароны, прибавил к ним овощей и сунул тарелку в микроволновку. Он проспал весь вечер, и было непривычно ужинать так поздно.

Пейджер и автоответчик детектив проверил только в начале одиннадцатого.

И был шокирован количеством звонков. Не иначе техника сошла с ума: даже в самый суматошный день он не получал столько сообщений.

Сердце неприятно екнуло: такое внимание к нему могло означать только одно – неприятности!

Или друзья звонят ему со всех концов страны, чтобы предупредить о приближении к Земле астероида-убийцы…

Или что-нибудь похуже.

Типа неприятного сюрприза со стороны Крис.

Первым на автоответчике был истерический голос Карильо: «Я еще не видел, но, говорят, эта стерва с „Седьмого канала“ снова крутанула нам яйца!»

Сердце Мака забилось как пойманная птица.

Вторым на автоответчике был чеканный бас шерифа: «Мак, это фальшивка или действительно твои слова?»

Третье сообщение – близкий друг с почти тем же вопросом: «Это подстава или ты совсем рехнулся?»

Дальше – снова голос Карильо, теперь вкрадчиво-усталый: «Браток, я уже слышал, но не верю своим ушам. Как ты мог? Как ты мог сказать этой стерве, что мы знаем убийцу и помалкиваем? Или она соорудила эту мерзость из твоих отдельных фраз? Позвони мне. Немедленно».

Мака мутило от ярости и отчаяния. Повтор репортажа Крис Уокер будет почти через час. Но он уже примерно знал, какую немыслимо отвратительную шутку сыграла с ним эта роскошная дрянь.

Последним на автоответчике был опять ледяной голос шерифа: «Шнайдер? Завтра в семь утра. У меня в кабинете. Отговорок не потерплю».

Итак, Крис смастерила интервью из их ночного разговора. Как же это он недоглядел, что у нее с собой диктофон? Но мог ли он подумать… Нет, он не настолько цинично относится к людям, чтобы всякий раз ожидать самого худшего!

Но если Крис использовала их постельный разговор, почему никто из звонивших не упомянул снежного человека? Ведь главным в ночной беседе с Крис было то, что убийца отнюдь не человек!

Тут ему стало совсем дурно. Она отредактировала его слова. Приберегла на потом куски, которые в данный момент не ложились в ее давно готовую версию серийного убийцы. Ему все еще не верилось, что Крис до такой степени цинична. Однако если у нее хватило подлости записать и пустить в эфир их интимный разговор – почему бы ей и не извратить его? При этом Крис явно не потрудилась хорошенько изменить с помощью электроники его голос – все его узнали. Или она именно этого и хотела – чтоб узнали?

Сорок минут до одиннадцати были самыми мучительными в его жизни.

Без пяти одиннадцать зазвонил телефон. Мак снял трубку и услышал голос Карильо:

– Телевизор включил?

– Да. Ты… тоже?

– А как же. – Карильо выдержал паузу и спросил: – Ты это ей действительно говорил?

Солгать было тошно. А правду сказать – страшно.

– Н-не знаю… – сказал Мак, чтобы потянуть время.

Но Карильо этого было достаточно.

– О'кей, – сказал он сухим тоном. – До завтра.

Да, влип так влип. В лучшем случае у него отныне появится слава дурака или не вполне нормального, а в худшем…

Мак кружил по просторной гостиной, пытаясь движением сбросить нервное напряжение. Его мысли тоже ходили по кругу.

Материал Крис стоял первым в новостях. Ведущий представил его под пышным названием «Горный убийца: эксклюзивный репортаж».

Чуть-чуть искаженный голос Мака звучал на фоне темного мужского силуэта.

Мак вздрогнул, услышав самого себя, – было впечатление, что он говорит через одеяло. Для помощи зрителям по экрану бежала распечатка «интервью с неизвестным служащим полицейского управления»:

– Если ты обещаешь не выдать меня, я готов поделиться с тобой довольно важной конфиденциальной информацией. Подведешь – начальство меня в землю вобьет. Выйдет очень поганая история. И моей карьере скорее всего хана. Короче, обещай, что будешь держать язык за зубами и ни при каких обстоятельствах не выболтаешь моего имени. Я даю тебе информацию, а ты распоряжаешься ею по своему усмотрению. Условие тебе понятно? По рукам?

– По рукам.

– Я уверен, что пропавшие убиты.

– То есть ты подтверждаешь, что я была права, в одиночку больше двух недель утверждая, что в горах действует серийный убийца?

– Я процентов на девяносто убежден, что все пропавшие убиты.

– У вас уже есть подозреваемый?

– Да.

– Так почему же его не задерживают?

– Полиция имеет вещдоки с двух мест происшествия. И скрывает их. На это есть резон. Уж очень необычные эти вещественные доказательства. Было решено помалкивать о наших находках.

– Стало быть, снохомишское полицейское управление сознательно утаивает от общественности правду?

– Вот именно.

– Значит, на самом деле полиция ищет не пропавших, а их тела и психопата, который их убил?

– Да. Мы имеем дело с абсолютно неуправляемым психопатом – отвратительным серийным убийцей. Эта тварь будет убивать и дальше.

Мак ожидал примерно этого. И тем не менее был поражен в самое сердце. Какая мерзость – сначала тайно записать доверительный разговор, затем отредактировать его до неузнаваемости!

На экране появилась Крис и сообщила, что это был голос «детектива из снохомишского управления полиции, который просил не называть его имени». На самом деле любой, кто знаком с Маком лично, мог узнать его с первой же фразы.

Однако что толку рвать на себе волосы и проклинать себя за доверчивость! Сейчас следовало обдумать, как вывернуться из этой нестерпимой ситуации, как защитить свое доброе имя. Выступить с публичным опровержением? Судиться с Крис? Но это ничему не поможет. Пролитое молоко пролито. Он ей вдул, она его обула – история стара как мир…

Как только в новостях пошел следующий материал, телефон зазвонил снова. Опять Карильо.

– И все-таки я не понимаю! – сказал он. – Думал, знаю тебя… А ты вон, оказывается, какой фрукт!

Теперь Мак был полон решимости оправдываться. Но его напарник – теперь, наверное, бывший напарник – бросил трубку раньше, чем Мак успел произнести хоть слово.

Мак откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Похоже, самое время пустить слезу по поводу бесславного конца своей карьеры как детектива…

Лайл Бенсон, генеральный директор «Седьмого канала», припарковал свой «БМВ» в подземном гараже, открыл электронным ключом персональный лифт и поднялся в свой кабинет в пентхаусе телестудии.

Звонок Дуга Готье практически вырвал его из супружеской постели – дело шло к полуночи и Бенсон укладывался спать. Телекомментатор орал благим матом и требовал немедленно уволить Крис Уокер. Иначе он за себя не отвечает. Лайл Бенсон чертыхнулся и поехал разбираться.

Готье поджидал босса наверху.

– Эту дрянь нужно гнать со студии поганой метлой! – запричитал он. – Вы видели ее последний репортаж? По качеству подделки интервью с «неизвестным детективом» на одном уровне с трехдолларовой банкнотой! Немыслимая наглость!

Лысоватый и дородный, сорокавосьмилетний Бенсон тяжело опустился в кресло за своим огромным столом. За спиной гендиректора горел всеми огнями ночной Сиэтл, украшенный к Рождеству и Новому году.

Жестом Бенсон пригласил Готье садиться, но тот нервно расхаживал по кабинету.

– Дуг, репортаж я не видел, но обещаю разобраться…

– Я всякое вранье видел на экране, но это выходит за все рамки допустимого!..

– Вранье не вранье… – раздался из коридора голос самой виновницы переполоха, – но вчера новости со мной сами знаете какой рейтинг имели. А сегодня, уверена, показатель популярности еще выше…

С этими словами Крис Уокер появилась в дверях.

Хозяин кабинета встретил ее улыбкой. Готье – злобным оскалом.

– Ну-ка, ну-ка… – протянул Бенсон и защелкал по клавишам компьютера. Найдя нужную информацию, он сказал: – Девчонка права. Дуг, дружище, нет никакого резона кипятиться…

Но Готье не отозвался на примиряющий тон. Раздувая ноздри и тараща глаза, он отчеканил:

– Она или я. В одной студии с ней я не работник!

Бенсон вздохнул:

– Дуг, зачем так драматизировать…

– Или вы ее увольняете, или увольняюсь я.

Бенсон замахал руками:

– Садитесь-ка вы оба. Обсудим, поищем приемлемый компромисс…

Дуг Готье развернулся и демонстративно пошел к двери.

– Я пошел писать заявление об уходе.

Телекомментатор вышел вон, хлопнув за собой дверью.

Бенсон откинулся на спинку кресла, вперив в Крис сердитый взгляд.

– Ну вот, доигрались… Превосходный телекомментатор, а из-за тебя уходит. Может, мне согласиться с ним и выгнать тебя взашей?

Крис самоуверенно усмехнулась и подошла к столу босса.

– Духу не хватит меня уволить.

– Отчего же не хватит? Ты уволена, красавица. Ну, съела?

Крис рассмеялась:

– Сам видел, какой у нас сегодня рейтинг. Такими, как я, не разбрасываются.

– Нет такого репортера, которым не стоит пожертвовать ради первоклассного телекомментатора!

Крис обошла стол и опустилась на колени перед Бенсоном. Но совсем не затем, чтобы молить о прощении традиционным способом.

Лайл Бенсон насупился. Быть управляемой марионеткой он не привык.

– Эй-эй, это не довод! – буркнул он, откатываясь в кресле подальше от Крис.

– Разве я не делаю это лучше всех? – проворковала репортерша. Не глядя, она нашарила знающей рукой кнопку под столешницей и блокировала дверь кабинета. – Тебе самое время расслабиться. А потом мы посмотрим запись моего сегодняшнего фантастического репортажа. Одно удовольствие вслед за другим.

Она двинулась на четвереньках к Бенсону. Тому отступать было некуда – кресло уперлось в толстое оконное стекло, за которым играли огни Сиэтла.

Когда Крис потянулась к его ширинке, Бенсон вяло попытался оттолкнуть ее руку. Неотразимая блондинка ворковала дальше:

– Лайл, я во всех отношениях прекрасная сотрудница. Или ты хочешь расстаться со мной?

Бенсон вздохнул и сдался.

– И заметь, Лайл, – почти деловито сказала Крис, выуживая его член из штанов, – я настоящая паинька – знаю, что тебе надо домой, к любящей супруге, и поэтому сегодня не спеша, но поторапливаясь…

Бенсон положил руки на копну ее золотых волос и в предвкушении закрыл глаза…

Глава сорок шестая

На следующее утро к столу Крис подлетела Дженни Мурковски, вчера редактор отдела информации, а сегодня, после увольнения Дуга Готье, свежеиспеченная комментаторша новостей.

– Слава Богу, Крис, что ты под рукой! Новое исчезновение в горах. К западу от места, где пропал горный велосипедист. Одна женщина в Сиэтле долго не имела новостей от стариков родителей – не звонят и на звонки не отвечают. Поехала к ним в горы проверить. Бесследно исчезли. Дверь нараспашку, окно разбито, признаки борьбы во дворе. Бери бригаду и дуй туда.

Крис не нужно было просить дважды. Новая пропажа. Признаки борьбы. Звучит как музыка! А если еще и трупы найдутся – тогда и вовсе праздник!

По дороге к телефургону Крис ног под собой не чуяла…

Тайлер обыска не ожидал, но принял его как стихийное бедствие, на которое бессмысленно обижаться.

Начали с его кабинета, и Карильо получал видимое удовольствие от процесса. Тайлер сознательно сохранял каменное лицо – покажи он гнев, злорадный кайф детектива только удвоится!

Впрочем, хозяин дома и впрямь не слишком сердился – полицейские работали аккуратно, не переворачивая кабинет вверх дном. Обыск всего особняка занял изрядное количество времени. После этого перешли к гаражу.

Разумеется, ничего уличающего не нашли. Карильо от досады кусал губы. На прощание он процедил:

– Меня не проведете. У вас есть поддельная стопа! Рано или поздно я ее разыщу. А если нет – найдутся другие доказательства. Гадом буду, если вас не посажу!

Простодушное хамство Карильо искренне огорчало Тайлера.

– Напрасно вы так заводитесь, мистер детектив. Думайте что хотите, но я не тот, кого вы ищете. Возможно, в глубине души вы это понимаете, но вам жалко отказаться от удобной версии. А вот ваш напарник – тот умнее. Он уже сообразил, что я ни при чем…

– Он мне больше не напарник, – отрубил Карильо. – Что он думает – мне до одного места. И что думаете вы – мне до того же места!

Помощник шерифа Билл Александер появился у дома Кринкелей по собственной инициативе – пожилую чету он немного знал. В прошлом году помогал им искать пропавшую собаку. И вот – пропали они сами.

Собака тогда нашлась. Бог даст, у нынешней ситуации будет такой же счастливый исход.

На месте были уже четыре полицейские машины – в том числе и фургон судмедэкспертов. Карильо расспрашивал дочь Кринкелей – заплаканную женщину лет сорока. Билл помахал ему рукой.

У разбитого вдребезги окна знакомый судмедэксперт объяснил Биллу:

– Видишь кровать? Впечатление, что старушку выдернули из нее через окно. Абсурд, конечно. Нет такого силача, чтоб такое сотворить. Не иначе как выбросили изнутри?

Билл нахмурился. Он приехал со смутной надеждой, что это ординарное исчезновение, которому найдется заурядное объяснение. Осмотрев окно, Билл пришел к выводу, что «абсурдная» версия единственно правильная. И опять он был вынужден помалкивать о своих мыслях. Стоит вякнуть о снежном человеке – поднимут на смех. Но одно дело – перевернутый автомобиль. И совсем другое – убитые старики. Билл был уже почти уверен, что старики погибли. И совесть грызла его с утроенной силой.

– Что ты хмыкаешь и лицо кривишь? – спросил полицейский. – У тебя свое мнение?

Билл внутренне сжался. Ну вот, выдал себя!

– Да я тут всего одну минуту – где мне что понять, – торопливо сказал он. – Вижу – загадка!.. А нашли следы… ног? – Он едва не ляпнул «лап». Хоть совсем молчи!

– Следов, считай, не нашли. И это странно. Есть одна непонятная вмятина в земле, но ее можно толковать и так, и этак…

– А старика тоже из спальни похитили? – спросил Билл.

– Нет, его из двора. Тут мы почти уверены. Нашли шлепанцы у псарни. Там же фонарик. Собаки на месте. Но, видать, струхнули не на шутку!

– С чего ты взял?

– Собаки в закрытой псарне здорово отощали. Но когда мы выставили еду, не захотели выходить из сарая. Я голодных питбулей и боксеров знаю – сроду не видел, чтоб их гнали палкой к миске!

Тут все во дворе повернули головы в сторону подкатившего телефургона. Билл узнал Крис Уокер с «Седьмого канала». Он был в курсе ее выходки с секретной записью голоса «неизвестного детектива». И понимал, что от этой раскрасавицы с телевидения нужно бежать как от чумы!

Глава сорок седьмая

В кафе на углу он обычно срывался с рабочего места на пару с Карильо. Но и на этом был поставлен жирный крест. Они больше не работают вместе. Сегодня Мак приплелся в кафе в прискорбном одиночестве.

Утро он провел за неприятными хлопотами – сдавал документы, инструктировал детективов, на которых разбрасывали его дела. Одни коллеги здоровались с ним сквозь зубы, другие молча отворачивались. Если приходилось разговаривать с ним, смотрели мимо.

В кафе Мак просидел не один час – погруженный в невеселые мысли. Спешить ему было некуда. Разъяренный шериф Баркли поначалу хотел уволить его сразу, но Мак в надежде, что начальник посердится и со временем отойдет, вымолил отсрочку. Согласились на компромисс: Мак уходит в длительный отпуск – а там видно будет. В любом случае не миновать служебного расследования его проступка. И Мак предчувствовал, что оно пройдет по известному принципу Дикого Запада: «Устроим парню честный суд, прежде чем повесить».

Удержаться в полиции детектив мог в одном случае – если докажет почти недоказуемое: что снежный человек существует и это он убивает людей в горах.

Перед начальством и коллегами Мак с самого начала решил не оправдываться – головомойку сносил молча. Крис сработала так хитро, что не было никакой возможности кого-либо переубедить и доказать факт грубой подставы. А раз бороться бесполезно, нужно готовиться к отставке. К сорока одному году Мак поднакопил достаточно денег и мог не бояться ближайшего будущего. Вдобавок получает от лос-анджелесского управления полиции небольшую пенсию за былые заслуги и боевые ранения. Словом, все не так уж плохо и ему, еще достаточно молодому, открыты все дороги. Так Мак себя успокаивал – а на душе все равно скребли кошки.

В почти пустом в этот час кафе Мак сидел недалеко от стойки, и Шелли, дородная добродушная хозяйка лет пятидесяти, с тревогой поглядывала на него.

– Золотце, с тобой все в порядке? – спросила она по праву давней знакомой. – Ты допиваешь пятнадцатую чашку кофе. И на тебе лица нет.

Мак тяжело вздохнул:

– Чертов кофеин. Он меня когда-нибудь угробит.

Шелли лукаво усмехнулась:

– Золотце, не держи печаль в себе. Надумаешь исповедаться – валяй. Лучше станет. Я – могила, мне можно все рассказывать.

Мак был благодарен за доброе отношение. Но говорить о своих заморочках не хотелось.

– Шелли, ты откуда родом? – спросил он.

– Из Арканзаса, – ответила Шелли с гордостью. И с еще большей гордостью добавила: – Похоже, я там единственная не спала с Биллом Клинтоном. Даже знакома не была.

Она рассмеялась. И Мак улыбнулся в ответ.

– Ну вот, уже лучше! – воскликнула она. – Первая улыбка за день. Печально глядеть, когда такой красавчик – и горем убитый.

Дело шло к пяти, и Мак попросил переключить телевизор на «Седьмой канал» и прибавить звука.

– Для тебя, золотце, что угодно, – сказала Шелли с многозначительной улыбкой. Она знала, что Мак работает в полиции. Но, в отличие от других знакомых полицейских, этот ей нравился. Если у обаятельного детектива проблема с сексом – она и тут готова быть на подхвате.

Насильственное похищение четы Кринкелей убедило всех – и к прежде одинокому голосу Крис Уокер, которая две недели твердила о серийном убийце, присоединились практически все коллеги со всех телестанций района Пьюджет-Саунд.

Тайлер Гринвуд не значился в телефонном справочнике, однако сразу пять репортеров каким-то образом раздобыли его номер и позвонили с просьбой об интервью. Он всем отказал.

И гринвудский веб-сайт отразил бурю в средствах массовой информации – за несколько часов пришло больше ста электронных писем!

Тайлер добрую неделю имитировал отъезды и возвращения на службу, и эта глупая игра в прятки уже достала его. Накануне Ронни сообщила, что детективы приезжали к ней на работу. Утром обыскивали их особняк, о чем жена еще не знала. События развивались в таком темпе и так круто, что Тайлеру было попросту опасно водить жену за нос, потому как ее безоговорочная поддержка могла понадобиться в любой момент. И все-таки было боязно открыться до конца: он понимал, что Ронни – на нынешнем этапе их отношений – не преминет выполнить свою угрозу и в два счета вышвырнет его из дома.

Сидя перед телевизором, Тайлер с жадностью впитывал все детали с места происшествия: собаки, которые и по сию пору не отошли от испуга, выроненный фонарик, слетевшие шлепанцы, часть оторванного рукава…

Тайлера так и подмывало рвануть на место происшествия и увидеть все собственными глазами. Но если его еще раз схватят за незаконное вторжение в частное владение, тюрьмы не миновать.

Даже не будучи вполне уверен, что Кринкелей убил именно снежный человек, Тайлер не мог отказать себе в удовольствии использовать этот факт на сайте как подтверждение своей правоты и заранее прикидывал, в каких выражениях он это сделает…

Факт обыска в их доме шокировал Ронни. Но в общем и целом она отреагировала спокойно – была даже полна решимости нанять самых дорогих адвокатов, дабы оградить мужа от глупых и бессмысленных обвинений.

Совсем иначе она приняла новость об увольнении из службы охраны лесов. Дескать, хочет снова вплотную и без отвлечений заняться снежным человеком.

Ронни не знала, чему дать волю – слезам или кулакам. Начнешь плакать – вовек не перестанешь. Начнешь драться – не остановишься, пока мужу глаза не выцарапаешь. Не верила она психиатру, а ведь он правильно предупреждал: обсессия мужа в одном ряду с наркотиками – человек не знает тормоза, разрушает себя и свою жизнь с легкостью необыкновенной…

Тайлер пытался успокоить жену и так, и этак – норовил обнять и зашептать ласковыми словами до полного прощения, но куда там!

– Пошел прочь, – ледяным тоном приказала Ронни. Она решила не плакать и не драться. – Вон, я сказала!

Разговор происходил в спальне, ранним вечером. Тайлер в нерешительности затоптался. Было ощущение окончательного поражения.

Ронни швырнула мужу подушку:

– Спи сегодня где хочешь! А здесь ты мне не нужен.

Тайлер глубоко вздохнул и поплелся из супружеской спальни.

Уаттс ощущал себя загнанной в угол крысой не первый раз в жизни. И ничего, всякий раз отбивался. Но теперь, по нынешнему раскладу, у него не было ни зубов, ни когтей, чтобы защищаться.

Смазливая блондинка-репортерша гнала туфту, и вся телевизионная братия ей подпевала.

Вдобавок только что звонил работник надзора и справлялся насчет Эррола.

Уаттс – то пьяный, то под кайфом, то пьяный и под кайфом – по-детски надеялся, что работник надзора забудет об Эрроле. Или блокнотик свой потеряет, или компьютер у него накроется… Да только не обломилось Уаттсу этого счастья!

Насчет будущего можно было не сомневаться: Эррола хватились, начнут искать и раскрутят всю историю. Первым за задницу возьмут Уаттса – повесят на него не только Леона Ньюбурга, но и тюремного братана. А в штате Вашингтон смертную казнь никто, блин, не удосужился отменить!

В редкий светлый момент Уаттса осенило: надо позвонить этой кошечке с телевидения! Не может быть, чтоб она не заинтересовалась правдой! Шумная огласка вполне может спасти его шкуру! В телевизоре часто показывали знаменитостей, которые черт-те что натворили, но выходили из воды сухими – или слегка влажными. Даст Бог, и в его случае на сенсацию вокруг снежного человека слетятся ушлые адвокатищи и за одну славу вытащат его из дерьма.

Нет, звонить он не станет. Уаттс знал, что ни умом, ни образованием он не блещет. Услышав в трубке безграмотный бубнеж, репортерша мигом пошлет его куда подальше. Только при личной встрече есть надежда зацепить ее внимание и втолковать этой простухе, что она лупит по ложному следу.

Разумеется, прежде надо привести себя в божеский вид.

Уаттс сделал последний глоток виски, курнул последний косяк и стал готовиться к завтрашнему походу на телевидение.