Текст книги "Тайна Ретта Батлера"
Автор книги: Мэри Рэдклифф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
– Я же тебе говорю, приятель, – вновь повел стволом револьвера загорелый мужчина, – ты не успел, значит, удача улыбнулась нам, а не тебе и деньги получим мы, а не ты. Это как в картах: одному приходит туз, другому дама, но выигрывает тот, кто сделал ставку на нужную карту.
– Не надо меня учить играть в карты, – улыбнулся Рэтт Батлер, – я этому могу научить вас всех троих. Может, сыграем? – и он вытащил из кармана колоду карт.
– Вот сдадим этого мерзавца, получим денежки, тогда может быть сыграем. А теперь ступай, ты нам уже надоел, – сказал загорелый мужчина и злая улыбка искривила его рот.
Рэтт успел заметить, что у него не хватает одного переднего зуба, а те, что остались, были желтыми и в черных пятнах.
– Это тебе что, амиго выбил зубы? – поинтересовался он совершенно беззлобным тоном.
Но этих слов хватило для того, чтобы мужчина вспылил.
– Пошел вон, мерзавец, или я продырявлю твой череп!
– Можешь попробовать, но я боюсь, что ты не успеешь.
– Это я не успею? – поводя стволом револьвера прорычал мужчина. – Я держу тебя на прицеле, так что одно неловкое движение – и пуля пробьет тебе голову. К тому же конь у тебя, приятель, неплохой, и он нам сгодится. Мне не хочется тащиться по этому пеклу пешком, так что проваливай, пока я не распсиховался.
– А ты еще можешь и психовать? По-моему, ты ни на что не способен. Дорога тебя так изнурила, что ты похож на пса, выгнанного из дому.
– Убирайся! – вновь прорычал мужчина.
– Ладно-ладно, успокойся, приятель. Так вы поделитесь со мной своей удачей, ведь я тоже ехал за этим господином?
– Нет! – грозно выкрикнул мужчина.
– Ну, как хотите. Я-то думал, что этих двух тысяч долларов нам как раз хватило бы на троих. Хотя, если честно признаться, – Батлер повернул голову и скосил взгляд на Мигеля Кастильо, – я их у тебя все равно выиграю. Так что, приятель, можешь не радоваться, а вот жизнь человека ты загубишь. Ты хочешь нажиться на чужой беде, хочешь заработать денежки, втолкнув голову этого честного человека в петлю.
– Конечно я честный! – тут же закричал Мигель Кастильо, – я никому не делал ничего плохого, здесь все живут так – и вы не лучше, – он обратился к своим конвоирам.
Мужчина в черной широкополой шляпе ударил его кулаком в спину.
Мигель Кастильо покачнулся, но не упал. Он выплюнул окурок сигары, который уже жег его губы, я лягнул своего обидчика ногой, но промахнулся.
Мужчина в черной шляпе выхватил револьвер.
– Да я тебя, скотина, сейчас пристрелю!
– Стреляй! Стреляй! – закричал Мигель Кастильо. – Тогда плакали твои денежки, ублюдок!
– Что? Что ты сказал, сволочь, про денежки?
– Я говорю, что если ты меня пристрелишь, то твои денежки уплывут. Ты это понял, безмозглый чурбан?
– Это я чурбан? – мужчина надвинул свою черную шляпу поглубже на голову и уже замахнулся кулаком, чтобы ударить Мигеля Кастильо в челюсть.
Но тот отскочил на пару шагов и зло засмеялся, глядя прямо в глаза своего конвоира.
– Ты ублюдок и дерьмо, и если бы вы не застали меня сонного, в ваших головах уже было бы по одной дырке, хотя они у вас и так дырявые, и я не уверен, что вы сможете довести меня до судьи. К тому же, я знаю, что когда вы получите деньги за мою голову, вы не сможете их поделить, хотя это проще простого.
– Что? Мы не сможем поделить? – загорелый подбежал к Кастильо и ударил его рукояткой револьвера в лоб.
Кровь потекла по лицу Мигеля Кастильо, но он продолжал злорадно скалить зубы.
– Меня били и не так, однако видишь, я жив и здоров. Но вот если бы у меня не были связаны руки, то я ударил бы тебя, ублюдок, и тогда ты точно не собрал бы костей. Твоя голова отвалилась бы от плеч и покатилась бы по земле, как арбуз.
Рэтт Батлер с усмешкой смотрел на всю эту перебранку.
Его явно забавляло то, как смело ведет себя Мигель Кастильо и то, какими беспомощными кажутся эти два конвоира, которым чудом удалось заполучить в свои руки желанную добычу.
– Так вы действительно взяли его сонным? – поинтересовался Батлер, глядя в бесцветные глаза мужчины в черной шляпе.
– Какое твое дело, как мы его поймали? Это наша добыча и делиться мы ни с кем не собираемся.
– Схватить сонного человека – не очень большая заслуга, – произнес Батлер, медленно взводя курок револьвера, спрятанного в кармане плаща.
– Ты нам уже изрядно надоел, приятель, и если ты сейчас не уберешься, я нажму на курок своего револьвера.
– Ты все равно промахнешься, – закричал Мигель Кастильо, – ведь ты же пьяница и стрелять совсем не умеешь.
– Что ты несешь! – заорал мужчина и вновь ударил беспомощного Мигеля Кастильо револьвером по лицу.
– Осторожнее, скотина, ты можешь мне выбить глаз и тогда моя голова будет стоить долларов на двести меньше. Ведь на портрете я нарисован с двумя глазами, а так судья может меня не узнать, и вы потеряете свои деньги.
– Да такую свинью как ты, Кастильо, узнают даже без ушей и носа, даже если мы сдерем с тебя шкуру.
– Вы что, работали на бойне? – Кастильо громко засмеялся, не скрывая призрения к своим конвоирам.
– Ладно, пошел вперед! – скомандовал загорелый и ткнул стволом в спину Мигеля Кастильо.
Тот пошатнулся, сделал несколько шагов, но потом опустился на землю и уселся, удобно подвернув под себя ноги.
– Знаете ублюдки, а я никуда не пойду. Если хотите заработать две тысячи, то несите меня.
– Что, свинья? Ты хочешь, чтобы мы тебя тащили?
– Конечно же хочу. Я думаю, что и ты на моем месте не отказался бы от такого.
Мужчина сорвал с головы шляпу и принялся бить ногами беспомощного Мигеля Кастильо. Тот катался в пыли, харкал кровью, но все равно не хотел вставать.
– Ладно, господа, хватит бить беспомощного человека! – грозно крикнул Рэтт. – Если вы не берете меня в долю, то считайте, что мы ни о чем не договорились.
– Что? Договариваться с тобой? Кто ты такой вообще?
– Я Рэтт Батлер. Неужели вы не слыхали моего имени?
– Ты что, генерал или судья, что мы должны знать твое имя?
– Я больше, чем судья или генерал, я Рэтт Батлер, – повторил он, привставая на стременах.
– Слушай, Батлер, катись отсюда и как можно скорее, а не то я все же нажму своим указательным пальцем на курок револьвера, и пуля попадет тебе точно между глаз.
– А вот в этом я не уверен, – сказал Рэтт.
– Да он промахнется, не бойся его, приятель, – закричал, отплевываясь пылью и кровью Мигель Кастильо, – не бойся, промахнется.
– А ты лежи, скотина, – мужчина, державший в руках черную шляпу, вновь ткнул ногой в живот своего пленника.
Тот, скорчившись, замолчал.
– Так ты понял, что мы тебе сказали? – мужчина поднял револьвер и нацелил его в переносицу Батлера.
Но тот был не из трусливых. Он смело смотрел прямо в черное отверстие ствола револьвера и усмехался.
Потом он вытащил из кармана левой рукой сигару, сунул ее себе в рот и улыбнулся.
– Господа, мне кажется, что вы не только не умеете играть в карты, он и ничего не понимаете в жизни.
– Что?!
И в этот момент один из конвоиров не выдержал. Он нажал на курок, и пуля просвистела в нескольких дюймах от уха Рэтта Батлера.
Но нажать второй раз на спусковой крючок не успел ни один из конвоиров.
Батлер, не вынимая руки из кармана плаща, дважды выстрелил. И оба конвоира с дырками во лбу рухнули на землю.
Изумленный Мигель Кастильо встал на колени и с уважением посмотрел на Рэтта Батлера.
– Что ты наделал, приятель, зачем ты их убил?
– А что, я должен был ждать, пока они убьют меня?
– Послушай, как там тебя, Батлер, что ли, поскорее развяжи мне руки, – Мигель Кастильо встал на ноги и подбежал к нему.
Но Рэтт посмотрел на него свысока.
– А с чего ты, приятель, взял, что я собираюсь развязывать тебе руки?
– Как же, ведь ты убил моих конвоиров…
– Если и убил, то значит, они этого заслужили.
– А я? – вскрикнул Мигель Кастильо.
– А ты заслуживаешь петли.
– Что? – как бы не веря своим ушам, завопил преступник. – Ты что, хочешь сдать меня судье?
– А почему бы и нет? Ты что, можешь предложить мне больше, чем мне даст судья за твою голову?
Мигель Кастильо переминался с ноги на ногу. Такая постановка вопроса привела его в замешательство.
– Приятель, мне кажется, что у тебя в горле пересохло, подойди поближе, я дам тебе напиться.
Рэтт Батлер вытащил из сумки флягу, отвинтил пробку и сжал флягу в руке. Мигель Кастильо подставил голову, и Рэтт Батлер всунул горлышко фляги ему в рот. Связанный преступник жадно глотал живительную влагу. Вода текла по его небритому окровавленному подбородку, капала на широкую волосатую грудь.
Наконец, когда вода во фляге кончилась, Рэтт Батлер вырвал ее из крепких зубов преступника.
– Сволочь, чуть не испортил мне флягу, а она стоит не меньше доллара. Я понимаю, приятель, тебе явно не хочется умереть на виселице, а мне не очень хочется получить две тысячи долларов всего лишь один раз.
– Конечно-конечно, – заспешил с радостным восклицанием Мигель Кастильо, – это не очень выгодное дело.
– Но насчет выгоды решать не тебе, а мне, – и Батлер погладил рукоятку своего револьвера.
Мигель Кастильо напрягся.
– Не бойся, – сказал Рэтт, – у меня есть предложение получше.
И он, немного склонившись с седла и глядя прямо в голубые глаза Мигеля Кастильо, начал объяснять.
На небритом лице преступника вначале отразился безумный страх, потом недоверие, потом изумление и наконец, неописуемый восторг. Он даже сел на землю и начал хохотать.
– Да ты голова! Ты чертовски умен, приятель! – восклицал он, глядя на улыбающегося Рэтта Батлера.
– Послушай, а если вдруг это не получится? – воскликнул, мгновенно став серьезным, Мигель Кастильо.
Рэтт Батлер только пожал плечами.
– Не получится? Ну что ж, такова воля Господа, – и он посмотрел в безоблачное небо.
– Но, я же рискую больше, чем ты! – воскликнул Мигель.
– Ты ничем не рискуешь, ведь по тебе и так плачет виселица.
– Ладно-ладно, я согласен, – произнес, успокоившись Мигель Кастильо, – ведь я вижу, что тебе нужны деньги и потому уверен, что ты постараешься.
– Можешь быть уверен, постараюсь, – коротко бросил Батлер и слегка сжал бока своего жеребца серебряными шпорами. – Что, мы так и будем плестись?! Садись сзади, – сказал он, останавливая коня.
ГЛАВА 12
Перед самым городом Рэтт Батлер соскочил с лошади, а Мигеля Кастильо уложил поперек седла. Это было немного странное зрелище.
Батлер широко улыбался, точно так же улыбался и черноволосый Мигель. У него изо рта торчал короткий окурок сигары, и он спешил докурить его прежде, чем они въедут в город.
Лишь только Рэтт и Мигель поровнялись с первыми зданиями, Рэтт Батлер брезгливо вытащил окурок сигары изо рта Мигеля и бросил его в пыль.
– Эй, я хотел еще пару раз затянуться.
– Успеешь, – бросил Рэтт Батлер и напустил на себя непроницаемый вид.
Правда, его глаза сверкали весельем и, чтобы никто этого не заметил, он натянул шляпу поглубже на голову, так, чтобы из-под ее широких полей никто не мог рассмотреть выражения его глаз.
– Ты хотел затянуться? – еле заметно шевеля губами проговорил Рэтт, – сейчас петля затянется на твоей шее.
И тут Мигеля словно прорвало.
– Подонок! – закричал он так, чтобы его слышали на всей улице. – Грязная свинья! Ублюдок!
Люди открывали окна, услышав на улице брань, выглядывали наружу.
Рэтт Батлер, ведущий за повод коня, через седло которого был перекинут связанный Мигель Кастильо, сразу же привлек к себе всеобщее внимание. За ними шла небольшая толпа зевак, а Мигель продолжал поносить Рэтта Батлера самой отборной бранью, на какую только был способен. Здесь было все, даже упоминание всевозможных животных, птиц и пресмыкающихся.
Батлер никак не реагировал на эти проявления чувств, только однажды он негромко бросил:
– Ори как можно сильнее, чтобы тебя слышали все, ублюдок.
И Мигель Кастильо вновь разразился потоком ругани.
– Ах ты скотина, думаешь я умру? Ты раньше отправишься на тот свет, я еще провожу тебя до ворот кладбища, а потом выкопаю из могилы и отдам собакам! Вороны выклюют твои глаза, пусть жрут падаль! Пусть они выклюют твое лживое сердце! Иуда!
Горожане с уважением смотрели на Рэтта Батлера, которому удалось заполучить в свои руки такого преступника.
– Как он умудрился его поймать? – спрашивал торговец из бакалейной лавки у сапожника. – Ведь этот Кастильо страшный человек, он уже зарезал десятерых.
– Четырнадцать человек, – уточнил сапожник.
Мигель Кастильо, заслышав разговор, тут же обратил поток своего красноречия на головы горожан.
– А вы, ублюдки, что здесь собрались? Я ваши кишки повыпускаю, подонки! Что, боялись меня, пока я ходил на свободе, а сейчас готовы плюнуть на меня?
И Мигель тут же пожалел о неосмотрительно сказанных словах. Сапожник первым подбежал к нему и плюнул в лицо, но тут же отскочил, боясь, что Мигель даже связанный, сможет его достать.
А преступник кричал:
– Я запомнил твое лицо! Я тебя еще найду, я тебя вытащу из могилы!
– Встретимся на том свете! – крикнул сапожник, но побоялся идти за процессией дальше.
Он остановился на крыльце своей лавки и с безопасного места наблюдал за тем, как Рэтт Батлер спокойно шествует, ведя под уздцы своего коня с таким ценным грузом.
– Ты такая сволочь! – кричал Мигель, норовя ухватить Рэтта зубами за полу плаща. – Да твоя мать была последней шлюхой! Самой последней во всей Америке от Запада до Востока! Ее знали все, каждый пастух знал твою мать-шлюху!
– Заткнись, – бросил Рэтт Батлер, и его губы зло искривились, – а не то я выбью тебе все зубы!
– Попробуй, ударь, – кричал Мигель.
Рэтт Батлер остановился, презрительно посмотрел на извивающегося Мигеля Кастильо и нанес ему резкий короткий удар в челюсть.
Тот на мгновение замолчал, непонимающим взглядом уставившись на своего конвоира.
Но потом сплюнул в пыль кровь и вновь разразился потоком ругательств.
– Ну хорошо, ты мне за это еще заплатишь!
Но потом вдруг Мигель резко сменил тон.
Их обступило кольцо любопытных, ведь Рэтт Батлер уже привязывал коня к коновязи под окнами дома шерифа.
– Отпусти меня, и тогда я тебе все прощу! Все прощу, слышишь, отпусти, развяжи меня!
Рэтт Батлер сплюнул на ступеньки, растер плевок носком сапога и злорадно усмехнулся:
– Можешь кричать хоть до посинения, никто не придет тебе на помощь.
– Ублюдок! – крикнул Мигель.
– Кричи, кричи, через час петля затянется на твоей шее и ты тогда уже не скажешь ни одного слова. Поспеши выговориться, – и Батлер схватил преступника за ворот, стащил с седла и бросил на крыльцо.
Тот лежал на спине, продолжая орать.
– Как мне плохо! Воды! Воды! – кричал Мигель. – Я сейчас умру, ни капли воды не осталось в моем теле!
Один из зевак, сердобольный старичок в толстом пенсне, склонился над Мигелем. Он держал в трясущейся руке флягу, но никак не мог совладать с пробкой, та засела слишком крепко.
– Сейчас я тебя напою.
Наконец-то старик вытащил пробку и стал лить воду в раскрытый рот Мигеля. Тот судорожно глотал и чуть не задохнулся.
А когда напился, отвернул голову в сторону, и вода полилась на толстые доски крыльца.
Старик участливо осведомился:
– Ну что, полегчало?
Вместо ответа Мигель Кастильо плюнул ему прямо в лицо. Старик изумленно огляделся, вытащил из кармана огромный клетчатый платок и принялся вытирать стекла пенсне.
Зеваки и Мигель Кастильо захохотали, они словно бы соревновались, кто смеется громче.
– А он ничего не боится, – сказала одна женщина другой.
Та поправила чепец и успокоила свою соседку:
– Вот шериф наденет ему на шею петлю – и не будет больше плеваться.
– Ах ты старая потаскуха! – закричал мексиканец, скосив на нее свои небесно-голубые глаза.
Женщина вскрикнула и, прикрыв рот рукой, поспешила выбраться из толпы.
Рэтт Батлер окинул взглядом толпу.
– Лучше, господа, не приближаться к нему, он совсем потерял рассудок и может укусить за ногу, как бешеный пес.
И словно в подтверждение своих слов Рэтт Батлер пнул лежащего на крыльце бандита носком сапога в бок.
Тот взвыл, оскалил зубы и рванулся, чтобы укусить Рэтта за сапог. Но не дотянулся и растянулся на досках.
Батлер спокойно двинулся к двери. Мигель, повернувшись на бок, попробовал вдогонку лягнуть удаляющегося Рэтта Батлера. Но и это ему не удалось. Тогда он, заскрежетав зубами, заорал:
– Если ты мужчина, то давай драться один на один. Куда ты убегаешь, трус?
Рэтт Батлер выглянул из-за двери и бросил:
– Мы уже дрались с тобой один на один и победил я, иначе ты не лежал бы здесь связанный.
– Скотина! – выкрикнул Мигель и плюнул в Рэтта Батлера.
Но тот уже скрылся за дверью, и плевок не достиг цели.
– У, сволочи! Мерзавцы! – неистовствовал Мигель, извиваясь на досках крыльца. – Продали меня, а теперь будете глумиться. Вы все хотите моей крови, стервятники! Я не раб, чтобы мою жизнь можно было покупать за деньги. Да вы хуже негров! – выкрикнув свое последнее и самое страшное ругательство, припасенное на последний момент, Мигель Кастильо запрокинул голову и замер, скрежеща зубами.
Непонятно, то ли у него кончился запас красноречия, то ли он опасался, что разгневанные горожане забросают его камнями.
Наконец-то воцарилась тишина. Зеваки присмирели, чувствуя скорую развязку.
Первым из здания вышел мировой судья, за ним появился шериф. Мировой судья был человек солидный, на его животе покачивалась толстая золотая цепочка от часов. В руках он держал свернутый в трубку плакат.
Едва завидев судью, Мигель Кастильо заорал:
– Одна сволочь ушла, так новая вышла!
– Замолчи! – крикнул судья, опускаясь на колени возле Мигеля и хватая его крепкой рукой за подбородок.
Он поворачивал голову преступника вправо, влево, затем свободной рукой на его груди развернул плакат и принялся сличать копию с оригиналом.
– Оказывается, это ты, – явно удовлетворенный сравнением, сказал мировой судья.
Шериф, глядя на преступника, молча покуривал сигару. Он был доволен, что ему уже больше не придется ловить Мигеля Кастильо и тот перестанет нарушать спокойствие в окрестностях городка.
Правда, шериф чувствовал себя немного уязвленным, что не ему, а Рэтту Батлеру выпала честь поймать такого опасного преступника. Ведь он понимал, что горожане еще долго будут припоминать ему те две тысячи долларов налогов, которые придется заплатить за голову этого мерзавца.
– Я ни в чем не виновен, я ничего плохого не сделал! – вдруг закричал Мигель Кастильо. – Это не мой портрет, неужели вы не видите, сэр? Это не я, это мой брат!
– У таких скотин как ты не бывает родственников, – сделал немного странное замечание мировой судья.
– Я мирный фермер, за что меня связали? Этот ублюдок, – Мигель указал ногой на стоящего в двери Рэтта Батлера, – связал меня и хочет выдать за преступника, чтобы получить свои деньги. Иуда! Я фермер! Фермер! – принялся громко кричать Мигель, колотя ногами по ступенькам.
– Это ты, – проговорил мировой судья, – это ты, Мигель Кастильо.
– Откуда ты знаешь? Ведь ты же и читать не умеешь! – выкрикнул Мигель прямо в лицо мировому судье.
Тот опасливо отстранился от него, но на всякий случай пнул носком сапога под ребра.
– Засунь свою бумагу, – кричал Мигель вслед судье, – знаешь куда? Своему шерифу в задницу, а можешь и своей жене, потому что она у тебя шлюха.
Мировой судья возможно возразил бы преступнику что-нибудь на счет поведения своей жены, но дело в том, что мировой судья был холост. Поэтому он вполне спокойно отнесся к этому замечанию.
Подойдя к Рэтту Батлеру, он вынул из кармана жилета пачку банкнот, быстро пересчитал их и отдал тому, кто их честно заработал.
Рэтт самодовольно усмехнулся и, не пересчитывая денег, ударил пачкой по костяшкам пальцев, подмигнув при этом Мигелю Кастильо.
– Смотрите, смотрите! – закричал мексиканец, – это деньги иуды, он получил их за мою голову!
– А ты что, сын божий? – холодно заметил Рэтт Батлер.
– Да, но за меня платят дороже! – закричал Мигель.
– Ведь если ты сын божий, – вновь заметил Рэтт Батлер, – то тебе нечего бояться смерти, после виселицы ты вознесешься.
– Так ты еще и богохульствуешь! – закричал мексиканец. – Бог тебя за это накажет!
Рэтт Батлер обошел лежащего на крыльце Мигеля Кастильо и, прислонившись спиной к столбу навеса, принялся демонстративно пересчитывать деньги. Он листал купюры медленно, одну за другой, вслух называя цифры.
– Смотрите! Смотрите все! – кричал Мигель. – Он считает деньги за свое предательство! Если на свете есть справедливость, то эти деньги достанутся его гробовщикам. Ты понял? Эти деньги пойдут на твои похороны.
Мигель презрительно осмотрел Рэтта Батлера и плюнул. На этот раз плевок достиг своей цели, но особенного урона молодому человеку он не нанес: потому что попал на пыльный сапог.
Рэтт Батлер долго рассматривал плевок на своей обуви, а потом, подойдя к Мигелю, вытер об его рубашку.
Аккуратно положив деньги в нагрудный карман плаща, он вытащил спичку, чиркнул ею о стекло и принялся раскуривать уже потухшую было сигару.
– Иуда! – крикнул Мигель. – Твоя мать грязная шлюха!
Рэтт Батлер посмотрел на догорающую спичку и бросил ее прямо на грудь Мигелю. Сразу же потянуло запахом паленой шерсти. Мигель принялся кататься по доскам крыльца и грязно ругаться.
– Да ты знаешь, кто ты такой? – наконец-то Мигель унял боль и сел, прислонившись спиной к стене.
– Ну и кто? – абсолютно спокойно процедил сквозь зубы Рэтт Батлер, выпуская из ноздрей голубоватый дым.
– Да у тебя была тысяча отцов, потому что твоя мать – самая грязная шлюха, которую я только знал! Она была даже хуже, у меня просто язык не поворачивается сказать подобное слово. Твоя мать, твоя мать была… – Мигель Кастильо явно не мог найти нужного слова, но внезапно осекся, встретившись взглядом с Рэттом Батлером.
Весь городок был взбудоражен поимкой опасного преступника Мигеля Кастильо, который уже полгода наводил ужас на всех жителей окрестных поселений.
Возле дома шерифа постепенно собиралась толпа.
Мировой судья дважды выходил на крыльцо, пытаясь успокоить публику. Но все требовали немедленной казни.
Да и мировой судья понимал, что оставлять Мигеля Кастильо в живых очень опасно, ведь ему уже дважды удавалось бежать после того, как он был приговорен к повешению.
Все были так поглощены предстоящей казнью, что абсолютно забыли о Рэтте Батлере.
А тот и не показывался никому на глаза. Казалось, он вообще исчез из городка.
Но Рэтт Батлер был все еще здесь. Он стоял на крыше склада – здания, выходящего своим фасадом на главную площадь городка.
А там уже стучали молотками плотники, наспех сколачивая виселицу.
В уголке рта у Батлера дымилась докуренная до половины сигара, и он с ехидной улыбкой смотрел на все эти приготовления, на суету, царившую на площади. Он был словно бы выше всех этих людей, словно бы знал что-то такое, о чем не догадывались горожане.
Наконец-то представление началось. Началось то, ради чего на площади собралась добрая половина населения городка. Тут были все: пожилые, совсем юные, женщины, старики и даже дети. Всем было интересно, как будут казнить злого и страшного преступника Мигеля Кастильо, которым пугали детей.
Связанного преступника усадили на черного коня и шериф, держа коня под уздцы, подвел его к виселице. Мигель вертел головой, словно бы пытаясь отогнать покачивающуюся перед самым его лицом толстую веревочную петлю. Он затравленно озирался, а горожане злорадно затаили дыхание, ожидая, когда же произнесут приговор.
Помощник шерифа накинул петлю на шею Мигеля Кастильо и затянул ее.
Мигель же молчал, боясь, что от его крика лошадь может рвануть преждевременно, и тогда он повиснет в петле, не дождавшись приговора.
Мировой судья чинно вышел на крыльцо, посмотрел вначале на небо, потом на Мигеля Кастильо, вытащил из кармана жилетки золотые часы, открыл крышку и узнал время.
– Скорее! Скорее, судья! – закричал один из фермеров, стоявших в толпе. – Скорее казните этого мерзавца!
– Да, да, судья, нечего медлить, – поддержал фермера сапожник, – а то он чего доброго убежит. Скорее!
Но судья казалось не слышал этих криков. Он очень важно развернул перед собой лист бумаги и принялся читать приговор.
– Мигель Кастильо обвиняется в таких преступлениях как ограбление, убийство… – зычно выкрикивал мировой судья, и от этих слов по спинам горожан пробегали холодные волны страха.
А вот лицо самого Мигеля Кастильо казалось непроницаемым, словно бы это зачитывали не приговор, а давали рекомендательное письмо.
– Еще он обвиняется в ограблении банков, почтовых фургонов, в воровстве, в подделке денег и их распространении, в подлогах, в вымогательстве, многоженстве, в распространении проституции, в шулерстве, в похищении людей, в укрывательстве краденого и в других противозаконных поступках.
Мигель Кастильо, сжимая бока лошади, самодовольно ухмылялся и согласно кивал головой, дескать, смотрите все, вот он я перед вами, вот какой я хороший и славный парень.
– Обвиняемый приговаривается к казни через повешение, – закончил читать приговор мировой судья и вновь свернул в трубку бумагу.
– Да упокоится его душа в мире! – выкрикнул шериф и поднял плеть, чтобы стегнуть лошадь.
Занесенная для удара плеть застыла в воздухе – и в это мгновение прозвучал первый выстрел, который перебил веревку, соединяющую шею Кастильо с перекладиной виселицы. Еще несколько выстрелов сбили шляпы у мирового судьи, шерифа и его помощника.
На площади мгновенно началась паника.
Послышались перепуганные крики, кто-то упал на землю, кто-то бросился к зданиям, кто-то пытался спрятаться за фургоны, которые в беспорядке стояли вокруг виселицы. Никто не мог понять, откуда стреляют, все только слышали громкие звуки выстрелов, которые как гром разносились по площади.
Мигель Кастильо хлопнул ногами по бокам лошади – и та рванула с места и понеслась галопом по улице.
А Рэтт Батлер с ружьем в руках неторопливо прошел по крыше склада и спрыгнул на землю, туда, где его ждал верный конь…
Через полчаса Мигель Кастильо и Рэтт Батлер встретились в условленном месте за городком. Они стояли под мрачной темной скалой.
Батлер вытащил из кармана переложенные вдвое купюры и принялся их пересчитывать.
Мигель Кастильо, все еще с петлей на шее, облизывая пересохшие губы, не мог оторвать взгляда от шелестящих купюр.
– Так, пять купюр тебе, пять мне, пять тебе, пять мне, – Рэтт Батлер переложил свои деньги и спрятал в дорожную сумку, а Мигель Кастильо, послюнявив пальцы, принялся пересчитывать свою выручку еще раз.
– Ну что, приятель, теперь-то ты хоть знаешь, сколько стоишь?
Мигель Кастильо осклабился в улыбке.
– Нет, не знаю, может ты скажешь?
– Конечно скажу, теперь ты стоишь ровно три тысячи долларов.
– О, моя голова подорожала, – воскликнул Мигель Кастильо, – я знал, что эта цена долго не удержится. А если учесть, что меня можно продать еще раз, то я очень выгодный товар. Батлер, в мире существует два вида людей…
– Всего лишь два? – изумился Рэтт Батлер, раскуривая уже погасшую сигару.
– Да, всего лишь только два.
– Ну, поделись своими соображениями, – Рэтт Батлер ехидно улыбнулся.
– Первые – это те, у которых петля на шее, вторые – это те, которые веревку перерезают, – Мигель Кастильо еще раз пробежал пальцами по шелестящим купюрам и спрятал их за пазуху.
– Еще существуют и третьи.
– Третьи? Это какие?
– Это те, которые стегают лошадь. И если вдруг какой-нибудь шериф или помощник шерифа, или мировой судья ударит кнутом раньше времени, то я могу не успеть нажать на курок, а ты останешься болтаться как мешок с дерьмом посреди площади, и деньги останутся у меня, причем, все, – Рэтт Батлер похлопал ладонью по своей дорожной сумке.
– Но ведь я рискую больше! – воскликнул Мигель Кастильо. – Ведь петля-то у меня на шее, и ты действительно можешь промахнуться? Так что в следующий раз я должен получить большую часть денег.
– Ты это серьезно, Кастильо?
– Конечно, вполне серьезно! – воскликнул преступник.
– Я думаю, что ты действительно рискуешь больше, но ведь веревку-то перерезаю я. И вдруг я не захочу метко выстрелить? Ты понимаешь: меня в этом никто не упрекнет, я даже могу вообще не стрелять и поэтому мой процент в этой сделке урезать не стоит. Мне кажется, это опасное занятие.
Напоминание о петле, которая все еще болталась на шее Мигеля Кастильо, привело его в замешательство. Он согласно закивал головой.
– Да-да, ты прав, я немного погорячился, но ведь хочется же, если рискуешь, заработать как можно больше.
– Понимаю, но мне кажется, жадность тебя может погубить, если уже не сгубила.
– Рэтт, – уже совсем другим, полным дружелюбия тоном, но в то же время со скрытой в голосе угрозой спросил Мигель Кастильо, – ты не знаешь, что бывает с теми, кто бросает меня в беде и после этого остается в живых?
– Нет, не знаю, – пожал плечами Батлер.
– Хорошо, чтобы ты этого никогда не узнал, – Мигель Кастильо хищно улыбнулся, показав свои крепкие белые зубы. – Таким людям приходится очень сожалеть…
Денег, честно заработанных Рэттом Батлером и Мигелем Кастильо, хватило ненадолго.
Что-то было проиграно в карты, что-то истрачено на выпивку, что-то на приобретение одежды.
А самые большие деньги были отданы распутным женщинам, ведь Рэтт Батлер и Мигель Кастильо развлекались, как могли.
И вскоре их карманы опустели.
– Ну что, – сказал Мигель Кастильо как-то вечером, – будем сдаваться властям?
Рэтт Батлер пожал плечами.
– Как хочешь, можем и сдаться. Но не сегодня же это делать, ведь у нас есть бутылка виски и пара монет.
В полдень следующего дня Рэтт Батлер вел под уздцы свою лошадь и ввозил в захолустный город перекинутого через седло опасного преступника Мигеля Кастильо. А тот, как заведенный, обливал его самой грязной руганью, на какую только был способен.
Люди как и в прошлый раз выскакивали из своих домов и из лавок, высыпали на улицы и радостно смотрели, как молодой широкоплечий мужчина везет на своей лошади плененного преступника.
А тот вновь вспоминал всех животных, птиц и пресмыкающихся.
Но самое интересное, что на этот раз Мигель Кастильо не обмолвился ни словом о матери Рэтта Батлера, ведь при въезде в город тот строго-настрого, не шутя, предупредил его.
– Но пойми, Рэтт, – воскликнул Мигель Кастильо уже со связанными руками, – у меня это получается совершенно непроизвольно, я даже не задумываюсь, слова сами вылетают из моего рта.
– Если еще хоть одно слово о матери вылетит из твоей грязной пасти, то я, будь уверен, промахнусь, а то и вовсе не нажму на курок. Понял?
– Понял, – попытался успокоить Рэтта Мигель Кастильо. – Но если вдруг у меня случайно что-нибудь и сорвется с языка, ты уж меня извини. Знай, я это сделал абсолютно не нарочно, это получилось само собой. Ведь ты же знаешь, для меня ругаться – как дышать, как пить виски.
– Поэтому попридержи свой язык за зубами.
Чопорные дамы и мужчины в сюртуках с ужасом смотрели на опасного преступника Мигеля Кастильо.
