Текст книги "Штрафной удар в сердце (ЛП)"

Автор книги: Мэри Ми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 36

АРИЭЛЛА

PINCHЕ PENDEJO³⁹

Ладони горели огнём – я весь день обдирала мозоли, но сейчас боль казалась далёкой, пока я стояла, опершись о кухонный остров. Рикки изучающе смотрел на меня, его взгляд скользил по квартире, прежде чем вернуться ко мне.

Не было сомнений, что мы родня. От оттенка кожи до глубокого цвета глаз и волос. Волос были коротко выбритыми – прическа, от которой обычно женщины млели, а я закатывала глаза. Мы явно были одной крови, но больше всего нас выдавали улыбки – почти идентичные.

Но сейчас он не улыбался.

– Значит, они просто так поселили тебя в многомиллионной квартире? – спросил он, приподняв бровь. – Щедро, ничего не скажешь, Ариэлла.

– Ага, – пискнула я, отпивая еще глоток воды, отчаянно пытаясь сохранить хоть немного влаги во рту, чтобы не начать лепетать, когда он начнет задавать вопросы. По его взгляду я поняла, что он подозревает. Я думала, что Граси врет плохо, но, похоже, я не намного лучше.

– Может, хватит уже притворяться, и ты просто скажешь мне, какого хрена ты встречаешься с Далтоном Лэнгли. И не вздумай отрицать, Ариэлла, я видел интервью, – сказал он, скрестив руки на груди, явно готовясь к спору.

Я застыла на секунду, прежде чем злость начала подниматься по шее.

– Вот это ты вынес из интервью? – огрызнулась я. – Ты не хочешь меня поздравить? Или поговорить о том, как каждый журналист там аплодировал моим достижениям? Боже, Рикардо, как же хреново, что моему брату важно только с кем я встречаюсь.

Надеюсь, стены были звукоизолированы, потому что с каждым словом я повышала голос.

– Потому что ты мне не сказала! – закричал он в ответ, размахивая руками, в голосе звучала обида. – Это же его квартира, да? Тебе надо было остаться у Грасиэллы.

– А зачем мне жить у нее, когда у меня есть такая квартира?

С Рикки все всегда было так. Каждый разговор пропитан осуждением, будто я никогда не принимала разумных решений.

– Потому что, Ариэлла, ты женщина в незнакомом городе. Не очень умно жить с парнем, которого ты только что встретила. Насколько хорошо ты вообще его знаешь?

Его лицо было олицетворением братского неодобрения.

Я понимала, что логика у него не совсем безосновательная, но столько лет сдерживаемого раздражения рванули наружу, и остановить это было уже невозможно.

Я фыркнула.

– Ах да, потому что мой женский мозг неспособен сам разобраться в жизни, – сказала я. Он попытался меня перебить, но я уже вошла в раж. – Может, мне стоит вернуться домой и жить с мамой и папой, пока не найдется тот, кого вы посчитаете достойным «забрать» меня? Кстати, – я развернулась к нему, и он встал в ту же позу – напряженную, готовую к бою, – обязательно проследи, чтобы этот мужчина предложил выкуп. Деньги подойдут? Козы? Черт, не знаю даже, сколько я стою, ведь я последнее время ничего не готовлю и не убираюсь, а это же все, на что я способна, да?

– А то, чем ты здесь занимаешься, лучше, да? – огрызнулся он. – Ты встречаешься с каким-то богатым хоккеистом, которому, скорее всего, просто хочется затащить тебя в постель, а потом он бросит тебя ради другой. Ты вообще читала, что пишут в статьях о нем, Ариэлла? Что он бросил свою бывшую ради новой женщины – тебя.

Красное. Я видела только красное.

– Не смей говорить о нем плохо, – сказала я с ледяным спокойствием. – Он совсем не такой. Я никогда не встречала человека, который бы так заботился обо мне и моих мечтах. Далтон – самый бескорыстный мужчина, которого я знала, а его бывшая – просто тупая журналистка, которая поливает его грязью.

Он вскинул руки:

– А как я могу быть уверен? Я его не знаю.

– Но ты же знаешь меня, Рикки, – выдохнула я. – Этого должно быть достаточно, чтобы ты доверился моему выбору.

Грудь тяжело вздымалась. Холод от мрамора впивался в ладони, я, видимо, в какой-то момент шмякнула ими по столешнице. Подсознательно, чтобы не врезать брату.

Мы уставились друг на друга в напряженной тишине. Потом он выдохнул, опуская руки.

– Ты права, – в его голосе уже не было того напора, как раньше.

Я чуть не подавилась собственным языком. Кажется, он никогда раньше не говорил мне эти два слова.

Он отмахнулся от моего театрального кашля, усмехаясь.

– Ладно-ладно. Понял. Не ожидала услышать от меня такое, да? Я же тебя знаю, Ари, – он ухмыльнулся. – И я никогда не видел, чтобы женщина могла так поставить на место мужчину, как ты это делаешь. Я всегда знал: тот, кто сможет выносить тебя, будет реально хорошим человеком. Потому что на меньшее ты бы не согласилась. Но и ты меня пойми, ладно? – он снова посмотрел мне в глаза. – Всю жизнь мне твердили, что я должен заботиться о тебе и защищать тебя. Как мне это делать, если ты живешь в нескольких сотнях миль от меня? Или если ты вообще мне ничего не рассказываешь?

Я подошла ближе и обняла его, прижавшись к его груди так, как делала с детства.

– Pendejo, ты можешь делать все это, просто будь рядом, когда я в тебе нуждаюсь. А не появляйся без предупреждения и не читай мне лекции, – я отстранилась. – И если ты хочешь, чтобы я доверяла тебе настолько, чтобы делиться тем, что происходит в моей жизни, мне нужно знать, что ты на моей стороне. Что ты не побежишь и не пожалуешься папе.

Он отвернулся, виновато почесав затылок, явно собираясь возразить, но я его перебила.

– Я все понимаю. Вы с папой близки. Но он относится к тебе иначе, чем ко мне. И я больше не собираюсь сидеть и надеяться, что это когда-нибудь изменится. Это моя жизнь, Рикки. Моя. И я не буду ее просиживать впустую.

Он смотрел на меня, нахмурившись, будто впервые серьезно об этом задумался.

Конечно, не задумывался. С чего бы? Он с подросткового возраста принимал решения сам, а мои всегда подвергались сомнению или игнорировались.

– Ладно, – кивнул он. – Обещаю, что все, что ты мне скажешь, останется между нами, – искренне сказал Рикки, затем отстранился и ткнул в меня пальцем: – Pero quiero conocer a este cabrón, ¿entiendes?⁴⁰

Я закатила глаза:

– Да, ты познакомишься с моим парнем. А теперь хватит с нас этого странного эмоционального дерьма. Пошли поедим.

– В Техасе вообще есть нормальная мексиканская еда? – спросил он, надевая кепку и двигаясь за мной к лифту.

– Эээ… Ну, это не Сан-Хосе, конечно, но парочку мест я нашла. Пошли, я заплачу за твои тако, просто чтобы доказать, что я умею выживать, – подразнила я его, увидев средний палец, который он мне показал в ответ.

И вот в тот самый момент, когда дверь квартиры закрылась за нами, меня словно током ударило: за все время этой ссоры я ни разу не подумала о том, что мои отношения с Далтоном – фальшивка…

Как, черт возьми, я раньше начинала собираться тусить только к десяти?

Наверное, у меня просто адреналин зашкаливал, потому что всякий раз, как мы с Граси выбирались куда-то, приходилось врать, чтобы убедить родителей, будто мы идем в церковь или в кино, и уж если удавалось – выжимали из ночи по максимуму.

А сейчас? Десять пробило, и моя задница просто молила лечь спать.

Из гостевой доносился приглушенный разговор, и сплетница во мне отчаянно хотела приложить ухо к двери, чтобы услышать, с кем там говорит мой брат.

Если быть честной, я сама тянула время, хваталась за любые мелочи, лишь бы отвлечься и не дойти до спальни Далтона. Кто бы мог подумать, что самый страшный поступок с тех пор, как я переехала в Даллас – это зайти в спальню мужчины?

Телефон снова завибрировал в заднем кармане шортов, будто прожигая сквозь ткань дыру. Я и так знала, чье имя появится на экране.

Далтон писал мне весь вечер.

Первые сообщения были наполнены волнением, как у меня дела после того, как я внезапно оборвала наш звонок. Но как только он понял, что меня не увезли обратно в Сан-Хосе, его тексты стали куда... грязнее.

ТЭТЧЕР:

| Не забудь про фото.

| И да, я решил: одежда теперь НЕ приветствуется.

| Одеяла – тоже не обязательны.

Я не ответила.

Секстить, пока твой старший брат сидит напротив и наворачивает «тако аль пастор» – ну уж нет, спасибо.

Но теперь…

Дверь в его спальню была передо мной, маня так же, как и телефон в кармане. Я толкнула ее, щелкнула выключателем. Теплый свет озарил комнату, и моя нога замерла у порога.

Быть здесь казалось чем-то интимным, словно я прикасалась к части жизни Далтона, до которой другим не добраться.

– Не будь тряпкой, Ари. Это просто комната, – пробормотала я себе под нос, наконец набравшись смелости войти.

Спальня была оформлена в той же уютно-мрачной гамме, что и остальная квартира, но чувствовалась в ней другая энергетика – более личная, более обжитая.

На кожаном кресле в углу висела одежда, по комоду были разбросаны всякие мелочи. Я провела пальцами по деревянной поверхности, поднимая флакончик духов, который выглядел почти неиспользованным. Он либо обожал этот аромат и купил второй на запас, либо наоборот – терпеть не может и оставил просто так.

Я открыла крышку, вдохнула запах, и тут же поморщилась.

– Фу. Точно терпеть не может, – пробормотала я и взяла в руки следующий предмет.

Улыбка сама расплылась на лице, когда я узнала ключи от «Ауди». Сразу вспомнилась его застенчивая улыбка в то утро, когда я уговорила его сесть за руль «Бетти».

Мой взгляд снова вернулся к флакону духов.

– Почему ты делаешь то, что тебе не нравится, Тэтчер?

Все время, пока я изучала его комнату по периметру, я намеренно избегала смотреть на кровать. Ожидание распирало изнутри, готовое вот-вот вылиться наружу. Но вместо того чтобы поддаться, я свернула в ванную.

С учетом техасской влажности в тысячу процентов, я весь день буквально плавала в собственном поту. Засыпать в чьей-то постели, источая запах болота – не вариант. Словно я реально жила под водой. Или, по крайней мере, так казалось, если вырос в калифорнийской зоне, где при семидесяти пяти по Фаренгейту⁴¹ уже начинается паника.

Когда я включила свет, у меня отвисла челюсть.

Его ванная была огромной – точно больше квартиры Граси.  Один только душ можно было сдавать в аренду, а количество насадок и форсунок сбивало с толку. Ждать, чтобы опробовать это чудо, у меня не было ни малейшего желания.

Я скинула с себя одежду. По коже побежали мурашки – смесь прохлады от кондиционера и осознания того, что я стою голая в том же самом месте, где стоял голый Далтон.

«Ты поехала головой, Ари. Кого возбуждает такая мысль?»

Меня, как оказалось.

ГЛАВА 37

ДАЛТОН

УМИРАЮ ОТ СИНИХ ЯИЦ И РАЗРУШЕННЫХ МЕЧТ...

Я долго сдерживал дыхание, в животе бурлило от досады и разочарования, что Ари до сих пор не ответила.

Опустив голову на подушку, и я плюхнулся обратно на кровать в отеле, запихивая в рот оранжево-желтое мармеладное колечко. Сахар сыпался на грудь.

Хименес пригласил меня на тусовку с ребятами, но я сказал, чтобы они отправлялись без меня. Теперь я начинаю жалеть об этом, потому что это хотя бы отвлекло бы меня от молчания Ари.

«Просто иди. Не нужно оставаться здесь и корить себя за то, что она не отвечает».

Боже, я жалок. На что вообще надеялся? Что она...

Мой телефон зазвонил, и на экране высветилось имя Ари. Это был не просто телефонный звонок... она звонила мне по видеосвязи.

– Ари?

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она звонит мне из ванной. Она стояла, завернувшись в одно из моих полотенец, ее кожа выглядывала из-под белой пушистой ткани так, что у меня кровь сразу прилила к паху.

– Далтон, как, черт возьми, пользоваться этой хренью? Я что, должна иметь диплом инженера, чтобы включить ее? – прошептала она, смахнув с лица прядь волос.

Красивые карие глаза смотрели на меня с экрана, локоны касались обнажённых ключиц. Мягкий свет окутывал её сияющим ореолом.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она говорит, я был слишком заворожен тем, как она чертовски сексуальна.

– Перестань так улыбаться, – она закатила глаза. Я даже не осознавал этого, но по какой-то причине улыбка только усилилась. – Ты скажешь или заставишь меня стоять здесь всю ночь?

Точно. Душ.

Я рассмеялся, всё поняв.

– Это будет стоить тебе очень дорого, солнце, – сказал я, закинув руку за голову.

– Что это значит, Тэтчер?

– Скинь полотенце.

Она заколебалась, пожевав нижнюю губу, которая была на вкус как клубника. На секунду мне показалось, что она это не сделает, но потом белая ткань упала, открыв соблазнительный изгиб груди. Мой член напрягся.

– Ну что, доволен?

– Нет. Я ничего не вижу, – пожаловался я, наклоняя экран, как будто это поможет увидеть больше ее тела.

Она ухмыльнулась, в ее глазах появился озорной блеск.

– В следующий раз уточни, что ты хочешь увидеть меня голой. А теперь говори.

О, если бы она хотела, чтобы я конкретно объяснил, что мне от нее нужно, я бы это сделал.

– Не смогу, – сказал я вместо этого, любуясь тем, как раскрылся ее рот. –  Я тут единственный, кто знает, как включить воду. У меня все козыри.

Ее пухлые губы приоткрылись, грудь вздымалась от глубоких вздохов, и я готов был поклясться, что ее зрачки расширились.

– Чего же ты хочешь, Тэтчер? – её дрожащий шёпот заставил член пульсировать.

Блять.

Я пальцами показал ей, чтобы она опустила камеру, и она подчинилась, обнажив еще больше своей великолепной загорелой кожи, остановившись как раз в тот момент, когда в кадр начали виднеться ее соски. Дразнит.

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу видеть.

– Я просто показываю столько же, сколько ты.

Впервые после ответа я осознал, что на мне надето, а точнее, не надето. Медленно поднял взгляд, заметив, как её глаза повторяют этот путь.

– Ты хочешь, чтобы я показал тебе больше, солнце? Хочешь посмотреть, насколько я твердый?

Она сглотнула, крепко зажав нижнюю губу между зубами. Кто я такой, чтобы отказывать даме? Я наклонил камеру ниже, вытаскивая свой член.

– Потому что я не против показать тебе, что именно ты делаешь со мной.

Ее блестящие губы разомкнулись, и я застонал от этого зрелища.

– Черт, я хочу, чтобы эти губки обхватили меня, – я откинул голову назад. Когда я оглянулся, ее камера была направлена вниз, давая мне ясный вид на ее красивые сиськи. – Они выглядят так же хорошо, как и ощущались в моих руках, – сказал я, обхватывая пальцами свой ствол и двигая рукой вверх-вниз.

– О боже… – ее стонущий шепот прозвучал приглушенно через динамик. – Я должна была принять душ, а не заниматься… этим.

– Нам не обязательно продолжать, малышка, – сказал я, голос смягчился, когда я направил камеру в сторону. – ы же знаешь, я просто дразнил тебя. Ты на сто процентов контролируешь ситуацию. Скажи слово – и я объясню, как включить воду, и повешу трубку. Я никогда не считал, что имею право на твоё тело, Ариэлла. Неважно, сколько всего мы уже сделали или чего никогда не сделаем – последнее слово всегда будет за тобой.

Что-то промелькнуло в ее глазах, слишком быстро, чтобы я мог уловить, но это было очень похоже на благодарность.

– Я еще не готова вешать трубку, – её голос стал низким, и она лишила меня дара речи, поставив телефон в углубление в стене душа, давая мне полный вид на её потрясающее тело. – Ну и что ты там говорил про власть, Тэтчер? – её голос звучал хрипло, как песня сирены.

– Проведи пальцем по тому месту, которое, я знаю, уже мокрое.

– Ты так уверен, – ответила она с ухмылкой, но сделала, как я сказал.

– Покажи мне, солнце. Покажи мне, какая ты чертовски мокрая для меня.

Что со мной?

Я люблю секс, как и любой другой парень, но это? Смотреть, как Ари ласкает себя по видеосвязи, пока я дрочу? Это что-то совершенно новое.

Она подняла пальцы, блеснувшие под светом в ванной. И словно прочитав мои чертовы мысли, она поднесла эти блестящие кончики пальцев к губам и сомкнула их вокруг.

В моей груди все закипело.

– Покажи мне, малышка, покажи, что бы ты сделала, если бы это был мой член.

Проклятье. Мои бедра подрагивали, когда я наблюдал, как она, следуя инструкциям, засовывает указательный и средний пальцы глубоко в рот, двигая головой вверх-вниз.

– Блять, какая хорошая девочка, – простонал я, наблюдая, как она трахает пальцами свой рот, пробуя на вкус свое возбуждение. С каждым крошечным хныканьем я становился все тверже, а мой язык немел от желания облизать ее тело. – А теперь коснись этого ненасытного клитора, солнце.

Ее пальцы издали влажный звук, когда она вытащила их изо рта. Слюна блестела на ее торсе, когда она провела рукой по телу, а затем снова погрузила ее между ног. Маленький стон раздался в телефоне в тот момент, когда она обвела рукой свой клитор, и мой член дернулся в руке. Эти звуки были лучше любых возгласов толпы.

Я подстроился под ее темп, желая увидеть, как она снова развалится на части, даже если на этот раз я не смогу сам довести ее до оргазма.

– Вот так, малышка, – сказал я, наблюдая, как другая ее рука поднимается, чтобы сжать соски.

Глаза Ари распахнулись, ища мои.

– Ты тоже это делаешь? – вопрос вырвался прерывисто, но в нём явно звучала нотка уязвимости.

– Я прямо здесь с тобой, дорогая, – я наклонил телефон, чтобы она видела, как моя рука работает над членом, затем опустил ниже, чтобы пощупать за яйца, и мы оба простонали.

Мой взгляд был прикован к ее пальцам, завороженный тем, как они кружат и погружаются, стремясь к кульминации.

Она была близка. Мы оба были близки.

Волна желания пронзила позвоночник, когда я вспомнил, как в прошлый раз кончил на её тело.

– Черт, мне нравится смотреть, как ты трогаешь себя, – сказал я. Уголок ее рта приподнялся. – Если бы я был там с тобой, я бы лизал и сосал твою нуждающуюся киску. Растягивал бы и наполнял тебя своими пальцами, – я ускорил темп, подстраиваясь под ее бешеные движения. Ни один из нас не мог продержаться дольше.

– О, боже, – застонала она, закрыв глаза, покачивая головой вперед-назад.

– Открой эти прекрасные глаза, малышка, – я улыбнулся, когда она повиновалась. – Хочу посмотреть, как ты кончаешь, как твои пальцы покрываются влагой…

Её рот приоткрылся, моё имя сорвалось с её губ, когда она достигла пика. Одного звука её удовольствия хватило, чтобы и меня накрыло. Сперма растеклась по низу живота, но в голове я представлял, как она капает на её киску и как она слизывает все с пальцев.

Блять.

Если я так себя чувствовал, когда ласкал Ари, то мне нужно было узнать, каково – быть глубоко в ней. Чувствовать, как ее киска обхватывает мой член, вся такая мокрая и теплая. По правде говоря, я могу и не пережить этого.

Здесь лежит Далтон. Убитый слишком офигенным сексом.

– Земля вызывает, Тэтчер. Ты все еще с нами?

Голос Ариэллы вырвал меня из послеоргазменного тумана. Её ленивая улыбка говорила, что она в том же блаженном состоянии. Мне нравилось, что она всё ещё полностью открыта. Часть меня боялась, что она снова закроется. У неё была привычка убегать, когда мы становились слишком близки, но это нормально. Я буду преследовать её, пока она не будет готова остановиться.

– Умер и попал на небес, – я нахмурил брови. – Нет, это не может быть правдой. Если бы я был на небесах, ты бы лежала со мной в постели.

Она закатила глаза, пытаясь скрыть смех.

– Ну что, я заслужила узнать, как включить этот душ?

– О, детка, ты заслужила все, что захочешь после этого, – сказал я, любуясь тем, как розовеют ее щеки. – Все не так уж сложно. Одна ручка – для температуры, другая – для смены режима, а третья – для смены интенсивности режима. Сейчас я посмотрю, как ты их включишь.

Звук воды и её радостный вскрик донеслись из телефона.

Она снова появилась в кадре, её рот несколько раз открылся и закрылся.

– Честно, я не знаю, как правильно закончить такой звонок.

Я рассмеялся.

– Ты спрашиваешь не того человека, потому что я никогда не делал ничего подобного.

– Мне нравится знать, что я первая, – сказала она с улыбкой, переминаясь с ноги на ногу.

– Единственная. Ты будешь единственной, Ари.

ГЛАВА 38

АРИЕЛЛА

ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО САМАЯ ЛУЧШИЙ PAN DULCE – ЭТО К О НЧА⁴² С РОЗОВЫМ САХАРОМ. (ЕСЛИ ТЫ НЕ ПОНЯЛ, ТЕБЕ СРОЧНО НУЖЕН ДРУГ-МЕКСИКАНЕЦ)

Бледно-розовая коробка с pan dulce балансировала у меня на руке, пока я рылась в кармане в поисках ключей от квартиры. Эти сладкие булочки были мне сейчас нужнее воздуха, потому что прошлой ночью я не спала. Как тут уснешь, если в голове без конца крутились фантазии о Далтоне, врывающемся в дверь, обнаженном по пояс, в серых спортивных штанах, спадающих с бедер?

А лучше, чтобы он был только в боксерах. В любом случае, он врывался бы в комнату со стояком, грудь тяжело вздымалась бы, и он бы смотрел на меня исподлобья, глазами, полными жаркого взгляда.

Я даже толком не знала, что такое «жаркий взгляд», но он бы точно смотрел так, наблюдая, как я лежу на этой мягонькой, как облако постели, засунув руку в трусики, пальцами двигаются внутри так же, как делал это он по телефону. Мы бы смотрели друг другу в глаза – как всегда, поглощенные этим странным притяжением, которое возникает каждый раз, когда мы вместе.

И вот он подошел бы, с каждым шагом мое дыхание сбивалось бы сильнее, его большая рука потянулась бы, чтобы заменить мою...

– Сеньорита Контрерас?

Я вскрикнула, едва не выронив коробку. Сердце забилось в бешеном ритме, пока я оборачивалась, чтобы понять, кто черт возьми стоит позади.

– Мистер Лэнгли? – спросила я, совершенно сбитая с толку. – Что вы здесь делаете?

Он же знал, что его сына нет дома, в конце концов, это он владелец команды. Я осмотрела маленький коридор перед квартирой Далтона, словно ответ мог всплыть где-то на стене.

Это точно сон. Потому что больше похоже на кошмар.

Его смех был низким и отрепетированным – тем самым, который должен располагать, но у меня от него только мурашки побежали по спине.

– Я мог бы задать вам тот же вопрос, сеньорита Контрерас. Не думаю, что это хорошо скажется на вашей работе, если выяснится, что вы взламываете квартиру игрока, пока его нет, – он улыбнулся, как будто пошутил, но в глазах блеснуло что-то гораздо менее безобидное.

С момента знакомства, все, что говорил этот человек, звучало как замаскированная угроза, как будто от моего ответа зависело все: и его реакция, и мое будущее в «Десперадос».

Я заставила себя пожать плечами, продолжая рыться в сумке, чтобы нащупать ключ – внутреннее чувство подсказывало, что мне срочно нужно доказательство того, что это не взлом с проникновением.

– Не беспокойтесь, я ничего не взламываю. Я теперь здесь живу, – сказала я и облегченно выдохнула, когда пальцы коснулись холодного металла.

Его взгляд сузился, уголки рта опустились, он с явным раздражением смотрел, как я демонстративно покачала ключами от квартиры.

– Живете здесь? – переспросил он резко. – Похоже, мой сын очень вам доверяет, если позволил так быстро переехать к нему.

Он сделал шаг ближе, встав так, что почти навис надо мной.

Может, это и выглядело бы пугающе, если бы я не привыкла кричать на взрослых мужиков с раздутым эго уже много лет подряд. Но все же моя спина выпрямилась, тело уловило тревожный сигнал. Я не думала, что он причинит мне физический вред… но в его взгляде было что-то, от чего внутри похолодело.

– Да, мы с Далтоном доверяем друг другу. Я не давала ему поводов сомневаться во мне, – ответила я и, не теряя ни секунды, включила камеру на телефоне внутри сумки.

Что-то в этой ситуации было… неправильным.

Он перевел взгляд на мою руку, а потом снова посмотрел на меня.

– Доверие – вещь хрупкая. Далтон всегда старался угодить, заслужить одобрение. У него есть привычка привязываться к людям, которые не всегда заботятся о нем по-настоящему.

У меня скрутило живот.

– Что вы хотите этим сказать, мистер Лэнгли? – спросила я.

Он ухмыльнулся, и пудровый запах его одеколона начал душить меня, пока он делал еще один шаг в мою сторону.

– Далтону не нужно, чтобы кто-то отвлекал его от цели. От моих планов на него, – продолжил Винсент, маска вежливости на его лице треснула, и под ней показалась истинная сущность – нарциссичный ублюдок. – Вы же не станете отвлечением, мисс Контрерас?

Я была в шаге от того, чтобы отрезать что-то в духе профессионального варианта «да я тебе сейчас ногу в жопу засуну», но следующие слова выбили меня из равновесия.

– Я уверен, мы можем найти общий язык, Ариэлла. Договориться так, чтобы всем было удобно. Эмма ведь договорилась, – он перешел на «ты». Его голос опустился до гладкого, почти флиртующего тона. – У нас с ней было… особое понимание.

Что за хрень?

Он манипулировал бывшей Далтона. Использовал ее, чтобы контролировать сына. И что еще хуже – этот мерзкий тон намекал, что их «взаимопонимание» перешло черту. Очень неприятную черту.

– Боюсь, вам придется объясниться, мистер Лэнгли, – процедила я сквозь зубы, сдерживая нарастающую ярость. – Что именно вы предлагаете?

Он пожал плечом:

– Не обязательно делать все так же, как с Эммой. Хотя я не против, – его взгляд скользнул по моему телу, и у меня к горлу подступила тошнота.

Я всерьез подумывала блевануть ему на дорогие ботинки в качестве урока.

– Я знаю, ты амбициозна, Ариэлла. У меня есть связи, которых нет у моего сына. Я могу исполнить любую твою мечту. Тебе даже не придется прилагать особых усилий – я просто поставлю тебя туда, куда ты хочешь… если ты поможешь держать Далтона в нужных мне рамках.

Его отец был не просто мудаком – он был кукловодом, который дергал за ниточки и раздавал иллюзии любви и одобрения, чтобы удерживать сына под контролем. И сейчас он пытался сделать со мной то же самое. Но ублюдок просчитался – не на ту напал. Потому что мне не нужны подачки от старого белого мужчины.

Я уже не хотела блевать ему на туфли. Я хотела ударить его между ног и наблюдать, как он корчится.

– Далтон – взрослый мужчина, мистер Лэнгли. Ему не нужно ничье одобрение, чтобы принимать решения. Ни мое, и уж точно не ваше. Он заслуживает, чтобы рядом с ним были люди, которым не плевать на его желания. Люди, которые делают что-то, думая о нем, а не о себе. Похоже, вы к таким не относитесь. А я – отношусь.

Его лицо исказилось в злой ухмылке, но прежде чем он успел ответить, сзади щелкнул замок двери, и голос Рики нарушил напряженную тишину:

– Ари? Что так долго?

Глаза Винсента метнулись к нему, брат стоял в дверях без рубашки. Его улыбка вернулась, но теперь в ней была злоба.

– Вон оно как. Мужчина уже в квартире, пока моего сына нет. Пожалуй, это тоже способ скоротать время, мисс Контрерас, – сказал он и повернулся к двери напротив. – Приятно было пообщаться.

Мне понадобилась секунда, чтобы осмыслить его слова.

– Эй, это не то, что вы подумали! – крикнула я, но он уже закрыл за собой дверь.

Щелчок замка прозвучал в коридоре, как выстрел.

Я осталась стоять, руки дрожали от злости и отвращения. Мой брат облокотился на дверной косяк, нахмурившись.

– Что, черт возьми, это было? – спросил он.

На мгновение я не хотела рассказывать, но после прошлой ночи мы дали друг другу обещание начать все с чистого листа.

– Кажется, отец моего парня только что попытался подкупить меня, – сказала я, проходя мимо него в квартиру.

Он пошел следом на кухню:

– Ты имеешь в виду человека, который владеет командой, где ты работаешь?

– Да, блять.

Мы встретились взглядами, в его глазах вспыхнула тревога.

– И что ты собираешься делать?

Я теребила край футболки Далтона, в голове все еще крутилась произошедшая сцена.

– Понятия не имею.