Текст книги "Штрафной удар в сердце (ЛП)"

Автор книги: Мэри Ми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 30

ДАЛТОН

«АМИНЬ, МАМИ!»

Подготовка к медиа-дню шла полным ходом, когда мы вошли через боковую дверь на арену. Каток гудел от активности. Фотографы, маркетологи и журналисты настраивали оборудование, и я уже собирался направиться к Хименесу и остальной команде, как вдруг сквозь толпу позади нас прорезался громкий голос:

– Так-так, и где тут у вас все горячие мужики? – девушка с черным каре влетела в зал, балансируя поднос с кофе в одной руке, а в другой – целой грудой непонятно чего. – Значит, это ты тот белобрысый красавчик, из-за которого моя кузина трусики постоянно выжимает, – сказала она, оценивающе пробегаясь глазами по моему телу, задержавшись на ногах. – У тебя есть тату на бедре? Если нет – самое время задуматься. Ей прям очень нра⁠…

Её речь оборвалась, когда Ари стремительно подскочила и зажала ей рот ладонью, выглядя при этом так, будто готова провалиться сквозь землю.

– Ya cállate³⁴, – процедила она сквозь зубы.

Но кузина лишь закатила глаза с видом невинной святоши. Монро подошел к нам, с поднятой бровью, явно не в восторге от увиденного.

– Знакомьтесь, это моя кузина Грасиэлла, – представила Ари, все еще не убирая руку с ее рта.

– У нас тут не «Приведи родственника на работу», Контрерас, – буркнул Джош в своем обычном ворчливом тоне, скрестив руки на груди и уставившись на них исподлобья.

Граси отлепила руку Ари от своего лица:

– Как раз кстати, я здесь по работе, – сказала она с широкой улыбкой, абсолютно невозмутимая.

Монро поднял бровь, кивнув на поднос с кофе и ворох вещей у нее в руках:

– И какая это работа? Фуршетный сервис?

– Вообще-то нет, – не моргнув глазом, ответила Граси, тыча ему перед носом пропуск. – Я работаю в спортивном маркетинге, специализация – контент. Видите? Меня пригласили. Обычно моя работа – делать таких, как вы, презентабельнее. Обычно за советы я беру деньги, но вам, похоже, они нужны позарез, так что держите бесплатный: попробуйте иногда улыбаться, а то все думают, что вы наполовину гризли.

Слова прозвучали вроде бы любезно, даже с дружелюбием… но подача была такая, что сомнений не оставалось, она только что послала его нахрен.

Лицо у Монро скривилось еще больше, а ее улыбка, наоборот, только засияла шире.

Ари покачала головой:

– Так, все, мы пошли, – и потянула свою кузину прочь.

Я улыбнулся, глядя, как лицо Монро дернулось, когда Граси подмигнула ему через плечо.

Она его сожрет.

С улыбкой.

Сияя во все тридцать два.

Я забыл, насколько громким может быть пресс-зал. Яркость от софитов, постоянные щелчки затворов и гул разговоров – все это могло сбить с толку, если ты к такому не привык. Мы все уселись за длинный стол, перед микрофонами. Мы с Хименесом заняли места рядом с Ари и Монро, чей хмурый вид стал еще мрачнее, когда он заметил Граси среди репортеров, та театрально жестикулировала ему – «улыбнись».

Мое внимание все время возвращалось к Ари, сидящей рядом.

Она выглядела потрясающе на фоне логотипа команды, источая уверенность в своем ярко-розовом костюме. Видя ее здесь… я был невыносимо горд. Черт, я хотел бы, чтобы ее имя красовалось у меня на футболке. Или, не знаю, огромный пенопластовый палец с надписью «ТРЕНЕР №1», просто чтобы показать, как сильно я ею горжусь.

Я наклонился, положив руку ей на колено под столом:

– Готова? – пробормотал я, мягко сжав.

Увидел ее кивок краем глаза.

– У тебя все получится. Я рядом. Всегда. Я хочу, чтобы ты добилась успеха.

Во всем.

С виду она была спокойна и сияла, но я знал, внутри бушевали нервы. Я начал медленно рисовать пальцем маленькие фигурки у нее на бедре, надеясь снять напряжение, заставлявшее ее плечи приподниматься до ушей.

Граси показала нам огромный «палец вверх», когда начались вопросы.

Сначала все касались планов на сезон, тренировочного графика и состава команды, но потом разговор перешел к самому новому члену тренерского штаба, и я снова сжал ее колено.

Один из репортеров на первом ряду наклонился вперед:

– Далтон, как команда воспринимает новую тренировочную программу под руководством мисс Контрерас? Есть ли уже заметные изменения?

Я выпрямился, одарив зал быстрой, уверенной улыбкой:

– Честно? Да, уже заметны перемены. Она принесла на тренировки новый уровень интенсивности и точности. Благодаря ее акценту на профилактику травм мы чувствуем себя более собранными и здоровыми. Думаю, вы увидите более быструю и сильную команду в этом сезоне, и все это благодаря ей.

Несколько репортеров заскрипели ручками по блокнотам, их определенно заинтересовало. Я чувствовал взгляд Ари на себе, и в уголках ее губ появилась теплая, благодарная улыбка.

И я вовсе не подлизывался. Это была чистая правда. Ее упор на функциональные тренировки давал реальные результаты на льду. Ее не волновало, сколько мы жмем лежа. Ее интересовало, как быстро мы можем подняться из приседа.

Поднялась еще одна рука:

– Хименес, что оказалось самым сложным в новой программе?

Он наклонился к микрофону с ухмылкой:

– Ну, скажу так: она не шутит. Строгая, когда дело доходит до порядка, – он взглянул на нее с озорной улыбкой. – Честно? Я и не ожидал ничего другого от латиноамериканки. Наверное, нет никого более подходящего, чтобы управлять такими идиотами, как мы, – он повернулся обратно к залу, включив весь свой режим обаяния. – Но настоящая жесть – интенсивность. Она заставляет нас выходить за пределы возможности, как мы думали. Я и не знал, что гантели по полтора килограмма могут быть адом! Она придумала нам такие подъемы на передние дельты, что потом я с трудом могу руль поворачивать, когда еду домой.

Комната разразилась смехом. Даже у Монро уголок губ дернулся.

Улыбка Граси в толпе сияла, как прожектор – от гордости за свою кузину. Черт, я сам сиял. Щеки ныли от того, как сильно я улыбался.

Но как только встала знакомая блондинка в последнем ряду, мой желудок сжался.

Какого черта она здесь делает? Медиа-день был закрытым мероприятием, только по списку. Я очень ясно дал понять, что она не входит в список.

Эмма подняла взгляд от блокнота с этой своей натянутой «слишком милой» улыбкой, поправила микрофон и заговорила:

– Итак, Далтон. Как ты себя чувствуешь перед стартом сезона? Думаешь, команда готова поддерживать тебя так, как ты того заслуживаешь, будучи звездным игроком?

Я едва сдержал гримасу при звуке ее голоса.

Рука Ари нашла мою под столом. Теперь уже она сжала мою ладонь в ответ.

Или, может, так сильно злилась, что просто искала, за что схватиться, потому что хватка у нее была мертвая.

– А, то есть правило «никаких бывших» на нее не распространяется? – пробормотала она себе под нос. Я закашлялся, прикрывая смех, покачав головой на ее довольную ухмылку, похоже, ни один из нас не собирался дарить Эмме ту реакцию, которую она так явно пыталась вызвать.

Я собрался с мыслями, прежде чем ответить – годы медиа-тренингов, через которые меня пропихнул отец, давали о себе знать. Я собирался обращаться с Эммой как с любым другим репортёром. Профессионально.

– Каждая победа и каждое поражение – заслуга всей команды. Мы поддерживаем друг друга, особенно когда у кого-то неудачный матч. Включая меня, – ответил я.

Я говорил искренне. Мои товарищи по команде были для меня всем, особенно Хименес, который всегда прикрывал мне спину. Может, я и играю хорошо, но без них я никто.

– Конечно, – произнесла она, голос ее сочился притворной невинностью. – Но в прошлом сезоне у тебя, похоже, было меньше «неудачных матчей», чем у остальных. Ты всегда на высоте. Впечатляет.

Она наклонилась чуть ближе, посмотрела на меня с кокетливой улыбкой, включив обаяние на полную катушку.

Что, блять?

– Как я и сказал, мы сильны только вместе, – ответил я твердо. – В этом вся суть нашей команды. Мы дополняем друг друга. Именно это дает нам преимущество.

– Конечно, – снова выдала она, но теперь повернулась к Ари. – Вопрос к мисс Контрерас. Как новый главный тренер по физподготовке, что вы можете предложить команде такого уровня? Действительно ли вы квалифицированы для этой роли? Что если команда пострадает из-за ваших... недостатков?

Губы ее чуть изогнулись, и презрение, едва скрытое, прорывалось в каждом слове.

Я крепче сжал микрофон, слова уже горели на языке. Я чувствовал, как мои товарищи по команде напряглись, готовые встать на защиту.

– Эй⁠…

Ари перебила как минимум четверых, ее тон был настолько холоден, что мог заморозить лед на катке.

– Меня разочаровывает, что женщина выбрала напасть на другую женщину, вместо того чтобы поддержать, – ее голос был спокоен, и комната замерла. Самодовольное выражение лица Эммы слегка дрогнуло от этого прямого укора. – Если я не ошибаюсь, ваш вопрос ставит под сомнение мою квалификацию на основании того, что я не мужчина, что не имеет никакого отношения к этой должности, – она выпрямилась, и я видел, как загорается огонь в её глазах. – Я окончила университет с отличием, став первой в семье мексикано-американкой с высшим образованием. У меня годы опыта в высокоинтенсивных тренировках, силовой подготовке и профилактике травм. Я посвятила карьеру развитию выносливости спортсменов – на льду и за его пределами. И я точно знаю, что нужно этой команде для лучшей формы, потому что знаю своих игроков. Ещё вопросы?

Гордость жгла мне грудь.

Граси встала, уставившись на Эмму взглядом, от которого даже мне стало не по себе, и повернулась к своей кузине:

– Мисс Контрерас, как лидер и образец для подражания в традиционно мужской сфере, что бы вы хотели сказать женщинам, которые хотят пробиться в эту индустрию? – она сделала паузу, улыбаясь шире. – Кроме «не быть тварью по отношению к другим женщинам».

Монро издал звук, который был одновременно похож на смех и на то, что он может прямо сейчас захлебнуться.

Ари улыбнулась, прежде чем ответить:

– Я бы сказала: ломайте границы. Не позволяйте стереотипам определять вас. Культурным, гендерным или любым другим. Ищите союзников, которые верят в ваше видение, и не позволяйте страху удерживать вас от мест, в которых вы имеете полное право быть. Занимайте свое пространство. Потому что вы его заслужили.

Граси начала хлопать, толкая в плечи ближайших репортеров, если они не начинали хлопать достаточно быстро, и я понял, что с кузиной Ари мы определенно найдем общий язык.

Тем временем щеки Ари стали одного цвета с ее костюмом, и она метала в Граси молнии глазами.

Я наклонился ближе, шепнув ей на ухо:

– Ты заслужила это сполна. Ты молодец.

Она взглянула на меня, наши глаза встретились, в моменте, который будто бы существовал только для нас, несмотря на то, что на нас смотрел целый зал. Если бы мы были одни, я бы поцеловал ее сейчас.

Границы между настоящим и притворством больше не были размытыми, они исчезли полностью. Я даже не был уверен, существовали ли они вообще.

Я был по уши влюблен, и хотел быть с ней столько, сколько она позволит.

Эта последняя мысль ударила как под дых. А долго будет это – «столько»? Вопрос остался висеть в воздухе, задевая что-то болезненное и уязвимое внутри.

Но прежде чем я успел погрузиться в это, Эмма снова поднялась, с лицом, полным едва сдерживаемого самодовольства. Она подняла планшет, на экране которого была фотография меня и Ари в «In-N-Out».

– Но разве не подозрительно, что она получила эту должность вскоре после того, как вы начали встречаться? – ее тон был полон намеков, и она даже не пыталась это скрыть. – Вы действительно утверждаете, что ее найм никак не связан с вашими отношениями?

В чем ее, черт возьми, проблема? Мы не общались месяцами, ни сообщений, ни звонков, ни чертовой открытки, и теперь она внезапно рассыпается в комплиментах мне, за счет моих товарищей, и ставит под сомнение трудоустройство Ариэллы?

Глаза Ари сузились, но на этот раз я вмешался.

– Позвольте прояснить, – я встретился взглядом с Эммой. – Ариэлла Контрерас была принята в эту организацию исключительно за свои навыки, опыт и заслуженное уважение в индустрии. Она одна из лучших в своем деле, и каждый игрок команды уже ощутил на себе результат ее подхода и самоотдачи.

Я изо всех сил старался сохранять спокойствие, но не смог скрыть, как сжимаю микрофон до белых костяшек пальцев.

– Мои отношения с ней никак не влияют на ее работу здесь. И, откровенно говоря, это оскорбительно – предполагать обратное. Ее не пропихнули на это место. Она его заслужила. Так что, отвечая на ваш вопрос – нет, наши отношения не имеют к этому никакого дела.

Ари разжала кулак у меня на коленях, переплетая пальцы с моими. Частично я опасался, что она разозлится из-за того, что я ответил за нее, вместо того чтобы дать ей снова сказать слово. Но когда я повернулся, ее глаза пылали благодарностью.

Краем глаза я заметил, как Монро подался вперед на своем месте, сверля взглядом мою бывшую.

– Чтобы все было ясно, – сказал он. – Я нанял мисс Контрерас задолго до того, как она вообще встретила Далтона. В следующий раз, когда решите оспорить чью-то профессиональную компетентность, советую опираться на факты, а не на устаревшие или оскорбительные предположения. Это ведь ваша работа, верно? Ирония в том, что вы намекаете на ее некомпетентность, а сами пришли сюда с голословными обвинениями и личными обидами.

На лице Эммы проступили красные пятна.

– Я… ну… она⁠…

– Сядьте, мисс Фолк. Думаю, мы уже достаточно от вас услышали, – сказал Монро, глядя на нее, пока она не подчинилась, после чего прикрыл микрофон и повернулся ко мне. – Почему, черт возьми, твою бывшую пустили на Медиа-день? Как думаешь, кто ее сюда отправил?

Я не знал, что ответить. Обернувшись, я увидел, как Эмма опустилась обратно на свое место, и проследил за направлением ее взгляда, к задней части зала, где в дверном проеме стоял мой отец, наблюдая за происходящим с выражением, которое я не смог расшифровать.

Этот взгляд… заставил мою кожу покрыться мурашками.

Она здесь из-за него?

ГЛАВА 31

АРИЭЛЛА

ЭТОТ МУЖЧИНА ИЗВОДИТ МЕНЯ...

Мы спустились со сцены, пытаясь укрыться от толпы в моем офисе.

Моё тело дрожало от адреналина – всю эту встречу я изо всех сил старалась держать себя в руках. Чёрт побери, но я не позволю тому, кто явно пытался вывести меня из себя, добиться своего.

– Ну и сучка, – выпалила Грейси, врываясь в комнату. – И это фото? Кого, блять, волнует, что вы ели бургеры? Они же не застукали, как он кормит тебя своим «белковым обедом».

Далтон захлебнулся от смеха, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться от внезапного взрыва хохота. Надо было его заранее предупредить, что у Граси нет фильтров. А это она еще сдерживается. Еще пару встреч с ним, и она начнет живописно описывать свои горизонтальные приключения.

– Эй, Грасиэлла, – я зажала переносицу, сдерживая собственный смех.

Поощрять ее – плохая идея. Это сразу бьет ей в голову, и она вдруг начинает считать себя стендап-комиком.

Она шлепнулась в кресло, устроившись поудобнее, как у себя дома.

– Что? Я просто говорю то, что все думают.

В дверь постучали, прерывая наш разговор.

– Вот ты где, сын, – произнес Винсент Лэнгли, как будто слово «сын» было для него иностранным. – Ах, и мисс Контрерас, вы неплохо справились там, – его улыбка стала шире, напоминая хищника. – Хотя не скажу, что удивлен, некоторые вопросы явно вас задели. Внимание публики – совсем другой уровень, правда?

– Я не думаю, что она была задета, – Далтон скрестил руки на груди. – Если уж на то пошло, я бы сказал, она справилась лучше, чем можно было ожидать, особенно учитывая, что Эмма вдруг решила появиться.

Взгляд Винсента переключился на Далтона, и напряжение между ними стало почти осязаемым.

– Она журналист. И что теперь, ей нельзя выполнять свою работу только потому, что ты встречаешься с мисс Контрерас?

Я металась глазами между этими двумя, и, как бы сильно мне ни хотелось услышать, как Далтон называет своего отца мудаком, я не хотела, чтобы это произошло из-за того, что он защищает меня. Это их дело, и я не хотела быть спусковым крючком для конфликта.

– Спасибо за поддержку, мистер Лэнгли. Уверена, с опытом я справлюсь еще лучше, – сказала я, разрезая тишину, повисшую в комнате.

Обычно я не мастер лести, но сейчас выложилась по полной.

Лицо Винсента исказила самодовольная гримаса, он явно думал, что я вру.

– Разумеется.

Он задержался еще на мгновение, его взгляд не отрывался от меня, будто он ждал, что я сорвусь и отвечу на его ехидные замечания.

Но я лишь продолжала держать свою фальшивую улыбку, от которой сводило уголки губ, и в итоге он кивнул и вышел из офиса.

Как только дверь закрылась, Граси тихо присвистнула и покачала головой:

– У твоего папаши харизма, как у гремучей змеи.

Далтон натянуто улыбнулся, но напряжение в его плечах не спало. Я метнула в Граси предупреждающий взгляд, умоляя ее не продолжать. Ее тон стал мягче, и она встала, положив руку ему на плечо.

– Не переживай, Далти-бой, если кто и может понять, каково это – иметь проблемы с папой, так это я, – сказала она, похлопав его, как щеночка.

Я улыбнулась ей с благодарностью, знала, как она ненавидит говорить о своих отношениях с отцом.

– Ну, ладно, – она закинула сумку на плечо, неуклюже направляясь к двери. – У меня куча дел, а раз Ариэлла не дает мне встречаться с ее игроками, здесь мне больше делать нечего, так что adiós.

Далтон выдохнул, когда она вышла, и прикрыл за ней дверь. Его взгляд был устремлен в пол, затуманенный смешанными эмоциями, которые я не могла распознать. Он выглядел потерянным, будто внутри него шла борьба с тем, что он не мог – или не хотел – выразить словами

Я положила руку ему на плечо, надеясь хоть как-то утешить, но он лишь издал глухой, безжизненный смешок и рухнул в мое кресло. Он уткнулся головой в ладони.

– Знаешь, он появился в моей жизни всего пару лет назад, и я просто решил, что, может быть, он не знает, каково это – быть отцом, после стольких лет разлуки. Понимаешь? Что нужно время. Что если я продолжу пытаться...

Надежда в его голосе, сломанная, едва живая, убивала меня.

Я устроилась у него на коленях, обвив руками его шею. Он напрягся от неожиданности, будто был так погружен в свои мысли, что забыл, что не один. Но затем вцепился в меня, будто я – его спасение. Кажется, он даже поцеловал макушку, прежде чем оперся подбородком на мою голову. Мы сидели в молчании, только ровный стук его сердца в моё ухо.

Я плохо справлялась со своими собственными эмоциями… и уж точно не знала, как помочь Далтону. Но хотела попробовать. Я изо всех сил старалась быть рядом с ним, и поэтому оттолкнула в сторону весь тот страх, что всегда возникал, когда начинала о нём заботиться, и просто… была рядом.

– Думаю, он просто переживает за сезон. Мне нужно доказать, что я могу встречаться с кем-то и при этом сосредоточиться на игре, – голос у него был хриплый.

Я крепче сжала его, услышав, как он пытается оправдать поведение отца. Он стремился не просто к одобрению, он пытался заслужить отцовскую любовь.

Сердце болело за него. Моя семья, возможно, не всегда понимала или соглашалась с моими решениями, но их любовь никогда не была условной. Мне никогда не приходилось доказывать, что я достойна быть частью их жизни.

– Далтон, – мягко сказала я, голос дрогнул, не зная, насколько далеко я могу зайти. Это ведь не мое дело. Какое я имела право вмешиваться в их отношения? В конце концов, нам придется расстаться, а Винсент Лэнгли все равно останется его отцом, намного дольше, как я исчезну из его жизни.

Желудок скрутило, от этих мыслей становилось мерзко и неправильно. В голову начали закрадываться сомнения, действительно ли я должна быть одна, чтобы достичь своей мечты? Но голос Далтона оборвал мое внутреннее падение в кроличью нору.

– Да, солнце?

Я переместилась у него на коленях, чтобы увидеть его глаза.

– Ты потрясающий спортсмен. Один из лучших, с кем я когда-либо работала. Ты дисциплинирован, талантлив, и эта команда? Им чертовски повезло, что ты их капитан. Ты порвешь этот сезон, и твой отец будет идиотом, если не увидит этого.

Его взгляд стал мягче, пальцы провели успокаивающую линию по моей спине, затем легли на мое лицо.

– Ты самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречал, и мне бы очень хотелось поцеловать тебя прямо сейчас.

Я забыла, как дышать. Как функционировать.

Сердце грозило вырваться из груди. Мы уже целовались раньше, но что-то в этом поцелуе казалось другим. Будто я открывала дверь в нечто новое, нечто уже не такое фальшивое. Я не могла подобрать слов. Все, что смогла – кивнуть.

И этого было достаточно.

Резкий вдох Далтона – единственная его реакция перед тем, как он притянул меня и сократил расстояние между нашими губами. В венах словно потекла жидкая лава. Я застонала, когда его язык встретил мой, голова откинулась, отдавая ему доступ, я была глиной в его руках, вцепившись в него, будто он – мой единственный шанс остаться на плаву.

Больше ничего не имело значения.

Все исчезло в момент, когда губы Далтона коснулись моих.

Я чувствовала этот поцелуй в каждой клетке, будто он шел напрямую к моей промежности. Его рот был совершенен, мягкость губ контрастировала с грубой щетиной. Я обвила его шею, зарывая пальцы в волосы.

– Солнце, – простонал он, когда я оседлала его, его руки легли на мою задницу, а зубы прикусили нижнюю губу. Я не смогла сдержаться и прижалась к нему, застонала от трения о клитор. Он был таким чертовски твердым, что мой мозг отключился. – Черт, – выдохнул он, запрокидывая голову, когда я начала вращать бедрами. – Весело тебе, да?

Я поцеловала его вдоль линии челюсти, покусывая чувствительную кожу у уха. Мне нужно было больше. Я жаждала доказать ему, что он желанный. Что он важен. Что его не отвергают.

– Ты даже не представляешь, Тэтчер, – прошептала я, захватывая его мочку губами и прикусывая ее в момент, когда мои бедра достигли вершины движения, прижимаясь к его члену.

Его пальцы вонзились в мою плоть, дыхание участилось. Не удивлюсь, если от его хватки останутся десять синяков в виде отпечатков пальцев. И, черт возьми, как же это возбуждало – наблюдать, как мужчина разваливается под тобой, не в силах сдержать желание прикоснуться.

Будто читая мои мысли, он скользнул руками под мою рубашку, ведя кончиками пальцев от поясницы до ребер, задевая край лифчика. Наши языки столкнулись, поцелуй стал глубже. Я не могла остановиться, тело само двигалось, одержимое желанием почувствовать его сильнее. Мои пальцы нашли край его футболки, скомкали ткань, и я стянула ее через его голову, проводя руками по жестким мышцам рук, груди и спины.

Он отстранился от поцелуя, глаза пылали желанием.

– Ари, можно я прикоснусь к тебе? – низко прохрипел он, как будто еле сдерживался.

Святые угодники.

– Да.

Слово вырвалось почти непроизвольно с моих припухших от поцелуев губ, звуча скорее как мольба.

Он не колебался. Руки скользнули под рубашку и лифчик, легли на грудь, большие пальцы прошлись по затвердевшим соскам, от чего по спине пробежала дрожь.

– Черт, они идеальны, – прошептал он мне в шею. – Ты идеальна.

Мурашки побежали по коже там, где его губы касались ключицы, каждое прикосновение делало все остальное неважным, стирая реальность за пределами этого момента.

– Далтон, я…

Я не знала, чего хотела. Черт, вообще не понимала, что делаю.

Его губы коснулись моего виска.

– Позволь мне позаботиться о тебе, – прошептал он, поднимаясь с кресла, прижимая меня к себе. Моя попа опустилась на твёрдую поверхностью стола. – Позволь мне подарить тебе удовольствие, солнце.

Он осыпал поцелуями мою ключицу, прежде чем опуститься на колени передо мной.

Эти сильные пальцы оказались неожиданно ловкими – он быстро расстегнул пуговицу на моих брюках.

– Подними, – скомандовал он, стягивая штанины, как только между моим телом и деревом стола появилось хоть немного пространства. Холодный воздух коснулся обнажённой кожи, и его зелёные глаза метнулись вверх, ко мне. – Ты всегда ходишь без нижнего белья?

Щеки запылали под его взглядом. Я так увлеклась моментом, что только сейчас осознала, как он смотрит на меня.

Я облизнула губы.

– Не хотела, чтобы на фото виднелись линии от трусов.

Он моргнул пару раз, в голове, очевидно, что-то складывалось.

– Но я ведь и в твоих шортах никогда этих линий не видел…

Мужчина стоял на коленях перед моей голой киской, но смущало меня вовсе не это, а то, что он только сейчас понял, что я почти никогда не ношу нижнее белье.

– И что, тебя это беспокоит? – бросила я вызов, приподняв бровь.

– Да, ещё как. Меня бесит, сколько раз я упустил возможность засунуть руку в твои шорты и трахнуть тебя пальцами.

Мало что могло меня лишить дара речи, но рот Далтона – однозначно одно из таких.

Я сглотнула, пытаясь хоть как-то собраться.

– А с чего ты взял, что я бы тебе позволила?

Он только ухмыльнулся, будто знал наверняка, что было бы, попробуй он тогда.

Он поцеловал внутреннюю сторону моего колена.

Скажи мне, Ари, эта киска становится влажной, когда ты видишь, как я тренируюсь? – ещё один поцелуй. – И каково это – хотеть переспать со своим хоккеистом?

Я вскрикнула, когда он без предупреждения дернул меня на край стола, остановившись, когда моя киска оказалась прямо у его лица. Кажется, я сама вызвала этот момент своей фантазией, потому что он раздвинул мои ноги своими широкими плечами, его тёплое дыхание коснулось моего центра – и всё это было как сцена, вышедшая из моих ночных грёз.

Веки дрогнули и сомкнулись, предвкушение нарастало. Одно только ожидание могло довести меня до оргазма.

Но ничего не произошло.

Я посмотрела вниз и увидела, как он смотрит на меня снизу вверх с наглой ухмылкой на своём прекрасном лице.

– Я думал, ты главная, когда мы в твоем зале, тренер.

– А? – я нахмурила брови, похоть мешала мыслить здраво.

– Если хочешь, чтобы я тебе отлизал, ты должна попросить об этом.

Я застыла, ощутив жар, охвативший мое тело от его слов. Он провел кончиком носа по внутренней стороне моего бедра, вдыхая.

– Боже, ты так чертовски хорошо пахнешь. Ты сводишь меня с ума. Посмотри, что ты делаешь со мной, солнце.

Кончики его пальцев впились в мой подбородок, переключая мое внимание на то место, где его брюки выпирали в промежности.

Всё. Оставшиеся крупицы самообладания испарились. Когда я увидела, насколько он возбуждён, что-то во мне оборвалось.

– Вытащи его, – мой голос был твердым, и я готова была поклясться, что он вздрогнул от этой команды.

– Да, тренер.

Не разрывая зрительного контакта, он расстегнул молнию на брюках и вытащил свой член. Глухой стон сорвался с его губ, когда он провёл рукой по всей длине. На кончике блестела капля предэякулята, и я заёрзала, пытаясь найти хоть какое-то облегчение. Моё тело молило об освобождении.

– Ты вся мокрая. Хочешь, чтобы я всё это вылизал? – спросил он, продолжая водить рукой по своей длине.

Что-то внутри меня щелкнуло, и мои руки оказались в его волосах, прижимая его лицо к своей промежности. Он тихо рассмеялся, как раз в тот момент, когда провёл языком вверх по моей щели, как будто облизывал мороженое.

Мои глаза начали закрываться, удовольствие было слишком сильным, чтобы держать их открытыми. Но они снова открылись, когда он остановился.

– Смотри на меня. Как еще ты узнаешь, хорошо ли я справляюсь? – он улыбнулся, его рот блестел от моего возбуждения.

– Тогда покажи, на что способен, Тэтчер, – бросила я, едва не теряя рассудок.

Самоуверенный ублюдок не отвёл взгляда, пока его язык закручивал спирали на моём клиторе.

– М-м-м... Твоя киска – лучшее, что я когда-либо пробовал.

Вибрация от его стонов прошла сквозь меня, я сжала его волосы, прижимаясь к нему ещё сильнее. Доставляя удовольствие, он удерживал мой взгляд, пока я не стала тереться о его лицо.

Слава богу, у спортсменов хорошие легкие, потому что в тот момент мне было совершенно наплевать, дышит ли он.

– Далтон, пожалуйста…

Я не знала, о чем прошу, но он, похоже, знал.

Громкий вскрик, переходящий в стон, сорвался с моих губ, когда его ладонь шлёпнула по обнажённой ягодице. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что мы всё ещё в моём кабинете, и в спортзал в любую минуту может кто-то зайти, но это было не важно по сравнению с тем, как он заставлял меня чувствовать.

Мои глаза широко раскрылись, когда он усмехнулся возле моей киски, одновременно массируя ягодицу.

– Возьми свой член в руку, Тэтчер. Я хочу видеть, как ты кончаешь.

Видимо, ему нравилось, когда им командовали, потому что он вцепился в мой клитор и стал усердно сосать его, пока глубоко вводил в меня свои пальцы. Мое сердце заколотилось сильнее при виде того, как он дрочит себе, подстраиваясь под темп своих пальцев, проникающих в меня.

– Черт, ты хороший мальчик, – слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела их остановить.

Эти поразительные зеленые глаза вспыхнули от комплимента, и он буквально зарычал, посылая белые искры удовольствия по позвоночнику.

Я была в нескольких секундах от оргазма. Он тоже это знал.

Его волшебный ротик с идеальной силой надавил на мой клитор, а затем он добавил третий палец.

Я взорвалась – меня накрыло мощнейшим оргазмом в жизни, ноги задрожали так, что я сомневалась, смогу ли вообще встать. Я была в таком блаженном тумане, что даже не поняла, как он встал, пока не услышала, как он простонал моё имя, а белые струи спермы попали на мой живот. Вторая волна наслаждения накрыла меня, когда я увидела, как она стекает между моих ног – один из самых эротичных видов. Частичка меня хотела сказать ему вставить его внутрь, но последние остатки самообладания не позволили произнести эти слова.

Очевидно, эта сдержанность не распространялась на то, что я зачерпнула немного спермы и слизала.

Его глаза стали темнее, а лицо блестело от следов моего оргазма.

– Моя грязная девочка. В следующий раз я кончу тебе в рот, чтобы ты не пропустила ни капли, – сказал он, обмакнув пальцы в наши совместные выделения и поднеся их к моим губам.

Кем я, блять, стала?

С каких пор я решила, что мое любимое занятие – обсасывать его пальцы?

Он нежно целовал мою челюсть, потом шею, пока не захватил мои губы, хватая руками мое лицо и приподнимая вверх.

– Спасибо.

– За что? – спросила я со смехом, сползая со стола. – Это ты подарил нам обоим оргазм.

– За то, что выслушала...

Ого.

Он отвернулся, потирая рукой затылок.

– За то, что напомнила, что в моей жизни есть люди, которые гордятся мной... поддерживают меня.

Улыбка, которую он мне подарил, была застенчивой. Смелый, дерзкий мужчина из нескольких минут назад исчез, на его месте стоял тот, кто был нежным… уязвимым.

Я обвила его талию руками, прижимаясь к нему, стараясь игнорировать тот факт, что мы делили этот трогательный момент, пока я всё ещё была обнажена от пояса вниз.

– Всегда, Тэтчер. Я всегда буду рядом.