Текст книги "Совсем не респектабелен"
Автор книги: Мэри Джо Патни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Как видите, я цела и невредима и нахожусь здесь. Позвольте мне, пожалуйста, продолжить рассказ.
– Это еще не все? – удивился Адам.
– Боюсь, что не все. – Кири коротко описала посещение клуба «Деймиен», изложив только то, что было абсолютно необходимо. О Саре она вообще не упомянула. Лица ее брата и родителей выразили глубочайшее потрясение, когда она упомянула о принцессе Шарлотте. Закончив рассказ, Кири добавила: – Поскольку я имела возможность почувствовать запах похитителей, моя помощь, как говорит лорд Керкленд, имеет важное значение для обнаружения заговорщиков до того, как они смогут осуществить свое черное дело.
По выражению лица Адама она догадалась, что он кое-что знал о тайной деятельности своего друга.
– И в чем будет выражаться эта помощь? – осторожно спросил он.
– Вместо того чтобы ехать в Ролстон-Эбби, я останусь в Лондоне и буду посещать заведения, где можно обнаружить этих заговорщиков, – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало как можно естественнее. – Я воспользуюсь своей способностью распознавать запахи и попытаюсь найти похитителей, а уж тогда…
Закончить она не успела: генерал вскочил на ноги и ударил по столу так, что задребезжала чайная посуда.
– Игорные притоны и другие злачные места? Запрещаю!
– Я совершеннолетняя, сэр! Вы не можете запретить мне! – заявила Кири.
– Я могу, черт возьми, связать тебя, увезти в Ролстонское аббатство и запереть в одной из монашеских келий! – рявкнул генерал.
Но Кири поняла, что за его гневом скрывается страх.
– Наверняка у тебя есть другие возможности обнаружить заговорщиков, Керкленд,– сказал Адам более спокойным, но решительным тоном. – Не следует вовлекать мою сестру в столь опасную деятельность.
– Ее способность распознавать запахи уникальна, – возразил Керкленд. – Клянусь, она будет отлично защищена. Она остановится в моем доме, в котором проживают несколько хорошо обученных агентов, и никуда не будет выходить без телохранителя, а также…
– Сколько бы телохранителей ее ни охраняли, вы не можете гарантировать ее безопасность! – грубо оборвал его генерал. – Даже если она останется цела и невредима, что будет с ее репутацией?
Тут впервые заговорила Лакшми:
– Ты забываешь, о ком ты говоришь, Джон. Кири – не хрупкий тепличный цветочек. Она воительница и потомок воинов. Разве может она отказать в помощи своей стране, если ее помощь нужна?
Генерал был потрясен.
– И тебя не тревожит то, что может с ней случиться?!
– Разумеется, тревожит, но жизнь вообще не дает гарантий, – спокойно сказала Лакшми. – Если бы корь осложнилась, мы могли бы потерять Томаса или Люсию… или даже обоих. Кири может поехать с нами за город и сломать себе шею, упав с лошади. – Она указала на Кири. – Взгляни на нее. Ей не терпится выполнить эту работу. Она хочет послужить стране и испытать себя в очень важном деле. Неужели ты лишишь ее такой возможности? Впрочем, ты не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, – улыбнувшись, сказала она.
В комнате воцарилась тишина. Ее нарушила Кири, весело спросив:
– Теперь, когда этот вопрос решен, не хочет ли кто-нибудь еще чаю?
Все рассмеялись. Кроме генерала, который смотрел на Кири со страдальческим выражением лица. Не выдержав, она встала, подошла к нему и обняла.
– Я буду очень осторожна, папа. И меня будут окружать люди, твердо намеренные обеспечить мою безопасность.
– Сэр, – сказал Адам, – смею заверить вас, что у Керкленда имеется огромный опыт в подобных делах, его уважают на самом высоком правительственном уровне. С ним работают отличные люди. Я верю, он должным образом позаботится о Кири. – Его холодный взгляд подразумевал: если Кири не будет обеспечена безопасность, то…
– Когда Кири должна включиться в эту работу? – спросил генерал.
– Как можно скорее,– ответил Керкленд.
Лакшми вздохнула.
– Ты заедешь домой, чтобы повидаться со своими братом и сестрой, прежде чем приступить к работе?
– Разумеется, я очень хочу увидеть их, а кроме того, мне надо уложить кое-какие вещи.
– Только не берите слишком много одежды, – предупредил ее Керкленд. – Там, где вам придется жить, почти весь ваш гардероб будет бросаться в глаза.
– Я понимаю это. Но я хотела бы взять с собой кое-какие материалы для изготовления духов – они могут пригодиться.
– Вас устроит, если я заеду за вами в дом ваших родителей в четыре часа пополудни?
Кири кивнула.
– Я могла бы поехать домой прямо сейчас, если вы готовы, – сказала она родителям.
Они согласились, и вскоре, попрощавшись с Марией и Сарой, Кири вместе с родителями покинула Эштон-Хаус.
Она испытывала странное чувство – некую смесь тревоги и нервного возбуждения. Она была почти уверена, что останется в живых. Но в глубине души понимала, что это задание станет поворотным пунктом в ее жизни.
В тишине, наступившей после отъезда четы Стилуэллов и леди Кири, Керкленд сказал Адаму:
– Мне тоже пора идти. У меня много дел.
– Могу себе представить, – напряженно вглядываясь в него, сказал Адам. – У тебя действительно не было иного выбора, кроме как завербовать мою сестру?
– Был, конечно. Но это самый лучший выбор, – честно признался Керкленд. – Она очень способная, и от ее участия, возможно, будет зависеть, удастся или не удастся нам остановить заговорщиков.
– Ты привлекаешь к участию в своей группе Роба Кармайкла?
– Конечно.
– Это успокаивает. Он самый лучший, – сказал Эштон, снова взяв в руки газету. Бросалось в глаза набранное крупным шрифтом выражение соболезнования по случаю убийства владельца одного известного лондонского клуба при попытке задержать воров.
– Очень жаль, что Маккензи стал жертвой твоих заговорщиков, – продолжал Эштон. В его голосе улавливалась вопросительная нотка.
Керкленд чуть помедлил, но – пропади все пропадом! – он ведь разговаривает с Эштоном, одним из самых близких и самих надежных друзей!
– Не всегда следует верить тому, что написано в газетах.
С этими словами он повернулся и отбыл из Эштон-Хауса, моля Бога, чтобы все прошло гладко и ни один из тех, кто ему верит, не пострадал.
Глава 18
В ноябре темнеет рано, и когда маленький, неприметный наемный экипаж подъехал к дому по Эксетер-стрит, было почти темно. Кири видела сквозь окошко, как улицы постепенно становились все более узкими и менее ухоженными.
– Еще не поздно передумать, леди Кири, – сказал Керкленд.
Она повернулась к нему и с любопытством спросила:
– Если бы я решила вернуться домой, что бы вы стали делать, чтобы поймать заговорщиков?
–То же самое, что и сейчас, только это заняло бы гораздо больше времени. Нам приходится работать с тем, что имеем.
– Не могли бы вы сказать, кто еще проживает в вашем доме, кроме Маккензи? Вы, кажется, упомянули о супружеской паре, которая присматривает за домом?
– Да. Это мистер и миссис Пауэлл. Они очень надежные люди и умеют держать язык за зубами. Если вам что-нибудь потребуется, обращайтесь к одному из них.
–А что вы скажете о моей дуэнье Кассандре?
Он усмехнулся:
– Она – один из моих лучших агентов и недавно вернулась из Франции. Приезжая в Лондон, она останавливается на Эксетер-стрит. Если она пожелает рассказать вам о себе, она сама это сделает.
Экипаж остановился перед довольно большим городским домом.
– Дом больше, чем я ожидала, – заметила Кири.
– Когда-то это был фешенебельный район. Потом представители высшего света переместились на запад, а отлично построенные дома остались. Большинство из них разделены на квартиры или комнаты и сдаются в аренду. Дом номер одиннадцать считается пансионом, поскольку состав жильцов там постоянно меняется. – пояснил Керкленд.
Он открыл дверцу, спустился на землю и протянул ей руку.
– Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении.
– Я тоже надеюсь на это, – сказала Кири, выходя из экипажа. – Обычно я не оглядываюсь назад. Когда я принимаю глупые решения, то считаю их последствия полученными уроками и стараюсь не повторять такую же глупость в следующий раз.
Керкленд рассмеялся.
– Вы удивительно разумная молодая женщина. Не будь вы дочерью герцога, я бы в мгновение ока завербовал вас в качестве агента. – заявил он. – А теперь входите в дом и знакомьтесь с людьми, с которыми вам какое-то время придется жить рядом. Свое настоящее имя лучше не называть. Маккензи говорил, что контрабандистам вы назвались Кэрри Форд. Может быть, на этом и остановимся?
– Что ж, вполне нормальное имя, – сказала она, поднимаясь по ступеням. – Даже интересно какое-то время побыть не леди Кири Лоуфорд.
Керкленд открыл дверь ключом и провел ее в прихожую, меблированную весьма скромно: стол с двумя стульями по бокам, а над ним – ничем не примечательная акварель с изображением Темзы. Однако помещение отличалось безупречной чистотой. В комнату вошли мужчина и женщина средних лет, а за ними следом – неуклюжий, громоздкий мужчина, судя по всему, слуга.
– Мисс Форд, познакомьтесь с мистером и миссис Пауэлл, – сказал Керкленд. – Они о вас как следует позаботятся.
Миссис Пауэлл, низенькая толстушка с проницательными синими глазами и невозмутимым выражением лица, сказала: .
– Добро пожаловать, мисс Форд. Большинство наших постояльцев сами ухаживают за собой, но я раз в неделю убираю в комнатах. А кроме того, милорд предупредил, что вы будете питаться здесь. Когда пожелаете, можете готовить для себя чай в кухне.
–Я знаю, что мне здесь будет очень удобно, миссис Пауэлл, – сказала Кири и, повернувшись к мистеру Пауэллу, спросила: – Вы, случайно, не отставной сержант?
– Неужели это так заметно, мисс Форд? – усмехнулся он.
– Я просто догадалась, – улыбнулась она.
– Дэниел, – сказала миссис Пауэлл, обращаясь к неуклюжему мужчине, – возьми из экипажа багаж мисс Форд и отнеси его в заднюю комнату на втором этаже.
Слуга кивнул и флегматично направился к двери. Когда он проходил мимо, Кири уловила его запах. Удивленная, она повернулась и сказала:
– Добрый вечер, мистер Дэниел. Мы с вами раньше не встречались?
Один глаз у парня был прикрыт черной нашлепкой, но в другом поблескивали озорные искорки. Это был Маккензи, который выглядел старше, массивнее и был совсем не похож на неотразимого владельца клуба.
– Сомневаюсь, мисс, – сказал он несколько измененным голосом, – Уж будьте уверены, я бы запомнил такую прекрасную леди, как вы. – И он подмигнул ей не прикрытым нашлепкой глазом.
Заметив, что Кири усмехнулась, Керкленд проговорил:
– Вы можете доверять всем, кто проживает в этом доме, мисс Форд. Желаю вам удачи и хорошей охоты.
– Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, – заверила она и, склонив набок голову, добавила: – Теперь я официально являюсь британским агентом?
– Несомненно. Будьте осторожны. Мне не хотелось бы держать ответ перед вашим братом, если с вами что-нибудь случится.
– Постараюсь избавить вас от этого, – пообещала Кири.
Потом Керкленд ушел, и Кири была предоставлена самой себе. Ей предстоит добиться успеха или потерпеть поражение только благодаря личным качествам, а не знатному родству.
От такой перспективы кружилась голова.
Маккензи уже принес большую часть багажа Кири в ее комнату, и она принялась распаковывать вещи. Меблированная без излишеств комната была уютной: среднего размера, очень чистая, с удобной кроватью и выцветшим, но теплым ковром на полу. Все тщательно продумано, ничего такого, что могло бы привлечь нежелательное внимание в бедном городском квартале.
Однако то, что входило в скромную меблировку, было хорошего качества и включало все, что могло потребоваться: ширма в углу, умывальник, письменный стол и принадлежности для письма, а также Библия короля Якова. Словом, убежище для тех, кто устал или, возможно, был эмоционально надломлен своей работой. Дом давал им возможность прийти в себя и восстановить силы.
В дверь постучали, и у Кири замерло сердце. Может быть, это Маккензи с остатками ее багажа? Однако, открыв дверь, она увидела женщину совершенно непримечательной внешности – она могла бы легко затеряться не только в толпе, но и среди нескольких человек.
Женщине было, вероятно, около тридцати лет, хотя сказать это наверняка было трудно, она была среднего роста, с неприметными русыми волосами и такими же неприметными голубыми глазами. Внешность – идеальная для агента.
– Вы, должно быть, Кассандра. Добро пожаловать в мое скромное жилище.
– Зовите меня Кэсси, – сказала женщина, входя в комнату. – Вы Кири, известная как Кэрри, и я, по-видимому должна помочь вам разобраться, что к чему, и не позволить вам попасть в какую-нибудь передрягу.
Они, словно кошки, внимательно осмотрели друг друга.
– Кэсси и Кэрри, – заметила Кири. – Запутаться можно. Так я прошла проверку?
Женщина вздохнула.
– Вы не подходите для такой работы. Как вас ни одень, по вашим манерам видно, что вы аристократка и богачка.
Кири вгляделась в неё внимательнее и поняла, что глаза у Кассандры острые и проницательные.
– Ну, с этим ничего не поделаешь. Но я буду стараться, – заверила ее Кири.
– Очень на это надеюсь, – сказала Кассандра, но в голосе ее особой надежды не чувствовалось. – Может, попробуете вести себя как представительница лондонской городской бедноты?
Кири переключилась на акцент жительницы Ист-Энда:
– Ага, это я могу. Есть ли здесь, в округе, лавки старьевщиков, чтоб я могла купить себе одежду?
Кэсси удивленно вскинула брови.
– Акцент очень хорош, – заметила она, – но этого недостаточно. Вы двигаетесь, как красивая, уверенная в себе женщина. Все это хорошо для леди Кири, но в этих кварталах вы будете выделяться, словно лошадь в стаде коров.
Кири пришлось немало потрудиться, чтобы приобрести это умение держать себя. Жизнь в качестве члена семьи генерала научила ее понимать, насколько важно быть уверенной в себе. Впервые приехав в Англию, она решила: пусть уж лучше тебя презирают за наглость, чем за слабость.
Теперь она закрыла глаза и приказала себе вспомнить, как презрительно фыркнула леди Норленд, говоря о ее смешанном происхождении. Пусть мать Кири была принцессой и браминкой, а ее отец и брат – английскими герцогами, Кэрри Форд была просто безродной дворняжкой.
Открыв глаза, она несколько расслабилась и сказала:
– Кто говорит, что такая девушка, как я, не может иметь нарядного платья? Вот это платье я купила за шесть шиллингов в лавке старьевщика и подогнала по своей фигуре. Я рада, что выгляжу в нем как богачка высокого происхождения. Может, мне стоит поднять на себя цену? – Она вильнула бедрами, словно маркитантка, приглашающая заняться делом. – Девушке нужно пользоваться тем, что у нее есть, пока товар еще достаточно свеж, чтоб можно было запросить высокую цену.
Кассандра, на мгновение остолбенев от удивления, рассмеялась:
– Мне следовало бы знать, что Маккензи не станет навязывать мне какого-нибудь любителя. Но вам абсолютно необходимо сменить гардероб. Если вы не слишком устали, можем отправиться прямо сейчас в одну лавку на соседней улице, которая все еще открыта.
– Я совсем не устала, – сказала Кири, подумав о беззащитной наследной принцессе, которая не будет в безопасности, пока не поймают заговорщиков. – Чем скорее я начну, тем лучше.
В дверь снова постучали. На сей раз это был Маккензи, который притащил небольшой обитый кожей сундучок. У него был вид уставшего слуги. Стараясь, чтобы голос ее не выдал, Кири практики ради сказала:
– Пожалуйста, поставь это на стол, Дэниел.
Когда он подчинился, Кассандра язвительно проговорила:
– Всем известно, кто ты такой, Маккензи, так что можешь распрямить спину. Удалось ли тебе узнать что-нибудь полезное за сегодняшний день?
Маккензи усмехнулся, и его осанка тут же изменилась.
– Мы с Кармайклом составляли списки наиболее вероятных притонов и игорных домов, где могут быть похитители.
– Трудоемкое дело, – усмехнулась Кэсси.
– Скажите, а ваш список включает парфюмерный магазин «Лезер»? – спросила Кири и, увидев недоумевающую физиономию Мака, добавила: – Это тот магазин в Сент-Джеймсе, где продается одеколон, которым пользуется главарь похитителей. Поскольку это единственное, что мы о нем знаем, лучше начать именно с этого.
– В дорогом магазине не выдадут имя того, кто покупает их продукцию, – предупредил Маккензи.
– Может быть, и так, но попробовать все-таки стоит. Завтра утром. – Она улыбнулась. – Оденьтесь, как положено моему преданному слуге.
Он дернул себя за чуб, как это делают работники с фермы.
– Слушаюсь, миледи.
– Кэрри или Кири, но не миледи.
– Она права, – заметила Кассандра. – Тебе следовало бы знать, Мак. Мы должны вживаться в роли, которые играем.
– Поправка принята, – сказал он и, прикоснувшись пальцами к сундучку на столе, спросил: – Что там внутри, Кэрри? Там что-то позвякивает. Может быть, это портативный пивной бар? Ты еще слишком молода, чтобы вести столь распутный образ жизни.
– Не только слишком молода, но и слишком умна, – уточнила она, расстегивая пряжку на крышке. – Это мой дорожный парфюмерный чемоданчик. – Открыв крышку, она вынула прямоугольную прокладку, под которой обнаружились аккуратно упакованные флаконы на полочках. – В семье моей матери женщины были парфюмерам и со дня сотворения мира. Дома в рабочей комнате у нас имеется масса различных материалов и приспособлений, но я взяла лишь то, что легко поддается перевозке.
– Зачем вы привезли это сюда? – спросила Кэсси, нахмурив брови.
– К этому заданию меня привлекли благодаря моему необычно развитому обонянию. Вот я и подумала, что сундучок может пригодиться. А если нет – ну что ж, я люблю поиграть с ароматами.
Кири, которая большую часть своей жизни прожила в Индии, весьма комфортно уживалась с индийской частью своего существа – в отличие от Адама, очень молодого герцога, которому надо было еще доказать, что он может быть самым настоящим англичанином, и который все еще не нашел равновесия между двумя сторонами своего происхождения.
Кэсси с интересом рассматривала флаконы.
– Можно, я открою бутылочку?
– Конечно. – Кири указала на верхний ряд. – Это базовые смеси, которые я изготовила в качестве основы для духов. А в пузырьке, к которому вы сейчас прикоснулись, находятся духи под названием «Весенние цветы».
Кэсси открыла пробку и осторожно понюхала, потом улыбнулась радостной улыбкой, от которой сразу же показалась гораздо моложе.
– Запах действительно напоминает ароматы весеннего сада! – Она осторожно поставила флакон на место и взяла другой из верхнего ряда. Понюхав его, она сказала: – Слишком сильный запах. Мускусный.
– Потому что это базовая смесь, еще не окончательный продукт, – объяснила Кири. – Многие парфюмеры просто комбинируют сходные ароматы, чтобы усилить их. А мне нравится создавать более сложные ароматы. Я специализируюсь на создании уникальных духов, которые соответствуют личности женщины. Для того чтобы найти аромат, подходящий именно этой женщине, требуется множество экспериментов.
Кэсси взяла флакон с эссенцией роз и мечтательно вздохнула.
– Скажите, а вы не могли бы приготовить духи специально для меня? – спросила она.
– Я буду счастлива сделать это, но мне необходимо лучше узнать вас, – сказала Кири, задумчиво глядя на нее. – У вас множество секретов и характер многослойный. Духи, созданные для вас, должны отражать это.
Кэсси закрыла флакон с розовой эссенцией.
– Вам лучше не пытаться узнать обо мне больше, – заметила она. – Пойдемте, я провожу вас в лавку старьевщика.
– Я тоже пойду с вами, – заявил Маккензи. – Как положено слуге, я понесу ваши покупки.
– Едва ли мне потребуется ваша помощь, – сказала Кири. – Я предполагаю купить только самые необходимые предметы одежды.
– А вдруг вам потребуется защита?
Кэсси презрительно фыркнула:
– Если бы я подумала, что ты умышленно столь оскорбительно отзываешься о моих способностях, Маккензи, ты бы поплатился за это замечание.
На его лице промелькнуло что-то похожее на страх.
– Нет-нет, только не это! Я не хотел тебя оскорбить! – Он улыбнулся. – Я хочу пойти с вами главным образом потому, что мне скучно.
– Эту причину я понимаю, – сказала Кири.
Присутствия Маккензи сегодня не требовалось. Но она получала греховное наслаждение оттого, что он их сопровождает.
Лавка старьевщика была тесной и плохо освещенной, битком набитой поношенной одеждой. Пока Кири соображала, как подступиться к этой беспорядочной свалке одежды, Кэсси крикнула:
– К вам клиенты, миссис Би! Я привела к вам девушку, которой нужно практически все.
Где-то в глубине помещения послышалось шуршание, и появилась жилистая пожилая дама с незажженной трубкой в зубах.
– Это ты, Кэсси? Вижу, что это ты. А это, должно быть, твоя девушка. – Она остановилась возле Кири и, ухватив двумя пальцами ткань ее платья, потерла ее, определяя качество. – Очень хорошая вещь. Хочешь продать его? Я дам тебе за него два платья, а может, даже больше, зависит от того, что ты выберешь.
Кири всегда считала, что умеет приспосабливаться к разным обстоятельствам, но мысль о том, что она будет носить одно из этих нестираных платьев с чужого плеча, заставила ее содрогнуться.
– Сначала я посмотрю, что у вас имеется. То платье, что я ношу, моя мама сшила мне перед самой смертью, и мне оно очень нравится.
– Не сшила ли она тебе чего-нибудь еще, что ты хотела бы продать?– поинтересовалась старая дама.
Заметив иронический блеск в глазах Кэсси, Кири поняла, что той хочется посмотреть, как Кири справляется с жизнью за пределами своего круга. Она печально покачала головой:
– Больше у меня нет ничего, сделанного руками мамы. Я сбежала от своего мужчины только в том, что на мне было. Поэтому я и пришла сюда. – Пошарив в кошельке, она извлекла золотую гинею. – Вот сколько я намерена потратить. Сколько одежды я смогу купить на гинею?
Увидев, что у лавочницы загорелись глаза, Маккензи поднял вверх зеленое атласное платье.
– Примерьте-ка это. Вам оно очень пойдет.
– Если ты думаешь, что я ищу нового мужчину, Дэниел, – капризно протянула Кири, – то сильно ошибаешься. Мне нужна повседневная одежда, а не какая-нибудь вульгарная дешевка с плеча той, которая большего не заслуживает.
– Ну примерьте, – продолжал уговаривать он. – В зеленом шелку вы будете выглядеть великолепно. И я свожу вас в театр.
– Ну ладно, если ты так настаиваешь, – уступила Кири, притворяясь, что делает это неохотно. Они флиртовали, изображая лондонских бедняков: Кэрри Форд позволительно то, что недопустимо для Кири. Ситуация могла стать весьма интересной.
– А нет ли местечка, где я могла бы это примерить, миссис Би? Я не хочу, чтобы Дэнни-бой пялился на меня, когда я стану примерять это платье. – Взяв зеленое платье, она стрельнула глазками в Маккензи и сказала: – Кэсси, не поможете ли мне?
– Туда, пожалуйте. – Миссис Би указала на отгороженный старыми занавесками угол комнаты.
– Ну, как я себя веду? – спросила Кири вполголоса, пока Кэсси помогала ей снять платье.
– Довольно хорошо, но самое трудное впереди, – ответила Кэсси, быстро и умело делая свое дело. – У миссис Би хороший выбор товаров, но торгуется она отчаянно.
– Постараюсь не стать для нее слишком легкой добычей. – сказала Кири. Когда зеленое шелковое платье было зашнуровано, Кири взглянула вниз на свою очень сильно обнаженную грудь. – Будь декольте чуть поглубже, стал бы виден пупок.
Кэсси фыркнула.
– Во время посещения притонов это платье позволит вам близко подходить к мужчинам, играющим в карты. Насколько хорошо вы умеете защищать свою добродетель?
Кири нахмурила брови, понимая, что возникает еще одна проблема.
– Слишком хорошо. Если не буду соблюдать осторожность, то могу переломать кости. Может быть, вы научите меня каким-нибудь более мягким способам ставить на место неуправляемых мужчин?
Кэсси удивилась и была явно заинтригована.
– Мы поговорим об этом позднее. – Взглянув на свою более скромную фигуру, она призналась: – Мне, честно говоря, никогда не приходилось защищать свою добродетель. Ну а теперь вам пора появиться из примерочной и ослепить своего взволнованного поклонника.
С самым вызывающим видом Кири вышла из примерочной.
Маккензи уставился на нее во все глаза.
– Если вы его не купите, я куплю его для вас.
Она мило улыбнулась. Интересно бы узнать, насколько естественна его реакция? Может, это часть игры, в которую они играют?
– И ты подумал, что я разрешу тебе это сделать? Не такая я дурочка! – Она разгладила руками шелковую юбку.
Маккензи печально взглянул на нее.
– Может быть, вы еще передумаете.
Может быть, она и передумает. Но пока ей доставляло огромное удовольствие дразнить Маккензи.
В конце концов Кири ушла из лавки миссис Би с зеленым шелковым платьем, золотистым вечерним платьем, которое было несколько менее соблазнительным, чем зеленое, утренним платьем и несколькими другими предметами одежды. Способность Кири торговаться заставила Маккензи и Кэсси широко раскрыть глаза от удивления.
Истратив последний полупенсовик от своей гинеи, Кири вручила всю кучу покупок Маккензи.
– Сделай хоть что-нибудь полезное, Дэнни-бой, иначе никогда больше не увидишь меня в зеленом шелковом платье.
– Слушаюсь, мисс Форд, – смиренно сказал он, хотя не прикрытый нашлепкой глаз его весело поблескивал.
Когда они ехали домой, Кэсси спросила:
– Где вы научились так лихо торговаться? Мне показалось, что миссис Би вот-вот расплачется.
– Она наслаждалась этим не меньше, чем я, – усмехнувшись, сказала Кири. – А где я научилась торговаться? Для этого нет лучшей тренировочной площадки, чем восточный базар.
Все рассмеялись, и она почувствовала, что с успехом прошла свою первую проверку.
Глава 19
Мак сомневался в том, что Кири наденет зеленое шелковое платье, когда они отправятся в «Лезер», но надежды не терял. Когда она, одетая в черное, стала спускаться вниз по лестнице, он почувствовал разочарование.
А потом – остолбенел. На ней было элегантное черное траурное платье, которое она привезла с собой. Он догадывался, что декольте должно было непременно прикрываться кружевной косынкой. Однако кружевная косынка отсутствовала, что позволяло увидеть ее великолепные формы ровно настолько, чтобы любой мужчина испытал вожделение.
Ее черная траурная шляпка была снабжена многими ярдами черной вуали, ниспадавшей на плечи. Вуаль мешала отчетливо разглядеть черты ее лица и в то же время способствовала созданию трагического образа попавшей в беду красавицы. «Дыши глубже, Маккензи, дыши…»
Когда его мозг снова начал функционировать, он сказал:
– Вы выглядите так, как будто сошли со страниц готического романа о распутной вдове.
– Великолепно! – сказала она и обмахнулась черным кружевным веером. – Я хотела создать образ скорбящей, но не утратившей вкуса к жизни вдовы. Надеюсь, что сочетание сочувствия и похотливости будет способствовать получению нужных нам сведений.
– У бедолаг из «Лезер» нет никакого шанса устоять, – с убежденностью отозвался Мак.
– Я на это надеюсь, – сказала Кири и, вытащив из ридикюля черную траурную повязку, повязала ее ему на рукав. – Мои слуги, разумеется, тоже должны носить траур. У настоящего ливрейного лакея не должно быть нашлепки на глазу, однако у вас она хорошо сочетается с серым цветом ливреи.
– Я терпеть не могу напудренные парики, однако когда притворяешься кем-то другим, детали играют очень важную роль, – заметил он, сопровождая ее к поджидавшему экипажу.
У Керкленда в Лондоне было несколько экипажей. Одним из них была внушительного вида карета с его гербом на дверце, другим – потрепанный наемный экипаж, для тех случаев, когда требовалось соблюдение анонимности. Экипаж, которым сегодня воспользовался Мак, был дорогой, но не имел никаких особых примет, а поэтому его было трудно запомнить.
Мак кивнул кучеру, который был одним из людей Керкленда, подсадил Кири в экипаж и занял свое место на запятках. Конечно, было бы гораздо приятнее ехать внутри вместе с леди, но ведь он всего лишь слуга!
Когда они доехали до «Лезер», Мак помог Кири выйти из экипажа. Она дала ему сложенный лист бумаги и сказала:
– Это для записи.
Он удивился, но послушно ответил:
– Слушаюсь, миледи.
Как положено хорошо вышколенному лакею, он придержал дверь, чтобы пропустить внутрь магазина высокородную леди, которая полагает, что, куда бы она ни пошла, за ней должны следовать ее слуги.
В магазине «Лезер» пахло дорогими духами. За прилавком стоял хорошо одетый мужчина среднего возраста. Увидев входящую Кири и сопровождающего ее Мака, он сразу же пошел ей навстречу.
– Добрый день, сэр! – сказала продавцу Кири. – Мне говорили, что у вас продаются лучшие духи в Англии.
– Так оно и есть. Меня зовут мистер Вудхалл. А вы – леди… – произнес он с вопросительной интонацией.
Кири жестом приказала ему замолчать.
– Прошу вас, никаких имен, мистер Вудхалл, хотя вы, конечно, узнали меня. Может показаться предосудительным, что я покупаю такую легкомысленную вещь, как духи, едва успев похоронить своего дорогого мужа.
При этих словах голос ее трогательно задрожал. Ни дать ни взять безутешная вдова, которая старается держаться.
А она продолжала:
– Мне кажется, что прекрасные ароматы помогают человеку не погрузиться в меланхолию.
– Не вы одна так думаете, – сказал Вудхалл. – То же самое мне говорили и другие. Ваш долг использовать все, что может помочь вам поддержать силы в столь трудное время.
– Вы абсолютно правы, – с благодарностью сказала она. – Какие из ваших духов вы считаете наилучшими?
Он задумчиво выпятил губы.
– Для вас, миледи, я предложил бы « Королевские фиалки». Это те самые духи, которые обожает императрица Жозефина.
– Великолепно. Позвольте мне попробовать, – сказала Кири и принялась медленно стягивать с левой руки перчатку, обнажая свою кремовую кожу красиво контрастирующую с черной перчаткой.
Когда Кири сняла перчатку, все увидели простое обручальное кольцо, которое подтверждало ее вдовий статус. Она тоже понимала важное значение правильно подобранных деталей.
Кири грациозно протянула руку ладонью вверх мистеру Вудхаллу.
– Нанесите мазочек духов на мой пульс, – сказала она.
Лихорадочно глотнув воздух, он подчинился. Она поднесла к носику свое запястье и деликатно вдохнула аромат сквозь вуаль.
– Какой тонкий запах. Но здесь, мне кажется, не только фиалки. Здесь есть немного гвоздики и, по-моему, ландыша, не так ли?
Он удивленно вздернул брови.
– У вас, миледи, превосходное обоняние.
– Если не возражаете, я хотела бы попробовать еще что-нибудь.
Естественно, мистер Вудхалл не возражал. Из закрытых ящичков было извлечено еще несколько флаконов, и на разные места ее левой руки были нанесены пробные мазочки. Потом последовало обсуждение. Кири не только продемонстрировала свои познания в области парфюмерии, но и заставила этого мужчину вспотеть от подавляемой похоти.
Наконец Кири выбрала духи, заплатив за них баснословную сумму золотыми гинеями. Потом, наклонившись к мистеру Вудхаллу, сказала ему конфиденциальным тоном:
