Текст книги "Совсем не респектабелен"
Автор книги: Мэри Джо Патни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Возможно, вам следует съесть еще кусочек хлеба с сыром. – В ее зеленых глазах мелькали озорные искорки.
Он прикоснулся губами к ее губам, чтобы осторожно попробовать их на вкус. Она с невинным интересом наклонилась навстречу поцелую. Потом ее губы раскрылись под его губами, и оба испытали чувственное потрясение.
Он притянул ее к себе, так что ее груди оказались прижатыми к его груди. Она обняла его обеими руками, и ее ноготки впились в него сквозь плащ, словно тигриные когти.
– Боже милосердный, Кэрри, – хриплым голосом проговорил он, – ты еще более необычная, чем я предполагал.
Она перевела дыхание, и ее губы раскрылись в приглашении, перед которым невозможно устоять.
– Ты наверняка окажешься предпочтительнее Говарда.
– Очень на это надеюсь! – заявил он и снова поцеловал ее, а она не стала ему напоминать, что он уже получил свой поцелуй. Сердце у него бешено колотилось, у нее тоже. От нее исходил аромат сирени и специй и нежный запах свежего сена.
Он осознал, что они лежат в стоге сена, что его колено находится между ее коленями, а его рука на ее груди. Их бедра пульсировали в унисон, как будто пытаясь растворить разделяющую их ткань, чтобы полностью соединиться друг с другом.
– Это неразумно, – прошептала она голосом, в котором желание спорило с сомнением.
– Ты абсолютно права, – проговорил он, однако остановиться не пожелал. Надеясь, что у нее больше здравого смысла, чем у него, он сказал хриплым голосом: – Прикажи мне остановиться, Кэрри. Или ударь меня. Не слишком сильно, но так, чтобы ко мне вернулась способность мыслить здраво.
– На самом деле меня зовут Кири, а не Кэрри, – сказала она, усмехнувшись. – Мне не хотелось, чтобы контрабандисты знати, кто я такая на самом деле.
– Не имеет значения, – сказал он. – Ты красива под любым именем. Минуточку… Кири?
Он только один раз слышал это имя. Прерывисто дыша, он выпустил ее из рук, словно вдруг обжегшись.
– Силы небесные… Кири. Так ты, должно быть, леди Кири Лоуфорд, сестра Эштона! – воскликнул он. Проклятие, ему следовало догадаться, как только он увидел ее зеленые глаза. Она и ее брат были очень похожи друг на друга.
– Ты знаешь моего брата? – с довольным видом сказала она, снова потянув его за руку.
На какое-то мгновение он забыл, почему ему не следует отвечать на это ее движение. Потом, собрав всю свою силу воли, он перекатился на спину и, уставившись на балки под потолком, с трудом перевел дыхание.
– Если я прикоснусь к тебе снова, просто зарежь меня ножом. Это лучше, чем ждать, пока Эштон разорвет меня на мелкие кусочки.
Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.
– Что за вздор ты несешь? Адам самый лучший и самый добрый из братьев.
– А также один из самых опасных людей в Англии, если его оскорбить, – мрачно сказал Мак. – А он был бы очень сильно оскорблен, если бы узнал, что я чуть не обесчестил его сестру в стоге сена.
– Он действительно умеет хорошо драться, не прибегая к оружию, – согласилась она. – Но я не знала, что его легко оскорбить. И ты меня вовсе не соблазнил. Мы просто очень хорошо целовались. Разве нам нельзя отпраздновать удачный побег?
– Нельзя, – сказал Мак. Видно, она еще более наивна, чем он предполагал, если не понимает, что такое взаимный соблазн. Еще несколько минут – и все мысли о том, разумно это или нет, могут бесследно исчезнуть у него из головы. – Нам надо выехать немедленно. Дождь почти перестал.
Кири смотрела на него так, будто он сошел с ума.
– Вы с моим братом враги?
– Нет, но это не означает, что он одобрительно отнесется к тому, что я тебя целовал. («Тем более если бы я допустил что-нибудь более интимное, чем поцелуи», – подумал он.) Я знал Эштона в школе. Он учился на два класса старше меня.
– A-а, ты говоришь, об Уэстерфилдской академии для юношей хорошего происхождения и плохого поведения? – с усмешкой сказала она. – Значит, ты джентльмен. Причем джентльмен в гораздо большей степени, чем тот презренный тип, за которого я подумывала выйти замуж.
Он встретился с ней взглядом, пытаясь настроить ее на серьезную волну.
– Большинство учащихся Уэстерфилда действительно являются джентльменами. Многие из них стали обладателями титулов. Как, например, Эштон. Но только не я. Я незаконнорожденный сын актрисы, меня уволили из армии за недостойное поведение, и я владелец игорного клуба. Стоило бы мне появиться, как твой отчим, генерал Стилуэлл высек бы меня лошадиным кнутом. – Поднявшись на ноги, он предложил ей руку, чтобы помочь встать, – Если мы выедем сейчас, то сможем добраться до Уэстерфилдской академии за час или около того.
– Мне показалось, что ты двигаешься как военный человек, – заметила она, поднимаясь на ноги. – Что правда, то правда: генералу не понравится, когда он узнает, что тебя уволили из армии за недостойное поведение. Но как это произошло?
– Это сложно объяснить, – сказал он. История была не только сложная, но и грязная. Ему совсем не хотелось рассказывать ее молодой женщине, которая, несмотря ни на что, вела довольно затворническую жизнь.
Она стряхнула с юбки сено.
– Зачем нам нужно ехать к леди Агнес?
– Чтобы защитить твою репутацию. У вас высокое положение в обществе, леди Кири. Всегда найдутся люди, которым доставит удовольствие запачкать ваше доброе имя.
– Из-за моей смешанной крови? – напрямик спросила она.
– Да, – ответил он с такой же прямотой. – К вам всегда будут предъявлять более высокие требования, чем к другим. Существует немало людей, которые не одобряют тех, кто чем-то от них отличается, – сказал он, с трудом представляя себе, кто бы мог не одобрить такую восхитительную и такую красивую женщину, как Кири Лоуфорд. Но он достаточно хорошо знал свет и понимал, что она непременно станет мишенью для людей завистливых и ограниченных.
Она скорчила гримаску.
– Я с этим сталкивалась,– обронила она.
– Если повезет, никто в свете не узнает, что вы были похищены. Однако на всякий случай будет лучше, если вы проведете остаток ночи под защитой безупречной леди Агнес.
– У леди Агнес душа мятежницы, – заметила Кири. – Каким образом пребывание у нее может спасти мою хрупкую репутацию?
– Она дочь и сестра герцога, ее все уважают и считают не мятежницей, а прелестной оригиналкой. – Он набросил плащ на плечи Кири. – Так что пребывание у нее защитит тебя от возможных последствий.
– Так почему же ты сразу не отвез меня в Уэстерфилд?
– Потому что потребовался бы еще час езды под ледяным ливнем. К тому же чем меньше людей увидели бы тебя, тем лучше, – пояснил Маккензи. Когда он узнал, кто она такая, это изменило ситуацию. Он жестом указал в сторону двери. – Дождь перестал, так что еще час в седле не будет для тебя слишком утомительным.
Она накинула капюшон на темные волосы.
– Когда я увидела тебя в пещере, ты показался мне знакомым. Не могла ли я случайно встретить тебя в доме своего брата?
Он покачал головой:
– Я не принадлежу к так называемому хорошему обществу. Но ты могла встречать лорда Мастерсона, моего единокровного брата. Мы с ним очень похожи друг на друга.
– Ну конечно! Уилл Мастерсон. Он милый парень. – Она окинула взглядом Мака. – Но вы с ним совсем разные люди.
Он усмехнулся:
– Возможно, это оскорбление, но ты права. Уилл – человек здравомыслящий, надежный и честный. Совсем не такой, как я.
– Но вы оба добрые, – тихо сказала она.
– Уилл, безусловно, добрый, – подтвердил Мак, пропустив мимо ушей ее похвалу. – Если бы не его доброта, одному Богу известно, где я мог бы оказаться. Вполне возможно, в Ньюгейтской тюрьме.
– За то, что жульничал, играя в карты?
– Есть множество других способов оказаться в Ньюгейтской тюрьме. – Маккензи вывел из стойла ее коня и принялся седлать его. – После смерти моей матери меня могли отправить в работный дом, но ее служанка отослала меня к моему отцу. Уиллу я понравился, и он не захотел, чтобы меня куда-нибудь отправляли. Наследник Мастерсона должен получить хорошее образование, но отец не пожелал, чтобы внебрачный сын сопровождал Уилла в Итон. Поэтому нас отдали в руки леди Агнес.
Кири проверила седло и подтянула подпругу.
– Что ж, честь обязывает меня согласиться.
Он усмехнулся:
– Пусть тебя утешает мысль о том, что у тебя там будут постель и даже горячая ванна, если пожелаешь.
Когда он седлал Цезаря, Кири сказала:
– Расскажи мне о своем клубе, где можно сыграть в карты и поужинать.
Маккензи чуточку помедлил. Но поскольку она знает его имя, ей ничего не стоит по возвращении в Лондон узнать о его клубе все.
– Клуб называется «Деймиен», и я очень надеюсь, что ты никогда о нем не слышала. Мой клуб – неподходящее место для молодой леди.
– Конечно же, я о нем слышала! – воскликнула она. – «Деймиен» – очень модное место. Как ты можешь быть нереспектабельным, если сам принц-регент покровительствует твоему клубу?
– Принца едва ли можно назвать образцом респектабельности, – сказал Мак, открывая дверь в холодную, ветреную ночь. Высоко в небе плыл серпик луны, заливая поля серебристым светом. – А сам я всего на одну ступеньку выше какого-нибудь слуги. Ведь я не только незаконнорожденный и уволенный из армии за недостойное поведение, я еще и занимаюсь коммерцией.
– Говорят, в «Деймиене» лучший в Лондоне повар, а джентльмены могут приводить туда леди поужинать, – продолжала Кири, когда они вывели лошадей из сарая.
– Мой шеф-повар действительно мастер уникальный, но порог моего клуба переступают только самые легкомысленные особы, – сдержанно сказал он. – Многие из них даже не являются леди.
– Клуб славится и своими маскарадами, – не унималась она, когда, встав на его сцепленные руки, уселась верхом.
На какое-то короткое мгновение все его мысли вытеснил аромат сирени, специй и женщины. Черт возьми, эта женщина была опасна.
– Было бы вернее сказать: «печально прославился» ими, – уточнил он, когда вновь обрел способность мыслить.
Кири задумчиво посмотрела на него:
– Теперь я понимаю, зачем тебе нужны самые лучшие контрабандные напитки. Откуда у клуба такое название?
– Деймиен – мое первое имя. – Он закрыл дверь сарая, сел на Цезаря, и они взяли курс на Уэстерфилдскую академию. Ему нужно как можно быстрее уехать от опасно привлекательной леди Кири Лоуфорд.
Глава 6
Не веря своим глазам, Кири наблюдала, как Маккензи бросает камешек в одно из окон верхнего этажа Уэстерфилд-Мэнор.
– Значит, вот каким образом можно пообщаться с благородной и респектабельной леди Агнес Уэстерфилд, которая, как предполагается, должна спасти мою репутацию?
– Не забудь также, что она большая оригиналка и к тому же директриса школы. Я не первый, кто будит ее подобным образом. – Он бросил еще один камешек. – Сейчас один из тех случаев, когда лучше не будить все население дома. …
Он уже выбирал третий камешек, когда створка верхнего окна распахнулась и тихий, но хорошо слышный голос произнес:
– Это кто из моих молодых шалопаев явился?
– Это Деймиен Маккензи, леди Агнес. – Он тоже говорил вполголоса, чтобы не разбудить спящих. – Со мной здесь одна молодая леди, чью репутацию необходимо спасти.
Судя по голосу, ситуация скорее позабавила директрису, чем шокировала.
– Если она с вами, мистер Маккензи, то ее репутация уже погибла безвозвратно. Я встречу вас у двери.
Как только окно захлопнулось, Маккензи взял Кири под руку и повел к небольшой боковой двери. До чего же она устала! В просторной конюшне, где они оставили своих лошадей, она была готова схватить лошадиную попону и заснуть, зарывшись в сено.
Дверь открылась, и на пороге появилась леди Агнес со свечой в руке. Она была высокой, как Кири, в длинном алом халате до пола и с толстой косой, перекинутой через плечо. Когда гости вошли внутрь, она воскликнула:
– Леди Кири! Вы-то как оказались вместе с этим шельмецом?
Кири не сразу сообразила, что можно и чего не стоит рассказывать: однажды она видела эту женщину в доме своего брата, но практически не знала ее.
Однако Адам доверял леди Агнес безоговорочно. Значит, и Кири может довериться ей.
– Меня взяли в плен контрабандисты, а мистер Маккензи помог мне бежать. Ради соблюдения правил приличия он решил, что мне будет лучше приехать сюда.
Леди Агнес рассмеялась.
– Ты заговорил о правилах приличия, Мак? Смотри, это может погубить твою репутацию. Однако входите в дом. Может быть, хотите поесть или предпочитаете отправиться в спальню и отдохнуть?
– Спасибо, я бы предпочла отправиться в спальню. И, если можно, помыться.
– Похоже, дорога действительно была трудной, – заметила директриса. – А ты что скажешь, Мак?
– Я бы не отказался что-нибудь поесть, леди Агнес.
– В таком случае отправляйся на кухню. Я приду туда, как только устрою леди Кири.
Леди Агнес зажгла свечу для Маккензи и жестом показала Кири, чтобы та следовала за ней.
Когда они поднимались по лестнице, Кири сказала:
– Вы такая невозмутимая, леди Агнес. Подобные вещи здесь часто случаются?
– Разные варианты чрезвычайных ситуаций повторяются с некоторой регулярностью, – улыбаясь, проговорила леди Агнес. – Поскольку я заменяла мать целому поколению резвых, непослушных мальчишек, меня теперь очень трудно чем-нибудь удивить.
Кири очень хотелось бы узнать, каким мальчишкой был Маккензи, но она слишком устала, чтобы расспрашивать. Хотя его нежное отношение к леди Агнес хорошо говорило об этом человеке.
– Поскольку Уэстерфилд расположен на дороге, ведущей в Дувр, я обычно держу наготове на всякий случай парочку комнат. Сейчас прихвачу кувшин воды из своей спальни. – Директриса взяла кувшин и проводила Кири в отведенную для нее спальню, небольшую, но хорошо обставленную. Если бы Кири не была такой грязной, она бы с удовольствием рухнула прямо на покрывало.
Леди Агнес поставила кувшин на раковину и зажгла камин.
– Горячую воду пришлось бы ждать, а вам хочется отдохнуть, поэтому, мне кажется, лучше обойтись холодной.
– Конечно, – вздохнув, согласилась Кири, – Сегодняшний день начинался как обычный. Я и понятия не имела, что он может принести.
– Когда-нибудь вы будете рассказывать эту историю своим внукам, и она покажется вам веселым приключением. Но до этого должно пройти еще какое-то время,– Леди Агнес улыбнулась. – Чистая ночная одежда в комоде. Желаю приятного сна, леди Кири. Завтра окружающий мир снова покажется вам нормальным.
Леди Агнес ушла, закрыв за собой дверь. Кири разделась, повесила промокший плащ Маккензи и свою испачканную грязью юбку на спинку стула перед огнем. Если повезет, они за ночь высохнут. Но чтобы придать им презентабельный вид, придется здорово потрудиться.
Быстро помывшись, она натянула на себя ночную сорочку, заползла в постель и столовой укрылась одеялом. Матрац показался ей самым удобным из всех, на каких ей когда-либо приходилось спать,– возможно, объяснялось это тем, что у нее болела каждая мышца.
Однако уснула она не сразу.
Время от времени Кири с наслаждением целовалась с кем-нибудь из своих наиболее привлекательных поклонников. Ей нравилось целоваться с Годфри. Возможно, этим объяснялось то, что она подумывала, не выйти ли за него замуж. Но все это несравнимо с тем, что она испытала с не респектабельным Деймиеном Маккензи. Даже сейчас при мысли об их поцелуе по ее телу прокатилась горячая волна. Может быть, это объясняется тем, что он – опытный мужчина и наверняка имел немало опытных любовниц?
Или между ними возникла вдруг какая-то неожиданная связь, подобно тому как при смешении запахов розы и ладана возникает новый, совершенно особый аромат? Вспомнив, каким ошеломленным выглядел после их поцелуев Маккензи, она была склонна думать, что между ними произошло что-то необычайное. Убедиться, что это так, можно только повторив поцелуи, но утром каждый из них отправится своей дорогой.
Если уж делать что-то, так только нынешней ночью.
Мак наполовину расправился с блюдом ветчины и сыра, когда в кухню пришла леди Агнес. Он хотел было подняться с места, но она жестом приказала ему не вставать.
– Не прерывай свой полуночный ужин. Судя по твоему виду, тебе необходимо подкрепиться. – Она взяла стул и села по другую сторону выскобленного соснового стола. – Если только ты не пьешь этот великолепный кларет сразу из двух стаканов, один из них налит для меня.
– Вы, как всегда, очень проницательны, леди А. – Он передал ей стакан. – Обеспечивать вас вином и спиртными напитками – слишком малая цена за убежище, которое вы предоставляете в случае необходимости.
Она с видимым удовольствием отхлебнула глоток кларета.
– Не испортит ли твое сегодняшнее приключение твои отношения с друзьями-контрабандистами?
– Я слишком выгодный клиент. Когда они проспятся после своей «бамбуки», злость останется у одного-единственного типа – у того, кто хотел обесчестить и убить леди Кири.
Леди Агнес поморщилась при мысли об этом.
– Ты частенько сваливался как снег на голову, но никогда не привозил с собой девушку, попавшую в беду. Причем не какую-нибудь, а сестру Эштона!
– Я только потом узнал, кто она такая, но ей явно требовалась помощь. – Он вспомнил, как она сломала наручник и как дралась, прокладывая себе путь к выходу из пещеры. – Хотя, возможно, она смогла бы сбежать и без посторонней помощи – на редкость отважная девушка.
– Это неудивительно, она ведь сестра Эштона, и они очень похожи друг на друга. Думаю, она, как и он, в совершенстве владеет «калариппайатту». – Леди Агнес взяла с блюда кусочек сыра. – В семье ее матери существует старинная традиция – приглашать мастера по «калариппайатту» для обучения сыновей. И дочерей, если, те проявляют к этому интерес.
– Значит, леди Кири училась у того же мастера, у которого учился Эштон? Это многое объясняет, – усмехнувшись, проговорил Мак. – Она едва не сделала меня инвалидом на всю жизнь, прежде чем я убедил ее, что пытаюсь ей помочь. Она заставляет меня вспомнить истории о древнеиндийских королевах-воительницах, которые Эштон иногда рассказывал нам по ночам.
– Кири является потомком по прямой линии этих королей-воительниц, – серьезно сказала леди Агнес. – Одна из причин переезда ее семьи в Англию заключается том, что девочкам надо дать возможность найти британских мужей, однако к Англии не так уж много мужчин, способных по достоинству оценить уникальные качества Кири.
Как бы то ни было, красивая молодая женщина с хорошим приданым без труда найдет себе мужа. Это абсолютно логично, но Мак почувствовал, что еда утратила свой вкус. Он завернул кусок ветчины в салфетку и возвратил в кладовку.
– Теперь я готов лечь спать, леди Агнес. Мне идти в свою обычную комнату?
Она кивнула.
– Двигайся потише. Комната находится рядом со спальней леди Кири, потому что только эти две комнаты были готовы к приему гостей.
Держа свечу в одной руке, он наклонился и обнял ее.
– Спасибо за то, что вы всегда здесь, леди А.
Она тоже обняла его.
– И тебе спасибо, Мак, за то, что не позволяешь мне заскучать.
– Управляя этой школой, вы едва ли можете заскучать, – рассмеявшись, заметил он.
У него едва хватило сил, чтобы подняться по лестнице и войти в свою комнату. Из-за сомнительного характера своей деятельности он оказывался здесь довольно часто. Всегда было приятно видеть леди Агнес, хотя она без особого энтузиазма относилась к его деловым связям с контрабандистами. Правда, она понимала, что это необходимо.
Он зажег огонь в камине, снял с себя рубаху и кальсоны и надел серый шерстяной халат, висевший в гардеробе. Потом уселся у огня в уютно-потертое кресло с подлокотниками, вытянул ноги и попробовал привести в порядок свой мысли.
Он всегда жил весьма сложной жизнью, которая текла по обочине высшего света. Друзья, которых он завел здесь, в Уэстерфилде, с радостью приняли бы его в свой круг. Хотя и не все. Поскольку он начал жизнь, не имея ни титула, ни богатства, ни даже законности рождения, он предпочитал жить в менее изысканном социальном слое, где его принимали таким, каков он есть.
Он спокойно обходился без посещения скучных раутов и других великосветских мероприятий, но солгал бы, если бы сказал, что не завидует своим законнорожденным друзьям, которые знали, что они имеют право там находиться. Жизнь на обочине была интересной, но иногда… утомительной.
Подумав, что неплохо бы выпить бренди, он пошел за флягой, но возвращаясь к камину умудрился опрокинуть деревянный стул. Не так уж много он выпил, значит, во всем виновата усталость. Но он продолжал сидеть, наблюдая за язычками пламени, и не спешил в постель.
Он знал, кем и чем он был. И все же не мог не сожалеть о том, что никогда не будет принадлежать ему.
Глава 7
Спавшую глубоким сном Кири разбудил приглушенный звук падения чего-то в соседней комнате. Она не сразу вспомнила, где находится. Ах да… оскорбление, кража лошади, контрабандисты, похищение, бегство… и Деймиен Маккензи. Человек, которого она была готова зарезать, оказался защитником и союзником.
Было все еще темно, и она поняла, что проспала недолго. Кто-то, возможно Маккензи, что-то уронил или на что-то наткнулся и разбудил ее.
Маккензи, Деймиен. При мысли о том, что он находится в соседней комнате, по ее телу пробежала горячая волна.
Она была нормальной женщиной и всегда восхищалась привлекательными мужчинами. Ей доставляло удовольствие обниматься и целоваться, она не сознавала, какой мощной силой обладает сексуальное влечение. Ей вдруг захотелось войти в его комнату, сорвать с него одежду и прильнуть к нему. Мысль эта одновременно и возбуждала, и вызывала тревогу.
Кири закусила губу. Приличные женщины не делают таких вещей, а она, несмотря на ее склонность к бунтарству, была женщиной приличной. Или по крайней мере хорошо воспитанной. Но она не могла допустить, чтобы самый привлекательный мужчина из всех, кого она встречала, уехал навсегда и она его больше никогда не увидела.
Маккензи совершенно ясно объяснил, что их разделяет глубокая и непреодолимая пропасть. Она согласилась, что пропасть глубокая, но насчет ее непреодолимости Кири сильно сомневалась.
Если нужно, преодолеть разделяющую их пропасть, то она должна сделать первый шаг. Возможно, сегодня ей предоставляется для этого единственный шанс, несмотря на усталость и вопиющее неприличие того, что она собирается сделать.
От волнения у нее участился пульс. Будет очень неприятно, если он рассмеется над ее попытками. Нет, он не будет таким жестоким, хотя вполне может вежливо отклонить ее доводы. Он, должно быть, встречается со множеством привлекательных и опытных женщин. Зачем ему связываться с какой-то неопытной полукровкой?
Тем не менее она была уверена, что, когда они были вместе, между их телами вспыхнул огонь – и это было вовсе не плодом ее воображения. Такое проявление страсти случается редко.
Напомнив себе, что она является потомком королев-воительниц, Кири поднялась и зажгла свечу от горевшего в камине пламени. Чтобы соблюсти правила приличия, она накинула халат. Держа в руке свечу, она вышла из комнаты и постучала в дверь смежной спальни. И затаила дыхание, надеясь, что он еще не заснул.
И надеялась почти в той же степени, что он заснул.
В ответ на ее робкий стук низкий мужской голос предложил войти. Она сделала глубокий вдох и открыла в дверь.
Маккензи с усталым выражением лица сидел у камина, вытянув перед собой длинные ноги. На нем тоже был надет халат, и когда он отхлебывал бренди из своей серебряной фляжки, было видно, что халат ему слишком короток. На фоне огня, горящего в камине, четко выделялся его чеканный профиль. Он был так красив, что это было явно небезопасно.
Он взглянул в ее сторону и поперхнулся бренди. Откашлявшись, он строго сказал:
– Предполагается, что вы давно должны спать сном праведницы, леди Кири.
Закрыв за собой дверь, она сказала в ответ:
– Не такой уж праведницы, какой я была прошлой ночью.
Он выглядел несколько растерянным.
– Извините, что поцеловал вас.
Она вздернула подбородок.
– Я об этом не жалею.
– Отлично. Я тоже об этом не жалею, – сказал он, искоса взглянув на нее. – Но мне не следовало этого делать.
– Возможно, не следовало, – пробормотала она. (Ведь если бы не этот поцелуй, она не стояла бы здесь босиком на холодном полу.) – Но что сделано, того не переделаешь. Вы… заинтриговали меня, мистер Маккензи. Я хотела бы встретиться с вами в Лондоне.
Ситуация перестала забавлять его.
– Это взаимное желание, леди Кири, но, к сожалению, мы не сможем видеться в Лондоне.
– У вас есть жена? – спросила она с легкой тревогой в голосе.
–Боже милосердный, нет! – воскликнул он в ужасе. – Но мы с вами принадлежим к разным мирам. Этого изменить невозможно.
– Почему? – Кири приблизилась к нему. Она была потомком не только королев-воительниц, но и известных красавиц, которые славились своим умением очаровывать. За право жениться на одной из ее прапрапрабабушек разгорелась война. Призвав на помощь все доставшиеся ей в наследство способности воздействия на чувственность, она вообразила себя красивой, И желанной.
– Боже милосердный, леди Кири! – Он вскочил с кресла и попятился, как будто она замахнулась на него кинжалом. – Вы заставляете меня терять голову!
– Зови меня Кири, – сказала она, улыбнувшись озорной улыбкой. Судя по всему, она все-таки унаследовала семейное умение пленять. – А я этого и хочу. Хочу узнать, что означает наша встреча. – Загнав его в угол возле окна, она подняла лицо для поцелуя, положив руки ему на плечи.
– Пропади все пропадом! – пробормотал он и, выпустив из рук фляжку, привлек ее к себе.
Огонь пробежал снова, причем разгорелся еще ярче, поскольку на них обоих была только ночная одежда. Она ощущала каждую его кость, каждый мускул и многое другое. Очень многое.
Губы у него были изголодавшиеся, не обещающие пощады. Ее опасения рассеялись, осталось только желание. Такого с ней еще никогда не бывало.
Когда Кири буквально растаяла у него на груди, здравомыслие окончательно покинуло Мака. Она была словно глоток воздуха для тонущего человека – перед ней нельзя было устоять. Она пьянила. Он вдыхал ее восхитительный аромат, он ласкал очаровательные изгибы ее тела. А кровать находилась всего в нескольких шагах от них…
Нет! Он собрал всю свою силу воли, взял ее за плечи и отстранил на расстояние вытянутой руки. Она покачнулась и посмотрела на него огромными беззащитными зелеными глазами.
– Что… что случилось?
– Вас послал дьявол, чтобы ввести меня в искушение за все мои грехи, леди Кири, – проговорил он, опустив руки.
Она закусила губу.
– Почему бы не считать меня вознаграждением, а не искушением? Или ваши грехи так велики, что их невозможно простить?
– Многие так полагают, – сказал он и, покопавшись в своем прошлом, добавил: – Впрочем, есть кое-что положительное, что я могу сказать о себе: я никогда не убивал человека без веской причины и не спал с женщиной, которая мне не нравилась.
Ее темные брови сошлись на переносице.
– А разве мужчины спят с женщинами, которые им не нравятся?
Она и впрямь была слишком невинна, несмотря на свою страстную натуру.
– Иногда, – сдержанно проговорил он. – Случается, что и женщины поступают так же. Похоть – это нечто совсем иное, чем дружба или любовь.
Она обдумала его слова.
– Мне кажется, что похоть усиливается любовью.
Он попытался не заметить ее элегантных босых ножек.
– Да, это так. Поэтому я выбираю только женщин, которые мне нравятся.
Она склонила набок голову, ее темные шелковистые волосы, скользнув через плечо, упали ей на грудь.
– Мне кажется, такое влечение, которое возникло между нами, случается редко. Это нечто особое, и этим нельзя не воспользоваться, но у меня слишком мало опыта. Или я не права? Может быть, такое мощное желание возникает всегда?
– Такое действительно случается редко, – сказал он, понимая, что говорить надо только правду. – Однако страсть, если она бесконтрольна и неуправляема, может превратиться в боль, вместо того чтобы быть удовольствием… К моему сожалению, именно так обстоит дело в данном случае, – добавил он, действительно глубоко сожалея об этом. – Наше взаимное влечение – всего лишь яркое преходящее мгновение.
– А я не уверена, что между нами ничего не может быть.
– Видите ли, существуют всего две возможности, леди Кири. Во-первых, любовная интрижка. Вы ведь не хотите этого, леди Кири? Благовоспитанная девственница, которая пойдет на это, испортит себе жизнь. Вторая возможность – начать официально ухаживать за вами как за невестой. В этом случае все члены вашей семьи дружно сплотят свои ряды, чтобы прогнать меня от вашей двери. И они будут правы.
– Просто я не вижу Непреодолимой социальной пропасти между нами, – сказала она. – Да, вы занимаетесь коммерцией, но ведь вы не какой-нибудь старьевщик или торговец рыбой. Ваш отец был лордом, а вы учились в школе вместе с моим братом. Вы выглядите и разговариваете как джентльмен. Почему бы нам не встретиться и не потанцевать на каком-нибудь балу? Или не прогуляться верхом в парке?
Мак покачал головой.
– Причиной, по которой все это должно закончиться сегодня, во многом является ваш брат. Я его слишком уважаю, чтобы причинить неприятность ему или вам. Не говоря уже о том, что однажды Эштон спас мне жизнь: не позволил забить меня до смерти одному омерзительному аристократу-неудачнику с его приятелями. – Он заглянул ей в глаза, стараясь убедить в своей правоте. – Способность испытывать страсть – настоящий дар, леди Кири. То, что вы чувствуете ко мне, вы можете почувствовать к другому мужчине, который будет вас достоин.
– И мы не можем быть даже друзьями? – тихо спросила Кири.
– Хотел бы я, чтобы это было возможно. Но, учитывая силу влечения, возникшего между нами, я должен ответить «нет». Нет, леди Кири, мы не можем быть друзьями. Никто не поверит, что между нами нет ничего большего. И они будут правы, потому что я никогда не смогу заставить свои руки не прикасаться к вам.
Услышав его слова, она побледнела и, немного помедлив, грациозно склонила голову в знак согласия.
– В таком случае благодарю вас за честность, Деймиен Маккензи. Спасибо также за то, что помогли мне бежать от контрабандистов. Спокойной вам ночи.
– К тому времени как вы встанете завтра утром, я уже уеду, – сказал он и, помедлив, добавил: – Я был очень рад познакомиться с вами.
– Мне тоже наше знакомство доставило радость и было познавательным, – сказала она, и губы ее чуть дрогнули в улыбке. – Жаль, что вы такой честный, но нереспектабельный. Я бы предпочла, чтобы было наоборот.
Он чуть не расхохотался.
– Уходите, озорница вы этакая. Не пройдет и недели, как вы будете благодарить меня за воздержанность.
Улыбка исчезла с ее губ.
–Хотела бы я быть в этом уверенной, – сказала она и ушла.
Он поборол отчаянное желание броситься за ней следом, схватить ее, вернуть в свою комнату, уложить в свою постель.
