Текст книги "Совсем не респектабелен"
Автор книги: Мэри Джо Патни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– А это что за девушка? – спросил он, направляясь к ней.
Хаук, Говард и Джед двинулись следом за ним.
– Проблема, – сдержанно пояснил капитан. – Она наткнулась на нас, когда мы шли с товаром. Нам пришлось взять ее в плен. И теперь я не знаю, что с ней делать. Может, надо узнать, сколько готова заплатить ее семья, чтобы заполучить ее назад?
– Они будут болванами, если захотят заплатить хотя бы шиллинг, – проворчал Говард. – Ее следует приручить, и я буду первым в очереди желающих заняться этим.
Джед рассмеялся.
– Скажи спасибо, что она, пнув тебя, малость промахнулась, иначе ты потерял бы способность это делать.
Контрабандисты разразились грубым хохотом, но Маккензи, не обращая на них внимания, подошел к ней поближе и опустился на одно колено, чтобы получше ее разглядеть. Она, прищурившись, тоже уставилась на него.
Этот мужчина показался ей как будто знакомым, хотя она была уверена, что никогда не встречалась с ним. Несмотря на легкомысленный вид, в нем чувствовалась настороженность солдата, который умеет убивать. Однако она не заметила в нем злобности.
– Если бы взгляды могли убивать, мы все лежали бы сейчас мертвыми, – сказал он с некоторой иронией. – Наверное, она еще красивее без этого кляпа. Так ли уж необходимо затыкать ей рот?
– Нам пришлось заткнуть ей рот, чтобы не слышать ее грязных ругательств, – мрачно пояснил Хаук. – Она ругается, как пьяный матрос.
Контрабандистам это сравнение показалось очень забавным, и они громко расхохотались. Кири вздрогнула, поняв, что они все больше и больше пьянеют и что недалек тот момент, когда они перестанут задумываться о последствиях своих действий.
– Что ты собираешься с ней делать? – спросил Маккензи.
– Еще не знаю. Возможно, кто-нибудь готов заплатить за нее хорошую цену, только я не знаю кто, – сердито ответил капитан. – А она не желает помочь.
– Кусается, как дикая кошка, и лягается, словно мул, – пробормотал Говард.
– Да уж, характер у нее имеется, – согласился Хаук. – Такая запросто отправится к таможенникам и натравит их на нас. Она, должно быть, хорошо запомнила, как найти это наше убежище. Будь я проклят, если знаю, что с ней делать.
– Привязать камни и сбросить в канал, – сказал Говард.
Кири пронзила этого типа убийственным взглядом. Она не хотела причинять вреда этим людям. Сама она контрабандистскую деятельность не одобряла, но знала, что в этих местах контрабанда считается нормальной и даже уважаемой работой. Ее это не интересовало.
Но теперь – другое дело. Поскольку они так плохо обращались с ней, она хотела поступить именно так, как того опасался капитан, то есть напустить блюстителей закона на этих мерзких похитителей людей. Впрочем, она могла бы отказаться от этой затеи в обмен на возможность убить Говарда собственными руками.
– Она говорит, что украла своего великолепного коня, но мне кажется она из богатой семьи, – продолжал Хаук. – На ней странная одежда, причем недешевая.
– Если продать девчонку ее же семье, это может вызвать всякие осложнения, – возразил Говард. – Лучше было бы попользоваться ею – и концы в воду.
– Нельзя зря выбрасывать такой лакомый кусочек, – покачал головой Маккензи, не отводя от Кири непроницаемого взгляда. – Как ее зовут? Может быть, я смогу сказать вам, какова ее стоимость.
– Говорит, что она Кэрри Форд, но, возможно, лжет, – ответил капитан. – Не знаете ли вы каких-нибудь богатых Фордов?
–Нет, но если вы вытащите этот кляп, она разговорится – у нее было время поразмыслить над ситуацией.
– Берегитесь, чтобы она вас не укусила, – посоветовал Джед.
– Или не пнула вас в яйца, – добавил Говард.
– Я привык справляться с трудностями, – сказал Маккензи, глядя в глаза Кири. – Если я выну кляп, ты обещаешь не причинять мне вреда и не оскорблять наш деликатный слух своими ругательствами?
Ей хотелось пинком стереть улыбку с его красивой физиономии. Но еще больше ей хотелось освободиться от грязной тряпки, затыкавшей рот, поэтому она кивнула.
Маккензи развязал на затылке узел веревки, удерживающей кляп. Она сделала глубокий вдох, радуясь тому, что может дышать.
– Веревка и впрямь врезалась в кожу, – сказал он, на мгновение задержав ее лицо в своих ладонях. От его теплого прикосновения ей захотелось уткнуться лицом в его ладонь, и расплакаться, потому что его жест был похож на проявление сочувствия, которого ей сейчас так не хватало.
Но это было бы непозволительной слабостью. А потому, подавив свои эмоции, она сказала:
–Спасибо. И только в знак благодарности предупреждаю: пока я досчитаю до трех, вы должны отойти на безопасное расстояние, чтобы мне не пришлось ни кусаться, ни пинать вас. Раз… два…
– А ведь вы действительно весьма хороши собой, – не скрывая восхищения, сказал он, отходя на безопасное расстояние. – Вас зовут Кэрри Форд? – Он протянул ей наполовину выпитый стакан.
Она отхлебнула глоток вина, который промочил ее пересохшее горло и смыл мерзкий привкус грязного кляпа.
– Зовите меня как хотите.
– Как скажете, девушка, – все еще не отводя взгляда от Кири, сказал Маккензи. – Я куплю ее у вас, Хаук, и даю обещание, что она будет хранить молчание об этом маленьком эпизоде.
Хаук удивился, потом поинтересовался:
– За сколько?
Мак задумался.
– У меня имеется при себе пятьдесят золотых гиней. Я полагаю, что этого будет достаточно.
Небольшое состояние и неожиданная премия за ночь работы. Капитан задумчиво прищурил глаза:
– Но для ее семьи она может стоить дороже.
– Возможно, – согласился Маккензи. – Но разыскивать ее родственников, возможно, окажется трудным или даже опасным делом. – Из внутреннего кармана он извлек мешочек и перебросил его из руки в руку. – Плачу наличными и решаю за вас эту проблему.
Хаук задумчиво почесал щетину на небритой челюсти.
– Мне кажется, это неплохая сделка, – сказал он, взглянув на своих людей, напряженно ждавших его решения. – Что вы скажете?
Контрабандисты дружно согласились, но тут раздался голос Говарда, который с воинственным видом заявил:
– Я не согласен! Я хочу эту сучку, и я вызываю этого лондонского мошенника на поединок за право получить ее!
– Тогда мы не получим наши гинеи! – посетовал кто-то.
– Я сам заплачу за нее пятьдесят гиней! – сказал в ответ Говард.
– Откуда у тебя такие деньги? – с удивлением спросил, кто-то.
Говард уставился на Кири злым, горящим взглядом.
– Я могу заплатить тридцать гиней сейчас, а остальное заплачу из своей доли в будущих прибылях.
Кири попыталась скрыть свой страх: она была уверена, что не выживет, если он станет ее хозяином.
Некоторые контрабандисты расстроились, другие сочли ситуацию весьма забавной.
– Конечно, мы подождем второй половины денег за нее, – послышался чей-то пьяный голос, – но когда ты натешишься, тебе придется поделиться.
– Но тогда она уже не будет такой хорошенькой, – предупредил Говард. – Какое оружие, Маккензи, – пистолеты или ножи? А может, ты откажешься от своего предложения? Ведь я увидел ее первым!
–Я принимаю твой вызов, но мне не хотелось бы пользоваться ни пистолетами, ни ножом. Не терплю вида крови. Особенно своей собственной. – Маккензи на мгновение задумался. – Ты меня вызвал, так что мне выбирать оружие. Я выбираю карты.
Говард усмехнулся, обнажив гнилые зубы.
– В таком случае она моя, потому что я, черт возьми, самый лучший карточный игрок в Кенте.
– Даже хорошие игроки зависят от благосклонности богов азарта, – туманно проговорил Маккензи и сунул руку еще в один карман. – У меня как раз имеется новая колода карт. Можешь их проверить, прежде чем мы начнем поединок. Во что будем играть?
Говард, нахмурив брови, просмотрел карты:
– Моя любимая игра – брэг.
– Отлично. Три карты – и пусть богиня судьбы решает исход.
– С моим умением мне никакого везения не надо, – заявил Говард.
Игра в брэг имела разные варианты, так что участникам пришлось обсудить правила. Потом притащили видавший виды карточный стол и два стула, поставив все это перед огнем. Контрабандисты начали делать ставки, причем фаворитом с большим перевесом был Говард.
Оба мужчины уселись за стол, и Говард, перетасовав карты, передал их противнику, который снова перетасовал их.
– Значит, мы играем за право купить леди, – уточнил Маккензи. – На кону, пожалуй, самая забавная ставка из всех.
Кири хотелось бы, чтобы он поменьше болтал и с большей серьезностью отнесся к тому, чтобы выиграть поединок. Контрабандисты сгрудились вокруг стола, напряженно наблюдая за игрой.
Кири, стиснув зубы, упорно продолжала пилить наручник своим кольцом. В пещере стоял такой шум, что ее никто не мог услышать, и она почувствовала, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Еще немного, и ей, возможно, удастся отогнуть наручник и пробежать к выходу мимо пьяных мужчин, пока они не опомнились.
Если же это не удастся, молила она всех христианских и индийских богов, пусть выиграет Маккензи. Он был неизвестной величиной и наверняка менее грубым и жестоким, чем Говард. И уж конечно, он был не таким грязным. А кроме того, убежать от одного человека легче, чем от двух дюжин.
Силуэты противников вырисовывались на фоне огня – напряженный, похожий на волка Говард и красивый, элегантный, чрезвычайно небрежный Маккензи.
Судя по всему, противники не уступали друг другу. Она знала, что большинство английских джентльменов были азартными игроками, и догадывалась, что Маккензи является хорошим игроком. И все же очень боялась, что Говард играет лучше, чем он. Поняв, что игра достигла точки наивысшего напряжения, Кири закусила нижнюю губу.
– У меня три одинаковые карты, Маккензи, – злорадно проговорил Говард, показывая свои карты. – Чтобы побить их, тебе потребовалось бы сотворить настоящее чудо.
– Похоже, ты прав, – сказал, к ужасу Кири, Маккензи. – Но давай посмотрим, что приготовила мне богиня судьбы.
Зрители замерли в напряженном молчании. Кири, чувствуя себя на грани нервного срыва, продолжала скрести наручник, хотя руки у нее онемели от этой работы. Осталось немного, совсем немного.
Присутствующие дружно охнули от удивления, а Маккензи воскликнул с довольным видом:
– Подумать только, у меня тоже три карты одного достоинства, и заметь – никакого жульничества! Я выиграл партию. И леди.
– Нет, черт возьми! – Говард вскочил на ноги, опрокинув на пол стол. – Ты жульничал, грязный карточный шулер!
Маккензи тоже встал, но был спокоен.
– Я жульничал? Интересно узнать, каким же образом?
– Не могу сказать точно, но ты что-то сделал, и, клянусь, тебе это с рук не сойдет! – Он замахнулся на своего противника, который без усилий увернулся от его кулака.
Словно это послужило сигналом, среди контрабандистов то здесь, то там стали вспыхивать драки. Говард бросился на Маккензи, который мастерски избежал его ударов. Остальные накинулись друг на друга исключительно ради собственного удовольствия.
Висевший над огнем чайник с кипящей водой перевернулся и залил огонь. Во время драки были сбиты один за другим три фонаря. Наполненная смрадом пещера освещалась только тлеющими углями.
Для Кири это был удобный случай. Она яростно набросилась на наручник, и ей удалось сломать металлическое кольцо. Она разогнула его еще больше и оказалась на свободе.
С трудом поднявшись, Кири опрометью бросилась к выходу, старательно обходя все еще дерущихся контрабандистов. Но совсем избежать столкновения с ними не удалось. Какой-то человек, от которого разило ромом, наткнулся на Кири. Она дала ему подножку, и он с рычанием упал навзничь.
Через несколько шагов она столкнулась с другим дюжим типом. Когда она хотела проскользнуть мимо, он схватил ее. Она ударила его локтем в живот. Он выругался, но не выпустил ее. Она скорее почувствовала, чем увидела, как он поднимает правую руку. Догадавшись, что в ней нож, она умудрилась схватить его за запястье и заломить руку назад. Охнув от боли великан отпустил ее руку.
Она инстинктивно выхватила нож из его ослабевшей руки и снова помчалась к выходу из пещеры. Теперь, когда она вооружена, ничто и никто не сможет ей помешать.
Глава 4
Увертываясь от ударов Говарда, Маккензи умышленно опрокинул чайник, чтобы загасить огонь, и перевернул один из фонарей. Остальные фонари контрабандисты перевернули без его помощи.
Под прикрытием смрадной темноты он бросился туда, где находилась девушка. Каменная стена оказалась ближе, чем он рассчитывал. Маккензи ощупывал грубую каменную стену, уверенный, что где-то здесь прикована девушка.
Однако этой чертовой девчонки там не оказалось. Неужели он потерял способность ориентироваться?
Но нет. Под его правой рукой загремела цепь. Ощупывая каждое звено, он прошелся рукой до конца цепи. Девчонки не было. Но как, черт возьми…
Наручник был сломан и разогнут. Мисс Кэрри Форд оказалась еще более удивительной особой, чем он думал. Он повернулся и направился к выходу из пещеры, надеясь, что она не угодила в самый центр побоища.
– Девчонка убегает! – крикнул кто-то.
– Хватайте ее! – взревел Говард.
Под крики контрабандистов Маккензи добрался до выхода из пещеры. Девчонка еще не успела выбраться наружу: он обнаружил ее по запаху, раньше обратив внимание на соблазнительный аромат ее духов. Мысленно поблагодарив судьбу за то, что она цела и невредима, он покровительственно обнял ее рукой за плечи…
…и тут же растянулся на полу, потому что она зацепила своей стопой, словно крюком, его ногу и толкнула его. Он инстинктивно ухватился за нее, и они упали оба, причем он оказался наверху.
Она предприняла коварную попытку ударить его коленом в пах, но, придавив ее собственным весом, он лишил ее способности двигаться и хрипло прошептал ей на ухо:
– Оставь свои приемчики, ведь я спасаю тебя!
Она перестала драться.
– В таком случае отпусти меня и давай, черт возьми, убежим отсюда!
Он сразу же отпустил ее, и они оба поднялись на ноги. Он бросил в пещеру мешочек с пятьюдесятью гинеями и следом за ней выбрался наружу.
Шел проливной дождь, но ночь казалась светлой по сравнению с кромешной тьмой пещеры. По крайней мере теперь можно было разглядеть что-то вокруг и сориентироваться.
Он увидел: вдоль самого края обрыва бежит Кэрри. Свернув направо, она, словно обезумевшая горная козочка, стала подниматься по каменистой тропе вверх. Маккензи усмехнулся и, чтобы не отстать, тоже прибавил ходу. Девушка, должно быть, была смертельно напугана, когда ее схватили контрабандисты, но не поддалась страху. И это было хорошо, потому что через некоторое время кто-нибудь из контрабандистов бросится за ними в погоню.
После ливня тропинка стала опасно скользкой. Кэрри почти добралась до небольшой поляны, на которой размещался загон для лошадей, когда, оступившись, заскользила к краю обрыва. Мак, едва успев уцепиться одной рукой за какой-то куст, другой рукой схватил девушку и вернул ее на безопасное место.
На мгновение они оба застыли, прижатые к холодному мокрому камню. Пьянящий аромат сирени, специй и женщины заставил его позабыть о том, что за ними гонятся разъяренные контрабандисты.
Из транса его вывел ее резкий окрик:
– Отпусти меня, балбес!
Вырвавшись из его рук, Кэрри снова побежала вверх по тропе, к поляне. Он бежал следом, отстав от нее на несколько шагов. Тяжело дыша, она остановилась у ворот загона. Маккензи понял: она специально успокаивается, чтобы не волновать животных.
Не успел он подойти к ней, как она открыла ворота и оказалась среди лохматых пони. Высокий жеребец со звездочкой во лбу сразу же подошел к ней. Мак обрадовался, увидев, что конь оседлан и, значит, готов отправиться в дорогу.
Так как Мак не предполагал задерживаться у контрабандистов, его конь тоже был не расседлан, так что они могли, не задерживаясь, двинуться в путь. Поскольку он предполагал, что дождь может затянуться, он сделал скатку из запасного плаща и приторочил ее к седлу своего Цезаря. Теперь он достал плащ и предложил его деве-воительнице:
– Возьми-ка это, девушка.
Она быстро оглянулась, в руке ее блеснул нож.
– Держись от меня подальше!
– Положи ты эту штуковину, – спокойно сказал он. – Я всего лишь предлагаю тебе плащ, чтобы ты не замерзла до смерти.
– Прошу прощения, – сказала она таким тоном, как будто никакого прощения просить не собиралась, но нож спрятала и приняла плащ. – Спасибо.
Маккензи показалось, что, закутываясь в плащ, она стучала зубами от холода.
–Хочешь, я помогу тебе сесть в седло? – спросил он.
Взглянув на круп высокого коня, она неохотно согласилась.
Девушка поставила ножку в сапоге на его сцепленные руки и взлетела в седло. Было бы неплохо и другим женщинам перенять у нее фасон разделенных на две штанины юбок, подумал Маккензи. Не обращая на него внимания, Кэрри, ударив коня пятками по бокам, тронулась с места с таким мастерством, будто ее посадили верхом на лошадь прямо из колыбели.
Покачав головой с довольным видом, Мак шуганул от себя парочку дружелюбных пони, мешавших ему открыть ворота, и сел на Цезаря. Темнота и дождь замедлили скорость, и Кэрри немного опередила его. Добравшись до верхней точки дороги, он увидел, что она остановилась и пристально вглядывается в темноту.
Она не имеет ни малейшего понятия о том, в какую сторону ехать, догадался Маккензи и остановился рядом с ней.
– Дувр находится в нескольких милях отсюда, дорога полна всяких неожиданностей, поблизости нет никаких деревень, идет косой дождь, так что нам было бы лучше найти какое-нибудь пристанище, – заметил он. – Я знаю один вполне уютный сарай примерно в получасе езды. Едва ли контрабандисты рискнут преследовать нас так далеко.
Она подняла к нему лицо, похожее на бледный овал на фоне темной ткани.
– Неужели они станут это делать?
– Я оставил им пятьдесят гиней в уплату за свою покупку. Большинство из них это удовлетворит. – Мак вспомнил разъяренную физиономию Говарда. – Однако пьяный и взбешенный Говард вполне может броситься вслед за нами. Да и некоторые его дружки тоже. Лучше уж нам оказаться от них как можно дальше.
– Никаких «нам», мистер Маккензи, – ледяным тоном сказала она. – Я решительно намерена держаться на почтительном расстоянии также и от вас. И уж поверьте, не буду ночевать вместе с вами в каком-то сарае.
–С Ла-Манша дует ледяной ветер, – заметил он. – Может быть, мы продолжим обсуждение этого вопроса под крышей?
Она подняла лицо к моросящему дождю и содрогнулась. Затем, после продолжительной паузы, сказала:
– Вы даете слово джентльмена, что не создадите мне проблем в этом вашем сарае?
– Я даю слово, что не причиню вам вреда, но, если я не джентльмен, мое слово ничего не стоит. Вы должны довериться своей интуиции.
– Трудно бояться человека, который признается, что он ленив и не выносит вида собственной крови, – вздохнув, сказала она. – Я сильно устала и потому рискну довериться вашему не вполне отчетливо изложенному чувству чести. Это доверие да еще нож будут гарантами моей безопасности.
– Не бойтесь, я безопасен, – сказал он самым невинным тоном. – С женщинами много хлопот даже тогда, когда они сами этого хотят. Зачем бы мне иметь дело с такой, которая этого не хочет?
Кири фыркнула.
– Ладно. Но помните, я вооружена, мистер Маккензи.
– Условия соглашения сформулированы не слишком деликатно, – заметил он и, повернув Цезаря в нужном направлении, отправился в путь, а дева-воительница последовала за ним.
Сарай, о котором говорил Маккензи, стоял вдали от всех других хозяйственных строений. Кири, радуясь тому, что они наконец-то добрались до места, остановила коня. Она насквозь промокла и была измучена до такой степени, что ее обрадовала бы любая крыша над головой. Трудно было представить, что этот день начался для нее с кружки горячего шоколада и свежеиспеченного хлебца, которые ей подали в ее уютную спальню в Граймз-Холле.
Ее непрошеный попутчик спешился и открыл широкие двери, чтобы она могла завести Чифтена внутрь сарая.
– Здесь наверняка имеется сено, – сказал он. – Заройтесь в него, это поможет вам согреться. А я оботру вашу лошадь.
Она с трудом спешилась: у нее болела каждая мышца.
– Я сама позабочусь о своем коне.
– Вы говорите как настоящая наездница, – с одобрением заметил он. – Тогда я посмотрю, нельзя ли развести огонь. Мы здесь находимся достаточно далеко ото всех, так что никто не увидит.
Кири сняла с Чифтена седло и попону. Конь принялся жевать сено, а она стала тщательно обтирать его досуха клочком сена.
Обтерев одну сторону, она перешла на другую и тут с удивлением увидела, что Маккензи с помощью огнива высекает сноп искр, направляя их на кусок сухого гнилого дерева, который сразу же загорелся. При свете пламени стали видны щепки, приготовленные для растопки, а рядом – сухие дрова.
– Удобно, когда есть все, чтобы развести костер, – сказала она, когда дым потянулся к двери, которая стояла распахнутой настежь. – Ваши друзья-контрабандисты пользуются этим сараем для хранения товаров?
– Иногда пользуются, поэтому здесь и лежат дрова. Но они мне не друзья. – Он снова положил в карман плаща коробочку с трутом. – Мы просто деловые партнеры.
– Вы занимаетесь поставкой алкогольных напитков?
– У меня имеется заведение, для которого требуются высококачественные вина и спиртные напитки. – Когда огонь разгорелся, он встал и принялся обтирать своего коня. – Если покупаешь непосредственно у капитана Хаука, это гарантирует качество.
– Практично, хотя не вполне легально, – заметила она и добавила, взглянув на мускулистою коня Маккензи: – Лошадь у вас на редкость некрасивая.
– Возможно, на Роттен-роу его осыпали бы насмешками, но я никогда не встречал лошадей, равных ему по выносливости, – сказал Маккензи, потрепав коня по шее. – Я купил его в Португалии за кисет табаку. Он был настолько некрасивым жеребенком, что его собирались пустить на рагу из конины. Так что в тот день нам с ним повезло обоим.
Его явная привязанность к своей лошади показалась Кири весьма трогательной. Хотя Чифтен был несравненно красивее.
В сарае было несколько пустых стойл – весьма удобно для хранения бочек с кларетом. Обтерев Чифтена, Кири поставила его в одно из стойл, позаботившись о том, чтобы там было достаточно сена и воды. Потом уселась у огня, В его мерцающем свете она внимательно осмотрела украденный нож. Это было мастерски изготовленное оружие, небольшой размер которого позволял держать его незаметно пристегнутым к предплечью или ноге.
Ручка была украшена замысловатой гравировкой, а короткое лезвие заточено со знанием дела.
Когда подошел Маккензи и уселся рядом с ней у огня, она проверяла балансировку ножа. Он взглянул на лезвие, которое как раз было повернуто острием в его сторону, и спросил:
– Это предупреждение о том, чтобы я не забывал соблюдать дистанцию между нами?
– Возможно. – Кири поворачивала нож, наблюдая за отражением огня в лезвии. – С какой стати я должна верить вам?
– Это не я взял вас в плен и не я приковал к стене в пещере.
Она прищурила глаза.
– Это правда, но мне показалось, что вы не очень расстроились, когда увидели, что сделали ваши «деловые партнеры».
Он удивленно приподнял брови:
– Разве помогло бы, если бы я воскликнул в ужасе: «Мерзавцы! Сию же минуту освободите эту молодую леди!»?
– Да уж. Они расхохотались бы вам в лицо и возможно, приковали бы вас рядом со мной.
– Именно так. Надо знать, с кем имеешь дело, – сказал он. – Если бы не Говард, то, возможно, мне удалось бы купить вашу свободу. Но поскольку он не захотел отпускать вас, мне пришлось изменить тактику. Игра в карты позабавила их.
Она содрогнулась.
– Умный ход, но ведь вы могли проиграть. Даже когда вы выиграли, этот озверевший Говард обвинил вас в жульничестве.
– Он, конечно, грубое животное, но не дурак, – усмехнулся Маккензи. – Я действительно жульничал.
Она охнула от неожиданности, потрясенная его небрежно сделанным признанием в бесчестном поведении.
– Вы жульничаете, играя в карты?
– Когда это необходимо, – ответил Маккензи, – Вы ведь не хотели, чтобы я проиграл, не так ли?
– Не хотела, но… ведь вы джентльмен, а подобное поведение респектабельным не назреешь.
– Я не джентльмен, – рассмеявшись, сказал он. – И респектабельным меня не назовешь, но это значительно упрощает мою жизнь.
Кири провела свою жизнь в окружении в высшей степени достойных джентльменов и теперь была буквально заворожена тем, что встретила человека, весело признающегося в том, что он бесчестен.
– Но как же Говард не заметил, что у вас крапленые карты, когда вы вытащили из кармана эту колоду?
– Потому что в колоде не было крапленых карт. Как я и сказал, это была новая колода. Но такую же колоду с краплеными картами я держал в ладони. После того как я выиграл и Говард полез на рожон, я ногой опрокинул чайник и один из фонарей, в пещере началось столпотворение, и мы смогли под шумок убежать.
Она едва подавила разбиравший ее смех.
– Я радовалась тому, что вы выиграли: ведь от вас проще сбежать, чем от банды контрабандистов.
– Утром, когда буря пройдет, я выведу вас на дорогу в Дувр. Вот тогда сможете сбежать от меня, – сказал он и вынул из еще одного внутреннего кармана флягу. – Выпейте немного бренди. Это поможет вам согреться.
Фляга была теплой от тела Маккензи. Кири осторожно отхлебнула глоток и поняла, что это превосходный французский коньяк.
– Вы покупаете у контрабандистов первоклассные вина.
– Для моих клиентов все должно быть самым лучшим. – Он покопался в другом кармане и извлек сверток, завернутый в салфетку. – Если вы голодны, то попробуйте сыр. Заодно проверите, хорошо ли работает ваш нож.
На этот раз она даже не пыталась подавить улыбку.
– Вы уже извлекли из карманов деньги, карты, выпивку, а теперь еще и еду. Сколько же карманов на вашем плаще?
– Много, – сказал он, доставая из кармана два хлебца. Потом взял из приготовленной растопки две щепочки и сказал: – Я собираюсь сделать обжаренный хлеб с сыром. Не желаете присоединиться?
Горячая еда. Осознав, что умирает с голоду, Кири быстро отрезала несколько ломтиков сыра и половину предложила ему.
– Я нарежу хлебцы, их тоже можно будет обжарить.
– Отличная мысль. – Маккензи передал ей хлебцы. – Превосходный нож. Вы, видимо, не успели вытащить его, когда они вас схватили?
– У меня его тогда не было. – Она положила нож на ладонь, чтобы он мог лучше разглядеть его. – Я выхватила его у контрабандиста, который пытался меня прирезать, когда я убегала.
Маккензи, казалось, был потрясен.
– Не уверен, что хуже – знать, что вас могли зарезать, или знать, что вы могли бы зарезать меня. При одной мысли о том, что мне довелось бы увидеть собственную кровь, я могу потерять сознание.
Она рассмеялась.
– Пока что я рада, что не зарезала вас.
Половина хлебца уже поджарилась, поэтому она сняла со щепки хлеб и насадила на острый конец кусочек сыра. Когда чеддер начал плавиться и источать приятный запах, она намазала его на обжаренный хлеб и откусила кусок.
– Пища богов!
Он тоже откусил кусок от своего хлеба с сыром и принялся жевать, смакуя.
– Да уж, поистине пища богов. Холод, ливень, голод и страх за свою жизнь способны сделать самую простейшую еду божественной.
– Я определенно рада, что не зарезала вас,– решила Кири. – Не было б у меня тогда ни еды, ни коньяка, ни крыши над головой.
–Значит, и я могу на что-то сгодиться, – сказал он, принимаясь обжаривать другой кусок хлебца. – Каким образом такая опытная молодая леди, как вы, могла оказаться в руках контрабандистов?
Она вздохнула, вспомнив, что заставило ее оказаться в неправильном месте в неправильное время.
– Я гостила в этих местах и по чистой случайности подслушала кое-что такое, что меня очень расстроило. Я немедленно уехала оттуда и направилась в Дувр, где хотела сесть в почтово-пассажирский дилижанс и доехать до дома. Но случайно наткнулась на контрабандистов, которые перевозили свои товары, и они побоялись, что я их выдам. Будь тропа чуть пошире, Чифтен мог бы развернуться, я бы смогла убежать, но не получилось: на меня набросили птичью сеть.
– Не повезло, – с сочувствием проговорил он.– Вы позаимствовали коня, чтобы доехать до Дувра?
– Человек придирчивый мог бы сказать, что я его украла, – призналась она. – Но я была в такой ярости! Если бы я осталась, то, пожалуй, могла бы кого-нибудь убить. Поэтому я взяла Чифтена. Я отошлю его назад из Дувра.
– Охотно верю, что кому-то могло не поздоровиться, – сказал он с легкой восхищенной улыбкой, как-то странно отозвавшейся у нее внутри. – Но если бы вы не подслушали тот разговор, я бы не встретил вас. Я достаточно эгоистичен, чтобы радоваться тому, что наши дороги пересеклись.
– Я тоже этому рада, потому что не смогла бы убежать без вашей помощи.
– Как вам удалось сломать наручник? Или он сильно проржавел?
– Да, он был довольно ржавым, – Кири вытянула правую руку, на которой при свете костра сверкнули бриллианты. – Я пилила металл этими камнями, пока не смогла его сломать.
– Вы и впрямь потрясающая женщина! – восхищенно сказал он.
Она смущенно потупила взгляд:
– Когда вернусь в Лондон, я позабочусь о том, чтобы вам заплатили.
Он криво усмехнулся:
– Я знаю и другой способ расплатиться, который меня вполне устроил бы.
Ее рука, лежавшая на рукоятке ножа, напряглась. Если он думает, что она ляжет с ним!..
– Это не то, о чем вы подумали, дорогая дева-воительница, – заметил он, усмехнувшись. – Я бы с наслаждением получил поцелуй.
Глава 5
Кэрри Форд в ответ на его просьбу не возмутилась, как возмутилась бы девственница, и не окинула его оценивающим взглядом, как сделала бы опытная женщина. Вместо этого она прищурила глаза и окинула его изучающим взглядом, словно он был каким-то занятным предметом непонятного происхождения.
– Поцелуй – это может быть интересно, – проговорила она, воткнув нож в землю рядом с собой. —Но только один.
– В таком случае я постараюсь, чтобы он был действительно высокого качества. – Он соскользнул по сену чуть ниже, и теперь они сидели рядом, их бедра соприкасались.
Он приложил ладонь к ее щеке.
– У вас глаза удивительного зеленого цвета, – тихо сказал он. – Они похожи на изумруды.
Она удивленно подняла брови.
– А у вас глаза разного цвета: карий и голубовато-серый. Как это странно.
– Говорят, мои глаза являются точным отражением моей в общем-то странной натуры, – сказал он, подумав, что ему доставляет огромное удовольствие изучать Кэрри с такого близкого расстояния.
Когда он увидел ее впервые, во рту у нее был кляп и она была в ярости, но теперь, когда она расслабилась, она оказалась потрясающей красавицей. Ее блестящие темные волосы выбились из прически и рассыпались по плечам. Он пригладил ее волосы и уловил ее аромат.
– Сирень и специи, – сказал он. – Аромат очень женственный, но острый.
Она рассмеялась.
– Вы разбираетесь в парфюмерии?
– Духи проще понять, чем женщину. – Ему, конечно, очень хотелось понять эту женщину, в лице которой было что-то экзотическое. Его пальцы легко, словно крылья бабочки, скользнули по ее горлу. Ее великолепный цвет лица имел теплый оттенок и напоминал скорее девонширский крем, чем снятое молоко, как у модной блондинки. – Вы выглядите так, что вас хочется съесть.
