Текст книги "Нежданный поцелуй"
Автор книги: Мэри Блейни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 22
Оказалось, что Мерион не спал, а если и спал, то совсем недолго. В какой-то момент он вдруг отстранился от Елены и сел на краю кровати. Теперь в комнате стало прохладнее, но он не прикрылся; сейчас ему было не до этого, потому что он напряженно размышлял, спрашивал себя: «Что же со мной происходит? Как я мог вести себя подобным образом?» И действительно, ведь даже со своей любовницей он вел себя совершенно иначе, и она никогда не вызывала у него таких чувств. Отношения с любовницей были всего лишь способом расслабиться, и он, оказываясь с ней в постели, просто брал то, что ему требовалось. С Еленой же он не только брал, но и отдавал, причем делал это с необычайной страстью – со страстью, которой прежде в себе не замечал.
Он вдруг почувствовал ее прикосновение к спине – нежное прикосновение женщины. И в нем тотчас же проснулось желание снова обладать ею – немедленно!
– Мне сегодня нужно вернуться домой, Мерион, – тихо сказала Елена. – Конечно, Тина знает, что я могу приехать поздно, но если я не вернусь вообще, то они с мужем будут очень за меня волноваться.
Мерион не стал комментировать ее отношения со слугами, хотя ему казалось, что они слишком много себе позволяли. И наверное, не следовало говорить Елене, что он не хочет, чтобы она уезжала.
– Что ж, дорогая… Увидимся завтра, хорошо?
Она немного помолчала, потом ответила:
– Возможно, мне нравится подчиняться тебе в постели, Мерион, но это единственное место, где я согласна подчиняться.
Он повернулся к ней и внимательно на нее посмотрел.
– Дорогая, а тебе не было страшно?
Она рассмеялась и поцеловала его.
– Нет, не было. Но если и было, то в этом страхе присутствовало… нечто восхитительное.
Выскользнув из постели, Елена принялась собирать свою одежду, разбросанную по полу. Потом подошла к кровати и сказала:
– Мерион, пожалуйста, поверь: приехав домой, я буду с нетерпением дожидаться того момента, когда мы с тобой снова окажемся в постели.
Он прошелся по комнате и, накинув халат, пробурчал:
– Но я вовсе не собираюсь отпускать тебя. Я хочу держать тебя здесь, в этой постели, вечно.
Елена тихо вздохнула.
– Поверь, я бы осталась, но не сегодня. – Она поцеловала его в губы, потом скрылась в гардеробной.
Проводив ее взглядом, Мерион нахмурился. Если бы они были в доме совсем одни, он мог бы показать ей, что не шутит, говоря, что готов удерживать ее здесь вечно. Он хотел, чтобы Елена находилась здесь всегда, – потому что она могла понадобиться ему в любой момент. Но уж если ей сегодня так надо возвращаться, то ничего не поделаешь…
Мерион собрал свою одежду и вошел в другую гардеробную. Одеваясь, он чувствовал, что снова превращается в герцога Мериона… хотя еще совсем недавно являлся существом мужского пола, поведением которого управляют только инстинкты.
Минут через десять они с Еленой встретились в гостиной, и теперь она была настоящей леди – с головы до ног и во всех отношениях. Улыбнувшись ей, он сказал:
– Мы с тобой сейчас необыкновенно чопорные, хотя до этого были совсем другими. Может, мы чего-то боимся? И если боимся, то чего именно?
Елена пожала плечами:
– Я даже не собираюсь делать вид, что знаю это. Но мы с тобой действительно очень осторожны.
Герцог сделал глоток шампанского, потом сказал:
– Я сейчас собираюсь отвезти тебя домой, а потом начну считать часы до нашей следующей встречи. И буду спать побольше, чтобы время шло быстрее. – Поцеловав Елену, он добавил: – Но знаешь, дорогая, я не думаю, что у нас есть ответы на все вопросы – ведь мы и так почти счастливы.
Через несколько минут юный Уилсон опустил подножку кареты и распахнул перед ними дверцу. Усевшись, они сразу же постарались прижаться друг к другу – словно им не хотелось расставаться. Затем Елена, очевидно, стараясь преодолеть искушение, пересела на другое сиденье – напротив герцога.
Он взглянул на нее с улыбкой – было очевидно, что оба они думали об одном и том же.
– Значит, завтра… – Мерион поцеловал Елену. – Завтра я пришлю за тобой карету и встречу в этом доме. После четырех.
Она улыбнулась:
– Да, хорошо.
Они ехали молча, пока герцог вдруг не услышал звук, подозрительно напоминавший повизгивание собаки.
– Что это?.. – пробормотал он себе под нос.
Тут снова раздался тот же звук, а потом еще раз и еще…
Мерион постучал тростью в стенку кареты, давая знать, что следует остановиться.
Через несколько секунд у распахнутой дверцы появился Уилсон. Строго посмотрев на него, герцог проговорил:
– То ли Магда там с тобой, то ли ты проводишь в ее обществе столько времени, что и сам научился лаять.
– Да, сэр, ваша светлость. Прошу прощения, но Магда увязалась за мной сюда. У нас не оставалось выбора. Пришлось оставить ее здесь, потому что мы не знали, как долго вы будете отсутствовать.
– Ты рассуждаешь вполне здраво, Уилсон. Ты ведь умеешь обращаться с животными?
– Да-да, сэр, ваша светлость. – Мальчик энергично закивал. – Я очень люблю животных, а они любят меня.
«Что верно, то верно», – подумал Мерион. Но он заподозрил, что мальчик привез с собой Магду намеренно. Герцог обдумывал ответ, но Уилсон, решив, что их разговор окончен, коротко кивнул, закрыл дверцу кареты и взобрался на место рядом с кучером.
Елена невольно рассмеялась, и Мерион, взглянув на нее, пробурчал:
– Ты услышала что-то смешное?
– Должно быть, тебе очень нравится этот грум, а иначе ты тотчас же уволил бы его.
– Видишь ли, его семья очень нуждается в деньгах. Отец мальчика отправился на север в поисках работы. Но конечно же, ты права. Да, мне действительно нравится этот малый. У него на все есть ответ, и он обладает врожденной смекалкой. Жаль было смотреть, что такой талант пропадает…
«Интересно, умеет ли мальчик читать и писать?» – подумал Мерион.
Елена молчала, и Мерион вновь заговорил:
– Отца Уилсона несколько месяцев нет дома. Возможно, он никогда не вернется. Мальчику же приходилось самому добывать деньги, и Бог знает, чем он занимался, пока я его не нанял. Уилсон мне чем-то напоминает моего сына Рекстона, но не думаю, что Рекстон смог бы найти дорогу отсюда до Пенн-сквер. Главный талант моего сына состоит в том, что он мастер задавать вопросы, на которые ни у кого нет ответа.
– Я думаю, Мерион, все мы делаем только то, что умеем и что должны делать. Возможно, твой сын еще удивит тебя. – Елена снова села с ним рядом, но не вплотную. – С четырнадцати лет я была предоставлена сама себе, но все-таки поняла, чем должна заниматься.
– С четырнадцати?! Боже милостивый! Да ты ведь была еще совсем ребенком!
Он вполне мог поверить, что Бендас так поступил, но понятия не имел, почему этот человек так поступил. Поцеловав Елену, Мерион тотчас же отстранился, чтобы не позволить себе чего-нибудь еще.
– Я начала петь раньше, чем произнесла первые слова, – продолжала Елена. – Моя мать хотела, чтобы я брала уроки пения, а ее муж говорил, что это – только расточительство. Именно из-за этого родители постоянно ссорились.
Елена умолкла и сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. Мерион же, сидевший с ней рядом, стиснул зубы. Он с нетерпением ждал продолжения.
– А когда мне исполнилось четырнадцать, моя мать умерла. Несколькими неделями позже ее муж приказал мне спеть для его друга, и ему не понравилась выбранная мною песня. На следующий день он велел мне покинуть его дом и «торговать своими талантами на улице» – так он выразился.
– Выгнал без объяснения причины? – спросил Мерион. Теперь-то он понял, почему пьеса Джорджа о девушке-пианистке так расстроила Елену.
– Он никому ничего не объяснял. Просто приказывал – и все. И его слово было законом.
Тут Мерион, не удержавшись, обнял Елену и усадил к себе на колени. Поцеловав ее в щеку, он прошептал:
– Мне очень жаль маленькую Елену, но я знаю, что борьба за жизнь превратила эту девочку в замечательную, умную, талантливую и прекрасную женщину. И сейчас эта женщина здесь, со мной.
– Но у меня появилась союзница, – продолжала Елена. – Моя крестная мать без колебаний предоставила мне кров, и в конце концов мы с ней поселились в Риме. А потом все было уже не так грустно, как вначале. – Елена поцеловала Мериона в щеку и, соскользнув с его коленей, села рядом. Немного помолчав, она вдруг сказала: – Возможно, кому-то покажется, что моя история довольно грустная, но она свидетельствует о том, что дети иногда обладают такими способностями, о которых окружающие даже не подозревают. Например, лорд Рекстон – твой сын, Мерион, и уже одно это говорит в пользу того, что он человек мыслящий, наблюдательный и добрый. Порой даже доброта может послужить ключом к успеху.
Мерион надолго задумался, потом пробормотал:
– Я подозреваю, Елена, что ты знаешь о темных сторонах жизни гораздо больше, чем я. Я бы с радостью взял на себя часть той ноши, которую взвалила на тебя судьба.
Она со вздохом пожала плечами:
– Знаешь ли ты, что невозможно спасти всех?
– Невозможно? – переспросил Мерион. – Что ж, вероятно, всех действительно спасти невозможно. Зато в моих силах помочь очень многим, тем, кого следует спасать от нищеты.
– Ты о чем? – Она внимательно на него посмотрела.
– Видишь ли, я собираюсь предложить законопроект с целью обеспечить денежную помощь вдовам и сиротам.
– Это звучит восхитительно, можешь в этом не сомневаться. Но проект, наверное, слишком дорогой, чтобы получить поддержку, – заметила Елена.
– Да, знаю, – кивнул Мерион. Он вовсе не казался уязвленным или обескураженным ее критикой. – Но тем не менее я хочу внести такое предложение. Готов согласиться, что едва ли мой проект будет иметь успех в этом году или даже в следующем. Но я собираюсь направить письмо Уильяму Уилберфорсу.
– А поддержка Уилберфорса поможет тебе? – Имя показалось Елене знакомым, но она так и не смогла вспомнить, что же это за человек.
– Да, он может оказать мне поддержку. Его идеи в высшей степени прогрессивны. К тому же он обладает необычайным упорством. Его усилия объявить вне закона работорговлю в конце концов увенчались успехом. Да-да, он очень упорный и терпеливый.
Елена молча кивнула. «А кто научит терпению тебя?» – хотелось ей спросить, но она не спросила. И наверное, не было смысла задавать такой вопрос. Ведь Мерион уже не один год состоял в парламенте, и, конечно же, он знал, чего хочет.
Остальную часть пути они проделали в молчании. Как только карета подъехала к дому на Бедфорд-плейс, парадная дверь отворилась и перед ними появилась горничная.
– Тина, в чем дело? – спросила Елена с беспокойством. – Что-то случилось?
– Я войду с вами, Елена, – сказал герцог. – С синьорой Тинотти, возможно, и впрямь что-то случилось.
– Нет-нет, скорее всего это какая-нибудь мелочь, – отмахнулась Елена. «Если бы произошло что-то ужасное, у Тины случилась бы истерика», – добавила она мысленно.
Мерион поцеловал ее руку и тихо сказал:
– Пошлите записку, если вам понадобится помощь и если я не увижу вас завтра после четырех.
Мальчик уже опустил ступеньки для дамы; в другой руке он держал собачку.
– А теперь Магду возьму я, Уилсон, – сказал герцог. Молча кивнув ему, Елена вошла в дом.
Глава 23
– Что случилось, Тина? – спросила она, как только дверь за ней закрылась.
– Где вы были, синьора? – проговорила Тина в раздражении – словно госпожа, отчитывающая нерадивую служанку. Не дожидаясь ответа, она заявила: – Миа исчезла. Девушка была в гостиной с лордом Уильямом и гувернанткой. Эта глупая женщина говорит мне, что Миа извинилась и ушла наверх. И тогда лорд Уильям заявил, что тоже собирается уходить, и попросил гувернантку сообщить Мие, что он помнит о своем обещании и начнет действовать. А когда гувернантка поднялась наверх, чтобы сказать об этом Мии, той не было. Ах, она исчезла!
– Значит, Уильям и Миа ушли вместе? – спросила Елена. Она не знала, хорошо это или плохо. Наверное, все-таки лучше, чем если бы Миа ушла куда-то одна.
– А болван дворецкий ушел ужинать. Его не было на месте, и он не видел, как они ушли. – Тина говорила так, будто ужин являлся привилегией, которой дворецкий был недостоин.
– Насколько я знаю Мию и Уильяма… – проговорила Елена в задумчивости, словно размышляла вслух. – Полагаю, они спланировали свое исчезновение таким образом, чтобы никто не смог им помешать. Когда дворецкий отправился ужинать?
Тут послышался стук в дверь, а в следующую секунду в холл, спотыкаясь, ввалилась парочка – Миа и лорд Уильям. Миа хихикала, а виконт пытался заставить ее говорить тише, но его шепот был настолько громким, что его можно было расслышать на другой стороне улицы.
– Вы что… пьяны? – Елена уставилась на них в изумлении.
Миа остановилась так резко, что Уильям натолкнулся на нее, и оба чуть не упали. Затем девушка повернулась к виконту и обхватила руками его за шею.
– Ах, благодарю, милорд! – воскликнула она. – Это было потрясающее приключение! И я готова принять любое наказание, какое придумает Елена.
«Хорошо, что хоть Мериона здесь нет, – подумала Елена. – Было бы ужасно, если бы он оказался свидетелем… всего этого».
Строго посмотрев на девушку, она сказала:
– Миа, ты говоришь так, будто я провожу дни я ночи, придумывая всевозможные для тебя кары. Насколько я припоминаю, ты обещала, что будешь вести себя наилучшим образом.
– Я сказала, что постараюсь. И право же, я старалась изо всех сил. – Миа прикусила губу, пытаясь изобразить раскаяние.
– Отправляйся в свою комнату и ложись в постель. Я поговорю с тобой утром, когда придумаю для тебя соответствующую меру воздействия.
Выражение на лице Мии тотчас изменилось; теперь она смотрела на Елену с вызовом. Но тут Уильям едва заметно кивнул ей, и лицо девушки обрело прежнее выражение. Молча, опустив голову, она начала подниматься по лестнице.
– Елена, я все могу объяснить, – сказал Уильям. – Дело в том…
– Не здесь, – перебила Елена, вскинув руку. – Идемте в гостиную. Сейчас же!
Виконт кивнул и последовал за ней.
– Принести что-нибудь выпить, синьора?
– Нет-нет, Тина. Милорд надолго здесь не задержится. – Елена плотно прикрыла за собой дверь. Пристально посмотрев на племянника, она спросила: – О чем вы думали? – Она пыталась владеть собой и говорить ровно и тихо, но в голосе ее слышались истерические нотки. Наконец, не выдержав, Елена закричала: – Уильям, что вы себе позволяете?! Как вы можете?!
Виконт со вздохом пожал плечами.
– Елена, я понимаю, как это выглядит. Но позвольте же мне все объяснить. Видите ли, мы…
– Не желаю ничего слушать! – снова перебила Елена. – Похоже, я должна запретить вам бывать в этом доме! – Она подошла к пейзажу Каналетто, но даже вид голубого неба на картине не мог ее успокоить.
– Но поверьте, Елена, если вы это сделаете, все станет гораздо хуже.
– Вы угрожаете?! – Она в ярости повернулась к виконту.
– Нет-нет, о Господи, конечно, нет. Дело в том, что… – Уильям на мгновение умолк, потом заговорил с мольбой в голосе: – Елена, позвольте же мне все объяснить. Я уверен, вы поймете, почему так получилось. Пожалуйста, не перебивайте меня.
– Хорошо, говорите. – Елена села и разгладила юбки. Когда же ее племянник попытался сесть рядом, она решительно покачала головой: – Нет, не садитесь. Вы вели себя как неразумный мальчишка-школяр, поэтому давайте объяснения стоя.
Она заметила на его лице раздражение. Или ей показалось? Во всяком случае, виконт не высказал своего неудовольствия и остался стоять перед ней, похлопывая по ноге перчатками. Наконец бросил перчатки на стол и приступил к объяснениям:
– Вчера я приехал к вам, чтобы дать Мии вечерний урок английского языка. Гувернантка все время была с нами, уверяю вас. Она сидела в другом конце комнаты и читала, пока мы с Мией тихонько разговаривали. Эта женщина не проявляла ни малейшего интереса к нашему разговору. Она совершенно не обращала на нас внимания. Знаете, мы могли говорить о чем угодно… Хотя бы о том, чтобы навестить Наполеона на острове Святой Елены, – а она бы об этом не узнала.
– Так именно об этом вы и говорили? Ох, Уильям, не забивайте Мии голову такими глупостями.
– Ну… разумеется, не об этом. – Уильям усмехнулся. – Но Миа давно уже мечтала о каком-нибудь приключении. А вчера вечером рассказала мне о своем новом плане.
– Продолжайте же, – кивнула Елена.
«Почему он пытается переложить вину на Мию? – думала она. – Ведь это совсем не по-джентльменски».
– Так вот, она сказала мне, что собирается ускользнуть из дома одетая как мальчик, чтобы посмотреть на Лондон ночью.
– О Боже!
– Да-да, именно так. – Виконт немного помолчал. – Знаете, теперь, когда я рассказываю об этом, мне кажется, что она просто пыталась вынудить меня к тому, что я в конце концов и предложил ей сделать. Разумеется, я пытался отговорить ее, и какое-то время мы спорили. Но у нее было такое упрямое выражение лица, что мне стало ясно: она не отступится.
Елене случалось видеть такое выражение у своей воспитанницы, и она молча кивнула.
– Наконец я сказал ей, что приеду к ней в карете на следующий день и заберу ее, одетую мальчиком, чтобы показать ей Лондон. То есть речь шла о сегодняшнем вечере, – добавил виконт.
– Вы идиот, Уильям.
– Да, но…
– Хорошо, рассказывайте дальше, – со вздохом сказала Елена. Теперь было очевидно, что Уильям не пытался оправдываться, и это говорило в его пользу.
– Так вот, мы говорили, а гувернантка по-прежнему сидела в углу и читала. А примерно через пятнадцать минут после того, как дворецкий ушел ужинать, Миа поднялась наверх и с помощью одной из горничных переоделась в костюм мальчика. Потом набросила плащ и, спустившись по лестнице, выбежала на улицу, где ждала карета. И вот мы…
Тут послышался стук в дверь, затем в комнату вошел Тинотти с бутылкой вина и двумя стаканами.
– Благодарю вас, – кивнула Елена. – Похоже, вы угадали мое настроение. Возможно, я не слишком гостеприимна по отношению к лорду Уильяму, но, думаю, нам обоим нужно выпить вина и успокоиться.
– Ревность не позволяет видеть окружающее ясно, синьора, – сказал Тинотти, подавая ей стакан с вином.
– Миа ревнует?
Тинотти посмотрел на Уильяма, и Елена, проследив за его взглядом, увидела, что ее племянник яростно качает головой.
– Вы думаете, что я ревную? – спросил виконт.
Елена со стуком опустила стакан на стол. Взглянув на Тинотти, она спросила:
– Значит, по-вашему, я ревную Уильяма к Мие, потому что он уделяет ей слишком много внимания? – Ей вдруг ужасно захотелось рассказать о своем сегодняшнем вечере – это рассеяло бы все подозрения. – Поверьте мне, Тинотти, я никогда не стану ревновать лорда Уильяма. Никогда! Ведь он мне как брат.
– Или как племянник, – вставил лорд Уильям. – Мы просто друзья, не более того.
Тинотти отступил к двери и пробормотал:
– Сожалею, что ошибся, синьора. Я предоставлю вам возможность беседовать дальше. Хотите видеть Мию?
– Нет. Я велела ей ложиться спать. Поговорю с ней утром…
«Надеюсь, она сегодня не сразу уснет», – мысленно добавила Елена.
Тинотти поспешно вышел и затворил за собой дверь.
– И где же вы были? – обратилась Елена к племяннику уже более миролюбиво.
Уильям повертел в руках стакан с вином. Затем поставил стакан на стол, заложил руки за спину и прошелся по комнате. Наконец заговорил:
– Мы с Мией сели в карету, и я приказал кучеру проехать по Мейфэру. В этот вечер в одном из особняков был бал. А в заведении, предназначенном для холостяков, – настоящая вакханалия. Театр сейчас переполнен, как вам известно. Разумеется, я велел Мие не высовываться из окошка.
– Чтобы не видела вакханалию?
– Поверьте, со стороны это не выглядело так уж непристойно. Просто весь дом был ярко освещен. И если не знать, что там происходило, то никак не догадаться. Я сказал Мие, что там проводятся политические собрания и что они невообразимо скучны. – Виконт потянулся к своему стакану и сделал изрядный глоток вина. – Пожалуйста, поверьте мне, Елена, со мной для Мии было гораздо безопаснее, чем если бы она отправилась куда-нибудь одна, как собиралась.
– Мне кажется, Уильям, вам следовало сразу догадаться, что она просто вынудила вас сделать то, что вы сделали. Таков был ее план. Она необузданна, но не глупа, поэтому прекрасно понимает, что выходить из дома ночью одной небезопасно и глупо, даже в одежде мальчика. И еще… Если бы вы рассказали мне об этом, я бы что-нибудь придумала. Придумала бы какое-то приемлемое решение…
– Да, теперь-то я все понимаю, – кивнул Уильям. – Полагаю, я сглупил. Прошу прощения.
– Я вам не верю, дорогой племянник. Признайтесь, что вы сочли эту идею гениальной и не могли дождаться момента, когда можно будет показать Мие ночной Лондон.
Уильям со вздохом пожал плечами, и по выражению его лица Елена догадалась, что не ошиблась.
Снова вздохнув, виконт пробормотал:
– Да, вы правы, Елена. Видите ли, все дело в ее глазах. У нее такая манера смотреть на мужчину… Когда она так смотрит на меня, мне кажется, что я в силах осуществить любое ее желание.
Елена невольно рассмеялась.
– Знаете, а вы с ней похожи…
– Неужели?! Елена, вы серьезно?
– Нет-нет, я имела в виду совсем не то, что вы подумали. Ваши глаза не оказывают на меня ни малейшего воздействия, и у меня нет желания подчиняться вашей воле. Она вдруг подумала о том, чьи глаза могли оказать на нее именно такое воздействие, и с трудом удержалась от вздоха. – Вы, Уильям, схожи с ней в том, что оба хотите жить полной жизнью, то есть любите риск и приключения. А вот, например, скрипка или пение вас совершенно не интересуют.
Виконт ненадолго задумался, потом кивнул:
– Да, пожалуй, вы отчасти правы. Возможно, это потому, что мы не обладаем особыми талантами и артистизмом. И знаете… – Он в смущении умолк, словно не решался сказать то, что пришло ему в голову. – Знаете, Елена, ужасно жаль, что Миа – не мужчина. Мы бы с ней замечательно проводили время. Полагаю, нам было бы очень весело.
Уильям снова умолк и сделал глоток вина. Немного подумав, он еще раз приложился к стакану, потом вдруг пробормотал:
– Я хотел бы на ней жениться. – Виконт сказал это так тихо и так неуверенно, словно подозревал, что женитьба на Мие вовсе не является его подлинным желанием.
Елена внимательно посмотрела на племянника.
– Я же не приговариваю вас к смертной казни, Уильям, или к пожизненному заключению. Я просто хочу найти ей мужа, способного образумить, приручить ее, – а не воспламенить, как фейерверк.
– Так вы противитесь нашему браку? Или же, напротив, полагаете, что я… – Виконт в смущении умолк; было очевидно, что он действительно не знал, как понимать предыдущее высказывание Елены.
Она улыбнулась ему вполне дружелюбно.
– Уильям, дорогой мой, конечно, вы можете на ней жениться, если она затронула ваше сердце. Но подождите до июня, не говорите ей о браке до этого времени. За это время вы успеете понять, сумеете ли оказывать на нее должное влияние. А она пока сможет насладиться своим первым сезоном в свете без угрызений совести и безо всяких обязательств.
Виконт хотел возразить, но Елена, останавливая его, вскинула руку:
– Если еще кто-нибудь из молодых джентльменов обратится ко мне, я вас предупрежу, Уильям.
– Она вполне способна сбежать и выйти замуж без благословения, – проворчал виконт.
Елена с улыбкой подошла к нему и поцеловала в щеку. Потом взяла со стола его перчатки и вручила их ему.
– Отправляйтесь домой, Уильям. Я поговорю с Мией и постараюсь убедить ее в том, что ей очень повезло, когда вы оказались с ней рядом.
Она поморщилась и помассировала пальцами виски, почувствовав приближение уже привычной головной боли.
– А в разговоре с ней я постараюсь представить все так, чтобы ваше сегодняшнее поведение не следовало счесть слишком уж предосудительным.
– Благодарю вас, Елена. Благодарю. – Виконт поцеловал ее руку и поспешил к двери.
«Но любит ли его Миа? – думала Елена, расхаживая по комнате. – Впрочем, гораздо важнее другой вопрос – любит ли он ее?»
И если они поженятся, то когда-нибудь Миа станет герцогиней Бендас. Хотя сейчас, наверное, слишком рано об этом думать. Слишком далеко. Сначала ей следовало приструнить свою воспитанницу. Вероятно, надо нанять новую гувернантку, а от этой избавиться. Хотя нет, такое решение было бы слишком простым. Возможно, Мие вообще не нужна гувернантка. Они с Тиной и сами сумеют справиться.
Допив вино, остававшееся в ее бокале, Елена снова принялась расхаживать по комнате, вспоминая чудесные часы, проведенные с Мерионом, и мечтая о том, как она снова появится в доме на Сент-Джермен-стрит.
