Текст книги "Нежданный поцелуй"
Автор книги: Мэри Блейни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 6
Мерион мог бы выбросить Елену Верано из мыслей на следующий же день, если бы члены палаты лордов не решили, что им обязательно надо обсуждать ее красоту и ее историю во всех подробностях. Они снова и снова заговаривали о ней, когда собрались во вторник на сессию.
– Эта женщина поразительна!
– Она несравненная!
– А как же повестка дня, джентльмены?! – закричал Мерион, не удержавшись.
Но никто не обратил на него ни малейшего внимания.
– А где синьора Верано будет петь в следующий раз?
– Как давно она овдовела?
Мерион уже раскрыл рот, чтобы сурово отчитать болтунов, но тут очередной вопрос одного из лордов заставил его прислушаться.
– А почему она проводит столько времени с виконтом Бендасбруком?
– Да-да, верно! Вчера они и уехали вместе!
– Этот коротышка ей и в подметки не годится.
– Но он мастерски ездит верхом.
– О, неужели?! И кто же вам это сообщил, милорд? Ваша жена?
Беседа приняла непристойный характер, и Мерион перестал слушать лордов-болтунов. «Но почему же певица и виконт уехали вместе?» – спрашивал он себя. Впрочем, этому могло быть очень простое объяснение. Вероятно, у синьоры Верано не было собственного выезда. Или же она флиртовала с виконтом? А может, они любовники. Нет, едва ли… Ведь если б она состояла в связи с виконтом, то не стала бы откровенничать в темной комнате с ним, Мерионом. Или, может быть…
Герцог замер на мгновение, пораженный очередной своей мыслью.
Действительно, не попросил ли ее лорд Уильям, внук герцога Бендаса, установить взаимоотношения с герцогом Мерионом?
Тут прозвучал колокол, призывавший собравшихся принять участие в заседании, и Мерион, отбросив посторонние мысли, приготовился слушать.
Оживленные дебаты по поводу злополучного билля весьма позабавили его. Позабавило и поведение премьер-министра. Чтобы понять, какие сведения появятся в газетах на следующий день, достаточно было взглянуть, как реагировали на дебаты наблюдатели, сидевшие на галерее. И среди них, как ни странно, находился Уильям. Было удивительно, что столь непоседливый человек сумел высидеть так долго. «И вообще, что его сюда привело?» – думал герцог.
Когда объявили перерыв, Мерион решил, что с него довольно. Третьего чтения билля сегодня не предполагалось, тем более – голосования. Так что он вполне мог отправиться домой и заняться более серьезными делами. Возможно, его секретарь сообщит ему кое-что новое о герцоге Бендасе и его семье. Более всего Мериону хотелось узнать, есть ли хоть крупица правды в истории о том, что Бендас лишил наследства свою дочь еще до того, как она стала взрослой.
Внезапно к нему подошел Теодор Хендерсон, член палаты общин от графства Дербишир.
– Добрый день, ваша светлость…
– Говорите, что у вас на уме, Хендерсон, – предложил герцог. Когда-то он дал этому человеку место в палате общин, и с тех пор тот считал его своим благодетелем.
– Видите ли, милорд, до начала сегодняшнего заседания группа тори выразила свое полное несогласие с моим предложением. Если помните, я говорил о необходимости защитить интересы сирот и вдов.
– Да-да, продолжайте. Я внимательно вас слушаю.
– Они утверждали, что мы не можем позволить себе такие расходы. Работные дома и долговые тюрьмы и так, с их точки зрения, тяжкое бремя. И если мы окажем поддержку сиротам, то они якобы могут облениться.
– Да, именно так они и считают, – кивнул герцог. Он направился к своей карете.
– Но, ваша светлость, они возражают против самой идеи… – пробормотал Хендерсон, шагавший рядом с Мерионом.
– Сейчас не так уж важно, что они думают. Полагаю, они могут изменить свое мнение.
– Так как же, ваша светлость, вы уже приняли решение относительно этого законопроекта? Предлагать или не предлагать его?
– Нет, пока еще рано.
Тут Мерион вдруг заметил, что виконт Бендасбрук стоит поблизости, переминаясь с ноги на ногу.
– У вас все, Хендерсон?
– Да, ваша светлость. Пожалуйста, дайте мне знать, когда я смогу снова вам помочь. – Хендерсон поклонился и отошел.
Мерион сделал вид, что не замечает лорда Уильяма, но тот шагнул к нему и проговорил:
– Ваша светлость, уделите мне минутку.
– Слушаю вас, лорд Уильям – Мерион взглянул на него и нахмурился. Его не интересовали любовные приключения Елены Верано. Она имела право флиртовать с кем угодно, в том числе и с Бендасбруком.
– Благодарю вас, ваша светлость.
Виконт пошел рядом с Мерионом.
– Вчера вечером мне хотелось поговорить с вами немного дольше. Вы не против, если мы поговорим теперь?
– Нет, не против. Я слушаю вас.
– В прошлом году, милорд, вы в моем присутствии поклялись отомстить моему деду за его участие в похищении вашей сестры. Я надеялся, что вы забыли эту угрозу или передумали после смерти герцогини. Но теперь ходят слухи о том, что вы вызывали его на дуэль.
– Да, верно, – кивнул Мерион. – И дуэль – вовсе не слухи.
– Но если так, то как же…
– Дуэль была прервана из-за смерти ни в чем не повинного юноши, моего грума, – перебил Мерион.
– Значит, карикатура Роулендсона – не клевета, а правда. – Лорд Уильям не мог скрыть огорчения.
– Это ваши слова, виконт. – Мерион скрестил на груди руки. – Поверьте, я не собираюсь мстить. Но я поклялся, что ваш дед раскается в своих действиях. Я требую справедливости, вот и все. Справедливость и месть – совсем не одно и то же.
– Есть еще один вопрос, ваша светлость. Сегодня, когда я сидел на галерее и слушал обсуждение некоторых законопроектов, я понял: что-то готовится… – Молодой человек утер лоб носовым платком и продолжал: – Дело в том, что мой дед предложил в январе два законопроекта в частном порядке. В них идет речь о земельной собственности. Но эти законопроекты не были заслушаны…
Герцог поморщился и проговорил:
– Вы прекрасно знаете, что ваш дед – словно одержимый. Он стремится приобрести как можно больше земли.
– Да, я знаю, – кивнул виконт. – Похоже, он думает, что на новых землях богатые залежи угля. И якобы именно поэтому та земля представляет большую ценность, которую он продает под фермы. Но я не понимаю, почему он так решил. А вы что об этом думаете?
Мерион пожал плечами:
– Я ничего об этом не думаю. Меня ваши проблемы не интересуют.
– Полагаю, вы сами должны разгадать эту загадку. Я как раз и собираюсь этим заняться, ваша светлость. – Лорд Уильям приподнялся на цыпочки и заглянул герцогу в глаза. – Я говорю с вами об этом по одной лишь причине… Ведь когда-либо все состояние деда должен унаследовать мой отец, а потом и я. Вы меня понимаете, ваша светлость?
– Да, разумеется. Но если вас все это так беспокоит, то вы должны задать себе вопрос, насколько ответственно ведет себя ваш дед. Вы уверены, что он действительно осознает, каковы могут быть последствия его действий?
– Вы намекаете на то, что он не в своем уме?
– Видите ли, лорд Уильям, два года назад ваш дед упал в палате лордов. Потом было сказано, что он просто потерял сознание. Но он так и не вернулся, чтобы занять свое законное место в палате. Согласитесь, что это довольно странно для человека, столь живо интересующегося земельной собственностью. – Приблизившись к своей карете, герцог добавил: – И еще раз повторяю, лорд Уильям, я всего лишь ищу справедливости.
– Мы все жаждем справедливости и законности. Только понимаем это каждый по-своему. Но я ценю вашу откровенность, милорд. И надеюсь, что вы оцените мою.
Мерион кивнул и решил, что разговор окончен. Но лорд Уильям так не считал.
– Милорд, вчера вечером вы познакомились с синьорой Верано, не так ли?
Мерион замер на мгновение, потом пристально посмотрел на виконта.
– Вы так полагаете, лорд Уильям?
– Почти уверен. Потому что она расспрашивала меня про вас.
– Но если бы мы познакомились, то ей незачем было бы расспрашивать, не так ли? – Значит, лорд Уильям знал о его встрече с синьорой Верано… а то, что заговорил об этом не сразу, должно быть, имело какое-то значение… – Вы с ней друзья, виконт?
– Да, милорд, друзья. – Лорд Уильям как-то странно улыбнулся и добавил: – Мы с ней очень хорошо знакомы. – Приподнявшись на цыпочки, он заглянул собеседнику в глаза и еще шире улыбнулся.
Мерион нахмурился; ему ужасно хотелось стереть эту улыбку пощечиной с его лица.
– И давно вы с ней знакомы?
Этот вопрос, казалось, озадачил виконта.
– Давно ли знакомы?.. – переспросил он. – Ну, милорд, кто же помнит о таких вещах? Неужели вы всегда помните, когда и где с кем-нибудь познакомились?
– Если бы такая красивая и талантливая женщина оказалась в кругу моих друзей, я бы непременно ее запомнил. Так давно вы с ней знакомы?
Лорд Уильям, казалось, о чем-то задумался. И вдруг заявил:
– Знаете, милорд, я ведь играю на скрипке. Конечно, не очень-то хорошо, но все же… И после окончания войны я поехал в Италию, чтобы послушать игру прославленного Эдуардо Верано. Мы много времени проводили вместе. Я смело могу сказать, что шесть месяцев, проведенные в Италии с Еленой и Эдуардо, были самыми счастливыми в моей жизни. Думаю, сегодня вечером я снова увижу синьору Верано. – Лорд Уильям немного помолчал, потом спросил: – А почему вы заинтересовались этим, ваша светлость?
На сей раз Мериону пришлось задуматься. Тщательно подбирая слова, он ответил:
– Вчера вечером мы действительно поговорили с синьорой Верано. Но если вы попытаетесь в личных целях использовать эту мою беседу с ней, то я не буду делать различия между вами и вашим дедом. – Резко развернувшись, не дожидаясь ответа, герцог поднялся по ступенькам в карету, захлопнул за собой дверцу и стуком дал понять кучеру, что пора трогать.
Оставшаяся часть дня прошла словно в тумане. И конечно же, герцог ужасно злился, главным образом – на самого себя, злился из-за того, что позволил себе вспылить. Кроме того, ему следовало быть умнее и осмотрительнее и не говорить ничего такого, что могло бы дать пищу для сплетен. Более того, и в разговоре с синьорой Верано он не должен был слишком уж откровенничать. А впрочем… Если эта женщина действовала по указанию его врага, то она, конечно же, могла сочинить любую историю. Значит, ему следовало как можно быстрее встретиться с синьорой Верано и удостовериться в ее скромности.
Мерион поручил своему секретарю порыться в стопке приглашений, громоздившихся на его письменном столе. Вскоре выяснилось, что у Елены Верано скорее всего не было выступлений этим вечером. Но если так… «А почему бы не навестить ее? – неожиданно подумал Мерион. – Конечно, не очень-то удобно, но ситуация не терпит промедления».
Глава 7
– Что за дивный ужин, миледи.
Собирался дождь, и Елена поплотнее запахнула на себе плащ. Затем осмотрелась в поисках своей кареты.
– Да, вы правы, синьора Верано, – с улыбкой ответила леди Маргарет. Она повернулась к виконту. – Искренне благодарю вас, лорд Уильям, за то, что провели этот вечер с нами.
Тут послышалось громыхание каретных колес, и Елена принялась натягивать перчатки. Взглянув на леди Маргарет, она сказала:
– Пожалуйста передайте мистеру Деборе, что было очень приятно снова увидеть скрипку Верано. Надеюсь, ему доставляет удовольствие играть на ней.
– О, Дебора на ней с величайшим удовольствием сыграет! – закивала леди Маргарет. – Да-да, с величайшим!..
– Это довольно ценный инструмент, – заметил лорд Уильям, взяв Елену за руку.
Она молча кивнула и взглянула на остановившуюся перед ними карету. Ее кучер, обличая англичан, разразился гневной тирадой по-итальянски.
– Успокойся, малый, – отозвался Уильям на языке кучера. – Иначе они скажут, что у итальянцев манеры не лучше. – Попрощавшись с хозяйкой, он усадил Елену в экипаж, потом вдруг спросил: – А может, лучше я буду править?
– Si! Si! [3]3
Да! Да! (ит.)
[Закрыть]– откликнулся кучер. – Так действительно будет лучше. Ведь маленький лорд был в Италии, поэтому знает, как надо править экипажем. И он говорит по-английски. Поэтому может крикнуть медлительным англичанам, чтобы освободили проезд и уступили дорогу тому, кто умеет держать в руках вожжи.
Елена дала свое согласие после того, как Уильям с улыбкой пообещал, что будет соперником всех остальных английских кучеров. Устроившись на мягких подушках, она вздохнула с облегчением и прошептала:
– Наконец осталась в одиночестве.
Обед был довольно приятным, а все гости оказались любителями музыки. Но ей несколько часов пришлось выслушивать хвалы в адрес Эдварда и истории о его эксцентричности, и эти разговоры вызвали тягостные воспоминания, так что в конце концов настроение у нее совершенно испортилось.
Тут начался дождь, и он вполне соответствовал ее настроению. Она смотрела, как капли стекают по стеклам окон, и радовалась тому, что под ногами у нее лежат нагретые кирпичи.
Ах, как грустно, что Дебора играет на скрипке Эдварда. Какое разочарование! Мистер Дебора и его супруга были совсем не теми ценителями музыки, общество которых ее бы привлекало. Конечно, хорошо, что состоялся благотворительный аукцион и инструмент был продан, – ведь это помогло некоторым молодым музыкантам. Но скрипка Эдварда стала реликвией, и играть на ней – это преступление против музыки! Может, ей удастся как-нибудь выкупить ее?.. Да, может, и удастся… но где найти на это средства?
Вскоре карета остановилась у прелестного маленького домика в Блумсбери. Елене вдруг пришло в голову, что ей, возможно, и впрямь нужен английский кучер, человек, который знал бы улицы и не ездил по ним так, будто они принадлежали ему одному. Римская манера езды никак не подходила для Лондона. Она поговорит об этом с Тинотти.
Елена застала его в холле.
– Buena sera [4]4
Добрый вечер (ит.)
[Закрыть], синьора. Добрый вечер, милорд.
– Добрый вечер, Тинотти. – Елена улыбнулась своему секретарю.
Тинотти целую минуту потратил на то, чтобы приветствовать лорда Уильяма. Неужели он считал виконта подходящей для нее партией? Ведь ему, конечно же, было известно, что они с лордом Уильямом всего лишь друзья и не питают друг к другу романтической склонности.
– Вас что-то беспокоит, синьора? – спросила у Елены ее домоправительница, синьора Тинотти, волновавшаяся по любому поводу и без повода. – У вас такой печальный вид…
– Тсс, carissima [5]5
Дражайшая (ит.).
[Закрыть]. – Тинотти поцеловал руку жены. – Вечер был очень долгим… и он еще не кончился.
Секретарь что-то шепнул своей жене, и та, взяв за руку лорда Уильяма, тотчас же увлекла его за собой в кухню.
Елена смотрела им вслед, весьма удивленная такой фамильярностью и такой спешкой. Тинотти же шепотом объяснил:
– У вас гость, синьора.
– Гость?.. – Даже в Риме знакомые не наносили столь поздних визитов. – Почему вы его впустили? О чем думали? Ведь уже одиннадцатый час.
– У него был вид человека, явившегося по важному делу. Он прошел в Голубую гостиную и объявил, что будет вас ждать. Я подумал, что он, возможно… – Тинотти в смущении откашлялся и проговорил: – В такой час встречаются только любовники, синьора. И я подумал, что вы возможно, захотите поговорить с ним. Я ведь не знал, что вы привезете с собой маленького лорда…
«Похоже, все абсолютно уверены в том, что мне срочно нужен любовник?» – подумала Елена в раздражении.
– Он дал свою визитную карточку? – спросила она.
– Да, синьора. Это Линфорд Пеннистен, герцог Мерион. Он сказал, что хотя формально вы не были представлены друг другу…
– Знаю-знаю, – перебила Елена. – Мы с ним знакомы.
Ее удивление мгновенно сменилось радостью. Значит, он захотел снова ее увидеть. Он тоже не забыл тот поцелуй и был настолько им… тронут, что пренебрег правилами этикета. Это выглядело весьма романтично, как название одной из пьес Джорджа. Да-да, «Околдованное сердце»! Заметил ли это герцог, гадала она.
– Принесите, пожалуйста, вина для моего гостя и чаю – для меня, – сказала Елена.
Коротко кивнув, Тинотти отправился выполнять ее поручение.
Но правильно ли она поступила, согласившись принять герцога? Как намекнул Тинотти, в столь поздний час встречаются только любовники. Может, герцог счел ее женщиной свободных нравов? Может, он подумал так лишь потому, что она поет на публике?
Оставив в холле плащ и шляпку, Елена тихонько проскользнула в Голубую гостиную и остановилась у порога. Прошедшей ночью она почти не спала – все размышляла о том, что герцог подумал о ее пении, а также гадала, почему он уехал так рано… и поцелует ли она его, если снова увидит. Да-да, поцелует ли?
Но тут она увидела его, и ответ на последний вопрос пришел сам собой. Никогда еще присутствие мужчины так не волновало ее. И сейчас она почувствовала это даже острее, чем прошлым вечером.
Усталость и печаль тут же развеялись, и вместо них она ощутила восторженный трепет, даже отчасти ее напугавший. Ведь она ничего не знала об этом человеке. Ничего, кроме того, что он когда-то любил свою жену.
Елена с улыбкой прошла в глубину комнаты и присела в реверансе, не сводя с герцога глаз. Внешне он казался истинным англичанином, что, впрочем, было совершенно неудивительно. Светлые волосы, пожалуй, слишком уж длинные, ярко-синие глаза, резко очерченные скулы и подбородок с ямочкой посередине… И почему-то он был необыкновенно серьезным.
К тому же в нем чувствовалась мужественность, вполне соответствовавшая музыке Бетховена. Впрочем, его облик неплохо сочетался и с серьезнейшей музыкой Баха.
– Добрый вечер, ваша светлость. Лорд Уильям сообщил мне ваше имя. Линфорд Пеннистон, герцог Мерион, не так ли?
Он ответил легким поклоном.
Сердился ли он? Она не могла разгадать выражение его лица, но короткий поклон свидетельствовал о некотором напряжении.
– Я хочу поговорить с вами о нашей вчерашней беседе, синьора.
– Да, понимаю, милорд.
Она уже приготовилась к самому худшему, но тут дверь отворилась, и вошла синьора Тинотти с подносом в руках. На подносе был чай, а также очень приличное итальянское вино.
– Вина, ваша светлость? – спросила Елена, кивнув на бутылку.
– Нет, благодарю. – Он покачал головой.
Елена отставила бутылку и выразительно взглянула на Тину.
Домоправительница отступила на шаг и, поклонившись герцогу, удалилась.
Сделав глоток чая, Елена тихо сказала:
– Я слушаю вас, сэр.
– Синьора, я приехал к вам, чтобы кое-что прояснить, – ответил герцог, чуть нахмурившись.
– Да, понимаю. Только скажите, о чем речь. – Елена скрестила на груди руки.
Явно нервничая, герцог проговорил:
– Синьора, я хочу получить от вас заверение, обещание… наконец, поклянитесь памятью вашего мужа… Пусть то, что произошло у нас с вами накануне, так и останется между нами.
– То, о чем мы говорили? – Удивленная его настойчивостью, Елена отступила на шаг. Неужели он имел ввиду поцелуй? Нет, едва ли. Конечно, она никому не стала бы о нем рассказывать. Или, может быть… – Милорд, вы намекаете на разговор о принцессе Шарлотте, а также на наши замечания, касающиеся принца-регента? Или, может быть, вы говорите о наших личных воспоминаниях? Я имею в виду Эдварда и вашу Ровену? – В раздражении передернув плечами, она проговорила: – И что же, по-вашему, я могу сделать с такой информацией?
– Если вы дружны с лордом Уильямом, синьора, то нетрудно представить, как вы могли бы ею воспользоваться.
– Но, ради всего святого, что виконт может иметь с этим общего?
– Мне стало доподлинно известно, синьора, что вы с ним давние друзья.
– Да, это так.
– И вы уже говорили обо мне с лордом Уильямом? – спросил Мерион.
– Нет, конечно, нет. – Она покачала головой. – Разумеется, мы с ним беседовали, но так, на общие темы…
– Но почему я должен вам верить? Ведь у меня нет иных доказательств, кроме вашего слова, синьора.
– Кроме моего слова? Вы понятия не имеете о том, что значит мое слово! – Елена повысила голос и отошла от гостя еще на несколько шагов. Ей ужасно хотелось влепить герцогу пощечину, и она с трудом сдержалась.
Он молчал, и она, нервно расхаживая по комнате, продолжала:
– Сегодня вечером мы с лордом Уильямом виделись за обедом. И мы совсем про вас не говорили, милорд. Он лишь сказал, что хотел бы с вами встретиться.
Герцог криво усмехнулся и проговорил:
– Значит, виконт все-таки упомянул меня. Выходит, вы проводите с ним вместе довольно много времени, и я постоянно становлюсь предметом ваших разговоров. Странно, не так ли?
– Вы себе льстите, ваша светлость. Мы вовсе не говорим о вас постоянно. Что же касается моих частых встреч с лордом Уильямом, то он просто оказывает мне любезность, помогая освоиться в Лондоне.
– А может, у него к вам личный интерес, синьора? Я имею в виду вовсе не дружбу, как вы понимаете.
– Наши отношения вас не касаются, сэр, – отрезала Елена. – И никого не касаются. И еще… Позвольте вам напомнить, что виконт – весьма уважаемый джентльмен. В конце концов, он наследник герцогства.
– Даже достойные люди могут оказаться скомпрометированными, особенно когда речь идет о чести семьи.
– Что вы хотите этим сказать? – Елена почувствовала, что краснеет. Господи, неужели герцог узнал о ее связи с семейством Бендасбруков? Нет, такого быть не может. Лишь очень немногие об этом знают.
Герцог довольно долго молчал, затем, нахмурившись, медленно проговорил:
– Синьора, я имею в виду следующее… Чтобы защитить репутацию семьи и сохранить ее благополучие, даже честные люди могут забыть о принципах.
Елена вздохнула с облегчением.
– Это скорее говорит о ваших качествах, а не о качествах лорда Уильяма. Ведь вы – герцог, и, следовательно, никто не имеет права задавать вам неприятные вопросы. По этой же причине вас нельзя критиковать, действуете ли вы ради репутации и благосостояния семьи – или только для того, чтобы показать свою власть и силу.
– Едва ли вы знаете меня настолько хорошо, чтобы делать подобные выводы.
– Мне достаточно знать, что вы – герцог! – отрезала Елена. Не дожидаясь ответа, она повернулась к гостю спиной и принялась разглядывать картину на стене, пейзаж Каналетто, которого обожала.
Минуту спустя Елена обернулась и снова посмотрела на гостя. Теперь она лучше владела собой, однако по-прежнему чувствовала, как действует на нее его присутствие. Стараясь говорить как можно спокойнее, она сказала:
– Я буду хранить уважение к вашей личной жизни, как и вы, надеюсь, к моей.
– Очень хорошо, – кивнул герцог. – Я ценю вашу деликатность.
Хотя он по-прежнему хмурился, Елена была почти уверена, что он испытывал к ней влечение. Не мог же он забыть тот поцелуй. Да-да, конечно, не мог.
Именно поэтому так злился… Возможно, эта мысль настолько поразила ее, что она с трудом удержалась от того, чтобы не высказать ее вслух.
И конечно же, он теперь боролся с этим своим влечением. Наверное, стремился оттолкнуть ее своим отвратительным поведением. Елена невольно прижала руки к сердцу.
– Доброй ночи, синьора. – Герцог шагнул к двери.
– Это похоже на бегство, ваша светлость. – Она присела на стул. – Что ж, можете бежать, если вам так хочется. Но перед этим вы должны назвать и вторую причину, по которой нанесли мне столь поздний визит.
– Желание сохранить свою честь и достоинство – единственная причина. И весьма серьезная. – Его рука легла на дверную ручку.
– Милорд, сядьте, пожалуйста. Сядьте же. – Это походило на расчесывание спутанных волос – ужасно трудно было заставить этого человека сказать правду о своих чувствах.
Он повернулся к ней.
– Нет, я не стану садиться. И вообще, мне пора…
Елена поднялась и приблизилась к герцогу. Глядя ему в глаза, она проговорила:
– Милорд, вы прекрасно знаете, что ваш вчерашний поцелуй напомнил нам обоим о том, что жизнь продолжается. И теперь вы напуганы своими чувствами, не так ли?
– Синьора, вы пытаетесь соблазнить меня? Или, может быть, добиваетесь чего другого?
Елена презрительно фыркнула.
– Я и не думаю вас соблазнять, высокомерный болван! Неужели ваша фантазия так бедна, что вы не можете представить нечто среднее между откровенной беседой и обольщением? – Елена со вздохом покачала головой и снова принялась расхаживать по комнате. – Что ж, милорд, в таком случае уходите. – Она махнула рукой в сторону двери.
Герцог взглянул на нее с некоторым удивлением.
– То есть вы вовсе не собирались стать моей любовницей?
– Нет, разумеется. Уверяю вас, милорд, если бы я пожелала завести любовника, я бы уже сегодня могла сделать выбор.
Казалось, он еще больше удивился.
– Значит, вы хотите от меня только одного – чтобы я признал, что между нами существует… какое-то взаимное влечение?
– Да, только этого!.. Но признайте же, что я права. Будьте честным перед самим собой и признайте, что это единственная причина, по которой вы нанесли мне визит в столь поздний час.
Герцог усмехнулся, и глаза его потемнели, взгляд же остановился на ее губах. Потом он вдруг шагнул к ней, приблизившись почти вплотную, однако не дотронулся до нее.
Ив тот же миг Елена ощутила странное жжение на губах – словно герцог впился в них страстным поцелуем. А глаза его, казалось, говорили: «Да, я желаю вас. И я хотел бы раздевать вас не только взглядом». Именно это она хотела от него услышать, именно этой правды требовала от него.
Судорожно сглотнув, Елена отвела глаза; она боялась, что герцог может прочесть ее мысли.
А он вдруг улыбнулся и сказал:
– Позвольте снова пожелать вам доброй ночи, синьора Верано. – Он склонился над ее рукой, но не поцеловал – возможно, передумал. Уже у самой двери он вдруг обернулся и тихо произнес: – Когда надумаете завести любовника, синьора, дайте мне знать.
