Текст книги "Наследники миров Книга 6"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Эл брела по улицам, пока не вышла к гавани. Певцы в отдалении следовали за ней, чтобы не тревожить.

Ни одного корабля, да откуда им взяться, если несколько поколений не видели моря. Берег был облицован темным камнем, волны облизывали его. Эл подошла к кромке и опустила в воду руки, брызнула себе в лицо.

– Я определенно не сплю и не брежу, – заключила она и произнесла с восторгом. – Будь благословен, владыка!

Она выпрямилась и повернулась в сторону восходящего солнца. Медальон полыхнул под одеждой, Эл положила руку на грудь, накрыв ею диск. Жар вернул ее из состояния восторженной эйфории в реальность.

Эл опустилась на одно колено и произнесла тихо:

– Спасибо тебе, владыка. Ты исполнил обещание. Теперь и я исполню свое.

Она поднялась на ноги и лишь теперь ощутила изнеможение.

– Даниэль, не проводите ли вы меня во дворец. Я устала.

– Конечно, мы проводим тебя, – услышала она голос за своим плечом.

Она обернулась, взяла под руку Маниэля.

– Расскажи мне, как это было, – попросила она.

Они двинулись вверх по улице, которая вела к дворцу. Маниэль вздохнул и начал торжественно и мерно свой рассказ:

– Сначала город накрыла тьма. Мы были далеко, мы могли видеть это действо, и потому каждый понял, как огромна сила бури. О, Эл! Жуткий холод сковал нас на месте. Мое тело так дрожало, что я ничего не слышал вокруг. Наши взгляды были прикованы к темному водовороту, что кружился над городом. Тьма текла через долину, застилая собою все, и лилась через хребты, через край, как темное месиво. Страшно было. Очень страшно. Она почти накрыла и нас, мы стали прощаться друг с другом. А потом, вдруг, вспышки молний озарили мглу, они рассекали ее, делили на части. Лишь несильный порыв ветра достиг наших ступней и заставил пасть на камни, чтобы уцелеть при следующем порыве. Но его не было. Мы лишь видели яркие вспышки вокруг. Я не могу утверждать, я не видел, откуда именно струились эти молнии, а может быть, лучи. Они проделывали дыры во мгле, рвали на части. Потом же произошло совсем невероятное. Мы увидели храм, огромный, почти до неба. Он был весь из света, как это утреннее светило сейчас. Он сиял и рос, тьма крутилась вокруг него, застилала, но разбивалась, а потом вместо храма возникла фигура. Я не могу сказать, как он выглядел. Лицо его было светом, он был могучим, окутанным сияющими одеждами. Тьма рвалась на части и горела. Тут началось такое, что каждый подумал, будто от долины останется пепел. Это трудно представимое зрелище. Белый огонь покрыл все. Я могу увидеть в своем воображении лишь бледную тень того, что видел тогда, я не способен описать или воспеть это чудо. Я пережил бурю восторга. Во мне не было страха, он исчез. Я первый поднялся во весь рост и стал молиться и твердить все заклинания, что знаю. Я пел. Я не мог не петь. Я решил, что сам владыка посетил город и укрыл его от разрушения.

Все длилось долго. Нам так казалось. Потом началось другое движение, тьма клубилась и превращалась в прозрачные облака и туман. Туман покрыл долину непроглядной пеленой, лишь вспышки молний еще были видны, и нельзя было распознать, что скрывает пелена – разруху или величие.

Вот тогда мы стали быстро спускаться обратно. Нам уже казалось, что только мы и выжили. Мы спешили.

Да! Накануне бури мы видели двоих великих! Это они разрушили перевал. Мы даже не дошли до него, Эл. Это они разрушили часть хребта.

– Вот почему они оставили город. Вот почему были неожиданно сильные взрывы. Радоборт. – Эл кивала в такт своим словам. – Это хорошо. Это очень хорошо. Я недооценила их.

Она вернулась во дворец, пустыми галереями, прошла к балкону, где спала и там застала Радоборта.

– Новый день, – приветствовала она.

– И тебе.

– Ты меня искал?

– Да, Эл. Ты пропала. Я перестал чувствовать тебя после этой бури. Что случилось в храме?

– Не скажу, не проси, – ответила она. – Тебя мучают вопросы? И ты пришел посоветоваться со мной?

– Да. Мучают. Как точно ты сказала.

– Радоборт, ты поразительное сочетание силы и невежества. – Эл улыбнулась и покачала головой. – Тем не менее, я должна признаться, что сто раз вас прокляла, когда вы уши из города. Я знаю про перевал. Спасибо.

– Я хотел быть полезным. Это была идея Кикхи, как и храм.

– Какой храм?

– Мы поставили несколько камней, которые вы не смогли установить в том, большом храме.

– Правда? Я не знала, – Эл посмотрела на Радоборта с восхищением. – Ну, надо же. Лучше я смолчу, а то меня просто распирает пошутить в духе Кикхи.

– Зря ты ненавидишь его. Он странный. У него свои затеи. Но он не отходил от тебя, пока ты спала.

Радоборт понял, что Эл его откровенность совсем не понравилась. Лицо ее стало серым и мрачным.

– Вот, мерзавец, – она даже простонала, словно ей стал больно.

– Зачем ты так? Он пытался помочь.

– Теперь я понимаю, что он пытался. Ему доставляет удовольствие играть моими глубоко личными чувствами. И ему удалось. – Эл выдохнула с отвращением.

– Это так больно? – спросил Радоборт.

– Это низко. Недостойно.

Эл села на скамью и закрыла лицо руками. Ее негодование переросло в боль.

– Ты не испытываешь к нему никаких теплых чувств, – предположил Радоборт.

– Он сделал все что мог, чтобы я их не испытывала, – с отчаянием в голосе сказала она. – Не хочу больше слышать о нем. Ни слова больше. Что ты хотел спросить?

– Думаю, я не вовремя заговорил о Кикхе, поэтому я отложу разговор. Потом.

– "Потом" не будет, Радоборт. Я ухожу.

– Сейчас?

– Только попрощаюсь с королевой. Разбирайтесь тут сами. Я вам не нянька. Я свое дело сделала, как могла. Остальное – уже не в моей власти.

Радоборт развернулся, чтобы уйти.

– Постой, – окликнула она. Он бросил на нее взгляд через плечо, Эл смотрела с жалостью. Ее глаза были печальны. – Не ходи в четвертый мир, Радоборт. Тебя там убьют. Я не могу тебе помочь, не могу остановить – твоя воля. Могу только предупредить.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю и все. Не подумай, что это интрига или уловка. Просто поверь мне.

– А я верю. Потому и пришел. Я знаю, что погибну там. Я знаю свой конец. Это здесь я – великий, а там стану смертным, как Фьюла. Я смеялся над ней, а сам такой же.

– Что значит ты такой же?

– Я полукровка. Мой отец великий владыка, а мать была жрицей в одном их храмов владычицы здесь, в этом мире. Я создан из энергий этого мира, если я появлюсь в другом из миров, то стану добычей для тех, кто там обитает. Я наделен отцовским величием и силой, но и всеми слабостями моей смертной матери. Я могу называть себя великим только в этом мире.

– Я что-то подобное предполагала. Что уж тут скрывать. Не будь рядом меня или Кикхи, тебя бы постигла участь братьев. Кикха обещал покровительство кому-то. Но такой покровитель – хуже смерти. Я буду честной, обстоятельства изменились, я тебе не стану помогать. Это значит, что дальнейший путь для тебя не имеет смысла. Радоборт, ответь искренне, ты с самого начала всерьез думал, что достоин того, чтобы занять место отца?

– Я видел. Я знал, что не хуже других. Я знал их слабости. Я им равен, хоть и младший.

– Я говорю не о слабостях других. Я говорю о тебе. Погоди, не отвечай. – Эл подняла руку в запретном жесте. В ее уме зародилась догадка, но она быстро спрятала свои мысли от наследника. – Хм-м. Теперь отвечай.

– Я понял, чего ты добиваешься. Ты не лучше Кикхи. Ты задаешь те же вопросы, что и он. Ты хочешь, чтобы я признал свою слабость. Свою неспособность, – вспылил Радоборт. – Кто ты такая, чтобы указывать мне…

– Уж, точно не Кикха. Не горячись. Не я пришла к тебе просить совета. Ты прав, я лезу не свою вотчину, – Эл встала, подняла подбородок и произнесла с торжеством в голосе. – Что нужно великому от смертной? Какой совет, я могу тебе дать?

Тон Эл охладил пыл Радоборта. Он перестал сердиться, вернулась прежняя неуверенность.

– Я хочу остаться в этом мире, – слишком неуверенно прозвучали эти слова.

Радоборт поднял глаза на Эл и вместо недавнего торжества или суровости, или усмешки, которую ожидал, он увидел сострадание.

– Страшно? – спросила Эл.

– Я хочу прекратить эту бессмысленную гонку. Я не могу состязаться с Кикхой. Он сильнее. Он играет нами. Что мы для него? Он единственный из нас по-настоящему великий. И ты… И с тобой я не могу… Я не смогу тебя убить. Не хочу. Ты должна жить, Эл, если кто и достоин из всех трона отца – это ты. Не Лоролан. Ты! Я проникся твоей силой, ты что-то изменила во мне. С тех пор, как ты побила меня, я чувствую по-другому, вижу то, что не видел. Я хочу постичь свою силу сам, через опыт. Здесь, в этом мире. Я хочу жить. Но чтобы жить, я должен отказаться от притязаний на отцовский трон. От того к чему привык. Навсегда. Я много думал, все эти дни. Это трудное решение, это удар по моей гордости, признавать, что я недостоин. Это больно, чувствовать себя слабым. Я зря вступил в состязание.

– Не-е-ет, – многозначительно протянула Эл. – Совсем не зря, если ты принял это решение. Ты понял, чего ты стоишь. Ты попытался найти свое место, и, мне кажется, нашел. Из самонадеянного мальчишки, ты превращаешься в действительно великого. А что до опыта, ты же бессмертный в этом мире, у тебя куча времени. Вопрос теперь в другом. Какое место ты собираешься занять? Как распорядишься собой? На что пойдет твоя хваленая сила и будущий опыт?

Эл вспомнила старого доброго инспектора Рассела, она теперь говорила совсем как он. Точь-в-точь. Она улыбнулась своим мыслям, а Радоборт расценил ее улыбку как одобрение.

– Единственное место достойное меня – быть правителем этих мест, – не без гордости заявил Радоборт.

– Во-от как? А королева об этом знает?

– Поэтому я и хотел спросить твоего совета, как мне сказать об этом?

– Тебе речь написать?

– Не издевайся, Эл, что за тон!

– Нормальный тон, пока ты еще не король. По твоему, я для того освобождала город от проклятия, чтобы отдать его тебе?

– Ты собралась продолжить путь. Зачем тебе город?

– А ты нахал, однако! Ты совсем не понял, о чем я говорю. Ты собой управляешь с трудом, а еще претендуешь на королевский трон!

– Вот я и прошу совета! Хватит унижать меня!

– Не знаю, что лучше, еще один ураган или ты в роли короля! – рассмеялась Эл. – Невероятно! Ты?!

Она сильно удивилась, даже рот открыла, потом Эл показала пальцем на Радоборта. Потом она закрыла лицо ладонями, покачалась из стороны в сторону, потом зажала рот, пристально посмотрела на Радоборта. Эти ужимки только еще сильнее распаляли его нетерпение.

Потом Эл погладила себя руками по груди, словно успокаивая.

– Тихо. Спокойно, – сказала она, уговаривая себя. – Да. Согласна… По уровню, по рождению, ты даже выше чем король, и я надеюсь, что ты не зря провел столетия, или сколько там, не важно, во дворце отца… Да… Ты, безусловно, можешь править. Теоретически…Я бы решилась сказать, что должен. Ты будешь служить отцу, что еще может быть лучше… Но есть три препятствия, из-за которых, я не могу давать тебе совет.

– Как не можешь? Какие препятствия? Говори.

Эл подумала, что он накинется на нее.

– Я скажу. Куда мне деваться, – Эл помялась. – Первое. Я должна сознаться. Прямо сейчас, чтобы мои дальнейшие слова и действия не воспринимались, как уловки или интриги в борьбе за трон твоего отца.

– Даже так, – удивился Радоборт.

– Да. Именно так. Это касается города напрямую. Проклятие еще не снято.

– Как не снято? Ты видела город?

– Да, видела. У меня давно не было припадка истерии. Я думала, что сплю или умерла. Речь не об этом. Дело в том, что для освобождения от проклятия нужно было выполнить три условия. Первое – возродить храм владычицы, чтобы отвести бури. Отстроив его на такую малость, что мы успели, можно сказать, что условие город выполнил. Но будущему правителю еще предстоит отстроить храм целиком, точнее не храм, а сооружение для соблюдения баланса сил в долине. Эта долина сосредоточие многих сил этого мира. Это центр. Так что первое условие соблюдено только частично. Храм должен быть построен целиком. Второе условие заключалось в том, чтобы возвести в храме статую, которая сохранит огонь, и буря не задует его. Ну, я, можно так сказать, сыграла роль статуи, хотя и это нельзя считать окончательным исполнением условия. Я не могу работать скульптурой каждый сезон ветров. И не собираюсь. Потому возведение подобающей скульптуры ложиться на плечи правителей этих мест. Осталось третье. Это условие владыка утвердил особенно. Один из его сыновей должен остаться и править этим миром, стать посредником между владыкой и смертными. До этого мгновения третье условие казалось мне не выполнимым. Я думала, что проиграла, потому что уговорить тебя или Кикху – виделось мне невозможным. Впрочем, я думала о Кикхе, но тогда мне бы пришлось… – Эл остановилась, чтобы не высказать то, что ей менее всего хотелось делать – остаться здесь с Кикхой. – Твое признание – мне на руку, Радоборт. Я честно говорю, я желаю, чтобы ты остался. Это великолепие исчезнет в момент следующей бури, если здесь не будет великого короля. Теперь ты знаешь правду. Я не смею просить тебя. Только ты сам можешь принимать это решение. Я не могу снять проклятие, я лишь попыталась помочь. Это и есть первое препятствие.

– Первое? Почему первое? Разве не достаточно? Эл, мне и в голову не придет винить тебя в интригах. Я тебя узнал и оценил. Что там еще у тебя за препятствия?

– Алмейра.

– Алмейра?! – Радоборт усмехнулся. – Да она жаждет, чтобы я остался! Сказать мне не посмела. Ушла в муках. Она отпустила меня. Она думала, что я уйду. Что она станет женой другого. Она меня любит. Где препятствия?

– Вот женитьба меня и беспокоит. Здесь весьма неоднозначное отношение к владыке и его слугам.

– Я не слуга, я – его сын.

– В том и трудность. Вас, мягко сказано, тут не любят. Алмейра влюбилась в великого. Хорошо, она смирилась с этим. Но какими станут ее чувства, если она узнает кто ты на самом деле.

– Я заставлю ее влюбиться.

– Не смей! Не смей слышишь? Ты сможешь лишь разжечь в ней ненависть. Это тоже самое, что заставить меня влюбиться в Кикху! Нельзя повелевать чувствами других, словно ты им хозяин. Она такая же часть мироздания, как и ты. Перед создателем всего сущего вы равны, не зависимо от своих способностей и рождения. Играть чувствами -подло, но играть любовью – нельзя. Я бы сказала – преступление. – Эл перешла на шепот. – Она любит тебя. Прими это как дар, если не знаешь, как ей ответить. Будь честен и, я надеюсь, она зажжет в тебе ответную любовь. В своей черствости тебе далеко до Кикхи, и я этому рада. Правитель без любви превращается в тирана и разрушает все, что получил, и в итоге, все теряет. Запомни это, Радоборт. Тебе многое придется постигать на ходу. Учись. Рядом с ней ты должен забыть, что ты великий, или поднять ее до своей высоты, иначе, вы погубите друг друга и этот мир. Тебя ждет трудный путь. Ты должен признаться ей, что ты сын владыки. Это второе препятствие. И третье – ты ее не любишь. Я уже не говорю о горожанах. Это вообще отдельная проблема.

– Это неправда. Алмейра интересна мне. В ней есть какой-то огонь. Не такой яркий, как в тебе. Она прелестна, притягательна. Меня не увлекают твои чувства, а ее увлекают. У меня тоже есть причины, чтобы остаться. Одна из них – она. Я так хотел, чтобы она попросила меня остаться, а она молчала. Молчала! Ее сдержанность мне не понятна. Она готова была броситься мне в объятья, а вместо этого ушла. Я не понимаю женщин!

Эл улыбнулась ему такой улыбкой, что сомнений не осталась – она понимает его.

– С тобой было такое? – спросил он.

– Было.

– Поговори с ней. У тебя получиться объяснить. Я становлюсь тупее смертного рядом с ней. Я все испорчу, – Радоборт снизошел до того, чтобы умолять ее.

– Да-а. В другой ситуации, я послала бы тебя, куда подальше. Ладно. Так и быть. Я поговорю с королевой, – кивнула Эл.

– Я готов тебя сестрой назвать после этого! – воскликнул Радоборт.

– Какая честь, – засмеялась Эл. – Мало мне проблем. Жди здесь. Она сейчас в городе. Я не могу ждать до вечера, поэтому иду к ней сама. Не уходи из дворца. Если она не прибежит сюда через какое-то время, значит, из меня не вышел дипломат.

Нетерпение заставило Радоборта метаться по балкону. Он мог увидеть только два входа из четырех. Желание поскорее узнать результат, страсть так кипели в нем, что, казалось, разорвут его на части.

Когда королева вошла через ворота на площадь, Радоборт не выдержал и побежал ей навстречу.

Он влетел в один из залов по дороге в нижние галереи и едва не сбил девушку с ног. Она бежала, но успела перейти на почтенный шаг. От этой догадки он пришел в восторг. Алмейра задержала дыхание, чтобы скрыть, что торопилась. Он заметил это.

Она стояла, широко распахнув свои очи, не отводила взгляда, чем неожиданно привела его в смущение.

– Ты пришла, – сказал он.

– Эл сообщила мне, что будет важный разговор. Она хотела, чтобы мы встретились. Я исполнила ее просьбу.

Тут Радоборт догадался – Эл ничего ей не сказала.

– Я должен признаться. – Радоборт решил не медлить и покончить с этим сразу. – Я – сын владыки. Теперь ты можешь ненавидеть меня, но я решил остаться здесь, чтобы править. Я хочу стать королем этих земель.

Он не ждал, что она обрадуется. Она испугалась.

Радоборт первым отвел взгляд. Он видел и без того, как она борется с собой. Испуг перешел в растерянность, потом ее сменила тишина. Он даже потерял ощущение ее присутствия. Он поднял глаза. Она еще смотрела на него.

– Ты хочешь, чтобы я остался? – спросил он тихо и вкрадчиво. – Я должен спросить королеву, хочет ли она, чтобы я остался?

– Что мои желания перед волей великого и сыном владыки, – безучастно произнесла она.

– Тогда я спрошу иначе. Я спрошу не у королевы, у Алмейры. Хочет ли она, чтобы я, просто Радоборт, остался? Я – Радоборт, который хочет научиться любить.

Она подалась вперед, словно потеряла равновесие, прижалась к нему, и он ощутил, как в ответ ее чувствам по его телу разливается горячая волна.

– Я хочу. Хочу! – задыхаясь, произнесла она. – Я люблю тебя. Моя любовь всегда будет твоей, мой король.

Радоборт обнял ее в ответ и испытал необыкновенное чувство покоя.

Глава 14

Радоборт смотрел, как расчищают остатки завала перед пещерой. Во время урагана ветер ударил сюда со всей силы, нигде больше горы не были так разбиты и изменены стихией. Перед пещерой образовалась еще большая площадка, чем была. Ставший пологим склон был усыпан мелким щебнем. Радоборт с трудом узнал место, к которому привела их когда-то Эл.

Он вспомнил себя прежнего и усмехнулся. Те события казались далекими и случились не с ним, не с ним теперешним.

Он не боролся с искушением войти в другой мир, не мучился страстью победить. Он равнодушно смотрел в темноту пещеры. Потом повернулся к людям и произнес.

– Оставьте это. Оставьте, как есть, – сказал он как можно ровнее. Люди посмотрели на него и бросили работу. – Возвращайтесь домой. Завтра мы будем строить храм.

Как он не старался голос его прозвучал повелительно, он почувствовал их страх, а потом остался один, смотрел вслед уходящим в город людям.

Он больше не глядел на пещеру, он любовался своей столицей.

– Где Эл? – раздался за спиной голос Кикхи.

Радоборт даже не посмотрел на брата.

– Ради нашего отца, оставь ты ее в покое, – взмолился Радоборт. – Ты не хочешь править мирами, так отдай их Лоролану.

– Я спросил, где она? – настаивал Кикха.

– Ушла, – коротко ответил Радоборт.

Кикха посмотрел на пещеру.

– Когда?

– Очень рано. Попрощалась с Алмейрой, еще утром, попросила мужскую одежду, забрала свое оружие, вещи и ушла. Твое присутствие ей противно.

– Ты, я вижу, не торопишься, любуешься видом в последний раз? – спросил Кикха.

– А я вижу, ты отсутствовал, потому что ты, обычно, все знаешь первым. Я остаюсь.

– Что?

– Я остаюсь, – бесстрастно повторил Радоборт. – Я буду править этим миром, брат.

Наконец, Радоборт повернулся к нему. Это была поза горделивого величия. Кикхе стало смешно, но только на мгновение.

– Третье условие, – произнес Кикха. – Она его выполнила.

– Она не просила меня ни о чем, если ты подозреваешь, я сам так решил, – гордо сказал Радоборт.

Кикха нахмурился, потом хмыкнул многозначительно.

– Забавный будет финал у этой истории. Значит, она все же заключила сделку с владыкой. Какую? – Кикха был недоволен.

– Причем здесь сделка?

– Ты видел, что творилось в городе? Там был отец. Только невежественный смертный поверит, что это сотворила Эл. Она бы не вышла из храма живой. У отца есть могущественные слуги, которым очень нужны эти ураганы и жертвы.

– В этом событии много неясного: сама Эл и ее роль, эта статуя, даже ее медальон. Кикха, ты знаешь ее прошлое, она прежде здесь не бывала? – поинтересовался Радоборт.

– Я не знаю.

– Я выпытал у Алмейры назначение медальона.

– Она доверилась тебе? Это их тайна.

– Она теперь жена мне, между нами не должно быть тайн. Я узнал с ее согласия. Я попросил.

– Надо же! Жена. Странно слышать из твоих уст. Что она сказала?

– Эл – странник, только она сама этого не знает. Медальон – это ключ к дверям.

– Вот как она их находила. Что еще сказала Алмейра?

– Алмейра ничего, чтобы понять остальное, мне нужно изучить историю этих мест, а вот Матиус кое-что нашел. После того как жрец исчез, его так и не нашли, Алмейра поручила Матиусу заняться библиотекой дворца. Старик знал, что искать, и нашел. Он нашел несколько рисунков похожих на те, где ты изображен с королем Алмейром. Там есть город такой, каким он стал теперь, там есть храм во всех подробностях, а самое главное – статуя. Ты не поверишь Кикха, но я сам видел, ее лицо точь-в-точь – лицо Эл. Она – великая. Знать бы, где ее Лоролан нашел?

– Проклятье. Старик-старик, совсем разум потерял. Что же он наделал! Нужно ее догнать!

Кикха, не раздумывая, бросился к пещере. Радоборт уловил его тревогу. Брат испугался за нее. Великий Кикха дрогнул! Радоборт испытал удовольствие. Брат мечется, как смертный. Тревога Кикхи передалась ему.

– Постой-постой. Постой же! – Радоборт преградил ему путь, уперся в мощную грудь Кикхи. – Да, стой же ты!

– Нет времени, – Кикха старался убрать его с дороги.

– Зачем она тебе?! Поклянись, что не причинишь ей зла! Что не убьешь ее!

– С чего ты взял, что я собрался ее убить, это и без меня случиться, если она уйдет одна. Пусти.

– Почему ты преследуешь ее?! Что тебе от нее нужно?!

Они боролись уже в темноте пещеры. Дверь совсем близко. Кикха отпихнул Радоборта, а потом удержал и резко дернул назад, дверь готова была втянуть в себя обоих братьев.

– Я люблю ее! – заорал Кикха.

Радоборт замер. Удивление его не кончалось. Кикха отвел его от двери, они стояли снаружи.

– Я тебе верю, – признался Радоборт, потом кивнул в сторону пещеры. – Она туда не пошла. Она возвращается назад, через нижние миры. Ты ее догонишь, если поторопишься. Но запомни, причинишь ей зло – я убью тебя, я твой конец знаю. Я приведу тебя к нему. Ты ни в одном из миров не скроешься. Она мне, как сестра.

– Прощай, – с усмешкой сказал Кикха. – Ты теперь правитель, у тебя не будет времени гоняться за мной. Отец не получил наследника всех миров, зато обрел владыку этого. Поздравляю, брат. Это лучшее, что ты мог сделать в своей жизни. Я даже горжусь тобой, в некотором смысле. Если будешь слушать отца и не перечить его воле, из тебя получиться хороший правитель.

Кикха исчез. Радоборт выдохнул:

– Эх, Эл. Он найдет тебя, где угодно.

Кикха нагнал ее за перевалом. Она умудрилась далеко уйти.

– Давно не виделись, – фыркнула Эл.

– Сколько эмоций. Ты в конец очеловечилась. Новый день, Эл.

– И тебе. Поиздеваться явился? Твоя воля. Валяй. Ликуй. Ты же победил, – ворчала Эл. – Я отказываюсь от состязания.

– Ты заключила таки сделку с отцом. Не отрицай. Ясно, как свет. Купила городу некоторую свободу. Вот только чем?

– Тебя не касается, ни коим образом.

– У вас с отцом появились общие интересы? Забавно. Ты теперь тоже станешь служить ему? Как Радоборт? Продалась за избавление от проклятия.

– Это ты у нас мастер торговли. Я не продаюсь. Состязание закончено, так что проваливай в свой мир, ты свободен.

– Ты меня освобождаешь?

– Так сказал владыка. Ты прощен и волен жить, как тебе угодно. Миры отныне не твой дом, как ты и желал.

– Я уйду, но только если ты уйдешь со мной. Чем быстрее ты покинешь эти миры, тем больше шансов, что останешься жить.

– А я смерти не боюсь. Отдохну, наконец, да, хоть от тебя, например.

– Не верю, Элли. А как же твой Алик?

Эл остановилась, заиграла желваками на скулах, подумала и ответила:

– Понравилось изучать мои чувства? Неужели такого всезнающего, каков ты есть, можно привлечь банальными любовными переживаниями. Что тебе до чувств смертных? Или ты и сам попал под действие этой великой силы? Ты же не бесполый, хотя это странно для существа высшего порядка. – Она усмехнулась, покачала головой из стороны в сторону. – Уж не влюблен ли ты, как уверяла меня Алмейра? Хорошо сыграно! Уже ни у кого не осталось сомнений, я сама готова поверить. Мне это льстит. Какая честь, ваше величие!

– Осторожно, Элли, как бы сильна ты не была, передо мной ты не устоишь. Я могу зажечь в тебе такую страсть, что ты обо всем забудешь! Кроме меня.

– Угрожаешь? А что ты еще можешь? Колдовством да подлостью любви не добудешь. Затуманишь мой разум, захочешь обладать мной? Только страсть конечна, и пусть я буду сама себе противна, но и ты удовольствия не получишь, разве оттого, что мной воспользовался и отомстил. Мелко это для тебя. Ни к чему тебе моя бледная тень. За душой моей охотишься? Был уже один такой, да развеялся. Жалко мне тебя, великий. Любовь мирами движет, тебе она не подвластна.

– Все-то ты знаешь. Все-то ты видела, мудрая ты моя соперница. Только что же у тебя духу не хватает вернуться к тому, кого ты любишь?

– Это путь потрудней, чем ваше состязание. Спасибо, что помог понять. Именно этим я и займусь, только извинюсь перед Лором, что плохим оказалась доверенным. У меня хватит доли безумия, чтобы пойти против любой силы, но не против своей совести. Да простит мне Лоролан мое несовершенство. Я возвращаюсь домой, Кикха, как ты и пожелал в начале. Ты победил. Я не имела права вмешиваться в вашу борьбу. Это мне урок.

– Значит, ты поняла. Поняла все-таки замысел отца!

– Мы с тобой под замыслом видим разное. Это не мой мир, я в нем только временный прохожий, и я не знаю тех тонкостей, которые знаешь ты.

– И что же ты поняла? Поделись.

– Ты и так чувствуешь.

– Я чувствую твое смятение. После бури с тобой что-то произошло. Ты не так проницаема, как прежде. Поэтому спросил. Видишь, я пытаюсь играть по твоим правилам.

Эл еще раз посмотрела на него и вздохнула.

– Ты уже переиграл. Достаточно. Я не хочу отвечать на твои вопросы. Я могу поклясться, что уйду домой. Я здесь не останусь. Не снизойдешь ли ты до того, чтобы оставить меня одну? Мы можем разойтись и никогда не встречаться?

– Ты не найдешь дорогу назад. Надеешься на медальон? Это только вещь, которая определяет твой ранг и помогает искать двери. Ты выдала себя. Алмейра узнала кто ты, а, значит, знает и владыка. Я подозреваю, что Лоролан о существовании медальона не знал. Он проиграл в тот момент, когда привел тебя. Глупец. Он не смог разобраться кто ты, впрочем, как все мы. Я не допущу, чтобы ты ходила здесь в одиночку. История с городом может оказаться не последней. В следующий раз отец тебя не пощадит. Ты не понимаешь, в какую опасную ситуацию ты попала. У тебя отсюда два пути: уйти или стать слугой владыки, заключив с ним договор в храме, ты сделала первый шаг по второму пути. Элли, тебе придется смириться с тем, что я рядом. Не пойму, почему я тебе так противен?

– Что ж, я объясню это великому! Ты использовал мою слабость после храма, чтобы притворяться Аликом. Есть области моей личной жизни, куда я не пускаю посторонних, именно туда ты и влез. У меня достаточно терпения, ты же знаешь, ты его регулярно испытывал. Ты нашел мое слабое место и решил воспользоваться моими чувствами. Это мерзко. По твоим меркам, я, видимо, заслуживаю подобное обращение.

– Я здесь ни при чем. Я не пытался притворяться им. Я был собой. Вини в этом свое несовершенное сознание, твои фантазии превратили меня в него. Это всего лишь твоя болезнь, Элли. Ты запуталась. Обещаю, к концу пути ты найдешь ответы на свои вопросы. В полной мере. Боюсь, что удовлетворения тебе это не принесет. Не повторяй ошибки своего друга. Не повторяй ошибки того, кого ты любишь, не делай иллюзий, не создавай себе его образов, тогда и раскаиваться не станешь. Если ты полагаешь, что я не разбираюсь в чувствах смертных, то ты ошибаешься. Ты решилась на прыжок через пропасть, которая вас сейчас разделяет. Я желаю тебе успеха.

– Ты отпустишь меня? – голос Эл дрожал и был полон надежды.

– Нет, Эл. Я пойду с тобой. Ты можешь не замечать меня. Я слова не скажу, если ты не спросишь. Но я бу-ду ря-дом.

– Почему? – взмолилась она.

– Хочу, чтобы ты выжила. Я обещал свое покровительство. Его заслужила ты. Больше никого не осталось.

– Почему не Фьюла? Она же погибнет в том мире. Помоги ей. Она твоя сестра.

– Ты призываешь мои братские чувства? Элли, у меня другая шкала ценностей. По этой шкале – ты ценнее.

Больше Эл не пыталась убеждать его. Бесполезная трата сил. Она уже не чувствовала себя такой уверенной и сильной, как в начале. Дело здесь было не в усталости, Эл перестала верить в то, за что боролась.

Они миновали этот мир. Кикха сам нашел проход во второй. Это был глубокий колодец.

– Будем прыгать, – сказал он равнодушно.

Эл подозрительно посмотрела.

– Не веришь?

Он не стал убеждать, просто столкнул ее туда. Падение превратилось в полет. Она не испытала страха. Переход занял больше времени, чем прежде. Ей слышался голос Лоролана, невнятный призыв, но смысла она не поняла.

Она очнулась лежа на камнях. Ломота в теле, тяжесть, как в первый раз. Теперь ей нужно время, чтобы прийти в себя.

– Отдыхай. Я осмотрюсь, – это был голос Кикхи, но интонации, которые он использовал, снова напомнили ей Алика.

"Что же это? Кажется, Кикха прав. Я начинаю бредить", – подумала Эл.

Эл легла на живот положила под голову руки. Ей не хотелось осматриваться. Ей вспомнился поход через этот мир. Он виделся нереальным, словно он был отделен большим периодом времени от всего, что случилось потом. Она привыкла к третьему миру, к людям, к простоте и сложности их отношений. Она даже позавидовала Радоборту, что он остался там. Наверное, это усталость и некоторая доля отчаяния, которая вызывает апатию, нежелание идти дальше. Она не выполнила обещание, данное Лоролану, совесть мучила Эл. К тяжести физической добавилась тяжесть душевная.

Вернулся Кикха. Сел рядом.

– Вставай. Нам предстоит самое сложное и интересное предприятие. Обещаю много эмоций и беготни. Самое время применить твою ловкость и сообразительность. Я намерен убедить тебя убраться отсюда, прямо из этого мира, не возвращаясь к владыке. Пошли Эл, тебя ждет сильный удар по нервам, – пообещал Кикха.