Текст книги "Разящий клинок"

Автор книги: Майлз Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 50 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВЕСНА

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ТИКОНДАГА И АЛЬБИНКИРК – СЭР ДЖОН КРЕЙФОРД И АМИЦИЯ

Амиция в конце концов склонила старого рыцаря еще раз пройти через Эднакрэги зимой. Он выздоравливал месяц – месяц безжалостных допросов женщины, не обремененной ни манерами, ни моралью. Амиция никогда не встречала людей, похожих на леди Севера, и надеялась, что впредь и не встретит.

В день, когда сэр Джон объявил, что они заберут своих купцов и выступят в дорогу, Гауз улыбнулась Амиции с другого конца своей комнаты.

– Неужели ты так сильно по нему скучаешь? – спросила она, и у Амиции замерло сердце.

Но Гауз продолжила:

– Ты знаешь леди Мэри, подругу королевы?

Амиция успела достаточно оправиться, чтобы защититься. Она ответила осторожно:

– Мы встречались после великой битвы.

– Нет никаких «великих битв», женщина, – рассмеялась Гауз. – Твоя леди Мэри обручена с моим Гэвином.

– Да, я слышала, что между ними что-то есть, – кивнула Амиция, не снижая бдительности, а Гауз расхохоталась.

– Вот она, моя старушечья доля! – сказала она. – Сидеть дома и болтать о любовницах сыновей. – Она подалась вперед. – Ты мне нравишься, ведьма.

Эти слова Амиция помнила до конца своих дней.

Граф Севера отрядил двадцать рыцарей и без малого сотню солдат сопровождать караван через снега, и они выехали на санях. Северяне владели многими способами зимних перемещений, почти забытыми – если вообще известными – в Альбинкирке, и этрусские купцы потрясенно и с некоторым восторгом увидели, как лихо несутся запряженные лошадьми сани вдоль Эднакрэгского озера. За пару часов они легко покрывали десять лиг, а то и больше; затем упирались в очередной крутой хребет, за которым лежало следующее озеро. Военная дорога была достаточно проходима для саней, но однажды пришлось сгрузить все до последнего тюка и тащить на себе.

Колонну сопровождал младший сын графа, командовавший отцовскими людьми. Он был замкнут и хмур, как многие юноши, и все же Амиция сочла его привлекательным – не бледным подобием старших братьев, а юнцом, который уже показывает себя серьезным, осторожным мужем. Он подошел, когда она наблюдала за тюками с мехом, которые втягивали веревками на кряж.

– Зима всегда с нами, – проговорил он. – Мы и воюем зимой, и путешествуем, если приходится. В эту пору Дикие большей частью спят. – Он придвинулся к ней. – Каков сейчас Габриэль?

Она резко замкнулась и мысленно, и выражением лица.

– Он хороший рыцарь, сэр. Больше мне нечего добавить.

Через шесть дней они добрались до речной развилки, где началась вся история, и сани выехали на лед. Они постоянно проваливались, но не настолько, чтобы растерять груз. Днища фургонов имели форму лодок и были водонепроницаемы.

Северяне знали о зиме все.

А увидев меж конских ушей Альбинкирк, Амиция позволила взору слегка затуманиться.

Езда предоставила ей слишком много времени для раздумий.

Во дворе городской крепости Амиция на прощание поцеловала сэра Джона, а малочисленное население ликующе приветствовало своего капитана, купцов и молодую монахиню.

Она выдержала серьезную беседу с епископом и вернулась к своим обязанностям у Южной переправы.

ЛОНИКА – ГЕРЦОГ АНДРОНИК

В трехстах с небольшим лигах восточнее слуги выносили из красивого мозаичного зала еловые ветви. С Крещения прошел почти месяц. Старый герцог Фраке заседал в большом зале в обществе сына и дюжины офицеров, которые выстроились перед ним, как просители, включая магистра Аэскепилеса – тот притаился сзади, как преступник.

– Мне пришлось, отец. Он был само отродье сатаны – гнал нас из города и побивал всюду.

Деметрий стоял перед отцом, расправив плечи. Он вроде как не испытывал ни малейших угрызений совести.

Андроник, взявшись за подбородок, сидел на массивном стуле, очень похожем на трон.

– Ты попросил, и я ответил: нет. Тогда ты отправился без моего ведома с тем колдуном, и он убит.

– Ну и что? – возразил Деметрий. – Он мертв и похоронен. Принцесса распускает его отряд. Она действует осторожно – а как еще быть, когда имеешь дело с таким гадючником? Но через несколько дней они уйдут, и мы сможем выступить на юг.

Аэскепилес откашлялся и сказал:

– Мы отстаем от расписания на месяцы и должны двигаться.

Андроник поднял брови.

– От расписания? У меня нет расписания, господин чародей. Я намерен спасти мою страну от узурпатора и длительного негодного управления. На это уйдут годы.

Аэскепилес на какое-то время умолк, а когда заговорил, его голос сделался елейным.

– Конечно, милорд. Я говорю в самом общем смысле. Прошу простить. – Он подался вперед. – Я все-таки удивлен, как легко удалось с ним расправиться.

– Легко?! – вспылил Деметрий. – Три неудачные попытки, а после он погиб при взрыве амулета?

– Я на лучшее и не надеялся, – улыбнулся Аэскепилес.

Андроник посмотрел на обоих, как на малых детей.

– Вы думаете, что она позовет нас обратно, – сказал он.

– А если нет, то мы попросту объявим народу, что она предала родного отца, – ответил Деметрий.

– И все нам, разумеется, поверят, – сказал Андроник. – Послушайте, кретины. Все, что вы сделали, – добились патовой ситуации, причем для нее. Теперь у нее есть армия, Красный Рыцарь об этом позаботился. Есть собственный флот, и он оплачен. Этруски, провались они в преисподнюю, теперь будут платить дань ей. – Он откинулся на спинку огромного стула и положил руки на подлокотники. – В каком-то смысле – странным образом – я восхищен этим Красным Рыцарем. Многое из того, что он совершил, хотелось бы сделать и мне. – Он обратился к Деметрию: – Подозреваю, сынок, что она, когда будет готова, предложит тебе вступить в брак. И ты согласишься. Мои титулы будут восстановлены, а ты станешь ее консортом. Если повезет, тебе разрешат командовать войсками. В какой-то момент найдется негодяй, который перережет ее отцу горло или удавит его тетивой.

Аэскепилес уставился на старого герцога, как на кучу дерьма.

– Что же тут глупого? А кретином в лицо меня еще никто не называл.

– Кретин, – с презрительной усмешкой повторил старый герцог. – Спесивый, ошалевший от власти дурак, как и предупреждал меня патриарх. Взять его! – подал он знак двум солдатам. – Не бойся, магистр, я и не собирался производить тебя в патриархи. – Он повернулся к сыну. – Но как быть с тобой?

ЛИВИАПОЛИС – КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Отряд покинул Ливиаполис на рассвете, и как только он вышел за ворота дворца, стало ясно, что принцесса не доверяет Красному Рыцарю даже на городских улицах. По маршруту их следования выстроились вардариоты, а все страдиоты, какие были в городе, двинулись по пятам. За обозом поехали двести нордиканцев, угрожавшие незамедлительным возмездием за любое прегрешение.

Колонну возглавлял сэр Йоханнес, а сэр Милус ехал рядом со свернутым черным знаменем. Ратники с угрюмым вызовом щеголяли алыми сюрко. Лучники метали яростные взгляды в зевак, а тяжеловооруженные конники предпочитали ехать с потупленным взором. Женщины пересели на иноходцев и тоже вооружились короткими мечами и облачились в красное, но единообразие не снижало градус отчаяния.

Поговаривали, что наемников выставили, не заплатив.

У ворот два нордиканца отсалютовали сэру Йоханнесу, и Уилфул Убийца сплюнул.

Позади него хихикнула Нелл. Когда они въехали в большие врата Ареса, она ткнула Уилфула в ребра.

– Переигрываешь, – сказала она.

– Заткнись, шалава, – прошипел он. – Ты все испортишь, шпионы услышат, и нас перебьют. Попомни мои слова.

Отряд в последний раз вступил во врата Ареса, и два нордиканца-часовых воздели в приветствии топоры и так держали их, пока под железной опускной решеткой не проехала последняя женщина. Тогда они сели на уже заседланных коней и присоединились к нордиканцам и страдиотам, которые следовали за компанией.

Они отправились на запад по дороге на Альбу и прибавили скорость, когда перекрестки остались позади. Через милю после мимо промчался отряд вардариотов, вздымая пыль с наново затвердевшей земли. В долинах уже растаял снег, реки сделались полноводными, а в самых низинах расцвели цветы. И солнце вставало раньше.

Тяжеловооруженный конник, ехавший за сэром Милусом, – единственный в колонне, на ком был закреплен шлем, – поднял забрало и сделал глубокий вдох. Тоби, перегнувшись, помог ему расшнуровать эту огромную штуковину, а отец Арно пособил с защелками.

Когда шлем сняли, человек улыбнулся, его черную бороду обрамляла броня бармицы. Он выпустил своего огромного скакуна из колонны и погнал вперед.

Будь на холмах дозорные, они бы услышали три звонких ликующих клича.

Но разведчики и вардариоты приняли меры на этот счет. Нордиканцы примкнули к колоннам, влились и городские страдиоты. А в шести лигах к северу от города ждали сэр Георгий и Мэг с еще сорока фургонами, которые за последние две недели вывезли тайно по две штуки за раз.

Красный Рыцарь выстроил армию в две шеренги по обе стороны дороги. Он проехал вдоль от и до, чтобы все увидели его без шлема.

– Послушайте, друзья мои! – выкрикнул он. Никто не издал ни звука. – Я коварный негодяй и не всегда делюсь планами. Но вот говорю вам: мы выбрались из города, дороги надежны, и через несколько дней мы спасем императора.

Для нордиканцев и страдиотов эти слова прозвучали слаще, чем обещание вечного блаженства. Победный рев вознесся к небесам.

Красный Рыцарь подождал, пока все успокоятся.

– А потом Андронику придется пойти на нас, – продолжил он. – Бойцы у нас лучше. Но на его стороне численный перевес. – Он тронул коня, и тот описал круг. – Каждому из присутствующих, будь то мореец или купец, хочется, чтобы с этим было покончено. Я собираюсь принудить его к бою. И выиграть этот бой. – Он ухмыльнулся. – Нам не нужно, чтобы он отсиделся в крепости. Пусть найдет нас и атакует. Поэтому выполняйте приказы, будьте начеку и помните, что с нами будет император.

Все снова взревели.

Габриэль Мурьен задался вопросом, каково это – возыметь над людскими умами такую власть, чтобы удостоиться подобного рева.

– Марш! – скомандовал он.

И войско, разбившись повзводно, последовало за ним.

У Килкиса они повернули на север. К ним присоединились лорд Фокус с новой сотней страдиотов, и столько же лучников на лошадях; на север они не просто пошли – рванули, в самую Фраке. За первый день они покрыли почти сорок миль. Наскоро разбили лагерь там, где указали разведчики. Перед рассветом едва оклемавшийся и все еще бледный Гельфред умчался прочь, а войско проснулось в холодном мраке, облачилось в доспехи, прокляло темноту, но не зажгло ни единой свечи. Земля в неосвещенном, необогретом лагере осталась усеяна забытыми вещами, но в тот же день армия перевалила через фракейские холмы. Вновь было солнечно, и дороги не раскисли. Воины двигались по старому имперскому тракту и по каменным мостам.

На третий утомительный день разбили лагерь и окружили его поваленными деревьями, положив их крест-накрест так, что получилась длинная ограда вроде временного загона для скота, и переночевали с горящими кострами. Они находились всего в пятидесяти лигах от Лоники и в сорока – от побережья и пробирались через крутые горы, которых иные в жизни не видывали.

В тот день от основной колонны отделился летучий отряд: шестьдесят вардариотов, дюжина копейщиков и столько же схолариев и нордиканцев, все с запасными лошадьми. Они пересекли высокий древний каменный мост, который тремя арками возвышался над бурной рекой. Вокруг моста образовались ледовые заторы, и он трясся под ударами льдин, но простоял уже тысячу лет и ранней весны не боялся.

Они продвигались на восток, возглавляемые Красным Рыцарем, Гельфредом и графом Заком. С ними был и Джулас Кронмир. Как и все остальные, он ехал с мечом и в доспехах.

После часа легкого галопа по зимней траве колонна остановилась, и все сменили лошадей.

Сэр Майкл держался рядом со священником. Тот ненадолго преклонил колени в молитве и поднялся, чтобы проверить подпругу. Взглянув на сэра Майкла, он повел бровью.

– И почему мне кажется, что дни грядущие обернутся для меня адом?

– Я знаю не больше вас, – ответил сэр Майкл. – Но печенкой чую, вы правы.

Часом позже они выбрались из густого тумана, и выяснилось, что отряд едет по мертвой траве и орляку, доходящему скакунам до брюха. Все вардариоты, кроме графа Зака и его приближенных, исчезли – сгинули в тумане.

Остановились, переменили лошадей и снова тронулись в путь.

На закате устроили достаточно долгий привал, чтобы надеть лошадям торбы с кормом, а самим перекусить колбасками. Красный Рыцарь переходил от воина к воину, с усмешкой говоря всем одно и то же:

– Мы отчаянно рискуем и ставим на карту все. Сегодня никто не спит. Не останавливайтесь. Не обращайте внимания на туман, это дело разведки.

Он двинулся назад, оставив сэра Майкла и отца Арно гадать о его намерениях. Во главе колонны стоял человек, державший в узде лошадь. Красный Рыцарь ему поклонился.

– Это подмога куда серьезнее, чем я ожидал, – сказал он. – В очередной раз.

– Из чего вы можете заключить – в очередной раз, – что положение хуже, чем вам казалось, – ответил проводник.

Молчание повисло надолго, усугубляемое непроницаемым туманом и тишиной вокруг.

«Он же ведет нас прямо через эфир? – подал голос Гармодий. – Пресвятая Дева, подумай, сколько это требует сил».

«Его стараниями мы срезаем путь и не идем сорок миль по крутым горам. На обратной дороге нам их не миновать, придется переходить. Иначе нас прижмут и порубят в крошево, потому что свободы маневра не останется».

«Я всегда говорил, что ты оптимист».

Выбравшись наконец из снежного тумана, они очутились на широком, ровном и прочно схваченном льдом болоте у подножия хребта, который, казалось, затмевал небо, а солнце всходило где-то за ним, далеко-далеко на востоке. На вершине стоял замок, а много дальше, на севере – городок Эрмион По другую сторону кряжа было море, Красный Рыцарь улавливал его запах.

Он собрал всех.

– Мы приступаем к спасению императора, – объявил он.

Все дружно закивали.

– Где мы? – спросил сэр Майкл.

– В восточной Фраке, – ответил капитан. – Это имперский замок в Эрмионе. Мы здорово продвинулись за ночь.

Граф Зак поскреб в бороде и постарался принять обычный невозмутимый вид.

– Где остальные мои ребята? – спросил он.

– Я горячо надеюсь, что они штурмуют и удерживают для нас верхний проход и подбирают место для основного войска, – сказал Красный Рыцарь. – А если нет, то этот поход может оказаться крайне неудачным.

Посыпались новые вопросы, и капитан вскинул руки, призывая к тишине.

– Если я и заключил сделку с сатаной, то это не ваше дело, – проговорил он холодно. – Ваше дело – штурмовать замок на тех высотах. Мне сообщили, что вражеские силы в дне пути отсюда. Осады не будет, нам дается только одна попытка. – Он улыбнулся в предрассветном сумраке. – Вспомните недавнюю подготовку, и тогда поймете, что все это вы уже отработали.

Люди огляделись и осознали, сколь часто за последние шестнадцать недель брали макеты замков.

– Как мы откроем ворота? – осведомился граф Зак. – Колдовством?

– Лучше, – ответил Красный Рыцарь. – Герметизмом.

Сэр Майкл и сэр Гэвин обнаружили, что действительно освоили все, что нужно.

Бент и Уилфул Убийца надолго замерли с заряженными луками, наблюдая за башнями в свете наступающего дня. Было так холодно, что волоски в носу покрывались льдом, а часовым приходилось двигаться, да поживее, иначе замерзли бы насмерть. Но уставшие, продрогшие люди предпочитали расхаживать по заученному шаблону.

Сэр Майкл открыл было рот, но Красный Рыцарь сжал губы и мотнул головой.

Два старших лучника слаженно подняли луки, остальные последовали их примеру, и в прозрачный воздух сорвались две дюжины стрел. Те, что не попали в цель, загромыхали по камню, но таких было мало.

Двое часовых погибли на месте.

Сэр Майкл и сэр Гэвин устремились к задним воротам замка, прихватив с собой штуковину, которая материализовалась на последнем привале и смахивала на бронзовый колокол. За ними двинулись все тяжеловооруженные всадники, а граф Зак со своими людьми и лучниками уселись в седла и остались ждать на краю леса.

Руки у сэра Майкла тряслись; бицепсы и трицепсы покалывало, как от усталости.

Снег хрустел под его саботонами, и он приказал себе поднажать.

Два самых дюжих воина подняли бронзовый колокол, повернули отверстием к огромной, обитой железом двери и положили на землю.

Прошла волна силы, и бронза каким-то образом соединилась с железом ворот. Сэр Гэвин отскочил от этой штуковины, как от отравленной. Майкл попятился и чуть не упал, споткнувшись о горку замерзшего навоза, что угнездился в следе копыта. Он устоял, крутанув бедрами, но наделал шума.

– Бегом! – прошипел Красный Рыцарь. – Сюда, прижаться к стене!

Двадцать закованных в доспехи бойцов растянулись вдоль деревянного частокола аккурат за углом от задних ворот. Губы Красного Рыцаря шевельнулись.

Раздался грохот, будто разверзлась адская бездна, и вонь разошлась тоже адская.

Дальнейшее показалось тишиной, и Красный Рыцарь, взмахнув мечом, бросился в смрадный дым, а остальные ринулись следом.

Сэр Майкл отвечал за главные ворота. Он повел шестерых воинов через замерзший двор и рухнул ничком, поскользнувшись на предательском льду. Харальд Деркенсан поднял его на ноги, а остальные проследовали мимо. В сторожевой будке спали люди, но охраны не было. Спящих убили в постелях, и Деркенсан, умело обогнувший сторожку, запустил подъемный механизм. Загремели цепи, решетка пошла вверх, и две огромные створки распахнулись на противовесах...

Сэр Милус последовал за капитанской закованной в сталь спиной в ближайшую дверь, и выяснилось, что это не что иное, как тайный проход, отделяющий большой зал от казарм.

– Плюньте на них, – негромко бросил капитан и через зашторенную дверь ворвался в большой зал.

Там, на бревенчатых скамьях, растянулся десяток человек, а двое бодрствовали. Один закричал.

Капитан пробежал через зал, и никто из фракейцев, похоже, его не заметил. Они набросились на Милуса с Гэвином, завязался бой. Милус расставил ноги, взмахнул топором, и фракейцы попятились, а сэр Георгий промчался мимо всей своры и ринулся за капитаном, сопровождаемый еще двумя схолариями – как им было велено.

Топор Милуса налетел на неосторожного фракейца, не разобравшегося в дистанции, и срезал чуть ли не треть головы заодно с рукой, которую тот вскинул, прикрываясь в последний момент. Того, что осталось от черепа, хватило, чтобы он потрясенно завопил, когда макушка шлепнулась ему под ноги.

Удивление кончилось.

Сэр Георгий поднялся за капитаном по вьющейся, словно штопор, башенной лестнице. Его хватало только на то, чтобы дышать, хотя нес он на себе меньше, чем альбанцы.

Наверху они обнаружили четверку мужчин, которые толклись на площадке и рубили мечами дверь в верхнюю комнату.

Перед тем как вступить в схватку, Красный Рыцарь, находившийся тремя ступеньками ниже, свалил одного, вонзив свой меч в его незащищенную лодыжку – длинным выпадом с подворотом. Бой был почти завершен – человек пошатнулся и взвыл, не понимая, что с ним стряслось, после чего полетел с лестницы. Он принял смерть на мечах схолариев, едва не отшвырнув их назад, и этим дал товарищам время собраться.

Красный Рыцарь остервенело рыкнул. Прыжком преодолев последние ступени, он выдержал два мощных удара – по шлему и правому наплечнику, – и кинжал, зажатый в его левой руке, выпустил ближайшему противнику кишки.

Сэр Георгий стоял так близко, что превратил умирающего в щит, толкнул им третьего на площадке, а после принялся колоть сквозь тело, пока противник не забулькал.

Схоларии прикончили последнего, который стоял, где упал, на коленях и молил о пощаде.

Красный Рыцарь уперся в дверь рукой, закованной в латную рукавицу.

– Он там. Ваше величество! Откройте! Прибыла помощь!

На ледяном дворе начали строиться в шеренгу люди, посыпавшиеся из казарм, – без доспехов, но с отменным набором коротких мечей, увесистых фальшионов, сабель и длинных луков. Офицер прокричал команду, и они, подняв щиты, издали фракейский боевой клич.

Граф Зак двинул конницу в уже распахнутые ворота. Стрелы посыпались, как снежные хлопья, и двор, и без того грязный, окрасился в кроваво-бурый цвет. Бежать гарнизону было некуда, доспехов никто не имел – как и надежды выстоять против двадцати всадников.

Остальные воины вливались в большой зал, спеша на помощь Милусу с сэром Гэвином, которые одни и вели серьезный бой. Обоих ранили, они бились столько, сколько понадобилось солнцу, чтобы подняться над горизонтом на ширину пальца.

У сэра Майкла была еще одна обязанность, которую он взвалил на себя сам. Собрав своих людей, он побежал через залитый кровью двор – лед растаял – в сторону кухонь под восточной башней. Дверь оказалась открытой, какая-то женщина закричала, и они вошли.

– Лечь! – крикнул он. – Тогда уцелеете!

Красный Рыцарь не отдавал ему приказа спасать женщин и детей, но Майкл недавно женился и понимал войну по-своему.

Не успели стихнуть последние крики, а Красный Рыцарь, Георгий и двое схолариев вынесли во двор императора. Все, кто там был, рухнули на колени – даже лучники, с небольшой помощью.

– О, мои храбрецы! – улыбнулся император. – Прошу вас, пощадите мятежников.

Его уложили в наспех сооруженные носилки, которые поместили между двумя лошадьми.

Милус отыскал Красного Рыцаря и сэра Майкла.

– Пощадим? – спросил он.

Красный Рыцарь хмыкнул.

– Сэр рыцарь, у вас с бедра свисает лоскут кожи величиной с блин. – Он опустился на колени в кровавый снег и прижал рану, которую сэр Милус даже не замечал. – Но да – раз император желает проявить милосердие, я не стану перечить.

– Ты приказал их всех перебить, – укоризненно напомнил сэр Майкл.

– Я сказал это, когда мы были в отчаянном положении, – пояснил ему Красный Рыцарь, как дурачку. – А теперь мы всего лишь торопимся. – Он свирепо глянул на Уилфула Убийцу, который пытался незаметно проскользнуть в кухню, и кивнул сэру Майклу. – Кухарок спасаешь? Это ты ловко провернул. Я и не подумал о них, – признался он.

Бент и еще два лучника держали сэра Милуса, а Длинная Лапища перевязывал ему бедро чистой белой тряпицей.

– По елдаку промахнулся, – сказал утешающе лучник.

– Если их связать, они через час умрут от холода, – заметил сэр Милус.

– На этот риск я пойду с удовольствием, – ответил Красный Рыцарь. – Прошу простить. Я знаю, что все вы – благородные странствующие рыцари без страха и упрека, но лучше бы мне сегодня больше не видеть этих джентльменов. А когда сюда подоспеет подмога от Андроника, каждый наш пленник обернется кровожадным фракейцем.

– Император не велел их убивать, – сказал сэр Майкл. – Если мы их свяжем, то женщины запросто развяжут. – Он поджал губы. – Я не позволю тебе убить женщин.

Красный Рыцарь закатил глаза.

– Мой юный идеалист, я и не предлагал их убить. Я надеялся, что ты найдешь какой-нибудь благородный, но действенный способ нас защитить. Их – тоже, от твоих замечательных друзей вроде Уилфула Убийцы, которому просто хочется немного пошалить. – Он пожал плечами. – Отлично! Запри их в подвале восточной башни, и пусть оценят наше великодушие. – Он наклонился к Майклу. – У нас получилось, Майкл!

Тот встряхнул головой.

– Конечно, получилось, – откликнулся он.

Красный Рыцарь вздохнул.

– Порой мне кажется, что все вы принимаете меня как данность и не цените. – С этими словами он пошел смывать с рук кровь.

Отец Арно чуть не рухнул наземь от смеха.

Через шесть часов к морскому замку Эрмиона подошел отряд Деметрия.

Офицер его разведки понял, что они опоздали, как только узрел на горизонте пункт назначения – трубы не дымили, но он промолчал. Деметрий был настроен кровожадно и выискивал козлов отпущения, чтобы отыграться за последний отцовский разнос. Он шел с основной армией в десяти лигах позади.

Всадники въехали на вымерший двор, и Дариуш полез на башню – вдруг стража выполнила приказ и удержала покои. Или убила императора, как ей приказали.

Все четыре стражника лежали мертвые на площадке – кошельки выпотрошены, оружие исчезло. Дверь в комнату императора стояла нараспашку. Дариуш осмотрел помещение, где томился в заточении император, взглядом опытного сыщика. Затем спустился через большой зал и вышел.

К тому времени истриканские подручные Деметрия уже истребляли спасенных пленных. Деметрий восседал на молочно-белом великолепном скакуне посреди внутреннего двора, залитого кровью и грязью. Остаток гарнизона упал на колени, некоторые – вторично. Стоя в кровавой жиже, бойцы взмолились о милосердии. На сей раз впустую, истриканцы хладнокровно их пристрелили.

Дариуш переждал худшее и двинулся через двор.

– Шестьдесят человек, – доложил он. – Напали внезапно, на рассвете, и вряд ли потеряли хоть одного из своих.

Деметрий сплюнул.

– Гребаное дурачье. Надо их всех перебить, пусть будет другим наука. – Он снова сплюнул в кровавый снег. – Мы обязаны пуститься в погоню! Если император сбежит, мы лишимся всего!

Дариуш посмотрел на Аэскепилеса, которого бойня ничуть не тронула.

– Милорд, наши силы равны, а они опередили нас на несколько часов. Если устроят засаду, то мы в нее угодим. Или будем преследовать их слишком медленно из страха перед этой засадой. Так или иначе, затея бессмысленная.

Он не добавил, что если бы сам командовал неприятелем, то оставил бы еще один отряд – заградительный – где-то поблизости для истребления любой погони. Промолчал он и том, что в конце февраля лорд Андроник вывел в поле все свое войско, а вражеские силы так и остались загадкой.

Дариуш испытал нечто сродни восхищению Красным Рыцарем. Они наверняка читали одни и те же книги.

Деметрий зарычал.

Послышались крики. Женские.

Дариуш пришпорил скакуна так, что тот оказался ноздря в ноздрю с конем Деметрия. Этим он вознамерился привлечь внимание господина.

Пощадите женщин, – сказал Дариуш.

– О, да они не умрут, – рассмеялся Деметрий.

Аэскепилес протяжно выдохнул, щелкнул пальцами, и конь Деметрия швырнул седока через голову. Тот плюхнулся в грязь.

Дариушу зажало за спиной руку.

Аэскепилес отвел своего коня назад.

– Я в этом не участвую, – заявил он. – Пощади женщин и детей, иначе, клянусь богами тьмы, я убью вас обоих на месте.

Дариуш не понял, с чего магистр решил, будто он одобряет насилие и убийства, но он был беспомощен, а Дариуш, в отличие от многих мужчин, предпочитал в этом случае расслабиться.

Деметрий вскочил на ноги.

– Ты мог попросить, ведьмак! А вместо этого унизил! – Он улыбнулся. – Ладно, посмотрим. Пока пусть живут с непоруганной девственностью. – Он потер бедро. – Добродетель полковых шлюх, спасенная благородным колдуном! Кретины. – Он повернулся к Дариушу. – Я слышу тебя, разведчик. Боюсь...

Дариуш пожал плечами. После зимнего рейда на запад его умопостроения получали удар за ударом. Он больше не числил себя на стороне правды и был абсолютно уверен, что они потерпят поражение. А без императора...

Деметрий прищурился.

– Терпеть не могу проигрывать, – сказал он. – Держитесь меня, капитан. Я еще не сломлен.

Армия Красного Рыцаря разбила лагерь в двадцати лигах юго-западнее замка, где Деметрий выместил гнев на остатках гарнизона. Вокруг красного командирского шатра образовалась уютная стоянка: шестьсот палаток, забранных лапником и хворостом и потому похожих на маленький лес. Зима напоследок разразилась ненастьем, и снега навалило на три пальца, так что палатки утеплились, но армия жаждала дров, и всех крестьян до последнего погнали из селения в лес, их дома разобрали на топливо, их собственные поленницы разорили, налетев, как прожорливая саранча.

Большая часть крестьян сбежала в соседнее село. Самые бедные замерзли насмерть.

Красный Рыцарь в окружении офицеров стоял у походного стола. Снаружи лютовал мороз, в горах еще царствовала зима, но внутри было сносно благодаря присутствию пятнадцати человек и пяти жаровен. Император сидел во главе стола на массивном дубовом стуле, который Уилфул Убийца реквизировал у самого зажиточного местного крестьянина. Граф Зак опустился рядом на колени и кормил его курятиной, Харальд Деркенсан возвышался за императором справа с топором на плече, а сэр Георгий обосновался слева. Сэр Гэвин и сэр Майкл обретались подле своего капитана; сэр Йоханнес и сэр Милус сидели на стульях, а сэр Бесканон стоял с госпожой Элисон. Гельфред маячил за другим концом стола, держа легкий шлем под мышкой и жарко перешептываясь с отцом Арно.

– Теперь вы понимаете, зачем важным господам нужны большие палатки, – сказал Красный Рыцарь.

Пролетели вымученные смешки, а лица морейцев приняли страдальческое выражение.

– Джентльмены, стараниями благородного Гельфреда, а также графа Зака с его людьми мы установили местонахождение врага. У них сильный отряд в Эрмионе, а основное войско стоит в тридцати лигах к северу, сосредоточившись у Немеи. – Его длинный палец поочередно указал на города. Красный Рыцарь улыбнулся. – К сожалению, силы бывшего герцога значительно превосходят наши, ибо в конце зимы он совершил настоящее чудо мобилизации.

Сэр Йоханнес чуть качнул головой.

– С другой стороны, – продолжил Красный Рыцарь, – теперь у нас есть император собственной персоной.

Все поклонились. Морейцы опустились на колено.

Император доброжелательно улыбнулся.

– Благодарю вас всех за мое спасение, – сказал он. – Я встал бы перед вами на колени, если бы ноги слушались. При возможности я бы расцеловал руки всем мужчинам и женщинам в лагере. – На его глаза навернулись слезы. – Но я понимаю, что для вас это чересчур. Поэтому разрешите сказать, что ваша помощь есть Божий промысел, и с Божьей поддержкой я не вижу, почему бы нашему сражению не обернуться победой.

Красный Рыцарь дрогнул лицом.

«Бог на твоей стороне, Габриэль».

Гармодий в его голове хохотал, и боль нарастала, грозя перейти в настоящий приступ. Правда заключалась в том, что часы, проведенные без Гармодия, показали Красному Рыцарю, что от гостя все-таки придется избавиться. Его взгляд невольно скользнул по Моргану Мортирмиру, который стоял позади госпожи Элисон.

«Оставь меня, пожалуйста, в покое, Гармодий».

«О, мы стали нежными? – развеселился тот. – Я занимаюсь большим и важным делом. Мне очень хочется показать тебе, что я сооружаю...»

«Заткнись, твою мать».

Красный Рыцарь сосредоточился на окружающем и осознал, что все глядят на него. Он заставил себя кивнуть, соглашаясь, и сдержать гнев и раздражение из-за слов императора. От злости прок небольшой.

Однако ему становилось все труднее держаться рыцарственно, когда виски лязгали, словно разболтанные наплечники, а гость продолжал отпускать реплики, которые, видимо, находил остроумными.

Он слишком ослаб после ранений, полученных в Рождество. Левая рука болела на холоде, а холодно было всегда.