Текст книги "Разящий клинок"

Автор книги: Майлз Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 50 страниц)

Она понимала, что ее упование на лекаря во многом связано с желанием переложить бремя ответственности на другого. Лечение было не ее епархией.

Она сидела и шила. Переживала и дремала.

Но герметическое нападение почуяла. Она успела сделать вдох, прикрыть постель щитом и встать.

Один нордиканец умер: в его жилах вскипела кровь. Второй положил руку на эфес меча, и незримое зло омыло его, как жидкие чернила, а после сгинуло.

Мэг распростерла руки, как научила ее аббатиса, и злые чары рассеялись, а спящая Нелл от энергии, которая ее окатила, лишь с криком очнулась.

– Оно пожирает звезды! – сказала Нелл и закрыла глаза.

Уцелевший нордиканец опустился на колени, прикоснулся ко лбу напарника и встал, качая головой.

– Гребаные трусливые ведьмы, – проговорил он.

Мэг нагнулась. У заклинаний есть источники. Каждый стежок оставляет дырку, пусть даже крохотную. И если вынуть нитки, то швея непременно заметит, где была строчка.

Она подняла руки, заговорила, и нить, которая привязывала противника к его чарам, обозначилась и протянулась в коридор.

Она призвала собаку – мертвого щенка – и пустила ее по запаху. Наполнила собственной потенциальной силой, на несколько минут оживила и отправила, безмозглую, на охоту.

Харальд Деркенсан с негодованием уставился на восставшую дохлую собаку; он даже попятился и наставил меч на красивую, несмотря на возраст, женщину.

– Не бойся, – кивнула ему она. – Не все ведьмы трусливы.

Ее голос звенел от мощи.

С прытью гончей собака бросилась в коридор.

Деркенсан пребывал в потрясении.

– Она же была мертва.

– И остается мертвой, и тем печальнее, потому что это дочкин щенок, – сказала Мэг. – Против рожна не попрешь.

Цель у собаки была одна – идти по запаху. Она устремилась по следу заклинания, и вскоре запах усилился. А потом еще и еще.

Источник! Он вырос над щенком и подтолкнул его.

Тот сделался... легким.

Мэг почувствовала, что может передать импульс. Она прищурилась, и нордиканец на миг узрел коварную старую ведьму из мифов своего народа – угрюмую каргу, которая охраняет ледовую преисподнюю.

– Взять его, – сказала она. И обмякла на стуле.

С рассветом прибыл лекарь.

Он был так стар, что его борода и усы свалялись в колтун. На голове красовалась шапочка, в руке – длинный посох. Он пришел с Деркенсаном, сэром Майклом и юношей, которого не представили. Еще четыре нордиканца положили на щит и унесли мертвого стража.

Яхадут склонился над постелью и возложил руку на чело капитана. И тут же отдернул.

– Бог моих предков! – возопил он. – Что это за кощунство?

Он начал поворачиваться, запнулся и обмер.

Сэр Майкл проигнорировал кривлянье старика.

– Мэг, в кухне убили человека. Убили герметически, кожа сгорела изнутри.

– Он убил стража и нас хотел тоже убить, – устало ответила Мэг.

– Плохиш Том изловил еще парочку, – сообщил Майкл. – Это место кишит изменниками.

Гармодий предпринял новую, отчаянную попытку.

«Премудрый яхадут!»

Тот остался в оцепенении.

«Нам нужна твоя помощь!»

«Двум душам кощунственно занимать одно тело! – сказал старик, но столь редкий случай возбудил его интерес. – О, понимаю. Ясно. Твое тело мертво?»

«Да, – ответил Гармодий. – Мне нужно покинуть моего хозяина. Я убиваю его».

«Вот я и вижу, – поддакнул ученый, теперь уже всецело заинтригованный. – А! Ты Гармодий?»

«Он самый».

«Йозеф бен Мар Чийя, к твоим услугам. Ты знаешь Аль-Рашиди...»

«Знаю. Я у него учился. А ты?»

«Мы переписываемся. Твой хозяин не так уж тяжело ранен. Я с сожалением подтверждаю, что дело в тебе. Ты должен его покинуть».

«Так я и знал. Я захватил власть...»

«Это зло! Ты не должен так поступать!»

«...чтобы спасти его. И себя, разумеется. Я здесь бессилен, Йозеф. Можно переместить меня в артефакт?»

«Ни в коем случае. Душа чересчур сложна. Только в другого хозяина. Ты ведь и сам понимаешь?»

Будь у Гармодия материальное тело, он бы вздохнул и пожал плечами. «Я должен жить, на это масса причин!»

Йозеф бен Мар Чийя открыл глаза и вновь повернулся к телу Красного Рыцаря. Окруженный уютом слегка запущенной гостиной огромной библиотеки-дворца, он рухнул в кресло.

«Я хорошо вооружен против тебя, демон. Выйди и сядь».

«Я не демон».

«Все, что стремится захватить власть над человеческим телом, есть демон. Но меня ты не искусишь. Я слишком стар для соблазна. Что это за женщина горит, как солнце?»

«Это Мэг. Швея. У нее врожденный талант».

«Клянусь рогами и барабанами Иудеи – она похожа на огненного ангела. В отличие от тебя, демон. Ты должен умереть».

«Если должен, то быть по сему. Постой... подожди. А что, если ты одурманишь его зельем? Зелье может помочь?»

«Может, но ты все равно останешься внутри».

«Проклятье! Рашиди нашел бы решение!»

«Рашиди в десять раз сильнее меня и все же сказал бы, что решение простое – но ты с ним не согласишься. Отпусти хозяина. Умри!»

«Нет, не умру».

Яхадут сделал глубокий прерывистый вдох и, держась за нагрудный амулет, пробормотал заклинание. Последовала ослепительная белая вспышка.

Капитан открыл глаза.

Он встретился взглядом со старым ученым. Глубоко вздохнул, а друзья обступили постель.

– Он ушел, – прошептал Красный Рыцарь.

Ученый пожал ему руку.

– Ничего подобного, эта старая гадина никуда не делась. – Он положил ладонь на лоб Красного Рыцаря. – Я только малость его придавил. Послушай, я приготовлю питье. Поссет[34]34
  Поссет – традиционный британский горячий напиток из молока, створоженного вином или элем, часто с пряностями. Напиток был популярен на протяжении столетий вплоть до XIX века. Горячий поссет пили при простуде и гриппе. – Прим. ред.


[Закрыть]. На время поможет. – Он нахмурился. – Но правду сказать, ты должен избавиться от этого неприятного гостя.

Мэг подалась вперед.

– О чем это он?

У капитана забегали глаза.

– Он просто болтает, Мэг.

Лекарь встретился со швеей взглядом, и показалось, будто прошла вечность. Они оба знали.

– А, понятно, – сказала Мэг.

Капитан выпил поссет, а через час поднялся, испытывая небывалый прилив сил.

Он проверил, как устроились его люди, выслушал отчет о ночных нападениях. Затем он расхаживал по своей комнате, пока Нелл не принесла ему смену одежды и умывальный таз.

Воды она набрала сама и доставила ее, а Мэг – нагрела, применив герметизм.

Красный Рыцарь послал сэра Майкла, который настолько устал, что еле держался на ногах, доложить начальнику слуг, что он готов встретиться с принцессой, когда ей будет удобно. Затем обменялся рукопожатием с Харальдом Деркенсаном.

– Мэг говорит, что я у вас в долгу за отличного лекаря и предостережение. Соболезную по поводу вашего человека.

Капитан посмотрел нордиканцу в глаза, и тот кивнул.

– Вам предстоит много чего узнать, – сказал он. – Вы – императорский Мегас Дукас. Я вкушал соль императора и другому не присягал. Вне зависимости от кровных уз.

Выслушав нордиканца, капитан молвил:

– Вы дали мне обильную пищу для размышлений.

– Черноволосый знает, – сказал Деркенсан. – И Георгий Комнин из схолариев.

Новый Мегас Дукас прислонился к стене.

– Так, так, – отозвался он. – Благодарю. Предупрежден – значит, вооружен, как говорят у Западной стены. – Казалось, он витал мыслями где-то далеко. Затем собрался. – Что скажете об этом Аэскепилесе? Императорском магистре?

Деркенсан пожал плечами.

– Немного. Кое-кто зовет его Вулканом. До прихода к власти он был то ли кузнецом, то ли ювелиром. Во всяком случае, так я слышал. Откровенно говоря, мы, нордиканцы, на дух не переносим колдунов. – Он чуть улыбнулся. – Мы ненавидим то, чего боимся.

– Похоже, вы неплохо осведомлены, – заметил Мегас Дукас.

– У меня есть друг-чародей, – признался Деркенсан. – Он был бы рад избавиться от кузнеца. От Аэскепилеса то есть. Мы стараемся не произносить его имя.

Через час вся ночная стража залегла спать. Красный Рыцарь покинул дворцовые апартаменты – раньше, конечно, принадлежавшие герцогу Фраке.

За Тоби и Нелл он дошел по лабиринту коридоров до атанатских казарм, где обнаружил, что Мэг с присущей ей дальновидностью приберегла для него трехкомнатные офицерские покои: гостиную, спальню, штабную комнату. Она уже обставила ее лагерной мебелью. И до сих пор не ложилась.

Он взял ее за руки и расцеловал в щеки.

– Ты...

– Я стараюсь думать загодя, – рассмеялась она. – Кто-то же должен. Она подалась к нему и...

Вошла в его Дворец воспоминаний.

«Гармодий жив!» – сказала она.

«Да», – признал он.

Она улыбнулась.

«Это здорово, мне он нравился».

«Он беспокойный спутник – тот же докучливый сосед, только в черепе. Его сдерживают снадобья яхадута».

«Вот как! Если я чем-нибудь могу помочь – скажи».

Ее любовник Джон Ле Бэйлли протянул капитану пару вощеных дощечек.

– Вот план расквартировки, насколько я ее понимаю. В конце начался кавардак, а это место – что-то неописуемое. Над столовой красуется легионерский орел. Должно быть, зданию больше тысячи лет. – Он подал свиток. – Мы поймали двух шпионов, и Том их убил.

– Ну еще бы он не убил, – кивнул капитан.

Вошла Изюминка. Она прислонилась к косяку штабной двери.

– Говорят, что нам отныне положено величать тебя герцогом.

– Мне это нравится, – оскалился он. – Повыше графа.

– Герцог Габриэль? – спросила она, рискуя отчаянно.

Его улыбка увяла.

Она шагнула в штабную комнату, где Тоби развернул свой полевой стол и разогрел сургуч. На одном краю у него лежала стопка пергаментных свитков, а на другом – пара не менее ценных шкур.

– Сейчас не так, как раньше, – сказала Изюминка. – Очень многие знают или подозревают – Алкей, например. А если знает он, то знает и принцесса. – Она повела плечами. – Пока были только ты, я и Жак... все было иначе.

Красный Рыцарь откинулся на спинку.

– Когда-то были только мы с Жаком, – сказал он.

Мэг взяла своего кавалера за локоть и вытащила из комнаты, помахав поверх головы Изюминки.

Та же тем временем подарила новоиспеченному герцогу поцелуй.

– Ты меня не запугаешь. Я рыцарь. Слышала, у тебя выдалась скверная ночь. У нас тоже.

– Вообще-то я выспался, как не случалось две недели. Ступай и приляг, женщина.

Она помотала головой.

– Не могу. Майкл назначил меня на эту вахту, и я дежурный офицер. – Она усмехнулась. – Дежурный офицер! По-твоему, я устану?

– Нет, – согласился капитан. – Как дела с чтением и письмом?

– Не очень, – поморщилась она.

Герцог показал на лежавшие рядом свитки.

– Видишь? Этим должны заниматься дежурный офицер и капралы, а большую часть работы делаем мы с Майклом. Нашим офицерам не обязательно читать и писать. Понятно?

Она отсалютовала:

– Так точно, милорд герцог!

Хихикнув, она вышла за дверь.

Вернулся сэр Майкл. Он повалился на стул.

– Давай, если можешь, – сказал он.

Герцог кивнул.

– Собери офицеров. Оставь Изюминку здесь – на нас могут в любую минуту напасть, и я хочу, чтобы дежурил надежный человек. Я знаю, что ты об этом уже позаботился, мне просто приятно снова напрячь мозги.

Сэр Йоханнес бранился, а сэр Милус выглядел на свои подлинные годы, но оба явились в доспехах. В сопровождении пажей они пересекли внешний и внутренний дворы, поднялись по двум лестницам и с лязгом, шаркая, пошли по коридору, который показался им чуть ли не длиннее, чем путь от Лиссен Каррак. Наконец они остановились у темных дубовых дверей, густо покрытых резьбой.

На страже стояли два нордиканца. Они воздели и сдвинули топоры, улыбнувшись в длинные бороды.

– Да здравствует император! – произнесли они хором.

Герцог, застигнутый врасплох, оглянулся и только после этого понял, что имели в виду его.

– Я тоже еще отчасти учусь, милорд герцог, – донесся из комнаты голосок.

Дочь императора сидела на дубовом стуле с низкой спинкой и отделкой из слоновой кости. На принцессе была длинная алая юбка и шелковая пелерина, которая, казалось, меняла цвет на свету – от багрового до бледно-зеленого. В волосах прятались три павлиньих пера, вуаль была из почти прозрачного шелка. Миндалевидные глаза напоминали густой черный бархат, а волосы блестели черной парчой в свете столь многих свечей, что помещение выглядело объятым пожаром. Герцог осознал, что каждая двойная пара свечей висит перед бронзовым зеркалом, которое множит и множит золотой, с кирпичным оттенком свет. Тот не был похож на дневной – скорее, напоминал предвечерний на исходе великолепного летнего дня.

Герцог снова распростерся на полу и застыл. Под книжным шкафом, за ногами принцессы, обутыми в прежние красные шлепанцы, виднелось что-то круглое, золотое.

От нее исходил тот же аромат.

В этой комнате подмели хуже, чем в тронном зале, и пыль под узорными шкафчиками собралась в количествах возмутительных; сами же шкафчики были этрусской работы, а узоры – кропотливой подделкой под груды книг, астролябии, рулоны карт, герметические и научные инструменты, одетые в золото и мореное дерево; в кирпичном свете они выглядели настолько правдоподобно, что при поверхностном взгляде сходили за всамделишные.

Новоиспеченный герцог подумал, что все это нуждается в чистке и смазке китовым жиром.

– Не выражайте покорности никому, милорд герцог, помимо престола, – сказала принцесса. – Я всего-навсего императорская дочь и не уверена, что достойна подобного, даже сидя на троне.

– Напротив, ваше высочество, красота ваша неизменно понуждает выражать глубочайшую преданность, – возразил герцог.

Женщина с ножницами хлопнула в ладоши.

– Не сомневаюсь, что эта лесть произведет благоприятнейшее впечатление, – проговорила принцесса с ноткой веселости, прорезавшейся в ровном тоне.

– И мне так кажется, – ответил герцог. – Могу я встать?

– Возможно, мне стоит оценивать полную силу моей красоты по тому, сколь долго вы готовы лежать у моих ног в пыли.

– Вы, часом, не потеряли золотую пуговицу в форме соколиного колокольчика? – осведомился он.

– Откуда вы вытащили это словечко – «букелларии»? – спросила она. – Шум, который поднялся после пленения отца, был лишь ненамного больше того, что наделали вы, назвавшись главой букеллариев.

Она улыбнулась, и ее кремовое лицо чуть просветлело.

– Но вы же знаете, что оно значит, – заметил герцог.

– Повторяю: я понемногу учусь. А вы? Знаете, почему вам отсалютовали нордиканцы? – Она кивнула. – Нам будет очень трудно беседовать, если вы останетесь лежать на полу.

– Если бы ваше высочество потрудилось провести день в доспехах на жалкой кляче верхом, истребляя недругов вашего высочества, то оно, как и я, сочло бы весьма уютным пол имперской библиотеки.

– Что ж, если вы настаиваете и хотите лежать, то да, у меня и правда пропала любимая пуговица.

Голос у нее был выверен, отлично поставлен и отыгран, как у актрисы или великой певицы. Он звучал почти колдовски.

Герцог медленно встал, щадя правое бедро, и преклонил перед нею колено.

– Если кто-нибудь из слуг сумеет ее достать, то она, по-моему, закатилась под средний шкаф. И если за уборку в этой комнате отвечает какая-то горничная, то стоит проверить ей зрение.

Принцесса послала ему улыбку.

У него же на миг перехватило дыхание.

– Вы можете победить изменника и освободить моего отца? – спросила она.

– Да, – ответил он.

Он ощутил, как она прощупывает его герметически.

Герцог кивнул и очень, очень тихо произнес:

– В Альбе такое расценивают как крайнюю грубость. А то и покушение.

– Я отчаянная, – сказала она с обескураживающей честностью. – Там, где я восседаю, не действуют никакие правила.

Поочередно, одного за другим, они представили своих офицеров: он – наемников, она – придворных чиновников, военных и штатских.

– Я намерена обращаться с вами как с моим Мегасом Дукасом, – объявила принцесса. – Вы – главнокомандующий моих армий и флотов, хотя ныне они состоят из одной-единственной вооруженной галеры у имперского мола и войск, которые вы повидали вечером во дворце – в придачу к вашим воинам. И, наверное, вардариотам?

– Я возымел вольность погасить им годовую задолженность, – сказал герцог.

В положении сидя бедру его было не лучше, чем стоя, а доспехи казались механизмом, созданным с целью сокрушить его тело.

Начальник слуг и исполняющий обязанности камергера кашлянули.

Леди Мария посмотрела на сэра Алкея, и тот еле заметно кивнул.

– Мне известно, что вы сын графа Мурьена, – заявила принцесса.

– А я знаю, что вы – мать сэра Алкея, – сказал герцог женщине с ножницами. – А рыцарь в конце стола, которого усадил туда действующий спатариос Черноволосый, – мой брат. Просто на случай, если все это станет делом семейным.

– Вы заплатили вардариотам, милорд герцог. У меня нет таких средств ни для них, ни для вас – чтобы возместить расходы. И даже если бы они были, я бы купила вассальную преданность моего фракейского лорда. Я хочу знать, что вы намерены сделать для победы над изменником и освобождения моего отца.

Красный Рыцарь – отныне герцог Фракейский – склонил голову.

– Ваше высочество, дворец нашпигован шпионами и предателями, и я намерен тщательно выбирать, кому открывать мои планы.

Принцесса нахмурилась.

– Согласна, шпионы в моем дворце водятся. Для дворцов это обычное дело. Однако присутствующим можно верить. Нас всего двенадцать человек.

– У Иисуса их тоже было двенадцать, – парировал герцог. – И посмотрите, что из этого вышло.

Морейцы были не столь привычны к святотатству, как альбанцы. Они ахнули, а принцесса, казалось, испытала физическую боль.

– Так или иначе, – промолвил герцог, – я собираюсь победить университет и построить вам флот. Поскольку все это потребует немалых коллективных трудов, скрывать мои намерения бессмысленно.

Принцесса поджала губы.

– Университет лоялен, – сказала она, впервые проявив неуверенность.

Герцог выдержал паузу.

– У них достаточно огневой герметической мощи, чтобы свергнуть и императора, и церковь – если таковы их цели. Университет позволил магистру Милитуму восстать против вашего отца. Подозреваю, что там чем-то недовольны.

Принцесса отвернулась:

– У меня нет денег на флот.

– На флот я займу, – сказал ее новый Мегас Дукас.

Впервые вмешалась леди Мария:

– Этруски сожгут ваш новый флот еще на стапелях.

– Пусть попробуют, – зарычал Плохиш Том.

Он становился сам не свой, когда не выспится, и нынешним утром напоминал черного вепря, которого преобразили в человека, а волосы надо лбом вились, как рога сатира.

Леди Мария заинтересованно подалась вперед:

– Я полагала, что мы подкупим этрусков торговыми привилегиями. Раньше подобное действовало – предложить уступки Генуа или Венике, а потом натравливать их друг на дружку, как варварские племена.

– Уступки предлагают, когда сами сильны, – заметил герцог. – Подкрепив вашу имперскую волю флотом, вы сможете диктовать этрускам условия.

Ну а пока они перекрывают ваши порты и отрезают вас от основных источников дохода. Флот нужен и для того, чтобы напасть на земли изменника, как вы его называете, а еще для торговли с Альбой.

– Мы не торгуем с Альбой, – сказала принцесса. Она помедлила и впервые за все время пошевелила руками. – Думаю, нам особо нечего предложить.

Исполняющий обязанности камергера нерешительно встрял:

– Торгуем, ваше высочество, – через горы, с Альбинкирком. Но это, уверен, только крохотный ручеек.

– Да и тот отрезан Дикими, – подхватил герцог. – Альба сильнее и богаче, чем думали ваши отец и дед, ваше высочество. Я тоже порой учусь. А в друзьях у меня имеется крупный купец. Перед приходом сюда я многое у него выспросил. Ваши шелка – лучшая в мире парча, изготовленная в стенах сего города, – достигают Веники быстрее, чем возвращаются в Харндон, а до него по берегу всего несколько сотен лиг. – Он улыбнулся. – И это не все, у нас есть еще кое-что общее. Меховая торговля.

– Империю не спасут несколько рулонов парчи, – сказала принцесса. – А меха поступают с севера – Фраке находится между нами и нашими приграничными таможнями. Мехов мы в этом году не увидим.

– Ой ли? – сказал герцог.

Леди Мария тронула госпожу за руку.

– Это и весь ваш план? – осведомилась принцесса империи.

– Нет, ваше высочество. Это самое острие моего копья, которое прикроет другие действия, – улыбнулся герцог. – Если позволите, я соберу моих букеллариев и тронусь в путь.

Она вздохнула.

– Таким я вас и представляла – наемником и варваром насквозь. У вас недурные манеры, и вы владеете высокой архаикой, но ваша самонадеянность обескураживает.

– Ваше высочество! Ваш самонадеянный варвар-наемник не стал бы планировать восстановление имперских доходов, одновременно поддерживая количественный и качественный состав имперской армии. Ваши предки на протяжении пятидесяти поколений расточали свое наследие и покупали чужеземных солдат, чтобы защитить себя и сохранить ошметки империи, – а вы называете самонадеянным меня? – Герцог смело выдержал ее взгляд. – Вам, ваше высочество, надо бы выйти из дворца и осмотреться по сторонам.

– И вы воображаете, что сможете меня спасти? – спросила она.

– Я полагаю, что сумею одолеть изменника и спасти вашего отца.

– Сегодня вам это не удалось, – возразила она.

Леди Мария снова дотронулась до руки госпожи, но принцесса Ирина стряхнула ее кисть.

– К сожалению, – сказал герцог, – изменник знал о моем приближении и уже расположил свой правый фланг поближе к воротам. Кроме того, меня не предупредили, что у него есть весьма сильный маг, который только и ждет, чтобы попортить нам луки и поджечь траву. Что скажете, ваше высочество?

– Я не несу ответственности за такие вещи.

– А мы с моими людьми считаем, что несете, и полную. Вы – главнокомандующий вашей империи.

Он выдержал ее взгляд.

Принцесса стала похожа на юнца, зажатого злодеями в переулке. Достаточно храброго, чтобы дать отпор, но понимающего, что печальный исход неизбежен. Она поднялась.

– Милорд герцог, вы обвиняете меня в вашем поражении? Или думаете, что я вас предала?

Он покачал головой.

– Давайте придерживаться политических реалий, а не обвинений. Если вы в состоянии править, удержать дворец и город, то я способен победить старого герцога и этрусков. Если желаете избавиться от меня – позвольте это подчеркнуть особо, ваша милость, – вам стоит лишь попросить. – Он снова посмотрел ей в глаза. – И совершенно незачем покушаться на мою жизнь.

Они смотрели друг на друга так долго, что успели бы стать любовниками. Взгляд длился и длился, никто не моргал.

Леди Мария встала.

– Принцесса удаляется. Милорд герцог, мы благодарны за ваши старания. А в будущем извольте быть чуть менее фамильярным с царственными особами. Принцесса Ирина не привыкла к подобному непокорству и находит его возмутительным и непотребным.

Новоиспеченный герцог выпрямился. Бедро взвыло, и к нему присоединился хор синяков, ссадин и усталости. Не обращая внимания на какофонию боли и преклонив колено, он, когда принцесса снялась с места, поймал и поцеловал подол ее платья.

Принцесса вспыхнула.

– Вы считаете меня неблагодарной, – сказала она. – Застали меня беззащитной, с предателем у ворот. Эта империя больше тысячи лет была оплотом цивилизации, и я боюсь, – она поиграла нагрудным алмазным крестом, – боюсь стать причиной ее гибели.

Он улыбнулся в ее подол.

– Рыцарь может быть сносным привратником. Вы не беззащитны. У изменника нет шансов взять город. Давайте опираться на это.

Она улыбнулась, осторожно нагнулась и тронула его за руку. Затем уплыла прочь.

Леди Мария задержалась в дверях. Сэр Алкей низко поклонился и поцеловал ей руку. Она ответила улыбкой.

– Ты отлично справился, – сказала она ему. Затем обратилась к Красному Рыцарю: – Грамоты о ваших назначениях уже готовятся. Мне нравится смелость вашей идеи построить флот. Но мне совсем не верится в ее успех.

Все поклонились, и хозяева ушли, оставив только начальника слуг. Он повернулся к герцогу.

– Она прикоснулась к вам! – выдохнул он.

Герцог не обратил на него внимания.

– Не трогай его, Том, – сказал он, не оборачиваясь.

Том опустил оружие и плюнул начальнику слуг под ноги.

– Ты дождешься своей очереди, пес.

– Я невиновен!

Он побледнел и вцепился в нагрудный крест.

Когда альбанцы ушли, он буркнул своему лейтенанту:

– Варвары!

Плохиш Том возник на пороге капитанских апартаментов.

– Эй, вы! Сношаетесь, что ли, или можно войти?

Изюминка, склонившись над письменным столом и прикусив язык, выводила слово «омега». Герцог направлял ее руку, бороздя воск острым стилом.

Тоби скрылся.

Герцог поднял глаза, не выпуская руки Изюминки:

– Том, тебе не приходило в голову, что твои шутки могут показаться обидными?

– Серьезно? – удивился Плохиш Том. Он плюхнулся на складной стул, и тот застонал. – Йоханнес, как обычно, считает, что ты продаешь нас с потрохами. Может, погладишь его по головке?

Великан тихо прыснул, видя смущение Изюминки. Та ощерилась, как сердитая кошка.

– Сам себя отымей! – выпалила она.

– Правда глаза колет, крошка? – откликнулся Том, и взгляд его был жестким, как кремень.

Изюминка перевела дыхание и улыбнулась:

– Ревнуешь? Ты же сам по нему сохнешь.

Рука Тома рванулась к эфесу меча.

Капитан вернулся к своему занятию и перестал следить за их перебранкой.

Мастер Рэндом!

Не откажите в любезности: мне нужно сто тысяч дукатов взаймы и пару опытных корабельщиков. А также таблицу расценок на парчу, шелк и северные меха на харндонском причале. В спешке...

У него была привычка немного высовывать язык, когда писал быстро, и он, закончив, втянул его и стиснул зубы. Тоби вернулся, как по команде, присыпал документ песком и положил на боковой столик.

– Вы закончили? – спросил Красный Рыцарь.

Плохиш Том оторвал взгляд от Изюминки.

– Ты заплатишь лучникам после воскресной мессы? И нам нужен какой-нибудь клирик. Священник.

– У нас, по-моему, есть два. Отец Питер из Альбинкирка и нищенствующий монах...

– Он полоумный, окончательно спятивший, поехал мозгами. – Том скрестил руки на груди.

– Ну так должен тебе понравиться, – вставила Изюминка.

– Кадровый капеллан. Об этом многие ребята сказали. – Том посмотрел на Изюминку. – И бабы.

– Я разберусь. – Капитан вернулся к письму.

– Я понял так, что нужно величать тебя герцогом. – Тон Тома был само предостережение.

– Да. Мне нравится. Милорд герцог. – Капитан откинулся на спинку стула.

– Ты нам не лорд, а капитан, – помотал головой Том. – Мне это не по душе.

Капитан взглянул на него поверх пера.

– Принято к сведению, – промолвил он холодно.

– Вот так, значит, друже? Смотри, не вознесись над братовьями. – Том встал и навис над столом.

– Не собираюсь. Я устал, я ранен и вдобавок слушаю двух оборзевших кретинов, которые портят мне настроение. – Капитан выдержал паузу. – Я этим досыта наелся во дворце.

– Лады, – пожал плечами Том. – Хорошо. Так ты заплатишь ребятам в воскресенье?

Капитан посмотрел ему в глаза.

– Возможно.

Изюминка покачала головой.

– Да, конечно, заплатит. Том? О чем ты спрашиваешь?

Мужчины пристально взирали друг на друга.

– Он отдал все наши деньги гребаным истриканцам. У нас на всех не наберется и десяти серебряных леопардов. Правда, милорд герцог?

Том уперся руками в стол. Жест вышел угрожающим.

Герцог улыбнулся.

– Том, сейчас десять часов утра, я устал и зол. Если тебе угодно услышать, то да, я потратил все наши деньги на вардариотов. Это неважно. Я достану еще.

Плохиш Том покачал головой.

– Я в кои-то веки согласен с Йоханнесом, милорд герцог. Это дурацкий контракт – ни золота, ни выгоды, а врагов перебор. Давайте вернемся к истреблению чудищ.

Капитан заложил руки за голову. Он смежил веки и чуть потянулся, щадя правое бедро. Затем открыл глаза.

– Рвешься в бой, Том?

Тот улыбнулся и посмотрел на Изюминку.

– Хоть сейчас, крошка.

– Тебя устроит ловля шпионов во дворце?

Том улыбнулся уже осторожнее.

– Оглядись по сторонам, Том. Это богатейший город на свете. Алмазный крест на шее принцессы стоит месячного жалованья для всего войска. – Герцог потянулся еще. – У меня есть право брать с этой империи подать. Подумай чуть шире, Том. Такого контракта у нас никогда не было.

– Тогда тебе лучше заплатить в воскресенье лучникам, – усмехнулся Том. – Костлявые колени Христа! Ты купил меня этой охотой на шпионов. А они окажут сопротивление?

– Ты можешь убить любого, кого поймаешь, но, Том, – может, сперва их стоит немного допросить, а? Основная потеха достанется Гельфреду, но до Рождества у нас будет славная схватка. – Он встал. – Друзья, мне нужно прилечь. – Он передал Тоби три свитка. – Проследи, чтобы их прикрепили к птицам. Лично. – Он повернулся. – А пока раздаю задания: Изюминка, выясни все, что возможно, об Аэскепилесе. Начни с нордиканца Деркенсана. Не спрашивай никого из окружения принцессы!

Тоби мрачно кивнул.

Изюминка повела темно-рыжей бровью:

– Мы не доверяем принцессе?

– Мы ни на йоту не доверяем принцессе, – вздохнул Красный Рыцарь. Том упер руки в бока.

– Господи Иисусе! Капитан-милорд-герцог-главнокомандующий! Мы что же, не верим нашему работодателю?

– Друзья мои милые, мне нужно выспаться, – сказал герцог. – Нашим работодателем всяко является император. А не принцесса. Такова наша официальная и, вполне вероятно, моральная позиция.

Плохиш Том схватил капитана за плечо.

– Жду не дождусь взглянуть, что из этого выйдет. Но ты же знаешь, что по весне я должен уйти.

– Перегонять скот? Конечно, Том. Я на это рассчитываю, – улыбнулся капитан. И, скрывшись за пологом, направился в свою спальню.

Том повернулся к Изюминке:

– Он на это рассчитывает? Что за хрень? Не выношу его таким!

Она покачала головой.

– То, что он умнее других, меня не волнует. Я только терпеть не могу, когда он тычет меня в это носом.

– Аминь, сестра, – промолвил Том.