Текст книги "Шерлок Холмс на орбите"
Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник
Соавторы: Роберт Джеймс Сойер,Крэг Шоу Гарднер,Барри Норман Молзберг,Джон де Ченси,Фрэнк Робинсон,Кристин Кэтрин Раш,Джордж Алек Эффинджер,Вонда Н. Макинтайр,Уильям Реналд Бартон,Мартин Гринберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
– Мой дорогой Уотсон, – сказал он низким голосом, почти не сдерживая себя, чего я никогда ранее за ним не замечал, – я знаю, что послужило причиной перемен.
– Что вы говорите?! – я едва не упал с кресла, дернувшись в сторону Холмса, и пролил горячий кофе на брюки.
Он медленно покивал головой.
– Я им солгал. На самом деле решение было довольно простым.
Он похлопал по книге, но рассказывать дальше вроде бы не собирался.
– Пожалуйста, Холмс, я должен знать.
Я подвинулся на край кресла и заглянул ему в лицо.
Он что-то проворчал и только теперь протянул руку за бренди. После долгого глотка он устремил свой взор прямо на меня.
– Это кошмарное знание.
– Но мне и так будут сниться кошмары.
Он медленно сказал:
– Сначала я прочитал ответ тут. Здесь говорится, что когда первый офицер Уильям Мердок увидел приближающийся айсберг, он отдал приказ «полный назад» и «право руля». Такой маневр развернул бы корабль влево.
Я кивнул. Я немного разбирался в судовождении, чтобы понять этот основной принцип.
– Но, – сказал Холмс, – этот корабль так огромен, что требуется некоторое время, чтобы выполнить команду «полный назад», а в таком случае поворот осуществлялся бы медленнее задуманного. «Титаник» столкнулся бы с айсбергом непосредственно бортом и получил бы такие повреждения, что никак бы не смог остаться на плаву.
– Я совсем не могу понять, – сказал я. – Неужели так и случилось? Тогда почему он не потонул?
– Нет, – ответил Холмс. – Машинное отделение продолжало выполнять команду «полный вперед» и потому предоставило судну чуточку больше возможности маневрировать и позволило ему всего лишь поцарапать борт об айсберг.
– Значит, первый офицер Мердок каким-то образом изменил свой приказ? Но как?
Холмс покачал головой.
– Нет, он отдал приказ «полный назад», как и описано в книге. Когда я услышал, как он отдает эту команду, я понял, что наши гости правы. Той ночью корабль должен был потонуть.
Он еще глотнул немного бренди.
– Поэтому вам и нужно было посетить машинное отделение?
Холмс утвердительно кивнул головой.
– Телеграфист, передающий команды от капитана в машинное отделение, не был человеком из нашего времени. Он проигнорировал приказ и таким образом спас судно. И изменил возможное будущее.
Я в удивлении смотрел на Холмса.
– Как вы узнали, что он из другого времени?
– Очень просто. У него тоже были так называемые «контактные линзы», подобные тем, что носил доктор Серлинг.
Я перевел взгляд на свой бокал бренди. То, что сказал Холмс, совсем сбило меня с толку. Наконец я собрался с духом и задал вопрос, который, по всей видимости, Холмс ожидал.
– Если ход истории и в самом деле изменился той ночью, то почему вы его не исправили?
Холмс почти рассмеялся.
– У меня была такая возможность. Помните, что доктор Серлинг говорил нам о существовании нескольких вариантов будущего после принятия определенного решения?
– Развилка на дороге, – сказал я.
И снова в глазах Холмса мелькнул огонек безумия, но он постарался сдержать себя.
– Мы просто находимся в том ответвлении, где я не остановил человека из будущего.
Он допил бренди, изучающе осмотрел хрустальный бокал и неожиданно со всей силы швырнул его в огонь, выбив сноп искр из пламени.
Затем он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Побелевшими от напряжения пальцами он мертвой хваткой сжимал книгу.
– На другой дороге я остановил этого человека, обрек огромный корабль на гибель и убил тысячу пятьсот с лишним человек. Я знаю, что существует такая дорога и что я пошел по ней.
Голова моя закружилась при одной мысли о том, что предполагал Холмс. Я отпил бренди и посмотрел в камин, где блестели осколки бокала.
– Вы хотите сказать, что в том мире мы сейчас сидим в нашей гостиной и обсуждаем то, как вам удалось остановить того человека и погубить сотни жизней?
Холмс утвердительно кивнул.
– Но вы не смогли бы пойти на такое! – я хотел вытрясти из него подобные безумные мысли.
Он открыл глаза, и я увидел, что они светятся энергией и новыми силами.
– Мой дорогой Уотсон, я определенно мог пойти на такое. И в том, другом мире, на другой дороге, я, совершенно очевидно, сделал другой выбор.
Он снова закрыл глаза и еще глубже погрузился в мягкое кресло, словно на него давил невидимый груз.
И я понял, что это за груз. Сегодня на плечи моего друга взвалили бремя будущего всего мира. Такой груз не под силу ни одному человеку. Даже если этот человек – Шерлок Холмс.
Джон Дешанси
Ричмондская загадка
Одна из многих рукописей, найденная среди личных вещей скончавшегося Джона X. Уотсона, доктора медицины, бывшего служащего военно-медицинского управления.
Когда я просматриваю свои заметки о тех делах, в которых мой друг Шерлок Холмс принимал участие как детектив, я вижу, что многие из них являются рядовыми случаями, некоторые могут быть названы «особыми» и совсем немногие «необычными». Но мне кажется, что тот случай, который за неимением лучшего названия я мысленно именую «Ричмондской загадкой», только один из всех может быть определен как исключительный. Я вспоминаю его не для того, чтобы опубликовать очередной рассказ и даже не для той или иной формы публичной огласки – думаю, что публика сразу же подняла бы меня на смех, – но ради собственного развлечения и исходя из некогда принятого решения записывать любой случай, в котором Шерлок Холмс проявил свои гениальные способности к наблюдению и логическим выводам; поэтому не буду делать исключения и на этот раз.
Все началось в весеннее хмурое утро 1896 года. Я только что спустился вниз и увидел в гостиной Холмса, стоявшего у окна и игравшего на скрипке. Мелодию я узнал сразу: отрывок из концерта Бетховена для скрипки, третья часть, я полагаю.
Я ничего не говорил, до тех пор пока он не окончил игру. Затем он небрежно положил смычок на столик с многочисленными пятнами от кислоты, стоявший в «химическом уголке», посреди разнообразных приборов.
Отойдя от окна, он повернулся ко мне. На его лице сияла улыбка.
– Доброе утро, Уотсон!
– Решили немного поупражняться?
Улыбка его стала немного печальной.
– Боюсь, Уотсон, что хорошего музыканта из меня не получится, сколько бы я ни упражнялся.
– Ерунда, Холмс. С такими талантами, как у вас, можно добиться всего что пожелаешь.
Отложив в сторону скрипку, Холмс принял этот комплимент кивком головы.
– Благодарю вас, мой дорогой Уотсон. Но строгая дисциплина, высокие требования к музыкантам и артистическая чувствительность – это не для меня. Разум мой восстает против рутины, против повседневности. Я не могу долго выполнять такую задачу, которая требует нудных повторений, бесконечной муштры и тому подобного. Что касается этого чудного инструмента, то я никогда не овладею им профессионально. Мне нравится играть на нем, но скучно выполнять упражнения для пальцев. Битва, таким образом, проиграна, не успев начаться.
Прихватив газету, я сел в одно из кресел, стоящих возле камина, и приступил к обычному утреннему просмотру последних известий. Но не успел я прочитать и первую заметку, как Холмс сказал:
– Поздновато вы встали сегодня утром.
Я посмотрел на него поверх газеты.
– Что вы говорите? Сейчас еще нет половины десятого.
– Тем не менее вы пропустили доставку вот этого послания, записки от мистера Юстаса Филби.
– В самом деле?
– Да. Он должен прибыть с минуты на минуту. Если бы вы спустились еще позже, то могли бы и вовсе не застать его.
– И в самом деле, Холмс, – я отложил газету в сторону. – А что нужно этому мистеру Филби?
– Мне удалось составить только самое смутное представление на основе этой, одной из самых уклончивых записок, – ответил Холмс, держа в руке конверт, аккуратно надрезанный с одного края. – Хотите прочесть?
– Я вполне удовлетворился бы и вашим пересказом, Холмс.
Холмс улыбнулся.
– Она короткая. Я прочту ее целиком.
Он вытащил из конверта послание, развернул его и прочел:
– Мистеру Шерлоку Холмсу, детективу-следователю, Бейкер-стрит, 221-Б, и так далее…
– Детективу-следователю? Так это теперь называется? – поддразнил я его.
Холмс оценил эту насмешку, слегка поднял уголки губ и продолжил:
– «Сэр, имею честь предупредить, что сегодня, очень рано утром, я нанесу вам визит. Если вы соизволите принять меня, то я сообщу вам об одном весьма любопытном деле в Ричмонде, которое вы вполне можете счесть либо представляющим интерес для вас, либо нет. В случае положительного решения мне бы хотелось, чтобы именно вы расследовали вышеупомянутое дело, к нашей взаимной пользе и удовлетворению». Подпись «Юстас Филби».
Я кивнул.
– Действительно, любопытное послание. А когда он, вы говорите, придет?
– «Очень рано».
Нам не пришлось долго ждать. После нескольких фраз наш разговор был прерван миссис Хадсон.
– Вас желает видеть мистер Филби, сэр, – сказала она Холмсу.
– Благодарю вас, миссис Хадсон. Проводите его.
Мистер Филби оказался высоким человеком с рыжими волосами и грубым красным лицом. Одежда его выглядела мрачно, то есть была очень консервативной, темных тонов, – черная визитка, темно-бордовый жилет. Брюки уныло-серого цвета с едва намеченными черными полосками. Аккуратно повязанный черный галстук, накрахмаленный воротничок. Он вошел в комнату и окинул нас взглядом.
Мы с Холмсом встали.
– Мистер Филби, насколько я полагаю? – сказал Холмс.
– Да, сэр. А вы, как я догадываюсь, мистер Холмс?
– Так точно, сэр. Позвольте представить вам доктора Уотсона – моего компаньона и, можно сказать, литературного агента.
– Да, – сказал Филби, слегка поклонившись. – Я читал ваши рассказы о подвигах мистера Холмса с величайшим интересом, доктор Уотсон. Я считаю за честь познакомиться с вами.
– Благодарю вас, сэр, – отвечал я.
– Мистер Филби, прошу вас, садитесь, – предложил Холмс. – Скажите, давно ли вы служите адвокатом?
Севший было человек вновь встал.
– Откуда вы узнали, что я адвокат? – спросил он с удивлением. – В моей записке ничего не указывает…
– Кроме того, что написана она на судебном бланке, я это вижу и по вашей форменной одежде, – закончил Холмс.
– Форменной одежде? Я не понимаю, что вы имеете в виду.
Холмс рассмеялся.
– Судите сами, сэр. Есть три типа людей, которые, как правило, носят одежду таких мрачных тонов: духовенство, юристы и владельцы похоронных бюро. Мне кажется невероятным, чтобы владелец похоронного бюро почувствовал необходимость в услугах частного детектива. Совершенно очевидно, что вы человек не церковный. Следовательно, вы юрист. Единственно, из чего следует сделать выбор, – барристер ли вы или адвокат. Барристеры все-таки одеваются несколько более разнообразно и во время заседания суда под их платьем часто видна неуместная для такого учреждения пестрота. Следовательно, вы адвокат.
– Удивительно, – сказал мистер Филби.
– Не так уж и удивительно, – отозвался Холмс. – У меня такое развлечение – угадывать тривиальные вещи. Мне кажется очень важным при этом знать, как одеваются представители различных профессий. Что касается юристов, то я могу даже определить по их ботинкам, в каком районе города они практикуют. Я также могу сказать, работают они независимо или служат в какой-нибудь большой фирме. Кроме того… но достаточно об этом. Прошу вас, садитесь.
Филби сел на диван, а мы опустились в кресла. Холмс лениво забросил ногу на ногу и, согласно своему обычаю, сложил вытянутые пальцы рук вместе, посматривая на нашего гостя.
– Я благодарен вам, сэр, – сказал Филби, – что вы приняли меня в столь ранний час. Дело, о котором я хочу вам поведать, настолько уникально, что, принимая отсутствие у меня таланта к сочинительству, записка могла показаться несколько… как бы сказать?.. – загадочной.
– В какой-то степени да, – ответил Холмс сухо.
– Приношу свои извинения. Но сейчас я вам все объясню, если можно.
– Пожалуйста.
– Хорошо, сэр. Я пришел к вам, чтобы обсудить дело, в котором я участвую не только как адвокат – ибо и в самом деле такова моя профессия, – но также и как друг клиента. Итак, я был назначен душеприказчиком его поместья…
– Кто этот «он»? – вмешался Холмс.
– Я говорю о своем клиенте, мистере… из Ричмонда [3]3
Я опускаю здесь его имя по причинам, которые станут понятны позднее. – Д. У.
[Закрыть].
При упоминании этого имени я заметил странный огонек в глазах Холмса. Тогда я не знал, с чем это связано.
– Хорошо, – согласился Холмс. – Продолжайте.
– Говоря вкратце, проблема вот в чем. Мистер… исчез. Его нет вот уже шесть месяцев. Я хочу, чтобы вы нашли его. Мне бы просто хотелось знать, жив он или мертв. В последнем случае я соответствующим образом распоряжусь его поместьем.
– Это кажется не настолько уж сложным делом, – заметил Холмс. – Скорее всего, это работа более подходящая для Скотланд-Ярда, чем для частного детектива. Вы обращались в полицию?
– Нет, сэр. Не обращался.
– Могу я вас спросить, почему?
Филби тяжело вздохнул.
– Мне пришлось бы рассказать о всех деталях, сопровождавших его исчезновение. А тогда… мистер Холмс… тогда они бы сочли меня сумасшедшим. Или же подумали, что я их разыгрываю. В любом случае они бы заперли меня и отобрали ключ.
Холмс прищурился.
– В самом деле?
– Но, – заметил Юстас Филби решительным тоном, – у меня нет сомнений, когда я говорю с вами, мистер Холмс. Я расскажу всю историю, не опуская ничего.
– Вы решительный человек, – пробормотал Холмс. – Продолжайте.
– Хорошо. Это началось ровно год тому назад, когда я получил от мистера… его завещание, содержащее очень необычные пункты. Он назначал меня душеприказчиком поместья, которое, как мне известно, не маленькое, – ибо, как я уже сказал, я находился в дружественных отношениях с этим клиентом и знал, что он получает некоторый доход от своей собственности. Он не работал и занимался все время изобретением механических устройств.
– Как интересно, – сказал Холмс. – И что же это были за изобретения?
Мистер Филби на мгновение задумался.
– Одно из них, как я помню, было ящиком, с помощью которого он надеялся передавать телеграфные сообщения без помощи проводов.
– Абсурд, – заметил я.
Филби повернулся ко мне.
– И я того же мнения. Однако он сказал, что провел опыты, которые подтвердили его теорию. Он даже продемонстрировал мне и некоторым другим людям этот ящик в работе. Точнее, там было два ящика. С помощью одного сообщение посылалось, а с помощью другого принималось. Ну да, «сообщения»! Какие-то искорки вспыхивали, если они вообще посылались.
– Искорки? – спросил Холмс.
– Катушка в одном ящике испустила тусклую искру и почти одновременно то же сделала похожая катушка в другом ящике. Мой друг заявил, что эти события связаны между собой.
– Действительно, – сказал Холмс с интересом. – Но больше ничего не вышло из этого чудесного приспособления?
– Ничего. Были и другие устройства. Целые дюжины, и их работу он обычно демонстрировал во время вечеров, на которые приглашал небольшой круг близких друзей. Я не могу сосчитать, сколько именно таких механизмов я видел за прошедшие десять лет, – все они такие разные, загадочные и абсолютно непонятные. Непонятные для меня и для остальных его друзей. Однако мы все любили его и даже по-своему восхищались им и его энтузиазмом. Но позвольте мне вернуться к существу дела. Итак, в завещании говорилось, что я назначаюсь душеприказчиком владельца поместья в случае смерти моего клиента, а в том случае, если он исчезнет на неопределенный период, я останусь доверенным собственником.
– Это весьма странно, – сказал Холмс.
– Да. Но еще более странно то, что там был дополнительный пункт, запрещавший продажу дома. Нужно было поддерживать порядок, следить за ним, но ни в коем случае не продавать, не сдавать и не занимать. Все нужно было хранить на своих местах нетронутым, вплоть до последнего подсвечника или стула. На неопределенный срок, пока не вернется владелец.
– А он не вернулся, – сказал Холмс.
– Нет. Прошло шесть месяцев, а его все нет.
– Поехал путешествовать, – предположил я.
– Если так, – сказал Филби, – то не осталось ни малейшего намека на то, куда он отправился. Я сам пытался проводить розыски, проверяя все пароходные компании. Но мне не удалось найти подтверждение того, что он покинул страну. Если он все еще находится на Британских островах, то очень хорошо прячется.
– Никто не может скрываться вечно, – сказал я.
Филби посмотрел на меня.
– Вы еще не дослушали мою историю до конца, доктор Уотсон. Если вам кажется странным то, что я уже рассказал, то к концу вы придете в полное замешательство.
– Пожалуйста, продолжайте, – напомнил ему Холмс.
– Да, сэр. Это завещание сопровождала очень странная просьба. Я не должен был обсуждать детали завещания ни с кем, ни при каких условиях, даже с самим клиентом! Все обсуждения должны были вестись в письменном виде. Но это еще не все. Я мог отвечать на письма, но только по прошествии года. Но до истечения этого времени должны были прийти дополнительные инструкции по почте.
– А что вы сами подумали об этом? – спросил Холмс.
– Ну, сэр, я был полностью ошеломлен! Удивлен и сбит с толку, озадачен. Я не знал, как к этому относиться. Я даже не мог обратиться к своему клиенту, потому что он мне сам это запретил!
– И как вы поступили?
– Я положил завещание среди своих папок и постарался отнестись к нему как к очередной причуде своего друга. До тех пор, пока…
Холмс слушал его почти закрыв глаза.
– Пока что?
– Пока он не исчез. Но я еще дойду до этого. Я рассказал вам о его пристрастии к изобретательству. Около шести месяцев назад, в своем доме, в кругу все тех же друзей, он рассказал о работе над новым изобретением. И это… тут я серьезно стал сомневаться в психическом здоровье своего клиента… это, господа, должно было стать приспособлением, при помощи которого можно совершать путешествия во времени.
– Времени? – спросил я удивленно.
– Да. Он назвал это устройство Машиной времени.
– Оно походило на часы?
– Нет, доктор Уотсон. Не походило. Я не знаю, как еще ее описать. Эта машина может отправиться в будущее, а может и в прошлое. Он объяснил теорию – что-то связанное с четырьмя измерениями… Признаюсь, я не многое понял. Тем не менее он показал нам действующую модель устройства, затем и сам механизм, хотя он не был закончен. В основном Машина времени представляла собой металлический каркас, внутри которого располагалось сиденье и две кристальных рукояти управления. Некоторые части были из меди, другие из никеля или из какого-то другого серебристого металла. Сделана она была добротно и представляла изумительное зрелище.
– Вы сказали… действующаямодель! – воскликнул Холмс, широко раскрыв глаза.
– Да, – ответил Филби. – Ведь я так и сказал, «действующая», не так ли? Я сам видел, как она работает, если верить объяснениям моего клиента. Это любопытное устройство, миниатюрная копия машины, стоявшей в мастерской, исчезла с поверхности стола и больше не появлялась. Я своими собственными глазами видел, как она исчезла, но тем не менее мне было трудно поверить в это.
– Салонный фокус, – решил я.
– Возможно, иллюзия, – сказал Филби. – И я так думал. Но теперь я в этом не уверен.
– А ваш клиент путешествовал во времени? – спросил Холмс. – Или, если выразиться иначе, заявлял, что путешествовал?
– Да, он так говорил, – ответил Филби. – В следующий четверг он пригласил меня и еще нескольких друзей на вечеринку. К сожалению, я не мог на ней присутствовать. Но мне рассказывали о том, что там произошло. А произошло следующее: гости прибыли, но хозяина нигде не нашли. Начался обед. Посреди обеда из лаборатории неожиданно выбежал мой клиент, одетый в рванье, и выглядел он так, словно только что побывал на поле боя. Весь он был покрыт грязью, а на руках и лице виднелись многочисленные царапины и порезы. Выпив два бокала вина, он рассказал гостям фантастическую историю о своем путешествии в будущее.
– Будущее? – переспросил я с иронией.
Выражение лица Холмса оставалось серьезным.
– Насколько далеко в будущее? – спросил он.
Филби невесело усмехнулся.
– Если вы сможете поверить, он утверждал, что путешествовал в будущее, отстоящее от нашего времени более чем на восемьсот тысяч лет.
– О Боже! – воскликнул я. – Так в это…
– С трудом можно поверить? – закончил Филби. – Конечно. Тем не менее, если это выдумка, то мой клиент обладает значительным литературным талантом. Повествование было долгим и подробным, хотя я не уверен, что…
– Постарайтесь вспомнить основные детали, – попросил Холмс, – и передать его рассказ вкратце.
– Я попытаюсь, – сказал мистер Филби.
[Если бы я предназначал эту рукопись для публикации, я бы привел здесь слова мистера Филби более или менее точно, сверяясь со своими заметками. Но так как мне кажется невероятным, чтобы этот рассказ когда-либо был напечатан, я просто передам в основных чертах похождения Путешественника во времени (как я буду называть его в дальнейшем), каковыми их запомнил Филби, опустив множество как интересных, так и ничего не значащих для сути дела подробностей.
Мир в 802 000 году от Рождества Христова представлял собой странное зрелище. Человечество разделилось на две группы. Существовали элои – эльфоподобные создания, ведущие в садах идиллическую жизнь, полную удовольствий и наслаждений, – и морлоки – дегенерировавшая, звероподобная раса, обитающая в подземных пещерах, заполненных механическим хламом. Жизнь элоев, изящных и красивых, хотя и апатичных и не интересующихся ничем, кроме приятного провождения времени, существ, заканчивалась очень грубо; правда состояла в том, что морлоки охотились на них и поедали их. Путешественнику во времени такое положение дел показалось негуманным и неэстетичным, как и всякому нормальному человеку. Он постарался что-то сделать, чтобы исправить такую чудовищную несправедливость, и ему удалось уничтожить большое количество мерзких тварей в локальной войне, однако сомнительно, чтобы он смог изменить положение дел на всей планете. Он достаточно близко познакомился с одним представителем элоев, женщиной по имении Веена. Но она погибла во время сражения. В отчаянии он отправился в невыразимо далекое будущее – и история приняла еще более фантастический оборот. Он добрался почти до конца времен и увидел много странных и любопытных явлений – распухшее умирающее солнце, ужасные создания, обитающие под ним, почерневшее небо. Этот мир был так же мрачен, как и настроение самого Путешественника во времени. Огорченный и лишенный всех приятных иллюзий, он вернулся в настоящее, к своим давно забытым гостям.]
Закончив это повествование, Филби вздохнул. Но ему было что еще сказать.
– Один из гостей, бывших там в тот вечер, встретился с Путешественником во времени на следующий день. Мой клиент заявил, что снова отправится в путешествие и что на этот раз он возьмет рюкзак и фотографический аппарат, чтобы сделать снимки и привезти образцы неизвестных видов. Он сказал, что скоро вернется. Посетитель слышал, как заводилась Машина времени. Когда он зашел в лабораторию, это хитроумное устройство исчезло. С тех пор мой клиент не возвращался.
– И с того времени, все эти шесть месяцев, – подвел итог Холмс, – вы следили за домом и обеспечивали порядок в нем.
– Да, это так.
– Дом необитаем?
– Да. Экономка миссис Уотчет и слуга переехали. Миссис Уотчет живет сейчас у своей сестры в Кройдоне и считает, что дом посещают привидения. Однако она приходит туда раз в две недели, чтобы стереть пыль и проветрить комнаты.
– Понятно, – сказал Холмс и замолчал.
Мы с Филби в течение некоторого времени смотрели друг на друга, затем отвели взгляды. Холмс погрузился в размышления, закрыв глаза и положив голову на спинку кресла.
Пауза затянулась.
Когда молчание стало совсем неудобным, я кашлянул. Холмс открыл глаза, и я вздохнул с облегчением, так как уже подумал было, что он заснул. Он встал с кресла.
– Можем ли мы обследовать дом? – спросил он Филби.
– Разумеется, сэр.
– Сегодня?
– Как вы захотите. Однако мне нужно сделать одно дело здесь, в Лондоне. Иначе…
– Тогда можем ли мы встретиться у дома позже – скажем, в пять часов?
– Я оставлю вам адрес, – Филби написал его.
Потом он встал.
– Мистер Холмс, можно ли надеяться, что вы найдете его? Или по крайней мере найдете доказательства, что его фантастическая история правдива?
– Надеюсь, что да, – ответил Холмс. – А что касается доказательств, то, как вы говорите, он не привез никаких образцов из своего первого путешествия?
– Ах, едва не забыл! – воскликнул Филби, начав тут же рыться в карманах своего жилета. – У меня есть кое-что – мне дал это один человек, побывавший на том вечере. Он не знал, что с ними делать. Вот, пожалуйста.
Он вытащил сложенный кусок вощеной бумаги и развернул его. Внутри лежали два крохотных белых цветочка, со стебельками и другими частями. Они сплющились, завяли и высохли, но в остальном оставались нетронутыми.
– Эти цветы ему якобы дала Веена, – пояснил Филби.
Холмс взял эти образцы и стал изучать их. То есть он сначала посмотрел на Филби и на меня, а затем пересек комнату и положил их на стол для химических опытов.
Поискав по книжным полкам, он достал толстый справочник по ботанике, сел за стол и начал исследование. Одной книги оказалось недостаточно. Тогда он принес еще две, а потом и четвертую. Пролистав внимательно все книги, он поставил их на место и достал пятую.
Через пятнадцать минут Холмс поднялся из-за стола и вернул цветы и бумагу их владельцу.
Филби снова завернул их и положил в карман.
– Мистер Филби, – сказал Холмс. – То, что рассказал ваш клиент, абсолютная правда.
Челюсть Филби так и отвисла. Он попытался сглотнуть, затем произнес:
– Невероятно. Поразительно. Если так говорите вы, мистер Холмс, значит, это правда.
– Правда, – добавил Холмс. – Эти цветы принадлежат к виду, не известному современной науке. Я сразу же отбросил предположение о том, что они привезены из диких джунглей, так как у них имеются все признаки того, что они росли в умеренном климате. Кроме того, они обладают чрезвычайно странными характеристиками, особенно это касается формы пестиков. Нет, эти цветы не растут в той Англии, которая нам так знакома.
– Замечательно! – воскликнул Филби.
– Так значит мы встретимся в пять в Ричмонде?
– Что? Ах да! Да, да. Я должен идти. Благодарю вас, сэр. Благодарю.
– Всего хорошего, – пожелал ему Холмс на прощание.
– Я знал его, – сказал он, когда входная дверь захлопнулась.
– Кого? Филби?
– Путешественника во времени. Я знал его во время учебы в колледже. Более того, мы даже состоим с ним в дальнем родстве.
– Невероятно! Так вот откуда у вас этот блеск в глазах?
– Блеск? Возможно. Воспоминание. Я помню, что он был весьма странным малым. Я не очень хорошо знал его, но помню.
– Холмс, теперь, когда Филби ушел, вы подтвердите мне, что верите в эту в высшей степени нелепую историю о Машине времени?
Холмс повернулся и спокойно поглядел на меня.
– Верю. Доказательство тому – цветы. Однако мне нужно кое-что обдумать в связи с этим. Многое обдумать. Если вы позволите.
– Конечно, дорогой мой друг.
Холмс удалился в свою комнату, оставив меня наедине с утренней газетой, чем я и воспользовался, чтобы наконец прочитать последние известия.
День шел своим чередом. Я отправился по своим банковским делам и вернулся в четверть третьего. Холмс еще не вышел из своей комнаты. Я провел некоторое время за письменным столом, просматривая записи, затем взглянул на часы. Нужно было ехать на вокзал. Я поднялся наверх, оделся и снова спустился. Холмса нет. Я уже собирался постучать в его дверь, как он наконец появился. Он подошел к своему столу, взял лист бумаги, перо и начал писать. По всей видимости, это была короткая записка. Затем он сложил бумагу, положил в конверт, нагрел спичкой немного сургуча и запечатал его. После этого он встал, подошел к двери, снял с вешалки свой плащ с капюшоном, взял войлочную шляпу, оделся.
– Пойдемте, Уотсон, – сказал он, засовывая конверт во внутренний карман. – Нам нужно отправить письмо.
– К вашим услугам, – сказал я, надевая пальто. Для конца марта погода стояла чересчур холодная и сырая. – Может, вы объясните мне, кому адресовано это письмо?
– Путешественнику во времени, Уотсон, – ответил Холмс.
– Ага.
Конечно, это была полнейшая бессмыслица, но я решил посмотреть, как же Холмс будет действовать дальше. Я погасил настольную лампу, и мы вышли.
Найти свободный кеб в это время суток было сложно, но нам улыбнулась удача, и мы уговорили кебмена довезти нас до вокзала Паддингтон. Мы прибыли как раз вовремя, чтобы успеть на пригородный поезд.
Поездка до Ричмонда длилась недолго и прошла без всяких происшествий и разговоров. Холмс смотрел в окно, и мне оставалось только догадываться, что приходит ему на ум. Морлоки и элои? Необычные способы размножения аномальной флоры? Распухшее солнце и черное небо? Возможно, что-то очень тривиальное. Мы, существа с меньшими умственными способностями, с нашими неуклюжими, неповоротливыми мозгами можем только смутно догадываться о работе такого хитроумного инструмента – разума, каким обладал Шерлок Холмс. Не существует более точно настроенного, прекрасно смазанного и эффективного механизма; но как он работает, каким образом приходит к результатам и как с необычайной легкостью выдает решения, остается величайшей тайной.
На станции в Ричмонде мы быстро наняли экипаж и проехали по оставленному нам мистером Филби адресу. Перед нами предстал огромный пригородный дом со многими фронтонами и окнами, расположенный посреди большого земельного участка и окруженный высокой чугунной решеткой.
– Превосходно, – сказал Холмс. – Просто превосходно.
Что он хотел этим сказать? Я не стал его спрашивать. Мы высадились, заплатили кебмену и подошли к центральным воротам, которые оказались закрыты. Я посмотрел на часы. Без трех минут пять.
Филби появился ровно в пять часов. Он открыл ворота ключом и впустил нас. Мы последовали за ним к главному входу, который он открыл другим ключом. Мы вошли.
Внутри было темно и тихо, большая часть мебели скрыта под покрывалами. Комнаты оставались безупречно чистыми, без малейших следов пыли, но все равно в воздухе чувствовался дух заброшенного нежилого помещения. Мы прошли через несколько комнат. Библиотека была довольно богатой, как я и ожидал; в ней отдавалось предпочтение естественным наукам перед литературой и искусством.
Мы подошли к письменному столу Путешественника во времени. На нем были разложены кучи бумаг. Я осмотрел их. Похоже на диаграммы, чертежи, инструкции, технические расчеты – все очень непонятно. Холмс стоял рядом. Он, казалось, не уделял им особого внимания.
Из кармана он достал конверт.
Я посмотрел на Холмса.
– Вы предполагаете, что он вернется?
– Может вернуться. Это игра наудачу. Он ведь может в конце концов быть съеденным морлоками или другими фантастическими животными. Но если он жив, то непременно вернется в свой дом, а если так, то найдет этот конверт.
