Текст книги "Два вида истины (ЛП)"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

16

Мужчина с туго натянутыми рукавами встал и потянулся через стол, чтобы пожать руку Босху. При этом он оценивал Босха так, как искусствовед может в первый раз посмотреть на скульптуру или футбольный тренер колледжа на школьного защитника.

Освободив руку от хватки Хована, Босх выдвинул стул в конце стола и сел. Лурдес подняла поднос с буррито и предложила передать его, но Босх поднял руку и покачал головой.

– Итак, – сказал он. – Агент Хован, что привело вас сюда сегодня утром?

– Вы звонили, я захотел ответить, – сказал Хован. – Поскольку именно Джерри направил меня к вам, я поговорил с ним вчера о вас и об этом деле и решил, что будет лучше, если мы все встретимся лично.

– Чтобы проинформировать всех нас о Сантосе? – спросил Босх.

Прежде чем Хован ответил, заговорил шеф.

– Агент Хован первым делом пришел ко мне сегодня утром, – сказал он. – Он собирается проинформировать нас всех, но у него также есть пара идей по поводу нашего расследования.

– Нашего расследования, – подчеркнул Босх.

– Гарри, не нервничай, – сказал Вальдес. – Это не то, что ты думаешь. Просто выслушай его.

– Я думаю, Гарри прав, – сказал Систо. – Когда федералы приходят, они приходят, чтобы взять все под контроль. Это наше дело.

– Мы можем просто дать ему шанс сказать? – настаивал шеф.

Босх сделал жест, предлагая Ховану высказаться, но он восхитился тем, что Систо встал за их дело.

– Ладно, думаю, я получил всю информацию от вашего шефа и Джерри, – сказал Хован. – У вас есть два жмурика, и вы вышли на клинику в Пакойме. Сегодня вы, вероятно, собирались прийти сюда, покумекать и решить, что нужно начать с маленькой рыбешки, чтобы зайти на крупную рыбу. Я прав?

– Что это значит? – спросила Лурдес.

– Вы собирались сцапать шныря или каппера и начать торговаться, так? – сказал Хован. – Так это обычно и происходит.

– И это проблема? – спросила Лурдес. – Обычно это работает, потому что это то, что работает.

Она посмотрела на Босха, чтобы тот поддержал ее.

– Да, таков был план, – сказал Босх. – Но я полагаю, что у УБН есть альтернативное предложение.

– Верно, – сказал Хован. – Если вы хотите поймать человека, который заказал нападение на аптеку, то речь идет о Сантосе, а никто в мире не знает Сантоса и его операции так, как я. И я могу сказать вам, что ловля мелкой рыбы для того, чтобы поймать крупную, не сработает.

– Почему? – спросила Лурдес.

– Потому что крупная рыба слишком изолирована, – сказал Хован. – Основываясь на том, что мне рассказали об этом деле, я бы сказал, что вы все правильно поняли. Этих двух киллеров послал Сантос, но вы никогда не установите эту связь. Насколько нам известно, эти двое уже мертвы и похоронены в пустыне. Сантос не рискует.

– Тогда как же нам его достать? – спросила Лурдес.

По тону ее голоса было видно, что ей не нравится идея о том, что крупный федерал заглянет к ним, чтобы научить их разбираться в их собственном деле.

– Вам нужен кто-то внутри, – сказал Хован.

– Это ваша идея? – спросила Лурдес.

– Именно так, – сказал он. – У вас есть возможность проникнуть внутрь.

– Я, – сказал Систо. – Я буду работать под прикрытием.

Все повернулись, чтобы посмотреть на Систо. Его желание взять на себя ключевую роль в этом деле перевешивало его неопытность и опасность работы под прикрытием.

– Нет, не ты, – сказал Хован.

Он указал через стол на Босха.

– Он, – сказал он.

– О чем вы говорите? – спросила Лурдес.

– Сколько вам лет, детектив Босх? – спросил Хован. – Больше шестидесяти пяти, я полагаю?

– Да, – сказал Босх.

Хован жестом представил Босха остальным за столом.

– Мы берем детектива Босха, делаем его еще немного старше, немного более потрепанным и немного более голодным. Мы даем ему новое удостоверение личности и карточку "Medicare". Меняем ему одежду, отбираем на несколько дней бритву и мыло. Следим за фургоном клиники и арестовываем несколько человек в аптеке, чтобы все выглядело как случайная операция. Джерри и я позаботимся об этом. Затем, когда каппер возвращается в клинику и ему не хватает нескольких шнырей, а к концу месяца может не хватить нескольких тысяч таблеток, тут появляется идеальный рекрут.

Хован снова использовал свои руки, чтобы предложить Босха группе.

– Идеальный рекрут? – сказал Лузон.

– Он подходящего возраста и как раз то, что они будут искать, – сказал Хован. – Вы когда-нибудь работали под прикрытием, детектив?

Все взгляды обратились к Босху.

– Практически нет, – сказал он. – Несколько раз, то тут, то там, по разным делам. Ничего серьезного. Насколько близко я смогу подобраться к Сантосу, если меня весь день будут гонять по аптекам штата?

– Скажу так: ближе, чем кто-либо другой в правоохранительных органах, – сказал Хован. – Сантос – это фантом. Он – Говард Хьюз деревенского героина. Никто не видел его почти год. Фотографии, сделанные нашими разведчиками, еще более старые. Но вот в чем дело…

Хован открыл тонкую манильскую папку, лежавшую перед ним на столе. В ней лежал скрепленный степлером документ на двух страницах. Он протянул его всем на обозрение.

– Это ордер на арест человека, который известен как Сантос. Это дело по RICO[26]26
  Федеральный закон о рэкете и коррупционных организациях (Racketeering Influenced and Corrupt Organizations Act)


[Закрыть] и оно весьма солидное, и этот ордер был выдан более года назад. Мы не исполнили его, потому что не можем идентифицировать или найти этого парня. Но вы можете это сделать. Вас завербуют, и вы сможете подобраться достаточно близко, чтобы подать нам сигнал. Мы обеспечим вас всем необходимым. Вы увидите Сантоса, вызовете нас, и мы его возьмем. Вы возьмете человека, который заказал убийство в аптеке. Возможно, мы даже возьмем стрелков.

Хован изложил свой план с настоятельной интонацией в голосе. Когда он закончил наступило долгое молчание. Босх протянул руку за папкой с ордером, и Хован передал ее. Гарри бросил на дело быстрый взгляд, чтобы убедиться, что это не подделка. Все выглядело законно. Джон Доу[27]27
  Так именуют неизвестных лиц, мужчин, в правоохранительной системе США. Женщины, соответственно – Джейн Доу


[Закрыть], он же «Сантос», обвинялся по федеральному закону о рэкете и коррупционных организациях. Это был общий закон, который федералы использовали для преследования мафиози на протяжении почти пятидесяти лет.

Первой тишину нарушила Лурдес.

– Мы слышали, что ваш последний человек внутри улетел на самолете и не вернулся, – сказала она.

– Да, но он не был копом, – сказал Хован. – Он был любителем и совершил любительскую ошибку. С Босхом такого бы не случилось. Он был бы приодет и прихорошен – так мы называем полную готовность к работе. Я хочу сказать, что это прекрасная возможность.

Хован посмотрел прямо на Босха, чтобы сделать свое последнее предложение.

– Должен признаться, когда я проверил вас через Джерри и услышал, что вы пожилой парень, мой мозг начал работать сверхурочно. У нас не бывает парней вашего возраста, выполняющих работу под прикрытием. Я имею в виду – ни одного. Вы – идеальный вариант.

Босх начал ерзать на стуле.

– Да, хватит о "стариках", – сказал он. – Я вас понял.

Шеф Вальдес прочистил горло и вмешался в разговор, прежде чем кто-то еще успел ответить.

– Если Гарри сядет в самолет, он может оказаться где угодно, – сказал он. – Мне это не нравится.

– Скорее всего, его доставят в Слэб-Сити, – сказал Хован.

– А что такое Слэб-Сити?

– Отставленная военная база на юге Солтон-Си. Когда базу закрыли, оттуда вывезли все, кроме твердых поверхностей. Это посадочные полосы и плиты, на которых они строили "Квонсеты"[28]28
  Хижина Квонсет, легкая сборная конструкция из гофрированной оцинкованной стали полуцилиндрического сечения, используется армией США для строительства военных лагерей


[Закрыть]. Пришли сквоттеры и заняли эти места, построили свои собственные дома. Потом пришел Сантос, использовал взлетно-посадочные полосы и построил палаточный городок для своей операции.

– Почему бы вам просто не пойти и не накрыть все это? – спросила Лурдес.

– Потому что нам нужен Сантос, – сказал Хован. – Нам плевать на наркоманов, которых он использует в качестве прикрытия. Их там навалом. Нам нужна голова змеи, и поэтому нам нужен кто-то внутри, чтобы подать сигнал, когда он будет там.

– Хорошо, нам нужно подумать об этом, – сказал Вальдес. – Детектив Босх также должен решить, будет ли он вообще готов этим заниматься. Он резервный офицер в департаменте, и я не собираюсь приказывать ему делать что-либо с таким фактором риска, как вы здесь говорите. Так что дайте нам день или два, и мы вернемся к вам с ответом.

Хован поднял ладони в извиняющейся манере.

– Эй, не обращайте внимания, – сказал Хован. – Я просто хотел прийти сюда и сделать свое предложение. Я позволю вам вернуться к работе. Вы позвоните мне со своим решением.

Он встал, чтобы уйти, но Босх остановил его тремя словами.

– Я сделаю это, – сказал он.

Хован посмотрел на него, и улыбка начала расползаться по его лицу.

– Гарри, подожди минутку, – сказал Вальдес. – Я думаю, нам не стоит торопиться и рассмотреть другие варианты.

– Гарри, ты уверен? – добавила Лурдес. – Это опасно…

– Дайте мне пару дней, чтобы подготовиться, – сказал Босх. – Я попробую.

– Ладно, ладно, – сказал Хован. – Не брейтесь и не мойтесь. Запах тела – это сигнал. Если от тебя не воняет, ты не нарик.

– Приятно слышать, – сказал Босх.

– Я могу свести вас с нариком, если вы хотите подготовиться, – предложил агент.

– Нет, – сказал Босх. – Думаю, я знаю, с кем можно поговорить. Когда мы это сделаем?

Босх посмотрел на лица, окружавшие стол. Выражение озабоченности значительно превосходило выражение возбуждения на лице Хована.

– Как насчет того, чтобы сделать это в пятницу? – сказал Хован. – Это даст нам время проработать логистику и запросить теневую команду. Возможно, у вас будет время пообщаться с нашими тренерами по работе под прикрытием.

– Я хочу, чтобы его полностью прикрыли, – сказал Вальдес. – У меня нет людей, чтобы сделать это, но я не хочу, чтобы Гарри был там с голой задницей.

– Не будет, – сказал Хован. – Мы его прикроем.

– А как насчет того, когда он будет в самолете? – спросила Лурдес.

– У нас будет поддержка с воздуха, – сказал Хован. – Мы его не потеряем. Мы будем так высоко над самолетом, что они даже не узнают о нашем присутствии.

– А когда он приземлится? – спросил Эдгар.

– Я не собираюсь приукрашивать. Когда он прилетит в Слэб-Сити, он будет сам по себе. Но мы будем поблизости и готовы к сигналу.

На этом вопросы Лурдес закончились. Хован посмотрел на шефа.

– У вас есть фотография Босха, которую мы можем использовать для изготовления поддельных прав?

Вальдес кивнул.

– У нас есть снимок, по которому мы сделали его полицейское удостоверение, – сказал он. – Капитан Тревино может отвести вас в оперативный центр, чтобы получить его.

Тревино встал, чтобы вывести Хована. Агент УБН сказал, что будет на связи и вернется в пятницу утром, готовый к операции под прикрытием.

Когда он ушел, все взгляды вернулись к Босху.

– Что? – сказал он.

– Я все еще хочу, чтобы ты подумал об этом, – сказал Вальдес. – Если возникнут какие-то сомнения, мы отступим.

Босх подумал о Хосе-младшем и его наивной храбрости.

– Нет, – сказал он. – Давай сделаем это.

– Почему, Гарри? – спросила Лурдес. – Ты делал свою часть работы годами и годами. Зачем ты это делаешь?

Босх пожал плечами. Ему не нравилось все внимание к нему.

– Я думаю о том, что парень пошел в колледж, чтобы научиться делать то, что делал его отец, – сказал он. – Потом он заканчивает колледж, вникает в бизнес и находит в нем коррупцию. Он проходит через все это и – большой сюрприз – поступает правильно, и из-за этого его убивают. Люди могут называть его глупым или наивным. Я называю его героем, и именно поэтому я в деле. Я хочу взять Сантоса больше, чем агент Хован.

Теперь их внимание было приковано к нему.

– То, что они сделали с Хосе Эскивелем, не должно пройти без последствий, – добавил Босх. – Если это лучший шанс заполучить Сантоса, то я хочу им воспользоваться.

Вальдес кивнул.

– Хорошо, Гарри, мы поняли, – сказал он. – И мы с тобой на сто процентов.

Босх кивнул в знак благодарности и посмотрел через стол на своего старого партнера Эдгара. Тот тоже кивнул. Он был в деле.

17

Холлер назначил интервью с «Законником» Сигелом на вторую половину дня. Бывший адвокат, которого многие считали мертвым, включая Лэнса Кронина и его клиента Престона Бордерса, жил в доме престарелых в районе Фэрфакса. Босх встретил Холлера на парковке в два часа дня. Это был один из редких случаев, когда Босх видел, как Холлер выходил из водительской двери своего «Линкольна», и адвокат объяснил, что в данный момент он без водителя. Они прошли внутрь. Холлер держал в руках портфель, который, как он сказал Босху, использовал для переноски видеокамеры и контрабанды сэндвича с французским соусом из ресторана «Cole's» в центре города.

– Это кошерное заведение, – объяснил Холлер. – Снаружи сюда нельзя вносить никакую еду.

– А что будет, если тебя поймают? – спросил Босх.

– Не знаю. Может, мне запретят сюда приходить на всю жизнь.

– Значит, он не против дать интервью?

– Сказал, что да. Как только он поест, он захочет поговорить.

В вестибюле они зарегистрировались как адвокат и его следователь и они идут к Дэвиду Сигелу. Затем они поднялись на лифте на третий этаж. Регистрация в качестве следователя Холлера напомнила Босху кое о ком.

– Как дела у Циско? – спросил он.

Деннис "Циско" Войцеховски был давним следователем Холлера. Двумя годами ранее он и его "Харлей" были сбиты на бульваре Вентура в результате умышленного наезда. Он перенес три операции на левом колене и вышел из нее с зависимостью от викодина, которую он осознал только через шесть месяцев, после чего начал лечиться "холодным способом".

–С ним всё хорошо, – сказал Холлер. – Очень хорошо. Он вернулся и очень занят.

– Мне нужно поговорить с ним.

– Не проблема. Могу я сказать ему, в чем дело?

– У меня есть друг, который, как я думаю, пристрастился к деревенскому героину. Я хочу спросить у него, что искать и что делать.

– Тогда он твой человек. Я позвоню ему, как только мы выйдем отсюда.

Они вышли из лифта на третьем этаже, и Холлер сообщил женщине на посту медсестры, что он навещает своего клиента Дэвида Сигела и его не следует беспокоить. Они прошли по коридору в отдельную комнату Сигела. Холлер достал из внутреннего кармана своего костюма навесную табличку для дверной ручки. На ней было написано "Юридическая конференция. Не беспокоить". Он подмигнул Босху, повесив ее на ручку, и закрыл дверь.

Вмонтированный в стену телевизор показывал репортаж CNN о расследовании Конгресса по поводу вмешательства России в президентские выборы в прошлом году. Его смотрел пожилой мужчина, сидящий на больничной койке. На вид он весил не более сорока килограммов, а его седые волосы окружали голову на подушке, словно нимб. На нем была старая рубашка для гольфа с гербом Уилширского загородного клуба. Руки были худыми, кожа морщинистой и испещренной старческими пятнами. Они выглядели безжизненными и были сложены поверх одеяла, которое было аккуратно подоткнуто под его руки и на грудь.

Холлер обошел кровать и помахал рукой, чтобы привлечь внимание прикованного к постели человека.

– Дядя Дэвид, – громко сказал Холлер. – Привет. Я сделаю потише.

Холлер взял с приставного столика пульт от телевизора и выключил звук.

– Чертовы русские, – пробормотал Сигел. – Надеюсь, я проживу достаточно долго, чтобы увидеть импичмент этого парня.

– Говоришь как истинный левак, – сказал Холлер. – Но я сомневаюсь, что это произойдет.

Он снова повернулся к человеку на кровати.

– Ну, как дела? – сказал Холлер. – Это Гарри Босх, мой сводный брат. Я уже рассказывал тебе о нем.

Сигел перевел свои водянистые глаза на Босха и изучал его.

– Ты тот самый, – сказал он. – Микки рассказал мне о тебе. Он сказал, что ты как-то раз приходил к нам в дом.

Босх понял, что сейчас он говорит о Майкле Холлере-старшем, его отце. Босх встречался с ним всего один раз, в его особняке в Беверли-Хиллз. Он был уже болен и вскоре должен был умереть. Босх только что вернулся с войны в Юго-Восточной Азии. Когда он вошел в дом, то увидел мальчика лет пяти-шести, стоявшего с домработницей. Тогда он понял, что у него есть сводный брат. Месяц спустя он стоял на склоне холма и смотрел, как их отца зарывают в землю.

– Да, – сказал Босх. – Это было очень давно.

– Ну, – сказал Сигел. – Для меня все было давно. Чем дольше живешь, тем больше не можешь поверить, как все меняется.

Он слабым жестом указал на безмолвный экран телевизора.

– Я принес тебе кое-что, что не изменилось за сто лет, – сказал Холлер. – По пути заскочил к Коулу и купил тебе французский дип[29]29
  Сэндвич с ростбифом в багете


[Закрыть].

– У Коула он хорош, – сказал Сигел. – Я не ел за обедом, потому что знал, что ты придешь. Поднимите меня.

Холлер взял со стола еще один пульт и бросил его Босху. Пока Холлер открывал свой портфель, чтобы достать сэндвич, Босх поднял верхнюю часть кровати, пока Сигел не оказался в почти сидячем положении.

– Мы уже встречались раньше, – сказал Босх. – Вроде как встречались. Вы подвергли меня перекрестному допросу в суде по делу, о котором мы сегодня будем говорить.

– Конечно, – сказал Сигел. – Я помню. Ты был очень компетентный. Хороший свидетель обвинения.

Босх кивнул в знак благодарности, пока Холлер заправлял салфетку в открытый воротник рубашки старика. Затем он передвинул столик над кроватью через колени и развернул перед собой сэндвич. Он открыл пенопластовый бокал с соусом и тоже поставил его на столик. Сигел сразу же взял одну половину бутерброда, обмакнул край в соус и начал есть, делая маленькие укусы и смакуя каждый из них.

Пока Сигел ел сэндвич и думал о старых временах, Холлер достал из портфеля мини-камеру и установил ее на мини-штатив на столике над кроватью. Он отрегулировал стол, присматриваясь к кадру, и вот они готовы.

"Законнику" Сигелу потребовалось тридцать пять минут, чтобы съесть свой французский дип-сэндвич.

Босх терпеливо ждал, пока Холлер задавал старику вопросы о прошедших днях, подготавливая его к интервью. Наконец, Сигел свернул обертку сэндвича в трубочку и закончил есть. Он швырнул её в мусорный бак в углу и не попал. Холлер подобрал обертку и положил её обратно в портфель.

– Ты готов, дядя Дэйв? – спросил он.

– Всегда готов, – ответил Сигел.

Холлер вытащил салфетку из воротника рубашки Сигела и еще раз настроил камеру, прежде чем положить палец на кнопку записи.

– Хорошо, начинаем, – сказал он. – Смотри на меня, а не на камеру.

– Не волнуйся, у нас были видеокамеры, когда я практиковал, – сказал Сигел. – Я не такой уж реликт.

– Я просто подумал, что, возможно, ты забыл, как с ней работать.

– Никогда.

– Хорошо, тогда мы начнем. Три, два, один, запись.

Холлер представил Сигела и назвал дату, время и место проведения интервью. Хотя камера была направлена только на Сигела, он назвал себя и Босха. Затем он начал.

– Мистер Сигел, как долго вы занимались юридической практикой в округе Лос-Анджелес?

– Почти пятьдесят лет.

– Вы специализировались на уголовной защите?

– Специализировался? Это была вся моя практика, да.

– Вы представляли интересы человека по имени Престон Бордерс?

– Престон Бордерс воспользовался моими услугами для защиты в суде от обвинения в убийстве в конце тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Суд состоялся в следующем году.

Холлер расспросил о деле, сначала о предварительном слушании, чтобы определить, было ли обвинение обоснованным, а затем о суде присяжных. Холлер старался избегать любых вопросов, касающихся внутреннего обсуждения дела, поскольку это была конфиденциальная информация, передаваемая клиентом адвокату. Как только дело было подытожено до вынесения обвинительного вердикта и последующего смертного приговора, Холлер перешел к современности.

– Мистер Сигел, знаете ли вы о новых юридических усилиях, предпринимаемых от имени вашего бывшего клиента, чтобы отменить его приговор спустя почти тридцать лет?

– Я знаю об этом. Вы поставили меня в известность.

– И знаете ли вы, что в судебных документах мистер Бордерс утверждает, что вы подстрекали его к лжесвидетельству во время судебного процесса, говоря ему, чтобы он дал показания о вещах, которые, как вы оба знали, не соответствуют действительности?

– Я знаю об этом, да. Он "бросил меня под автобус", если использовать сегодняшнюю терминологию.

Голос Сигела напрягся от сдерживаемого гнева.

– В частности, Бордерс утверждает, что вы заставили его дать показания под присягой относительно покупки им кулона в виде морского конька на пирсе Санта-Моники. Вы предложили мистеру Бордерсу солгать при даче этих показания?

– Конечно, нет. Если он солгал, то сделал это сам или с помощью своего адвоката. Собственно говоря, я не хотел, чтобы он давал показания во время суда, но он настаивал. Я чувствовал, что у меня нет выбора, поэтому я позволил ему, и он сам себя приговорил к смертной казни. Присяжные не поверили ни единому его слову. Я разговаривал с несколькими присяжными после вынесения вердикта, и они подтвердили это.

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы использовать защиту, включающую утверждение, что ведущий детектив по делу подбросил кулон с морским коньком в дом вашего клиента, чтобы подставить его?

– Нет, никогда не думал. Мы проверили обоих детективов по этому делу, и оспаривать их честность было нецелесообразно. Мы и не пытались.

– Вы позволили мне взять у вас сегодня интервью свободно и без давления со стороны?

– Я сам вызвался. Я старый человек, но никто не смеет поносить меня и подвергать сомнению мою честность в течении сорокадевятилетней карьеры в юриспруденции без единого моего слова об этом. Пошли они на хер.

Холлер отвернулся от камеры, не ожидая нецензурной лексики. Он постарался не включить свой смех в звуковую дорожку.

– Последний вопрос, – наконец сумел сказать он. – Понимаете ли вы, что сегодняшнее интервью может привести к расследованию и санкциям против вас со стороны Калифорнийской коллегии адвокатов?

– Они могут прийти и взять меня, если захотят. Я никогда не боялся драки. Они были достаточно глупы, чтобы поверить и напечатать некролог, который я им послал. Пусть приходят за мной.

Холлер потянулся и выключил диктофон.

– Это было хорошо, дядя Дэвид, – сказал он. – Я думаю, это поможет.

– Спасибо, – сказал Босх. – Я знаю, что это поможет.

– Как я уже сказал, пошли они на хер, – сказал Сигел. – Они хотят драки, они ее получат.

Холлер начал упаковывать камеру.

Сигел слегка повернул голову и посмотрел на Босха.

– Я помню тебя на том суде, – сказал он. – Я знал, что ты говорил правду и Бордерсу конец. Знаешь, за сорок девять лет он был единственным из моих подзащитных, кто оказался в камере смертников. И я никогда не чувствовал себя плохо из-за этого. Он был там, где и должен был быть.

– Что ж, – сказал Босх, – если повезет, он там и останется.

Двадцать минут спустя Босх и Холлер стояли у своих машин на парковке.

– Так что ты думаешь? – спросил Босх.

– Я думаю, что они выбрали не того адвоката, чтобы с ним связываться, – сказал Холлер. – Мне понравилась эта фраза "пошли они на хер".

– Да. Но они думали, что он мертв.

– Они будут срать кирпичами в следующую среду, это точно. Просто нужно держать все это в секрете, если сможем.

– Почему мы не сможем?

– Речь идет о процедуре. Я подам за тебя ходатайство как на вступающую в дело сторону. Окружной прокурор, вероятно, будет возражать, говоря, что это они представляют тебя в деле. Если я проиграю эту битву, то, возможно, мне придется подать от имени "Законника" Сигела, чтобы получить доступ к делу. Это все, чего мы хотим, – войти в дверь, чтобы заявить о себе.

– Ты думаешь, судья разрешит показать интервью?

– Он посмотрит хотя бы часть из него. Я специально начал с базового материала. Чтобы убаюкать Кронина и Кеннеди и заставить их думать, что это пустяки. Потом – бум – я задаю вопрос о лжесвидетельстве. Это переходит грань адвокатских привилегий, так что посмотрим. Я надеюсь, что судья к тому времени немного заинтересуется и скажет, что хочет все посмотреть. Я проверил его. Нам повезло. Судья Хоутон работает в суде двадцать лет, а до этого двадцать лет занимался юридической практикой. Это значит, что он был рядом, когда "Законник" практиковал. Я надеюсь, что он даст старику высказаться и выслушает его.

– За годы работы у меня было несколько дел, которые рассматривал Хоутон. Он любит получать полную информацию о делах. Думаю, он захочет услышать, что скажет "Законник". А что насчет Бордерса? Будет ли он давать показания по этому делу?

– Сомневаюсь. Это было бы ошибкой. Но он будет там, и я хочу увидеть его лицо, когда мы покажем "Законника" Сигела на видеоэкране.

Босх кивнул. Он подумал о том, что спустя столько лет сам снова столкнется с Бордерсом. Он понял, что даже не уверен, что помнит, как выглядит этот человек. В его сознании и памяти Бордерс был темной фигурой с пронзительными глазами. В воображении он приобрел размеры чудовища.

– Тебе нужно активизироваться, – сказал Холлер.

– Как это? – спросил Босх.

– То, что у нас есть, хорошо, но этого недостаточно. У нас есть ты, у нас есть "Законник", и у нас есть ДНК, о которой идет речь, в возможном владении Кронина. Но нам нужно больше. Нам нужна вся картина. Вот что это такое. Они подставляют тебя, чтобы повесить это на невиновного человека.

– Я работаю над этим.

– Тогда работай усерднее, брат.

Холлер открыл дверь машины, готовый к поездке.

– Я попрошу Циско позвонить тебе, – сказал он.

– Ценю это, – сказал Босх. – И, возможно, ты не услышишь обо мне в течение нескольких дней. Мне нужно кое-что сделать по делу в Сан-Фернандо. Возможно, я буду недоступен.

– По какому еще делу? Это дело должно быть твоим единственным. Самым приоритетным.

– Я знаю, но это другое дело не может ждать. У меня все схвачено. Я выясню кое-что, и тогда мы будем свободны.

– Знаменитые последние слова – мы будем свободны. – Не задерживайся слишком надолго.

Холлер сел в машину и закрыл дверь. Босх посмотрел, как он уезжает, сел в свою машину и уехал.