Текст книги "Два вида истины (ЛП)"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

26

Воздушный флот Сантоса покинул землю рано утром в субботу после утренней раздачи таблеток, энергетических батончиков и буррито. Босх находился в группе на том же самолете, на котором прилетел, но на этот раз количество пассажиров было больше, и на скамейках самолета сидело несколько новых лиц, мужчин и женщин. Он увидел Броуди, полосу фиолетового синяка на правой стороне его лица, и женщину со звездами на руке. Они оба сидели на скамейке напротив него. Возможно, дело было в бритой голове, которая создавала ложное впечатление, что она больна не от зависимости, а от чего-то другого, но Босх почувствовал симпатию и желание присмотреть за ней. В то же время он знал, что никогда не повернется спиной к Броуди.

На этот раз Босху хватило ума пробиться к месту в конце скамейки возле прыжковой двери и незакрытого окна. Теперь у него был шанс проследить, куда летит самолет.

Они взлетели в северном направлении и держались этого курса, самолет поддерживал высоту всего в несколько тысяч футов. Оглянувшись через плечо и посмотрев вниз через стекло, он увидел внизу озеро Солтон-Си. А затем он увидел яркие цвета, нарисованные на рукотворном монументе, известном как Гора Спасения. С высоты он увидел предупреждение: ИИСУС – ЭТО ПУТЬ.

Дальше был национальный парк Джошуа-Три, а затем Мохаве, земля внизу была прекрасна в своей нетронутой суровости.

Они пробыли в воздухе почти два часа, прежде чем самолет совершил жесткую посадку на полосе, используемой для уборки урожая. Во время последнего спуска Босх увидел вдалеке ветряную электростанцию на фоне холмов, усеянных скотом, и понял, где они находятся. В Центральной долине, недалеко от Модесто, где Босх несколько лет назад работал над одним делом и видел, как вертолет задел одну из ветряных мельниц и упал.

Там их ждали два фургона, и группа была разделена на семь и семь. Босх был отделен и от Броуди, и от женщины со звездами. В его фургоне на передних сиденьях сидели двое мужчин из организации, водитель и контрибьютор, оба с русским акцентом. Сначала они остановились в Туларе, где начали проверять ряд аптек, в которых продавали таблетки. На каждой остановке контрибьютор давал каждому из шнырей, включая Босха, новое удостоверение личности – водительские права и карту Medicare – а также рецепт и наличные деньги на доплату. Удостоверения личности были грубо изготовленными подделками, которые насторожили бы любого вышибалу в первую неделю работы в любом клубе Лос-Анджелеса, но это не имело значения. Фармацевты – как Хосе Эскивель-старший – были частью игры, наживаясь на кажущемся законным выполнении кажущихся действительными рецептов. Последствия коррупции Сантоса бесконечно распространялись по правительственным и промышленным кругам.

Несмотря на то, что, казалось бы, не было никакой необходимости изображать из себя травмированного человека, Босх продолжал притворяться, что носит коленный бандаж и ходит с тростью. Он делал это, потому что не хотел расставаться с тростью, своим единственным оружием.

На каждой остановке группа проводила около часа, причем контрибьютор обычно разбивал шнырей одиночки и пары в каждой аптеке, чтобы семь оборванных наркоманов, стоящих в очереди вместе, не вызывали беспокойства у законных покупателей в магазине. Из Туларе они двинулись в Модесто, а затем во Фресно, и янтарные пузырьки с таблетками постоянно отправлялись в рюкзак контрибьютора.

Самолет улетел и ждал их на другой неограниченной взлетно-посадочной полосе возле пекановой фермы во Фресно. Другой фургон был уже там, и когда Босх поднялся на борт, места на скамейках перед окнами были уже заняты. Однако ему досталось место рядом с женщиной со звездами. Как и было велено ранее, он ничего ей не сказал.

Перед тем как самолет взлетел, Босх увидел, как каппер из его фургона передал свой рюкзак через окно кабины пилоту. Пилот подписал на планшете какую-то квитанцию или бухгалтерскую справку и передал ее капперу. Затем самолет с грохотом заехал на грунтовую полосу и взлетел на юг. Они держали курс, не приземляясь и не предпринимая никаких мер против наблюдения.

Босх молчал в течение получаса, прежде чем наконец наклонился к женщине рядом с ним и заговорил голосом, достаточно громким, чтобы его было слышно за шумом двигателя.

– Ты была права, – сказал он. – Он пришел прошлой ночью. Я был готов.

– Я вижу, – сказала она, кивая на синяк на лице Броуди.

– Спасибо.

– Забудь об этом.

– Как долго ты в этой ловушке?

Она повернула свое тело на скамейке, чтобы буквально обдать его холодом. Затем, как бы подумав, она повернула голову обратно к нему и сказала.

– Просто оставь меня в покое.

– Я подумал, может быть, мы могли бы помочь друг другу, вот и все.

– О чем ты говоришь? Ты только что появился. Ты не женщина, ты не знаешь, каково это.

Босх представил себе женщину, лежащую брошенной на диване, в то время как русские разыгрывали таблетки, которые были источником всей этой деградации и катастрофы.

– Я знаю, – сказал он. – Но я видел достаточно, чтобы понять, что это все равно что быть рабом.

Она ничего не ответила и продолжала держать плечо повернутым к Босху.

– Когда я сделаю шаг, я дам тебе знать, – попытался он.

– Не надо, – сказала она. – Тебя просто убьют. Я не хочу иметь с этим ничего общего. Я не хочу, чтобы меня спасали, ясно? Как я и сказала с самого начала, оставь меня в покое.

– Почему ты предупредила меня о Броуди, если хочешь, чтобы тебя оставили в покое?

– Потому что он животное, и одно не имеет ничего общего с другим.

– Понятно.

Она попыталась отвернуться от Босха еще дальше, но нижний край бледно-желтой куртки, которую она носила, застрял под его ногой. Движением она стянула куртку через плечо, обнажив майку под ней и часть татуировки.

ЙЗИ – 2009

Она сердито выдернула куртку из-под его ноги и вернула на место, но Босх видел достаточно, чтобы понять, что это часть татуировки RIP[35]35
  Requiescat in pace/Покойся с миром – латинская фраза, часто встречается в виде аббревиатуры «RIP» или «R. I. P.» на надгробиях, в извещениях о смерти, а также при упоминании о недавно умерших


[Закрыть], на задней части ее плеча. Восемь лет назад она потеряла кого-то важного. Достаточно важного, чтобы всегда носить напоминание об этом. Он подумал, не из-за этой ли потери она в конце концов села в самолет.

Босх отстранился от нее и заметил, что Броуди наблюдает за ними со скамейки на другой стороне самолета. Он одарил Босха знающей улыбкой, и Босх понял, что совершил ошибку. Броуди распознал попытку Босха наладить контакт с женщиной. Теперь он понял, что может добраться до Босха через нее.

Самолет приземлился час спустя с более легкой схемой глиссады и приземления. Босх не мог понять, где они находятся, пока не вылез через дверь и не понял, что находится в ангаре в Уайтмане. Там их ждали два фургона, и на этот раз он постарался держаться поближе к женщине со звездами. Когда группа разделилась, он оказался в одном фургоне с ней и Броуди.

От Уайтмана фургон повернул направо на Сан-Фернандо Роуд, но затем поехал по бульвару Ван Найс до первой аптечной остановки. Они были в Пакойме и, очевидно, держались подальше от Сан-Фернандо.

Водитель, тот самый русский, который накануне ударил Босха в клинике, разбил семерых своих подопечных на две группы и отправил Босха и еще двоих в аптеку первыми. Броуди и женщина со звездами остались во второй группе. Босх прошел процедуру предоставления рецепта и поддельного удостоверения личности фармацевту, а затем стал ждать, пока таблетки положат во флакон. В большинстве предыдущих заходов таблетки уже были разложены по бутылочкам и готовы, так как фармацевты хотели ограничить время, проведенное в аптеке. Но в этом магазине Босху сказали либо подождать на улице, либо вернуться через тридцать минут.

Босх вышел на улицу и сказал об этом русскому. Тот был недоволен. Он сказал Босху и двум другим подставным вернуться и ждать внутри аптеки, чтобы поторопить фармацевта. Босх выполнил указание и стал прохаживаться в отделе средств по уходу за ногами, на виду у фармацевта, когда обернулся и увидел другого покупателя, рассматривающего подушечки для стелек Dr. Scholl's. Это была Белла Лурдес. Она заговорила низким голосом, не глядя на Босха.

– Как дела, Гарри?

Прежде чем ответить, Босх проверил, где находятся два других шныря. Они разделились, и один из них искал в проходе мексиканской аптеки, а другой бдительно следил за прилавком с рецептами.

– Я в порядке. Что ты здесь делаешь?

– Нужно было проверить. Мы потеряли с тобой связь прошлой ночью. Не забирали тебя, пока ты не приземлился в Уайтмане.

– Ты что, издеваешься? Хован сказал, что у них – глаз в небе. Они потеряли самолет?

– Потеряли. Хован заявил о помехах в верхних слоях атмосферы. Вальдес взорвался из-за этого. Куда они тебя отвезли?

– Разведка Джерри Эдгара была права. Это лагерь возле Слэб-Сити, к юго-востоку от Солтон-Си.

– И ты в порядке?

– В порядке, но не совсем. Кажется, я встретил наших двух стрелков. Один из них играл со мной в русскую рулетку с тем револьвером, который мне дало УБН.

– Господи.

– Да. Повезло, что он был испорченный.

– Мне жаль. Хочешь выйти? Я даю слово, и мы обшарим это место и вытащим тебя, чтобы все выглядело как провал.

– Нет, но я хочу, чтобы вы сделали кое-что еще. Где Джерри?

– Он там, наблюдает. Мы, конечно, перепугались прошлой ночью, когда они тебя потеряли, но теперь мы за тебя в ответе и не упустим.

Босх снова проверил шнырей. Они не обращали на него внимания. Он проверил входную дверь аптеки и не увидел никаких следов русского водителя.

– Ладно, как только мы заполним наши квитанции и выйдем отсюда, они пришлют еще четверых. Женщину и трех мужчин.

– Хорошо.

– Пусть Джерри приедет по случайному вызову и повяжет их за подделку документов, рецептов и прочего.

– Хорошо, мы можем это сделать. Зачем?

– Парень по имени Броуди создает мне проблемы. Мне нужно, чтобы его не было рядом. У него фингал на правой стороне лица.

Босх протянул трость в качестве объяснения.

– И насчет женщины. Я хочу, чтобы она прошла детоксикацию и реабилитацию.

Впервые Лурдес подняла глаза от своих покупок на полках и попыталась разглядеть его.

– Ты говоришь с сочувствием. Это переходит на личности? Ты же слышал, что сказал по этому поводу инструктор УБН под прикрытием.

– Я работаю всего двадцать четыре часа, и даже не знаю ее имени. Ничего личного. Я просто видел кое-что там, в Слэб-Сити, и хочу, чтобы ее вытащили. К тому же, чем больше людей у них пропадает, тем важнее я становлюсь. Может быть, они дважды подумают, прежде чем снова играть со мной в русскую рулетку.

– Хорошо, мы сделаем это. Но это отвлечет многих из нас от наблюдения. Я прослежу, чтобы хотя бы одна машина осталась с тобой.

– Неважно. Вы можете подождать нас в Уайтмане. Мы вернемся к самолету.

Босх услышал, как фармацевт назвал имя, которое было указано на его фальшивом удостоверении.

– Мне пора.

– А что насчет завтра?

– А что?

– Завтра воскресенье. Такие заведения обычно по воскресеньям закрыты.

– Тогда, наверное, у меня выходной в Слэб-Сити. Скажи им, чтобы не теряли меня в этот раз.

– Можешь не сомневаться, я так и сделаю. Береги себя.

Босх направил трость к потолку и покрутил ею, как мушкетер, размахивающий шпагой. Затем он, прихрамывая, направился к стойке за таблетками.

Двадцать минут спустя он сидел в задней части фургона, ожидая, пока вторая бригада шнырей закончит свой аптечный обход. Он наблюдал, как Эдгар и Хован вошли в аптеку, а через пятнадцать минут после этого, когда водитель фургона начал беспокоиться и разговаривать сам с собой по-русски, подъехала пара машин полиции Лос-Анджелеса.

Русский выругался.

– Твою мать[36]36
  Говорит по-русски


[Закрыть]!

Он повернулся на своем сиденье и посмотрел на трех мужчин, сидевших сзади. Он указал на Босха.

– Ты. Ты пойди и посмотри. Узнай, что там происходит.

Босх соскочил с сиденья и двинулся к боковой двери. Он вышел и пересек парковку, направляясь к аптеке. Он догадался, что водитель выбрал его, потому что у него была самая чистая одежда из всех, кто находился в фургоне. Войдя в аптеку, он увидел, что четверо шнырей выстроены в ряд у аптечного прилавка и на них надеты наручники. Офицеры в форме проверяли их карманы.

Вошедший Босх позвонил в накладной колокольчик. Женщина со звездами на руке оглянулась через плечо и увидела Босха. Она расширила глаза и выпятила подбородок в сторону двери. Босх повернулся и вышел обратно.

Делая вид, будто только что увидел привидение, Босх быстро зашагал обратно к фургону, отбросив всякую нежность по отношению к своему колену. Он запрыгнул внутрь через боковую дверь.

– Копы поймали их! Они все в наручниках.

– Закрой дверь! Закрой дверь!

Фургон тронулся прежде, чем Босх успел захлопнуть раздвижную дверь. Водитель свернул на бульвар Ван Найс и направился обратно к Уайтману. Он набрал номер на своем телефоне и вскоре уже кричал по-русски кому-то на другом конце линии.

Босх смотрел через задние окна на торговый центр "Плаза", удаляющийся вдаль. Несмотря на все ее "отвали" и "оставь меня в покое", женщина со звездами на руке предупредила его насчет Броуди, а затем и о готовящемся аресте. Это заставило его поверить, что в ней все еще есть что-то, что стоит спасти.

27

В воскресенье утром не было никакого катастрофического пробуждения. Никто не ходил по бокам автобуса, не бил по нему палкой и не кричал, чтобы все в лагере вставали. В воскресенье лагерь спал допоздна. Не сумев заснуть в первую ночь в лагере, Босх поддался усталости в субботу вечером и спал глубоким сном, пробираясь сквозь туннели мутных снов. Когда его разбудил русский с крашеными светлыми волосами, трясущий его койку, он был полностью дезориентирован и сначала не понял, где находится и кто этот человек, смотрящий на него сверху вниз.

– Идем, – сказал русский. – Сейчас.

Босх наконец пришел в себя и понял, что этот парень меньше всех говорил по-английски и держался в стороне в пятницу вечером, когда его напарник приставил пистолет к голове Гарри и нажал на курок.

В голове Босх обозначил их как Иван и Игорь, и это был Игорь, тот самый, который обычно не говорил.

Босх спустил ноги с койки и сел. Он протер глаза, взял себя в руки и начал натягивать рабочие ботинки, гадая, не собираются ли они снова отправиться в поход по аптекам, хотя большинство несетевых магазинов, скорее всего, будут закрыты в воскресенье, особенно в латиноамериканских кварталах с низким уровнем дохода, где сильно почитается день отдыха и религиозных размышлений.

Игорь ждал его, прикрывая рот и нос футболкой из-за вони в автобусе. Он указал на дверь.

– Пойдем. Поторапливайся[37]37
  Hurry, созвучно Harry, Гарри


[Закрыть].

Сначала Босх запаниковал, потому что подумал, что Игорь назвал его Гарри и что его прикрытие каким-то образом раскрыто. Но потом он понял, что было сказано с густым акцентом русского.

– Ладно, ладно, – сказал он.

Босх огляделся и увидел, что он был единственным, кого Игорь переполошил. Все остальные в автобусе были по-прежнему мертвы для мира.

– Куда мы идем? – спросил он.

Игорь не ответил. Прежде чем натянуть левый ботинок, Босх дотянулся до пола и схватил коленный бандаж. Он натянул его на левую икру, чтобы использовать позже, а затем надел другой ботинок. Он завязал шнурки, взял трость и встал, готовый идти за рецептами, хотя у него росло подозрение, что это не входит в планы на день.

Игорь указал на пол.

– Рюкзак.

– Что?

– Забери рюкзак.

– Зачем?

Игорь повернулся и без лишних слов направился к выходу из автобуса. Босх схватил рюкзак и последовал за ним, выйдя из автобуса на слепящий солнечный свет. Он продолжал задавать вопросы, надеясь получить хоть какой-то намек на то, что его ждет.

– Эй, что происходит? – спросил он.

Ответа не было.

– Эй, а где твой приятель с английским? – попытался Босх. – Я хочу с кем-нибудь поговорить.

Русский продолжал игнорировать слова Босха и только руками подавал ему знак идти дальше. Они прошли через лагерь к поляне, где накануне утром фургоны забирали группы шнырей. Там их ждал фургон с открытой боковой дверью. Игорь указал на вход.

– Ты едешь.

– Да, я понял. Куда еду?

Ответа не последовало. Босх остановился и посмотрел на него.

– Ты едешь.

– Мне нужно сначала пропистониться[38]38
  Сходить в сортир.


[Закрыть].

Босх мог сказать, что русский не понимает сленга. Он указал тростью на южную сторону лагеря и начал идти в ту сторону. Игорь схватил его за плечи и грубо перенаправил к фургону.

– Нет. Ты едешь!

Игорь сильно толкнул его к фургону, и Босх чуть не выронил трость, хватаясь за дверную раму.

– Ладно, ладно. Я иду.

Он забрался на сиденье позади водителя. Русский забрался внутрь, захлопнул за собой дверь и сел на скамейку позади Босха.

Фургон начал движение, и вскоре Босх понял, что они направляются к взлетно-посадочной полосе. Он знал, что сидящий за ним человек не владеет языком, чтобы отвечать на вопросы, но растущее беспокойство Босха по поводу происходящего не давало ему покоя. Он наклонился вперед, чтобы охватить водителя периферийным зрением.

– Эй, водитель? Что мы делаем? Почему только я еду к самолету?

Водитель сделал вид, что не видит и не слышит его.

Менее чем через десять минут они были на взлетно-посадочной полосе. Микроавтобус подъехал к самолету с уже крутящимся винтом. Это был не тот "минивэн", на котором Босх совершал все свои предыдущие полеты, но все же явно прыжковый самолет, способный перевозить несколько пассажиров. Другой русский, Иван, стоял рядом с открытой дверью, прикрывая лицо от солнца крылом.

Игорь встал и открыл дверь фургона. Он схватил в горсть рубашку Босха и дернул его к проему.

– Иди. Самолет.

– Да, я так и думал.

Босх чуть не вывалился из фургона, но с помощью трости удержался на ногах. Он сразу же начал идти к Ивану. Он нес трость за ствол, а не шел так, словно она была ему нужна. Он хотел избавиться от любого признака слабости перед человеком, с которым ему предстояло столкнуться.

– Что происходит? – потребовал он. – Почему только я лечу?

– Потому что ты летишь домой, – сказал Иван. – Сейчас же.

– О чем ты говоришь? Какой дом?

– Мы отвезем тебя обратно. Ты нам здесь не нужен.

– Что? Почему?

– Просто садись на самолет.

– Твой босс знает об этом? Я вчера купил тебе четыреста таблеток. Это большие деньги. Ему не понравится потерять их.

– Какой босс? Иди в самолет.

– Вы, ребята, только и делаете, что говорите одно и то же. Почему? Почему я должен садиться в самолет?

– Потому что мы отправляем тебя обратно. Ты нам не нужен.

Босх покачал головой, словно не понимая.

– Я слышал разговоры людей. Его зовут Сантос. Сантосу это не понравится.

Иван ухмыльнулся.

– Сантоса давно нет. Я босс. Садись в самолет.

Босх на мгновение уставился на него, пытаясь уловить признаки истины.

– Неважно. Тогда мне нужны мои деньги и таблетки. Мы же договорились.

Иван кивнул и достал из кармана пластиковый пакет. В нем были таблетки и наличные, внешняя купюра – сотня. Он потряс ее и протянул Босху.

– Вот. Ты молодец. Садись в самолет.

Босх пролез через прыжковую дверь и пошел в заднюю часть самолета, как можно дальше от двери. Он сел на скамейку, которая шла вдоль задней переборки, и посмотрел назад. Иван и Игорь забрались на борт и заняли места спереди на скамейках по обе стороны самолета. Они выглядели так, словно охраняли выход.

Босх понял, что у него проблемы. Отдать ему деньги – вот в чем загвоздка. Они могли бы легко отделаться, надув его. Но дать ему то, что он заработал, – это был ход, призванный успокоить его, заставить поверить, что они действительно везут его домой.

Иван постучал кулаком по маленькой алюминиевой двери, отделявшей кабину пилота от пассажирского салона, и самолет начал выруливать к началу взлетно-посадочной полосы. Босх подумал о том, что Иван сказал о Сантосе, и понял, что в этом есть смысл. У УБН не было текущей информации о человеке, который организовал эту операцию. Хован сказал, что последняя известная фотография, которой они располагали, была почти годичной давности. Сантос и преданные ему люди могли быть убраны русскими, особенно если они узнали об обвинительном заключении и ордере на его арест, что делало его помехой для операции. Это также помогло бы объяснить, почему в операции не хватало людей и почему два явных босса выполняли мокрую работу.

Босх понял, что если Иван и Игорь действительно были убийцами, стрелявшими в аптеке в Сан-Фернандо, то они сами принимали решение. Конец дела был прямо перед ним.

Самолет развернулся и стал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Босх почувствовал, что знает, чем этот полет должен был для него закончиться. Он положил трость на бедра и достал бумажник, сорвав его с цепочки как бы случайно. Он надеялся, что импульсный сигнал тревоги был доставлен команде УБН, которая якобы следила за ним.

Босх демонстративно достал из пластикового пакета деньги и положил их в бумажник. Затем он положил бумажник и упаковку таблеток в карманы.

Самолет начал двигаться по взлетной полосе, набирая скорость. Ветер начал проникать в отсек. Русские не закрыли прыжковую дверь. Босх показал на отверстие и крикнул.

– Вы собираетесь закрыть ее?

Иван покачал головой и жестом указал на отверстие.

– Нет двери! – крикнул он в ответ.

Босх не заметил этого раньше.

Самолет взлетел. Он круто набрал высоту, и Босха отбросило назад, к задней стенке пассажирского салона. Почти сразу же самолет начал крениться влево, продолжая набирать высоту. Затем он выровнялся и взял курс на запад.

Босх знал, что это приведет их к центру озера Солтон-Си.