Текст книги "Два вида истины (ЛП)"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

20

Босх съехал с холмов и встал намертво за длинной линией красных огней на эстакаде Бархэм, когда ему перезвонил Циско.

– Эй, он в движении, и на этот раз, я могу сказать, он ищет хвост.

Босх сразу же предположил, что Кронин установил контакт со Спенсером другим способом, и узнал, что экстренное сообщение оставил не Спенсер. Теперь вопрос заключался в том, решили ли они где-то встретиться или Спенсер просто пытался выяснить, не ведется ли за ним наблюдение.

– Ты можешь остаться с ним? Я не успею вовремя. Пробки.

– Я могу попробовать, но что для тебя важнее – посмотреть, куда он едет, или убедиться, что меня не раскроют? У хвоста на "Харлее" есть свои недостатки, когда цель находится в состоянии повышенной готовности. А именно, это громко.

Это подтвердил фоновый звук. Босх мог слышать ветер, свистящий в наушнике Циско, а также баритональные звуки нелегального глушителя его мотоцикла.

– Черт.

– Да, если бы я знал, что буду это делать, я бы подготовился и поставить маячок на его машину, понимаешь? Зафиксировать его. Но я поехал прямо от "Гринблатта" в центр города, чтобы не упустить его. У меня не было оборудования.

– Да, да, я знаю, я не обвиняю тебя. Я думаю, тебе стоит отпустить его. Думаю, я только что напугал их звонком, который сделал. Это подтверждает, что этот парень – часть этой аферы, так что, возможно, он просто пытается проверить, есть ли у него хвост. Пусть продолжает гадать.

– Он сделал пару прямоугольников.

Босх знал, что прямоугольник – это когда ты делаешь четыре поворота направо вокруг квартала и возвращаешься на прежнее место. Обычно это раскрывало всех преследователей.

– Тогда, может, тебя уже раскрыли.

– Не-а, я не повелся на его чушь. Он дилетант. Сейчас он у меня на четыре квартала впереди на Маренго. Ты уверен, что хочешь, чтобы я его отпустил?

Босх на мгновение задумался и усомнился в своих первых инстинктах. Его терзали сомнения. Возможно, он упускает возможность увидеть Спенсера и Кронина вместе. Одна фотография такой встречи могла бы взорвать все дело. Если он напишет об этом Сото, она все переосмыслит, и, возможно, не будет слушаний об отмене приговора Бордеру. Но неужели Кронин был бы настолько глуп, чтобы назначить встречу после того, как получил жульнический звонок от Босха?

Гарри так не думал. Спенсер задумал что-то еще.

– Я передумал; оставайся с ним, – наконец сказал он. – Очень свободно. Если ты его потеряешь, ты его потеряешь. Только не раскрывайся.

– Понял. Ты уже слышал что-нибудь от Мика?

– Нет. О чем?

– У него есть еще кое-что по ипотеке этого парня. Кое-что хорошее и, возможно, есть возможность сыграть на этом. По крайней мере, он так сказал.

– Я позвоню ему. Дай мне знать о Спенсере. И спасибо, что подключился к этому, Циско.

– Не за что.

– Позвони мне, если выяснишь, что он задумал.

Они разъединились, и следующий звонок Босх сделал Холлеру.

– Я только что разговаривал с Циско. Он сказал, что у тебя есть хорошие материалы.

– Еще бы. Моя девушка Лорна надрала мне задницу. Она смогла поднять записи о лишении прав собственности, и я думаю вскрыть это дело.

– Расскажи мне.

– Сначала мне нужно провести быстрый поиск в компьютере, а потом у меня все будет. Хочешь поужинать и потом поговорить?

– Да. Где?

– Мне хочется жаркого. Ты когда-нибудь был в "Джаре"?

– Да, мне нравится есть там за стойкой.

– Конечно, ты же любишь сидеть за стойкой. Ты как парень, сидящий в одиночестве на картине Хоппера.

– Увидимся в "Джаре". Когда?

– Через полчаса.

Босх отключился. Он задался вопросом, существует ли какая-то психическая связь между ним и его сводным братом. Он часто считал себя похожим на того человека за стойкой в "Ночных ястребах" Хоппера[32]32
  Картина художника Эдварда Хоппера, 1942 г.


[Закрыть].

Он понял, что не двигался по эстакаде почти десять минут. Впереди на Бархэме что-то было не так. Машины выстроились вокруг поворота, где он спускался к Бербанку и парковке "Уорнерс". Он потянулся, открыл бардачок и посмотрел на переносной полицейский фонарь. Поскольку он был всего лишь резервным офицером в ДПСФ, ему не предоставляли служебный транспорт. Вместо этого ему выдали синий стробоскоп, который он мог повесить на крышу своей личной машины, но при этом оговаривалось, что пользоваться им можно только в том случае, если Босх находится в пределах Сан-Фернандо.

– К черту, – сказал он.

Он схватил фонарь и высунул его через окно на крышу, магнит снизу удерживал его на месте. Он подключил провод к прикуривателю и начал видеть мигающий синий свет, отражающийся от заднего стекла машины перед ним. Машина, преграждавшая ему путь, проехала вперед достаточно, чтобы Босх смог сделать разворот и вернуться на бульвар Кауэнга. На перекрестке машины остановились, и он проскочил. Он начал двигаться на юг.

После того как он проскочил мимо Голливудской чаши и выехал на Франклина, движение ослабло настолько, что Босх смог выдернуть вилку из прикуривателя. Он добрался до "Джар" на Беверли, опередив Холлера, и занял один из табуретов у стойки. Он потягивал свой первый мартини, когда через пятнадцать минут в дверь вошел Холлер. Он попросил столик в углу столовой, чтобы уединиться. Босх последовал за ним со своим мартини.

Холлер согласовал заказ Босха и приступил к делу, как только они остались одни.

– Мне нравится, как ты привлек к работе моего следователя, не посоветовавшись со мной, – сказал он.

– Эй, я здесь клиент, – ответил Босх. – Ты работаешь на меня, значит, и он работает на меня.

– Я не уверен, что согласен с такой логикой, но это то, что есть. Тебе понравится то, что у нас есть.

– Циско ввел меня в курс дела.

– Не о том, что действительно хорошо.

– Так расскажи мне.

Холлер ждал, пока перед ним поставят мартини. Официант уже собирался раздать меню, но его прервал взмах руки Холлера.

– Два жарких и жареный рис с уткой, – сказал Холлер.

– Отлично, – сказал официант.

Он ушел.

– Мне нравится, как ты заказываешь для меня, не посоветовавшись со мной, – сказал Босх.

– Должно быть, что-то было в крови нашего отца, – сказал Холлер.

– Вообще-то я уже съел сэндвич.

– Так поешь еще раз – это хорошая вещь. Не знаю, помнишь ли ты, но во время ипотечного кризиса я перевел большую часть своего бизнеса на защиту от взыскания долгов. Я тоже нажился на этом. Помнишь, я нанял Дженнифер Аронсон в качестве помощника, и несколько лет мы неплохо зарабатывали.

– Я помню что-то об этом, да.

– Ну, это мой способ сказать тебе, что я знаю все тонкости и нюансы того выдающегося периода в финансовой истории нашей страны. Я был не единственным, кто делал деньги, и я знаю, как другие тоже делали деньги.

– Хорошо, так какое отношение это имеет к нашему человеку, Спенсеру?

– Его иск о лишении права выкупа является публичной записью. Тебе просто нужно знать, как его найти, и, к счастью для нас, Лорна знает. Я провел с ним последний час и, как я уже сказал, он тебе понравится. Поверь мне. Понравится.

– Так приступай. Что у тебя есть?

– Спенсер влип по уши. Он взял дом в 2000-ом, увидел, как он растет в цене, и через шесть лет взял кредит под покупку дома. Я не знаю, что он сделал с этими деньгами, но он не отложил достаточно, чтобы выплатить две ипотечные ссуды. Затем он сделал первый шаг по дороге отчаяния. Он объединил эти два кредита в один, с одним разумным платежом по регулируемой ставке.

– И позволь мне угадать, это ничего не решило.

– Нет, во многих отношениях это только ухудшило ситуацию. Он не может идти в ногу со временем, а потом случается крах, и он крутится в финансовом плане. Он так сильно залез в ипотеку, что дышит грязью. Он совсем перестает вносить платежи, и банк начинает процедуру взыскания. Он поступает разумно и нанимает адвоката. Но дело в том, что он нанял не того адвоката.

– Он должен был нанять тебя, ты это хочешь сказать?

– Ну, это не повредило бы. Адвокат, которого он нанял, на самом деле не знает, что делать, потому что она, как и все остальные адвокаты в городе, обеими ногами вцепилась в дело о лишении прав.

– Как ты.

– Как я. Я имею в виду, что платная работа по уголовной защите иссякла. Ни у кого не было денег. Я брал направления у общественного защитника и работал за гроши. Я даже не мог вовремя выплачивать алименты. Поэтому я занялся взысканием долгов. Но я сделал свою чертову домашнюю работу и нанял умного молодого юриста из такой юридической школы, которая просто ставит клеймо тебе на плечо и дает тебе возможность что-то самому доказать в этой жизни.

– Ладно, я понял – ты все сделал правильно, а адвокат Спенсера неправильно. Что случилось?

– Ну, единственное, что она сделала правильно, это то, что теперь легальный банк не собирается трогать тупую задницу Спенсера. Поэтому она нашла для него твердые деньги.

– Что такое твердые деньги?

– Они исходят не от банка. Они поступают от пулов инвесторов, и поскольку это не банк, они берут проценты вперед и ставки там выше рыночных – иногда чертовски близкие к ставкам, которые мафиози берут за деньги на улице.

– И поэтому проблемы Спенсера стали только хуже.

– О, да. Этот бедный парень пытается удержать свой дом и внести платежи. В то же время он сидит на большом жирном семилетнем пузыре. И знаешь что? Этот пузырь вот-вот лопнет.

– Отойди назад и говори по-английски. Я выплатил всё за свой дом двенадцать лет назад. Я не знаю, что все это значит. Что это за пузырь?

– Спенсер заключил сделку с пулом инвесторов под названием "Роузбад Файненшл". Я слышал о них тогда, что у них есть деньги для спасения людей. Предположительно, они пришли от кучки парней из Голливуда, а управлял ими другой парень по имени Рон Роджерс, настоящая акула. Он заключал эти сделки, и ему было все равно, сможет ли берущий заплатить или нет. Если у того в распоряжении достаточно дорогая недвижимость, он заключал сделку, потому что знал, что получит два шанса на лишение права собственности: либо когда бедный неряха-домовладелец не сможет вносить ежемесячные платежи, либо в конце срока, когда не будет выплачен остаточный платеж.

– Итак, сделка заключается в том, что ты платишь эти высокие ежемесячные платежи, а потом в конце тебе все равно приходится выплачивать всю задолженность.

– Именно. Эти сделки с твердыми деньгами были в основном краткосрочными. Два года, пять лет. Спенсер получил семилетнюю сделку, что было довольно долго, но семь лет истекают в июле, и он будет должен все деньги.

– А не может ли он сейчас пойти в настоящий банк и снова рефинансироваться? Условия на рынке финансов сейчас довольно хорошие.

– Может, но он в полной заднице. Его кредитный рейтинг – дерьмо, и "Роузбад Файнэншл" его подставил. Они штрафуют его каждый раз, когда он задерживает платежи на неделю. Видишь? Они хотят загнать его в угол. Они знают, что у него нет денег, чтобы заплатить остаточный платеж, и он не может рефинансировать долг из-за своего прошлого. В июле они собираются отобрать у него дом. И вот здесь все становится хорошо. Ты знаешь, что такое "Зиллоу"?

– "Зиллоу"? Нет.

– Это онлайновая база данных по недвижимости. Можно ввести адрес объекта и получить приблизительную оценку, основанную на сравнительных данных соседей и других факторах. Это была та вещь, которую я должен был проверить, прежде чем мы поговорим, и, конечно, собственность Спенсера оценивается в шестизначную сумму – почти миллион баксов.

– Тогда почему он просто не продаст ее, не погасит долг и не уйдет с прибылью?

– Потому что он не может. Сделка, которую он заключил с "Роузбадом", требует одобрения компании перед продажей. И здесь он нанял не того адвоката. Мелкий шрифт в контракте – она либо не читала его, либо не понимала, либо ей было все равно. Она просто хотела вписать его в этот кредит и двигаться дальше, возможно, даже получив откат в процессе.

– "Роузбад" не разрешает ему продавать.

– Это верно.

– Значит, они не дают ему продать. Он не может заплатить остточный. "Роузбад" собирается забрать дом, продать его и разделить прибыль между голливудскими инвесторами.

– У тебя это хорошо получается, Босх.

Босх потягивал последний бокал мартини и обдумывал сценарий. Спенсеру грозила потеря дома, если он не сможет найти более полумиллиона наличными, чтобы расплатиться с банком. Если это не делало его уязвимым для коррупции, то ничто не делало.

Холлер потягивал мартини и кивал, наблюдая за тем, как Босх все это обдумывает. Затем он улыбнулся.

– Я приберег удар напоследок, – сказал он.

– Что? – спросил Босх.

– Адвокат Спенсера? Та тупая адвокатша? Ее звали Кэти Зельден. Я знал ее в те дни. Она была младшим юристом в небольшой фирме, и ее босс посылал ее в здание суда в первый понедельник каждого месяца, потому что именно тогда они публиковали список залоговых прав. Я был там, она была там, Роджер Миллс, куча нас – первый понедельник каждого месяца. Мы покупали копию списка, а потом по почте рассылались листовки. "У вас заложено имущество? Позвоните "Адвокату на Линкольне". Типа того. Все, кто был в списке, получали листовки по почте, звонки, электронные письма, все дела. Так я получил большинство своих клиентов.

– Это и есть твой удар?

– Нет, я говорю о семи-восьми годах назад, когда я знал ее как Кэти Зельден. Она была настоящей красоткой, а через год или два ее босс запустил руку в её сладкую коробочку. Это был мини-скандал. В итоге он развелся со своей женой, с которой прожил двадцать пять лет, и женился на Кэти. Так что последние пять лет Кэти Зельден была известна как Кэти Кронин.

Холлер поднял свой бокал для заслуженного тоста. У Босха он был пуст, но он взял свой бокал и стукнул им достаточно сильно, чтобы привлечь внимание соседних столиков.

– Срань господня, – сказал он. – Мы их поймали.

– Так и есть, блядь, так и есть, – сказал Холлер. – Я собираюсь разнести их дерьмо в пух и прах, когда мы придем на слушания на следующей неделе.

Он осушил свой бокал как раз в тот момент, когда официант принес их блюда с тушеным мясом и жареным рисом с уткой.

– Джентльмены, – сказал официант. – Похоже, вы нуждаетесь в дополнительных и необходимых витаминах.

Холлер поднял свой пустой бокал и предложил его.

– Мы определенно нуждаемся, – сказал он. – Определенно нуждаемся.

21

После жаркого и жареного риса Босх и Холлер попытались собрать все воедино. Они согласились, что вся схема, скорее всего, началась с того, что Спенсер, столкнувшись с предстоящим остаточным платежом без денег и без разрешения на продажу своего дома, обратился к адвокату, который втянул его в сделку с «Роузбад»: к Кэти Кронин, урожденная Зельден.

– Она сказала: "Извини, приятель, но в следующем году этот пузырь лопнет, и ты окажешься в полной заднице", – сказал Холлер. – "Но позволь представить тебе моего мужа и партнера по праву. Возможно, у тебя есть способ получить деньги, которые тебе нужны до июля." Она представила его, и Лэнс сказал ему, что все, что ему нужно сделать, это придумать, как положить что-то в один из запечатанных ящиков на большом складе, где он работает. Парни вроде Спенсера, вероятно, сидят в перерывах и обсуждают способы обмануть систему. Сплетни о праздной работе становятся реальным делом и выходом из той передряги, в которой он оказался.

– Нам еще предстоит это выяснить, – сказал Босх.

– Я полагаю, что, когда все это выйдет на поверхность, Спенсер пойдет на сделку и расскажет нам, как именно он это сделал. Если на этот раз он наймет правильного адвоката, то, вероятно, сможет выйти из этого дела с видом жертвы. Всем нравится адвокат-злодей. Окружной прокурор в мгновение ока обменяет Спенсера на Кронина и Кронин.

– Спенсер не жертва. Он часть подставы. Он пытается вымазать меня в грязи.

– Я знаю это. Я просто рассказываю тебе о реальном положении дел. Как это будет происходить. Спенсер – парень, который влез не в свое дело и был использован этими людьми.

– Тогда мы должны заняться им сейчас. Противостоять ему, показать ему видео. Привлечь его на нашу сторону до следующей недели.

– Может быть, стоит попробовать, но если он не расколется, то мы дадим Лэнсу Кронину фору в среду. Я бы предпочел, чтобы вся их кучка была в зале суда.

Босх кивнул. Возможно, это был лучший план. И тут мысли о встрече со Спенсером напомнили ему, что за офицером по недвижимости сейчас ведется наблюдение. Он достал свой телефон.

– Я забыл о Циско, – сказал он. – Он сейчас наблюдает за ним.

Босх позвонил, и Циско ответил шепотом.

– Что происходит? – спросил Босх.

– Он ездил вокруг в течение часа, пока не убедился, что у него нет хвоста, – сказал Циско. – Потом он поехал в Пасадену и встретил какую-то женщину, на парковке магазина "Вроманс".

– Что такое "Вроманс"?

– Это большой книжный магазин с большой парковкой на окраине Старого города. Они припарковались от окна до окна, знаешь, как это делают полицейские.

– Кто эта женщина?

– Я не знаю. У ее машины дилерские номера, так что я не могу пробить номер.

– Она выглядит как новая машина?

– Нет, это поцарапанный "Приус".

– Ты можешь сфотографировать ее незаметно? Я здесь с Холлером, и он может знать, кто она такая.

– Я могу попробовать. Я могу сделать старый добрый обход по звонку и снять видео. Я отправлю его вам обоим.

– Сделай это.

Босх отключился. Он знал, какой маневр предпримет Циско. Он начнет запись в видеоприложении своего телефона, затем поднесет телефон к уху, как при звонке, и пройдет мимо машины объекта, надеясь сфокусироваться на женщине за рулем.

– Спенсер разговаривает с женщиной, – доложил он Холлеру. – Циско идет за видео.

Холлер кивнул, и они стали ждать.

– В какой-то момент я должен рассказать Сото, – сказал Босх, в основном самому себе.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Холлер.

– Она моя бывшая напарница. Мы подставили Кронина, мы подставили ее.

– Мне напомнить тебе, что она – часть машины, которая пытается отнять у тебя все, что у тебя есть?

– Она следует за делом, куда оно идет.

– Ну, она свернула не туда, не так ли?

– Такое бывает.

– Сделай мне одолжение, не разговаривай с ней. Не сейчас, по крайней мере. Подожди, пока мы не подойдем ближе и не подтвердим некоторые из этих теорий как факты. Не дай полиции Лос-Анджелеса шанс перевернуть все на нас.

– Хорошо. Я могу подождать. Но она не перевернет все. Если бы мы изложили ей факты, нам не пришлось бы преследовать Кронина, Спенсера или Бордерса. Она сама это сделала бы.

Прежде чем Холлер успел ответить, их телефоны зажужжали в унисон, когда им обоим пришло сообщение. Это было видео от Циско. Каждый из них посмотрел его на своем телефоне. Босх увидел нестабильный кадр, когда камера двигалась по ряду машин на парковке книжного магазина. Видео сопровождалось звуком фальшивого телефонного разговора Циско, призванного помочь зафиксировать время и место записи.

– Привет, я в книжном магазине "Вроманс" в Пасадене. Сейчас восемь часов, и я пробуду здесь некоторое время. Перезвони мне…

Камера двигалась по ряду припаркованных машин, пока Циско говорил, пока не дошла до одной, припаркованной на месте. Камера переместилась на лобовое стекло и показала женщину за рулем. Она была в профиль, так как была повернута к открытому боковому окну и разговаривала с кем-то в машине, припаркованной рядом. Циско благоразумно остановил свое фальшивое сообщение, когда пересекал дорогу перед машиной. Это позволило тедефону поймать фрагмент диалога, который вели женщина и Спенсер, которого не было видно в другой машине.

– Ты слишком остро реагируешь, – сказала она. – Все будет хорошо.

– Говорю тебе, лучше бы так и было, – сказал он.

Пройдя несколько шагов мимо двух машин, Циско повернул камеру телефона на свое лицо и назвал себя.

– Это Деннис Войцеховски, калифорнийский частный детектив с лицензией о-два-шестьдесят-два, заканчиваю запись. Чао.

Видео закончилось. Босх выжидающе посмотрел на Холлера.

– Вид не очень хороший, и я не видел Кэти Кронин с тех пор, как она была Кэти Зельден, – сказал он.

Он воспроизводил видео и в какой-то момент заморозил воспроизведение, а затем двумя пальцами увеличил изображение. Он сделал долгую паузу, изучая изображение.

– Ну? – спросил Босх.

– Да, – сказал Холлер. – Я почти уверен, что это она. Кэтрин Кронин.

Босх тут же перезвонил Циско. Тот ответил Босху вопросом на вопрос.

– Он опознал ее?

– Опознал. Кэтрин Кронин. Ты молодец, Циско. На сегодня с тобой покончено.

– Просто отпустить его?

– Да, у нас есть то, что нам нужно, и мы не хотим рисковать, чтобы они узнали, что мы знаем.

– Понял. Скажи Мику, что я зайду к нему утром.

– Передам.

Босх отключился и посмотрел на Холлера. Тот сиял.

– Ты можешь работать дальше? – спросил Босх. – Как я тебе и говорил, я собираюсь выбыть на несколько дней. По крайней мере.

– Я могу с этим поработать, но ты уверен, что должен выбыть? – сказал Холлер. – Ты там на полставки. Разве не может кто-нибудь другой взять на себя бразды правления этим делом?

Босх задумался. В его голове возник образ Хосе Эскивеля-младшего, распростертого на полу в дальнем коридоре.

– Нет, – наконец сказал он. – Только я.