Текст книги "Два вида истины (ЛП)"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Его первый звонок был ей.

– Папа! Где ты?

– Мне так жаль, детка. У меня не было телефона. Я работал и…

– Как ты мог не получить все эти сообщения? Боже мой, я думала, что ты… не знаю, я думала, что ты что-то сделал.

– Нет, они ошиблись. Газета ошибается, и окружной прокурор ошибается, и мы с твоим дядей собираемся доказать это в суде на этой неделе. Я обещаю тебе, что не сделал ничего плохого, и, несмотря ни на что, я бы ничего с собой не сделал. Я бы не сделал этого с тобой.

– Я знаю, знаю. Мне жаль. У меня просто крыша поехала, когда я не могла до тебя дозвониться.

– Я работал под прикрытием пару дней по одному делу и я…

– Что? Ты работал под прикрытием? Это безумие.

– Я не хотел говорить тебе заранее, потому что знал, что ты будешь волноваться. Но у меня не было телефона. Я не мог носить его с собой. В любом случае, где ты? Ты все еще в доме?

– Да, я здесь. В двери была визитка от репортера, который написал ту историю.

– Да, он тоже пытался до меня дозвониться. Его использовали. Я разберусь с этим позже. Я уже еду домой. Ты подождешь меня?

– Конечно. Я здесь.

– Хорошо. Мне нужно сделать еще несколько звонков. Я буду дома меньше чем через полчаса.

– Хорошо, папа. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Босх отключился. Он глубоко вздохнул, а затем сильно ударил пяткой ладони по рулевому колесу. Грехи отца, подумал он. Его жизнь и его мир в очередной раз губят его дочь. Если он поклялся заставить заплатить тех, кто это сделал, разве это не касается и его самого?

Он перезвонил Холлеру.

– Босх! Где ты был, парень?

– Очевидно, не в курсе. Я был без телефона. И, конечно, дерьмо попало в вентилятор.

– Я так скажу. Я думаю, что все это подпадает под действие закона. Неосторожность, безрассудство, как угодно.

– Ты говоришь о газете?

– Да, "Таймс". Давай накинемся на них. Дискредитация…

– Забудь об этом. Этого парня Рэмси использовали. Мне нужны Кеннеди и Кронин. Мэдди тоже не могла до меня дозвониться. Она думала, что я где-то свернулся в клубок и покончил с собой.

– Я знаю. Она звонила мне. Я не знал, что ей сказать. Ты не сказал мне.

– Кронин и Кеннеди заплатят за это. Каким-то образом, каким-то способом.

– В среду, малыш". Мы уничтожим их в среду.

– Я не уверен, что судья может поступить правильно.

– Ну, мы должны встретиться. Что ты сейчас делаешь?

– Я еду домой, мне нужно провести некоторое время с дочерью.

– Хорошо, позвони мне. Я свободен сегодня вечером, если ты хочешь встретиться. Или, какое у тебя расписание на завтра?

– Я могу встретиться утром.

– Почему бы нам просто не сделать это? Ты отведешь Мэдди на ужин, и мы встретимся завтра. Ресторан "Дюпар" в восемь?

– В каком?

– Выбирай.

Холлер жил недалеко от Лорел Каньон, что позволяло ему быть в непосредственной близости от мест "Дюпар" в Студио Сити и Фермерского рынка в Голливуде.

– Давай в Студио-Сити, на случай, если завтра утром я понадоблюсь им в полиции для дальнейших действий.

– Я буду там.

– Слушай, прежде чем ты отключишься. Я получил звонки от тебя, Мэдди, Кеннеди и репортера. Я также получал сообщения от Люси Сото. Мне показалось, что она увидела всю эту чушь в том, что делает Кеннеди, и не в восторге от этого. Думаю, она может быть на нашей стороне в этом деле. Если мы покажем ей, что у нас есть, у нас может появиться кто-то изнутри, кто будет работать на нас.

Наступила тишина.

– Ты там, Холлер?

– Я здесь. Я просто думаю. Давайте подождем с этим до завтра. Разберемся за блинами.

– Хорошо.

Босх отключился. После разговора с дочерью и адвокатом он начал успокаиваться. Был разработан хороший краткосрочный план. Он подумал о Люси Сото и о том, стоит ли ему связаться с ней самостоятельно и незаметно. Они были напарниками лишь на короткий период в течение последнего года его работы в полиции Лос-Анджелеса, но, в отличие от его партнерства с Эдгаром, они достигли глубокого взаимного доверия. Он мог без колебаний проехать перекресток на ее "чистом" автомобиле. В любой день.

Интуиция подсказывала ему, что ничего не изменилось.

31

Мэдди выскочила из своей комнаты, как только услышала звук закрывающейся входной двери. Она схватила Босха в отчаянные объятия, от которых он почувствовал себя одновременно на вершине и на дне мира.

– Все в порядке, – сказал он.

Он прижал ее голову к своему сердцу, а затем отпустил. Она отступила назад и оценивающе посмотрела на него, пока он делал то же самое с ней. На ее лице виднелись следы слез. Она также казалась более взрослой с тех пор, как он видел ее в последний раз. Босх не знал, произошло ли это за последние двадцать четыре часа или это просто естественный ход вещей. Прошел месяц с тех пор, как они были вместе, а она выглядела выше и стройнее и сменила песочно-русые волосы на более короткую многослойную стрижку. В этом было что-то профессиональное.

– Боже, во что ты одет? – воскликнула она.

Босх опустил взгляд на себя. Тюремные штаны и бумажные тапочки действительно шокировали.

– Ну, да, это долгая история, – сказал он. – Они должны были забрать мою одежду для улик, и это все, что у них было.

– Почему твоя одежда должна быть уликой? – спросила она.

– Ну, это та часть, которая является длинной историей. Что ты думаешь насчет ужина? Ты останешься здесь или тебе нужно возвращаться? Я знаю, что у тебя поездка в ИБ, верно?

– Мы уезжаем только завтра, но сегодня у меня воскресенье, моя очередь, чтобы готовить.

Босх знал, что у его дочери и трех ее соседок по комнате была традиция по воскресеньям чередовать обязанности по приготовлению пищи – единственный вечер в неделю, когда они обещали всегда есть вместе. Мэдди была на высоте и не могла подвести остальных.

– Но я хочу услышать историю, папа, – сказала она. – Я ждала здесь весь день и заслуживаю услышать ее.

Босх кивнул. Она была права.

– Ладно, дай мне пять минут, чтобы переодеться в свои вещи, – сказал он. – Мне не нравится выглядеть как заключенный.

Он направился по коридору в свою комнату, на ходу попросив ее полить растения. На протяжении всех школьных лет она настаивала на покупке нескольких горшечных растений для задней террасы. Она послушно ухаживала за ними, поливая их, но потом уехала в колледж, и Босх остался с этой обязанностью, что оказалось непросто для мужчины с его графиком.

– Уже сделала, – отозвалась она, возвращаясь к нему по коридору. – Я так нервничала, что сделала это дважды!

– Хорошо! – позвал он, спускаясь в холл. – Мне не придется беспокоиться об этом целую неделю.

Было приятно вылезти из тюремных штанов и тапочек. Когда он это делал, конверт, который ему прислали по почте в полицейский участок, упал на пол. Босх положил его на стол у кровати, чтобы открыть и прочитать позже. Прежде чем одеться, он проскользнул в ванную и сбрил с лица пятидневную щетину. Он натянул синие джинсы, белую рубашку на пуговицах и пару черных кроссовок. Возвращаясь по коридору, он зашел на кухню, чтобы положить тюремные штаны и тапочки в мусорное ведро под раковиной.

Затем он подошел к холодильнику в поисках пива. Но его не было, и то, что он наклонился, чтобы заглянуть в дальние недра ящика, ничего не изменило.

Он выпрямился и посмотрел на бутылку бурбона, стоявшую на холодильнике. Он решил отказаться, хотя ему не помешало бы чем-нибудь охладиться. Однако, увидев бутылку, он подумал, что должен отдать то, что осталось от драгоценной марки, Эдгару в благодарность за его предупреждение о полете на самолете над морем Солтон.

– Папа?

– Да. Извини.

Он вышел в гостиную, чтобы рассказать эту историю. В мире не было человека, которому Босх доверял бы больше, чем своей дочери. Он рассказал ей все, более подробно, чем даже коллективу в мобильном командном пункте. Ему казалось, что подробности будут иметь для нее большее значение, и в то же время он знал, что рассказывает ей о темной стороне мира. Он считал, что она должна знать об этом месте, независимо от того, куда она пойдет в своей жизни. Он закончил рассказ извинением.

– Прости, – сказал он. – Может быть, тебе не нужно было знать все это.

– Нет, нужно, – сказала она. – Не могу поверить, что ты добровольно согласился на это. Тебе так повезло. А если бы тебя убили те парни. Я бы осталась совсем одна.

– Мне жаль. Наверное, я подумал, что с тобой все будет в порядке. Ты сильная. Ты теперь сама по себе. Я знаю, что у тебя есть соседки по комнате, но ты независима. Я подумал…

– Большое спасибо, папа.

– Слушай, мне жаль. Но я хотел поймать этих парней. То, что сделал тот парень – сын – это было благородно. Когда все это всплывет, люди, наверное, скажут, что он был глупым и наивным и не знал, что делает. Но они не узнают правды. Он поступил благородно. А такого благородства в мире больше нет. Люди лгут, президент лжет, корпорации лгут и обманывают. Мир уродлив, и немногие люди готовы противостоять ему. Я не хотел, чтобы то, что сделал этот парень, прошло без… я не хотел, чтобы это сошло им с рук, я думаю.

– Я понимаю. Просто подумай обо мне в следующий раз, хорошо? Ты – все, что у меня есть.

– Хорошо. Я буду. Ты тоже все, что у меня есть.

– А теперь расскажи мне другую историю. О том, что сегодня в газете.

Она протянула Босху визитную карточку Дэвида Рэмси, оставленную у входной двери. Это напомнило Босху, что он не прочитал полную версию статьи в "Таймс". Теперь он рассказал ей о деле Даниэль Скайлер и о том, как Престон Бордерс пытался избежать смертной казни и подставить Босха, который, якобы, подбросил ему улики. Обсуждение этой статьи шло до тех пор, пока она не почувствовала нехватку времени, ведь ей нужно было ехать обратно в округ Ориндж. Она уже решила заехать за ужином по дороге, а не готовить его на скорую руку.

Она еще раз крепко обняла Босха, и он проводил ее до машины.

– Папа, я хочу приехать на слушание в среду, – сказала она.

Обычно Босх не любил, когда она ходила на слушания по его делам. Но в этом случае все будет по-другому, потому что он будет чувствовать себя как на суде. Ему пригодилась бы любая моральная поддержка.

– Как насчет Империал-Бич? – спросил он.

– Я просто вернусь пораньше, – сказала она. – Я сяду на поезд.

Она достала свой телефон из заднего кармана и открыла приложение.

– Что ты делаешь?

– Это приложение Metrolink. Ты все время говоришь, что поедешь на поезде, чтобы увидеть меня. Ты должен установить приложение. Есть поезд в шесть тридцать, на который я могла бы сесть, он прибывает на Юнион Стейшн в восемь двадцать.

– Ты уверена?

– Да, там прямо написано…

– Нет, я имею в виду, что ты приедешь.

– Конечно. Я хочу быть рядом с тобой.

Босх снова обнял ее.

– Хорошо, я напишу тебе подробности. Думаю, суд начнется не раньше десяти. Может, мы позавтракаем до этого – если только мне не нужно будет встретиться с твоим дядей.

– Хорошо. Как скажешь.

– Что ты собираешься взять на ужин?

– Я хочу взять у Занку и привезти еду оттуда, но тогда моя машина будет пахнуть чесноком около месяца.

– Может оно того стоит.

"Zankou Chicken" – это местная сеть армянских ресторанов быстрого питания, которая на протяжении многих лет была для них любимым источником еды на вынос.

– Пока, папа.

Он оставался на обочине, пока не увидел, как ее машина сделала поворот и исчезла на холме. Вернувшись в дом, он посмотрел на визитную карточку, которую она оставила на столе, и подумал, не позвонить ли Рэмси, чтобы прояснить ситуацию. Он решил не делать этого. Рэмси не был его противником, и лучше было бы не использовать газету, чтобы сообщить своим настоящим противникам, что их ждет. Репортер "Таймс", несомненно, будет в суде в среду и тогда узнает всю историю. Босху оставалось только терпеть три дня под сенью газетной статьи, окутавшей его жизнь.

Босх открыл телефон и, наведя справки в Интернете, чтобы узнать номер, позвонил в тюрьму Ван Найс и попросил позвать контролера. Он представился и сказал, что хочет договориться о беседе с заключенной на женском ярусе.

– Это может подождать? – спросил офицер. – Сейчас вечер воскресенья, и у меня нет людей, чтобы сидеть в комнате для допросов.

– Это двойное убийство, – сказал Босх. – Мне нужно поговорить с ней.

– Хорошо, как ее зовут?

– Элизабет Клейбург.

Босх услышал, как он вводит его в компьютер.

– Нет, – сказал офицер. – У нас ее нет.

– Извините, я имел в виду Клейтон, – сказал Босх. – Элизабет Клейтон.

Еще один набор текста.

– У нас ее тоже нет, – сказал офицер. – Она вышла из тюрьмы пару часов назад.

Босх знал, что это означает, что ее отпустили под подписку о невыезде.

– Подождите минутку, – сказал он. – Вы ее отпустили?

– Без вариантов, – сказал офицер. – Протокол о вместимости. Ненасильственное правонарушение.

Тюремная система округа была переполнена, и ненасильственных преступников регулярно освобождали досрочно от незначительных сроков заключения или выпускали без внесения залога. Элизабет Клейтон, очевидно, попала в последнюю категорию и была освобождена через день, прежде чем ее успели поместить в отделение реабилитации наркоманов.

– Минуточку, разве она не была в детоксикации? – спросил Босх. – Теперь вы досрочно освобождаете ее из детоксикации?

– У меня нет данных о том, что она была в детоксикации, – сказал офицер. – В любом случае, у них в детоксе очередь. Извините, детектив.

Босх сдержал свое разочарование и уже собирался поблагодарить офицера и повесить трубку. Затем он подумал о другом.

– Не могли бы вы ввести еще одно имя, чтобы проверить, есть ли он у вас?

– Дайте его мне.

– Мужчина, белый, фамилия Броуди. Имени у меня нет.

– Ну, это может быть… Нет, я нашел его. Джеймс Броуди, тоже арестован в субботу, тоже обвинение – мошенничество с рецептами. Да, ему тоже дали пинка.

– В то же время, что и Клейтон?

– Нет, раньше. На пару часов. Большинство насильственных преступников – мужчины, и именно для них нам нужно освободить место. Так что мужчины выходят раньше, чем дамы.

Босх поблагодарил офицера и отключился. Через пять минут он уже сидел в своем джипе и ехал по извилистой дороге к шоссе 101. Он поехал по шоссе на север, обратно в долину и в Ван Найс. По дороге он позвонил Циско, пытаясь организовать его встречу с Элизабет Клейтон, если удастся ее найти.

Тюрьма, из которой были освобождены Клейтон и Броуди, располагалась на верхнем этаже штаб-квартиры Бюро полиции Лос-Анджелеса в Долине, где находился мини-гражданский центр, а по краям общественной площади располагались местные суды, библиотека, а также спутниковые здания мэрии и федерального правительства.

Босх припарковался на бульваре Ван Найс в западной части площади и пошел к Бюро "Вэлли", расположенному в дальнем конце бетонно-деревянного конкорса. Был воскресный вечер, и площадь была практически безлюдна, если не считать бездомных бродяг, которые населяли каждый участок общественной собственности в городе. Босх не мог вспомнить, когда в последний раз был на этой площади, но решил, что прошло не меньше пары лет. Кусты и теневые деревья вокруг контуров зданий были подстрижены. Многие из них были заменены пальмами, которые не давали никакого укрытия. Он знал, что это была замаскированная попытка свести к минимуму количество бездомных, которые жили на площади.

Он проверял каждый угол, мимо которого проходил, и каждое лицо бездомного, которое смотрело на него. Он не увидел ни Клейтон, ни Броуди. Библиотека – обычно бастион для тех, кому некуда пойти, – была закрыта. Босх прошел по одной стороне площади, пока не добрался до здания Бюро "Вэлли", а затем повернул назад и пошел по другой стороне. Его поиски ничего не дали, и он вернулся к машине.

Сев за руль, он задумался, а затем позвонил по номеру, который дал ему Джерри Эдгар, когда Босх и Лурдес посетили его офис. Эдгар ответил, и по голосу было похоже, что он спал.

– Джерри, это Гарри. Ты не спишь?

– Просто вздремнул. Держу пари, ты долго дремал.

– Да, вроде того, но у меня есть вопрос.

– Задавай.

– Женщина, которую вы с Хованом арестовали вчера в аптеке вместе с остальными?

– Да, с бритой головой.

– Именно. Я хотел с ней поговорить. Белла сказала, что ее поместили в Ван Найс. Я только что был там, и они освободили ее пару часов назад.

– Как я уже говорил тебе, Гарри, это не самое приоритетное преступление. Я не знаю, что для этого потребуется. Может, если миллион человек умрет от этого, люди проснутся и обратят внимание.

– Да, я знаю. У меня вопрос. Куда ей идти? Ее выставили на улицу в Ван Найс, ей уже очень нужна доза, и она идет пешком.

– Черт, мужик, я понятия не имею, где она…

– Ты с ней встречался?

– Да, встречался. Мы с Хованом встречались со всеми.

– Ты просмотрел ее вещи? Что у нее было?

– У нее было поддельное удостоверение личности, Гарри. Там ничего не было.

– Точно, точно, я забыл. Черт.

Наступила пауза, прежде чем Эдгар наконец заговорил.

– Зачем она тебе нужна? Могу сказать, что она пожизненная.

– Это не так. Один из парней, с которыми ты ее повязал, Броуди, его тоже выгнали.

– Он тот парень, которого ты хотел убрать с поля зрения.

– Да, потому что он был против меня и против нее. Сегодня я узнал, что его выпустили на пару часов раньше нее из той же тюрьмы. Если она столкнется с ним на улице, он либо причинит ей боль из-за меня, либо найдет способ использовать ее, чтобы получить свою следующую дозу. В любом случае, я не могу этого допустить.

Босх знал, что в преступном мире наркотиков нередки случаи, когда мужчина, употребляющий наркотики, вступает с женщиной в союз, в котором один обеспечивает защиту, а другой приобретает наркотики путем сексуального бартера. Иногда этот союз не был добровольным со стороны женщины.

– Черт, Гарри, я не знаю, – сказал Эдгар. – Где ты?

– В тюрьме Ван Найс, – сказал Босх. – Я осмотрелся, ее здесь нет.

На этот раз пауза была длиннее, прежде чем Эдгар нарушил молчание.

– Гарри, что происходит? Я имею в виду, прошло много времени, но я помню Элеонору.

Бывшая жена Босха и мать его дочери. Ныне покойная. Босх забыл, что они с Эдгаром были напарниками, когда он встретил ее, а потом женился на ней. Эдгар уловил сходство с Элизабет Клейтон.

– Послушай, дело не в этом, – сказал Босх. – Она оказала мне большую помощь, когда я был на дне. Я в долгу перед ней, а теперь она где-то здесь, на улице. И тот парень, Броуди, тоже.

Эдгар ничего не сказал, его молчание давало понять, что он не убежден.

– Мне пора идти, – сказал Босх. – Если что-нибудь придумаешь, перезвони мне, партнер.

Босх отключился.

32

Босх поехал на север по бульвару Ван Найс, вглядываясь в каждого пешехода и в каждое углубление за фасадом каждого магазина и предприятия. Он понимал, что это поиск иголки в стоге сена, но других идей у него не было. Он подумывал позвонить в дежурную часть отдела Ван Найс и попросить лейтенанта передать сигнал всем патрульным подразделениям, но знал, что в воскресенье вечером на улице будет мало машин и просьба полиции Сан-Фернандо не будет воспринята с энтузиазмом. Кроме того, это может обернуться против него, и шеф Вальдес задаст ему те же вопросы, что и Эдгар.

Поэтому он продолжил поиски в одиночку, развернувшись у Роско и направившись на юг. Прошло двадцать минут, когда ему перезвонил Эдгар.

– Гарри, ты все еще ищешь ее?

– Да, у тебя что-то есть?

– Слушай, парень, прости меня за мои прежние предположения, ладно? Я уверен, что у тебя есть веские причины…

– Джерри, у тебя есть что-то для меня, или ты просто звонишь, чтобы поболтать? Потому что я не…

– У меня есть кое-что, хорошо? У меня есть кое-что.

– Тогда дай мне это.

Босх прижался к обочине, чтобы послушать и, возможно, сделать заметки.

– У нас есть кое-что в офисе, который мы называем "горячая сотня", – сказал Эдгар. – Это врачи, которые попали в поле нашего зрения как вероятные причастные к капперам и теневой выписке рецептов. Доктора, на которых мы заводим дела.

– А Эфрам Эррера был там?

– Пока нет, потому что я не принимал эту жалобу, помнишь?

– Верно.

– В общем, я только что позвонил одной из своих коллег и спросил про Ван Найс. Она сказала мне, что там есть один горячий парень, который держит клинику на Шерман Вэй. Он работает семь дней в неделю, и некоторые сведения о нем говорят, что если вы женщина и вам нужен рецепт, он, скорее всего, предложит скидку за особые услуги, если ты понимаешь, о чем я. Этому доктору за семьдесят, но…

– Как называется клиника?

– "Шерман Хелс энд Мед", на углу Шерман Вэй и Кестер. Доктора зовут Али Рохат. Люди называют его Химический Али, потому что он помогает с лекарствами – химическими препаратами – и он универсален. Известно, что он выписывает и заполняет рецепты. Если твоя девушка хоть немного связана с этой сценой, она бы знала о нем.

– Она не моя девушка, но я ценю это, Джерри.

– Я пошутил, чувак. Господи. Все еще крутой Гарри, после стольких лет.

– Точно. Этот парень, Химический Али, как получилось, что его не закрыли со всем тем, что ты говоришь?

– Как я тебе уже говорил, Гарри, это непростые вещи. Медицинская бюрократия, бюрократия Сакраменто… В конце концов, мы его закроем.

– Хорошо, спасибо за помощь. Если что-то еще придет в голову, свяжись со мной.

Босх отсоединился и отъехал от обочины. Он сделал разворот и поехал по Ван Найс обратно до Шерман Уэй, где повернул на запад. Он проехал перекресток на Кестер, не заметив клиники. Он проехал несколько кварталов, а затем развернулся.

Проезжая второй раз он увидел клинику во внутреннем углу небольшой торговой площади. Там же были открыты винный магазин и пиццерия, а парковка была наполовину заполнена машинами. Босх опустил солнцезащитный козырек, чтобы немного закрыть обзор, и въехал внутрь. Он проехал по стоянке, не сводя глаз с клиники. Здесь был проезд либо на заднюю аллею, либо на другую парковку. Вход в клинику находился в этом проходе, что обеспечивало ему визуальную защиту. При беглом взгляде он увидел людей, толпившихся у входа в клинику, но не смог никого опознать.

Он свернул с парковки и проехал квартал, пока не нашел переулок, который вывел бы его к задней части торговой площади. Он проехал мимо и увидел линию парковочных мест, расположенных впритык друг к другу за магазинами торговой площади. Первым в очереди у проходной стоял купе Mercedes-Benz с номерным знаком DR ALI. Проезжая мимо, он разглядел людей, собравшихся у дверей клиники. Трое мужчин, ни одного из которых Босх не узнал, кроме того, что увидел у них изможденный и отчаянный вид наркоманов. Он почти улыбнулся, когда увидел, что один из них носит коленный бандаж, похожий на тот, что был у него.

На Шерман Уэй он повернул направо и снова въехал на переднюю площадку. Он прошел по первой полосе и занял место на парковке, которое позволяло ему видеть проход. Клиенты были в основном только в силуэте, но он был уверен, что сможет опознать женскую фигуру, если женщина выйдет из клиники.

Босх достал телефон, погуглил название клиники и получил номер телефона. Он позвонил и спросил у женщины, которая ему ответила, как долго будет работать клиника.

– Мы скоро закрываемся, – сказала она. – Врач должен уйти в восемь.

Босх поблагодарил ее и отключился. Он проверил свое запястье и понял, что забыл надеть часы после того, как пришел с работы под прикрытием. Взглянув на приборную панель, он увидел, что до закрытия осталось двадцать минут. Он устроился поудобнее и не сводил глаз со входа в клинику.

Через десять минут наблюдения внимание Босха было привлечено справа, к пиццерии. Судя по всему, она была в основном на вынос и доставку, но два столика были установлены на тротуаре перед входом. Босх заметил, как мужчина в фартуке просунулся через входную дверь, жестикулируя и разговаривая с человеком, сидящим в одиночестве за одним из столиков. Сидящий мужчина был частично скрыт от глаз Босха рядом растений в горшках. Он бы даже не заметил его, если бы к двери не подошел человек в фартуке.

Босху показалось, что человек в фартуке говорит другому мужчине, чтобы тот уходил. Он показывал в сторону парковки. Босх опустил окна, чтобы можно было расслышать перепалку, но она закончилась внезапно: мужчина за растениями встал и обругал разносчика пиццы. Затем он вышел из зоны отдыха и направился вдоль ряда магазинов в сторону Шерман Уэй.

Босх сразу же узнал его. Это был Броуди.

Одновременно Босх почувствовал заряд бодрости и страха. Ему показалось, что он все понял. Броуди знал о Химическом Али, но у него не было денег после освобождения из тюрьмы и ему нечего было предложить. Броуди следил за Элизабет Клейтон из тюрьмы и ждал, когда она выйдет с таблетками в руках, чтобы забрать их и отомстить.

Он знал, что ситуация может быть и такой, что Клейтон и Броуди приехали в клинику вместе и он просто ждал, когда она выйдет, но, судя по тому, что Босх знал о ее поведении в одиночку, он не считал ее командным игроком.

Босх вышел из джипа, быстро подошел к задней части и поднял заднюю дверь. Поскольку в полиции Сан-Фернандо за ним не было закреплено автомобиля, он возил свой рабочий набор на заднем сиденье собственной машины. Это был вещевой мешок, наполненный личным оборудованием, которое могло понадобиться ему в любых обстоятельствах, которые могут возникнуть во время расследования. Оглянувшись через плечо, он увидел, что Броуди дошел до конца площади и повернул за угол, направляясь на запад. Босх знал, что это приведет его к задней аллее и, возможно, к проходному двору, откуда выйдет Клейтон, если она находится в клинике.

Босх быстро расстегнул молнию на сумке и порылся в ней. Он нашел бейсбольную кепку "Доджерс" и, надев ее, натянул на лоб. Затем он нашел пластиковые застежки-молнии и взял две. Он свернул их так, чтобы они поместились в заднем кармане джинсов. Он закрыл сумку на молнию и опустил заднюю дверь. Он был готов.

Проверив угол площади на наличие следов Клейтон, Босх направился в конец площади, где он в последний раз видел Броуди. Он быстро преодолел расстояние и свернул на тротуар, выходящий на Шерман Уэй. Броуди не было видно, и это подтвердило ему, что Босх проскользнул в переулок за площадью. Он быстро дошел до входа в переулок и тоже повернул.

И снова никаких следов мужчины. В переулке было гораздо темнее, чем когда Босх проезжал по нему раньше. Тусклый свет сумерек превратился в тень из-за строений по обе стороны переулка. Босх двигался осторожно, стараясь держаться в тени по мере продвижения.

– Где теперь твоя трость, говнюк?

Босх повернулся на звук голоса и увидел, как Броуди выходит из-за двух мусорных контейнеров и размахивает метлой. Босх успел вскинуть левую руку, как куриное крыло, поднять ее и принять основную силу удара на предплечье.

От удара по руке Босха пронесся толчок боли. Но это лишь обострило его реакцию. Вместо того чтобы отступить, Босх шагнул к Броуди, которого понесло вперед. Он сильно ударил коленом в промежность Броуди и услышал, как из него вырвался воздух. Метла шмякнулась на асфальт, и Броуди упал согнувшись. Босх схватил его за рубашку, задрал ее ему на голову и плечи и развернул на 180 градусов, после чего бросил его головой вперед в бок одного из мусорных контейнеров. Броуди ударился и со стоном упал.

Босх двинулся следом. Поскольку руки и запястья Броуди были запутаны в рубашке, Босх перешел к его лодыжкам.

– Отличный ход, – сказал Босх. – Предупредить меня таким образом. Умно.

Босх достал из заднего кармана молнию и крепко связал лодыжки Броуди, используя обе пластиковые полоски, чтобы удвоить силу связывания. Конечно, Броуди легко освободит руки от рубашки, знал Босх, но тогда перед ним встанет дилемма, как освободить ноги. Ему придется выскочить из переулка и найти кого-нибудь, кто согласится освободить его. Это надолго замедлит его движение, и Босх сможет сделать то, что ему нужно.

Самым быстрым путем к клинике было продолжить движение по переулку. По пути Босх заметил две фигуры, удаляющиеся в темноте от прохода. Было слишком темно, чтобы он мог определить их пол, поэтому он прибавил темп до рыси и вскоре подошел достаточно близко, чтобы увидеть, что это мужчины.

Босх прошел мимо "мерседеса", вклинился в проход и подошел к двери клиники. Она была заперта. Он сильно ударил кулаком по стеклу. Он заметил переговорное устройство, установленное на раме двери, и трижды нажал на кнопку.

Через несколько мгновений из ящика раздался женский голос. Босх узнал его по тому звонку, который он сделал в клинику ранее.

– Мы закрыты. Мне очень жаль.

Босх нажал на кнопку, чтобы ответить.

– Полиция. Откройте дверь.

Ответа не последовало. Тогда из будки раздался мужской голос с ближневосточным акцентом.

– У вас есть ордер?

– Я просто хочу поговорить, доктор. Откройте.

– Без ордера – нет. Вам нужен ордер.

– Хорошо, док. Тогда я буду ждать вас у вашего "Мерседеса" в переулке. У меня вся ночь впереди.

Босх ждал. Прошло десять секунд, пока доктор, очевидно, обдумывал свои варианты. Затем дверь открыла женщина в медсестринском халате. Позади нее стоял мужчина с белыми волосами, который, как предположил Босх, и был доктором Рохатом.

Женщина протиснулась в дверь и прошла мимо Босха.

– Подождите минутку, – сказал он.

– Я иду домой, – сказала женщина.

Она продолжала идти в сторону переулка.

– Мы закрыты, – сказал мужчина. – Ее работа на сегодня закончена.

Босх посмотрел на него.

– Вы Химический Али?

– Что? – возмущенно воскликнул мужчина. – Я доктор Рохат.

Он жестом указал на стену за стойкой администратора, где висело несколько дипломов в рамке с надписями, слишком мелкими для чтения.

Босх не мог быть на сто процентов уверен, что Клейтон находится в клинике. Броуди мог подстерегать и подсматривать за любым хрупким на вид пациентом, чтобы обчистить его. Но сведения, полученные от Эдгара о склонностях Рохата, позволяли ему чувствовать, что он стоит на твердой земле.

– Элизабет Клейтон, где она? – спросил Босх.

Рохат покачал головой.

– Я не знаю этого имени, – сказал он.

– Конечно, знаете, – сказал Босх. – Она там?

– Здесь никого нет. Мы закрыты.

– Чушь. Вы бы ушли с медсестрой, если бы закончили здесь. Я должен обойти все это место? Где она?

– Мы закрыты.

Из-за закрытой двери за стойкой регистратуры послышался звук чего-то грохочущего на пол. Босх тут же протиснулся мимо Рохата и направился к двери, полагая, что она ведет в задние кабинеты и смотровые комнаты.

– Хорошо! – воскликнул Рохат. – У меня пациентка в третьей палате. Она отдыхает, и ее не следует беспокоить. Она больна.

Босх не сбавил шага. Он вошел в дверь, Рохат окликнул его.

– Подождите! Вы не можете туда войти.

Ни на одной из дверей, выходящих в задний коридор, не было никаких пометок. Босх подошел к третьей двери слева и распахнул ее. Это было складское помещение, которое выглядело так, словно им распоряжался барахольщик. Там был хлам, сваленный в кучу. Велосипеды, телевизоры, компьютерное оборудование. Босх предположил, что это те вещи, которые Рохат принимал в обмен на рецепты и лекарства. Он оставил дверь открытой и прошел через холл к двери прямо напротив.