Текст книги "Кровь предателя (ЛП)"

Автор книги: Майкл Арнольд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцатая

Той части полка Рутвена, что заплатила наибольшую цену у баррикад, была предоставлена передышка. Графу пришлось выделить силы для гарнизона захваченного Брентфорда, и это назначение стало их наградой. Основным войскам приказали продолжить наступление через город. Они должны были развить успех роялистов и как можно ближе подобраться к Лондону, пока свет убывающего дня полностью не исчез.

Капитан Страйкер вернулся на Хай-Стрит, стоя посреди бойни у разрушенной баррикады. Пространство вокруг было завалено телами, большинство из которых выделялось красными и фиолетовыми мундирами, хотя некоторые из были в синих и темно-желтых цветах роялистов. Он не обращал на трупы внимания. Те, кого он искал, не сражались храбрецами ни за одну из сторон. Он свернул от остатков укрепления и подбежал к домам по правую сторону дороги.

Позиция круглоголовых была разбита, и он беспрепятственно добрался до домов и ударил ногой в дверь первого, сорвав её с петель. Стоило ему переступить порог, как на него набросился капрал сторонников парламента, прятавшийся в темном углу. Страйкер избил его кулаками до потери памяти и вошел в первую комнату. Мгновением спустя за его спиной появились Скеллен с Форрестером. Он обернулся к ним.

– Обыщите каждую комнату! Каждый закоулок!

Первыми мимо сарая прошли люди Солсбери. Мейкпис, который лежал свернувшись калачиком вместе с Мокскрофтом, затаившимся за его спиной, их не видел, но валлийский акцент ни с чем нельзя было спутать. Скорчившись в затхлой темноте, где его окружал пряный запах древесины, Мейкпис желал, чтобы роялисты не останавливались. Он зажмурил глаза, затаил дыхание и напряг каждый мускул. Роялисты были близко – чертовски близко – и он жалел, что не вооружился брошенным палашом, прежде чем забиться в эту дыру.

Солдаты, очевидно, вышли из сражения, поскольку двигались они свободно. И тут Мейкпис почувствовал запах алкоголя. Едкий и тяжелый, он проник в сарай, заглушив запахи плесени и дерева. Солдаты напились. В сгущавшейся тьме смешались ароматы эля, вина и самогона. Мейкпис ругнулся про себя. Роялисты, как и любая победоносная армия, обшаривали город в поисках спиртного и любой другой пригодной добычи.

Наконец, после нескольких ужасных минут, солдаты удалились, растаяв посреди отбрасываемых брентфордскими домами темных теней. Возможно, они искали, чем поживиться или отозвались на слабые звуки барабанов, гремевших где-то на востоке.

– Иисусе, – прошептал Мейкпис.

– Давайте выберемся из этого проклятого места, – раздался голос Мокскрофта за его спиной.

– Нет, – ответил Мейпис. – Мы будем ждать наступления темноты.

– Но чертовы роялисты уже грабят город, капитан. Они в стельку пьяны. Мы должны выбраться пока можем, прежде чем они уймут солдатню и оставят гарнизон.

Его слова были не лишены смысла. Мейкпис сдался.

– Хорошо, сэр Рэндальф. Будь по-вашему. Но мы не сможем уйти пешком. Вы не такой легкий, каким кажетесь.

Мейкпис выполз из сарая, развернулся, схватил шпиона за тонкие запястья и поволок наружу. Он нагнулся, закряхтев, когда Мокскрофт положил руки на его усталые плечи, и ругнулся, когда тот на нем повис.

– Ну вот, – произнес Мейкпис. – Осторожность нам не помешает, сэр Рэндальф. Мы должны найти лошадь.

Мокскрофт кивнул.

– Да, тут должно быть множество бесхозных лошадей, вы так не думаете?

Тени слились, и земля окуталась серой пеленой, возвещающей о наступлении ночи. В сгущающихся сумерках двое беглецов не заметили, как из мрака появилась лошадь, пока её всадник не заговорил.

– Добрый вечер, славные сиры. Вы потерялись?

***

В поле к востоку от Олд-Брентфорда полковник Джон Хэмпден ходил перед выстроившимся полком, как гулящий кот. Он был облачен в толстый, навощенный защитный камзол, нагрудник и шлем и выглядел как заправский спешившийся аркебузир, хотя его солдаты щеголяли почетными зелеными мундирами – в цветах его дома.

– Отставить! – рявкнул барабанщикам, которые стояли перед тесными квадратами пикинеров и мушкетеров. Инструменты мгновенно смолкли. Хэмдпен же продолжил медленно и тщательно вымерять шаги, каждую пару шагов отрываясь от зеленой травы, чтобы посмотреть в глаза своим обеспокоенным солдатам.

– Здесь! – прокричал он, на этот раз так, чтобы его все расслышали. – Здесь мы встанем! Здесь мы сразимся! – он умолк и, выхватив палаш, вонзил его в землю у своих ног. – Здесь король будет отброшен назад! Он и его злобные наушники запомнят этот день, если переживут его, как день, в который они сразились с Богом благословенными зелеными мундирами и, поджав хвост, удрали в холмы!

Солдаты воодушевленно закричали. Пехотинцы Хэмпдена были людьми верующими, крепкими в своей вере и взглядах, и они любили своего лидера, как собственного бога. Он привел их к этому холодному чизвикскому полю, чтобы сразиться с армией. И они явят ему свой истинный характер.

– Сегодня наши братья отдали кровь за праведное дело! – продолжил Хэмпден свою пылкую речь – Мы опоздали поддержать их у Брентфорда, но с Божьей помощью исполним наш долг сейчас! Сдержите их здесь! Большего не прошу! Сдержите их до наступления ночи, и мы спасем наш великий город!

Солдаты вновь разразились криками, на сей раз более истовыми.

Хэмпден взял палаш, резким движением выдернув его из земли. Вытерев острие о рукав защитного камзола, он вложил палаш с корзинчатой гардой в ножны и подошел к ожидающей его лошади. Адъютант помог ему взобраться в седло, и он перекинул ногу с невероятным проворством, почти моментально обретя равновесие. Со своей новой позиции он осмотрел ряды солдат. Хорошее подразделение. Сильный, богобоязненный, превосходно обученный полк истинных сторонников парламента. Именно поэтому он с радостью встретит войска короля. Это был его шанс повести в бой солдат и сбросить ярмо развращенного монарха.

Завернув за поворот, на дороге показались первые отряды роялистов. Люди Хэмпдена преградили дорогу, поделив надвое поля по обеим ее сторонам, выстроившись стеной, которую людям короля придется пробить, если они хотят достигнуть Лондона. Хэмдпен всмотрелся в меркнущий свет, разглядев силуэты вышедших из леса солдат. Его карие глаза блеснули сталью, когда он осознал стоящую перед ним задачу. Его люди, возможно, лучше вооружены, лучше всех обучены в новой повстанческой армии и экипированы пиками, туками и мушкетами на средства из его глубоких карманов, но еще не испытаны в бою. Они пропустили сражение при Кинтоне, задержавшись, охраняя артиллерию круглоголовых, и сражение лицом к лицу станет для большинства солдат новым опытом.

Но они видели красные и фиолетовые мундиры до смерти перепуганных израненных бедолаг, бегущих от развалин брентфортской баррикады. Им пришлось разомкнуть ряды, чтобы пропустить беглецов. Они слышали рассказы о безжалостных кавалерийский атаках, о том, как утопла в реке целая армия, о неравных шансах. Каждый из них понимал, что предстоит тяжелое и ожесточенное сражение. Вот только они обязаны сражаться, если хотят прикрыть отступление полков Холлса и Брука, задержав кровавое продвижение Рутвена.

Всё больше полков роялистов выходило на поле. Казалось, им нет числа, и они с потрясающей скоростью выстраивались в мушкетерские роты и терции пикинеров. Хэмпдену показалось, что их план состоит лишь в одном – просто заполнить поле сражения войсками и смести его одинокий полк.

– Так не пойдет, – тихо произнес Хэмпден.

– Полковник? – спросил майор.

Хэмпден оторвался от своих мыслей, теперь, когда он с трудом обрел спокойствие, заговорив громче.

– В атаку на папистских выродков, майор!

– Сэр? – майор выглядел удивленным.

– Я сказал – в атаку! Может, они и превосходят нас числом, но выдохлись, как вьючные мулы, – он обернулся к цепи, повысив голос, чтобы как можно больше солдат его расслышали. – Они устали! Слышите меня, ребята? Они ни о чем больше не думают, только об отдыхе и добыче, которую могут найти в Брентфорде. Мы подкинем им новую заботу!

Солдаты восторженно заревели.

– Они отведают нашей стали и свинца. Мы отбросим их с поля на остриях наших клинков! Но мы должны выдвигаться быстро, ребята! Прежде чем они получат возможность рассредоточить войска!

Ощутимый трепет пробежал по рядам, когда его слова дошли до встревоженных солдат. Они пришли сюда, чтобы защитить дорогу, предотвратить дальнейшее продвижение графа Форта к Лондону. Но Джон Хэмпден просил их атаковать бурлящую массу роялистов, которая разрасталась с каждым мгновением. Они удивленно уставились на него и увидели перед собой человека, который бросил вызов королю и жил, чтобы потом рассказывать об этом истории. Человека, чья горячность была заразительна и упоительна, и чьи коричневые глаза сверкали, как угольки.

Палаш Хэмпдена метнулся вниз, прочертив в воздухе широкую звенящую дугу, призвав к атаке. Солдаты рванулись вперед так быстро и яростно, что передним рядам пришлось помчаться вперед под тяжестью напиравших сзади товарищей. Зеленые мундиры превратились в громадного зверя, древнего левиафана, стремительно пожирающего отделявшее противников расстояние.

***

– Шлюха Страйкера, – прошипел Мейкпис сквозь зубы.

Лизетт спешилась. Вместе с лошадью Тайнтона она забрала и его палаш и теперь направила оружие на грудь рыжеволосого офицера.

– Мне хотелось убить вас в погребе, капитан Мейкпис. Там вас защищал безмозглый громила. Теперь его при вас, похоже, нет.

Мокскрофт опирался на Мейкписа, обхватив его рукой за плечи, чтобы держаться прямо. Его увечье, возможно, и делало его уязвимым, но голос звучал, как свежевзбитое масло.

– Кто вы, черт вас дери, мадам? И какое вам до нас дело?

– От вас мне ничего не надо, сэр, – ответила Лизетт. Она взглянула на Мейкписа. – Мне нужен он.

– Я заплачу вам, – спешно произнес Мейкпис, не сводя глаз с замершего клинка и уловив серьезность намерений в голосе француженки. – Если отпустите нас, я вас озолочу.

Лизетт сделала шаг вперед.

– Но я не богатств ищу, капитан Мейкпис. Я жажду прощения.

Мокскрофт определенно выглядел озадаченным.

– Что за чепуха!

– Черт вас дери, сэр Рэндальф, – проворчал Мейпис, – придержите ваш чертов язык.

Мгновение Лизетт Гайяр молчала. Затем она ухмыльнулась, потому что всё поняла.

– Сэр Рэндальф Мокскрофт! Конечно же! Рада встрече с вами, сэр!

Мокскрофт не ответил.

– Я наслышана о вас, сэр Рэндальф, – едко продолжила Лизетт. – И похоже, что теперь мне потребуется не только этот обаятельный капитан, но и вы.

Мокскрофт глубоко вздохнул и вымучил уверенную улыбку.

– Вы слышали о нас? Не думаю. Вы слегка помешались, мадам. Кричите тут о прощении. Чего вы добьетесь, убив нас с Мейкписом?

– Не убив вас, сэр. А преподнеся вас в качестве подарка.

– Подарка? – недоверчиво протянул Мейкпис. – Подарка для кого?

– Для человека по имени Страйкер.

С громким криком, полном ярости, страха и решимости Мейкпис толкнул шпиона, и Мокскрофт налетел на Лизетт. Её клинок скользнул по ключице шпиона и пронзил плоть между шеей и плечом. Лизетт ничего не смогла сделать, когда острый как бритва палаш Тайнтона застрял, и она рухнула навзничь и оказалась прижатой истекавшим кровью и вопящим человеком.

Лизетт столкнула с себя дергающееся тело сэра Рэндальфа и свирепо выдернула клинок, вызвав фонтан крови и громкие вопли. Она пыталась подняться на ноги, чтобы проткнуть Мейкписа, но оказалась вновь пригвожденной к земле свирепой силой.

Мейкпис был безоружен, но быстр. Он выбил из руки лежащей Лизетт клинок и, нагнувшись над ней, впечатал кулак ей в щеку.

Капитан Страйкер был в отчаянии. Вместе с Форрестером и Скелленом он обыскал каждое здание в непосредственной близости от баррикады и ничего не обнаружил.

– Наверное, он улизнул, – предположил Форрестер с красными от усталости глазами. – Возможно, присоединился к толпе солдат Брука, когда те побежали.

Страйкер подошел к нему.

– Он нес Мокскрофта, Форри. Господи, старик, он не мог никуда убежать!

– Он не может прятаться на задворках, сэр, – произнес Скеллен. – Мы обыскали сады большинства домов, и вдобавок валлийцы тоже разыскивали ублюдков.

Страйкер скорчил гримасу.

– Ваши валлийцы скорее были в стельку пьяны, а не зорко искали, сержант. Возможно, нам стоит вновь всё проверить.

– Страйкер! Страйкер!

Этот пронзительный крик раздался не более чем в пятидесяти шагах вниз по дороге. Все трое мгновенно его узнали. Разом обернувшись, они заметили бегущую к ним миниатюрную женщину. Она была закутана в черный плащ, и по ее плечам рассыпались густые светлые волосы, похожие на золотой капюшон.

– Страйкер! – вновь прокричала Лизетт, когда подбежала к ним ближе. – Он был у меня! Этот сукин сын был у меня в руках!

Сердце Страйкера забилось сильнее. Она уже добежала до них, и теперь стояла, слегка нагнувшись, и учащенно вбирала воздух в горевшие легкие.

– У меня был... твой... твой шпион, – выдохнула Лизетт.

– А Мейкпис?

– Да, – она выпрямилась, взглянув в одинокий серый глаз. – Прости, любовь моя. Они сбежали Украли мою лошадь.

Страйкер кивнул.

– Давно?

– Только что, – Лизетт слегка повеселела, ткнув пальцем над ключицей Страйкера. – Твой шпион. Я пронзила его здесь. Рана сильно кровоточит, – она махнула вверх по склону, за баррикаду. – Они ушли в этом направлении. На восток. Вдоль по течению реки.

Полковник Джон Хэмпден, ни теряя ни мгновения, яростно развернул лошадь, увернувшись от поджидавших его пик. Он провел первую атаку во главе небольшого отряда круглоголовых, его горячо любимых зеленых мундиров, и привстав в стременах, обозревал поле битвы. По краю его шлема чиркнула пуля, и он возблагодарил Господа, что его хранит.

Они врезались в голову большой колонны роялистов, пока та еще перестраивалась. Большая фаланга пик и мушкетов еще не выстроилась в боевой порядок. Эффект оказался разрушительным. На короткое мгновение Хэмпдона кольнуло сомнение. Он гадал, снесет ли его малочисленный отряд плотные ряды закаленных в битве солдат короля. Все сомнения растаяли в приливе вновь обретенной веры, когда солдаты в зеленом грянули в сумерках псалмы. Их набожность пристыдила его, но вместе с тем наполнила торжеством, и с вернувшимся пылом полковник направил коня к передним рядам полка.

Схватка выдалась грязной. Никакого натиска пикинеров, никаких изящных построений, с отработанной легкостью перестраивающихся в голландские или шведские боевые порядки. Эта была отчаянная атака, встретившая такое же отчаянное сопротивление. Солдаты пехотного полка Джона Хэмпдена пробили небольшие бреши глубиной в три ряда, и авангард роялистов быстро утратил все признаки дисциплины. Смешались люди и клинки. Обе стороны поспешно дали залп из мушкетов, и разряженное дымящееся оружие развернули прикладами, используя, как дубинки. Пики тоже утратили эффективность, потому что зеленые мундиры уже ворвались за границы их поражения и обнажили клинки, перейдя к ожесточенной рукопашной.

Люди с обеих сторон падали, сраженные прикладами мушкетов, кулаками или клинками. Хэмпден привстал в стременах, чтобы отдать солдатам приказ выходить из сражения, но по всей линии схватки бурлили небольшие дуэли. Пара юнцов барахталась на быстро подмерзавшей почве, катаясь по земле, словно драчливые мальчишки.

Вскоре один из них затих, из живота у него торчал нож. О еще не остывшее тело споткнулись два солдата, схватившиеся в собственной драке. Оба потеряли оружие, и их тела сцепились в ожесточенном, рычащем и брызжущем слюной клубке медвежьих объятий.

Более крупный из противников одерживал верх, его свирепая сила всё больше изматывала оппонента с каждым мгновением, но второй метнувшись вперед, вонзил зубы в нос врага. Прежний фаворит выпустил свою жертву с пронзительным криком, полным боли и ярости.

Нижняя часть его лица блестела от хлещущей крови, и он непроизвольно поднял руки, чтобы защитить прокушенную часть тела. Но его оппонент не собирался сдаваться. Он заехал своему окровавленному сопернику в пах, а затем, когда тот согнулся от боли, ударил еще раз, теперь в лицо.

Хэмпден достаточно повидал. Если сейчас они не отступят в правильном порядке, их охватят с флангов превосходящие силы противника. Лучше будет нападать на роялистов быстрыми наскоками. Пустить кровь мерзким любителям католичества, а потом перегруппироваться для очередного удара.

– Отступаем! Полк Хэмпдена, отступаем! – он направил коня рысью к своему полку, который перестроился еще до начала атаки, и заметил трех барабанщиков, стоявших в ожидании приказов рядом с прапорщиками-знаменосцами. – Бейте отход! Все ко мне для перегруппировки!

Барабанщики отбили приказ полковника и медленно, очень медленно, сражение разбилось на две отдельные группы, когда люди в зеленом отступили от сил роялистов. Хэмпден наблюдал за тем, как в правильном порядке отступает его полк, и с гордостью подметил, что раненых и убитых совсем немного, вопреки его опасениям.

– Молодцом, ребята! – выкрикнул он, когда солдаты прошли мимо, чтобы влиться в построение. Многие остались без пик и мушкетов, потеряв их в лихорадке сражения, но Хэмпдена охватил прилив гордости, когда те выхватили клинки и дирки, готовясь к следующей неизбежной атаке. Он не имел никакого намерения отправлять людей на смерть, но понимал, что Эссекс и Скиппон уже спешно готовятся к обороне Лондона, и им необходимо больше времени, которое сможет выиграть его полк.

Хэмпден выжидал. Он дал полку время перестроиться и проверить оружие, быстро осмотреть раны и сделать бесчисленное количество глубоких вздохов. Он сам глубоко вздохнул и затем произнес самые тяжелые слова в своей жизни.

– Идем в очередную атаку, ребята! Они отведали нашей стали, и всё еще стоят на ногах! За мной, добудем победу!

Илаю Рашуорту Августусу Мейкпису казалось, что у него сейчас сердце выпрыгнет из груди, пока он сломя голову мчался по полям к востоку от Олд-Брентфорда. Справа от него змеилась Темза, слева тянулась дорога на Лондон.

Было нелегко взвалить на гнедого жеребца раненого и стонущего сэра Рэндальфа Мокскрофта, но безвыходность придала Мейкпису дополнительные силы. Ему каким-то образом удалось поднять шпиона в седло. Мокскрофт распластался на лошади. Ноги его свисали с одной стороны, голова с другой, пока Мейкпис подталкивал его в зад, чтобы поудобней расположить в центре седла. Сэр Рэндальф, по-прежнему истекавший кровью, теперь был привязан лицом к шее жеребца.

По мере того, как они приближались к столице, Темза начала поворачивала на юг по одному из множества своих широких изгибов, а местность стала болотистой. Измученная под тяжестью двоих седоков лошадь замедлила бег, перейдя на легкий галоп, и Мейкпис решил свернуть влево, к дороге.

Сама дорога пряталась за рядом густых и высоких деревьев, и за ними он ничего не мог разглядеть. Поэтому Мейкпис благоразумно старался не приближаться к широкой дороге, поскольку именно в этом направлении раздавались барабанная дробь и мушкетные залпы.

– Что за шум? – простонал Мокскрофт. Из своего положения он не мог видеть ничего, кроме проплывавшей мимо земли.

– Люди короля обнаружили еще повстанцев, которых теперь убивают, – резко ответил Мейкпис. Он поморщился, когда сквозь спутанные дебри деревьев на соседнем поле показались силуэты людей и лошадей. – Мы едем вдоль дороги, и похоже, что проезжаем мимо очередного сражения. Если мне не изменяет зрение, то это зеленые мундиры. Возможно, люди Хэмпдена. Хотя не имеет значения.

Пусть себе сражаются, подумал Мейкпис. Его предназначение намного выше. Он благополучно доставит сэра Рэндальфа в парламент и потребует аудиенции с самим Джоном Пимом. Хозяин достойно наградит его, а новый режим будет носить на руках. Он сделал это. Все перенесенные трудности и опасности этого стоили. Его, правда, слегка задевало, что Страйкер остался жив, а Бейн, по всей видимости, пал от руки одноглазого мерзавца, хотя главное, что Илай Мейкпис станет героем восстания.

Проплывавшие в сознании Мейкписа величественные картины прервал сухой треск. От стоящего рядом дерева отскочила пуля. Они находились на почтительном расстоянии от сражения, но выстрел, очевидно, произвели откуда-то неподалеку. С щемящим чувством Мейкпис оглянулся.

Капитан Страйкер гневно выругался, когда выстрел разминулся с целью.

Узнав о побеге предателей, он помчался вверх по дороге к Олд'Брентфорду и наткнулся на одинокого курьера.

– Вы везете донесение? – спросил он опешевшего младшего офицера.

– Нет, сэр.

– Прекрасно, – произнес Страйкер, прежде чем стянуть его с седла. – Прошу прощения, – сказал он, схватив упирающегося всадника, – но по долгу службы реквизирую вашу лошадь. Вам её вернут.

Младший офицер уже было схватился за рукоятку палаша, но он слышал байки про смертоносного одноглазого капитана и совсем не желал испытать их правдивость на себе. Он убрал руку и смолк.

Страйкер вскочил в седло и свирепо пнул каблуками лошадь, и обернувшись, крикнул напоследок:

– Даю вам слово!

Он съехал с дороги и помчался к Темзе. Вскоре он и правда заметил впереди огромного гнедого жеребца. Сократить отделяющее их расстояние не составило труда, потому что лошадь впереди несла двух всадников, один из которых неловко распластался на её спине, но Страйкер хотел быстро положить конец преследованию, и расстояние еще оставалось внушительным, когда он прицелился.

Теперь, когда целый и невредимый Мейкпис пришпорил лошадь, Страйкер был зол на себя за то, что потратил единственную пулю. Он не был драгуном и не привык стрелять из седла. Из-за его самонадеянности преимущество растаяло.

– К реке, – выдавил сквозь стоны сэр Рэндальф Мокскрофт, пока его нещадно потряхивала мчащаяся лошадь.

– Желаете искупаться? – иронично протянул Мейкпис.

– Там может найтись лодка.

– Сэр Рэндальф, вас что, потеря крови рассудка лишила? – рявкнул Мокскрофт. – Там не будет лодок. Если у повстанцев осталась хоть капля здравомыслия, то они их подожгли, как только показалась армия Рутвена. Нет, мы будем держаться дороги, там земля покрепче. Скоро наступит ночь, и в темноте мы от него оторвемся.

– Ночь? Он догоняет нас, Мейкпис! – закричал Мокскрофт. – Его уже видно краем глаза.

Мейкпис хлопнул шпиона по спине, вызвав страдальческий крик.

– Тогда закройте свои чертовы глаза, дьявол бы вас побрал!

Но за его гневом таился страх. Страйкер приближался. Мейкпис понимал, ему следует действовать быстро. Он потянулся к левому боку, ощупав седельные сумки в поисках оружия. Ничего.

Мейкпис нагнулся вправо. Его пальцы наткнулись на крепкую холодную поверхность. Он едва не завопил от радости, когда ладонь нащупала рукоять пистолета. Он извлек его из кожаной кобуры и без предупреждения развернул лошадь.

Мокскрофт закричал, но Мейкпис не обратил на него внимания. Когда преследователь приблизился еще больше, Мейкпис в поисках заряда порылся в других карманах седельной сумки. Как он и рассчитывал, в ней всё лежало на месте, и Мейкпис быстро зарядил кремневое короткоствольное оружие.

Мейкпис наблюдал, как к нему приближается Страйкер, чувствуя, как в крови бурлит чувство триумфа. Он доставит Мокскрофта. Он сразит своего самого назойливого врага. Он подумал о своем брате. И затем увидел себя подъезжающим к роскошному особняку на прекрасном жеребце, соответствующем его новому статусу и богатству.

– Здравствуй, Илай, – произнес Страйкер.

И тут Мейкпис выстрелил.

Страйкер почувствовал прилив уверенности, когда несущая Мейкписа с Мокскрофтом лошадь остановилась. Он увидел, как Мейкпис соскочил с седла, и бросился вперед, чтобы не позволить предателю ускользнуть.

Вскоре разделявшее их расстояние сократилось, он очутился всего в нескольких шагах от предателя. Но Страйкер плохо видел Мейкписа, поскольку перебежчик стоял у луки седла.

Сперва его лошадь не отреагировала на выстрел. Страйкер всмотрелся в сумрачный воздух, теперь окутанный едким дымом, и удивился, каким образом его не зацепило. Но затем жеребец принялся жалобно ржать, издавая пронзительный звук, полный мучительной боли, и ноги лошади подогнулись под мускулистой тушей.

За облаком дыма стоял ухмыляющийся Мейкпис с пистолетом в руке. Он отбросил его в сторону и обнажил окровавленный палаш. Страйкер беспомощно смотрел, как его лошадь, пошатнувшись, полетела вперед. Он увидел кровь, расплывавшуюся на шее животного, и понял, что пуля, предназначенная ему, попала в лошадь.

Секундой спустя лошадь уже упала на колени, и прежде чем она завалилась боком на длинную траву, Страйкер соскользнул с седла, откатившись в сторону от тяжелой туши.

Подняв голову, он заметил, что из серых сумерек выскочило ухмыляющееся лицо Мейкписа. Страйкер оглянулся по сторонам, молясь, чтобы неподалеку валялся брошенный мушкет, чудесным образом заряженный и готовый к стрельбе. Но подобного чуда не случилось.

Мейкпис склонился над ним расплывшимся силуэтом..

– Рад видеть вас вновь, mon Capitaine.

На соседнем поле по прежнему гремело сражение. Зеленомундирники Хэмпдена отступали к своей стороне поля, переводили дыхание и вновь бросались в атаку. Но в трёхстах шагах от царившей анархии в сгущающихся сумерках стояла тишина.

– Прекрасно выглядишь, – произнес Мейкпис, помахав клинком над головой Страйкера. – Принимая во внимание, что я подстрелил тебя у моста. Чудесное выздоровление.

– Так это был ты? – прошептал Страйкер, картина окутанного дымом убийцы всплыла в его сознании. Он вспомнил мушкетный выстрел и жгучую боль, когда пуля оцарапала ему висок. Он также помнил и то, что с учетом такого близкого расстояния, выстрел вышел неважным. – Тебе следует попрактиковаться Илай.

Мейкпис отвел клинок, слегка улыбнувшись.

– Но только не с этим.

***

Полковник Джон Хэмпден вконец вымотался. Он уже в пятый раз посылал людей в сражение и признался самому себе, что этот уже последний.

Зеленые мундиры исполнили свой долг. Два полка уже расступились перед ордами короля, но этот, третий, встал на пути этой непобедимой рати, сдержал свою позицию и не нарушил строй.

Хэмпден повернулся к бородатому майору.

– Скоро полностью стемнеет, Джордж. Нашим долгом было прикрыть отступление Холлса и Брука, задержав кавалеров, пока ночь не довершит остальное за нас.

– Да, сэр, – кивнул майор.

– Вы это слышали? – продолжил Хэмпден. – Приказы Рутвена.

С противоположной стороны темного поля донесся гром дюжины барабанов командования роялистов. Хэмпден не разобрал приказов, отданных громоподобными барабанами, потому что их передали с помощью закодированной системы сигналов, но прекрасно понял суть.

Он ухмыльнулся.

– Ублюдки отступают, – он повернулся к своим потрепанным рядам. – Они отходят с поля, ребята! Отходят на ночь назад, к Брентфорду.

Солдаты пехотного полка Джона Хэмпдена разразились самыми восторженными за день криками.

– Отдать приказ выйти из сражения! – приказал Хэмпден личному адъютанту. – Остаёмся у Тёрнхема до рассвета.

***

В роскошном особняке на восточной окраине Нью-Брентфорда, где дорога сворачивала к реке Брент, хирург Птолемей Бэнкс не покладая рук занимался ранеными.

Хирург даже не обернулся, когда распахнулась большая дверь. Не обернулся он и тогда, когда вошла пара коренастых пикинеров, пошатываясь под тяжестью человека, которого они тащили.

– Может, я и сторонник парламента по своим убеждениям, – произнес Бэнкс сквозь зубы, ковыряясь в голой груди человека щипцами, – но роялисты попросили меня присмотреть и за вами тоже, а я не из породы мелочных ублюдков, чтобы отказать человеку в медицинской помощи из-за политических взглядов. Кроме того, в случае отказа меня расстреляют.

Человек, которому оказывал помощь Бэнкс, сидел в деревянном кресле с высокой спинкой и сжимал сиденье руками. Другой солдат стоически стоял рядом, крепко держа пациента за плечи, чтобы тот не дергался.

Пациент вскрикнул, когда Бэнкс, резко вывернул и дернул щипцы.

– Ну вот и всё, сынок.

В руке он держал окровавленные щипцы, в которых были зажата сплющенная пуля.

– Пулевое отверстие на рубашке чистое, капрал. Так что, хвала Господу, в ране нет клочков ткани, которые могут вызвать заражение крови.

Бэнкс повернулся к низенькому пареньку, его сегодняшнему ассистенту.

– Перебинтуй его, Билли. Смотри, не растревожь рану.

Хирург Бэнкс положил щипцы в таз с мутной красной водой и подошел к широкой полоске полотна, на которой были разложены его многочисленные инструменты.

– Кто следующий? – спросил он. Когда Бэнкс заметил новоприбывших, он вытаращил глаза.

– Мы его на дороге нашли, сэр. – произнес один из солдат.

Бэнкс взглянул на раненого, и его лицо исказил ужас.

– Он жив?

– Так точно.

Хирург махнул окровавленной рукой на пол.

– Кладите его, кладите, – он подошел, встав над неподвижным пациентом. – Его лицо сильно разбито, но я сделаю всё возможное.

– От лица почти ничего не осталось, – произнес коренастый солдат. – Бедняга едва не утонул.

Бэнкс опустился на колени, проведя пальцами по брови раненого. Когда он убрал пальцы, они оказались измазанными клейкой темной субстанцией. Он уставился на солдат.

– Похоже, что не в Темзе.

Солдат сурово покачал головой.

– Мы нашли его возле большой бочки с дёгтем.

***

Прежде чем соскочить с подстреленной лошади, Страйкер успел засунуть руку в седельную сумку и схватить небольшой металлический предмет. Им оказалось небольшое шильце, предназначенное для чистки запального отверстия, которое засорялось при стрельбе. Оно было острым и крепким, и Страйкер вонзил его Мекпису в ногу.

Рана была незначительной, но от внезапной боли Мейкпис отшатнулся и дал Страйкеру время подняться и обнажить клинок.

Ко тому времени, когда сражение на соседнем поле стихло, Страйкер с Мейкписом успели обменяться десятком ударов, произведенных со скоростью броска змеи. Оба тяжело дышали, выдохлись и жадно глотали воздух.

– Отдаю тебе должное, mon Capitaine, – выпрямившись, выдохнул Мейкпис. – Решимости тебе не занимать. Как у старого ирландского волкодава моего отца. Я-то надеялся, что Бейн прикончит тебя вместе с твоим выводком, пока ты томился в погребе Уинна. Вместо этого он, похоже, решил напиться до беспамятства.

– Он решил сдохнуть, – ответил Страйкер.

– Как глупо с его стороны, – огрызнулся Мейкпис.

Он сделал быстрый выпад и заставил противника отшатнуться. Страйкер парировал с полудюжины ударов. Усталость растревожила его едва залеченные раны, охватив всё тело паутиной боли. Пуля из мушкета Мейкписа слегка зацепила Страйкера, содрав кожу вдоль виска, но на его старой ране в живот дуэль сказывалась плохо. Из раны начала толчками выходить кровь, и карие глаза Мейкписа радостно остановились на алом круге, расплывавшемся на сорочке Страйкера.

– Ради чего ты здесь Страйкер? – прохрипел перебежчик. – Взгляни на себя. Ты истекаешь кровью, как обложенный кабан. Тебе ведь плевать на роялистов. Отступи и сможешь уйти с высоко поднятой головой. Повернись и уходи. Не надо заходить дальше. Хэмпден прекрасно справился со своей задачей. Он надолго задержал вашу армию, и ей придется переждать ночь. Куда, по-твоему, направились выжившие в Брентфорде?