Текст книги "Маг с полосатым хвостом (СИ)"

Автор книги: Майк Рэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава одиннадцатая

Если смотреть со стороны, не вдаваясь в детали, придворный маг Зоах жил отлично. Не на что жаловаться. Деньги, власть, женщины – сколько угодно. Любимое занятие? Пожалуйста: ему выделили под мастерскую лучшую башню Дворца Мудрости. Со всей Империи собрали книги по практической и теоретической магии. Доверили сверхважный проект – ту самую машину, на которую так рассчитывал наместник.

Да, жизнь удалась – сказали бы некоторые. Другие бы, конечно, возразили: ну что это за жизнь, когда ходишь под постоянной угрозой. Вот сменится политический курс, начнутся репрессии, и голова колдуна покатится одной из первых. Да ещё на Семиконечную площадь выставят, насаженную на кол – чтоб другие боялись.

Но Зоаха это не пугало. Во-первых, он никогда не терял бдительности. Ни днём, ни ночью, ни работая в мастерской, ни сидя на горшке. Во-вторых, наместнику нужна машина, а даже такие талантливые в теоретической магии ящеры, как Слизз, не могут завершить её в одиночку. В-третьих, ящеры побаивались Зоаха. Он немного владел эмпатией, и отлично это чувствовал. В-четвёртых, ничто не помешает ему скрыться, если случится что-то ужасное. Невидимость, смена облика, прочие мелкие фокусы – не проблема для опытного мага. Много лет назад его учитель так и поступил. Улизнул из-под носа у стражей, когда те пришли рубить ему голову.

Нет, вся эта ерунда не тревожила Зоаха. Его раздражало лишь одно.

Ящеры.

Поначалу он думал, что неважно, на кого работать. Люди, рептилии – да мало ли рас на Осколках луны? Но со временем…

Сейчас колдун шёл по анфиладе Дворца Мудрости. Шёл медленно, властно, будто был не магом вовсе, а самим императором. И прокручивал в уме ругательства, одно страшнее другого. Мерзкие, отвратительные, поганые, лживые, скользкие…

Здесь всё изменилось. Раньше, когда Зоах был учеником Молониуса, а на троне сидел король Астронг, залы Дворца поражали своей красотой. Величественные, богатые, роскошные. Да, ящеры тоже любили всё это. Но ещё больше они любили влагу. Поэтому, в самом начале своей власти, Шэсск повелел установить всюду парогенераторы. Шумные уродливые машины, уместные здесь, как гроб на свадебном столе.

От сырости начались метаморфозы. Всё что могло гнить – начало гнить, всё что поддавалось коррозии – потемнело и ощетинилось. То тут, то там стала появляться плесень, в углах разрослись грибы, а мокрицы и прочие любители влаги иммигрировали во Дворец целыми народами. Конечно, слуги, как могли, вычищали королевское достояние. Вот только бестолку.

Зоах прошёл мимо какого-то новичка, протирающего золотую раму. Портрет давно сгнил, полотно обвисло лохмотьями, но благородный метал ещё напоминал о былом величии.

– Ваше сиятельство, господин маг, – робко поклонился новичок.

Колдун удостоил его презрительным взглядом. И, не замедляя шага, вошёл в следующий зал. Тут всё было в тумане – кто-то включил генератор пара на полную. Зоах чуть стукнул посохом по вычищенному слугами мрамору, и в белом облаке возникла брешь.

А вот и виновник: в углу, на полусгнившем диване, сидел Шосс. Одной рукой он обнимал ящерку из гарема, другой что-то исследовал под её юбкой. На Зоаха даже не глянул. Маг стиснул губы, когда увидел снующих по дивану жуков. И как можно скорее покинул этот зал.

Конечно, он переживёт, если Рэт Доггер не справится. Много лет работал на ящеров, проработает и ещё. Даже при всём своём к ним отвращении. Просто, Зоах не хотел терять этот шанс. Шанс избавиться от всей династии Снейхов.

Он перешагнул через обезглавленную статую Чарльза Минга. Та давно поросла мхом, и стала излюбленным полигоном для сколопендр и прочей гадости. Шэсск специально её тут оставил – в качестве напоминания.

Нет, Зоах никогда не был патриотом Звёздного Королевства. Соответственно, и по тем временам не тосковал. Нынешние его всем устраивали. Всем, кроме одного – ящеров. Омерзительнейших созданий болот.

Маг вошёл в тронный зал, где Его Чешуйчество Наместник Шэсск Снейх что-то обсуждал с министром военных дел – Ашуссом. Тот был подтянутым, грозным и чересчур шипастым, даже для ящера.

Шэсск замолчал и посмотрел на вошедшего.

– Что тебе нужно, колдун?

– Я пришёл доложить о ходе работ, – сказал Зоах сухо.

Хотя на деле его цель была другой. Сначала задобрить наместника, наплести ему чуши о новых характеристиках машины, а потом добавить, что им потребуется… ну, неделя, может, две. В дополнение к тем, которые ещё остались.

Шэсску, конечно, это не понравится. Он будет ругаться, злиться, наверняка даже швырнёт миску с червями магу в лицо. Ерунда. Терпел годы, потерпит ещё немного. Зоах должен выиграть время. Он гадал несколькими способами, и видел – девчонка жива, а Доггер опять облажался. В который раз!

Возможно, ему придётся самому взяться за дело. И довершить его до того, как закончат машину. Потому что потом будет поздно.

Несколько недель. У Шэсска хватит благоразумия потерпеть. А девчонка… Зоах был силён в предсказаниях, куда одарённее, чем кто-либо ещё. Это его особый талант, редкий даже среди магов. Так вот, он видел, чем это всё закончится. Несколько развилок, но самая вероятная – где она встречается с Молониусом, и они вместе строят планы.

Старый пердун ещё жив – теперь Зоах знал это наверняка. И линии судьбы сведут его с Софи. Дальше пока всё в тумане. Значит, могут победить как ящеры, так Зоах или даже его бывший учитель. Но выигрывает тот, кто лучше подготовлен. Знание будущего – отличный довесок.

Держа всё это в уме, Зоах приступил к отчёту.

* * *

Софи старалась не плакать. Не получалось. Всё напоминало ей о дяде. Каждая вещь, даже самая незначительная, вроде разлетевшихся по каюте карт или опрокинутых кружек из-под кофе. И девочка снова срывалась в слёзы.

А вот Ник её удивил. Куда-то напрочь исчезла вся его скромность, стеснительность, неумение бороться. Софи знала, что он может быть таким. Например тогда, на острове мурров, Ник храбро сражался с пожаром – и это при том, что его нехило травануло вереском. Но сейчас девочка такого не ожидала. Наверное потому, что сама растерялась.

Если бы не Ник, они бы погибли. Или, что ещё хуже, оказались бы у пиратов. А так – ушли от погони, сохранили жизни и яхту.

Впрочем, самое интересное только начиналось. Едва "Алое перо" приблизилось к шторму, Ник отправил Софи в каюту.

– Тебе тут делать нечего. Давай, там хоть не вывалишься за борт.

– А ты?

– Поставлю защиту от молний. И попробую провести нас сквозь это, – Ник замолчал; ветер яростно трепал его шёрстку. – Надеюсь, получится. Хочу вынырнуть сверху. Над грозой обычно чистое небо.

"Яхта выдержит?" – хотела спросить Софи. И сама же себе ответила: а Нику-то откуда знать? Он не небоход, не яхтсмен, не корабельный инженер и даже не человек. Только это не важно. Мурр сделает, всё что от него зависит.

– Бегом внутрь! Мы уже почти вошли.

Софи бросилась в каюту. Ей очень не хотелось оставлять друга одного, но других вариантов не было. Так лучше. Меньше шансов, что она сорвётся в пропасть.

Яхту стало швырять, тряска усилилась. Сначала Софи стояла, но это оказалось трудно. Она уселась на койку. Потом легла, пристегнувшись специальным ремнём. "Алое перо" кренило, едва ли не переворачивало, всевозможные незакреплённые предметы летали по каюте, как голуби по клетке. А Софи лежала, вцепившись в поручни, и смотрела, как иллюминатор заливает дождём.

Интересно, как там Ник? Справляется? Не последовал ли он за дядей, в Нижний Мир? Не смыло его ливнем, не сдуло напрочь, не стряхнуло резким рывком? Софи твердила себе, что он мурр – существо, выросшее на деревьях. И что упасть для него, это всё равно что человеку забыть как дышать, и задохнуться насмерть. И всё же…

Мысли то и дело возвращались к дяде, и Софи, сама того не желая, тихо плакала. В какой-то момент ей в лоб прилетела кружка, и девочка захныкала, надеясь, что никто не услышит. Всё плохо. Абсолютно всё.

Прошло много времени, прежде чем в дверь постучали. Слабо, почти неразличимо на фоне дождя, грома и ветра. Она даже подумала, что ей мерещится. В самом деле, кто будет стучать в дверь здесь? Почтальон?

– Софи, открой!

Она попыталась встать. Запуталась в ремне, упала. Снова попробовала. "Алое перо" угодило в воздушную яму, и девочку швырнуло об стену. Держась за край кровати, она поднялась на ноги. Долго – наверное, целую вечность – Софи пробиралась к двери. Раскорячившись, чтобы снова куда-нибудь не улететь, она потянула ручку.

Почему Ник сам её не открыл? Тут не такой сложный механизм, обычная пружинная защёлка – с магией мурра это не проблема. Видать, совсем выдохся.

Он лежал у порога. Когда Софи открыла дверь, лодку снова резко качнуло, и Ник влетел в каюту (там было две или три ступеньки, и Ник свалился с них, как чучело). Софи захлопнула дверь, подняла мурра, снова забралась в кровать и пристегнулась. Это заняло немало времени, порой ей даже казалось, что путь до постели никогда не закончится.

И вот Софи пристёгнута. Ник, мокрый, растрёпанный, кое-где с выжженной шерстью, у неё под рукой. Больше всего он напоминал кошку, чудом выбравшуюся из ливневой канализации. Но главное – живой.

Они лежали долго. Яхту зверски мотало, молнии сверкали часто и близко, а дождь даже не мыслил останавливаться. Начало темнеть. Скоро Софи не могла различить собственных рук. Разве только при вспышках молний.

– Ник?

– Что?

– Это ты плачешь или я?

Он не ответил. Только всхлипнул и свернулся в клубочек. Прошло много времени, мурр обсох и перестал дрожать. Но почему-то плакал.

– Я с тобой. Всё будет в порядке, – попыталась утешить его Софи, хотя сама была готова сорваться. И сорвалась бы, если бы не усталость.

– Не будет, – тихо ответил Ник. – Я потерял инт.

* * *

Шторм продолжался всю ночь и часть следующего дня.

Им удалось забыться и немного поспать. Вот только нормальным сном это назвать трудно. Это больше напоминало кошмары во время лихорадки. Только всё происходило наяву.

Наконец, буря утихла. Яхта, плавно качаясь, скользила по спокойному небу.

– Ник, проснись!

– Не сейчас, Лэй, – ответил он сквозь сон.

– Ник, это я!

– А это – моё бунгало.

Он открыл глаза. Нет, не дома. А всё произошедшее – не кошмар.

– Инструмент!..

Ник резко сел, ощупал пояс. И в самом деле, не кошмар. Хуже.

– Я приготовила завтрак, – сказала Софи. – Или обед. Или ужин. Солнца не видно, а хронометр разбит, так что я не знаю, что именно.

Девочка вывалила на кровать три консервные банки с оторванными этикетками.

– Насобирала по углам. Осталось найти консервный нож.

– Без инта я их не открою, – покачал головой Ник.

И как же он так прокололся? Выронил единственную вещь, которая хоть что-то стоит. Нет, сейчас любая мелочь на вес луниума, просто с интом можно продержаться дольше. Конденсировать воду из облаков. Двигать лодку. Лечить раны. Чинить паруса. Да что угодно, хватило бы умения.

А он…

Нет, всегда можно найти оправдание. Устал. Выдохся. Промок. Едва держался за скользкий обрывок верёвки. А яхту неожиданно резко тряхнуло, чуть ли не перевернуло вверх килем. Инструмент вылетел из окоченевшей ладони и исчез в хаосе шторма. Ник едва не полетел следом.

– Главное, что мы живы, – сказала Софи философски. – Живы, – повторила она, тяжело вздохнув.

Ник прекрасно видел, как она подавлена. Даже в предыдущее их небоплавание, там в черепаховом панцире, Софи выглядела лучше. И дело не в потерянном инте. Дело в гибели родного человека.

Мурр помог с поисками консервного ножа. Тот так и не нашёлся, и пришлось открывать консервы обычным складным ножом, неожиданно оказавшимся под рукой.

– Что будем делать? – спросил Ник за трапезой.

Софи аккуратно вынула из банки кусочек ананаса и отправила в рот. Пожала плечами.

– Ты сам всё прекрасно знаешь. Продолжим поиски этого, как его там…

– Молониуса?

– Да.

– На этом? – Ник обвёл руками пережившую хаос каюту. – Без инта, парусов и… и…

– Да, – кивнула Софи.

Ник прокашлялся. Тоже взял кусочек консервированного ананаса. Долго жевал, думая, как им выбраться из этой передряги. В голову ничего не шло.

– А другого выбора у нас нет, – сказала Софи. – Дядя… дядя… нет его больше. Кроме него у меня никого не осталось. Только ты. А эти пираты… нет, Ник, скопилось слишком много вопросов, на которые я желаю получить ответы.

– Лично у меня только один вопрос. Как будем выживать?

Девочка облизала липкие от сока пальцы. Помотала головой.

– Не знаю. Сейчас посмотрим, что у нас сохранилось. Может что-нибудь придумаем. Ник, мы не пропадём. Я уверена.

"Мне бы твою уверенность" – подумал мурр, но вслух ничего не сказал.

* * *

Небесные корабли имеют запас прочности. Капитаны стараются не попадать в шторм или грозу, иные и обычный дождь обходят стороной. Однако суда готовы к непогоде: военные, торговые, грузовые, пассажирские – даже простенькие лодки небесных гарпунщиков.

Но прогулочные яхты?

Софи и Нику повезло. Дядя Майлз выбрал самую лучшую из имеющихся. Как по скорости, так и по способности противостоять стихии. А вот яхте повезло меньше.

"Алое перо" выглядело плачевно. Паруса сорваны (даже то, что от них осталось после пожара), мачты повалены, половина снастей унесена в небо, а вторая ни к чему не пригодна. Многие закреплённые предметы, например, одна из двух цистерн с водой, исчезли безвозвратно. Хорошо, что осталась вторая, в трюме.

Внутренностям корабля тоже досталось. Улетали в спешке, и не все предметы были на своих местах. Всё что могло разбиться – разбилось; всё что могло просыпаться – просыпалось. Часть продуктов уничтожена, часть разбросана по полу.

Заглянув в технический отсек, Софи охнула. Луниумный механизм пострадал: одна из колб треснула, расплескав ядовитую жидкость. Ярко светясь синим, та мерзко воняла и была всюду, даже на стенах и потолке. По стеклу второй колбы шла угрожающая трещина. Ненароком заденешь, и она повторит судьбу первой. Ладно хоть, остальные целы.

– Закрывай, это вредно, – сказал Ник с безопасного расстояния.

Верно. Конечно, луниумная смесь не так опасна, как ртуть. Но всё же, тыкать в неё пальцами или добавлять в еду не рекомендуется. Та смесь из спасательного жилета – быстро реагирующая и содержащая минимум чистого луниума – была не так вредна после использования, поэтому Софи и хранила в колбах жилета воду. Но эта…

Девочка закрыла дверь. Жидкость легко смываема, но не хотелось тратить запасы воды. Да и главная проблема не в этом. Яхта теперь плохо управляема, и будет хуже скользить. Если, конечно, удастся восстановить паруса.

Они пробовали. Собрали простыни и покрывала, Софи где-то раздобыла иголку с нитками, а Ник помогал их крепить. Это заняло весь второй и третий день после шторма. Вот только не получилось ровным счётом ничего. От мачты торчал лишь огрызок, такелаж уничтожен, и даже если бы не всё это, друзья слабо представляли, как управлять яхтой при новой оснастке (да и при старой, честно говоря, тоже). Плюс, их самодельные "паруса" были готовы развалиться уже в руках, так и не дожив до возложенной на них миссии. И это при всех стараниях Софи.

Вечером третьего дня они оставили идею с парусами. И стали думать. Провизии и воды хватило бы дней на тридцать, при жёсткой экономии – на пятьдесят. По сути, Софи была одна. Ник ел очень мало, а подобные яхты вмещают запасов на несколько взрослых человек. Можно не беспокоиться.

Ревизию провели ещё в первые сутки. Нашли много всякой полезной мелочи, вроде той же иголки с нитками. Только вот ни один предмет не приближал их к спасению. Упрощал жизнь – да. Но не менял финальный исход. Ник оказался прав: без инта будет крайне трудно выжить.

Софи бросало из крайности в крайность. Она то загоралась какой-то идеей, носясь с ней, как сумасшедшая, то сидела в апатии – прямо на палубе – и смотрела в пустоту. В один из таких моментов Ник подсел рядом. Тоже долго любовался перистыми облаками, пока наконец не сказал:

– Там вдали птица. Ты умная. Как думаешь, это значит, что земля близко?

Девочка молчала. Ник не мог её винить. Смерть любимого человека, да ещё на твоих глазах – тяжёлое испытание. Просто так это не проходит.

– Как она выглядит? – спросила Софи через несколько минут.

Ник и забыл, что у неё плохое зрение. Описал.

– Странствующая альба, – ответила девочка. После чего опять долго молчала: Ник даже подумал, что разговор закончен. Но позже Софи добавила. – Они отлетают на огромные расстояния от земли, в поисках пищи. Мы можем быть где угодно.

– Ты говорила, нас относит на запад.

Софи не ответила.

В следующий раз, когда её настиг приступ безразличия, Ник уже знал что сказать. Это был поздний вечер третьего дня. Солнце село, по Нижнему Миру стелился сумрак, а над головой уже вовсю горели звёзды. Мурр завёл разговор о дне мёртвых.

– Он бывает раз в году. Мы украшаем свои жилища, вешаем всюду фонарики, готовим лучшую еду. Салаты, специальные угощения – часть отдаём ушедшим, остальное съедаем сами. Они приходят нас навестить. Чтобы убедиться, что мы тут без них справляемся.

Софи ненадолго оживилась. Мурры – прирождённые волшебники. Что если они и правда могут общаться с потусторонним миром? Видеть призраков, говорить с ними, подпитываться вековой мудростью предков?

Но энтузиазм быстро угас. После десятка наводящих вопросов выяснилось, что никакие души умерших на самом деле не возвращаются. Это, скорее, традиция, возможность помянуть близких, а не реальная экстрасенсорика.

– Ты сам-то в это веришь? – спросила Софи.

– В смысле?

– Ну, что всё это по-настоящему? Ты их видел? А кто-нибудь из мурров? Ну хоть кто-нибудь? Подумай хорошенько. Может, один из ваших старейшин, кто самый умелый в магии и эмпатии? Или ребёнок – детям, я читала, чаще мерещатся привидения.

Ник скис. Он не только не подбодрил Софи, как того хотел. Он сам едва не разуверился в загробной жизни. А на что ещё маленькому мурру надеяться? Все его родные погибли. Единственный шанс встретить их снова – попасть туда, в мир вечного света.

Он вспомнил слова с похоронной церемонии. Прощались со старым соплеменником, и Гортенгрунн произнёс древнее пожелание:

"Пусть хватка твоя будет сильна, хвост пушист, полоски белы, а чутьё обострено. И сыграй так, чтобы пройти над пропастью, не угодив в мир Нижний, но попав в мир вечного света. И пусть предки гордятся тобой, ибо становишься ты с ними в ряд. И пусть потомки гордятся тобой, ибо становишься ты им примером".

И более короткое:

"Ты сыграл свою часть Симфонии; ты остался в ней навсегда".

Нику стало грустно от таких мыслей, и он сморгнул выступившие слёзы. Хорошо, что темно, и Софи не видит, как он плачет. Почему-то мурра это смущало.

Его история тоже могла закончиться грустно. Пятнадцать лет. Не прошёл День Взросления. Погиб в небесном океане.

Но Симфония – та самая, о которой говорят мурры, когда имеют в виду Бога, Вселенную или Смысл Бытия – дала Нику шанс.

Сменила тональность.

– Корабль! – заорал мурр на следующее утро, едва выйдя на палубу. – На горизонте корабль!

Им повезло. На судне заметили потерпевшую крушение яхту, и уже через час Ник и Софи сидели в кают-компании, рядом с капитаном, наслаждаясь утренним кофе. "Алое перо", будто телега с оторванным колесом, волочилось следом – на цепи, побитое, но живое. Со стороны было видно, что у него треснул корпус. Как яхта не развалилась, оставалось загадкой.

Капитан оказался добродушным малым. Коренастый, ростом чуть выше Софи, с густой бородой и сломанным носом, он с искренним интересом выслушал рассказ спасшихся. Девочка говорила вяло, Ник тоже предпочитал молчать. Тем не менее, основную мысль донесли. Кто они, откуда, почему попали в шторм – и так далее.

– Пираты, значит, – капитан в запустил руку в густую бороду. Как и Софи, он был жителем Республики. – Знаю я этих мерзавцев. Те ещё подонки.

На секунду он задумался.

– Мы идём в Западный Предел. Корабль скоростной, будем там дней через пять. Вы же понимаете, что ради вас двоих никто разворачиваться не будет – полетите с нами. А дальше посмотрим. Земли дикие, ребёнку без взрослых там делать нечего. Так что я советую напроситься к кому-нибудь, кто возвращается в Республику. Эх, я и сам бы вас отвёз, да не смогу. Придётся застрять, уладить кое-какие дела.

Капитан отхлебнул из кружки, по размерам напоминавшей маленький бочонок. Сказал:

– Да и неохота мне назад. В Республике одни бюрократы, задрали вконец. А на Пределе – жизнь. Простая, суровая, но без всего этого… – он запнулся, чтобы не выругаться при ребёнке. Даже кашлянул для приличия. – Не будь ты такой мелкой, нашёл бы тебе там занятие. Учителем, например. Но, говорю, сюсюкаться с тобой никто не будет. Дети без взрослых там не живут. Так что возвращайся в Вольтпорт. Но только не на вашей развалюхе, она хлам. Напросись к кому-нибудь, вряд ли кто откажет.

И дальше – в том же духе. Капитан любил поболтать и был добр с Софи. Команда его побаивалась, но к детям он относился хорошо. За обедами, завтраками и ужинами он успел многое рассказать.

Оставшееся время Софи проводила в крошечной каюте. Ей дали пару художественных книг, отыскавшихся на корабле, но девочка когда-то их уже читала. Скучно. Её по-прежнему мучила накатывающая апатия. Ничего не хотелось делать. Даже планировать будущее. Софи просто лежала, пялясь в потолок.

Ник пытался разговорить подругу. Но на все его вопросы "что делаем дальше?", она отвечала примерно одинаково. "Найдём островок Молониуса". И всё. Никакой конкретики. Вопросы "каким образом?" Софи игнорировала.

Девочкина тоска передавалась Нику. Временами он тоже готов был расплакаться – так плохо иногда становилось. Но всё чаще приходила злость. Не для того мурр столько пережил, чтобы сидеть и ныть. Хотелось взять у мира своё.

Он просил Софи почитать ему. Книжки оказались дрянными. Много раз пытался завязать разговор – не клеилось. Удалось только попытки с тридцатой. Ник вспомнил, что Софи любит "читать лекции", а у него скопилось немало вопросов.

– С чего всё началось?

– А?

– Эта война? И вообще, Республика, Империя – откуда они? Что было раньше?

– У вас не преподавали мировую историю? – Софи шмыгнула носом. – Это интересная тема. Если хочешь, давай расскажу.