Текст книги "Маг с полосатым хвостом (СИ)"

Автор книги: Майк Рэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Маг с полосатым хвостом

Глава первая

– Ник, вставай!

– Ну что ещё?

– Вставай, Ник! Вставай, вставай, вставай! Ты же не хочешь пропустить собственный День Взросления?

Он открыл глаза. И точно – рядом ухмылялась нахальная мордочка сестрёнки Лэй. Значит, не приснилось. Назойливая мелкая проказница! Хватило же ей наглости совать нос в его личное бунгало.

– А ну брысь! Видишь, я не сплю, – ответил Ник сонно.

– Вижу, вижу. Не переживай ты так. Просто скоро полдень, и мама просила позвать тебя к завтраку. Или даже обеду – потому что завтрак ты пропустил.

– Хорошо, сейчас спущусь. А теперь брысь. Пока что это моя хижина, и тебе тут делать нечего.

– Как скажешь, капитан соня, – Лэй моргнула своими большими песочными глазами и исчезла снаружи.

Ник сел, озадаченно пялясь в пространство. Да, сегодня – День Взросления. Важнейшее событие в жизни любого мурра, а уж пятнадцатилетнего – тем более. И он проспал целое утро. Как? Ведь Ник хотел встать пораньше: попрактиковаться в магии, подготовиться… И так перенервничал, что уснул только к рассвету.

Подавленный этим открытием, он зевнул. А за уборкой спального гнезда решил, что, в общем-то, наплевать. Проспал или не проспал – День Взросления всё равно не отстрочить. И ничего страшного в этом нет. Каждый мурр его проходит, никто ещё не умер. Волноваться нечего.

– А главное, – произнёс Ник вслух, – что завтра всё будет в прошлом.

Он станет взрослым. Покинет родное бунгало – где ночевал всю сознательную жизнь, едва научившись лазать по деревьям. Поселится в новом доме. Вдали от родителей, от этой взбалмошной, и временами совершенно чокнутой, Лэй.

Разве не здорово?

Ник надел поясной ремень. Прицепил пару сумок для мелочей – пока ещё пустых. Пошарил в поисках инта. Куда же он запропастился? Хижина не настолько велика, чтобы подарок на пятнадцатилетие так легко потерялся. Да и вчера – Ник мог поклясться в этом – он положил его рядом.

Тут до парня дошло.

– Лэй! – заорал он во всё горло. И добавил уже тише, почти шёпотом: – Ну держись!..

Стараясь сохранять невозмутимость и хотя бы со стороны выглядеть спокойным, Ник выбрался наружу. Сощурился от яркого света. В нос ударили запахи леса, в уши – птичьи трели, шелест листвы и прочие звуки, от которых защищали простенькие чары хижины.

Время и впрямь близилось к полудню. Солнце добралось до зенита, и его лучи пёстрым узором ложились на ветку Ника. Листва была всюду: сверху, снизу, справа, слева – целый океан зелени! Звуки сливались в хаотичную, но приятную мелодию. Шумели кроны деревьев, радостно щебетали птицы. Мурры тоже о чём-то переговаривались – Ник не видел их из-за листвы, и не мог расслышать отдельных слов, но прекрасно чувствовалсоплеменников. Чувствовал тем самым чутьём, какое присуще любому мурру, как полосатый хвост или способность к колдовству.

На короткое время Ник забыл даже о пакостнице Лэй, утащившей его инт. И сделал то, что обычно делал по утрам – потянулся. Грациозно, подражая дикой кошке: сначала вытянув передние лапы и распушив хвост, затем выгнув спину и подавшись мордочкой вперёд.

– Ник, иди обедать! – донёсся снизу мамин голос.

Отвечать не имело смысла. В пару прыжков он преодолел расстояние до семейной хижины – на том же дереве, но несколькими ветками ниже. Вся семья уже собралась на веранде.

– Ну наконец-то, – обрадовалась бабушка. – А то мы думали, ты решил пойти на День Взросления голодным.

Ник молча подошёл к Лэй. Она как раз пыталась колдовать. Переносила еду из общей миски в личную – по воздуху, попутно меняя вкус.

– Не смей больше брать мои вещи, – Ник выдернул из её рук свой инт, и порция салата шлёпнулась прямо на столешницу.

– Эй!

– У тебя свой есть, – отрезал Ник.

Вытерев инт о шёрстку на животе – Лэй-таки успела испачкать клавиши соусом – он прицепил его к ремню. Обошёл круглый стол, уселся с другой стороны. Взял кокосовую скорлупу, положил себе всего понемногу: ягод, орехов, гусеничный салат и горстку золотых зёрен.

Лэй немного поворчала и вскоре угомонилась.

Помимо мамы, папы и брата с сестрой, за столом сидели ещё двое: бабушка и Бон. Бабушка в прошлом была знатным магом, но с возрастом её силы начали слабеть, и она перебралась в дом дочери. Ещё бы – ей перевалило за сотню ещё до того, как Ник появился на свет.

Бон – старший сын в семье – был уже взрослым и жил в соседней деревне со своей возлюбленной Лиль. Ему недавно исполнилось двадцать четыре, и он редко посещал родительское дерево.

– День Взросления! – всплеснула руками мама. К еде она не притронулась. – Как быстро летит время. А ведь совсем недавно он был крошечным малышом, наш Ник.

– Ну маам, не надо!

– А сейчас ты совсем взрослый. Подумать только.

Лэй, напихав в рот всего что только можно, заявила:

– Никакой он не взрослый. Формально он ещё младенец. Ну – ребёнок.

Ник грозно сверкнул глазами, но промолчал. Лэй же было не остановить:

– Вот провалит он испытание, так и останется ребёнком до следующего Дня Взросления. Только представь, мам, какое счастье – ты сможешь нянчиться с ним ещё целый год!

Ник почувствовал, как начинает терять самообладание, и шёрстка становится красной от гнева. Он тяжело выдохнул и вернул окрасу нейтральный светло-серый цвет. Не хватало ещё ссориться с сестрой на глазах у всей семьи.

Но Лэй словно этого и добивалась:

– Да мам, для тебя это будет праздник. Ты сможешь менять ему постельку, готовить завтрак каждое утро, сопровождать на прогулку, чтобы он не свалился с ветки и не сломал себе лапку. Сможешь читать перед сном сказки и проверять, хорошо ли он почистил зубы. И так – весь год напролёт! Просто чудо, а не жизнь.

– Я не завалю испытание! – не выдержал Ник.

– Кто-то обещал не спать до обеда. И где оно, это обещание?

– Хватит! – Ник вскочил со стула. Упёрся ладонями в столешницу, грозно посмотрел сестре в глаза. – Я не понимаю, чему ты радуешься? Тебе самой это предстоит через пять лет!

– Через четыре, – поправила Лэй. – Мне одиннадцать.

– А вот и через пять, – заявил Ник. – Потому что в пятнадцать тебя даже не допустят – не дорастёшь ещё. А может в шестнадцать не допустят. И в семнадцать. Одной наглости тут будет мало. А если…

– А ну прекратить! – не выдержал отец.

Он взмахнул интом, и Ник замолчал. Вернее, всё ещё продолжал открывать рот и что-то говорить, но до семьи не доносилось ни звука. Лэй торжественно хмыкнула – тоже беззвучно. Потом беззвучно ойкнула и зажала рот ладонями. Заклинание локальной немоты поразило их обоих.

Дождавшись, пока Ник успокоится, отец снял магию.

– Лэй, милая, я понимаю, что для тебя это первый День Взросления, когда кто-то из твоей семьи участвует в испытании. Ты была слишком маленькой, когда его проходил Бон, и мало что помнишь. Я понимаю, ты волнуешься за брата, но не стоит превращать семейную трапезу в клоунаду.

Самодовольства у Лэй поубавилось. Даже шёрстка приняла тоскливо-зелёный цвет, будто девочка съела горький фрукт. Ник расцвёл.

– А тебе, Ник, – отец повернулся к сыну, – я советую не тревожиться. День Взросления – всего лишь формальность. Да, много веков назад, когда наш народ боролся за выживание, к испытанию подходили серьёзно. Могли и не допустить до самостоятельной жизни, если ты был не готов. Но сегодня, когда мурры живут вдали от людей, а магией мы владеем куда лучше прежнего, этот день – лишь дань традициям. Я не помню случаев на нашем острове, когда кто-то не проходил испытание…

– А на соседнем острове в прошлом году… – начала было Лэй, но Бон съездил ей по ушам, даже головы не поворачивая.

– Да, – кивнул отец, – всякое бывает. Возможно где-то кто-то не проходит, не спорю. Или проходит раньше – например, в четырнадцать. Такое тоже случается. Только Ник, никто не запрещает тебе считать себя взрослым – и вести себя по-взрослому… даже если ты проиграешь. Это маловероятно, но всё же. Ты можешь считать себя взрослым с любого момента. Да хоть прямо с этого. Как тебе идея?

Ник пожал плечами. Он уже начал жалеть, что спустился к обеду. Вот действительно, зря проспал – мог бы по-тихому перекусить и, пока все нежатся в гнёздах, сбежать на ничейное дерево – практиковаться в магии.

Одно утешение – завтра он будет взрослым. Взрослым и свободным от родительской опеки.

– Наверное это так, – сказал Ник, доедая последние ягоды. – Я вполне могу считать себя взрослым.

Бабушка встала из-за стола:

– А вот другие будут считать тебя ребёнком! Ты хоть смотрел на себя со стороны?

Ник попытался улизнуть. Бабушка схватила внука за хвост и подтянула к себе, будто малыша. Едва притронулась к инту, и стена семейной хижины превратилась в зеркало. Да, мутноватое, с трещинами и дефектами – всё-таки возраст сказывался на способностях к волшебству – но отразить двух мурров оно могло.

– Гляди!

Ник с неохотой посмотрел. Помимо бабушки, веранды и океана листьев за оградой, он увидел себя. Растрёпанного, невыспавшегося, с мелкими соринками в шерсти. Две или три полоски на боках ещё сохраняли красный цвет – Ник не до конца остыл после перепалки с Лэй.

– Разве взрослые мурры так ходят? – спросила бабушка. – Нет, – ответила она же. И годами выверенными пассами стала причёсывать Ника. Используя минимум магии, между прочим. – Взрослые мурры следят за своей шубой. Взрослые мурры не выходят из бунгало, не проверив, как они выглядят.

Лэй исподтишка хохотнула:

– Бабушкин внучок!

– Цыц! – Бон попытался отвесить ей ещё одну оплеуху, но промахнулся.

Лэй торжествовала:

– Завалишь испытание – и целый год бабушкиной заботы тебе обеспечен! Но я не думаю, что тебя это сильно огорчит!

Дико хохоча, она спрыгнула с веранды и исчезла в ветвях семейного дерева.

Ник освободился быстро – бабушка своё дело знала. Прилизанный, словно перед свиданием, он взобрался на пару веток выше. Конечно, перепалки с сестрой бывали и раньше – куда же без них. Но сегодня, в этот особенный день, они почему-то задели за живое. В чём-то Лэй права: Ник проявил слабость – не встал с утра, как обещал. А раз дал слабину в чём-то одном, это может повториться. В том числе, и на испытании.

К тому же, он и вправду не выспался. Хороший сон – залог хорошей магии, как говорили взрослые. Не облажаться бы.

Нику хотелось уединиться. Собраться с духом, привести мысли в порядок и просто настроиться на нужный лад. Да, сквозь листву его не видно, но эмоции-то не скроешь. Мурры, при желании, хорошо их видят, даже на полоски смотреть не нужно. Взрослые, конечно, умеют скрывать чувства – как в ментальном ритме, так и в отображении его на шкуре – но Ник этому пока не научился. А прятаться под магической защитой, как личинка в коконе, ему не хотелось. Да и времени не было. Скоро они всей деревней отправятся к Каменным Скалам (вот где уж точно не уединишься) – и начнётся битва за взросление.

– Ник, хватит обижаться! – крикнул Бон. – Я заходил с утра к дедушке Гору, он велел всем вашим собраться.

– Хорошо, хорошо! – ответил Ник. – Я тогда, наверное, пойду с его группой. Не теряйте меня.

– Значит увидимся на Каменных Скалах, – всё так же, сквозь листву, прокричал Бон.

Ник двинулся в сторону шаманского дерева. Того, где жил Гортенгрунн – маг их деревни, учитель колдовских наук да и просто добрый старик, прозванный малышнёй дедушкой Гором. С ветки на ветку, мимо спрятанных в листве хижин, мимо стаек других мурров и щебета птиц.

"Ничего, завтра это всё кончится, – успокаивал себя Ник. – В любом случае, испытание останется позади, а я буду далеко от родительского дерева".

Его мыслям суждено было сбыться. Но совсем по-другому – не так, как предполагал юный мурр. Иначе, он бы меньше злился по мелочам и больше наслаждался последним днём детства.

* * *

– О, а вот и тощехвостый! – воскликнул Риф. – Эй, тощехвостый, готов провалить экзамен? А?

Сидящий рядом Киф тупо захохотал.

Ник проигнорировал. Молча опустился на привычное место, даже не посмотрев в сторону этих двоих.

– Как дела, Рэн? – обратился он к соседу по ветке. – Готов?

– О да!

– Не волнуешься?

– Волнуюсь. Немного. Но, знаешь, у меня новые идеи, и я уверен… – он слегка поколебался, потом добавил: – почти уверен, что это будет потрясно. Верховный маг остолбенеет, когда увидит. Ну и вы все, конечно же.

Он широко улыбнулся. Рэн любил улыбаться – это добавляло ему привлекательности. А её у ровесника Ника хватало: самый красивый, самый сильный, самый обаятельный и так далее и тому подобное. Девчонки млели. Местные, конечно, уже привыкли, а вот из соседних деревень так и липли, когда Рэн оказывался рядом.

Ник даже немного завидовал.

– А как твои планы? Уже решил, чем поразишь верховного мага?

– Ну да, – пожал плечами Ник.

– Исцелишь старика от ревматизма?

Сидящие рядом дети захихикали. Риф что-то шепнул на ухо Кифу, и оба громко засмеялись.

– Я… – Ник на секунду отвлекся на эту парочку, а потом решил, что скандала с сестрой ему на сегодня хватит. – Я так не думаю.

– Но ведь это будет связано с целительством?

– Ну да.

Верхний ярус шаманского дерева заполнялся детьми. Вот прискакала Лэй – и сразу же присоединилась к подругам. Брата она проигнорировала. Вот, откуда ни возьмись, появилась стайка девчонок лет восьми-девяти. Восторженно щебеча, они разместились на ветке повыше – семейка птиц, не иначе. Вот, тяжело дыша, вскарабкался на сук толстячок Дик. За шёрстку на его спине держался совсем крошечный мурр – его младший братик. Года три или четыре – он только-только начал посещать занятия дедушки Гора. Вот притащилась шумная компания мальчишек. Пока ещё безалаберных подростков, для которых День Взросления – что-то далёкое и нереальное. Ведь до него ещё несколько лет!

Глядя на всю эту детвору, Ник поймал себя на двух мыслях. Первая – он и в самом деле взрослый. Безо всяких испытаний, церемоний и прочего. Пятнадцатилетних тут только четверо: он, Рэн и Риф с Кифом. Остальные все младше. От четырнадцати до четырёх, совсем ещё мелких, едва понимающих, зачем их сюда притащили старшие.

И вторя мысль – он будет по всему этому скучать. Да, обучение не всегда давалось легко, и случалось достаточно неловких моментов. Да, оно не закончится с Днём Взросления – Ника, скорее всего, возьмёт в подмастерья местный лекарь Мок. Но посиделок на верхнем ярусе шаманского дерева ему больше не видать. Это для детей. Шумная компания, дуракаваляние, глупые шутки и безответственность – всё это останется в прошлом.

– Эй, ты чего приуныл?

– Что?

– Думаешь, не справишься?

Ник мотнул головой, стряхивая оцепенение. Вернул полоскам серый цвет – а то он опять ушёл в себя, и некоторые из них посинели. Мурр не должен выглядеть, как цветок перед опылением, говорила бабушка. Серые полоски чередуются с чёрными – только так. Надо уметь себя контролировать.

– Я… – начал было Ник.

Тут появился Гортенгрунн, и дети мгновенно притихли. Сначала смолкли разговоры, после прекратилась возня, а спустя ещё пару секунд разгладился эмоциональный фон. Всё как учил старый шаман. Только самые маленькие, кто пока ещё не умел сдерживаться, светились, будто луна в ночном небе. «А что сейчас будет? – исходило от них. – Когда мы уже пойдём к Каменным Скалам?».

Дедушка Гор улыбнулся. Наверняка он видел каждого насквозь, несмотря на все их попытки успокоиться. Слишком большой опыт. С таким можно слышать, что думает камень, куда уж там до стайки юных мурров.

– Рад вас снова видеть, – сказал он искренне. – Сегодня у нас необычный день. Праздничный. Я вижу, как вы все взвинчены – особенно старшие – поэтому спешу сообщить радостную весть. Занятий не будет… – послышалось шептание, у некоторых прорвало барьер, и эмоции восторга выплеснулись наружу. Дедушка Гор немного помедлил, а когда все снова успокоились, продолжил. – Занятий не будет, но это не значит, что вы ничему не научитесь. О! День Взросления каждый год преподносит муррам новые уроки. И не только тем, кому предстоит испытание. Каждый из вас в праве получить опыт. Каждый может посмотреть на другого и примерить его роль. Особенно это касается младших. Вы – тем, кому до Дня Взросления остался год, два или больше – имеете уникальный шанс. Просто смотрите на ваших соседей, тех, кто сегодня перейдёт во взрослую жизнь, и учитесь. На их успехах, на их промахах, на их достижениях и их ошибках. Это важно.

Старый шаман расхаживал по широкой ветке туда-сюда и говорил, говорил, говорил. Ник слышал подобную речь в прошлом году. И в позапрошлом. Тогда отношение было другим – всё казалось возвышенным, недосягаемым, а идущие на испытание мурры так и вовсе воспринимались как существа с другого острова. Сегодня же… ну, Нику очень хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Он устал волноваться.

Постепенно он потерял нить рассуждений старика Гора. Тот гипнотически ходил взад-вперёд, постукивая по ветке своим большим интом-посохом. Ник полностью ушёл в свои мысли. Сначала думал, что, должно быть, очень трудно управляться с таким интом, как у дедушки Гора. Громоздким, с двумя десятками клавиш, кнопок и несколькими колёсиками-регуляторами. Только опытный маг сможет. Ведь надо не только великолепно слышать, надо ещё и потрясающе играть. У ребёнка не получится. И у обычного взрослого тоже. Тут нужен талант, нужна практика.

Потом мысли Ника перешли к его собственному инту. Вот тут-то и начались сомнения. И как бы он ни твердил, что много раз практиковался, и что для испытания не нужно показывать нечто сверхъестественное – достаточно обычной бытовой магии – сомнения крепли.

Его инт слишком простой! Нет, со сложнейшим инструментом Гортенгрунна Ник бы не справился, тут даже мечтать не о чем. Но вот, например, у Рэна четырнадцать клавиш и пара кнопок. И древесина получше, не говоря уже об отборной пыльце высотных лилий. У Рифа и Кифа тоже неплохие инты. Простенькие – с пятью-шестью клавишами – но новые. У Ника же…

Он с досадой подумал о подарке на день рождения. В тот момент Ник искренне радовался. Ещё бы: отец преподнёс ему инт, с которым сам когда-то проходил День Взросления. А до того – его отец. Старый, всего с тремя клавишами, множеством царапин и слегка подгоревший с одного конца (либо кто-то совал его в костёр, либо оплошал с заклинанием огня), зато великолепно сбалансированный, и чутко реагирующий на любую мысль, любую эмоцию. Ник не помнил себя от счастья. До этого он ходил практически с детским интом – простой болванкой с одной единственной кнопкой – однако даже так показывал неплохие результаты.

– Я знаю, что он старый, – сказал тогда отец. – Но это мой счастливый инструмент. Я прошёл с ним День Взросления, я встретил с ним твою маму. Бон родился тоже при нём. Позже я приобрёл новый. И ты тоже приобретёшь – со временем. Надеюсь, ты не расстроен?

Нет. Ни тогда, ни позже Ник не чувствовал себя ущемлённым. Умелый мурр талантлив и с простеньким интом, а бездарному не поможет даже шаманский посох. В конце-концов, когда-то колдовали одними руками, и ничего, справлялись.

Однако сейчас, ближе к переломному моменту, Ник начал сомневаться. На церемонии столпится народ. Весь остров соберётся. Даже с соседних островов будут мурры. Окажется там и та девчонка, которая Нику очень нравилась. Они ровесники, значит, ей в этом году тоже участвовать в испытании. После, когда всё закончится, и начнётся праздник, Ник пригласит её на свидание. Что она подумает, когда увидит его старый потрёпанный инт?

Чувствуя, что совсем теряет связь с реальностью, Ник усилием воли вернулся назад. И как раз вовремя – речь дедушки Гора закончилась.

– Что? – спросил Ник, когда все стали расходиться.

– Эх ты, соня! – Рэн снова обаятельно улыбнулся. – Учитель сказал, мы можем отправляться к Каменным Скалам. Сам он немного задержится, чтобы проверить задания младших. Если хочешь, можешь дождаться его, но мне как-то лень.

Рэн исчез в листве. Другие ученики – кто группами, кто поодиночке – тоже двинулись к центру острова. Ник немного понаблюдал за дедушкой Гором. Сейчас, когда выпала свободная минута, тот уделил её самым маленьким муррам. Шаг за шагом разобрал несложные заклинания, в которых они практиковались дома – на простеньких интах, грубых и безклавишных. Ник уже хотел было покинуть шаманское дерево, как его окликнули:

– Никтэнтиррэй!

Дедушка Гор. Он всегда называл учеников полным именем.

– Да, учитель?

– С тобой всё в порядке? Я вижу, ты волнуешься больше, чем оно того заслуживает.

– Просто не выспался, – признался Ник.

Дедушка Гор внимательно посмотрел ему в глаза. Покачал головой.

– Эх, если бы День Взросления и вправду был самым тяжёлым днём в нашей жизни! – вздохнул он. – Мы были бы счастливейшими существами, поверь.

– Наверное, – Ник немного помолчал, не зная, что сказать. – Ну, я лучше пойду. А то все наши уже там.

Гортенгрунн коротко кивнул. И через мгновение вернулся к малышне, начисто забыв об окружающем мире.

Ник спрыгнул с шаманского дерева, держа курс на центр острова – Каменные Скалы. Не закрывался, думал о своём, поэтому его очень быстро нагнали Риф и Киф.

– Что-то ты молчаливый сегодня, тощехвостый. Трусишь что ли?

– Отстань.

– Не в настроении разговаривать?

– Не твоё дело.

– Ну тощехвостый!

Ник остановился. Так резко, что ветка под ним чуть не обломилась, а Риф и Киф скрылись впереди. Впрочем, они тут же вернулись.

– Что, тощехвостый? Забыл, с чем будешь выступать?

Ник не любил этих двоих. Риф – лидер в их парочке – был толстым и коренастым. Чёрная шёрстка вокруг глаз и приплюснутая голова делали его больше похожим на енота, чем на мурра (Ник видел енотов в волшебных картинках дедушки Гора, на острове они не водились). Все дурацкие шуточки исходили именно от Рифа. Киф же, напротив, был длинным, худым и туповатым. Говорил мало, чаще по-дебильному смеялся. Из-за короткой шерсти его голова казалась маленькой, тесной для большущих глаз. Иногда создавалось впечатление, что они смотрят в разные стороны.

Обычно Риф и Киф слонялись без дела. Иногда приставали к младшим, а если взрослые находили им работу, то обязательно лёгкую – чтобы потом не переделывать. Учились плохо, да особо и не старались. А едва завидев Ника, пытались всячески его принизить.

– Чего молчишь? Забыл родной язык?

Киф заржал. Риф открыл рот, чтобы продолжить, но Ник его опередил:

– Не советую ко мне приставать.

– Что? Нарываешься на драку?

Их двое, он один. В принципе, даже два неумелых в магии мурра с новыми интами могут побороть талантливого, но со старым. Шанс есть.

Ник покачал головой.

– Ты спрашивал, забыл ли я, с чем буду выступать? Хочешь знать?

– С целительскими фокусами? – фыркнул Риф. – Опять срастишь веточку? Они на это не купятся. Я бы на твоём месте добавил шерсти на хвосте, какой-то он у тебя облезлый. На это хоть ты способен?

Ник держал себя в руках. Злиться на этих двоих – себя не уважать. Да, у Рифа хвост пушистее, но в жизни это вряд ли поможет.

– Нет, эта программа в прошлом. Я приготовил кое-что другое. Историю в картинках. О двух муррах, один из которых пристрастился к веселящим улиткам, и втайне ест их по ночам, пока мама не видит, а второй до сих пор писается в гнездо и сосёт кончик хвоста, будто младенец. Я распишу это во всех подробностях, так, что до самого тупого дойдёт. Весь остров услышит мою историю. И, кто знает, может, я в конце назову их имена…

Шёрстка Рифа побагровела от злости. А местами полоски стали тёмно-зелёными, отчего он стал напоминать уже не енота, а жабу. До Кифа дошло чуть позже. Он побелел от страха.

Вообще, средний мурр серый в чёрную полоску. Рисунок у всех разный, но принцип один: серая шерсть меняет цвет в зависимости от настроения или по желанию, а чёрная всегда остаётся чёрной. Ну – почти всегда. Киф до того перепугался за свой постыдный улиточный секрет, что даже чёрные полоски побледнели. Никто не должен знать его тайну. Никто!

Ник широко улыбнулся. В этот момент он напоминал себе Рэна: обаяние и торжество. Не дав сверстникам вставить ни слова, он скрылся в листве – по направлению к Каменным Скалам.