Текст книги "Мечты Энни"
Автор книги: Маурин Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
ГЛАВА 3
Окинув взглядом компанию, Энни сразу же поняла, за кого вышла замуж ее дочь. Во-первых, Сара сидела рядом с ним, а во-вторых, он выглядел старше остальных студентов – дюжины парней, расположившихся за длинным деревянным столом у входа в паб на берегу реки.
У Сары был невероятно гордый вид, словно она совершила подвиг. На ней было желтое платье, явно сшитое много лет назад для какой-то другой невесты. На безымянном пальце левой руки поблескивало обручальное кольцо. Это украшение служило неоспоримым доказательством того, что Сара действительно вышла замуж, хотя Энни и без того все было ясно.
Муж ее дочери, казалось, был единственным, кому было что сказать. Он с самоуверенным видом говорил что-то громким резковатым голосом, и до ее слуха долетали обрывки фраз, несмотря на то что за пределами паба было довольно шумно, а она находилась довольно далеко от новобрачных. На женихе была свободная белая рубашка с воротником-стойкой и большие очки в роговой оправе. Он то и дело отбрасывал пальцами темные непослушные волосы, которые падали ему на лоб. Энни могла бы поклясться, что он мнит о себе бог весь что. Было очевидно, что этот человек считает себя намного выше остальных.
И поэтому Энни сразу же его невзлюбила.
Студентам разрешалось жить в университетском городке лишь в первый год учебы. А потом они должны были сами обеспечивать себя жильем. В течение второго года обучения Сара вместе с тремя другими девочками снимала в складчину маленький домик с террасой в Вивенхо.
Несмотря на то что Вивенхо был городом, он скорее напоминал большую деревню. Находясь на расстоянии пешей прогулки от университета, Вивенхо располагался на берегу реки, той самой, что была видна из окна комнаты высотки, где сначала жила Сара, и имел живописный причал, заполненный парусными судами.
Часы показывали полдесятого, когда Энни припарковала автомобиль на узенькой улочке, в том месте, где жила Сара. Машина застонала от облегчения, когда хозяйка заглушила мотор.
Энни стала кулаком барабанить в дверь. И когда не последовало никакого ответа, она начала стучать уже обеими руками. Наверху открылось окно, и чей-то голос сердито спросил:
– Кто там? Ты что, снова забыла ключ? Вообще-то мы тут готовимся к экзамену.
– Мне жаль, что пришлось вас потревожить. – Энни сделала шаг назад. Окно приоткрыли всего на несколько дюймов, поэтому она не могла увидеть того, кто там был.
– Это Джоанна?
– Нет, это Сэм. Джоанна вышла.
Окно уже хотели закрыть, когда Энни поспешно сказала:
– Я ищу Сару.
– О! – Голос, изменившись, стал вдруг доброжелательным. – Вы миссис Менин, да? Сара в кафе «Роза и корона», на набережной.
– А она… я хочу сказать… Она вышла замуж?
– Да. – Это слово было сказано резким и явно неодобрительным тоном.
– Возможно, мой вопрос покажется глупым, но за кого?
– Сара окончательно рехнулась и вышла замуж за Найджела Джеймса. Он очень мерзкий тип, миссис Менин, да вы и сами это скоро поймете.
С этими словами девушка закрыла окно и исчезла из виду.
Энни пешком преодолела расстояние до набережной. Она вспомнила, что там было невозможно припарковаться.
Был прекрасный вечер. Спускались сумерки, и небо отливало розово-красным заревом. Кругом было полно людей. Несколько дверей были открыты настежь. Жильцы сидели прямо на ступеньках, так же, как когда-то в ее детстве в Бутле. Энни прошла мимо дома, в котором проходила вечеринка, – через открытое окно доносился чей-то смех, музыка, приглушенный шум голосов.
«Ну конечно, сегодня же пятница. Пятница всегда считалась особенным днем, когда мы с Сильвией были молодыми». Этот день знаменовал начало выходных, и кто знает, какие приключения могли ждать их в следующие два дня!
Наконец Энни пришла на набережную. Перед кафе «Роза и корона» собралась целая толпа. Одни стояли, другие сидели за деревянными столиками прямо на улице, всего в нескольких футах от кромки воды. На волнах, набегающих на берег, тихонько покачивались лодки, и тихо поскрипывали мачты. Энни протиснулась сквозь толпу, ища глазами дочь. Она уже была возле двери, ведущей в кафе, как вдруг увидела, что Сара сидит за столиком рядом с Найджелом Джеймсом. Энни застыла.
«А ведь у меня были такие планы насчет тебя! Я собиралась собственноручно сшить тебе свадебное платье. Мы даже говорили об этом, помнишь? Ты еще хотела наряд из органди. Я сказала, что этот материал уже редко встречается в наше время, но у мистера Пателя обязательно найдется что-нибудь ничуть не хуже. Мы бы организовали прием в отеле "Гранд" ну а где же еще, если не там? Дядюшка Берт подвел бы тебя к жениху, поскольку он был ближайшим другом твоего отца. А ты сказала, что не выйдешь замуж еще лет сто и что когда это случится, Дэниел будет уже взрослым мужчиной, настоящим хозяином этого дома».
Какой-то мужчина наступил Энни на ногу, но тут же извинился.
– Все в порядке, – сказала Энни и стала потихоньку пробираться вперед, решив, что как только немного успокоится и возьмет себя в руки, обратит на себя внимание Сары. Она не испытывала злости, лишь невыносимую, разъедающую душу обиду.
Какая-то девушка сказала: «Прошу прощения», и Энни отошла в сторону, чтобы дать ей пройти. Затем девушка разинула рот от удивления: «Миссис Менин!» Оказалось, что это была Джоанна – миниатюрная, жизнерадостная, доброжелательная особа. Она схватила Энни за руку.
– Не ругайте Сару, хорошо?
– Ты не могла бы ей сказать, что я здесь? Мне бы хотелось поговорить с ней наедине.
– Хорошо. – Джоанна, несомненно облегчившая задачу Энни, подошла сзади к Саре и шепнула ей что-то на ухо.
– О боже! – прошептала Энни, увидев, как лицо ее дочери засветилось от счастья и она стала искать свою маму в толпе.
К этому времени на улице почти стемнело. «Она даже не отдает себе отчета в том, что поступила неправильно».
Сара поспешила к своей матери.
– Мама! Тебе не стоило проделывать такой долгий путь, в понедельник мы бы и сами приехали в Ливерпуль. Я несколько раз пыталась дозвониться, однако шли короткие гудки. О, мама! – Сара обвила шею Энни руками. – Ты ведь не сердишься, правда? Как же все-таки романтично выйти замуж вот так, не раздумывая. В любом случае у нас не так уж много времени.
– Ты наверняка могла бы немного подождать, милая, и выйти замуж дома, – сказала Энни строгим голосом. Возможно, она не имела права говорить подобным тоном, все-таки Саре скоро двадцать. Но ведь каждой матери хочется присутствовать на свадьбе своей дочери… – И что значит твоя фраза «у нас не так уж много времени»?
– Дело в том, что Найджел получил докторскую степень, мама, и ему уже пришло приглашение на работу. Он должен вернуться в Австралию через неделю, в понедельник.
Энни вдруг почувствовала головокружение. Ее дочь не просто вышла замуж, она собирается жить на другом конце земного шара.
Найджел, похоже, уже заметил отсутствие жены. Он тотчас подошел к ней и обнял за плечи, словно пытаясь защитить.
– Милый, это моя мама.
Найджел чуть слышно пробормотал:
– Только не надо сцен.
– Никто и не собирается их устраивать, – спокойно произнесла Энни.
Ей не понравились его слова, а может, угрожающий тон его голоса. Как бы она хотела, чтобы Лаури сейчас очутился здесь и дал в рожу этому самодовольному, высокомерному хлыщу. Найджел оказался не таким уж и высоким, как ей представлялось, даже где-то на дюйм ниже Сары. «Пожалуй, я бы и сама с ним справилась, – подумала Энни, находясь в состоянии, близком к истерике. – Я бы с удовольствием столкнула его в воду».
Она осталась еще на час, отказавшись от предложения дочери переночевать в ее комнате. Сара, немного смущаясь, объяснила, что она переехала к Найджелу. Энни хотела сейчас только одного – поскорее вернуться в тупик Хезер.
На обратном пути она ехала мимо темных, словно вымерших деревень, вдоль пустынной трассы, и добралась до дома достаточно быстро.
Сара с Найджелом приехали на машине в понедельник около четырех часов вечера. Хлое было велено смотреть за магазином до особого распоряжения, поэтому Энни могла теперь проводить все свое свободное время с дочерью, которая в пятницу улетала в Австралию вместе со своим новоиспеченным мужем. За выходные семейству Галлахеров и Дельгадов, а также соседям сообщили новость.
– Ну разве это не замечательно? – взволнованно говорила Энни. – Найджелу Джеймсу, мужу моей дочери, всего двадцать девять лет, а он уже получил докторскую степень. Все говорят, что он выдающийся физик. – Даже Джоанна признала, что доктор Найджел Джеймс удивительно умен. – Я так довольна выбором своей дочери, – говорила Энни. – В Австралии столько возможностей. Найджел уже получил работу в первоклассной лаборатории прямо в Сиднее. И их ждет прекрасная квартира, в которую они сразу же смогут вселиться.
И только с Сильвией она поделилась мыслями о том, что думает о зяте на самом деле.
– Найджел придурок, – откровенно сказала Энни. – Я возненавидела его с первого взгляда, но Сара просто ослеплена. Она даже не представляет себе, как сильно обидела меня, хотя Найджел прекрасно это понимает, судя по его глазам. Он убедил мою дочь немедленно выйти за него замуж, поскольку знал, что мне, возможно, удастся отговорить ее от этого опрометчивого шага.
– О Энни, – вздохнула Сильвия. – Надеюсь, ты все-таки преувеличиваешь.
– Нет, – сердито сказала она. – Ты сама это увидишь на следующей неделе.
Найджел, как правило, вел себя крайне неучтиво по отношению к тем, кто приезжал поздравить Сару и пожелать молодоженам счастья. Он явно не старался быть вежливым с людьми, которых считал ниже себя по рангу, а это, насколько понимала Энни, был весь человеческий род. По прошествии первого дня Дэниел зарекся общаться с ним. Найджел оскорбил чувства Сиси и нагрубил Валерии, когда она задала ему вполне корректный вопрос о его стране.
– Ну разумеется, мы производим автомобили, – язвительным тоном ответил он. – Я ведь родом из Австралии, а не из страны третьего мира.
– А я думала, вы импортируете большую часть промышленных товаров, – запинаясь, сказала Валерия.
– Это было давно.
Парни из семейства Галлахеров пришли всей компанией и тактично поставили этого сноба Найджела на место. Когда он попытался отпустить язвительное замечание, они в мягкой форме высмеяли его, после чего он сидел, надувшись, и больше не проронил ни слова, пока те не ушли.
Сильвия считала, что он был способен вызвать только жалость.
– Ты заметила, что он носит туфли на высокой подошве? Кажется, он ужасно комплексует по поводу своего роста.
Энни кивнула.
– Я заметила это.
– Неужели Саре безразлично то, что он всем действует на нервы? – спросила Сильвия.
Молодожены как раз поехали в город, в последнюю минуту решив походить по магазинам.
– Сара сходит по нему с ума, – с горечью в голосе произнесла Энни. – А как она ему прислуживает! «Принеси мне это, Сара». «Подай мне то».
– А почему бы тебе с ней не поговорить, Энни?
– Я уже пыталась это сделать.
Было практически невозможно застать Сару одну. Найджел не отходил от нее ни на шаг. Разве что однажды утром, когда Энни, не в состоянии заснуть, встала в шесть часов и, сделав себе чай, отнесла его во внутренний дворик, Сара появилась следом, протирая сонные глаза. Энни указала ей на пластиковый стул.
– Присаживайся, Сара. Я схожу еще за одной чашкой.
Она пошла в кухню. Ну наконец-то выпала возможность поговорить. Хотя что она может сказать? «Я сделаю все, чтобы моя дочь поняла, на какой риск она идет, отправляясь в чужую страну с человеком, которого едва знает».
Однако к тому времени как Энни вернулась, на ее стуле уже сидел Найджел. Она могла бы поклясться, что он торжествующе смотрел на нее, словно Сара была призом, который ему удалось стащить прямо у нее из-под носа.
К удивлению Энни, тетушке Дот Найджел пришелся по душе. Первое, что она сделала, когда дядюшка Берт вкатил ее на коляске в дом, так это схватила мужа Сары за воротник и притянула к себе, пока их носы не соприкоснулись.
– А ну-ка дай посмотреть на тебя, молодой человек, – сказала она своим решительным голосом. – Надеюсь, ты будешь как следует заботиться о нашей Саре.
– Можете в этом не сомневаться, – кротко произнес Найджел. Возможно, даже он понял, что нельзя быть неучтивым с больной старой женщиной в инвалидной коляске.
Дот очень подробно расспросила его о работе.
– Ты ведь не собираешься кромсать крыс и мышей в этой своей лаборатории, правда?
Найджел рассмеялся.
– Нет, ведь это лаборатория, в которой проводят опыты по физике, там не может быть никаких животных.
Энни, испытывая чувство вины, подумала, что, наверное, ей стоило приложить больше усилий для того, чтобы попытаться найти общий язык со своим зятем, однако тут же вспомнила, как он во время их первой встречи смотрел на нее, словно на заклятого врага. Найджел не поцеловал ее, даже не протянул руки, не извинился за то, что попросту украл ее дочь. Все, что он сказал, это: «Не надо сцен».
– А он, кажется, милый парень, Энни, – шепнула Дот перед самым уходом.
Найджел был впечатлен не меньше.
– Какая бодрая старушка! – Он сжал руку Сары. – Остался лишь один день…
Сара посмотрела на него с обожанием.
– Я не могу дождаться, – сказала она.
Когда в четверг Энни отправилась спать, она увидела четыре огромных, перетянутых ремнями чемодана, которые уже стояли в холле. Они выглядели угрожающе, словно вмещали в себя не вещи Сары и Найджела, а наскоро упакованные куски расчлененного трупа.
На следующее утро Энни проснулась, словно от толчка, зная, что сегодня должно произойти нечто ужасное. Спустя несколько секунд она поняла, что именно: Сара отправляется в Австралию! Они должны были выехать в десять, чтобы успеть добраться до аэропорта Хитроу. Самолет улетал вечером, в семь. Кто-то из университетских товарищей купил машину Найджела и должен был позже забрать ее из аэропорта.
«Не представляю, как мне пережить этот день. Это еще хуже, чем похороны Лаури».
Внезапно раздался грохот, удар и крик, за которым тут же последовал громкий плач. Энни выскочила из постели и бросилась к лестнице. Звуки доносились из комнаты Сары. Энни постучала в дверь и вошла.
Сара, одетая в короткую, отделанную рюшем ночную рубашку, лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и всхлипывая так, словно ее сердце готово было разбиться на части. Найджел, в белых трусах, стоял возле нее на коленях.
– Сара, – растерянно говорил он. – Сара.
– В чем дело? – спросила Энни.
Услышав ее голос, Сара оторвалась от подушки.
– Мамочка, дорогая, я не хочу ехать в Австралию! Я хочу остаться с тобой.
– Господи Иисусе! – пробормотала Энни. – Ты не оставишь нас на минутку наедине? – спросила она, обратившись к Найджелу.
– Но… – запротестовал было он.
Схватив зятя за руку, Энни практически вышвырнула его за дверь. Из своей комнаты, в одних трусах и футболке, вышел Дэниел.
– Что случилось?
– Твоя сестра не хочет уезжать. – Энни захлопнула дверь и повернулась к дочери. Прежде всего она хотела выяснить одну вещь. – Сара, – твердо произнесла Энни. – Скажи, Найджел заставил тебя выйти за него замуж? – Если это действительно было так, тогда, с ее точки зрения, Сара вполне могла остаться. Энни увидела, что ее дочь снова уткнулась в подушку. Она молилась, надеясь услышать слово «да».
Прошло какое-то время, прежде чем Сара ответила:
– Нет.
– Ясно, – вздохнула Энни.
Сара перевернулась на спину. Ее глаза были красными от слез, а лицо покрылось пятнами.
– Он сделал мне предложение, но идея как можно быстрее пожениться принадлежала мне. Найджел хотел подождать, пока мы не приедем ко мне домой. Он боялся, что ты устроишь скандал, но я сказала, что ты не будешь против.
«Я родила идиотку», – подумала Энни. Решение задачи, стоявшей сейчас перед ней, оказалось куда сложнее, чем в тот первый день в университете. Тогда Сара находилась от дома на расстоянии, которое можно было преодолеть на машине, однако сейчас Энни должна была уговорить ее поехать на другой конец земного шара.
– Ты любишь Найджела, милая? – немного смущаясь, спросила Энни.
– Я не уверена в этом, – шмыгнув носом, сказала Сара. Она села в кровати, обняв колени. – Еще вчера мне казалось, что я его люблю, но, проснувшись сегодня утром, я поняла, что мне никуда не хочется ехать. – Она посмотрела на мать со страдальческим выражением лица. – Мама, что же мне делать?
– Я не знаю, милая. – Энни покачала головой. – Тебе виднее, – с неохотой сказала она, – ты ведь несешь ответственность перед Найджелом. Тебе не стоило выходить за него замуж, если ты была не уверена в своих чувствах. – Слова застряли у нее в горле. – С его стороны было бы неправильно вернуться в Австралию, не взяв с собой жену.
Сара нагнулась, подняв что-то с пола. Это были очки Найджела. Одна дужка отлетела.
– Я сломала их. Они слетели, когда я толкнула его. Я обязательно починю их. А знаешь, мама, ты поймешь, что он очень милый, когда узнаешь его получше. О Найджел! – И она снова расплакалась.
Энни села на кровать и обняла содрогающееся тело дочери.
– Сара, только ты можешь принять решение. Я не считаю, что я вправе советовать, ехать тебе или остаться. – Она провела рукой по светло-золотистым волосам, которые на ощупь по-прежнему были мягкими, как у ребенка. – Почему бы тебе сейчас не полежать в теплой ванне? А я тем временем заварю чай. Думаю, это поможет тебе принять окончательное решение.
Сара устало кивнула.
– Хорошо, мама.
Открыв дверь, Энни увидела Дэниела, который расхаживал по коридору, словно отец, ожидающий рождения первенца. Найджел сидел на верхней ступеньке лестницы. При ее появлении он встал. Без одежды, ботинок и очков он выглядел необычайно миниатюрным и очень юным. Черты его лица казались сейчас намного мягче.
– Ну как она? – нерешительно спросил он.
– Сара собирается принять ванну. На твоем месте я бы пока оставила ее одну. Дэниел, дай Найджелу свой халат. – Должно быть, зять чувствовал себя крайне неловко без одежды, да еще в присутствии Дэниела, глядящего на него с высоты своего роста. – Я приготовлю чай.
Дэниел, взяв чашку, ушел в гостиную и включил телевизор. Оставшись наедине с зятем, Энни отчаянно искала слова, с которых можно было бы начать разговор. От его самоуверенности не осталось и следа, он неуютно съежился, завернувшись в банный халат.
Найджел первым нарушил гнетущую тишину.
– Мне жаль, что во время нашего знакомства я вел себя грубо, – сказал он тоненьким голоском. – Я думал, что вы закатите скандал, впрочем, вы имели на это полное право.
Энни скорчила гримасу.
– Мне хотелось столкнуть тебя в воду. Он выдавил из себя слабую улыбку.
– Вообще-то я неплохо плаваю… Я люблю Сару, миссис Менин. Если она поедет со мной, я обещаю, что буду о ней заботиться.
– И лучше тебе сдержать свое обещание, – строго сказала Энни. Интуиция подсказывала ей, что в десять часов Сара все-таки отправится в Австралию. – А если ты не сделаешь этого, я вылечу первым же рейсом и разберусь с тобой.
В этот момент в комнату вошла Сара, уже одетая в джинсы и футболку. Они с Найджелом встретились взглядами, и впервые Энни почувствовала себя вычеркнутой из жизни своей дочери.
– Я еду, – тихо произнесла Сара.
Несколько человек из тупика Хезер вышли на улицу, чтобы помахать молодоженам на прощанье. Большинство из них знали Сару с пеленок. Она всех обняла и поцеловала. Гари Каннингхэм, похоже, особенно сокрушался по поводу ее отъезда. Они ведь росли вместе, ходили в один и тот же садик, а потом и в школу. Валерия надеялась, что когда-нибудь они влюбятся друг в друга. Но этому не суждено было случиться. Гари в ноябре женился на девушке из Нотти Эш, а Сара улетала в Австралию с Найджелом Джеймсом.
– Пока, Дэниел. – Сара обняла брата.
– Пока, сестренка, береги себя.
Наконец Сара повернулась к Энни.
– Мама!
– Сара!
Ну что можно было сказать в такой ситуации? «Будь осторожнее, береги себя, счастливого пути». Но уж точно не «до скорой встречи».
– Я оставила под своей кроватью подарок Дэниелу к его восемнадцатилетию. Как бы я хотела быть здесь в этот день, но…
– Ничего страшного, – сказала Энни. – Пока, милая, будь осторожнее.
Затем молодожены сели в машину, Найджел завел мотор, и автомобиль медленно покатился по улице. Он затормозил в конце тупика Хезер, и все отчаянно замахали руками. Затем автомобиль, скрывшись за поворотом, исчез из вида.
Когда Энни вернулась в дом, Дэниела и след простыл. Она позвала его, но ответа не последовало. Она нашла сына в саду. Он с угрюмым видом пинал старый футбольный мяч.
– Вот так-то вот, – сказала она, пытаясь разрядить обстановку.
Дэниел со всего размаху ударил по футбольному мячу, и тот полетел в сторону ивы.
– Почему ты позволила ей уехать?
Энни растерялась.
– От меня это никак не зависело, милый. Решение приняла Сара.
– А вот и нет, – резким тоном сказал Дэниел. – Ты уговорила ее сделать это. Я все слышал. Если бы ты руководствовалась сердцем, а не умом, она осталась бы с нами. А вместо этого Сара отправилась на край света с этим… ничтожным типом!
– Найджел не такой уж плохой человек. Мне кажется, мы составили о нем ошибочное мнение.
– Он ничтожество!
Энни вернулась в дом. Она ждала от сына поддержки, однако он, похоже, считал ее виновной в отъезде Сары.
– Неужели ты думаешь, что я не отдала бы все на свете, лишь бы удержать Сару? – спросила она, когда Дэниел вошел следом за ней.
– У тебя была такая возможность, но ты ее упустила, – холодно сказал он. – Большинство мам ухватились бы за этот шанс, но только не ты! Ты позволила Саре уехать, потому что тебе на все наплевать.
– Дэниел!
Он упал в кресло. Энни изумленно смотрела на его мрачное задумчивое лицо. На мгновение ей показалось, что он выглядит совсем как ее мать – угрюмый, не способный прощать.
– Я никогда не забуду тот день, когда умер мой отец, – презрительно усмехнулся Дэниел. – Ты даже ни разу не заплакала. Ты говорила нам, что он отправился на небеса. В течение многих лет я думал, что он попросту бросил нас.
– Мне жаль, возможно, я была не права, – осторожно сказала Энни. Ей было трудно подбирать слова. – Однако я действовала из лучших побуждений.
– Когда Сара уехала учиться, тебе было абсолютно все равно, – с горечью продолжал Дэниел. – А теперь все, что ты можешь сказать, это: «Вот так-то вот!» глупым веселым тоном, словно она возвращается сегодня вечером.
Энни медленно проговорила:
– А по-моему, это ты ведешь себя глупо, милый. Мое сердце разрывается на части, когда я думаю о Саре. Просто мне не хотелось, чтобы ты, увидев меня в слезах, стал переживать еще больше.
– Вот блин, мама! Да мне скоро восемнадцать лет. Сколько же, по-твоему, мне должно исполниться, чтобы я мог увидеть тебя в слезах?
В эту минуту зазвонил телефон. На проводе была Сильвия. Она интересовалась, уехали молодожены или нет и как себя чувствует Энни.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнесла Энни.
Она взглянула на Дэниела. Он поднялся с кресла и вышел из комнаты.
– Может, позвонить позже? – спросила Сильвия.
Спустя несколько минут из гаража донеслись характерные звуки перекатывающихся от удара бильярдных шаров. Энни вошла в кухню и стала чистить картофель. Ее мысли были далеко. «Что я сделала неправильно?» – спрашивала она себя.
На пороге кухни появился Дэниел.
– После того нападения на старика отец Фрэнка Уилера как следует выпорол его ремнем, хотя Фрэнк был причастен к происшествию гораздо меньше, чем я.
– В таком случае мистер Уилер был несправедлив, – сказала Энни.
Дэниел саркастически засмеялся.
– По крайней мере, таким образом он показал, что ему не безразлично.
– Неужели родители обязательно должны бить своих детей? Твой отец никогда бы не стал тебя пороть, к тому же ты на полголовы выше меня, Дэниел, поэтому при всем желании я просто не смогла бы этого сделать.
– Кроме того, отец Фрэнка никогда бы не позволил ему бросить школу.
Энни ничего не ответила, и через несколько секунд Дэниел вернулся к бильярдному столу. Она поджарила кусочек трески и крикнула, что ужин готов.
– Я не голоден, – крикнул Дэниел в ответ.
– Что ж, поешь, когда захочешь, – устало сказала Энни.
Заварив чай и приняв три таблетки аспирина, она легла спать.
На удивление она заснула почти мгновенно, но в пять часов неожиданно проснулась. Из комнаты Дэниела доносился какой-то шум.
– Как бы мне хотелось, – прошептала Энни, – чтобы сейчас открылась дверь, и в спальню с чашкой чая вошел Лаури и сказал мне, что все будет хорошо.
Вдруг дверь действительно открылась, но на пороге стоял не Лаури, а Дэниел. Энни не знала, каким ее муж был в восемнадцать лет, но думала, что именно так он и выглядел: такие же каштановые волосы и широкие плечи, такая же легкая походка. Однако у Дэниела никогда не было отцовского озорного огонька в глазах. Энни удивилась, увидев на плече у сына старый рюкзак Сары.
– Я ухожу, мама.
Энни так резко села в кровати, что у нее заболела голова.
– Что ты хочешь сказать этим, сынок?
– Я ухожу, чтобы найти себя, а может, потерять.
Она с трудом слезла с кровати, чуть не упав.
– Куда ты идешь?
– Не знаю. Может, поживу пока у Сары.
– Дэниел! – Энни ощутила страх.
– О, мама, ты ведь не подашь виду, что мой уход тебя как-то встревожил. Ты не станешь плакать. А просто скажешь: «Вот так-то вот» и будешь продолжать жить, как раньше.
Он закрыл за собой дверь. Энни побежала вслед за ним по лестнице.
– Дэниел, пожалуйста, останься!
Она хотела рассказать ему о своих родителях и о том, как опасно терять над собой контроль, поскольку можно наговорить таких вещей, о которых придется сожалеть всю оставшуюся жизнь.
– Нам не о чем говорить.
Дэниел хлопнул входной дверью.
Энни рухнула на ступеньки. Она не стала смотреть ему вслед, потому что каждый его шаг был словно гвоздь, все глубже входящий в ее сердце. Она почувствовала, как по щекам потекли слезы, и, вскинув руки к двери, запричитала:
– Я плачу, сынок, я плачу.
Спустя несколько минут, показавшихся ей целой вечностью, Энни с трудом поднялась на ноги. Она сняла телефонную трубку, закрыла все двери, зашторила окна и стала думать, что же ей делать со своей жизнью теперь, когда ее дети покинули отчий дом.
