Текст книги "Мечты Энни"
Автор книги: Маурин Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)
ГРЕЙТ ХОМЕР-СТРИТ
ГЛАВА 1
Вера Барклей сказала, что рынок на Грейт хомер-стрит работает только по субботам, что уже само по себе было приятной новостью, ведь в таком случае не возникло бы никаких проблем с детьми.
Однако, уточнила Вера, получить торговое место не так-то просто. Чтобы приобрести его, людям приходилось терпеливо ждать своей очереди. Она легонько постучала по носу и подмигнула.
– Предоставь это Сиду. Он замолвит за тебя словечко. Его старуха мать всю свою жизнь держала палатку на рынке Пэдди, поэтому кто-кто, а уж он-то знает, как вести себя с власть имущими.
Теперь Энни не оставалось ничего иного, как ждать. Она сложила одежду обратно в гардероб, а за безделушки Вера выручила всего лишь семь фунтов с мелочью.
Разумеется, Энни не могла сидеть сложа руки. Чтобы как-то выжить, нужны были средства к существованию. И она снова обратилась к разделу вакансий в газете «Ливерпуль эхо», однако на этот раз уже не утруждала себя поиском работы в офисе. Энни довольно легко нашла место уборщицы и посудомойки в гостинице в Бланделлсэндзе, расположенной неподалеку.
С понедельника по пятницу она меняла постели, а потом снова застилала их, убирала в ванной комнате и пылесосила до 14:30. Затем спускалась в кухню, чтобы помыть посуду и полы. А в 15:30 шла домой, чтобы встретить детей, которые как раз возвращались из школы.
Энни никому не рассказывала о том, чем вынуждена заниматься, но не потому, что ей было стыдно. Она не хотела выслушивать ничьих сочувственных фраз. Если же кто-то начинал расспрашивать, она говорила, что работает в отделе приема посетителей, прибавляя: «Но это временно. Скоро я собираюсь заняться собственным бизнесом». По субботам она оставляла детей у Валерии и на своем «форде англия» отправлялась в Саутпорт на распродажи подержанных вещей, чтобы купить товар. Гараж уже был битком набит всяким тряпьем, которое ей еще предстояло перестирать и перегладить.
– А каким бизнесом ты собираешься заняться? – спросила ее Дот.
Энни сказала, что еще не время говорить об этом.
Денег, которые зарабатывала Энни, хватало лишь на то, чтобы хоть как-то продержаться на плаву, пока она не начнет работать в торговой палатке на рынке. Хотя она и не рассчитывала сильно обогатиться, а уповала лишь на то, чтобы заработанных денег было достаточно для погашения кредита по закладной, оплаты текущих счетов, а также для содержания ребятишек. Энни понимала, что не сможет обеспечить их так, как это было раньше, но хотела, чтобы они хотя бы не нуждались в тех вещах, которые были у других.
Энни уже засыпала, когда зазвонил телефон. Взглянув на часы, она увидела, что стрелки показывают полночь. Она сбросила одеяло и побежала вниз, моля Бога, чтобы новость была хорошая.
– Сильвия родила! – ликовала Сиси. – Теперь я бабушка!
– Но ведь это на две недели раньше срока! – воскликнула Энни.
– Знаю, но первые схватки начались в десять часов вечера. Бруно как раз вовремя отвез ее в больницу. Это девочка, Энни, чудесная малышка с иссиня-черными волосами.
– Как ее назвали?
– Жасмин.
– Жасмин! – Энни ни разу не слышала, чтобы Сильвия хотела так назвать ребенка.
– На самом деле, Энни, – Сиси вдруг перешла на шепот, – у меня сильное подозрение, что ребенок-то цветной, но я бы не сказала об этом никому другому, кроме тебя. Сильвия случайно не говорила тебе, кто отец малышки?
– Нет, не говорила, – солгала Энни.
Когда на следующий день она пошла проведать подругу в больницу, Сильвия сидела на кровати в голубой накидке, отделанной рюшем, надетой поверх ночной рубашки такого же цвета. Она уже нанесла на лицо макияж, а ее русые волосы имели безукоризненный вид. Сильвия выглядела вызывающе яркой и ужасно самодовольной.
– Ты уже видела Жасмин? – крикнула она, как только Энни появилась на пороге.
– Да. Сиси показала мне ее в детском отделении. Она просто прелесть.
И правда, Энни никогда еще не приходилось видеть такого красивого ребенка, не считая разве что Сары. Кожа Жасмин имела оттенок кофе с молоком, а волосы у малышки были густые и блестящие.
– А знаешь, – шепотом сказала Сильвия, оглядевшись, – некоторые малыши практически лысые!
– Они не навсегда останутся такими.
– А некоторые из них ужасно уродливы.
Энни нетерпеливо поморщилась.
– И это тоже пройдет.
– А знаешь, я удивлена. Честно говоря, я не понимаю, почему ты так мучилась, вынашивая Дэниела. Ведь это проще простого – родить ребенка.
– Благоразумнее было бы не говорить такого в присутствии других женщин, Сильвия, – резко сказала Энни, – иначе тебе несладко придется в этой палате. И кстати, Дэниел был на три с половиной фунта больше, чем Жасмин. – Самодовольство Сильвии начинало понемногу ее раздражать. – Надеюсь, в следующий раз ты закрутишь роман с мистером Вселенная, и ребенок будет весить по меньшей мере двенадцать фунтов.
Энни могла приступать к работе на рынке уже в августе.
– Но если кто-нибудь спросит, – предупредил ее Сид Бар-клей, – скажи, что ты ждала шесть месяцев.
– О Сид, как мне благодарить тебя?
Он подмигнул. Сид был невысокого роста с неестественно широкими плечами и мускулистыми руками, натренированными благодаря тому, что на протяжении многих лет ему пришлось перетаскать тысячи ящиков с фруктами и овощами.
– Не будь я женат, милая, я мог бы придумать сотни вещей.
Энни покраснела. Новость о ее трудоустройстве подоспела весьма кстати. Она как раз поставила в известность начальство в отеле, что собирается уходить, поскольку у детей скоро начинались летние каникулы. И если бы у нее ничего не вышло с торговой палаткой, то в сентябре снова пришлось бы искать работу.
«Но у меня все получится, – пообещала себе Энни. – Моя торговая точка будет работать, пусть даже это будет стоить мне жизни».
В ту ночь она перестирала оставшуюся часть вещей, сложенных в гараже. Энни было интересно, задавалась ли Валерия когда-нибудь вопросом, что за вещи развешены на веревке ее соседки, хотя скорее всего Валерия была слишком занята, чтобы обращать на это внимание.
Все-таки удивительно, от чего отказывались люди. Некоторые вещи были практически новые. Возможно, они просто не подошли своей хозяйке, или же она, вернувшись с покупкой домой, решила, что ей больше не нравится платье, блузка или юбка, и даже не потрудилась отнести их обратно в магазин. Были и такие вещи, которые, похоже, выбросили только потому, что распоролся шов или же распустился край одежды, что при желании можно было бы легко устранить. Случалось, что просто недоставало пуговицы, но, как правило, внутри прилагалась запасная. Ну а если нет, то Энни, просмотрев содержимое своей коробочки с пуговицами, почти всегда находила такую, которая вполне сносно сочеталась с остальными.
Закончив стирать, она занялась глажкой. Подумать только, выбросить белоснежную шелковую блузку от «Марк и Спенсер», которая выглядела как новенькая! Она относилась к разряду вещей, которые никогда не выходили из моды.
Закончив, Энни повесила все в гараже. Она смастерила два кронштейна из деревянных палок. Они, конечно, выглядели грубовато, однако вполне могли послужить до тех пор, пока она не сможет приобрести что-нибудь получше. В одном магазинчике в Бутле, который как раз закрывался, Энни купила проволочные вешалки, заплатив всего шиллинг за десяток.
Детишки были взволнованы не меньше нее, когда она объявила им, что намерена сделать. Они еще несколько раз съездили на распродажи подержанной одежды. Сара купила себе кучу книг, а Дэниел приобрел необычные вещи: старый тостер, часы без стрелок, а на прошлой неделе – еще и радиоприемник, который он аккуратно разбирал на запчасти в своей комнате.
Энни не могла дождаться наступления августа. Майк Галлахер как-то сказал, что наступит день, когда она будет с нетерпением заглядывать в будущее, и Энни удивилась тому, что он наступил так быстро.
– Торговая палатка! Боже мой, девочка, ты что, совсем стыд потеряла? Да твои родители перевернулись бы в гробу, узнав об этом. – От изумления лицо тетушки Дот сделалось мертвенно бледным. – Что подумают люди?
– О, какой же ты ужасный сноб, тетушка Дот, – сердито произнесла Энни. – Да мне плевать на их мнение.
Дот выглядела так, словно у нее закружилась голова.
– Это я-то сноб!
– Ты сноб из рабочей среды, а эта разновидность хуже всего. Сиси считает это занятие ужасно интересным, а ведь у нее намного больше оснований вести себя высокомерно, чем у тебя. Она отдала мне на продажу кучу прекрасных вещей.
Дот пробормотала, что теперь, когда в семье Сиси появился незаконнорожденный ребенок, этой леди ни к чему демонстрировать великосветские замашки. Тетушка предложила заглянуть и в ее гардероб.
– Можешь забрать все мои старые вещи.
– Спасибо, тетушка Дот, – с благодарностью сказала Энни, хотя она не могла себе представить, чтобы кто-то захотел приобрести кримпленовые наряды с кричащим узором, которые носила ее тетушка.
По совершенно непонятной причине Сильвия приобрела небольшой загородный дом с соломенной крышей, расположенный вдоль заброшенной дороги как раз на выезде из Ормскирка на расстоянии нескольких миль от Ватерлоо. Возможно, на ее выбор повлиял огромный дикорастущий сад, идеально подходивший для того, чтобы там играли дети. Хотя туда было неудобно добираться, и Сильвия горько сетовала на то, что никто не приходит ее проведать.
– Меня это совершенно не удивляет, – сказала Энни, когда приехала к подруге во второй раз. – Почему ты не купила что-нибудь поближе? В любом случае Сиси навещает тебя каждый день.
– Уж лучше бы она вообще не являлась сюда. Моя мать сводит меня с ума!
У Сильвии был изможденный вид – Жасмин оказалась капризным ребенком. Энни всячески пыталась показать, что ей неприятны подобные слова.
– Она то и дело предается воспоминаниям о том времени, когда я была совсем крохой. Если хочешь знать, мне ужасно неприятно, когда мне напоминают о том, что я сосала грудь. У нее даже хватило наглости предположить, что я даю Жасмин соску!
– А что в этом плохого? Если соску окунуть в «Вирол» и дать ребенку, он быстро успокоится.
– Но она на всю жизнь испортит форму губ. Ну уж нет!
Жасмин захныкала, и ее взволнованная мамаша бросилась наверх, чтобы взять свою прекрасную дочурку, которой исполнилось всего пять недель, из сосновой кроватки, выдержанной в викторианском стиле и задрапированной старинными ноттингемскими кружевами. Большая часть мебели в этом доме была изготовлена из дерева и стилизована под старину. Энни с ужасом думала о том, что будет, когда Жасмин начнет ходить и всюду дотрагиваться своими липкими пальчиками.
С раннего утра все небо затянуло тучами, предвещавшими дождь. Энни еще раз удостоверилась в том, что захватила с собой брезент, перед тем как в шесть часов впервые отправиться на работу на рынок. Еще с вечера багажник машины был доверху забит аккуратно сложенными вещами. Вещи поменьше лежали на пассажирском сиденье и на коленях у Сары и Дэниела, сидевших сзади.
– Ну что, готовы? – весело спросила Энни, хотя в действительности ей было совсем не весело.
Теперь, когда наступил час «икс», она словно оцепенела. Решение работать за прилавком казалось ей сейчас довольно глупым. И что вообще подвигло ее на эту идею?
– Готовы! – радостно откликнулись ребятишки.
А что, если пойдет дождь? Или она ничего не продаст? А может, ее цены слишком завышены? Или наоборот, занижены? Вера сказала, что на каждой вещи желательно повесить ценник.
Энни пришлось ехать медленно, поскольку ее ноги сделались ватными, и к тому времени, как они прибыли на место, рыночная площадка была уже заполнена людьми. Множество торговцев занимались тем, что расставляли свои палатки. Энни остановила машину на тротуаре и отправилась на поиски человека, который смог бы подсказать, где находится ее место. Прошло довольно много времени, и Энни стала уже выходить из себя, как вдруг на глаза ей попался мужчина, который выглядел так, словно именно он тут всем и заведует.
– Менин? – спросил он так, словно это имя ни о чем ему не говорило. – Менин? Ах да, ваш прилавок – вот там. Похоже, собирается дождь, не так ли, милая? – добавил он для поддержания разговора.
Небо стало немного ярче, однако эта яркость приобрела зловещий желтый оттенок.
Энни удалось проехать между палатками.
– Вы опоздали, – недовольно буркнул какой-то мужчина, оказавшийся ее соседом.
Ему пришлось отодвигать свои столы, чтобы впустить ее внутрь. Невероятно, но вокруг уже бродило несколько человек с сумками, наполненными овощами и мясными продуктами.
Руки Энни так сильно дрожали, что она была не в состоянии зафиксировать свой импровизированный кронштейн. Сара взяла у нее деревянные палки.
– Мы сделаем это сами, мамочка. Куда тут что вставлять?
Сосед Энни подошел помочь. Ему, наверное, уже перевалило за шестьдесят. Он был огромного роста, с грубовато-добродушным пунцовым лицом и бакенбардами, которые идеально подходили к его старомодной рубашке без воротника и запачканному жилету в узкую белую полоску.
– Очень уж непрочная конструкция, милая. Достаточно малейшего дуновения ветерка, и ваша прелестная одежда вмиг окажется на земле.
– Я обязательно куплю что-нибудь получше, как только появятся деньги, – чуть слышно сказала Энни.
Она очень обрадовалась тому, что ее сосед оказался дружелюбным человеком, несмотря на то, что ему пришлось отодвигать свои столы, чтобы пустить ее внутрь.
Он протянул ей свою пунцовую лапищу.
– Ивор Хугес, продавец антиквариата.
– Энни Менин, секонд хэнд.
Она продала платье еще до того, как начала заполнять вещами вторую вешалку. Это была одна из вещей Дот – жуткий кусок материи фиолетово-желтого цвета, который Энни чуть было не оставила дома.
Глаза Сары и Дэниела заблестели от радости. Они наблюдали за тем, как женщина, купившая платье, засовывает его в сумку.
– Мы занимаемся бизнесом, – прошептала Сара.
Еще два платья и блузка ушли перед тем, как наступило нечто вроде временного затишья, когда покупатели, приехавшие утром, уже покидали рынок, а на смену им прибывали новые, многие из которых были с детьми и явно приехали издалека. Энни рассердилась, когда какие-то женщины небрежно стянули ее драгоценные вещи с вешалки. Некоторые люди предлагали свою цену, на которую она реагировала решительным отказом. После того как подобное случилось несколько раз, Ивор сказал:
– Вам следует сделать небольшую наценку, милая, учитывая то, что придется торговаться. Некоторые покупатели просто не возьмут товар, если им не уступить в цене.
– Но ведь это несправедливо по отношению к тем, кто не собирается торговаться!
Ивор лишь пожал плечами.
– Так уж устроен мир, милая. Рынок есть рынок, нужно быть всегда готовым договориться о цене.
И с этой минуты Энни уже уступала, если видела в этом смысл. Она решила, что к следующему разу все-таки попросит Сару переписать ценники, немного завысив стоимость.
Энни продала еще несколько вещей к тому времени, как приехала Сиси с пластиковым пакетом. Ее преждевременно состарившееся лицо сияло от радости.
– Посмотри, что я нашла на распродаже подержанных вещей! – И с торжествующим видом она вытащила из сумки длинное голубое платье и приложила его к плечам. Оно было без рукавов, с усыпанным полудрагоценными камнями лифом и летящей полупрозрачной юбкой с подкладкой из тафты.
– Посмотри-ка на этикетку! Должно быть, оно стоило целое состояние.
Хотя этикетка ни о чем не говорила Энни. Она уже хотела сказать, что не представляет, чтобы кто-нибудь пожелал купить столь шикарную вещь здесь, на рынке, как вдруг к ним подошла какая-то хорошо одетая дама.
– А это платье продается?
– Ну конечно. – Сиси подмигнула Энни. – Пять фунтов, и оно ваше!
– Я его беру.
– Сиси! – ахнула Энни после того, как женщина удалилась, довольная своей покупкой. – Ты явно упустила свое призвание. Тебе следовало бы торговать на рынке. Я бы никогда не решилась столько попросить.
– Я получаю удовольствие от самого процесса. – Сиси была очень довольна собой, словно ей сделали изысканный комплимент. Она принялась перебирать одежду. Несмотря на протесты Энни, она настояла на том, что заплатит за шелковую блузку от «Марк и Спенсер». – Она подойдет ко всем моим костюмам, – заявила она.
Сиси повела Сару и Дэниела где-нибудь перекусить, и Энни осталась одна. Поскольку покупателей пока не было, а следовательно, уделять внимание было некому, она принялась разглядывать близлежащие прилавки. Рядом с ней какая-то пожилая женщина торговала симпатичными фарфоровыми безделушками. Энни улыбнулась, подумав, что, возможно, дождь сегодня и не пойдет. Напротив находился книжный киоск, крытый полосатым навесом из парусины, которому ненастная погода уж точно была ни по чем. «Я бы и сама не отказалась от такого тента, – решила Энни. – Да и фургон мне совсем не помешал бы. Как только заработаю достаточно денег…»
Вещи, разложенные на прилавке Ивора Хугеса, были больше похожи на хлам, чем на предметы старины. Но несмотря на это, у него шла бойкая торговля. К своему изумлению, Энни узнала бронзового льва, которого недавно обнаружила у себя дома на чердаке.
– И сколько же такой стоит? – поинтересовалась она.
– Восемь фунтов, – без промедления сказал Ивор. – Это очень редкий экземпляр, отсюда и цена. Я приобрел его у одного дворянина.
– Неужели? Ну, я подумаю.
– А вот и бабушка возвращается со своими внуками, – заметил Ивор.
– Он думает, что ты моя мать, – сказала Энни, когда Сиси подошла поближе.
Сара с Дэниелом радостно бежали рядом с ней вприпрыжку.
Взгляд Сиси вдруг стал задумчивым.
– Иногда мне хочется, чтобы это действительно было так, милая. Как ни странно, ты мне гораздо ближе, чем собственная дочь.
Две женщины стали перебирать одежду.
– У вас замечательный выбор, дорогая, – сказала одна из них. – Вы будете здесь на следующей неделе? Тут множество вещей, которые, возможно, понравятся моей дочери.
– Отныне я буду здесь каждую субботу, – пообещала Энни.
После того как женщины купили по блузке, Сиси предложила Энни немного прогуляться.
– Уже почти полдень. А ты, как я понимаю, на ногах с самого рассвета.
Энни помахала Барклей, увидев обоих супругов за фруктово-овощным прилавком.
Сид поднял кверху большие пальцы.
– Ну, как дела, милая? – крикнул он.
– Неплохо.
Они, похоже, были слишком заняты, чтобы оторваться от своего занятия и поговорить.
Энни подошла к прилавку с одеждой, где на двух стареньких столах в беспорядке лежал целый ворох разных вещей. К тому же на вид они были не совсем чистыми. Энни уже собиралась пойти дальше, как вдруг из-за прилавка послышался чей-то грубый голос, говорящий с протяжной интонацией.
– Ну и ну, неужели это Энни Харрисон?
Энни удивленно взглянула на высокую женщину, ростом почти шесть футов, с грубым морщинистым лицом и маленькими глазами. Ее каштановые волосы были коротко острижены. На ней была потрепанная кожаная куртка и джинсы.
– Ты ведь меня не узнала, правда? – сдавленно засмеявшись, сказала женщина. – Я Руби, Руби Ливси, а вернее, по мужу теперь Кроутер, мать пятерых детей. Мы знакомы с тобой по школе.
– Руби! – сглотнув слюну, воскликнула Энни. Она всегда страшилась того, что когда-нибудь случайно столкнется с Руби Ливси. – Что ты тут делаешь?
– Ну разумеется, работаю за этим прилавком. Эта палатка перешла к нам с сестрой по наследству от матери. А ты-то чего тут делаешь, разгуливая среди всех этих трущоб?
Энни вскипела.
– Вообще-то так случилось, что я тоже держу палатку, – сухо сказала она.
– Что же ты так низко пала?
– А я никогда и не считала, что принадлежу к сливкам общества. Я жила на Орландо-стрит, а мой отец занимался тем, что собирал страховые полисы, разъезжая на велосипеде.
– Может, оно и так, – усмехнувшись, сказала Руби, – но у тебя со школьных лет всегда был такой вид, словно у тебя под носом плохо пахнет, как будто ты считала всех нас ниже себя.
– Ну что же, Руби, было очень приятно снова с тобой встретиться. – Энни даже не попыталась скрыть сарказм. – Пожалуй, лучше уж я пойду назад. – Она дала себе зарок больше никогда не ходить внутрь крытого рынка.
Возвратившись, Энни обнаружила, что приехала Дот и довольно сухим тоном разговаривает с Сиси. Ее лицо просияло, когда появилась племянница.
– Я как раз говорила о том, милая, что всегда готова помочь тебе, если что-то не будет получаться.
– Она никогда не будет испытывать трудностей, пока я рядом, – сказала Сиси. – Пока тебя не было, Энни, я заработала еще пару фунтов. Пойду-ка я посмотрю, можно ли приобрести один из тех фартуков, в которые удобно складывать деньги. Похоже, у остальных торговцев они есть.
Как только Сиси отошла, Дот набросила на себя кремовый пиджак.
– Не хочу, чтобы ее величество видели, как я покупаю секонд хэнд. Сколько это стоит, милая?
– Для тебя, тетушка Дот, бесплатно.
Однако Дот настояла на покупке.
Тетушка Дот вскоре ушла. Она повела двоих своих внучат в кино. А спустя несколько минут Энни могла побиться об заклад, что почувствовала приближающийся дождь.
– Поскорее вытаскивайте этот брезент, – сказала она Дэниелу. Огромная черная туча угрожающе увеличивалась в размерах прямо над головой.
– Ага, так вот ты где! – Вблизи Руби Ливси выглядела еще больше и неприятнее. Ее сопровождала девчушка очень заурядной внешности, на вид лет двенадцати. – Да ты тоже, оказывается, торгуешь одеждой. Эти вещи новые? – Руби потрогала платье в горошек, которое когда-то носила Энни.
– Нет, все они подержанные.
– А выглядят как новые.
– Это только кажется.
– А можно мне эту вязаную кофточку, мам? – Девочка сняла с вешалки белый пушистый свитерок.
– Сколько он стоит? – недовольно проворчала Руби.
– Десять шиллингов, хотя я не уверена, – сказала девочка.
– Десять шиллингов за старую кофту, еще чего не хватало! Ну, – Руби резко дернула головой, обращаясь к дочери. – Пошли отсюда.
Небеса разверзлись, и дождь с силой обрушился на землю. Энни запихнула внутрь палатки вешалки для одежды, и с помощью ребятишек ей удалось все разместить под брезентом. Сами же они спрятались в машине, тесно прижавшись друг к другу и слушая, как дождь стучит по крыше. Сара с Дэниелом стали считать деньги.
– Шестнадцать фунтов семьдесят пять пенсов, мамочка, – с торжествующим видом произнесла Сара. – Мы могли бы жить на это несколько недель.
Энни отрицательно замотала готовой.
– Вообще-то, нет, мое солнышко. Нам нужно заработать куда более солидную сумму.
Дождь продолжался недолго. Небо быстро прояснилось, и к тому времени, как они вышли из машины, показались слабые проблески солнца. Посередине брезента собралось целое озеро. Энни аккуратно подняла за два края так, чтобы дождевая вода стекла, не намочив одежду, однако хрупкая конструкция, которую представляли собой самодельные кронштейны, не выдержала под тяжестью всей этой жидкой массы. Раздался треск, и одна перекладина, разломившись на две части, рухнула на землю, увлекая за собой одежду.
– О нет, только не это! – закричала Энни. Половина вещей упала наружу, прямо на грязный мокрый бетон. Другие держались на честном слове, повиснув на сломанном шесте, конец которого случайно зацепился за рукав пальто.
Сара и Дэниел схватили шест, в то время как Энни стала снимать одежду, чтобы ее не постигла печальная участь вещей, лежащих на земле, – все снова придется стирать и гладить. Она кляла себя за то, что не научилась плотничать. Вот Лаури наверняка смастерил бы пару вешалок, даже не прилагая к этому особых усилий, хотя если бы ее муж был сейчас жив, то не было бы необходимости торговать на рынке. Будь он жив-здоров, она бы с детьми сидела дома, а он ковырялся бы в саду или же в гараже в случае непогоды. Однако Лаури больше не было, и ей предстояло работать за прилавком. Вздохнув, Энни закинула грязную одежду в багажник. Она кое-как умудрилась разместить остальные вещи на вешалке. В следующий раз ей все-таки придется купить надлежащее оборудование.
Похоже, дождь смыл большую часть покупателей. Было без пятнадцати три, и некоторые продавцы уже начали собираться домой.
– Вы тоже скоро будете уходить? – спросила Энни у Ивора.
Он с довольным видом дымил сигарой, кажется, нисколько не беспокоясь о том, что его антикварные изделия намокли.
– Нет, милая. Я всегда остаюсь до самого конца. И частенько делаю хороший бизнес в последнюю минуту. Клиенты, которые приходят поздно, скупают почти все. Никому не нравится покидать рынок с пустыми руками.
– В таком случае я тоже остаюсь.
Вернувшись с покупкой – брезентовым передником, Сиси была шокирована, обнаружив, что половина палаток исчезла. Энни сказала ей, что к следующему разу планирует приобрести настоящую вешалку – Ивор уже объяснил, где можно найти подержанную. Сиси нежно похлопала ее по плечу.
– Все-таки ты смелая девушка. Упрямая, как сказал бы Бруно.
В течение следующего часа никто ничего не купил. Даже Ивор глядел на свои предметы старины, словно раздумывая над тем, а не убрать ли их. Внезапно появилось человек двадцать темнокожих парней, возбужденно болтающих на иностранном языке.
– Это индийские матросы, – прошептала Сиси. – Перед войной их можно было сотнями встретить на Док-роуд. Сомневаюсь, что они заинтересуются женской одеждой.
Однако она ошиблась. Полдюжины человек тотчас нагрянули в палатку и принялись снимать вещи с вешалки. Парни показывали их друг другу, сверкая темными глазами.
Очень скоро они определились с покупками. Спустя каких-то десять минут Энни вручили огромный ворох одежды. Она внимательно сложила общую сумму.
– Восемнадцать фунтов десять шиллингов, – тихонько сказала она. – Но пусть будет ровно восемнадцать.
Один из мужчин аккуратно отсчитал нужное количество денег.
– Восемнадцать фунтов десять шиллингов, – сказал он, широко улыбаясь.
Энни попыталась вернуть ему десять шиллингов, но он наотрез отказался их брать.
– Нет-нет, это красивая одежда для женщин, которые ждут нас дома. Возьмите все.
– Благодарю вас.
– Это вам спасибо, милая леди. А она мне нравится. – Он слегка похлопал по своей голове и подмигнул.
– Кто ему нравится?
– Ему понравились твои волосы, – шепотом произнесла Сиси.
Мужчины ушли так же быстро, как и появились.
– Я же говорил вам, что лучше все-таки остаться, – сказал Ивор. – Один из парней все-таки купил этого чертового бронзового льва. А я уж думал, что мне никогда не избавиться от этой проклятой вещицы.
– Я подарила тебе на свадьбу точно такого же, – заметила Сиси. – Ты тогда сказала, что вам нужен ограничитель для двери между кухней и столовой. Вы когда-нибудь им пользовались?
Энни лихорадочно искала ответ в своем уставшем мозгу. Помощь пришла с неожиданной стороны.
– Мы постоянно о него спотыкались, – сказала Сара.
– Поэтому родители отнесли его на чердак, – добавил Дэниел.
– Вообще-то врать нехорошо, – серьезно сказала Энни, возвращаясь домой, – однако порой, когда речь идет о человеческих чувствах, невинная ложь все-таки не помешает. Спасибо. Вы помогли мне выйти из щекотливой ситуации. Сиси ужасно огорчилась бы, узнав, что я продала ее льва. – Она мельком взглянула в зеркало заднего вида, увидев сияющие мордашки детей. – Вы хорошо повеселились?
– Мы просто потрясающе провели время, мамочка, – восторженно сказала Сара. – На следующей неделе тебе придется посетить гораздо больше распродаж подержанных вещей.
– Надеюсь, я найду кое-что в будние дни. Ну а ты что скажешь, Дэниел?
– Было нормально, – нехотя произнес мальчик.
Поскольку Дэниел обычно не был склонен к преувеличению, Энни предположила, что он все же хорошо провел время. По дороге домой она остановилась у магазина, торгующего рыбой и горячей пищей, купив на ужин три трески и хрустящий жареный картофель.
– А на десерт я открою фрукты, если, конечно, у меня хватит сил для того, чтобы воспользоваться консервным ножом: Не знаю, как вы, но я бы, наверное, проспала целую неделю.
Она никогда не испытывала большего изнеможения. Руки, ноги, все ее тело ныло от усталости. Это был самый долгий день в ее жизни, истощивший ее физически и эмоционально. Детей не пришлось упрашивать идти в постель. Когда Энни спустя несколько минут заглянула к ним в комнату, то увидела, что оба уже крепко спят. Несмотря на утомление, она заставила себя распаковать вещи, чтобы не дать им помяться, и, собрав импровизированный кронштейн, повесила их на него. Затем Энни отнесла испачканную одежду в кухню и загрузила в стиральную машинку. Более громоздкие вещи придется почистить щеткой, когда грязь высохнет. С финансовой точки зрения было нерационально отдавать их в химчистку.
«Нерационально с финансовой точки зрения!» Энни усмехнулась. Эта фраза наверняка развеселила бы Лаури. Она села и стала подсчитывать выручку, однако чувствовала, что ее голова кружится, отказываясь работать. Энни отложила в сторону деньги – завтра дети сами с удовольствием посчитают их прибыль.
Энни воскресила в памяти события минувшего дня. На деле сегодняшнее испытание оказалось куда тяжелее, чем если бы она устроилась на новую работу, но она непременно к этому привыкнет. Жаль только, что она встретила Руби Ливси. Хотелось надеяться, что в будущем удастся не попадаться ей на глаза. Энни нахмурилась. Кстати, куда подевался белый свитер, который дочка Руби так уговаривала ее купить? Его не было в гараже, да и в стиральной машинке тоже, и его уж точно никто не мог купить. Должно быть, его просто стырили! Энни вспомнила, что в школьные годы именно Руби была зачинщицей магазинных краж в «Вулворте».
«Вот сучка! Держу пари, это она стащила его. Отныне я назначу Дэниела детективом, охраняющим наш прилавок, и пусть не спускает глаз с вещей».
Тут зазвонил телефон. На проводе была Сильвия. Она извинилась за то, что не смогла прийти на рынок. Где-то посередине разговора Энни провалилась в сон, по-прежнему сжимая в руках телефонную трубку. Сильвия подумала, что она умерла, и чуть было не вызвала «скорую помощь».
