Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Марк Джамано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Глава 36

– Лу! Останови ее! – Мысленно воззвал я к Богине.

– Это не в моей власти, Альм... – с грустью выдохнула моя божественная соседка по разуму, – Боги не кукловоды, а смертные не деревянные болванчики.

– Но...

– Я все сказала! – Рыкнула Богиня и ушла на покой. Где она там отдыхает, я не знаю, но мысли периодически посещают фантазии о существовании некоего «кармана» в моем сознании, где Луарис может восстановить силы, полностью игнорируя меня самого. Жаль, мне сейчас точно не до отдыха...

Тем временем распорядитель покинул незримую границу боевой части арены, и замер, облокотившись на каменное крыло горгульи, чудом сохранившую свою целостность.

– За все нужно платить, не так ли, братья? – Сзади послышался въедливый голос Тухора. Раньше Я принимал этого грузного демона жертвой. Нет, о том, что этот Лорд является причиной сломанной психики Кафиля, я докалывался, но порой мы совершаем поступки неосознанно, что приводит к самым неожиданным последствиям... Однако Тухора не так прост! И если мой давнишний знакомый безумец сейчас пребывал в агонии мести, что сжигала и самого хаосита, то его отец – ликовал. Разница так очевидна, что прежде она казалась глупостью. Кафиль подсознательно жаждет причинить мне боль, чтобы продемонстрировать свои собственные эмоции и чувства. Он хотел наказать меня. А Тухор... он просто упивается тем, что безболезненно может насладиться чьими-то страданиями. В их семье настоящее чудовище совсем не младший сын. И это первая моя ошибка, которую я, кажется, запомню навсегда: «бойся не того, кто просто страшен, а того, кто стоит за его спиной, добродушно улыбаясь».

– Умри! – По-звериному взвизгнула Элиф, и изумрудным шлейфом заметалась по арене, кружа вокруг излишне спокойного демона. Кафиль неотрывно смотрел только на меня. Его лицо искаженное болью и разочарованием отозвалось в моем сердце приступом стыда. Я обманул, наверное, самое честное существо в этом мире, но поступить иначе не мог.

– Не делай этого... прошу... – прошептал я одними губами, но Кафиль будто услышал меня. Он горько усмехнулся, и лениво отмахнувшись изящным мечом от выпада ринийки, сощурил глаза, будто всматриваясь в постоянно расплывающийся силуэт. Будь на месте Кафиля кто-то другой, и результат боя мог предстать в ином свете. Но сын Тухора – это воин совсем другой категории. Каждую секунду он бьется со своим безумием, и красота боевого мастерства, которое демонстрирует сейчас Элиф, ему просто неинтересна. Главное ведь не утратить право на собственную свободу, остальное не важно.

– Замри! – Прошептал Кафиль, но его голос отозвался в моем сердце громогласным раскатом грома, столько «воли» он вложил всего в одно слово. Ринийка, конечно, не являлась бы моим элитным воином, если бы легко сдалась давящей ауре благородного хаосита, но... Элиф оступилась. Ровно в тот момент, когда ее клинки тянулись к шее Кафиля, незримая сила придавила девушка к земле. Элиф не упала, нет. Но момент атаки упущен, а для защиты просто не хватило времени.

Клинок Кафиля медленно вошел ей в грудь, тут же вырываясь наружу со спины. Кажется, я кричал, пытаясь вырваться из неведомо откуда взявшихся оков. Время липким студнем тянулось так медленно, но неотвратимо, что я сумел разглядеть каждую капельку алой крови, что с наслаждением втягивал в себя холодный металл, и не мог это предотвратить...

– Успокойся, сын... – шептал мне на ухо чей-то грубый голос. – Ты Лорд, не забывай об этом.

Но сейчас я не был Лордом, как и не являлся генералом. Я вновь стал мальчишкой, утопающим в собственной боли и тоске, на чьих глазах затухала дорогая сердцу жизнь...

– Нет... нет... нет... – бездумно шептали мои губы, а я все не мог оторвать взгляд от бездыханного тела девушки, чьи волосы, подобно свежей траве, накрыли зеленым покрывалом мертвый камень арены. Элиф умерла, став с ним одним целым. Так быстро и так непостижимо. Возможно, я должен быть благодарным Кафилю, за то, что он не стал мучить ринийку. Хотя безумие в его глазах выражало разочарование. Он хотел бы, но не стал. Вот и я, мог бы быть рассудительным, но вместо этого пылал яростью.

Я не видел, как мои люди забрали тело Элиф, как и упустил из внимания остальные поединки. Лишь дважды ловил на себе взгляды Тинона и Вайсура. Мои воины желали получить ответ. Будь вместо них кто-то другой, то и самого вопроса бы не возникло... «щадить или убивать». Признаюсь, хотел требовать смерти, но вовремя отгонял слабоволие. Я жаждал мести, но достигнуть ее таким путем – значит утратить ориентиры на пути воина. Не должны невиновные платить за то, чего не делали. А виновником я признаю тут только себя, но с радостью разделю этот горько-кислый пирог с теми, кого считаю достойными подобного угощения...

– Владыки! – Низко поклонился распорядитель, едва не роняя нелепый цилиндр со своей головы. Вначале наряд распорядителя боев казался мне просто забавным, а сейчас даже он вызывает во мне раздражение. – Великая Арена провозгласила трех лидеров состязания! На счету Энгура, Осторна и... Хиреста по три победы и два поражения. Оркот одержал две победы, а Сарос – одну. По прави...

– Не нужно этого, – прервал его Убэд. – Если мой брат не будет против, мы уступим Право Первого моему сыну.

– Вот, просто возьмем и уступим? – Возмутился Велиор, но как-то неискренне.

– Так ты хочешь провести еще ряд боев, чтобы выявить победителя? – Нахмурился Лорд Энгура.

– С нашим мнением никто считаться не собирается, я правильно понимаю? – Поднял на ноги свое грузное тело Тухор. Результат поединков его, конечно, не обрадовал, но и сильно расстроенным Лорд Сароса не выглядел.

– Мы проиграли, брат... – заметил Лофанк, и не нам сейчас решать судьбу Жатвы.

– Да я...

– Закрой свой рот, Тухор! – Прорычал Убэд, едва сдержавшись, чтобы не кинуться на собрата. – Иначе уже я начну задавать вопросы! И кто знает... может времена «Красных барханов» окажутся не такими далекими?

– Ты не посмеешь... – с сомнением мотнул шевелюрой Тухор, медленно оседая в кресло.

– Ла-а-а-адно! – Звонко хлопнул ладонями Велиор, подскочив к Убэду, и крепко обхватил того за плечи. – Дорогу молодым, да, брат? Тем более, его девочка сражалась с благородным. Это... – он изобразил свободной кистью ничего не значащий символ в воздухе.

– Это не претит правилам Великой Арены! – Выкрикнул Тухор.

– Да, но это подрывает авторитет монархии в Пустошах. Что совсем не красит тебя, братец... – скривился Велиор.

– Неси «ключи» распорядитель, – вновь подал голос Лофанк. – Пришло время Жатвы. И пусть каждый возьмет то, что ему причитается!

– Сила и Честь! – В унисон пророкотали Лорды, а я все еще пребывая в потерянном состоянии, усмехнулся мысли о том, что нынешнее поколение демонов живет по законам предков, только сильно исковерканным. Девизом Первого Императора было: «Доблесть и Честь», но сейчас это не имело значения, ведь понятия и без того потеряли свой истинный смысл. Какая разница, что и слова теперь другие...

Торжественную часть мероприятия я мысленно пропустил. Принял лишь все «ключи», что объединившись, смогут разорвать своей силой пространство, и откроют путь в Срединный мир.

Признаюсь, где-то в глубине души, зрела клокочущая злоба, что требовала уничтожить все эти артефакты и вернуть времена «Кровавых барханов». Устроить настоящую резню в мире Пустошей, дабы уничтожить все живое в нем. Но мерзкий шепот в голове стих, когда я вернулся в расположение своей армии.

Меня встретили десятки хмурых лиц, которые утратили одного из своих соратников, друга, командира, и просто прекрасное создание Великого Леса, каждый день радовавшее глаз своей хищной красотой. Не заслужили эти люди участи жертв моего праведного гнева. Я обещал им будущее, так тому и быть!

– Где она? – прохрипел я, ступая на негнущихся ногах.

Меня сопроводили вглубь номинального лагеря, где в кругу близких людей покоилось тело Элиф. Она лежала на сложенных ящиках, укрытых толстыми шкурами. Зеленоватый оттенок ее кожи стал более заметным, но не портил нежного лика. Казалось, что девушка заснула, и снится ей что-то умиротворяющее. Ее тело не содрогается из-за борьбы с кошмарами, а лицо застыло маской спокойствия.

– Элиф... – склонился я над телом ринийки. Где-то рядом слышались обрывки фраз, утопающие во всхлипываниях. Чуткие сердца рыдали. Заплакал и я. Как-то неожиданно лицо обожгло горячей влагой, что, скатываясь, оставляла на запыленных одеждах Элиф темные следы. В детстве я слышал, что некоторые одаренные настолько сливаются со своей стихией, что становятся частью ее. Похоже, это произошло и со мной. И сейчас Тьма горевала вместе со своим протеже, испуская черные кляксы слез.

– Бедняжку следует похоронить... – обронил кто-то из толпы.

– Ни за что. – Холодно ответил я. – Элиф вернется домой! Пусть даже мертвой, но ее примет родная земля. – С этими словами на устах я решительно поднял на руки хрупкое тело девушки и зашагал в сторону врат. – Давайте завершим этот день по ту сторону мира...

Наша процессия, наверное, казалась весьма странной. Я не таил в себе Тьму, выпустив на волю свою силу. Она окутала мое тело непроницаемо черным доспехом. Лицо закрыл глухой шлем, верхнюю часть которого увенчали изогнутые рожки, точно такие же, как носил Моро. Мои глаза пылали алым светом, а дымчатая черная вуаль, плывущим каскадом ниспадающая с плеч, растянулась на десятки метров, укрывая собой безмолвные ряды моих воинов. И лишь тело Элиф ярким зеленым огоньком покоилась на моих руках, вырываясь и в то же время, дополняя мрачную картину.

Я отрешился от мира, как и от мыслей о том, что мои дальнейшие действия принесут много горя тем, кого отгородили от Пустошей резные тяжелые врата. Могли ли я повлиять на это? Не знаю. Зато помню, что говорил своим людям. Помню, что обещал сам себе. Мой путь лежит в Срединный мир, и я пройду по нему, чего бы мне это не стоило. Безусловно, не забывая о чести и достоинстве воина, но что это меняет?

– Ключи... – не глядя, обратился я к Кируку, присутствие которого четко ощущалось за моей спиной.

– Альм, позволь я заберу... – Сбоку появился высокий силуэт Криля. Но я, почему-то, не видел его лица. Картина мира вообще казалась какой-то размытой, словно я смотрел на него сквозь грязное стекло. И даже проливному дождю оказалось не по силам смыть эту грязь. Его мокрые прикосновения лишь усугубили положение.

– Ключи! – Рыкнул я, покрепче прижимая к себе Элиф одной рукой и подбородком. Вторую руку пришлось освободить, чтобы коснуться «ключей», покоящихся на дне небольшого сундучка. Правда, в этот раз сундуков оказалось два. Второй хранил в себе ключи Лордов. Их следовало вставить в пазы, отмеченные витиеватыми узорами на вратах.

Все истории о том что «ключи» требуется напитать кровью «достойных», сущая ересь. Очередной выверт правды, описанный демоническими устами. Эти символы власти давно уже перестали быть зависимыми накопителями, в тот самый момент, когда поглотили души мироходцев. Возможно, само их существование и претит воле Богини, чья скорбь окрасила сегодня мир в красные тона? Возможно, именно поэтому сейчас я единственный обладатель этой силой? Возможно, в этом таится какой-то смысл, способный направить хаоситов на правильный путь, но мне почему-то стало просто плевать...

После того как каждый из пяти ключей со щелчком нырнул в соответствующие отверстия, я осушил малые шары и выплеснул всю накопленную силу куда-то в центр пятиконечной звезды, чьи острые пики цепляли обе створки врат на уровне моего подбородка.

Алые всполохи силы собрались в доселе бесцветные канавки и описали своим сочным цветом символы и руны, которые лишь на миг зажглись слепящей вспышкой, а затем врата медленно разошлись в стороны, открывая взору мерцающую пелену разлома. Точно такого же, какой я открывал в Хиресте сегодня, только в разы больше. Он заполнил собой всю монструозную арку врат, что, судя по ошеломленным возгласам где-то за нашими спинами, выбивалось из привычной картины. Но это и не мудрено...

– Этот миг настал... – тихо прошептал я на ухо Элиф, чуть склонив голову. Тут же на мои плечи с обеих сторон опустились две руки. Я обернулся в правую сторону, чтобы встретиться с глубокой синевой тоскливых глаз Криля. Слева застыл Вайсур. Его эмоции всегда крайне сложно прочитать, но сейчас слегка подрагивающий уголок его губ, выдавал нервозность варкийца. Плечи обоих моих соратников накрыли кисти последующих рядов, и так до самого конца, пока каждый воин армии Генерала Тьмы, не ощутил единство воли господина. – Встречай нас Срединный мир, и не дай Боги, ты не рад нашему визиту! Ра-а-а-а-а! – Вся накопленная тревога и боль, небрежно, вместе с каплями слюней и слез острым жалом пронзили алое марево разлома, который тут же раскрылся перед терзающей небеса ордой... Да, именно ордой! – Ра-а-а-а! – Проорал я в последний раз, прощаясь с этим неприветливым миром, что остается позади. Не было радости в том, что пришлось оценить его скудное, жестокое гостеприимство, но и ухожу я теперь без улыбки, ведь оставил ему гораздо больше, чем толику своей души...

– О-х-х... – простонал я, когда чувство невесомости сменилось мягкой, приветливой почвой редкого леса, сильно уплотняющегося по правую руку от меня. – Где мы, Лу? – Мысленно обратился я к Богине, присутствие которой четко ощущал последние минуты.

– Мы на южной окраине Великого Леса, что граничит с империей Кайяр. Рядом их город...

– Как символично... – хмыкнул я, – ты привела нас на территорию своего врага.

– Ты не рад? – Удивилась Богиня. – Думала, ты предпочтешь именно их возложить на алтарь похоти «мерзким демонам». – Явно цитируя мои слова, усмехнулась Луарис.

– Не рад, но и не разочарован. Сейчас мне все равно...

– И даже не побежишь спасать бедных кайяриецев?

– Как сказала бы Элиф... – я с нежностью опустил взгляд на лицо девушки, – это противоречит закону Охоты. У каждого своя суть, и порой чтобы выжили одни – другие гибнут. Не мне ломать устои мироздания, пусть это и жестоко, наверное...

– Господин! Мы сделали это! – Выкрикнул кто-то из вываливающейся из портала толпы. Его возглас подхватили новоприбывшие, и уже спустя мгновение острый слух датарийца перестал улавливать звонкие трели птиц, лишь громогласный, басовитый ор людей, что прошли путем отчаяния прямиком к своей цели.

Кто-то плакал, кто-то смеялся, обнимаясь с близкими сердцу соратниками. Люди поздравляли друг друга, плотный слоем распространяя излишки эмоций, что не имели сил усвоить самостоятельно.

– Кажется, получилось, да, друг? – Скупо усмехнулся Криль, только сейчас отпустивший мое плечо.

Мои офицеры привычно собрались вокруг меня, отрезая от гомонящего окружения. Простым воинам нет дела до того, что ждет нас впереди. Сейчас они наслаждаются очередной победой, а дальше будет новый приказ и новая дорога. Вот только я почему-то сомневаюсь в том, что этот мир благосклонно отнесется к нашему единству. И Луарис, будто незваный вестник плохих новостей, вдруг, решила дополнить мои подозрения колючей правдой:

– Тут такое дело, смертный... – неуверенно начала она, – кажется, отныне ничего не будет, как прежде.

– Ты о чем? – Подобрался я, напрягая своим хмурым видом умы офицеров.

– То, что ты сделал... это не просто очередной разрыв пространства. Ты создал врата. Постоянные врата, которые просто так не закрыть...

– Я впустил в этот мир демонов? – Ухнуло мое сердце куда-то в область пяток.

– И да и нет. Ты подарил Пустошам часть этого мира. Пожалуй, даже большую территорию, чем занимает каждый из их Доминионов в отдельности. Но ни один демон не сможет покинуть этот купол.

– Это... это ведь хорошо? – Растерялся я.

– Обернись, Альм... – сочувственно прошептала Богиня, и, когда я встретился глазами с Тиноном, прижимающим к себе Верию и Саби, повторила мой вопрос:

– Хорошо ли это, Альм?

Я трусливо спрятал свой взгляд, пытаясь потерять его где-то в белоснежных облаках. Они лениво плыли по голубой глади небесного океана. Такому чистому и яркому, что захватывало дух. И даже чуть красноватый Геллар, что лишь немного подкрашивал небеса, не мог омрачить прекрасное зрелище, заливаемое золотым свечением Барсула. До чего ж неоднозначная жизнь. Я презираю Айяра за все то, что он сделал, но та стихия, что приняла этого Бога в свою обитель... она так прекрасна, пусть и чужда мне!

И вот сейчас, утопая ногами в мягкой траве, под шум счастливых голосов доверившихся мне людей, я пытался разглядеть хоть какой-то знак, что даст мне ответ на вопрос: «и что же делать дальше?»

Кажется, кто-то из воинов ликовал, провозглашая день нашей победы, а я вот что-то совсем в ней не уверен. Разве может победа отдавать горечью и вкусом крови на губах, когда твои руки прижимают бездыханное тело девушки, которой ты так и не признался в своих чувствах. А теперь и вовсе не понимаешь, были ли эти чувства вообще, ведь даже их отголоски заглушила безмолвная буря утраты. А еще затылок прожигает чрезмерно проницательный взгляд того, кто давно уже стал близким другом. Он еще не знает, что я должен ему сказать, а я не знаю, как это сделать...