Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Марк Джамано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22

– Как обстановка? – Я переступил качающуюся грань между гуляющим светом и темнотой живописной пещеры, камень которой скрывался за плотным ковром вьющихся цветущих лоз. Второй элитный отряд занимался истреблением тварей Хаоса в червоточине восьмого ранга, где Хаос поработил природную стихию, и, судя по тому, как непринужденно они развлекали друг друга беседами, процесс этот завершился задолго до моего появления. От них я иного и не ждал, однако тот факт, что боевой отряд расположился вокруг наскоро собранного костра, подобно шайке разбойников, не удосужившись выставить дежурных... он злил. И вызывал чувство пусть не разочарования, но досады.

Вайсур заметил меня первым еще до того, как я вышел из теней, созданных танцующими языками пламени.Но я жестом остановил его попытку призвать к вниманию подчиненных. Поэтому сейчас они с застывшими лицами невпопад поднимались на ноги, периодически косясь на своего командира.

– Это моя вина, господин... – вышел вперед Вайсур и смиренно поклонился, – ...дать отряду время для отдыха – тоже моя идея. Но прежде мы проверили каждое ответвление в этой пещере, да и я постоянно говорил с ветром...

Я нахмурился, окинув взглядом элиту своей армии, и перевел взгляд на затылок варкийца:

– Я хочу видеть твои глаза! – Мой слуга, обрекший себя на вечную службу клятвой жизни, несмело поднял голову. – Что случается, когда ветер перестает гулять в нужном тебе направлении, Вайсур?

– Я становлюсь слепым, но...

– Без «но», Вайсур! – Жестким, но спокойным голосом оборвал я попытку варкийца оправдаться. Он снова потупил взгляд, а члены его отряда тут же вторили командиру. Даже Криль не стал лезть со своими умозаключениями, но это меня сейчас совершенно не удивляло. Несмотря на негласную связь в обоих из миров, обсуждать которую мы пока не решились, акторианец искусно балансировал в границах субординации и дружбы.

– Не хочу прерывать урок правил поведения в Диких Землях, но мы явились сюда с определенной целью... – темнота, вдруг, исторгла холодный образ сектанта. Он одарил моих людей снисходительной ухмылкой и, склонив голову набок, посмотрел на меня.

Знаю, отчитывать близких людей при посторонних не лучший вариант воспитания. Это оскорбит их гордость и добавит некоего холода в наших взаимоотношениях, но к этому я готов. Тем более, что их ждет искупление...

– Вы правы, многоуважаемый Ибнагир, – кивнул я сектанту и улыбнулся. В эту эмоцию я вложил все свое отношение к порождениям Хаоса, и это, ожидаемо, привело демона в ярость. Остальные демоны даже в глаза этой братии смотреть боятся, а я так нагло транслирую ему свое презрение. Но прежде чем он начал выказывать недовольство, я, продолжая прожигать демона насмешливым взглядом, обратился к зеленоволосой бестии, что сейчас с досадой грызла свои пышные губы:

– Элиф! Этот сектант жаждет стать свидетелем уничтожения сердца червоточины, энергия которого должна стать твоей... – я пронзил взглядом лицо ринийки, с удовольствием обнаружив на нем зарождающуюся решимость, – ...заслужи ее!

В мгновение пузырь напряжения взорвался пронзительным воплем сектанта, призвавшего Тьму себе на помощь. Как и ожидалось, этот глупец, вознамерится придавить меня стихийным тараном, который в обыкновении должен служить преградой на пути чужого воздействия. Но хаосит решил, что обычному желтоглазому демону будет достаточно обычного соприкосновения с Тьмой. Полагаю, так и есть, Первозданная Тьма способна аннигилировать практически все, особенно такие уязвимые перед ней порождения Хаоса. Но вот незадача... я к ним не отношусь!

– К...к... как? – Отшатнулся демон, когда черная пелена прошла сквозь меня, с озорством растрепав изрядно отросшие волосы, и тут же истлела под давлением Пустошей. Но главное, что поразило Ибнагира – моя поза ничуть не изменилась, а улыбка стала лишь шире.

– Умри! – Стены пещеры размножили и будто усилили вопль девушки. Тут же последовал металлический звон, родившийся во время столкновения кинжалов Элиф и боевого посоха сектанта. Стоит отдать ему должное – растерянность демона быстро уступила боевому исступлению.

Руны на теле Ибнагира запылали черной дымкой, окутывая сектанта в подобие кокона. Элиф носилась вокруг сектанта размытым зеленым шлейфом, но никак не могла найти брешь в этой защите. Ринийка рычала, словно вот-вот собиралась обратиться диким зверем. Она, конечно, им и являлась, но только в душе...

– Почему ваш соратник бьется в одиночку? – Повысил я голос, силясь перекричать звуки боя.

– Так ты же сказал... – начал Криль, но выразить свое негодование ему не позволил Вайсур, непривычно яростно призвавший свой отряд к бою.

– Так-то лучше... – прошептал я себе под нос, наслаждаясь бушующей, живой картиной, заигравшей новыми красками.

Элиф молниеносно перестроила тактику сражения, обратившись из лесного берсеркера в боевое звено единого, многофункционального организма, каждое движение которого сопровождается командой лидера. Впрочем, остальные члены отряда не отставали от девушки.

Криль атаковал сектанта со средней дистанции, принуждая его концентрировать на себе большую часть сил. Монструозная алебарда акторианца не то оружие, которое можно игнорировать. Один демон уже проникся его мощью... до смерти. А этот сопротивляется пока.

– Смена! – Четко скомандовал Вайсур, и тактика боя тут же преобразилась. Не кардинально, нет. В отличие от Тинона, мой слуга не стал добирать в отряд щитоносца. Его команда не напоминала собой смертоносную осадную крепость, неминуемо продвигающуюся вперед. Вайсур усилился за счет сокианца, что на дистанции поддерживал энергию живых тел, в то время как стихия воды, направленная Нуни, оберегала их. Вайсур и Элиф демонстрировали ярость бури, не отвлекаясь на прикрытие уязвимых соратников. Этим занимался Криль, умело распределяя силы и на атаку и на защиту.

Минуты растягивались бесконечностью, а элитный отряд под руководством моего личного слуги никак не мог вскрыть защиту сектанта. Но радовал тот факт, что защита – единственное, на что он мог рассчитывать. Я же пока не вмешивался, и не только потому, что хотел преподнести урок своим ближникам...

В данной ситуации я смог спокойно проследить за работой сектанта с Тьмой. Все же, она, и правда, странная тут. Нет, это все та же Первозданная Тьма, но в моей памяти, вдруг, всплыли слова Луарис об истинных аватарах Богов, проживающих свои жизни лишь для того, чтобы их создатели смогли познать настоящие эмоции смертных. Здесь прослеживалось нечто подобное, за исключением самой природы стихии. Та ее часть, что бурлила в губительном для хаоситов озере, словно непоседливый ребенок была выпущена... погулять.

Сектант пропускал через себя все больше силы, и это позволило мне обнаружить энергетическую нить, волнообразные кольца которой уходили куда-то прочь из червоточины. Любопытно! Получается, руны играют роль некоего маяка, заговоренного для определенных плетений. В случае Ибнагира – защитных. А сама сила исходит, скорее всего, из самого озера Тьмы, постепенно иссушивая источник жизни своего посредника. Весьма и весьма интересное наблюдение. Осталось понять, что произойдет, когда жизнь покинет тело сектанта. Ясное дело, что смерть, но меня не он интересует, а его связь с моей родной стихией.

Не знаю, сколько времени прошло с начала боя, но уже сейчас Вайсур с подопечными едва держались на ногах, полагаю, истратив все варианты тактического наступления. Вижу, что они злятся, все больше ошибаются, теряя терпение, но свой вклад они уже внесли. Демон силен, и даже я не выстоял бы против него в честном поединке, если бы Первозданная хозяйка бескрайнего космоса не выступала на моей стороне. В нынешнем своем состоянии я способен игнорировать защиту сектанта, конечно, но хотелось показать хотя бы части ветеранов тех, с кем мы вскоре будем иметь дело.

– Думаешь, что покорил Первозданную Тьму, глупец? – Я обратился аватаром своей стихии и привлек внимание всех участников боевой сцены, сценарий которой не являлся секретом лишь для меня.

Звуки боя стихли, не смея препятствовать рокоту моего смеха, который сильно изменился под воздействием стихии. Она словно родная мать окутала меня своими нежными объятиями, будто желая уберечь дитя от жестокого и опасного мира. Сектанты по праву являлись опасными представителями своего народа. Даже в Бездне их сила могла переломить слабосилков, каким был и я, но аватары... это за гранью понимания таких, как они!

– Пади ниц, ничтожество! – Рыкнул я, давая волю скопившейся ярости и отвращению к этому миру. Мой голос, грохочущим басом придавил сектанта к земле, не лишая его связи с Тьмой. Стихия не покинула его тело, нет. Просто, вместо того, чтобы помогать ему, она пленила тело изрядно вымотанного хаосита.

Краем глаза я заметил, как подрагивают ноги моих людей, но они пусть и едва-едва, но держались. Не все, правда... Потомок Киванны не совладал с давлением моей силы и рухнул на колени. Только слепые фанатики считали, что свет способен разогнать Тьму. Но это ложь! Свет зарождается лишь там, где ему позволено, и мне почему-то захотелось, чтобы сокианец проникся этим пониманием. Не знаю, возможно, слова Лу о том, что Кивана поддерживает Айяра сыграла свою роль...

Я выбросил левую руку в сторону сердца червоточины, и проявившееся копье, бесшумно звеня дымящейся цепью, выстрелило в этот бурлящий грязно-зеленой жижей сгусток энергии. Стены пещеры зашлись спазматической дрожью, со страхом ожидая раскрытия одной из моих главных тайн, свидетелем которой она станет посмертно.

Что касается моих рабов, ставших соратниками... догадывались они о многом, я уверен. Ведь не раз я прибегал к своей истинной силе, но всегда это происходило слишком сумбурно и скоротечно. Думаю, они причисляют меня к братии сектантов. Может быть, считают меня кем-то из отпрысков высокопоставленных, если не «благородных» членов общества Первого Доминиона. Настало время отплатить им за верность и указать новый путь.

Поступью я шагнул к сектанту и тут же схватил его за горло, приподнимая на вытянутой руке. Благо сектанты, в отличие от своих... обычных собратьев, не выделялись крепостью тел. Иначе мне не хватило бы длины руки, чтобы оторвать его тушу от пола.

– Я думаю, что вы, мерзкие черви, связаны силой какого-то артефакта, которым вы и наносите эти уродливые рисунки... – я прошелся по его бледному лицу внимательным взглядом, который исторгал лишь отвращение, – ...значит, убивать таких, как ты хладным железом рано, но это лишь пока.

Демон захлебывался собственной слюной, не имея возможности нормально вздохнуть, но его потуги меня совершенно не интересовали. Я обернулся к своим людям, в глазах которых бушевала такая буря эмоций, что разбирать их я бы точно не взялся. Жаль я не пишу картины, так бы точно запечатлел их образы по памяти. До чего ж забавная сцена получилась бы.

Взгляд остановился на подрагивающем «сердце». Рука крепко обхватила черную цепь и по ее поверхности тут же замерцали нити энергии, постепенно разделяясь. Они извивающимися змеями вились по звеньям цепи от бледнеющего шара ко мне. Лица моих воинов отразили еще большее замешательство и восхищение, но тут же уткнулись в пол пещеры, исполняя мою волю. Но сейчас я хотел, чтобы они видели все:

– Смотрите внимательно... – по-доброму обратился я к ним и улыбнулся, усмиряя страх в поочередно раскрывающихся глазах.

Тьма, дымкой витающая вокруг моего тела, покровительственно приняла зеленые и лиловые нити, не преграждая им путь к моей груди, прямо в средоточие. Лиловые нити постепенно истлевали, насыщая меня энергией, а зеленые, вдруг, резко замерли, будто искали, куда им податься.

Элиф слегка дернулась, когда нитеобразные зеленые змеи остановились напротив нее, но тут же взяла себя в руки, выражая благоговейную готовность. Я отдал ей не все, ведь ринийка не единственная дама в моем окружении, кого питает эта стихия. Есть та, что мне ближе всех, пусть и находится на недосягаемом от меня расстоянии, которое не способен познать разум смертного.

Девушка прикусила губы от болезненного наслаждения, а остальные поглядывали на нее с неприкрытой завистью, но не той, что поражает души гнилью, нет. Они улыбались, как могут улыбаться только самые родные люди. Улыбался и я, делясь силой с этой поистине неукротимой девой леса. Плевать, что было с ней в прошлом. Элиф обрела себя только рядом со мной, я точно это знаю.

Таинственный процесс уничтожения «сердца» червоточины завершился, когда в воздухе зависли лишь две нити: зеленая и лиловая. Я силой мысли объединил их в единое сплетение, слегка поморщившись. Не от боли, но от отвращения. Не нравится мне то, что я делаю с чистой стихией, но цель оправдывает средства...

Слитное грязное сплетение лучом выстрелило в глазницу сектанта. Тело некогда сильного воителя задергалось в агонии. Хотелось отбросить его тело в сторону, но я внимательно следил за тем, что происходит с его энергетической структурой источника, все так же поддерживая на вытянутой руке.

– Прекрасно... – улыбнулся я своим мыслям, когда демон окончательно обмяк.

– Э... не думал, что ты получаешь от этого удовольствие...

– А? – Я удивленно вскинул брови, обернувшись на голос.

Криль шутливо поджал губы и указал подбородком на демона, повисшего у меня на руке:

– Чего ты там прекрасного нашел? Мерзкий тип, и издох не менее отвратительным образом. – Акторианец демонстративно передернул плечами и, будто задумавшись, продолжил: – А я еще голову ломал, чего это ты отказываешься ходить со мной в дома, э... – он, вдруг, оступился, поймав на себе суровый взгляд Нуни, – ... по делам, в общем! А оно вот как получается! Лордам Тьмы присущи другие слабости!

– Что ты несешь, Криль? – Возмутился я, мысленно прощаясь с Тьмой. Она послушно скрылась в недрах моего средоточия, возвращая мне исходный облик.

– Да не слушай ты его, командир! – Вскинулась Нуни. – Этот тритон не способен держать язык за зубами и выдает на всеобщее обозрение все, что рождается в его больной голове!

– Это просто потому, что я очень искренний и откры...

– А меня одну сейчас беспокоит то, что сейчас произошло? – Оборвала его речь Элиф, с какой-то ненавязчивой требовательностью прожигающая меня изумрудными глазами.

– Полагаю, господин выказал нам высшую степень доверия... – отозвался Вайсур, и, шагнув чуть вперед, низко поклонился. – Благодарю, мой господин, я вас не подведу!

– Поднимись, Вайсур, – отмахнулся я, пытаясь разложить все мысли по местам, – я в тебе никогда не сомневался.

– А в нас...

– И в вас! Прекращайте балаган! Вайсур! Дисциплина твоего отряда...

– Простите, господин! – Моему взору снова предстал затылок варкийца. – Готов принять любое наказание...

– Агрх! – Рыкнул я, в душе улыбаясь. Разрядили обстановку даже сверх меры. Сейчас, глядя на своих ветеранов, я ощущаю такой душевный подъем, что трон Первого Доминиона кажется мне таким близким! Словно уже сегодня можно прийти и забрать его... Суждение ошибочное, но это так... контролируемая минутная слабость.

– Выдвигаемся! – Скомандовал я. – Сегодня проведем собрание высших чинов и обсудим то, что произошло сегодня. Вместе с тем, хочу поделиться с вами представлением о том, каким вижу будущее.

Дорога в лагерь прошла для меня как-то незаметно. Мысли поглотила тема сектантов. В момент смерти Ибнагира, Тьма иссушила его до последней капли, и неожиданно отринула мой зов. У этой своенравной дамы будто появилась своя конкретная воля, ограниченная лишь Пустошами. Даже будучи отрезанной от мироздания куполом Хаоса, она пребывала в благоприятной для себя среде. После смерти хаосита она устремилась, как я понимаю, к единственному средоточию, которое воспринимала своим – озеро, что черной кляксой контрастировала на песчаном теле Пустыни Отчаяния.

Как бы я не относился к Пустошам, но этот оазис греха открыл немало дверей перед моим восприятием мироздания. Все, что здесь происходит, будто вырывается из шаблонного движения всего сущего, но при этом имеет свое право на жизнь. Я не привык плодить стандарты с двойным дном. Да мир жесток, но он везде такой. Демоны... ужасные создания, но как же они похожи на всех нас. Будто концентрированный коктейль из всего, что мешает людям просто жить счастливо. Ну, и, справедливости ради, в моей армии не только Верия представляет это племя. С людьми всегда так: нельзя оценивать по большинству, ибо это приведет к тому, что вместе с сорняками неминуемо вырвутся и прекрасные цветы...

Лагерь встретил нас тревожным ожиданием. Особенно трясся начальник дежурной части, смена которого сегодня несла службу по периметру лагеря. И я понимал его чувства, но вместе с тем, совершенно не собирался жалеть этого мужчину. Да, задержать сектанта он не имел права, но тот факт, что он не удосужился отправить ко мне гонца... Не знаю, как поступлю, не до этого сейчас, но скорее всего боевой состав пройдет процесс переформирования. Тем более что это даже не мой каприз, а необходимость в нынешних реалиях. На пороге война, о которой вскоре станет известно многим...

– Господин А-а-аль-м! – На меня вдруг набросился звонкий комок радости. Исса перестала быть той запуганной девочкой и стала относиться ко мне не как к хозяину, а скорее старшему брату. Пусть совсем дальнему, но родственнику. Мне это нравилось. Особенно то чувство, что пробуждала во мне эта маленькая искра чистого света. Что-то далекое, практически забытое, но мое! Не знаю, что было в прошлой жизни, но в этой мне определенно есть за что бороться!

Глава 23

– Хм, а для кого разложили еще один комплект приборов? – Задумчиво протянула Исса, беззаботно прыгая на горе из подушек, нижний пояс которой давно уже захватил добрую треть моего шатра. Правда, когда кухарки непрерывным потоком стали подносить блюда к столу, девочка прекратила дурачиться, неосознанно подползая ближе к источникам крайне притягательных запахов. Даже меня инстинктивно повело, но желание поскорее закончить с канцелярскими делами превысило голод...

Я на мгновение оторвал свой взгляд от кипы бумаг, содержащих сухие факты о жизни моей армии, и тайком оценил торжественное убранство стола. Недурно, весьма недурно! Много питательного мяса всевозможной дичи и огромное количество овощей, прошедших через все стадии кулинарных обработок. Что еще надо? Разве что сушеных фруктов и ягод не хватает, но это временно. Я хмыкнул, тайком наблюдая, как Исса с чувством сглатывает слюну.

Сегодня девочка впервые присоединится к собранию ветеранов. Считаю, что пришло время. Не для нее, конечно, она все еще ребенок в моих глазах. Пусть и повзрослевшая в условиях Пустошей в кругу безрассудных воителей, но я пока всеми силами ограждаю ее от жестокости внешнего мира. Возможно, мне просто хочется подарить ей крупицу детства, которого ее лишили, не знаю... Но когда голубое серебро сияет в глазах датарийки беззаботной радостью, а сама она дурачится у меня в шатре, то изматывающая работа с документами дается мне куда легче. Даже острая досада, вызванная рапортами о боевых потерях, словно заточенный клинок режет душу не оставляя рваных ран...

– Для тебя... – бросил я, когда в шатре не осталось никого лишнего. Мой взгляд суетливо ерзал на странице первого попавшегося у руки документа. « Надеюсь, несмотря на юный во...» – я бездумно пробежался по первым строчкам письма. А это оказалось именно письмо, печать которого я как-то случайно сломал и не заметил. Писал мне Телмор, в лице совета «вольных» выражающий обеспокоенность возможными последствиями из-за давления сектантов...

– Поздно, дядюшка, лыжи жиром смазывать – зима уже закончилась... – про себя усмехнулся я.

– Я-я-я-я?! – Опешила Исса, замерев в сантиметре от пышущей ароматным жаром тушки запеченного земляного кроля.

– Ты.

– Но-о-о, я же... вы же...

– Что? – Улыбнулся я, вперив в Иссу теплый предвкушающий взгляд.

– Да я уже устала умолять вас об этом! Твердила, что полезная, что могу помочь! А вы все-все твердили, что я еще маленькая и рано мне сидеть за одним столом с взрослыми, когда они о серьезных делах беседы ведут! – С чувством выпалила Исса, собравшись с силами. Под конец даже запыхалась.

– И это правда, Исса, – устало выдохнул я, разминая затекшую шею, – всему свое время. И его не следует торопить. Тогда ты рискуешь пропустить нечто важное... – я с одобрением подмигнул задумавшейся девочке. Исса сменила позу, и, обняв одну из подушек, пыталась проникнуться смыслом, заключенным в моих словах, но судя по растерянному прищуру ее серебристых глаз – это оказалось не так легко, как она рассчитывала.

– И какое же время сейчас? Что важного в нем? – Вдруг удивила меня юная датарийка, резко прервав мысленный процесс.

– К сожалению, на пороге настоящая война, – нахмурился я, – а вместе с этим закончилось время тайн...

– Тех самых, о которых я ничего не знаю? – Глаза Иссы вмиг зажглись любопытством.

Такая чистая искренность, вкупе с детским задором как-то разом выдворило из моей души тягостные мысли. Зрит в корень непоседливое дитя. К слову, мою тайну она с усердием берегла под сердцем, ни разу не обмолвившись о том, что произошло в день нашего знакомства. Хотя предпосылки были, я не раз представал перед соратниками в образе... Лорда Тьмы. Как бы смешно это не звучало, но все эти звания навеянные слухами, имели право на жизнь, пусть и отчасти. Ведь всех их объединяла стихия Тьмы – родная мне.

– Все верно, – на моем лице растянулась заговорщицкая улыбка, – совесть более не позволяет мне издеваться над живой детской психикой, принуждая ее к нестерпимому молчанию.

– Пф! – Вздернула подбородок демонстративно оскорбленная девочка. – Для меня это проще простого! Мое слово так же крепко, как... как...

– Как и мое?

– Да! – Горделиво воскликнула Исса, едва не подскочив на месте, и рухнула лицом на мягкие валуны порядком осунувшейся горы.

Я с улыбкой наблюдал за возмущенным пыхтением, когда девочка выбиралась из завала и как только она поднялась, привлек к себе внимание легким покашливанием:

– Кхм-кхм! Ступай к себе и предстань на собрании в подобающем виде. – Озадачил я девочку, принявшуюся со смущенным видом осматривать свои изрядно замявшиеся штаны и разметавшийся без пояса халат пустынного воителя. Исса наотрез отказывалась носить одежды соответствующие ее возрасту и статусу, ведь каждому было известно, что она приходится мне названной сестрой, несмотря на то, что зовет господином. Юная госпожа предпочитала не выделяться из общей картины пустынного войска, чем еще сильнее пленяла как сердца суровых мужчин, так и женщин, все зависимости от рода их деятельности и расовой принадлежности. Обаяние датарийской девочки можно было объявлять вне закона, но я пока не решался на этот шаг...

– А война... она с теми слепыми демонами? – Замерла, вдруг, Исса у выхода из шатра.

– С чего ты решила, что они слепые? Их глазницы черны не из-за отсутствия глаз. – Вскинул я бровь, сбившийся с толку из-за резкой перемены настроения собеседницы.

– С недавних пор я вижу не только свою... магию, как вы называете ее, но и чужую... – Исса бросила на меня испуганный взгляд, который вызвал у меня такую бурю эмоций, что я едва удержался на месте.

– Ты видишь чужое благословение?

– Не только его, – поджала губы датарийка, словно искала в себе силы, чтобы высказать то, о чем предпочла мы молчать и не замечать, – я вижу, как влияет это благословение на того, кто принимает его.

– Ты увидела, как Тьма постепенно сжигает жизнь сектантов? – Слова вырвались из моего рта, едва мысли озарила догадка.

– Да! – Исса прижала руки к груди и с недоумением стала причитать, высказывая совсем не детские умозаключения:

– Как можно пытаться покорить то, что стоит выше всего? Даже ребенку это известно! Тьма абсолютна! В ней зародилось все сущее и в ней же умрет! – Каждое слово девочки, словно ледяная плеть, хлестало мою душу, разбивая на осколки застывший образ невинного дитя. Слишком быстро она развивается и непозволительно рано начинает понимать то, что сделает ее жизнь только суровее. Внешняя и внутренняя атмосфера, а так же образ жизни оказывают слишком сильное влияние на развитие одаренного. И не в моих силах как-то повлиять на естественный ход событий. И сейчас я безмолвно открывал и закрывал рот, завороженный танцем черной дымки, уплотняющимся вокруг датарийки. Даже ее глаза стали на порядок темнее, а благородное серебро ее души обрело какую-то опасную, холодную решимость стального лезвия.

– Не принимай близко к сердцу... – на негнущихся ногах я вышел из-за стола и, приблизившись к девочке, крепко прижал е ее к себе, – Сама же сказала, что Тьма абсолютна. Она, как вольная птица, летит туда, куда сама считает нужным.

В моих объятиях Исса быстро успокоилась и, одарив меня, искренней улыбкой, до краев наполненной светлой, детской радостью, проскользнула под складками тяжелой занавеси из шатра. Я же простоял некоторое время на месте, пытаясь обуздать ураган эмоций, и вернулся к рабочему столу.

– Лу... ты тоже это видела? – Прошептал я, едва шевеля пересохшими губами. Содержимое служебной документации ускользало от меня, а отрешенность мыслей обесцвечивало и без того скупой формат отчетов. Похоже, на сегодня хватит...

– Конечно же, я видела! – Пробурчала Богиня. – Как и все, что видишь и слышишь ты... к сожалению.

– Как это возможно?

Богиня долго не отвечала, и я даже смирился с тем фактом, что мой вопрос растворится в небытие, однако, Ли сумела меня удивить. Хотя, казалось бы, куда уж больше...

– Не знаю! – С досадой бросила Луарис. – Сейчас я отрезана от Астрала, но уверена, что и мои божественные собратья не ответят на твой вопрос с полной уверенностью...

– Но...

– Не «нокай» мне тут, смертный! – Фыркнула Лу. – Только попробуй съязвить по этому поводу! Я уже говорила тебе, что в вопросе стихий мы не сильно далеко ушли от смертных. А уж если речь идет о Первостихиях... тут вообще нельзя быть в чем-то уверенным.

– М-да уж... – я силой растер лицо руками, разгоняя кровь, – любопытные тропинки открывает нам судьба.

– Думаю, своеобразное слияние произошло из-за твоего к ней отношения. Слишком уж яркие эмоции у тебя вызывает это дитя. Будто практически весь свет своей души ты направляешь ей. – Задумчиво протянула Луарис. – Девочка несколько раз иссушивала себя досуха, когда ты окунался в процесс тренировок с Хаосом. Да и в сражениях это часто происходило. Ты же, в свою очередь, интуитивно делишься с ней неприкрытыми эмоциями, а стихия... она ответила. Полагаю, Тьма не благословила девочку, она... покровительствует ей. Как это делаешь ты.

– Удивительно...

– Это Тьма! – С какой-то странной интонацией выпалила Луарис. Мне даже показалось, что в ее голосе прозвучали нотки зависти, или восхищения, сложно понять.

– Жалеешь, что она не выбрала тебя? – Спросил я, запоздало коря свой непослушный язык.

– Х-ха-ха! – Зашлась, вдруг, звонким смехом Лу. – Зачем мне это, смертный? Чтобы принять ЕЕ благосклонность с благоговейным трепетом, как ты, я должна быть такой же пустоголовой куклой. Даже Амон, при всем моем почтении и уважении, не справился с ношей, которую водрузил на свои плечи. А он Перворожденный! Куда уж мне – младшей Богине...

– Прости, если оскорбил тебя... – прогудел я, виновато теребя волосы на затылке.

– Если бы я обижалась на каждую глупость, что исторгает твой рот, то уже покоилась бы где-то на дне озер горечи! – Сквозь смех отмахнулась Богиня. И меня разделило надвое: с одной стороны – пронесло, а с другой... ну, обидно как-то.

Работать дальше не было ни желания, ни сил, поэтому я решил уделить оставшееся время подготовке. Вскоре явятся мои соратники, а я не успел даже дорожную пыль с себя смыть.

– Кирук! – Крикнул я, и тут же поймал на себе преданный взгляд адъютанта, выражающий готовность исполнить волю господина.

Моя, пусть и совсем небольшая, армия достигла того уровня, когда бытовые работы приняло на себя полноценное отделение. Косвенно они относятся к обслуживающему персоналу, чья изначальная задача стояла в обслуживании лазарета и кухни, а потом как-то... все пошло по возрастающей. Теперь у нас есть даже девы чистоты, как их прозвали старшие офицеры. Отвечали они за чистоту, о чем информирует их негласное звание, но, во-первых, в их отряде числились не только девушки, а во-вторых, чистота эта имела несколько интимный характер.

Как бы неоднозначно это не звучало, но попасть в число этих самых «дев» не так просто. Пустоши – это суровый мир, где излишества присущи лишь жестокости, а единственная жидкость, что течет тут целыми ручьями – кровь. Я не раз упоминал о проблемах с обыкновенной водой, но речь шла о поселениях. В диких землях ситуация лишь усугубляется. Демоны особо-то не беспокоятся, главное не умирать от жажды, а гигиена не так и важна. В свою очередь «гости» из Срединного мира изнывают от неудобств. И я вместе с ними...

– Пригласи ко мне кого-то из «дев»... – едва скрывая смущение, бросил я, и мой помощник тут же испарился.

Славный он парень. В который раз подмечаю факт неимоверной удачи. Кирук плотхолиец, чья кровь должна пылать огнем яростных сражений, но как-то не тянет его в эту стезю. Поначалу парня привлекали к воинскому делу, да и подпольную школу гладиаторов он прошел на среднем уровне. Вот только не лежит его душа к насилию. Каждый выпад его меча словно скрип заржавевшего колеса. Вроде и движется в правильном направлении, но столько дискомфорта и для себя и для окружающих, никакая смазка не поможет. Его даже наказывали, а я почему-то решил взять Кирука к себе в адъютанты. Вот тут-то его огонь и разошелся, раскрывая истинную личину несуразного плотхолийца. Он спокойный домашний очаг, при необходимости готовый стать пожаром, и мне это нравится.

– Мой генерал? – В шатер плывущей походкой проникла полуголая акторианка. Ее стройное тело едва прикрывали легкие вызывающие одежды. Я едва не поперхнулся терпким разбавленным вином, который помог мне скрасить ожидание. Девушка, довольная произведенным эффектом, оценила убранство стола и одобрительно хмыкнула:

– Господин желает расслабиться перед торжеством? Кстати, не будет ли наглостью с моей стороны узнать о поводе...

– Будет, Шия! – Не своим голосом проскрипел я. – Время поджимает и я хотел бы...

– Ни слова больше, мой генерал! – Хитро улыбнулась девушка, заманивая меня в омут своих синих бездонных глаз. Она крайне неожиданно оказалось в непосредственной близости от меня, и тут же прильнула ладонями к моим щекам, обдавая горячим дыханием.

Возвращаясь к теме «дев», попасть в их ряды сложно из-за специфики навыков. Все потому, что мне периодически приходится брать с собой в разломы кого-то из них. Вода и жизнь – та пара стихий, которая превращает наш быт нечто исключительное. Как правило, «девы» работают в паре. Вода омывает тело, а жизнь приводит его в тонус. Но то, как ведет себя эта акторианка...