Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Марк Джамано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 25

– Пафоса ты нагнал, конечно-о-о-о... – протянул Криль, забивая трубку россыпью каких-то сушеных трав.

Я с любопытством наблюдал за таинством процесса, который за обе мои жизни так и не приглянулся. Я и алкоголь то не сильно уважал, а табак и прочие его аналоги вовсе обошли меня стороной, лишь изредка задевая плечо. Слишком уж доходчиво мне пояснили обо всех плюсах и минусах этих неоднозначных радостей.

Сначала старик Шарк, ставший первым застройщиком фундамента, на котором я рос как мужчина. А затем и сама жизнь. Жаль, что вспоминается мне пока только плохое: башня, казематы, насилие, кровь, отчаяние, тоска и безмерный сосуд изливающейся ярости. Пожалуй, все. Даже время ученичества пусть и пропитаны двоякой заботой старика, закончилось чем-то плохим, я чувствую. Но благо есть Криль... Кто знает, возможно, этот парень поможет мне что-нибудь вспомнить.

– Не знал, что ты куришь, – хмыкнул я, не решаясь начать разговор по существу.

– А я и не курил! – Вскинул подбородок акторианец. – Оно, знаешь ли, мне по природе противопоказано. Виданное ли дело, чтобы со дна морского подниматься, чтобы дым попускать. Это тебе не из шатра выйти... – Криль изобразил улыбку уголком губ, едва не выронив чуть сплющенный мундштук изо рта. – Оп-па... отвык, совсем отвык.

– Эм... – озадачено вскинул я брови.

– Да это эхо прошлой жизни! – Отмахнулся мой соратник и принялся разогревать огнивом сухую смесь табака. – Не поверишь, и не помнил об этой своей проблеме, пока тут не столкнулся с «коллегами». Купил... – Криль дробными вдохами раскурил свою трубку и протяжно выдохнул густой сизый дым. К слову, весьма приятный запах, хотя и не мое это. – Купил и закидал хламом в сундуке. А тут, прямо как чувствовал, что надо бы трубочку-то достать...

– Настолько проникся моей речью? – Я подкинул немного дров в костер уличного очага и с ухмылкой глянул на друга. Мне на мгновение стало так хорошо и свободно, что захотелось вскинуть голову к небу, чтобы утонуть в мерцающем черном океане, границ которого просто нет, а затем наполнить легкие свежим воздухом и протяжно выдохнуть. Память тела подсказала, что в такие моменты сердце бьется так, словно готовится к бою, но в то же время на душе такая легкость и умиротворение! Ночь, мерно потрескивающий костер и рядом близкий... человек, с которым можно разделить нечто сокровенное. М-да, человек. Пожалуй, я впервые ощутил себя тем, кем был когда-то.

– Ха! – Рассмеялся Криль, периодически откашливая дым. – Я, Вели-кхая Тень Вели-кхого Амона, царь царей...кхм-кхм и повелитель Тьмы! Кха! Датарийский принц! Ты себя-то видел? Лев, с умным видом утверждающий, что он рысь. – Продолжил веселиться неправильный акторианец, с наслаждением убивающий себя энергией стихии антагониста.

– Вот не на-а-а-до! Не говорил я такого! – Нахмурился я, не особо скрывая искреннюю улыбку. – Выдуманных регалий мне не надо. И мама моя точно датарийская принцесса... – с горечью добавил я.

– Да-да, таким я тебя и запомнил. Пытающийся скрыться в тенях яркий уголек, неминуемо привлекающий внимание всех вокруг. – Хмыкнул Криль, и, отвернувшись к костру, задал вопрос, от которого у меня образовался огромный такой ком в горле:

– Мама-то твоя жива?

– Кхм... – прокашлялся я, – родителей из того мира я не особо помню. Они будто и не существовали в моей сознательности. Так, отголоски памяти. А в этой... – я вторил за Крилем и погрузился в подобие медитации под убаюкивающую мелодию огня. Есть в этой стихии что-то завораживающее, обнажающее скрытые нарывы души, с которыми можно жить, не замечая. Пока не столкнешься взглядом с очищающей искрой пламени. – В этой жизни моя мама жива. Успешно избежала плена и теперь является частью забытой цивилизации. Стала женой достойного мужа и подарила темному миру еще две души. Светлые души...

– Почему покинул их?

– Хотел бы я вспомнить больше о прошлой жизни, чтобы полностью раскрыть свой ответ на этот вопрос... – тяжело выдохнул я и принялся растирать лицо руками, – на мне какой-то долг. Вроде как, я в процессе его выполнения, но этого мало. Хочется знать даже не то что нужно делать, а почему и зачем! – Мой голос едва не перешел на звериный рык. Природа зверя не терпела сложностей и бунтовала каждый раз, когда я оказывался в неоднозначном положении. – Мне пришлось покинуть их, чтобы спасти от самого себя, от той силы, которую мне вручили без спроса.

– Да уж... – вздохнул Криль и, обернувшись, с участием пожал мое плечо, – я до сих пор не знаю: радоваться за тебя, или сочувствовать... Но знаю, что завидовать точно не стану! – Друг невесело рассмеялся, и мне, глядя в скорбно смеющиеся синие глаза, вдруг, захотелось поддержать его в этом деле. И мы зашлись каким-то истеричным смехом. В нем не было веселья или капризных слез, неумело скрываемых противоположными эмоциями. Просто смех, который возникает лишь в те моменты, когда сильно нужен. Он нужен воинам, чтобы скрипя зубами от боли и усталости покрепче стиснуть рукоять своего клинка, и просто мужчинам, силящихся подняться под гнетом обстоятельств.

– М-да... – отсмеявшись, протянул Криль, – значит, война с Первым Доминионом, захват власти, а потом война нового королевства против... всех? – Друг повернул голову в мою сторону, представив моим глазам редкое явление: хмурое и крайне задумчивое выражение лица.

– Не совсем так, – поджал я с сожалением губы, – наша задача истребить сектантов. Остальные хаоситы этого доминиона, насколько мне известно, совсем не друзья им. Возможно даже враги, но ты сам знаешь – демоны боятся Тьмы. И велика вероятность, что мне удастся уговорить эту своенравную стихию, чтобы она перестала издеваться над этими разрисованными глупцами в этом мире, и ушла в Бездну. Поэтому война слишком уж громкое слово, но и недооценивать врага не стоит. В конце концов, мне еще до озера добраться надо.

– А потом ты этих запуганных хаоситов прижмешь еще большим страхом, продемонстрировав то, как стоит обращаться с Тьмой, да будущий лорд? – Ухмыльнулся Криль, и вернул свое внимание дымящейся трубке.

– Нет. – Коротко ответил я, постепенно выбираясь наружу из уютного кокона дружеской беседы. Сейчас куда важнее нарисовать Крилю истинную картину нашего будущего. Конечно, стоило бы озвучить это все за столом, но там сейчас царит своеобразное веселье, которое воспевают легенды о героях. Сегодня разум уступает дурманящему хмелю, а уже завтра больная голова очистится боевой эйфорией, окрашивая мир красными красками. – Мы еще поговорим с командирами обо всех нюансах завтра с утра, но тебе скажу так: власть «благородных» в этом мире зиждется не только лишь на личной силе, но и символах этой самой власти. Чтобы обрести заветный статус лорда, надо убить предыдущего, если он сам не хочет уступить место, и самое главное – надо быть наследником Первого Императора. Это одна из причин, почему Первый Доминион до сих пор сиротливо скрывается в тенях. Там нет никого, способного взять в руки ключ.

– Ключ? – Дернул бровью акторианец. – От главных городских ворот, или от опочивальни самого лорда?

– Ключ от врат между этим миром и Срединным. – Терпеливо ответил я, игнорируя совсем неуместные шутки друга. Он всегда ведет себя глуповато, когда нервничает. Ну, или не только когда нервничает... – Ключ признает меня потомком самодержца, ставшего первым правителем Пустошей, а вот дальше... будет дальше.

– Кажется, я определился... – изобразил жалостливое выражение лица Криль, – ...я тебе сочувствую. Лучше родиться тритоном, чем снова стать аристократом!

– Снова?

– А... – отмахнулся акторианец, – до перерождения я был сыном одного из влиятельнейших людей планеты, аристократа первой величины. – Лицо Криля исказила гримаса глубокой скорби и досады. – Память-то, она не сильно и открывается, но эмоции и чувства, у меня, как всегда, бегут с ощутимым опережением всего и вся. Поэтому, могу смело заверить тебя, что семейное счастье я познал именно в этом мире, будучи сыном самого простого торговца. Ну... – развел он руки в стороны, – ...до попадания сюда, конечно.

– Отринь меланхолию, друг мой! – На моих губах непроизвольно заиграла заговорщицкая улыбка. Не то, чтобы мне было сложно прочувствовать горечь в словах Криля, просто... Да у всех свои проблемы, в общем-то, и все. А Криль настоящий мужчина, в каком бы обличие не оказался. Я отчетливо это осознавал. Ему не нужна моя жалость и сочувствующее выражение лица. Взбодрить его может совсем иного характера поддержка: – Ты обрел в этом мире друзей, а вместе с ними и великие горы событий, каждый валун на теле которых – абсолютно неповторимое и безрассудное приключение, так и сыплющиеся на наши бедные головы!

– Ха! – Вмиг повеселел, акторианец, торопливо выбивая черные хлопья угольков из трубки об опиленную доску, служившую скамьей у очага. – Вот это ты правильно подметил! Поэтому предлагаю вернуться за стол к остальным, и смыть эту позорную трезвость, которой совсем не место в моей душе! – Криль пару раз дунул в чашу трубки, насытив поток воздуха частицами своей стихии, и, убедившись в том, что курительный атрибут, наконец, очистился от нагара, резко понялся на ноги. Бросил на меня озорной взгляд, подмигнул, и засеменил к шатру.

– А ты ведь так и не высказал свое мнение по поводу предстоящих событий! – Чуть повысив голос, крикнул я ему в спину, медленно поднимаясь со скамьи. – Ты со мной, или да?

– Ха! – Тут же обернулся Криль, озарив меня какой-то таинственной улыбкой. – У меня тут возникло стойкое чувство этого... как его? Дежавю, вот! – Он вскинул руку вверх, демонстрируя момент прозрения. – Я так же стоял практически в дверях какого-то здания, и, обернувшись к тебе, спросил: «Ты со мной, или да?».

– И что же это было за здание? – уже догадываясь о том, каким будет ответ, подыграл я другу.

– Какой-то увеселительный дом, полагаю! – Усмехнулся Криль.

– И я пошел за тобой?

– Пф! – С нескрываемым удовольствием возмутился Криль, и скрылся в громоздких складках входной занавеси шатра.

Что сказать, совет ближнего круга прошел как нельзя... плодотворно. Причем к грядущим событиям мы так и не вернулись. В душах моих людей, будто что-то треснуло, надломилось. И что самое любопытное, переломы в жизни оказывают и благотворное воздействие так же часто, как и приводят к рекам горечи и отчаяния. Суть, как и всегда, кроется в мелочах. Бой ближний круг единой эмоцией, подобно, мифическому дракону, сорвал с себя оковы крепкой скорлупы, и с предвкушением в глазах смотрел на этот мир. Такой изменчивый, а значит, безграничный.

Утро встретило нас избыточно хмурым небом. В Пустошах оно всегда неприветливо, но сегодня, будто мир Хаоса созерцал подготовку моей армии к походу с ворчливым негодованием. Если отринуть мудрость Лу, и опустить мироздание до понимания смертного, то лиловая стихия сейчас явно чувствовала что-то неладное, и беспомощно наблюдала за теми, кто готовился устроить в ее вотчине настоящий... бедлам. Мы, конечно, никакие не драконы, но вот стою я с кружкой горячего чая, глубоко вдыхаю его многогранный аромат, наблюдая за организованной суетой моего войска, и ощущение такое, что в еще не слаженных легендах нашим именам вполне по силам затмить этих летающих ящериц...

К полудню армия полностью перешла в походный режим. Обжитый лагерь словно опустел, хотя жизнь все еще суетилась в его границах, но мертвый песок словно пробудился от многовекового сна и беззвучно вздыхал. Не знаю, от облегчения или от досады. Меня это не заботило. Мысли уже давно унеслись за горизонт, туда, где найдет временное пристанище моя душа.

День, когда Геллар окрасится кровью, неминуемо приближается. И пришла пора сбросить себя отяжелевшую шкуру наемного «вольного», и стать истинным генералом Тьмы. Этот мир, как бы я к нему не относился, принадлежит Хаосу. Словно привычное и необходимое зло, без которого баланс мироздания нарушится, хотя в планах подобная инициатива полуразумной лиловой энергии, как я понял, не значилась. Но жизнь не рейсовый состав, ее рельсами не удержать.

Несмотря на это, мы всегда будем врагами демонам, а они нам. Так случилось, и этого не изменить. Но пусть этот мир очистится от всего лишнего и продолжает бороться за свое существование, как бы жестоко с моей стороны это не звучало. Мне жаль людей, что стали рабами, жаль тех, на кого наденут ошейники в будущем, чуть меньше мне жаль самих хаоситов, но этот маховик жизни вне моей компетенции, а значит переживать об этом не стоит. Нужно лишь убрать отсюда Тьму. И начну я с сектантов, а затем уйду сам, но не один, конечно...

– Господин! Армия готова выдвигаться в путь! – Неожиданно раздался голос моего адъютанта.

Я бросил на него удивленный взгляд, с трудом вырываясь из глубины философских мыслей. Внешний вид молодого плотхолийца разительно отличался от того, каким я привык его видеть. Повседневная торжественность его наряда уступила место практичному походному комплекту пустынного воина. Его широкие штаны, снизу обтянутые ремнями высоких сапог, в сочетании с курткой, заткнутой на запястьях в кожаные браслеты, создавали образ опытного кочевника, готового к тяготам песчаных путей. Куфия на его голове пока еще не скрывала молодого лица, но так же навеивала чувства предстоящей дороги.

– Тогда почему я все еще вижу несколько неразобранных шатров? – Чуть дернув бровью, спросил я, и указал верному слуге подбородком в сторону хлипкой стены города «вольных».

– А, так в той части лагеря размещались те, кого господин Криль называл... э... «залетными», теми, кто под вопросом, не заслужившими великой чести командирского доверия...

– Стоп, стоп! – Я непроизвольно выставил перед собой руки в защитном жесте. – Не продолжай, я понял. Значит... – мой взгляд с угасшим интересом мазнул по пикам четырех шатров, – ...не все стали частью нашей армии.

– Да, господин! – С готовностью ответил Кирук. – Не все удостоились чести...

– Да-да! – Прервал я адъютанта. Казалось, что от переизбытка энергии, его даже потряхивало. Тягота бездействия на лицо... Его душа рвалась в дорогу, я заметил это по озорному блеску пылающих огнем глаз. В буквальном смысле, пылающих... Не пройди я тот путь, что ушел в архив моей памяти, то выдержать взгляд парня стало бы очень непросто. – И много этих... не удостоенных?

– Около двух десятков! – Без раздумий выпалил Кирук. – По большей части не боевой состав...

– Понял, – выдохнул я, – наверное, это даже к лучшему. А где...

– Альм! Альм! Постой! – Оборвал меня далекий, расплывающийся из-за расстояния окрик. Я снова глянул в сторону города «вольных». По изрядно вытоптанной дорожке в мою сторону неслись четыре всадника. Кольцо караульных изрядно прохудилось, и близилось к полноценному снятию с постов, но дежурные двойки все еще контролировали периметр, поэтому никто чужой не смог бы проникнуть на территорию лагеря без тревоги. Значит, кто-то из лидеров «вольных», все-таки, решил со мной попрощаться.

– Ступай, Кирук, и сообщи командующему, чтобы снимал дежурных. Пора выдвигаться. И так задержались... – нахмурился я, ответив небу идентичной эмоцией.

Мой слуга исчез так же резво, как и появился. Раньше меня забавляла его ретивость, но со временем как-то привык.

– Что происходит, Альм? – С нескрываемой злобой сходу возмутился Ральф, окатив меня дорожной пылью. Его взгляд отражал такую гамму эмоций, что я едва не отреагировал в привычной для себя манере. Он что, решил, что может что-то требовать от меня? Зверь внутри меня утробно зарычал, готовый броситься на врага. Но разум твердил, что это лишнее. Не стоит идти на поводу гордыни. Людям нужны ответы – это нормально.

– Ральф, – выдержав паузу, пока оседает пыль, вальяжно кивнул я, – рад видеть. Как и вас, господа... – сдержанно улыбнулся я спутникам весьма любопытного хаосита. Судя по тому, что в его малочисленном отряде числился личный слуга и двое датарийцев из свиты Телмора, неформальный лидер «вольных» потерял надежду на то, что я лично явлюсь в его резиденцию и сообщу о дальнейших планах. Поэтому послал доверенных лиц, обремененных властью и статусом...

– Что произошло, Альм? – Ральф, рывком соскочил с седла и предстал перед моим лицом в уже более сдержанном состоянии.

– Ничего такого, о чем бы следовало знать «вольным»... – хмыкнул я, – просто очередной поход, не подразумевающий нарушения договоренности с вами.

– Ты поднял всех! – Вскинулся птицеподобный хаосит. Его спутники, не слезая со спин ездовых химер, мимикрировали под общий фон небосвода, взирая на меня сверху вниз хмурыми тучами.

– И что с того? – Теряя терпение, холодным тоном отозвался я.

– Ничего, если бы я не узнал, что на днях «черные» прикрепили к тебе ревизора, – пробурчал Рольф, и в его глазах я будто бы заметил нотку сожаления и вины. Этот демон что, винит себя в том, что от него не зависит?

– Твое лицо говорит мне о том, весть об этом шла до тебя очень долго.

– Это я к ней шел... – с досадой выпалил хаосит, – до сегодняшнего дня я пребывал в Энгуре, но среди аристократов пошел слух, что «черные» отзывают братьев в цитадель. А ввиду того, что должна была состояться встреча с их представителями на нашей земле, я подумал...

– Что я подставил «вольных»? – Мое лицо исказила издевательская улыбка. Самого раздражает лицезрение подобных масок, но в этот момент, почему-то не смог совладать с эмоциями.

– Да! – Чуть поколебавшись, выпалил хаосит. – В первую очередь я переживал об этом! Мы друзья, но...

– Не накручивай себя, Ральф... – чуть приблизившись, я хлопнул по плечу растерянного демона. Зрелище презабавное! – Да, сектанта я убил. И был в своем праве, прошу заметить! – Пришлось жестом остановить едва не задохнувшегося от возмущения демона. – Но все хорошо, особенно, если учесть то, что ты мне только что сообщил.

– О чем ты? – Пребывая в абсолютном эмоциональном раздрае, прохрипел Ральф.

– О том, что «черные» угнетатели Хиреста собираются в одну кучу, конечно! – С нескрываемым удовольствием улыбнулся я. – Это же прекрасно! Не придется гоняться за ними по всем Пустошам, если вдруг не удастся договориться с одной капризной дамой...

Глава 26

Мою армию пока нельзя сравнивать с гвардиями лордов, все-таки, силы несопоставимы. И дело даже не в том, что не все мои воины до попадания в Пустоши шли по пути силы, нет. Хаос, как ни странно, подстегивает рост источника и под его воздействием более слабая стихия порой открывается с новой стороны. Даже в моем случае этот эффект явил себя крайне неожиданно, но полезно. А это, на минуточку, речь идет о Первозданной Тьме. «Младшие» же стихии не способны доминировать, но выживать и изворачиваться – вполне себе да.

Но вернемся к оценке силы, не индивидуальной, а общей. Опытная армия с превосходящим числом воинов, а не вооруженных вилами землепашцев, всегда будет иметь преимущество. А если сюда добавить еще и действительно талантливое командование... Сила! К сожалению, мне пока рано думать в таких масштабах о будущем, но уже сейчас я горжусь тем, чего мы сумели достичь.

День пути по Диким Землям не принес ничего нового. Мои люди настолько заматерели, что смертельно опасное путешествие сейчас казалось чем-то обыденным. В любом другом случае излишняя самонадеянность могла бы привезти к катастрофе, но я с удовольствием отметил скрупулезность и отточенность действий командиров. Спуску своим подопечным они не давали. Пока еще маленький, но крайне эффективный механизм, способный на многое – именно за ним я с улыбкой наблюдал во время пути.

– Должна признать, что смертные порой могут приятно удивлять... – с наигранной неохотой подала голос Луарис.

– Как говорил старина Грис: «Для всего есть рецепт. И для приготовления мясного рагу, и для воспитания непобедимого гладиатора. Нужно лишь соблюсти пропорции специй и огня, не забывая об индивидуальных особенностях». – Ответил я, радуясь вниманию Богини. В последнее время мы не так часто общались. Все-таки наши диалоги – это тоже своего рода тренировки, требующие немало энергии. Такой уж этот мир, где два чужеродных элемента не могут просто так взаимодействовать.

– Возможно... – задумчиво протянула Лу, – я никогда особо не углублялась в жизнь смертных. Я Богиня природы, и даже несмотря на то, что моя сила произвела на свет ринийцев... – Луарис на мгновение замолчала, будто пыталась подобрать правильные слова, – ...как говорите вы, смертные: «сердце лежит к другому».

– И кому же улыбается твое сердце, Лу? – С удовольствием поддержал я желание Богини поговорить.

– К тому, что вы зовете бездушной частью мира. – Фыркнула с презрением Богиня. – Для вас растительная и животная экосистема – это что-то само собой разумеющееся. Зверей можно безнаказанно убивать ради того, чтобы прокормить своих отпрысков, натянуть на них шерсть этих безвинных существ, чтобы высокомерные ваши детеныши красовались друг перед другом достатком своих не менее жестоких родителей. Да и просто ради веселья... Это я еще молчу о том, какую боль вы причиняете лесам.

– Деревья способны что-то ощущать? – Удивился я.

– Пф! – Вскинулась Богиня. – Мысли типичного смертного! Растения чувствуют все! И боль и радость. Сквозь тьму они пробиваются к свету, чтобы обрести себя в новом мире, чтобы стать частью чего-то большого. Затем они умирают, ради того, чтобы облегчить путь новой жизни. И все это происходит в бесконечном единении с миром.

– А звери?

– Все то же самое, только в более выразительной форме. Их эмоции даже вы способны различать...

– Значит, не так уж и сильно мы от них отличаемся. В моем прошлом мире бытовала версия о том, что человечество прошло процесс эволюции из обычных животных.

– Какая ересь! – Усмехнулась Лу. – Не мудрено, что от этого твоего мира даже Хранитель отвернулся.

– Может и так, но есть что-то в этой теории. Сходства сложно игнорировать. – Я не стал обижаться на колючие слова Богини. Она и так не блещет нежностью, а тут еще и тема для нее болезненная.

– Ну, хорошо! – С готовностью едва не выкрикнула Лу. – Назови мне причину, по которой ты улыбаешься. Скажи чем вызвано это кровожадное урчание в твоей душе, которое даже меня глушит своей силой?

– Эм... – растерялся я.

– Говори! Чего ты мычишь? Если хочешь притвориться неразумным буйволом, то ничего у тебя не выйдет! Я уже успела разглядеть в тебе зачатки ума, хоть это и было крайне непросто...

– Ладно... – простонал я, – радости как таковой нет, просто предвкушаю завершение одного этапа жизни и начало нового. А улыбаюсь тому, что оцениваю шанс успеха, как весьма и весьма немаленький.

– Ха! Найди в себе смелость быть честным хотя бы с самим собой! – Усмехнулась Богиня. – Ты идешь лить кровь. Ты жаждешь ее сильнее, чем готов осознать. Сравнивая себя со зверем – ты обманываешься. Даже хищник, чья суть измазана кровью жертв, никогда не возьмет больше того, что ему нужно для жизни. Он является кровавым хранителем баланса. А вы, смертные, просто получаете удовольствие от того, что танцуете со смертью под аккомпанемент чужих страданий.

– Ты права. – Коротко ответил я, и уже в который раз призвал Тьму. Мое тело наполнилось силой, и легкие протяжно потянули воздух, потоки которого принесли с собой эманации стихии, сообщая о близости вражеского войска. Будь это не сектанты, то я бы не почувствовал их, но крупицы Тьмы, которыми эти демоны убивают себя, охотно откликаются на мой зов. Тьма чувствует своего благословленного... – Лучше всего у нас получается убивать. Такими нас создали вы, или мы сами обратились этакими чудовищами, не важно. Важно то, что нами движет. И ты прекрасно знаешь, что душа смертного, изначально чистая энергия, наполняется тем, что дает ей мир.

– Только не говори мне, что вы ни в чем не виноваты!

– Я тебя не перебивал... – пробурчал я, и Лу с досадой засопела. Однако ожидаемо замолчала. – Я не говорю, что мы агнцы безвинные. Просто социальные существа, тянущиеся к общности. Для нас жизнь ближнего кратно важнее, чем жизнь чужого. Сейчас от меня зависят десятки людей, их судьбы в моих руках. А впереди враг, который жаждет это отобрать и покорить своей извращенной воле. Поэтому да, я предвкушаю кровавую битву, которая поглотит моих врагов и даст мне возможность продолжить путь с легким сердцем. А радуюсь я тому, что вижу готовность своих людей идти рядом со мной...

Богиня не ответила, но другого исхода этой беседы я почему-то и не ждал. Наверное, слишком хорошо уже изучил Лу. Мы оба приняли правду друг друга как вероятную, чуть подкорректировали свое собственное мнение, но остались при своих. Как и всегда.

– Кирук! – Окрикнул я адьютанта, «ползущего» чуть в отдалении от меня на спине пустынного варана. Удивительное создание. Передвижения его какие-то плавные, даже ленивые, но стоит только захотеть, и ящер ускоряется так быстро, что становится не по себе. Не Пон, конечно, но тоже достойно. – Будь добр, найди Тинона.

Статус командующего армией не позволял варкийцу двигаться верхом в кругу ближников. Впрочем, как и большинство из них, он неустанно контролировал действия подопечных. Армия, пусть и небольшая, чуть больше ста клинков, требовала постоянного внимания. Нынешний поход первый такой в нашей истории. Ранее мы походили на улей диких пчел, который периодически покидали мелкие отряды для решения общих задач, а сейчас с обжитого места поднялись все.

– Господин... – передо мной вырос Тинон, верхом на крепкой химере, совмещающей в себе образ волка и льва. Очень сильный и быстрый зверь. Варкиец совсем недавно пересел в седло этого существа и, насколько мне известно, был очень доволен выбором.

– Благодарю, Кирук, – кивнул я плотхолийцу, быстро ретировавшемуся на прежнее место.

– Что-то случилось, господин? – Снова обратился ко мне варкиец. По его дерганым движениям становилось понятно, что его утягивают дела армии, и Тинон с трудом находит в себе силы оставаться в стороне. Но понимание того, что по пустякам я никогда не зову к себе офицеров, остужало его командирский пыл.

– Случилось... – кивнул я, – ты же помнишь, что сектанты призвали всех своих братьев в цитадель? – Я дождался утвердительного кивка командующего и продолжил: – Наше приближение к их позициям я ощущал отчетливо, и это не было чем-то необычным. Но сейчас могу сказать тебе, что они концентрировали силы не для защиты, а для нападения. И сейчас они движутся точно на нас...

– Как быстро? – Нахмурился Тинон, взывая к уже своей стихии, но ветер не помог ему, что ожидаемо. Расстояние немаленькое, да и направление потоков слишком непостоянное. – И как велика их армия?

– Если остановимся, то... – я вновь прислушался к своим ощущениям, не стесняясь варкийца. Пусть привыкают к моей истинной сути. Одно дело просто знать, а другое, видеть это каждый день. – ...На рассвете они окажутся где-то совсем недалеко. А численность...примерно один к одному.

– Понял. – Кивнул командующий. – Я сейчас же приступлю к подготовке...

– Что тебя тревожит, Тинон? – Остановил я варкийца, едва он обозначил намерение уйти.

– Боюсь, мы не готовы к встрече с таким врагом, – нехотя ответил он, – я могу судить только из рассказов отряда Вайсура, но этого уже достаточно, чтобы понять – единственный, кто способен их убивать это вы, господин.

– И ты пошел за мной, осознавая этот факт? – Удивился я.

– Да, но ожидал что мы возьмем их хитростью, расшатывая обстановку в доминионе, а теперь нам предстоит кровавая бойня лицом к лицу... – Тинон успокаивающе похлопал по гривастой шее свою химеру, которая, по-видимому, заразилась беспокойством хозяина.

– Ну, справедливости ради, отряд Вайсура сразился с «защитником». Это крайне живучий и неприятный противник, но лишь на позиции поддержки. – Я поджал губы в понимающей улыбке и развел руки в стороны. – Здесь хорошее место для битвы, к которой вы готовы. Ты боишься Тьмы, но должен понять, что она на нашей стороне. Прежде я хотел отыскать источник в Пустыне Отчаяния и предложить ей уйти, но... имеем то, что имеем.

– Понял, господин! – Уже глубоко склонился варкиец, едва не зарывшись носом в непослушную гриву своей химеры. – И простите мне мою минутную слабость...

– Не вини себя. Все мы опасаемся того, чего не знаем. Сектантов я уже убивал, поэтому можешь довериться моим словам. Все будет хорошо. Судьба заставила нас действовать грубо и в полную силу – значит, так тому и быть.

Место для лагеря обозначилось достаточно быстро. Медное свечение хмурого небосвода постепенно угасало, подстегивая воинов действовать более организованно. Особо изощренной засады в условиях пустыни нам не организовать, но вот спланировать бой – да. Общим мнением было принято решение отыграть кровавый спектакль с сектантами в этаком колодце, окруженном невысокими барханами. За ними не скрыться, но и маневренность наших бойцов ничего не ограничивало. Полукольцом они скуют противника, а я... я обеспечу им равные условия для битвы.

Уже ночью я сидел возле костра, растворяясь в его горячей чистоте. Размышлял о жизни, не особо цепляясь к мелочам. Спать совершенно не хотелось, разум и тело пребывали в боевой готовности, словно пружина, заведенная в пол силы. Она еще не грозится выстрелить, но и расслабиться не получится.

– Не спится? – Рядом опустилась Элиф. Девушка старалась пробраться ко мне незамеченной. Двигалась украдкой, словно дикая рысь на охоте, плавно ступая по сыпучей поверхности земли. Расстраивать ринийку тем, что контролировал каждый ее шаг из-за особенностей соседства с ее Богиней, я не стал. Ей приятно, вон как горделиво вскинула подбородок, а мне не сложно...

– И не мне одному, как погляжу, – поприветствовал я с улыбкой зеленоволосую деву леса.

– Да... – веселье на лице девушки сменилось сомнением и задумчивостью, – тревожно как-то.

– И что же тревожит лесную бестию, не знающую страха? – Ухмыльнулся я, провоцируя ринийку улыбнуться. – Клинки не успела заточить, или любимый комплект брони износился?

– Пф! – Фыркнула Элиф, а я еще больше уверился с ее схожестью с дикой кошкой. Наверное, поэтому я отношусь к этой девушке с особым теплом. – С этим у меня всегда все в порядке!

– Вот я и говорю, что переживать тебе не о чем, – улыбнулся я, и уже без шуток добавил: – С остальным мы справимся вместе.

Элиф долгое время молчала, а я не мешал ей собираться с мыслями. Пусть выговорится, я только за. Наверное, только в Пустошах я познал магию уличного очага, который провоцирует всех на откровения. В царстве Тьмы такого не было, там другая атмосфера. В Пустошах жарко телу, но холодно душе, а в Бездне... наверное, было хорошо. Я не успел понять.

– Я боюсь умереть... – наконец, созрела Элиф.