Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Марк Джамано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Это нормально.

– Нет, я боюсь умереть именно сейчас! – Возмутилась девушка, словно я пытался закрыться от ее искренности шаблонными фразами. – Это даже не страх, нет. Это обида... Я будто знаю, что умру здесь, в этом мире, и не смогу вернуться назад... домой. – Краем глаза я заметил блестящие бусинки слез, покатившиеся по щекам прекрасной воительницы. Она даже плакала как воин, бесшумно, продолжая делать то, что считает нужным. И я искренне радовался тому, что она решила поговорить. Однако осознание того, что ей сейчас плохо, неожиданно стянуло мое сердце колючим терновником.

– Невозможно всегда пребывать в душевном подъеме... – начал успокаивать я девушку, с каким-то ребяческим смятением пододвигаясь к ней поближе, – порой случается так, что силы заканчиваются, и наступает время для ментального перерождения.

– О чем ты... вы говорите? – Тихо прошептала Элиф, охотно нырнув ко мне под бок.

– Каждое твое решение, выходящее за границы привычной жизни, приводит к смерти старого и рождению нового. – Начал я, но понял, что взял на себя слишком многое. Философию оставим ее любителям. – В общем, нынешний вариант тебя уже устал и хочет как-то измениться.

– Это как? – Широко распахнула изумрудные глаза Элиф. Я на мгновение потерялся, едва не утонув в этой манящей красоте. Пожалуй, с момента нашего с Лу знакомства, стихия природы стала мне почти родной. Меня подсознательно тянет к ней, а Тьма, подобно мудрой матери, просто с улыбкой наблюдает за этим.

– Ну... – растерялся я, возвращаясь в реальность, – прическу там сменить, не знаю...

– Ты... вы думаете, что мне, чтобы перестать бояться смерти, стоит сменить прическу? – Еще больше удивилась девушка. А мне, на мгновение, почудилось, что ее глаза смеются. От этого я потерялся еще больше. Не знаю, что задумала эта бестия, но когда она в образе задиристой и безрассудной воительницы, мне как-то проще. Еще и это противное хихиканье в моей голове...

– Пойдем спать, Эл... – продавливая мысленный ступор, пробурчал я. – Битва предстоит не из легких.

– Да... – согласилась девушка, и нехотя отстранилась. Уже направляясь в расположение палатки своего отряда, она обернулась на миг, блеснув озорством в глазах: – А если смена прически мне не поможет, и жнецы Фирал явятся за мной, то могу я узнать... – Элиф с сомнением прищурилась, глядя мне прямо в глаза, – ...как вы связаны со стихией природы?

– А? – Удивился я.

– От вас пахнет чем-то родным... – еще больше смутила меня ринийка.

– Это потому что мы все уже давно породнились, – отшутился я, – ты тоже так пахнешь.

– М? – И без того выразительные глаза ринийки будто перекрыли собой все вокруг.

– Спать! – Проворчал я, вскакивая с места, не в силах игнорировать уже откровенный божественный хохот.

Рассветный час пришел вместе с ревом боевых рогов. Караульные без стеснений трубили о приближении врага. Мы не собирались прятаться и навязывать сектантам какой-то хитрый бой. Наоборот, хотелось сойтись с ними в честной сече, где какофонию металлического лязга и криков перекрывает лишь барабанная дробь, разрывающая грудь разгоряченными сердцами.

– Воины-ы-ы! – Прорычал я, стоя на краю бархана, с которого уже можно было заметить тянущиеся из-за горизонта цепочки черных силуэтов. – Сегодня великий день! День, когда мы искореним страх, сковывающий не только наши сердца, но и паразитом разросшийся по всему миру Пустошей! – Мое тело уже преобразилось под влиянием Тьмы, и, несмотря на давление чуждого ей мира, я уверенно стоял на ногах. Бесконечная череда тренировок привела к открытию хитрости, которая позволяет не привлекать излишнее внимание Хаоса. Полагаю, чем-то подобным пользуется и сама Тьма, бурлящая черной кляксой на теле Пустыни Отчаяния. Я научился у нее обращаться такой же зоной отчуждения, с присутствием которой проще смириться, чем пытаться ее уничтожить. – Этот мир далеко не дружественен для нас, но по велению судьбы мы стали его жителями, а значит, в тот момент, когда мы уйдем, за нашими спинами останется уплаченный долг. И закроем его кровью «черных» паразитов! Ра-а-а-а! – Я настолько проникся эмоциями от собственной речи, что сорвался на звериный рык. А Тьма, надо сказать, совсем не придала ему приветливости. Сердце дрогнуло на миг, когда глаза уловили ужас, застывший на лицах моих воинов, но по телу тут же пробежала волна тепла, вызванная быстрой сменой настроения бойцов. Они ликовали, словно безумцы, готовые уйти за грань вместе со своим не менее безумным генералом.

– Ох, не нравится мне это все... – сквозь громогласную вибрацию воздуха до меня донесся голос Криля. – Ай! Да за что? Все... Хватит!

Глава 27

Мир Пустошей порой называют мертвым, и это не просто так. Дело даже не в том, что подобные ему карманы пространства существуют вопреки законам мироздания. Уже давно стало понятно, что хулиганистой стихии, на чьей энергии и зиждется баланс миропорядка, прощается многое. Игра Хаоса в Творца, похоже, воспринимается как некая шалость подростка: ну пальцем пожурят, возможно, даже накажут, но едва ли это что-то решит.

Тинон не любил тратить энергию на рассуждения о высшей материи. Дела Богов и Миротворцев далеко за гранью понимания смертного, и тянуться к их мудрости он считал глупым, хоть открыто и не выказывал своего к этому отношения. Куда проще игнорировать проблему, которая и не твоя вовсе, чем самовольно увязнуть в бездонном болоте.

Однако за непробиваемой стеной прагматизма, сегодня проскочило что-то доселе неизвестное варкийскому ветру. Мертвый мир заворочался капризным ребенком. Его громогласный рев разорвал тяжелые небеса, орошая землю солеными слезами. В Пустошах пошел дождь. И цена его в этих землях превосходила все мыслимые ожидания. Даже засушливые пустыни Бардосского Плато порой вкушают живительный эликсир небес, а здесь это явление можно и не застать за всю жизнь. Так говорят местные, и причин для неверия Тинон не находил...

– Лу-у-у! – Перекрывая рокот грома, прорычал Альм, неподвижной скалой замерший за спинами своих воинов. Его тело давно окутали клубы непроглядной черной дымки, сквозь которую пробивался лишь яркий цвет его рубиновых глаз. – Помоги мне!

Буря эмоций, заключенная в нескольких словах господина пробила сердце Тинона горячим металлом, и в одночасье прожгла в его душе незримую дыру. Ее края пылали жидким огнем, распаляемым запахом крови. Бой еще не начался, но сквозь тьму варкиец с ужасом обнаружил алые ручьи, ниспадающим потоком струящиеся по щекам и шее господина.

– Он убивает себя... – прошелестел голос сестры, чей взор был направлен за спину. – Не знаю, кто такая Лу, но ее помощь сейчас просто необходима.

– Он приказал сражаться несмотря ни на что! – Рыкнул на нее Тинон, и силой заставил себя перевести взгляд на войско, спазматической дрожью скованное страхом и негодованием. «Еще недавно они ликовали! Готовились сорваться в бой во имя своего генерала, а сейчас их мысли мечутся подобно молодым ветрам!» Гнев растекался по жилам варкийца выдворяя прочь сомнения. – Он! Приказал! Биться! До последней! Капли! Кро-о-о-ви! – Голос Тинона вошел в резонанс с буйством мира, и пронесся безудержным ураганам по рядам растерявшийся воинов.

А потом произошло то, что окончательно выбило дух из уже прославленных воинов Лорда Тьмы. Обернувшись, Тинон заметил, как вены на теле господина вздулись зелеными змеями, пульсирующими чистой энергией природы. В момент, когда изумрудное мерцание достигло пика своей частоты, Альм, вдруг, что-то прорычал и взорвался непроницаемой Тьмой. Гудящим потоком она рванула к надвигающимся сектантам над головами шокированных воинов. И в тот момент, когда отчаяние в сердцах бывших рабов и хаоситов, ставших соратниками, подстегнутое страхом перед уже различимыми силуэтами «черных» демонов, Тьма каким-то чужеродным голосом прошептала: – Б-о-о-о-ой!

Глаза ближайших к Тинону воинов зажглись безумной яростью. На миг варкийцу показалось, что Тьма подавила волю его подопечных, обратив безвольными болванчиками, но счастливые улыбки двух его любимых женщин, освещенные сиянием стихии в их глазах, разорвали в клочья предательское сомнение его дрогнувшей души.

– Все-таки, он соврал... – с улыбкой прошептал Тинон, – ...сказал, что останется в арьергарде, а в итоге первым ринулся в бой.

– Командуй! – Прорычала желтоглазая бестия, чья воинственная поза недвусмысленно намекала о нетерпении. Верия едва сдерживала себя, поэтому ее огрубевший голос вызвал у Тинона лишь улыбку. Как не уповай на судьбу, а ему повезло: сестра рядом, жива и здорова, а жестокий мир, который сулил лишь страдания, подарил ему женщину, и в постели с ней так же горячо, как и на поле боя.

Взгляд варкийца мазнул по бурлящему стихиями небу. В гуще черного марева пульсировал источник зеленого цвета. Тусклый, и едва заметный, но сердце Тинона, при виде этой маленькой искры стихийной энергии, завибрировала от накатившейся гордости:

– Ты вызвал бурю, а я усмирю ее и направлю на головы врагов, во имя нашей победы, господин... – его слова едва тронули губы, беззвучным шепотом утянутые в пустоту. Варкиец отвесил глубокий поклон образу своего господина и, резко выпрямившись, обратил взор на сборище разбойников, на которое сейчас походила его армия. Бледно-голубые глаза зажглись гневом, и уже следующую его реплику не сумела заглушить даже какофония буйства стихий:

– Держать стр-р-р-о-о-о-ой, грязные оборванцы! Ни шагу без команды! – Завывающий ураганом голос командующего заставил воинов на ходу дернуть головами. Некоторые из них, не отличающихся особой ловкостью, кубарем покатились вниз с песчаного холма. Благо, место для сражения было выбрано с умом, и рельеф не скалился смертоносными клыками и крутыми провалами. – Фланги! Закручиваем полукольцо! И чтобы мимо вас даже песчинка не смогла проскочить! Центр! Построение два! Колем вражье войско! – Сердце опытного воина клокотало в груди, горячее дыхание обжигало глотку, но он улыбался, как и две его верные спутницы. Лишь на миг они переглянулись и сорвались на помощь первой линии, в задачах которой значилось разделение врагов на две группировки, а после... да поможет им господин.

*****

– А-а-а-а-а! – Боль. Никогда прежде я не погружался в нее с таким упоением. Она пронзила каждую клетку моего тела, мгновенно расщепляя тело и разум, а энергия Лу, подобно ловчему душ, возвращала целостность моему телу, когда оставался последний шаг, чтобы оказаться за гранью. Я будто умирал и тут же воскресал сотни, если не тысячи раз ежесекундно. Мне казалось, что я знаю, на что иду, но сейчас я орал от боли, а в голове набатом отзывались хохочущие голоса. Словно клоны из параллельных вселенных, чья жизнь уже оборвалась, насмехались над каждой версией меня, что готовились присоединиться к их гомонящему театру безумия.

– Бестолочь! Бестолковая, безмозглая бестолочь! – В такт им орала Богиня. Только голос ее, наполненный болью и отчаянием, выражал лишь сочувствие и злость. Лу едва справлялась с теми, чтобы не дать нам обоим умереть. Я чувствовал, как надрываются ее божественные жилы, как хрипнет от натуги ее голос, и как стремительно гаснет изумрудное сияние ее силы.

– А-а-а-а! – Я орал, едва цепляясь разумом за реальность, но стихийная буря преобразовывала мой голос раскатистым громом. Словно я стал единым целым с зарождающимся коллапсом. Он с остервенением пожирал мою жизнь, набираясь сил, а я безвольно отдавал ему самого себя. У всего есть цена, важно лишь то, что ты покупаешь. Сейчас на прилавок в лавке Судьбы, торговец выставил сотню лотов, где каждый из них представляет собой жизнь одного из моих людей. Я покупаю их болью и страданием, рискую проиграть, но сдаваться уже нельзя.

– Остановись! – Кряхтела Богиня, чей голос уже давно не разливался певучими ручьями.

Я вновь проигнорировал спутницу своей души. Все мое внимание было устремлено вниз, туда, где время будто замерло. Сквозь пылевую завесу я видел, как сотни разномастных силуэтов создали образ хищной птицы, чей острый клюв вот-вот достигнет черного купола. Она сгинет в нем, сгорит, так и не осознав тщетность своей агрессивной воинственности. Если... если я сдамся. Поэтому потерпи, Лу, я сейчас...

– Сейча-а-а-ас! – Проревел я, и обрушил всю накопленную силу на головы разрисованных монстров. В их бездонных глазах не было страха или сомнения. Они не жалели даже самих себя, поэтому с предвкушением ждали жатвы... своей кровавой жатвы. Она позволит им, наконец, заявить о себе во всеуслышание. Лорды не желали враждовать с ними поодиночке, прогнулись под чужеродной силой Тьмы, оправдывая свою слабость предусмотрительностью. Они отказались от борьбы в угоду какой-то надуманной полезности, приписывая себе иллюзорную покорность со стороны «черных». Глупо... Я не жалею этот мир, но раз он существует, то мироздание его приняло, я так считаю, несмотря на то, что бы там не говорили остальные люди, и даже Боги.

Моя воля прорывала заслон мира Пустошей с тягучей медлительностью, я даже испугался, что не успею вовремя, и медный песок пожнет алую жизнь моих воинов, но нет. Ровно в тот момент, когда волна Тьмы, готовилась взорваться по велению сектантов, я размашистым ударом расщепил ее, и поглотил без остатка. Впервые в жизни я пошел против своей стихии. Я любил ее как родную, создавая в душе образ члена семьи. Мать, сестра, любимая женщина... не важно. Я ударил ее, осознанно, не сдерживая ярости.

Тьма осуждающе заворчала, подобно капризному ребенку. Она охотно собралась в единый кулак, чтобы ответить обидчику, наказать его за дерзость. Никто, даже в Боги не смеют называть себя повелителями стихий. Они благословлены, стихия приняла их и позволила черпать из нее силы, но это не покорность. Это сделка, дружба, просто союз, все что угодно, но точно не служение. И любой ответит за то, что по глупости своей решил перечить стихии.

– А-а-а-а! – Заорал я, собирая силы для нового удара. Я не сумел подавить напор противоборствующей стороны, но с радостью отметил, что энергия покинула сектантов и, игнорируя моих воинов, устремилась прямиком вверх. На мгновение я даже перестал кричать, улыбнувшись представившейся картине.

Мои карманы потяжелели на сотню кристаллов душ. Я будто увидел перед глазами причудливую торговую лавку, и довольно улыбающегося торговца. Плата принята... Наверное, моя радость сейчас неуместна, ведь по жизни я иду, ведомый своими целями, но в моментах, таких как этот... я с легким сердцем закрываюсь от грандиозных планов, и погружаюсь в настоящее. Может, это и есть путь воина? Зачем думать о том, одержит ли твое войско победу, или нет, если прямо перед тобой встал личный враг? Ведь именно он является следующей ступенью лестницы жизни. И неважно, что перешагнув ее, ты можешь рухнуть в пустоту, это все случится потом...

За мгновение до того, как черная смерть настигла меня, я увидел, что клюв хищной птицы разорвал на две части черное покрывало и с упоением терзал его клочья. Не все мои люди выживут, но теперь все зависит от них... Эмоции поднялись откуда-то из глубины моего сознания и заплясали яркими вспышками. Казалось, что ничто не сможет омрачить это чувство, и я, попытался выкрикнуть что-то воинственное и подбадривающее. Хотелось сообщить соратникам, что я рядом, но тело, обратившееся маревом Тьмы, вмиг растворилось в безумии стихий.

Забавно, я уже умирал, но не помню каково это. Неужели в прошлый раз все было так же? Абсолютная Тьма, без единого намека на свет. Я попытался бы проморгаться, но не чувствовал глаз, да и в принципе всего тела. Ни запахов, ни звуков... только эмоции. И пусть тела у меня нет, но никто не может лишить меня возможности улыбаться.

– Наглец... наглец... наглец... нагле... ц... – Тягучим эхом разнесся возмущенный девичий голос.

– Да, дерзкий... – с нескрываемым удовольствием ответили ей обволакивающей мелодичностью. Я даже мысленно вздрогнул. Слишком уж чужеродным показался мне второй голос. Он будто звучал сразу в нескольких тональностях. Некоторые из которых оказались до боли знакомыми. Словно мама, сестренка, Лу, Исса, и еще много кто, говорили в унисон, но это близкое моему сердцу звучание нарушали и чужие голоса, уместность которых, почему-то не вызывала у меня вопросов. – Но с добрым сердцем...

– Наказать... наказать... наказать... – вновь вскинулось эхо возмущенного подростка.

– Не его... – мягко, но строго ответил резонанс десятков голос.

– Почему... почему... почему... – с искренней обидой заворчало эхо.

– Нравится... – пропела Тьма, – ...мне.

Я не вмешивался в диалог... Тьмы. Да, я решил, что это она разговаривала сама с собой. Понять происходящее у меня никак не получалось, поэтому я просто сдался и принял все, как есть. Что бы там Лу не говорила, а разум смертного обладает массой не задокументированных особенностей. Их нельзя внести в картотеку, так как проявляются они по своему желанию, в зависимости от ситуации с поправкой на личные качества. Непостоянность во всей красе, коротко говоря. Но они есть, и это факт...

– Нравится... – повторила Тьма, и я будто ощутил теплое касание, которое, уверен, никогда не забуду. Даже если снова умру. Все дело в том, что это прикосновение согрело не мое тело, а саму душу. Каким бы волшебным не оказался мой новый мир, но мою душу гладили впервые. И ощущение эти до боли приятные. Причем, в буквальном смысле...

Лу постоянно ругает меня за безрассудство, поэтому сейчас я даже радовался тому, что Богиня молчит. А может, мы оба уже мертвы? Сейчас неважно. В данный момент меня заботила возможность потрогать Тьму в ответ. В такие моменты, когда хочется совершить очередное безрассудство, мой мозг будто переходит на новый уровень, подкидывая такие идеи, которые и вслух-то произносить не стоит...

Я представил, словно у меня есть тело, а напротив меня стоит молодая женщина. Ее черные волосы волнистыми каскадами ниспадали до самой поясницы, прикрывая плечи и грудь. А черные глаза, которые уже давно меня не пугают, никак не могли исказить нежные, но хищные черты молодого лица. И вновь, как и с голосом, оно сочетало в себе образы дорогих мне женщин. Тьма улыбалась, мягко поглаживая мою щеку и шею, едва не касаясь груди. Я ответил ей тем же.

Шок, неверие, и какое-то детское озорство вмиг вспыхнули в ее глазах. Она не отстранилась, не наградила меня звонкой пощечиной, но гладить все же перестала. Лишь смотрела на меня застывшей статуей, словно пыталась осмыслить произошедшее. Я же, в свою очередь, весь скукожился, ожидая смертельно опасного ответа, но его все не было. И я гладил ее щеку, плавно опускаясь на плечо. Некоторые манящие выпуклости ее тела даже я не рискнул трогать...

– Аха-ха-ха-ха! – Девушка развеялась черным маревом. Почему-то, даже здесь, в абсолютной темноте, я сумел различить, куда направилось это облако клубящегося черного дыма. Оно кружило вокруг меня, постепенно ускоряясь, и смеялось тем самым неповторимым голосом. А затем, вдруг, вспыхнуло ярким светом. Боль мгновенно пробила мою голову, отчего я закашлялся, едва не выплевывая легкие. Горло жгло огнем, а на зубах заскрежетала кровь, смешанная с песком.

– Господин! – Сквозь гул в ушах, донесся до меня чей-то голос.

– Пить... – с трудом шевельнул я губами, чем вызвал новый приступ боли. Помимо того, что внутри меня будто плескалось раскаленное железо, казалось, что с меня содрали кожу, и теперь даже ветер причинял поистине непередаваемые ощущения. Правда, это не сравнится с тем, через что мы прошли вместе с Лу.

– Кажется, мы живые, Лу... – мысленно воззвал я к Богине.

– Ненавижу... – едва слышно отозвалась она. Я даже попытался рассмеяться, но боль с новой силой сковала мое тело.

– Даже старые шрамы ушли... – прозвучал голос Нуни надо мной. Я с трудом разлепил глаза, щурясь от яркого света. Хотя Пустоши никогда не славились особой освещенностью. Акторианка с задумчивым видом водила рукой по моей груди и животу.

– Вот... – в многоголосое бурление ворвался Кирук. Мой адъютант, слегка измазанный кровью, склонился надо мной с откупоренной флягой. Он заботливо приподнял мою голову и потихоньку стал вливать в мой рот живительную влагу. Вода оказалась горячей, с примесью крови, песка и грязи, но я прослыву наглым лжецом, если не скажу, что вкуснее напитка я не вкушал...

– О-о-х... простонал я, постепенно приходя в себя. Напившись, я даже нашел в себе силы приподняться на локтях, чтобы осмотреться. Какой бы сильной не была боль, но у нас тут сражение вообще-то проходило. – Как обстановка, Тинон? – Нашел я глазами, командующего армией. К слову, внешний вид варкийца особо не выдавал жестокость битвы, которая... прошла?

– Теперь все отлично, господин, – с улыбкой ответил мне воин, – ваша помощь просто неоценима. Лишенные стихийной поддержки, сектанты оказались обычными... сектантами.

– Потери?

– С десяток мечей мы потеряли из-за горячей молодой крови, господин, но это... – споткнулся он об осуждающий взгляд Нуни, – ...это превосходит даже самые положительные прогнозы.

– Да уж... – простонал я, поднимая себя в вертикальное положение. Хотелось своими глазами увидеть поле битвы.

– Ра-а-а-а! – Громогласный рев, едва не опрокинул меня обратно на колючий песок. – Генерал! Генерал! Генерал! – Все мои люди, чьи доспехи окрасились в цвет кровавой битвы, собрались вокруг импровизированного походного лазарета, где мое тело решило отдохнуть, и, заметив, что я поднимаюсь, стали рвать глотки, сопровождая выкрики гулким звоном металла.

– Они славят тебя... господин, – сзади мою шею обвили тонкие ручки. Чувствительная кожа, казалось, рвалась прикосновений, но я не хотел отрывать от себя маленькую Иссу. – Я так испугалась... когда ты... ты... – не сумев совладать с эмоциями, девочка разрыдалась.

– В какой-то момент мир будто пришел в норму, и небеса исторгли твою бренную тушку, мой друг! – Воскликнул Криль, озаряя меня своей улыбкой. Я заметил на его плече кровавую перевязь и вопросительно нахмурился.

– Всего лишь незначительная рана... – проследив за моим взглядом, подала голос Нуни, – ...к сожалению.

– Да кому ты врешь, сестренка! – Рассмеялся Криль. – Рыдала ведь, я все видел!

– Здесь вообще-то песчаная буря была... – начала оправдываться акторианка, но ее слова утонули в многоголосом хохоте.

Даже я не удержал в себе смешка. Боль не уходила, но становилась какой-то привычной, что-ли. Я с улыбкой наблюдал за радостными переговорами своих людей, успокаивающе поглаживая Иссу по голове. Девочка уже успела сменить позу, и теперь хныкала мне в шею.

– Господин... – привлек к себе внимание Вайсур, которого, я, кстати, до сих пор и не видел. Мой слуга, с привычным выражением лица, скинул с плеча тщедушное тело хаосита. – За нашим боем наблюдали.

– Кто? – Дернулся было я, но тело пока еще не успело набраться сил.

– Опознавательных знаков нет, но я помню этого демона...

– Кто, Вайсур? – Чуть повысил я голос.

– Люди безумца Кафиля...

– Агрх! – Прорычал я и окинул взглядом примолкших воинов. – Собирайтесь в путь, дамы и господа. Возможно, это не последняя наша битва на сегодняшний день...