Текст книги "Пляска змей (СИ)"

Автор книги: Марк Боровски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 25. Путь во тьме. Часть 1 (Алиса)

В тот страшный и переломный день моей жизни, восемь лет назад, туман все же отчасти разрушил меня… Он не только надломил мою психику, отняв у меня семью, но также, в значительной степени, подорвал мое физическое здоровье.

Практически весь первый год проживания в клинике Григоровича, я была очень слаба. Долгое время, ежедневно, мне проводили особые процедуры по очистке и восстановлению легких… Чаще всего, этим занималась Линда, но иногда и лично доктор Григорович. Через трубки подсоединенные к мудрёным устройствам, я вдыхала холодный терпкий пар, первые месяцы – по несколько часов, потом, с каждым днем все меньше и меньше… Различного рода инъекциям я и счет потеряла. Большинство из этих инъекций ставились в ягодичную мышцу, но некоторые также в мышцы бедра, некоторые в плечо, а самые редкие и самые болезненные – в трапециевидную мышцу спины… Кроме всего прочего, Линда обучала меня различным дыхательным упражнениям, и эта часть моего лечения мне даже нравилась. Сначала, Линда научила меня дышать правильно и с пользой, а после – медитировать… Однажды, в конце одного из таких уроков, Линда сообщила мне, что полностью мои легкие все же не исцелятся никогда… Воздействие ядовитого тумана вызвало необратимые изменения в их структуре. Пагубно-критическое развитие этих изменений остановить удалось, но обратить их вспять невозможно… Именно из-за этого, в стрессовые моменты я могу задыхаться. Да и не только в стрессовые моменты… В итоге Линда посоветовала мне: “Послушай Алиса, ты в любой ситуации должна оставаться спокойной и сосредоточенной. Тебе необходимо контролировать свои эмоции, хотя бы отчасти, и не давать им брать вверх на тобой. А иначе, в один прекрасный день, твои собственные легкие могут убить тебя.” Эти ее слова я запомнила надолго…

Я задыхалась в том огромном гроте. И даже сейчас, когда мы с Марком, его тетей и его мамой, уже покинув грот, пробирались по сырому земляному туннелю, отдышка не покидала меня… Да и вообще, я еле ноги передвигала. Мне казалось, что буквально каждая мышца моего тела наполнена слабостью и болью. Настолько плохо в физическом плане, я еще наверное себя никогда не чувствовала… Кровь продолжала сочиться из моего носа. Изредка, когда на губах ее скапливалось очень уж много, я неловко утирала эту кровь рукавом… Рана на боку тоже болела, видать во всей этой суматохе я здорово потревожила ее. Я чувствовала, как бинты в том месте, пропитавшись кровью, сделались липкими…

Все эти события, произошедшие в гроте: мои волосы впитавшие демоническую силу; то, как я эти волосы использовала; контакт с полумесяцем – всё это не прошло для меня даром. Я была абсолютно обессилена, и наполнена различного рода болью… Но, зато на душе у меня теперь не было былой тяжести. Разговор с братом, в некоторой степени, исцелил мою душу. И те слова, что сказала мне мать Сары, также возымели свое действие… Внутри появилось странное чувство правильности всего происходящего. Появилась вера в то, что все это не просто так… Ну и, конечно же, я уже не столь мучилась по поводу убиенных мной людей. “Твои грехи отпущены.” так сказала мне эта женщина. “Смотри теперь не натвори новых!” Эти слова я тоже собиралась запомнить надолго.

Для меня, в моей нынешнем состоянии, было весьма мучительно, что туннель, хоть и не слишком круто, но все же шел в гору… Это создавало дополнительную нагрузку на ноги, которую я, наверное, почти и не ощутила бы, будь мое тело в норме, однако сейчас, такая нагрузка превращалась в настоящее испытание…

Глаза Марка – два живых синих огонька, а также Асху в его руке, совсем немного освещали туннель. Здесь было очень сыро, грязно, и пахло затхлостью, а также откуда-то издалека едва уловимо тянуло дымом… Я могла видеть земляные стены, и хлипкие гниющие деревянные укрепления, которые должны были предотвращать обвалы в этом туннеле. Под потолком тянулись обвисшие нити, те самые, которые раньше светились красным… Теперь они погасли, и как мне казалось, стали в самую малость толще, сделавшись похожими на старые темные телефонные провода…

– Мы должны ориентироваться по этим нитям. – Сказала Сара в самом начале пути, когда они еще светились. – Чуть позже, нити эти как бы войдут в стены, превратившись в узор очень похожий на сплетение вен, или же на разветвляющиеся вспышки молний. И опять-таки, мы должны будем следовать за этим узором.

Марк тогда кивнул, давая понять таким образом, что все понял, но не произнес и слова… Он и сейчас молчал….

Натужно дыша, я вновь осмотрела туннель… Это что-то вроде шахты, только рельс под ногами не хватает…

В клинике Григоровича, некоторым пациентам, в том числе и мне по воскресеньем разрешалось смотреть телевизор. Все это дело проходило в так называемом “зале досуга”, что находился на первом этаже. Пребывание в “зале досуга” по воскресеньям, считалась привилегией, которой обладали далеко не все пациенты. Дабы заслужить такую привилегию, нужно было отличиться удивительно смирным поведением, или какими-нибудь особыми заслугами, ну… или ты должен был быть ребенком не старше шестнадцати лет. Благодаря стараниям Линды, почти все дети допускались по воскресеньям в “зал досуга”. Там, кроме простого общения, можно было играть с товарищами в различные настольные игры, слушать музыку на стареньком музыкальном центре, читать книги, и смотреть телевизор.

Псы Григоровича в “зал досуга” почти не заглядывали, а вот члены Аканху, заглядывали частенько. По большей части именно они нас и охраняли… Я всегда боялась этих людей, и не мудрено. Форму они носили черную, без каких-либо знаков отличий, единственными отличиями были их разноцветные маски, изображающие лица демонов… Я знала, что почти все члены Аканху – это бывшие пациенты клиники, те, эксперименты над которыми увенчались наибольшим успехом. Был период времени, когда я даже мечтала вступить в их ряды… Но те мысли давно покинули меня.

Телевизор я очень любила смотреть. И потому, каждого воскресенья ждала, как праздника. Телевизор был для меня самым настоящим окном в мир. Мне было интересно буквально все, что там показывали. Начиная от новостей и кинофильмов, и заканчивая обычной рекламой… Телевизор пробуждал во мне воспоминания и мечты. Но он также заставлял меня и грустить, ведь кроме всего прочего позволял остро осознавать свою оторванность от мира. Очень часто я уходила из “зала досуга” в слезах…

Туннель, в котором я сейчас находилась, навеял на меня воспоминания об одном страшном фильме, который я посмотрела в клинике Григоровича, в прошлом году. В ночь, после просмотра этого фильма, я долгое время не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, а растревоженное воображение ежеминутно подкидывало в мою голову свежие жуткие образы, от страха перед которыми я сворачивалась в дрожащий комочек под своим одеялом. В том фильме тоже были тоннели, и герои бродили по ним почти с самого начала картины, и до самого ее конца. Герои блуждали в туннелях, отчаянно стремясь найти выход, а во тьме за ними охотились жуткие кровожадные чудовища, убивающие их по одному…

А в этом туннеле, в котором я сейчас нахожусь, могут водиться чудовища? Вполне возможно… После всех событий, которые случились со мной за последние два дня, я готова была поверить во все…

Порой, когда мне становилось совсем уж худо, идущая рядом Амелия поддерживала меня. Я ожидала от ее прикосновений холода, однако они оказались теплыми, а порой, даже бывали горячими…

Я не переставала страшиться матери Марка, ведь ни каким образом не могла забыть о ее принадлежности к темным существам, однако, помощь белой змеи принимала все же с радостью… В какой-то момент, я даже решилась произнести:

– Амелия, я… Мне жаль вашего мужа.

– Да… – Ответила Амелия шелестящим тихим голосом. – Он был со мною так долго, поддерживал меня все эти годы. Помог мне отчасти смириться с тем, во что я превратилась. Ведь только благодаря ему, я научилась себя контролировать, и не стала безмозглым монстром. Сохранила частичку человечности в себе… Черная кровь постоянно стремится лишить разума таких, как я. Но… Теперь у меня появился шанс исцелиться.

– Полумесяц… – Это слово, произнесенное мной, очень быстро уплыло вверх по туннелю.

– Да, полумесяц… – Подтвердила Амелия. – Я совершенно не представляю как, но я сделаю это – призову его и исцелюсь. Впрочем… У меня есть знакомая, которая поможет мне с этим делом разобраться.

– Знакомая?

– Ты удивлена, да? – Весело прошелестела Амелия. – Хех… У темных существ свои связи. Я знакома с одной местной ведьмой, очень сильной, и достаточно мудрой, и компетентной во многих вещах… Она живет на окраине поселка, в своей избушке на курьих ножках…

Тут уж я не удержалась от смеха.

– Прямо-таки на курьих?

Амелия прицокнула языком.

– Ну, здесь я немного приврала. Просто старый деревянный домик, но с кучей секретов.

– Это ты о старой Берте говоришь? – Неожиданно вмешалась в разговор Сара, шедшая впереди меня. – Неужто, она и вправду ведьма? А я никогда не верила слухам о ней, и даже ни разу в ее избушку не бегала, дабы заговорить себя от порчи или сглаза, или мужика себе приворожить, как делали большинство женщин и девушек нашего поселка.

– Все слухи о Берте абсолютно правдивы. – Сказала, как отрезала, Амелия.

– И даже та история с головой?

– Да…

– Господи ты боже… – Пробормотала Сара. – А ведь Берта всегда так мило здоровалась со мной.

– Что за история с головой? – Не удержалась я от вопроса.

Амелия почему-то рассмеялась. Чувствовалось, что белая змея в хорошем расположении духа.

– Ну давай, Сара! Расскажи ей… Раз уж мы начали этот разговор, нужно удовлетворить любопытство девочки. Хотя как по мне, история эта до ужаса банальная и скучная…

Сара выдохнула устало, потом заговорила:

– Ладно… На южной окраине нашего поселка, около кладбища, живет старуха по имени Берта. Люди считают Берту ведьмой, многие из-за цвета ее глаз. Ведь один глаз у нее карий а другой черный. Обычная гетерохромия, но в народе это считается признаком связи с нечистой силой. Говорят, что лишь посмотрев своим черным глазом на человека, Берта способна одарить того проклятием… – Сара умолкла на секунду, и в синем полумраке мне удалось различить, как рука ее, вздрогнув поднялась к верхней части живота. – Берте уже под сто лет, но она бодрее многих молодых женщин, и здоровее. Я могу точно сказать, что никогда не слышала о том, чтобы она хоть чем-то болела… И я думала, что многие именно поэтому ей завидуют, и распускают про нее злые слухи, в том числе и историю с головой… Если верить этой истории, то Берта в молодости своего сына убила, и, возможно, мужа и дочерей, дабы ведьмовскую тёмную силу получить. Была она в ту пору несчастлива в браке, муж ее пил, гулял, да регулярно поколачивал свою супругу. Впрочем, за пять лет совместной жизни сумели они нажить того самого сына, и двух дочек. Но именно сына, говорят, Берта любила сильнее всего… В один прекрасный день, после очередных побоев супруга, Берта решила, что с нее достаточно, решила, что больше никто и никогда бить и унижать ее не будет. Ей захотелось обрести силу, настоящую независимость, и… говорят, что она преследовала еще некие, более глобальные, цели, которые ей в детстве завещала ее собственная мать.

По коже моей пробежал холодок.

– Что за цели?

– Об этом история умалчивает. – Вновь устало вздохнула Сара. – Каждый из рассказчиков придумывает что-то свое, а истины не знает никто. Я же придумывать ничего не намерена… В общем, вечером того дня, Берта отправилась на кладбище, отрыла кости своей матери, и провела над ними особый обряд, посредством которого призвала в этот мир какого-то через чур сильного беса, ну и взмолилась этому бесу, дабы тот ей силу даровал. А бес и говорит – сила так сила, да только тут без жертвы не обойдется, дабы силу получить, ты должна лишиться самого дорогого, что у тебя есть. Ну Берта и убила сына. Голову ему отрезала. А после, наутро, когда пришли люди к ней в дом, она, говорят, на скамье голая да вся в крови сидела, и отрезанную голову сына коленях держала, да по волосам ее поглаживала и шептала что-то. А муж Берты, с тех самых пор пропал куда-то, так же как и две ее дочери… Вот такая вот история, в которую я никогда не хотела верить. Но похоже…

– Эта правда. – Сказала Амелия. – Берта пожертвовала своим сыном, дабы заполучить силу, мужа тоже прикончила, а вот ее дочери… – Тут белая змея запнувшись, резко замолчала, но потом продолжила: – В общем, Берта действительно сильная ведьма. И она знакома почти со всеми темными существами в округе.

История про Берту, отнюдь не поспособствовала улучшению моего состояния. Здесь, во мгле земляного туннеля, она лишь подпитала мой страх, усилила волнение, а следовательно и отдышку…

Слабость и боль обосновались в моем теле прочно. И в некоторые моменты, я даже начинала задумываться, а уйдут ли они хоть когда-нибудь? Рана на боку мучала меня непрестанно, и даже увечья на лице, нанесенные псом Григоровича, начинали словно бы жечь понемногу, однако я надеялась, что это жжение лишь от пота, попадающего в мелкие ранки…

Но зато, кровотечение из носа все же прекратилось… Этому я не могла не порадоваться…

Земляной коридор неожиданно кончился, и мы оказались в чуть более узком каменном проходе. Здесь, нити действительно вошли в стены, превратившись в странный узор, который, как и говорила Сара, напоминал то ли плетущиеся молнии, то ли разветвление темных вен… Так же, тут была развилка, но Марк, освещая путь Асху, последовал налево, за узором.

– А много темных существ в округе? – Спросила я у Амелии, надеясь все же хоть немного отвлечься от боли и отдышки. – Ну… я имею ввиду в поселке и прилегающей местности.

– До того, как хонки стали проявлять активность, и до того, как началось совмещение, было куда меньше… – Ответила Амелия. – Одни из них, изначально были темными существами, другие – это обращенные люди. Все они разумны в разной степени, некоторые по интеллекту почти неотличимы от животных.

Внезапно, я снова вспомнила о чудовищах, что восемь лет назад притворились моими родителями…

– А есть такие, что способны принимать различный облик? Превращаться в умерших родственников допустим, и таким образом заманивать своих жертв в ловушку…

– Безликие. – Произнесла Амелия. – Да… Они способны на такое. Это одни из тех темных существ, которые непосредственно прислуживают демонам. Я бы не сказала, что они слишком сильны. Но обычного человека по той же физической силе, конечно, в несколько раз превосходят. Главное оружие безликих – это их извращенный разум. Они считаются одними из самых разумных темных существ.

– Безликие убили моего отца, и мать скорее-всего… – Угрюмо вымолвила я. – Брата, тоже они прикончили… Одно из этих существ оторвало ему руку. Я бы тоже погибла в тот день. Но помощь подоспела от мертвецов. Однако, то были не призраки. Военные… Они были мертвы, это точно! Но что-то двигало их телами.

– Призраки бывают разной степени плотности. – Заметила Амелия.

– Военные не были призраками! – Упрямо покачала я головой. – Скорее уж… живыми мертвецами.

Амелия помолчала несколько секунд. Ее шаги, в отличии от моих, были легкими и тихими, мои же отдавались глухим эхом от каменных стен прохода.

– Сумеречные ходоки. – Наконец сказала белая змея. – Скорее всего, те военные были сумеречными ходоками. Поле умерщвления своих жертв, Безликие, чаще всего, поглощают их душу. Но бывает так, что душа поглощается не до конца, и остается как бы ее искореженный осколок, запертый в уже мертвом теле. Такой осколок не может покинуть тело, пока то не будет в значительной степени разрушено, и потому продолжает, иногда достаточно долгое время существовать в нем… И… Такое существование воистину мучительно…

Шелестящее звучание слов Амелии обволакивало мою голову, и мягко проникало внутрь нее… Перед внутренним взором возникли мертвые военные, облаченные в грязную изорванную форму покрытую бурыми пятнами крови. Они ведь даже дышали, громко и натужно, совсем как я сейчас. Они дышали будучи мертвецами! Они стояли передо мной и братом настоящей живой стеной, а потом безмолвно расступились. Ведь им, на самом то деле, плевать было на каких-то там испуганных детишек, они жаждали другого…

– Они жаждали окончательной смерти. – Проговорила я. – Вот значит, как… Они жаждали окончательной смерти и… отмщения.

– Верно… – Согласилась Амелия. – Думаю, ты права.

Поворот за поворотом… Вскоре я потеряла им счет. Следуя за темным узором мы пробирались через самый настоящий лабиринт, холодные коридоры которого временами становились то шире, то уже… Из некоторых проходов, которые мы пропускали, я слышала различного рода звуки. Один раз, до меня донесся будто бы шорох сухих листьев, в следующем проходе я услышала тихое женское пение. Чуть позже, мы прошли мимо узкого ответвления очередного коридора, и в непроглядной тьме этого ответвления кто-то, довольно громко, то ли смеялся истерически, то ли рыдал… Потом, я слышала еще много разных звуков, один раз, даже пение цикад…

– Слуги демона получили свободу после его ухода. – Сообщила мне чуть позже Амелия, когда я спросила ее об этих звуках. – Не все они опасны. Но самый главный – опасен. Это ручная зверушка демона, или даже… его дитя. Оно очень опасно, и моли высшие силы, чтобы мы не повстречались с ним.

В этот момент я учуяла невероятно-сладкий запах, заставивший слюнные железы в моем рту работать с удвоенной силой.

Я уже хотела поинтересоваться у Амелии по поводу этого запаха, но тут очередной поворот вывел нас к белой реке…

Глава 26. Путь во тьме. Часть 2 (Алиса)

1

Сладостный аромат, исходящий от реки молочного цвета, пробуждал во мне невероятную жажду, а многоголосый шепот – воспоминания. Сначала, звучание этого шепота показалось мне чуть ли не таким же приятным, как и запах белой жидкости переполнявшей широкое каменное русло. Шепот, звучащий словно колыбельная, успокаивал растревоженные мысли, и даже отдышка моя исчезла… Но потом… Воспоминания стали возникать в голове, также наполненные различного рода оттенками белого, и страхом…

Точно такой же шепот, я услышала в клинике Григоровича, после одной из операций, той самой, вследствие которой волосы мои побелели, и сделались красными на кончиках…

Пробудившись от наркоза, я лежала меж белых стен. Лежала, вдыхая запах лекарств, слушая, как ветер беснуется за окном, и предчувствовала надвигающуюся неизбежную боль… Почти все операции оставляли после себя боль, иногда в животе, иногда в голове, иногда и там и там… Я уже привыкла к этой боли, и знала, что ее нужно всего лишь перетерпеть, что потом непременно станет лучше, как и всегда… Я слушала вой ветра, как вдруг явился шепот, и стены палаты закачались перед моим взором. Тысячи призрачных голосов, шепча что-то, порхали надо мной будто невидимые бабочки. Они шептали точно-также, как и сейчас – ласково и успокаивающе… Но неожиданно, я поняла, о чем они шепчут. Полные сокрытого отчаяния, муки, и вынужденной злобы, они звали меня присоединиться к ним. Я тогда, жутко испугалась, ведь подумала, что умираю… Операция прошла неудачно, решила я… Тело мое искалечено, разрушено, и шепот витающий надо мной, это шепот ангелов смерти, явившихся по мою душу!

От ужаса, охватившего меня в тот момент, я заметалась в постели, ненароком вырвала катетер из руки, и принялась звать медсестер, Линду, доктора Григоровича, да хоть кого-нибудь…

Медсестры явились, вслед за ними – Линда, а после и Григоровича пришлось вызвать… Ведь как оказалось, состояние мое тогда действительно стало резко ухудшаться, но вовсе не из-за неудачной операции, а совершенно по другой причине. Нечто, действительно явилось за мной. Медсестры, первыми вошедшие в палату, также слышали эти голоса, о чем и поведали после Линде и Григоровичу.

В итоге, меня вновь погрузили в сон, а очнулась я уже в другой палате на другом этаже, и с тех пор, еще очень долгое время находилась под постоянным наблюдением…

И сейчас, в этом чертовом подземелье, над неподвижными водами белой реки, голоса вновь окружали меня, пытались высосать из меня жизнь… Нет… Только не снова!

Слабость усилилась настолько, что я упала на колени. Шепот был уже вовсе не ласковым, но гнетущим, и неимоверно громким. Шепот… звучащий теперь не только вокруг, но и прямо у меня в голове! Мне начало казаться, что я сейчас растворюсь в этом шёпоте, словно в кислоте. Страх заставил меня полностью позабыть о жажде…

Рывком, Амелия поставила меня на ноги, после чего легонько подтолкнула в спину.

– Я знаю, что река манит тебя, Алиса. Знаю, что ты испытываешь жуткую жажду. Но нельзя людям пить эту белую жидкость. Она лишит тебя разума, и убьет…

Превозмогая слабость, и стараясь отрешиться от шепота, я медленно побрела вперед.

– Уже нет жажды. – Голос мой дрожал, и я чувствовала, что вот-вот расплачусь. – Есть страх… Пойдемте отсюда скорее! Я… Я не могу выносить этого шепота. Скорее уж он убьет меня, чем жидкость в реке.

Когда мост был пройден, и мы приблизились к проходу, ведущему в очередной темный коридор, я в последний раз обернулась на реку, потом спросила у Амелии:

– Что это за жидкость? И что за голоса?

Амелия прошипела что-то неразборчиво, потом хмыкнула, и наконец произнесла:

– Ну… Что ты знаешь о вампирах, Алиса?

Про вампиров мне доводилось смотреть фильмы, да и парочку весьма интересных романов о них я читала.

– Вампиры – это мифические существа, пьющие кровь. – Без запинки ответила я.

– Не мифические…

– Ну ладно. – Здесь я легко согласилась. – Я готова поверить в то, что вампиры существуют, да только причем здесь они?

– Да притом… – Амелия вдруг вздохнула так же устало, как до этого вздыхала ее сестра. – Ладно, Алиса. Сейчас я тоже расскажу тебе историю. Это история про первого вампира, и про вот эту вот белую жидкость…

Коридор, по которому мы сейчас шли, извивался подобно змее. В какой-то момент я поняла, что слышу некий звук над головой, будто бы… будто бы по потолку ползало что-то. Я подняла голову вверх, но сумрак скрывал от меня потолок, а следовательно – и источник звука.

– Однажды, очень давно, жил на свете безумно одинокий парень. – Начала Амелия. – Все родственники его умерли, когда он был еще ребёнком, все друзья отвернулись от него, ну а женщины… Парень словно был проклят, и не мог найти себе любимую в этом мире. Никто из женщин не мог полюбить его по-настоящему, и все они рано или поздно его предавали… Так и вышло, что долгое время, живя в мрачных и злых местах, парень был один-одинешенек. Но его дух, и тело его, жаждали любви… И в один из дней, не в силах более выносить тягостного одиночества, парень взмолился небесам, чтобы дали они ему вторую половинку, которая любила бы его также, как себя, которая поняла и приняла бы его до конца, и согласилась бы разделить с ним горе и радость… И молился он настолько искренне, и с такой великой болью в душе, что небеса его услышали… Точнее, некое светлое существо из сияющего промежутка, услыхало его горячие молитвы, обозрело его душу, и в душу эту влюбилось. И тогда произошло то, что случается очень редко… Светлое существо покинуло сияющий промежуток, проникло в мир людей, спустилось с небес на землю, и, облекшись в человеческое женское тело, явилось парню. Так, парень получил то, о чем просил. Он обрел женщину, которая любила его так же, как себя, он обрел счастье, и вскоре стал мужчиной… Но однажды, он тяжело заболел. И не было лекарства от его болезни в нашем мире. Этот человек был обречен на смерть, но возлюбленная его сказала ему: “Ты не должен бояться. Ты умрешь, и мы вместе отправимся туда, откуда я пришла.” Однако, человек ответил ей, что не хочет и не готов пока умирать, что должен еще многое сделать в этом мире. Такова была его натура, что даже на смертном одре, он был полон амбиций, которые не давали ему почить с миром. И тогда, он сказал своей возлюбленной: – “Ты выглядишь как земная женщина, но мы ведь оба с тобой знаем – кем ты являешься на самом деле. Ты явилась с небес, и должна знать многое, то, что не ведомо мне, и никому в нашем мире. Ты должна знать, как исцелить меня!” Тут он оказался прав, его возлюбленная знала… Существовало одно чудодейственное средство, способное исцелить мужчину от его болезни…

– Что за средство? – Воскликнула я. История Амелии так заинтересовала меня, что я почти позабыла о своем страхе.

– Кровь светлого существа, облаченного в бренное человеческое тело. – Ответила мне Амелия. – Такая кровь была способна победить любую хворь…

– И та женщина дала ему своей крови…

– Верно… Она дала ему немного своей крови, и он исцелился. Однако, не только исцелился, но также и обрел некую силу, что в определенной степени превосходила силу человеческую. И казалось бы, ему только жить и радоваться. Но люди таковы, что им почти всегда мало… Вскоре, он захотел еще силы, а позже – власти. Многие мужчины, один раз лишь вкусив силу и власть, уже не могут более остановиться. Так произошло и с ним. Его желания свели его с ума, и он стал требовать свежей крови у своей возлюбленной, день за днем… И поначалу, она ее ему давала, но потом отказалась, увидев, во что он превращается. Мужчина же, понимая, что более она крови ему не даст, пленил свою возлюбленную, и пил ее кровь против ее воли, пил жадно, не зная меры, и вскоре женщина умерла… За такое деяние он был проклят высшими силами, он, и все его потомки. Кровь светлых существ дала ему великую силу, и неимоверно долгую жизнь. Однако, чтобы поддерживать эту жизнь, он был вынужден регулярно пить кровь людскую, а пищи никакой более есть не мог, ведь любая другая пища сделалась для него отравой. Также, свет солнца стал для него смертелен, и мир он мог видеть только ночью. Смерть же, превратилась для него действительно в смерть, в абсолютное небытие. Вампир может поддерживать свою жизнь очень долго, однако после смерти душа его тут же уничтожается высшими силами… Такова была участь его, и всех его потомков. Так и появились в нашем мире вампиры… А кровь светлых существ, с тех пор для людей хуже любого яда. Лишь дети, чистые душой, могут пить ее. Любой же другой человек, испив такой крови, лишается разума, а после и тела. Дух его ослабевает и истончается, превращаясь в то, что витает над белой рекой, в тот шепот, который ты слышала…

– То есть, река полна крови светлых существ! – Поразилась я.

– Именно. – Спокойно подтвердила Амелия. – За тысячелетия своего существования, демон убивал всех – светлых существ, темных существ, людей… И питался их кровью и силой… Это его запасы.

Я подумала немного.

– Значит… Нам придется пересечь еще две реки?

Амелия хохотнула удовлетворенно.

– А ты здорово соображаешь. Да… Будет еще река с человеческой кровью, и с кровью темных существ.

Звук над головою усилился. Да что же это?! Я вновь подняла голову вверх, и конечно-же, как и в прошлый раз, не различила там ровным счетом ничего. Но что-то там определенно было… Я не могла точно определить характер доносящихся до меня звуков, но создавалось стойкое впечатление, будто бы множество неких существ ползает над нами по потолку. Стремительных небольших существ, с очень мягкими конечностями, которые влажно и быстро шлепали по камню… Ужас-то какой! Я уже хотела было поинтересоваться насчет этих звуков у Амелии, но Сара меня опередила:

– Что за дрянь на потолке? Не знаешь, сестрица?

– Одни из слуг демона. – Ответила Амелия все так же спокойно. – Самые маленькие, и самые… противные и надоедливые. Тысячи убиенных демоном младенцев, искореженные создания обращенные во тьму… Нам надо идти быстрее. Свет Асху пока что отпугивает их, но они все равно последуют за нами.

2

Мы шли по бесконечным темным коридорам, поворачивали время от времени, следуя за черным узором, напоминающим то ли молнии, то ли сплетение вен… Шум на потолке сопровождал нас. Амелия сказала, что это мертвые младенцы, обращенные во тьму. Тысячи мертвых младенцев. Каждый раз, когда я думала об этом, меня передергивало…

Поворот за поворотом… Как же я устала! Мне, наверное, просто нужно поспать какое-то время, и тогда боль пройдет. Боль, да и вообще все, все, все… Просто, надо забыться… Или умереть… Сдаться… Нет! Я же чувствую брата! Ведь он отныне во мне. В моих волосах, в моем сознании. Он часть моей силы, и воспоминания его прибавились к моим… Его разум… Я теперь лучше понимаю этот разум! Мой брат так хотел стать героем не страшащимся ничего, и в тот день, когда спас меня от сумеречных ходоков, стал им. Он стал героем, и кое-что понял. Теперь же, это понимание есть и во мне… Герои боятся. Они боятся и отчаиваются, так же как и обычные люди, но делают то, что должны делать, вопреки страху и отчаянию! А иногда, им даже приходится переступить через себя, втоптать себя в землю, заранее стать живым мертвецом, пожертвовать всем… Эти мысли я также должна запомнить и сохранить в себе, ведь они – наследие моего брата, который перед смертью полностью реализовал их. Он умер так, как умирают герои, завершил свою жизнь таким образом, каким и жаждал завершить… И если мне придется умереть, то я должна сделать это именно так, и никак иначе. Я не могу расстаться с жизнью просто от слабости, здесь, во тьме! Нет уж. Я должна держаться, должна до последнего отчаянно сражаться с мороком окружающим меня. Хотя бы ради идей моего брата!

Сара… Делая шаг за шагом, я видела копну ее рыжих волос перед собой. Саре тоже не просто. Она ведь потеряла почти все, что только можно потерять. Даже… Позабытый вопрос вновь возник во мне, и я тут же высказала его:

– Сара, а где Оливер?

Сара шумно выдохнула, и не оборачиваясь на меня, произнесла медленно:

– Оливер оказался человеком Григоровича. С помощью Оливера мой отец следил за моей жизнью.

Быть того не может! Оливер, такой смешной и одновременно серьезный. Оливер, так самоотверженно бросившийся на помощь Марку – человек Григоровича? В такое поверить тяжело. Обычно, в подчинении у Григоровича люди совсем иного рода. Но, даже если Оливер действительно человек Григоровича, даже если так…

– Он все же любил вас, Сара. Иначе не бросился бы тогда на защиту Марка.

– Это верно, с-сестрица. – Прошипела Амелия за моей спиной. – В тот момент, этот очкарик даже удивил меня, я уж думала – сейчас его и дух простынет… Но нет, Оливер храбро бросился к постели Марка, дабы помешать мне. Такие поступки не делаются просто так…

– Я знаю, что он любил меня. – Проговорила Сара. – Но это уже не важно.

– Он мертв? – Осторожно спросила я.

– Нет. Моя мать возвратила его к Григоровичу. Теперь мой отец узнает еще больше, но и на это мне уже плевать. Я не собираюсь надолго задерживаться в этом поселке. Мы с Марком уедем отсюда, и тебя Алиса с собой возьмем.