Текст книги "И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Мария Заболотская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)
Глава 12, рассказывающая о приключениях, которые тем временем пережили в столице магистр Леопольд и Мелихаро, а также – об опасностях, которые подстерегали их по возвращении в дом Аршамбо
Я досадливо поморщилась, понимая, что чародей, не произнеся ни единого угрожающего слова, связал меня по рукам и ногам, да так ловко, что мне полагалось благодарить его без устали.
– Напиши, что был счастлив познакомиться с магистром Леопольдом Иоффским, – сказала я нехотя. – Что магистр произвел на тебя самое приятное впечатление, и что ты поражен его познаниями в сфере древней магии, да опиши поподробнее, как вы беседовали с ним часы напролет.
Искен, уже разложивший на столе немудреные письменные принадлежности, спросил с деловитым видом:
– Позволь уточнить одну мелочь, дорогая. Этот твой магистр Леопольд существует на самом деле или же является сугубо плодом твоего воображения?
Я метнула в ответ недобрый взгляд, пытаясь показать Искену, насколько мне не нравятся его расспросы, но он тут же со смешком произнес:
– Не хмурься так, Рено. Я понимаю, что ты не слишком расположена делиться со мной своими замыслами, но сама посуди – я возвращаюсь в Изгард на днях и не хочу попасть впросак, когда Аршамбо спросит меня об этом славном господине, светоче магической истории. Это в твоих же интересах, ты должна понимать.
– Ты возвращаешься в Изгард? – меня словно окатили ушатом ледяной воды.
– В том письме, что ты привезла, сказано, чтобы я поторопился, – лицо чародея было издевательски-ласковым. – Мы могли бы отправиться завтра поутру вместе, но ты вряд ли желаешь этого, так что я задержусь на день и прибуду в Изгард послезавтра. Ты не успеешь даже соскучиться как следует. Кстати, можешь сама прочесть послание Аршмабо – я удивлен, что ты этого не сделала раньше, ведь на конверте не имелось никакой магической защиты.
– О да, мне бы не помешала толика беспринципности, – согласилась я, наискосок просматривая письмо. В самом деле, Аршамбо Верданский просил своего аспиранта поторопиться, указывая тому на некие незавершенные дела, из описания которых я ничегошеньки не поняла. Этого следовало ожидать, но у меня начинало шуметь в ушах, когда я думала, что вскоре нам с Искеном предстоит встречаться каждый день.
Молодой чародей, между тем, невозмутимо писал строчку за строчкой, то и дело посматривая на меня с улыбкой. Затем предложил мне прочесть и свое письмо, словно пытаясь убедить меня в собственной безмерной открытости, но я отказалась. К этому времени начало смеркаться, ощутимо похолодало, и Искен великодушно уступил мне место около очага, где, по-видимому, обычно спал сам. Потрескивали горящие ветки, на столе мерцала нехитрая масляная лампа, и я почувствовала, что в самом деле устала. Зевая и сбиваясь, я описала Искену магистра Леопольда в общих чертах, старательно обходя в своем рассказе причину, по которой мы прибыли в Изгард, и сама не заметила, как задремала, напоследок удивленно подумав, что чувствую себя в безопасности.
* * *
Следующий день оказался пасмурным, но довольно теплым. Ранним утром крестьянин, которого Искен щедро вознаграждал за необходимость приближаться к проклятому месту, принес крынку свежего молока и корзинку с немудреной, но вкусной пищей, и мне подумалось, что аспирант в развалинах храма исхитрился устроиться уютнее, чем магистр Аршамбо в столице. К тому же, меня не оставляло неясное подозрение, что магистр Леопольд и Мелихаро, оставшиеся в Изгарде, провели эту ночь далеко не так мирно и спокойно. В дорогу я отправилась сытой, отдохнувшей и оттого на диво благодушной. В голове моей блуждали мысли, которым полагалось быть крайне тревожными, но дни моей жизни редко начинались столь приятным образом, и я обрела крайне несвойственную мне беспечность.
Проехав более чем половину пути, я полезла в сумку за фляжкой с водой, и к своему удивлению нащупала там незнакомый предмет. Не веря своим глазам, я достала оттуда кошелек, набитый серебряными и золотыми монетами. В небольшой записке, лежащей внутри кошелька, говорилось: "Об этом ты не просила, поэтому условия прежние – у тебя осталось два желания".
О, никогда еще мне не было так досадно оттого, что я бедна и не могу позволить себе выбросить деньги в канаву! Только человек, никогда не знавший достатка, но все еще пытающийся сохранять чувство собственного достоинства, понял бы меня. Кошелек почти что жег мне руки, одним своим видом говоря, насколько прочно я увязла в мягкой паутине, сотканной Искеном. И в то же время мне свободнее дышалось от мысли, что теперь у меня есть деньги – и немалые! Что там – никогда в жизни я не держала в руках такого богатства. Гордость боролась во мне с радостью от обладания столь замечательным кошельком, и, разумеется, вскоре проиграла.
Толчею у городских ворот я почти не заметила, погрузившись в размышления, которым становилось все теснее в моей голове. Стражники сегодня не отличались придирчивостью и я въехала в столицу безо всяких проволочек. Следовало поторопиться, ведь время, на которое я назначила встречу с Леопольдом и Мелихаро у главной площади, уже приближалось.
На этот раз я быстро нашла дорогу, ведь празднество все еще продолжалось. Нужно было всего лишь следовать за потоком горожан, желающих насладиться дармовым вином и представлениями. Осознание того, что я нынче при деньгах, придало мне небывалую важность, да и на коне я сидела куда ровнее чем вчера. Дорогу мне уступали по первому требованию, заслышав истинно владетельные нотки в моем голосе, а веселые девушки наперебой пытались вплести в гриву Гонорию ленточки, явно приняв меня за юнца из зажиточной семьи, впервые попавшего на столичные гуляния и оттого боящегося отвечать на их игривый смех. Вскоре я оказалась у того самого каменного постамента, где вчера рассталась с демоном.
Часы на башне как раз начали бить полуденное время, однако я не заметила вначале ни Мелихаро, ни Леопольда, успев сердито подумать, сколь легкомысленно мои спутники относятся к любому нашему уговору. Однако, приглядевшись повторно, я едва сдержала потрясенный стон – облик двоих нищих, примостившихся у каменной тумбы, определенно казался знакомым. Да, то были Мелихаро и Леопольд – но в каком ужасном виде!.. Одежда их превратилась в лохмотья, а лица были покрыты копотью и пятнами синей краски. Они, хмурые и молчаливые, сидели на мостовой, поджав ноги под себя и подпирая камень спинами. Несмотря на то, что перед ними не стояла миска для подаяний, горожане, преисполнившись жалости при виде столь убогих существ, бросали медяки прямо на землю. Несколько бродячих кошек, безошибочно почуяв в Мелихаро демона, терлись у его босых ног и мурлыкали, но вряд ли им сегодня могло перепасть какое-либо угощение.
– О боги, – пробормотала я, спешиваясь, – сдается, мне не понравится то, что я сейчас узнаю.
– Рено! – жалобно и отчаянно взвопил демон, завидев меня, и вскочил на ноги. Тут-то оказалось, что он остался без штанов и сапог, лишь в одной рубахе и тряпице, повязанной на манер фартука – я узнала в ней остатки плаща. Следом за ним с кряхтением поднялся и магистр, также босой, но хотя бы в штанах.
– Господин Мелихаро, мессир Леопольд! – я переводила взгляд с одного на другого. – Что, во имя сил небесных и подземных, с вами произошло?
Леопольд потупился, а демон взвыл, воздев руки к небу:
– Что произошло, вы спрашиваете?! Вы оставили меня с этим средоточием порока, с этим воплощением всех известных грехов, и я всю ночь выполнял ваш бесчеловечный приказ, не давая этому проходимцу и разгильдяю себя погубить! А он пытался сделать это ежеминутно, ежесекундно!
– Не выдумывайте, – пробурчал магистр, зябко переступая с ноги на ногу.
– Я выдумываю? – выкрикнул демон и ткнул пальцем в нос Леопольду. – Посмотрите на себя – разве я могу выдумать что-то такое, что было бы хуже правды?
Я знаком попросила демона остановиться и спросила:
– Так что же – вас избили и ограбили?
– О, если бы! – прошипел демон злобно. – Довожу до вашего сведения, что этот мошенник попался на жульничестве при игре в кости!
– А вот не стоило вам скрывать, что у нас есть деньги, – отозвался магистр, даже не подумав устыдиться. – Разве можно играть честно, когда уверен, что у тебя за душой всего пара медяков? Что за интерес в такой игре?
– Вот! Вы сами слышите! – воскликнул Мелихаро. – Он сказал, что чувствует, будто его святой долг – выиграть деньги любой ценой, и, конечно же, метал кости так неловко, что его почти сразу заподозрили. В жизни не видал такого неловкого шулера!
– А почему это вы умалчиваете о том, что тоже играли и жульничали? – ехидно поинтересовался Леопольд.
– Потому что у меня выходило куда лучше! – парировал демон. – Но тут вступили вы и уже спустя несколько минут нас хотели поколотить. Дела наши были умеренно плохи, но тут этот мерзавец влез на стол и объявил, что сейчас сотворит страшные огненные чары и разрушит харчевню до основания.
– О, нет! – застонала я.
– Именно! – глаза Мелихаро метали молнии. – Тогда все посетители, уже здорово разогретые выпивкой, закричали: "Да это проклятущий маг, провалиться ему сквозь землю! Давайте утопим его в выгребной яме!". Этот гнусный тип, заслышав угрозы, разошелся еще больше и впрямь начал творить чары. Хорошо еще, что я в последний момент успел дернуть его за ноги и огненный шар, который он наколдовал, взорвался под столом. Никто из горожан не пострадал, иначе б нас точно повесили в ту же ночь, а вот мы порядком обгорели. Стол развалился на мелкие щепки, и мы, как две подожженные шутихи, помчались к окну, воспользовавшись всеобщей суетой, затем...
Тут демон замялся, а магистр Леопольд ядовито спросил:
– Ну, что же вы не рассказываете, что было дальше?
– Да какая разница? – вспылил Мелихаро. – Вы во всем виноваты, как ни крути.
– Он застрял, – довольно сообщил мне Леопольд. – Я пролез через окно в единый миг, а этот кургузый увалень застрял намертво. Я тянул его за руки, а с той стороны его тянули за ноги, и кричали, что вот– вот принесут вертел с кухни, да пырнут хорошенечко злодея, благо промахнуться было сложно.
– Он смеется! – демон всплеснул руками. – Нет, вы посмотрите – он светится, точно майское солнце! А ведь меня все же продырявили этим злополучным вертелом, правда, удар пришелся вскользь – в этот момент я наконец-то протиснулся в окно, хоть с меня при этом и содрали штаны вместе с сапогами. Кстати, поразмыслите-ка, Рено, кто виноват в том, что я нынче застреваю в окнах?
И демон испепелил меня взглядом, тут же позабыв, как обвинял только что в своих бедах магистра Леопольда.
– То есть, вы оставили мулов там? – спросила я, не желая выслушивать знакомые упреки.
– О, нет, мулов мы оставили в другой харчевне, – ответил Мелихаро. – Видите ли, этот господин до того, как мошенничать при игре в кости, пытался честно играть в карты, и проиграл больше, чем у него при себе имелось. Тогда я сказал, что мы оставим в залог мулов, и вернемся за ними на следующий день. Если бы я признался, что у меня были при себе монеты, то чертов кутила проиграл бы и их, и мулов. А так я хотя бы сберег деньги, на которые и надеялся выкупить животин...
Не успела я сказать, что это было весьма похвальным и предусмотрительным решением, как выражение лица демона скисло и он продолжил:
– ...Но ведь нас потом арестовали...
– Арестовали! – воскликнула я в ужасе.
– Да, после случая с кошмарным огненным шаром...
– ...И ужасным крошечным окном, – вставил Леопольд.
– Да, и окном, в котором я чуть было не погиб по вине двух знакомых мне чародеев!..– Мелихаро со значением перевел взгляд с меня на Леопольда. – После этого всего магистр не угомонился, и сказал, что мы просто обязаны выпить. И мы пошли в третью таверну, хоть я был и без штанов. Там мы перевели дух и по понятной причине решили обсудить все, что с нами приключилось. Должно быть, мы говорили слишком громко и пару раз в запале помянули князя Йорика, уж не помню, по какому поводу – возможно, досадовали, что праздник получился слишком пышен и прекрасен благодаря неимоверной щедрости Его Светлейшества, – на этих словах демон повысил голос и повертел головой, проверяя, хорошо ли расслышали его прохожие. – Кто-то услышал наши крамольные речи и позвал стражу. Сначала господин Леопольд, вспомнив недавний случай, начал кричать, что во всем виноваты чародеи. Но эти стражники оказались не так уж просты. Главный из них спросил: "С чего бы это господин хороший клянет чародеев, если дозволение на их деятельность дал сам князь Йорик и Артиморус Авильский постоянно бывает в княжеском дворце?..". Магистр Леопольд несколько растерялся, и начал было клясть священнослужителей, но тут стражники сказали: "Да ты еще и богохульник! Известно ли тебе, что князь денно и нощно благодарит бога за рождение наследника?", и после этого нас повязали, объявив, что мы призывали к бунту против светлейшего. Особенно их возмутило то, что я при этом был без штанов. "Как смеешь ты, бездельник, произносить имя князя, имея столь срамной вид?! Да это без малого государственная измена!" – сказали они и потащили нас к городской тюрьме.
– Черт побери! – растерянно произнесла я. – И что же?
Мелихаро вздохнул, вздохнул и Леопольд – я догадалась, что стражники их наградили немалым количеством пинков, прежде чем эта грустная история пришла к развязке.
– Вскоре мы догадались, – сказал демон, в чьем голосе угадывались язвительные нотки, – что стража не просто так демонстрирует подобную широту взглядов, защищая одновременно и чародеев, и бога, да еще не скупясь на тумаки – их и впрямь было многовато для простого раздражения, накопившегося за время службы. То был явный намек. Я отдал им все наши деньги, магистр прибавил к ним еще и свои сапоги, и они нас отпустили... После этого мы блуждали по улицам, не в силах найти пристанища, а какие-то гадкие мальчишки, заметившие нас во время фейерверков, решили, что раз мы оборваны и черны, то нам не повредит еще и толика краски. Мы бежали от них три квартала, но они нагнали нас и выплеснули нам на головы не менее трех ведерок!..
Воцарилась тишина. Леопольд и Мелихаро смотрели на меня глазами побитых собак, но видно было, что вслух они свою вину не признают ни за что.
– Вряд ли нам стоит возвращаться в дом Аршамбо, – с осторожностью произнес Мелихаро, пытаясь сохранять вид человека, контролирующего ситуацию. – Мы профукали мулов Академии, у нас нет денег, сапог, одежды и выглядим мы так, что нас не пустят на порог. Даже на разбойников подобный ущерб не спишешь. Но ведь в любом случае у нас не вышло бы долго продержаться – магистр не поехал знакомиться с аспирантом, и вскоре об этом бы стало известно... Кстати, что вышло из этой поездки? Как вы унесли ноги? Аспирант сильно гневался?..
Я посмотрела в небо, пытаясь собраться с мыслями, и, в конце концов, призналась:
– Вообще-то все сложилось немного не так, как я предполагала.
– Что вы имеете в виду? – встревожился демон.
– Так уж вышло, – сказала я, избегая смотреть в глаза Мелихаро, и уж тем более не желая встречаться взглядами с Леопольдом, – что мы сумели договориться с аспирантом и он обещал не выдавать нас. Как видите, у нас нет повода сбегать...
– Постойте-ка, – растерянный демон не смог выбрать, что же в моих словах удивило его больше. – Но что мы скажем, когда у нас потребуют вернуть мулов? А наш плачевный вид?.. И, будь оно неладно, что означает – "договориться с аспирантом"? С чего бы ему нас покрывать?
– Мулов мы выкупим, – несмотря на то, что я сообщала добрые вести, мне становилось все неуютнее. – Да и новой одеждой разживемся...
– На какие шиши? – подозрительно осведомился Мелихаро, а магистр Леопольд издал недоверчивое бурчание.
Терзаемая весьма двойственными чувствами, я достала кошелек из сумки и приоткрыла его. Глаза моих спутников округлились. Должно быть, точно с таким же глупым выражением лица я сама смотрела на полновесные золотые монеты пару часов назад.
– Откуда это богатство? – шепотом спросил Мелихаро. – Только не говорите, что вы кого-то ограбили! Нам точно конец! Где вы могли найти столько денег?..
– Спрячьте немедленно! – прошипел магистр Леопольд, оглядываясь. – Боги, я чувствовал себя куда спокойнее, когда не имел за душой и полушки!
– Не волнуйтесь, – я послушно вернула кошелек на место, ведь меня, признаться, он тоже пугал. – Я не украла эти деньги, их мне подарили...
– Кто мог их вам подарить? – хором произнесли маг и демон, скроив при этом одинаковую недоверчиво-презрительную гримасу.
– Аспирант, – едва слышно промямлила я, понимая, что расспросов избежать не удастся.
– Аспирант согласился потворствовать нашему обману и дал вам денег? – вытаращился на меня Мелихаро. – Но почему? Зачем незнакомому человеку ввязываться в темную историю, да еще и дарить вам кошелек? Или... погодите-ка, а точно ли он вам незнаком? – Как я и опасалась, демон быстро уловил суть произошедшего, и глаза его округлились. – Проклятие, да я, кажется, понял, что произошло! Ну нет, это уж слишком! Сначала мы приезжаем сюда потому, что вам неймется разузнать что-то об одном проходимце, а теперь находите второго, ничуть не лучше! И берете у него деньги!.. О, не думал я, что вы способны пасть так низко!
– А я вот ничего не понял, – с достоинством произнес Леопольд. – Но чувствую, что наши дела запутались еще больше.
– Да все ясно как божий день! – вскричал возмущенный демон. – Второй аспирант – ее старый знакомый! Наверняка, тот самый, что выдал ее Лиге пять лет назад – иначе с чего бы ему взбрело в голову одаривать ее деньгами? Видимо, и чародеев инога одолевают угрызения совести. О, я помню эту историю! И от такого ненадежного человека зависит нынче наша безопасность?! Ну все, с меня довольно! Я терпел, когда она чахла от неразделенной любви к Каспару, будь он проклят, но понимал, что уж больно ярок ореол спасителя у этого скользкого типа. Но этот-то! Этот!
– У меня не было другого выхода, – сказала я угрюмо. – Он выдал бы нас, если бы я не приняла его правила игры. И, к тому же, его деньги нам очень сильно пригодятся. Быть может, я бы и вернула их при первом же случае, но не теперь, когда один из вас остался без сапог, а другой еще и без штанов. Посему я предлагаю окончить споры, и отправиться на поиск городских бань, а по дороге купить рубах, штанов да прочего добра. Надеюсь, эта краска на ваших физиономиях не настолько доброго качества, чтобы ее нельзя было оттереть щеткой...
К этому времени уже несколько сердобольных прохожих, сердце которых тронул мой юный и хрупкий вид, спросили с участием: "Молодой господин, не пристают ли к вам эти грязные бродяги?". Далее околачиваться у тумбы, привлекая внимание горожан, было бы глупо. Я отдала Мелихаро свой плащ, который хоть и оказался ему коротковат, но, все же, кое-как скрывал то, из-за чего бедного демона совсем недавно обвинили в государственной измене.
Праздничная ярмарка раскинулась совсем неподалеку от главной площади и вскоре мы стали обладателями целой горы новехоньких предметов одежды, в необычайной модности которых нас наперебой заверяли торговцы. В городских банях я тоже не скупилась, вытребовав каждому из нас отдельные комнаты для мытья и самое душистое мыло из имеющегося в наличии. Вымывшись и переодевшись, мы вышли на улицу и там с невольным восхищением осмотрели друг друга – о, теперь нас издали можно было принять за столичных господ!.. Только наши обветренные загорелые лица да огрубевшие руки выдавали то, что мы трудились на свежем воздухе куда больше времени, чем это положено людям благородного сословия.
– Как прекрасно быть богатым! – с чувством произнесла я, принюхиваясь к своим спутникам, благоухающим жасмином и лавандой.
Конечно же, наш новый облик внушил немалое почтение хозяину той таверны, где нынче ночью магистр Леопольд проигрался в пух и прах. Нам тут же вернули мулов и даже предложили перекусить, ведь повар как раз изжарил свежайшую и жирнейшую утку. Надо ли говорить, что мы согласились?
– Это все добром не закончится, – повторял демон, не прекращая обгладывать очередную косточку. – Нам конец.
– Не могу не согласиться, – тут же отзывался магистр Леопольд, все-таки вытребовавший себе бутылку вина. – Нужно немедленно уносить ноги, пока у нас осталось немного золота. К черту аспирантуру, к черту Академию. Я всего один день, как аспирант, и мне уже это надоело! Опасное занятие – эта наука, я вам доложу!..
Я не удостаивала их замечания ответом, и своим надменным видом давала понять, что намерена следовать своему первоначальному плану, хоть он мне нравился все меньше. Кошелек Искена порядком отощал, и я понимала, что вряд ли сумею отдать настолько крупный долг. Если раньше я говорила себе, что возьму пару монет, а потом обязательно верну деньги Искену, приняв гордый и независимый вид, то сейчас успокаивать совесть подобным образом было уже бессмысленно.
К дому Аршамбо мы подошли, когда сгустились сумерки. Магистр был дома, но даже та радость, которую он выказал при виде своего нового аспиранта, не помешала мне заметить, что он сегодня выглядит куда более изможденным и больным, чем при первой нашей встрече. Мне показалось, что он даже не заметил, как изменился к лучшему наш внешний облик за прошедшее время. Будь он чуть внимательнее, то непременно удивился бы, что мальчик-слуга позволяет себе рубашки тонкого полотна и вышивку на верхней одежде, не говоря уже про мягчайшие сапоги самого изящного фасона. Я то и дело корила себя за внезапное проявление щегольства, обычно мне несвойственного, но отчего-то все во мне протестовало, когда я думала, что Искен вновь увидит меня в старой одежде, безжалостно выдававшей то, насколько посредственных успехов я добилась на чародейском поприще.
Прочитав письмо аспиранта, Аршамбо нахмурился и пробормотал:
– Ну что ж... даже лучшие из юношей слишком молоды для того, чтобы во всем на них полагаться...
Магистр Леопольд, иногда вспоминавший о необходимости поддержания беседы, вежливо осведомился, что имеет в виду Аршамбо, и тот досадливо махнул рукой:
– Мне казалось, что из моего письма мальчишке станет ясно – прибыть в Изгард ему нужно немедленно. И что же? Он пишет, что задерживается и появится здесь только во второй половине завтрашнего дня... А я так рассчитывал!.. Впрочем...
Тут лицо Аршамбо осветила какая-то мысль, явно принесшая ему душевное облегчение.
– Ну конечно, сейчас это вовсе не беда! – воскликнул он. – Видите ли, меня скрутил очередной приступ той хвори, что терзает меня много лет. Я с трудом поднимаюсь из этого кресла, проклятая нога совсем не гнется и причиняет мне ужасные страдания, несмотря на все заклинания, что я употребляю для их облегчения. Сегодня я подал в канцелярию прошение об освобождении от чтения лекций на ближайшие пару дней, и сообщил в нем, что меня подменит Искен. Но так как выяснилось, что он прибудет только завтра, а одна из лекций назначена на утренние часы... Канцелярия, разумеется, устроила бы отвратительную свару, и составила бы на меня жалобу, вздумай я не появиться на лекции.
– Возмутительно, – рассеянно произнес магистр Леопольд, все еще витая в блаженных воспоминаниях о недавнем ужине и оттого не чуя опасности.
– Да, это могло бы стоить мне больших неприятностей, – отвечал Аршамбо, с приязнью глядя на магистра, еще ничего не подозревающего. – Но теперь, когда у меня есть вы!.. Искен пишет, что не встречал еще человека, так глубоко изучившего историю магии, как вы, мессир Леопольд! Если вы удивили его своими познаниями, то прочитать лекцию для адептов третьего года обучения вам не составит никакого труда, я уверен!
