Текст книги "И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Мария Заболотская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 40 страниц)
Глава 6, где Искен, все-таки пробравшись в Изгард, прячет Каррен, да так неудачно, что тут же встречается с тем, от кого ее прятал
Итак, аспирант вновь направил своего коня в толпу. Теперь нас осыпали куда более громкими и разнообразными проклятиями, посчитав, что столь тупоумных чародеев не грех и обругать от души. Сопровождаемые гневными выкриками и пожеланиями провалиться в преисподнюю, мы вновь очутились у самых ворот.
И впрямь, со стражником громко спорил чародей, желающий немедленно попасть в Изгард – он восседал на белом коне в богатой, но запыленной сбруе, и все его порывистые движения указывали на крайнюю спешку. Он был молод, светловолос, весьма хорош собой, и я не сразу узнала его – так сильно переменился он за четыре года, прошедшие со времени нашей последней встречи. Казалось, все черты лица его, не изменившись в главном, приобрели несвойственное им ранее выражение хитрости, и я хорошо знала, от кого некогда простодушный лоботряс перенял это свойство.
– Чтоб тебе провалиться! – пробормотал Искен со злостью, в сравнении с которой прочие его приступы гнева сразу показались легкой досадой. – Откуда принесли бесы этого мерзавца? Я так надеялся, что он сгинул вместе с Каспаром!
– Констан! – невольно воскликнула я, теперь окончательно убедившись, что не ошиблась.
Несмотря на то, что собравшаяся у ворот толпа была довольно шумной – люди изливали накопившуюся досаду, стоило им найти мало-мальски подходящий повод для ругани – Констан услышал мой голос. В этом не приходилось сомневаться: он тут же умолк, позабыв о стражниках, с которыми жарко спорил, и начал вертеть головой. Искен чертыхнулся и попытался было развернуть коня, но мы прочно увязли в толпе и возмущенные вскрики тех, кого мы потеснили, подсказали Констану, куда стоит обратить внимание.
Наши взгляды встретились, и на лице моего бывшего ученика, который, разумеется, давно уж превзошел меня во всех отношениях, отразились попеременно изумление, растерянность и прочие чувства, все более далекие от чистосердечной радости. Не успела я подумать, что вовсе не так представляла себе нашу встречу, как произошло нечто и вовсе неожиданное для всех присутствующих: Констан, резко повернувшись к стражникам, полоснул капитана хлыстом, оказавшимся в правой его руке, левой же, почти одновременно с этим, он сотворил сложный магический жест. В единый миг все вокруг него заволокло едким дымом. Ржание пришпоренной лошади тут же заглушили испуганные и гневные крики, сменившиеся надсадным кашлем. Искен быстро прикрыл мне лицо полой плаща, благодаря чему я не надышалась дымом так уж сильно. Когда глаза мои перестали слезиться, я увидела, что Констана давно и след простыл. Люди вокруг метались в панике, толкая друг друга и громко призывая потерявшихся в сутолоке спутников. Те же счастливцы, что находились во время этого происшествия поодаль, рядом со своими повозками, сейчас пытались успокоить испуганных лошадей и волов; подобные хлопоты выпали на долю и магистра Леопольда – он, чихая и кашляя, пытался удержаться в седле, Гонорий же вставал на дыбы и брыкался, точно в него вселился бес. Лошадь Искена от испуга тоже попыталась показать свой норов, но аспирант быстро ее усмирил, несмотря на то, что все это время крепко прижимал меня к себе одной рукой. Можно было подумать, что он беспокоится, как бы я не упала, но я прекрасно понимала, что Искен полагает, будто я попытаюсь вновь сбежать, завидев старого знакомца.
– Он видел нас! – в голосе его звенела ярость. – Потому и решился на подобное! Выходит, это оказалось важно для него настолько, что он не побоялся нарушить приказ самого князя. Напасть на стражу! Да после такого за него не вступится даже Лига! Ну же, говори, Рено, что все это значит?!..
Хотела бы я знать ответ на его вопрос, но мне не оставалось ничего другого, кроме как покачать головой. Искен выругался, глубоко вздохнул, и пробормотал:
– Я так и думал. Что ж, молчи, раз считаешь, что поступаешь разумно... И без того понятно, что нам нельзя здесь оставаться. Эта крыса явно спешила сообщить кому-то важные новости, и я не буду дожидаться, пока сюда явится Каспар или кто-то из его людей.
– И что же ты собираешься делать? – спросила я, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. – Вряд ли городские ворота откроются перед тобой после того, как другой чародей напал на стражу...
– Кажется, ты ставила мне в упрек то, что я не умею говорить с простыми людьми? – в голосе Искена зазвучали опасные нотки. – Пришло время поработать над ошибками.
И он направил коня к стражникам. Тот, которого ударил Констан, полулежал на земле. Бровь его была рассечена, а лицо страшно бледно – то ли от силы удара, которым наградил его Констан, всегда славящийся на редкость тяжелой рукой, то ли от дыма, которого стражники наглотались более других. Завидев Искена, стражники приобрели еще более суровый и встревоженный вид, нежели ранее, и принялись переговариваться между собой. За те несколько минут, что прошли после первой беседы с Искеном, симпатии к чародейскому сословию у изгардской стражи явно не прибавилось.
На этот раз аспирант был сама обходительность – на грубые окрики: "Чего надо?" и "Проваливай, колдун, пока не арестовали!" он кротко отвечал, что всего лишь желает оказать помощь капитану, раз уж стал свидетелем столь возмутительного случая. Стражники с сомнением смерили взглядами незваного помощника, однако неохотно согласились, и Искен спешился, вполголоса велев мне даже не думать о побеге.
Я видела, как он подошел к капитану, которому как раз помогали подняться, и завел с ним тихий разговор. Стражник, утирая кровь с лица и пошатываясь, после недолгих раздумий, кивнул, и они с Искеном отошли в сторону. Не успели любопытствующие начать коситься на них, как капитан громко приказал пропустить Искена вместе с его спутниками, и мы въехали в город.
– Ты была права, Рено, – со злым весельем в голосе произнес Искен. – Говорить с простыми людьми чистосердечно и прямо иногда бывает очень полезно.
– Что ты сказал капитану? – мрачно спросила я.
– Ничего кроме правды, – охотно отозвался аспирант. – Я объяснил, что гнусный чародей, ударивший его – мой давний враг, как оно водится обычно между нами, мерзкими колдунами. И если меня пропустят в город, я не упущу возможности с ним посчитаться. Ну и прибавил к своим словам полный кошелек – мне показалось, что такой вид вежливости простые люди должны весьма высоко ценить. Теперь пусть уж мессир Каспар поломает голову, где тебя искать – столица не так уж тесна.
– Горе мне, – простонал магистр Леопольд, пришпоривая Гонория. – Сейчас вы затащите нас в какую-то дыру посреди трущоб, где обитают одни головорезы...
– Не пытайтесь убедить меня, мессир, что будете чувствовать себя там чужеродно, – ответил Искен преувеличенно вежливо, и Леопольд утих, безошибочно угадав наступление тех времен, когда следует держаться крайне незаметно.
Аспирант хорошо знал город, несмотря на то, что Изгард не был его родиной – древнее поместье Виссноков располагалось где-то на севере княжества, откуда в столицу прибывали кузены и кузины Искена, неизменно становившиеся гордостью Академии. Клан Виссноков был весьма многочисленным, и славился редким консерватизмом взглядов, что было неудивительно – родовитые маги всегда ценили порядок, при котором их значимость никем не оспаривалась. Я догадывалась, что в Изгарде найдется немало домов, двери которых распахнутся перед наследником знатного рода в любое время дня или ночи, но все произошедшее за последнее время указывало на то, что молодой чародей не желает посвящать своих родичей в ту часть своих дел, что связана со мной. И вряд ли подобная скрытность легко давалась Искену, всегда ставившему интересы семьи превыше всего.
Я пыталась запомнить переулки, по которым мы плутали, но город всегда был для меня чуждым миром, где я теряла добрую долю своей наблюдательности. Сейчас же, когда я тряслась в ознобе, мне и подавно не удалось бы сообразить, куда направляется Искен. Слышался перезвон колоколов – возможно, рядом располагался храм или монастырь; улица, по которой мы ехали, была узка и грязна, дома вкривь и вкось лепились вдоль глубокого оврага, куда вся округа, по-видимому, сбрасывала мусор. Кривые голые деревья, цеплявшиеся корнями за глинистую почву, были густо усеяны вороньими гнездами, и карканье пернатых обитателей этой части города, копавшихся в отбросах, смешивалось с завыванием ветра. У самого обрыва располагалось строение, частично опирающееся на сваи. Вывеска указывала на то, что это трактир, а внешний вид постройки – на то, что публика здешняя весьма непритязательна. Подобных заведений в Изгарде имелось несчетное множество, и ничего, сверх того, что мы прибыли в самую старую и грязную часть столицы, я узнать не смогла. "Разбойничий притон, – скривилась я, оглядывая подворье и прилегающие к нему строения. – Если Искен заплатит хозяину хотя бы пару золотых, меня запрут в какой-нибудь комнатушке, не задавая лишних вопросов. А если его задержат в городе какие-то дела и трактирщику покажется, что клиент был недостаточно щедр, мне и вовсе конец".
Когда аспирант помогал мне спешиться, отчаянная мысль пришла мне в голову.
– Искен, – прошептала я горячо и сбивчиво. – Ты поклялся, что исполнишь три моих желания. Ты не можешь не сдержать свое слово, я знаю!..
– Третье желание, стало быть? – Искен, точно обжегшись, отдернул от меня руки, и мне тут же пришлось искать другую опору – ноги меня почти не держали. – Ну что ж, это твое право, дорогая. Приказывай мне, чтобы я тебя отпустил, и проваливай. Вот только далеко ли ты уйдешь, хотел бы я знать?.. Ты едва стоишь на ногах! Впрочем, какое мне до этого дело? Уходи и избавь меня, наконец, от целого вороха проблем, которые я сам не знаю, как решить. Если ты свалишься в этот овраг и сломаешь шею на радость здешнему воронью, мне не придется думать, где тебя спрятать, и как солгать тем господам, перед которыми я держу отчет.
Я видела, что озлобленное замешательство Искена неподдельно, он действительно чувствовал себя загнанным в угол, и поступал вовсе не так, как советовал ему голос разума – воистину мучительное испытание для человека подобного склада характера.
– Вини только себя, – прошипела я, поняв, что Искен прав – мне не пройти больше ста шагов. – На что ты надеялся, затеяв эту игру?
– На то, что мои подозрения не оправдаются! – в такой же запальчивости ответил мне он. – Можешь мне не верить, но я был рад тебя вновь встретить. Да вот только пришлось разочароваться и в тебе, и...
И вновь я угадала то, что он не договорил. Искен, не сумев поступить рассудительно, нарушал свой же главный принцип.
– Проклятое третье желание! – пробормотала я. – Так и знала, что оно окажется никуда не годным. Ладно уж, истрачу его на доброе дело. Магистр Леопольд...
Искен презрительно отмахнулся:
– Не трать свое желание на такую ерунду, Рено. Если мессир Леопольд и в дальнейшем будет демонстрировать такое похвальное равнодушие к моим делам – пусть остается в доме Аршамбо. Ты бы не бросила его сегодня ночью, представляй он какую-то важность для Каспара. Помогать я ему, конечно, не собираюсь, но верю, что изворотливости у него достанет на то, чтобы продержаться пару недель – а это, возможно, избавит меня от необходимости читать лекции вместо Аршамбо...
– Что я слышу?! – всполошился магистр Леопольд. – Вы судите поспешно, юноша! С чего вы взяли, что я честен и не имею коварных умыслов? Не принижайте меня, я ничем не лучше этой девицы, и раз уж вы собираетесь прятать ее, то спрячьте и меня! Мне сразу пришелся по душе этот трактир, я не собираюсь сбегать, но если вам угодно – можете меня даже запереть, перед тем условившись с хозяином насчет моего пропитания... Заточите меня в винный погреб, в конце концов! Я настаиваю!
Но просьбы Леопольда не были удостоены какого-либо внимания со стороны Искена. Более того – мне показалось, что аспирант содрогнулся, заслышав о возможном заточении магистра в винном погребе за счет Виссноков.
Рожа хозяина подтвердила мои худшие подозрения – по свежим отметинам на его лице можно было подсчитать, сколько драк в его трактире случилось за последнее время. Впрочем, мой вид понравился этому господину не намного больше: глаз у него был наметанным, и его не смог обмануть ни мой наряд, ни остриженные волосы.
– Сударь, – смехом обратился он к Искену, хрипло посмеиваясь и сплевывая на пол едва ли не после каждого слова, – прежние ваши дамочки выглядели чуток свежее!
– Что поделать, господин Травис, – аспирант теперь воплощал добросердечность, точно это не он недавно был готов прикончить стражника за излишнее панибратство. – Сами знаете, дела у чародеев нынче обстоят плоховато во всех отношениях.
– Тсс, господин Искен! – трактирщик с неподдельной тревогой оглянулся по сторонам. – Вы же знаете, что к вам я, как к родному, опосля того, как вы меня выручили, но прочим не надо бы знать о вашем ремесле. Были б вы вором иль мошенником – совсем другое дело, косо бы никто не посмотрел...
Лицо Искена заметно исказилось, однако он тут же взял себя в руки и с приятнейшей улыбкой заверил господина Трависа в том, что он не намерен смущать своим присутствием отборный цвет преступности прилегающих кварталов, который коротал время в трактире за кружкой пива, дожидаясь наступления темноты.
Господин Травис, в ответной улыбке продемонстрировал множество золотых зубов и спросил, чем он может помочь своему благодетелю. Из того, как он невольно обводил нежным взглядом свое заведение каждый раз, как упоминал о некой помощи Искена, я сделала вывод, что молодой чародей спас это неказистое строение то ли от разрушения, то ли от перехода под руку к другому владельцу. Как бы там оно ни было на самом деле, не приходилось сомневаться, что трактирщик окажет Искену почти любую услугу, о которой тот попросит. А просил он не столь уж много – всего-то комнату с дверью покрепче и засовами понадежнее, да чистую одежду, неважно уж какого вида. Господин Травис, выслушав его, кликнул одну из служанок, разносивших пиво, и указал нам в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Комната оказалась довольно чистой и теплой. Я с отвращением сбросила на пол свою куртку, превратившуюся в грязные задубевшие лохмотья, и невольно подумала, что Искен оказал мне порядочную услугу, дав возможность отдохнуть. Горячая вода, чистые бинты, кровать – все это было мне необходимо для того, чтобы вновь твердо держаться на ногах. На всякий случай я, пользуясь временным одиночеством, подошла к небольшому окошку, выходившему в сторону оврага. Трезво оценив высоту, с которой мне в случае побега предстояло рухнуть на гору мусора, находившуюся аккурат под окном, я покачала головой и посоветовала самой себе по меньшей мере пообедать, прежде чем в очередной раз испытывать на прочность свои кости.
На прощание Искен еще раз посоветовал мне сидеть тихо, но его речь была прервана появлением трактирщика, сообщившего, что любезнейший друг мессира Висснока успел прикончить три кружки пива, платить за которые отказывается напрочь. Аспирант сквозь зубы очередной раз помянул гоблинов, которых он совершенно зря лишил компании магистра Леопольда, и раздраженно отсчитал монеты.
Я с тревожным предчувствием проследила за тем, как закрылась за Искеном дверь, после чего наскоро обмылась и переменила повязки с помощью служанки, явно видавшей раны и посерьезнее моих – судя по ее сонному выражению лица. Новая одежда оказалась довольно приличного качества, разве что штаны в соответствии с какой-то модой, которой я ранее не знала, были широки и полосаты, точно портной решил перевести на них все остатки тканей, что завалялись у него в лавке. Одним богам было ведомо, какими ветрами занесло их прежнего обладателя в изгардские трущобы и как дорого обошлась ему встреча с местными головорезами.
Сапоги мои служанка забрала, чтобы почистить; куртку же, все с тем же флегматичным выражением лица она выбросила в окно, даже не спросив моего мнения. Я залпом выпила все содержимое пузырька, оставленного мне Искеном, перед тем внимательно принюхавшись – меня не оставляли опасения, что недоверчивый аспирант подсунул мне снотворное зелье, чтобы я уж точно не смогла сдвинуться с места. Однако, усталость сработала не хуже иных снадобий; едва моя голова коснулась подушки, как я тут же заснула, не успев даже поразмыслить над тем, что же означала странная встреча с Констаном у городских ворот.
Ответ на этот вопрос я получила даже раньше, чем рассчитывала.
До позднего вечера я крепко спала и проснулась лишь от звука отпирающихся засовов. Искен выглядел уставшим – видимо, ему требовалось посетить немало домов после своего возвращения, и не раз повторить свой отчет, старательно избегая упоминать о моем участии в исследовании подземелий. Что бы там ни говорили люди про лживую сущность магов – сегодняшнее вранье давалось аспиранту нелегко; он не привык обманывать тех, кого считал своими покровителями и союзниками. Но куда больше его угнетало то, что он до сих пор не знал, как поступить со мной далее – это читалось в его усталом взгляде.
– Отдых пошел тебе на пользу, – сказал он, осмотрев мои раны. – Думаю, через пару-тройку дней...
– Пару-тройку? – воскликнула я, вскочив на ноги, несмотря на весьма неприятные ощущения. – Не хочешь ли ты сказать, что запрешь меня здесь на три дня?
– Ты куда-то торопишься, дорогая? – Искен поднял брови. – Быть может, ты расскажешь – куда именно? Я буду польщен, если мне приоткроется тайна исчезновения магистра Каспара, о которой все только перешептываются. Теперь я почти уверен – он в городе, и ты наверняка знаешь, где именно его искать...
– Если бы, – пробормотала я, вздохнув. Но переубеждать Искена было бессмысленно, и я, изобразив развязность, произнесла:
– Лучше уж ты расскажи, отчего между тобой и Каспаром возникла вражда.
– Ты об этом знаешь не хуже моего, – огрызнулся Искен. – Ведь это из-за тебя Каспар расстарался и отправил меня на практику к чертовым ледникам. Он даже не скрывал этого, ведь в ту пору он как раз вернул себе доверие Артиморуса и мог позволить себе открыто проворачивать свои затеи. Наглые выскочки обычно не теряют ни секунды, если им посчастливилось ухватить удачу за хвост. Отец тогда употребил все свое влияние, чтобы отозвать приказ о моем направлении, но ничего не вышло. Тогда я пришел к Каспару, чтобы спросить прямо, отчего он ссылает меня на край земли, откуда половина адептов не возвращается. Он принял меня в своем доме, сделав вид, что оказывает мне величайшую милость, и, выслушав мои вопросы, сказал лишь, что когда-то я едва не испортил ему важную игру. "Какую же?" – удивился я. Виссноки всегда держались на расстоянии от Каспара и ему подобных; все знают, что эти крысы выходят сухими из воды, а вот те, кто не побоялся держаться с ними рядом, внезапно для себя оказываются в Армарике или на эшафоте. Я готов был поклясться, что никогда не переходил дорогу Каспару – хотя бы для того, чтобы ничем не замарать свое имя. Но он ответил: "Мальчик, ты едва не загубил одну ценную вещицу, которую я припрятал для себя". Я взбесился, посчитав, что он водит меня за нос, и выдумывает несуществующую причину для своих поступков, но тогда... тогда я был слишком неопытен, и моя вспышка обернулась еще большим унижением. "Иногда предательство кажется самым легким и разумным путем к успеху, – сказал он мне после объяснения между нами. – Но бывает и так, что путь этот внезапно заводит в ледники Хельбергона. Считай, что тебе повезло, мальчик – у тебя появилось время поразмыслить над своим поведением и больше не совершать подобных ошибок".
– Вот оно что... – прошептала я.
– Он оказался прав, – со злым весельем продолжал Искен, не обращая внимания на мои слова. – Среди тех снегов и впрямь находится не так уж много развлечений – не считая тех, что пытаются откусить тебе голову или раздавить обломком скалы – и поневоле увлекаешься раздумьями о прошлой жизни. Каспар был прав, я заслужил это. Но это не значит, что я когда-нибудь откажусь от мысли отплатить ему той же монетой.
– Ох, Искен, – я напряженно размышляла над тем, что услышала. – Я не так уж много знаю о происходящем, но, как бы тебе не пожалеть...
– Еще посмотрим, кто будет жалеть больше! – воскликнул Искен, едва сдерживая ярость. – Как только я узнаю, чей дом сегодня распахнул свои двери перед этим его приспешником, Констаном... Как только я найду его!..
– А зачем это меня искать? – с простодушием, которое когда-то было искренним, спросил Констан, стоявший в дверях. – Я и сам пришел. Как знал, что во мне тут имеется надобность!..
Искен, резко повернувшийся на звук голоса, от растерянности смог лишь выругаться, Констан же ничуть не смутился, и продолжал широко улыбаться. Сейчас у меня получилось хорошо рассмотреть его, и оставалось только удивиться тому, как черты лица, некогда казавшиеся воплощением простоты нрава и ума, вдруг стали выражать откровенное лукавство. Нет, понятное дело, Констан никогда бы не смог стать копией Каспара – слишком разными людьми они были, – однако теперь я бы не доверила старому знакомцу и медной полушки. Встреча именно с такими ясноглазыми крестьянскими сыновьями, отправившимися на поиск лучшей доли, стоила головы людоедам и великанам, сказаний о которых я в детстве выслушала немало.
Итак, Констан улыбался Искену, точно и правда считая, будто тот должен обрадоваться этой встрече. Аспирант же, успев попеременно покраснеть и побледнеть, прорычал:
– Как ты меня выследил, мерзавец?
– Было б там чего выслеживать, – добродушно проворчал Констан. – Вы ж, почитай, по всему городу катались туда да обратно, только ленивый не приметит. Оно-то понятно, дела у вас очень важные и спешные, я даже подустал малость. Видано ли – от главной площади до улицы Святой Селины, а затем в предместье, да еще через тот трухлявый мост!..
От этих слов Искена едва удар не хватил – Констан, все так же изображая святую простоту, весьма прозрачно намекнул, что знает, кому именно наносил тайные визиты аспирант. Видимо, эти секреты были достаточно важны, чтобы ревностно их оберегать, и внезапное раскрытие их заставило Искена потерять голову. Иначе сложно было бы объяснить тот факт, что молодой чародей, вместо того, чтобы продолжить беседу, с гневным, хриплым криком метнул в сторону Констана искрящийся огненный шар. Констан не сплоховал, однако времени у него было чертовски мало – он всего лишь успел поставить самый простой щит, но и это заставило меня невольно восхититься тем, насколько искусным в чародействе стал мой бывший ученик. Большинство магов смогли бы при подобных обстоятельствах разве что моргнуть, да припомнить пару самых грязных ругательств, что имели хождение в нашем добром княжестве. Убить этим заклинанием было сложновато, однако Искен был достаточно силен для того, чтобы его противник сутки-другие пролежал бесчувственным бревном.
Заклинание щита позволило Констану остаться в сознании, однако в запале Искен вложил в чары столько энергии, что моего бывшего ученика сбило с ног – на том месте, где он еще недавно находился, ныне вился лишь дым да клубы гаснущих искр. Мгновение спустя я услышала треск, грохот и громкие ругательства. Искен, коротко приказав мне остаться на месте, выбежал из комнаты. Я, конечно же, последовала за ним, полагая, что в создавшейся суматохе улизнуть будет всяко проще. Предугадать последствия драки магов я не бралась.
Покинув комнату, я тут же опустилась на четвереньки, чтобы не привлекать лишнего внимания, и окинула взглядом трактир. Не составило труда понять, что Констана отшвырнуло в сторону, после чего он проломил деревянные перила галереи и рухнул на один из столов, за которым как раз пьянствовала большая компания. Падающие откуда-то сверху тела здесь вряд ли могли кого-то всерьез удивить, однако появление Констана оказалось намного эффектнее обычных случаев – за ним тянулся шлейф из ярких зеленых искр, в происхождении которых сложно было усомниться.
– Чертова магия! – заорали на разные лады посетители трактира, вскакивая со своих мест. – Здесь орудует треклятый чародей! Провалиться на этом самом месте – колдовство!
Появление Искена пришлось как нельзя кстати – местной публике не пришлось долго разбираться, кто же виноват в произошедшем. Вряд ли в этих стенах когда-либо появлялся человек, чья внешность во всех отношениях столь ясно свидетельствовала о принадлежности к чародейскому сословию. Присутствующие получили убедительное доказательство в пользу своих подозрений и тотчас же преисполнились крайней неприязнью к лощеному синеглазому красавцу, сбегающему по лестнице.
– Вот он, паскуда! Да что ж это деется, братцы? Чтоб здесь, в Кривой Канаве, чародеи эдак нагло себя держали?! Тут ему не Верхний Город! Что это упыриное отродье сотворило с парнем-то?! Ну-ка, поосторожнее там, Леус! Не трогай ты его, Том! Держись подальше от стола! Кабы от этих искр бородавки не пошли по телу или короста! – громко и возбужденно перекрикивались между собой эсвордцы, чье настроение становилось все более воинственным. – Сейчас мы покажем этому колдунишке, где раки зимуют! Тебе конец, чародей!
В Искена для начала полетели бутылки, пивные кружки, миски и их содержимое. Так как публика в трактире собиралась малопочтенная, я ничуть не удивилась, когда заметила, что в руках многих завсегдатаев точно по мановению волшебной палочки возникли дубинки, цепи и прочие орудия разбойного ремесла. Искен в ответ лишь сощурился и окинул толпу презрительным взглядом, без слов сообщающим противнику, что без боя он не сдастся, а увернуться от миски со студнем для него не составит труда.
– Ничего, парень! – ободряюще обратился один из посетителей к Констану, который в это время пытался встать на ноги, все еще разбрасывая вокруг себя те самые зеленые искры, что так не понравились эсвордцам. – Сейчас мы его в капусту покрошим! В другой раз неповадно будет этому гаденышу насылать чары на честных людей!
– Полно вам, уважаемые! – добродушие не изменяло Констану даже сейчас, а уж знакомая до боли откровенность заставила меня вспомнить не самые лучшие времена своей жизни. – Я ж, как ни крути, тоже маг...
– Ребяты, да что ж это деется? – после некоторой растерянности вскричали жители Кривой Канавы, обратив свои недружелюбные взоры теперь и на Констана, стоящего на столе, точно памятник на постаменте. – Поганые чернокнижники решили устраивать разбирательства промеж собой посередь нашего трактира?! Отродясь тут этой погани не было – и нате вам! Искрами они сыплют! Хозяин! Где его черти носят?.. Травис! Тебе, никак, жадность глаза застит, что ты пускаешь на порог это крапивное семя?
– Милейшая дама, – раздался шепот у меня над ухом, и я, оглянувшись, увидела, что господин Травис, закутавшись в плащ из мешковины, пробирается на четвереньках за моей спиной. – Ежели вы можете угомонить ваших знакомцев, так угомоните, и побыстрее. А коли нет, так подсобите мне вылезти в то окно, что в вашей комнате... Хоть там и высоковато, всяко костей больше целых останется.... Истинно говорят – что неправедным путем взято, то неправедным путем и сплывет. Черт дернул меня тогда принять помощь этого мага, язви его душу! Он мне помог спасти заведение, он же меня его и лишает! Если местные узнают, что я якшался с колдунами – утопят в бочке с нечистотами, не иначе...
– Легко же вы отступаетесь от своего имущества! – не удержалась я от замечания.
– Покойнику имущество ни к чему, – огрызнулся хозяин. – Тут все знают толк в мошенничестве, и как только сообразят, что к чему – мне крышка! До сих пор все перешептываются, что мне этот трактир достался нечестным путем, а уж теперь смекнуть что к чему сможет и круглый дурак. Здесь, конечно, сквозь пальцы смотрят на соблюдение законов, однако морочить голову своим же – верный путь в могилу. Что ж я просто документы-то не подделал?.. Нужно же мне было польститься на чародейские фокусы...
И трактирщик, не переставая сокрушаться вполголоса, пополз к окну.
