Текст книги "И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Мария Заболотская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)
Глава 15, описывающая мертвецки пьяных гоблинов, летающих чародеев, грязевые фонтаны и прочие странности, случающиеся в подземельях древних храмов
С неописуемым облегчением мы выползли на каменный уступ, напоминавший балкон с остатками каменных перил. Светящийся шар позволял увидеть лишь самую малость окружающего нас подземного мира, да и воздух здесь был все таким же спертым, но после проклятой норы каменный пятачок казался приятнейшим местом на свете.
– Ну и где же ваши пресловутые гоблины? – спросил с насмешкой Искен у Мелихаро. – Здесь никого нет, как видите.
– Они повсюду, – мрачно отозвался демон, принюхиваясь. – Я готов биться об заклад, что их здесь сотни.
– И с ними их король, – хохотнул Искен. – Ну что ж – давайте посмотрим, куда нас занесло.
С этими словами он сотворил еще пару светящихся шаров и плавным жестом отправил их вперед, во тьму. Точно две луны на темном небе они плыли среди абсолютной черноты, неприятно напоминая мне обстоятельства нашего путешествия по землям короля Ринеке.
– Слышите? – обеспокоенно произнес Леопольд. – Кажется внизу кто-то икнул!
– Икнул? – переспросил Искен. – Что за чушь!
– Уж пьяное икание я узнаю повсюду, – упрямо возразил магистр. – Да и запах… уж не знаю, сколько в этой вони имеется заслуги гоблинов, но если вы принюхаетесь, то заметите, что тут отовсюду несет поганой сивухой! Пригасите свои летучие фонари, да спустите их пониже… От них все равно нет толку, пока они болтаются под потолком!
Искен, что-то недовольно пробормотав про слишком умных и совершенно бесполезных старых зануд, проделал нужную последовательность движений, и сферы начали быстро опускаться вниз.
– Не спешите, вы же не знаете, как высоко над землей они висели изначально, – начал было демон, с тревогой следя за движением мерцающих шаров, но Искен отмахнулся с раздражением:
– Вы полагаете, что сгустки энергии могут разбиться точно глиняные горшки?
– Я полагаю… – но закончить фразу Мелихаро не успел.
– Вот черт! – Искен торопливо махнул руками, словно пытаясь поймать падающий со стола бокал, и едва сумел удержать равновесие. – Вот черт!.. – повторил он, шумно выдохнув.
Мы дружно уставились вниз: светящиеся шары замерли в воздухе – и от спящих вповалку на полу гоблинов их отделяло всего-то пару ладоней. Как и говорил Мелихаро – тела сотен гоблинов покрывали землю сплошным ковром, и все они, судя по их крепчайшему сну, были мертвецки пьяны. Искен, теперь действуя очень осторожно и медленно, жестами приказал сферам двигаться в разные стороны, и вскоре их свет озарил разбитые бочки и бутыли, сброшенные в рытвину.
– Вот почему те мужики из Козерогов были злыми что твои черти, – сказал Леопольд, глядя на бочки с особой, свойственной только ему грустью. – Похоже, в свою последнюю вылазку гоблины добрались до деревенских запасов самогона!
– И, конечно же, упились, – подытожил Мелихаро. – В кои-то веки нам повезло. Будь они трезвыми – давно бы проснулись и навалились на нас всей сворой. Нужно выбираться отсюда, пока они не проспались…
Светящиеся шары медленно и плавно облетали зал, в котором мы очутились, и теперь можно было разобрать, что он из себя представляет: то было полуразрушенное сводчатое помещение, которое гоблины расширили и углубили как смогли. Вместо пола из каменных плит теперь здесь имелась огромная неровная яма, в низинах которой блестела вода; сухая же земля была скрыта под телами гоблинов – грязных, оборванных и необычайно мерзких существ. В самом центре имелось возвышение, которое я приняла за огромный серый камень и посчитала чем-то вроде их алтаря.
Источники света быстро перемещались, и чем значительнее они удалялись от своего создателя – тем слабее становилось их свечение: Искену было тяжело передавать им свою энергию на таком расстоянии. Он торопился и мы понимали, что времени на изучение быта гоблинов у нас нет – пусть даже кого-то из нас и заинтересовало бы устройство их основного жилого помещения. К счастью, вскоре мы нашли то, что искали – в противоположной стороне зала виднелась черная большая дыра. Этот проход воистину был достоин своими размерами короля гоблинов – или даже короля троллей – но одного свирепого взгляда Искена, по напряженному лицу которого стекали крупные капли пота, хватило для того, чтобы даже Мелихаро удержался от упоминания каких-либо венценосных особ.
– Нам нужно добраться туда, – решительно произнес Искен, когда сферы, кроме той, что все это время висела над нашими головами, окончательно погасли. – Наверняка это тот ход, что ведет на поверхность.
– Как мы пересечем зал? – спросила я, указывая рукой вниз, во тьму. – Пусть гоблины мертвецки пьяны, но вряд ли они продолжат спать, когда мы будем наступать им на руки и на ноги! Они повсюду – мы не сможем их обойти!
– Значит, придется полететь, – невозмутимо ответил Искен, но я отчетливо видела, как он торжествует, получив возможность продемонстрировать свое абсолютное превосходство надо всеми нами. Левитация была одним из самых сложных видов чар, а уж продолжительные полеты давались и вовсе единицам. Вряд ли я смогла бы замедлить собственное падение, удерживаться же в воздухе длительное время у меня не получилось бы, пусть даже вес мой составлял половину от нынешнего. Все, на что годились чары левитации в моих руках – подъем стороннего предмета небольших размеров на высоту человеческого роста – не более.
Не так уж велики были успехи и у магистра Леопольда в этой области магии.
– Я могу подпрыгнуть и зависнуть в воздухе на пять-шесть секунд, – сообщил он. – Но после этого кому-то придется меня нести, так как силы мои будут исчерпаны. А от магического перенапряжения, к слову, у меня случается сильнейшее расстройство желудка – я обязан вас предупредить, как честный человек.
– О нет, только не это, – пробормотала я, невольно поежившись, но раз уж разговор зашел о магических возможностях присутствующих, честно призналась вслед за магистром, что летать не умею.
– У меня достанет сил перенести тебя, – галантно ответил Искен, явно ожидавший этих слов. – Отброшу ложную скромность и скажу, что являюсь одним из одареннейших магов княжества в этом отношении.
– А как же я? – всполошился магистр Леопольд, на что Искен ответил холодным взглядом, не требовавшим никакого пояснения. Мелихаро, которому досталась такая же порция презрения, помалкивал, недобро косясь на чародея. Тот, к счастью, все еще не сообразил, что у бывшего секретаря не имеется повода завидовать тем, кто умеет летать – уж демону-то перемахнуть этот зал не составило бы никакого труда, – и упивался своей иллюзорной победой над соперником.
– То есть, вы нас бросите? – Леопольд от возмущения издавал писк, точно за пазухой у него пряталась дюжина полузадушенных мышат.
– У Рено не так уж много времени, не так ли дорогая? – обратился ко мне Искен. – Неужели ты сейчас отступишь от своей цели? Нельзя медлить ни секунды!
Мелихаро, внимательно слушавший эту речь, нахмурился, явно принимая какое-то неприятное решение, но прежде чем он успел издать хоть звук, я перебила его:
– Без своих друзей, Искен, я не сдвинусь с места!
– Но… – демон сделал вторую попытку, которую я опять пресекла, предварив свои слова выразительным взглядом.
– Господин Мелихаро – обычный человек, ему нипочем не выбраться отсюда, – с нажимом произнесла я. – Да и у магистра ничего не получится. Если ты так силен, Искен, то переправляй нас всех!
– Что?! – поперхнулся Искен. – Нет, это невозможно! Лучшие из лучших не смогли бы дважды пересечь этот зал, да еще с порядочным грузом! Мне приятно, разумеется, то, что ты считаешь меня способным на подобное, но…
– Значит ты перенесешь нас всех сразу! – твердо сказала я, вновь подавая знак Мелихаро помалкивать – демон все еще порывался сообщить аспиранту, что не нуждается в его помощи для того, чтобы выбраться отсюда.
– То есть, я возьму тебя на руки, затем мне на спину взгромоздится толстяк, в ноги вцепится пьяница, и я в столь смехотворном виде должен взлететь? – воскликнул Искен, после того, как к нему вернулся дар речи.
– Можешь взять на руки господина Мелихаро или магистра Леопольда – это не столь уж важно, – я пожала плечами, глядя с вызовом на Искена. – Но тебе придется перетащить нас всех – иначе я останусь здесь, и вам с магистром Аршамбо придется искать другого ходока за артефактом или же ждать следующего лета – а портал до того времени может окончательно исчезнуть…
– Это… это… – Искен не находил слов, переводя возмущенный взгляд с меня на магистра Леопольда, который заметно воспрял духом и теперь деловито осматривал аспиранта, явно примеряясь, с какой стороны на него взбираться сподручнее. С таким же выражением лица он обычно приступал и к своему мулу.
– Ты можешь перенести нас или нет? – прямо спросила я, вперив в молодого чародея суровый взгляд.
На лице у Искена проступило совершенно несвойственное для него выражение муки и отчаяния, но, сделав над собой усилие, он произнес, скорбно опустив глаза:
– Думаю, что могу. Но я никогда не пробовал удерживаться в воздухе с таким грузом. Влияние может оказать каждая лишняя унция. Если уж эти господа собираются влезть мне на шею – пусть избавятся от всего, что может стать лишним грузом. Особенно это касается вас, господин секретарь, – с искренней ненавистью он смерил взглядом демона. – Мало того, что вы сами по себе представляете изрядную ношу, под которой даже конь рискует околеть, так на вас еще и добрый десяток всяких ненужных пряжек и запонок! Снимайте с себя все, без чего можете обойтись и будьте вы прокляты, мерзавцы.
– Но в этих подземельях довольно сыро, – недовольно промолвил магистр Леопольд. – А полеты, насколько я знаю, очень опасны для здоровья. Меня может продуть! Знаете ли вы, молодой человек, что в моем возрасте следует всерьез остерегаться ишиаса?
– В вашем возрасте следует остерегаться и голодных гоблинов, – процедил сквозь зубы Искен. – Они непривередливы и способны сожрать даже настолько мерзкого костлявого пропойцу! Снимайте, черт подери, вашу мантию, шарф, да вытряхните карманы.
– Что? – тут уж магистр окончательно растревожился. – Не хотите ли вы сказать, что я вынужден буду оставить здесь тот кошелек…
– О да, он чертовски тяжел, – тут Искен придал тону подобие любезности, которая с каждым словом становился все ядовитее. – Отличный полнехонький кошель золота. И почему же, спрашивается, вы не отправились с ним на Юг, а прицепились ко мне, как репей к бродячей собаке, да еще и притащили с собой этого зловредного секретаришку? А ну-ка немедленно бросайте кошелек на землю, да не вздумайте потихоньку его поднять!
Со страдальческим вздохом Леопольд покорился, патетически прошептав:
– Подумать только, пика своего благосостояния я достиг, когда ползал по грязным гоблинским норам! И вновь я нищ! Что за жестокая ирония судьбы?!
– Это именуется справедливостью. Вы не заслужили даже медяка из моих рук, двуличный мерзавец, – безжалостно отозвался Искен в ответ на эту речь, и повернулся к Мелихаро, который медленно ковырял крючки своей куртки, словно все еще сомневаясь в том, стоит ли ее снимать. – Сударь, пошевеливайтесь! Снимайте свое нелепое облачение, мне плевать, насколько вам дороги все эти безвкусные побрякушки!
– Уж не хотите ли, чтобы я влез вам на спину в одном исподнем? – Мелихаро зловеще сощурился, и Искен торопливо поднял руки в знак того, что прекращает спор, оценив угрозу по достоинству.
Я, подумав, рассталась с большим содержимым своей сумки, курткой и плащом, после чего сразу же почувствовала, как начинают отбивать дробь мои зубы – хоть здесь, под землей, и царила духота – сырость и холод пробирали до костей. Вещи, оставленные нами, лежали на земле, и мне подумалось, что гоблин, которому повезет наткнуться на эти неисчислимые богатства, станет весьма важной персоной в своем кругу – если он сумеет их при себе сохранить, разумеется.
Далее последовал недолгий, но страстный спор между Мелихаро и Леопольдом – каждый из них желал восседать на спине Искена, а не хвататься за его ноги. Искен, слушая, как они обсуждают его телосложение в выражениях, более подходящих для ругани двух барышников, прервал спорщиков в тот момент, когда они почти договорились бросить жребий.
– Мои предки, должно быть, сейчас корчатся в муках от позора, которому подвергся один из Виссноков, – голос его звенел от страстной ненависти. – Ни слова больше! Толстяк пусть лезет мне на спину – так я хотя бы не буду видеть его гнусную рожу. А вы, старый негодяй, будете цепляться мне за ноги, да не вздумайте упасть вниз и перебудить всех гоблинов – я и не подумаю вас спасать. Рено, подойди сюда – тебя я подниму на руки.
Я нерешительно шагнула к Искену – даже сейчас, в ситуации, которая была весьма далека от романтической, мне стоило больших усилий отделаться от воспоминаний, до сих пор заставлявших мои щеки краснеть. Он легко подхватил меня, и я подумала, что всего пять лет назад отдала бы половину своей жизни за то, чтобы разделить полет с Искеном Виссноком. Мы парили бы в воздухе, он сжимал бы меня в своих объятиях… Досада, которая читалась на лице Искена, свидетельствовала, что сегодня он и сам хотел бы пуститься со мной в подобный полет, однако этот прекрасный образ вряд ли включал в себя двух малознакомых господ, цепляющихся за его шею и ноги и обменивающихся вполголоса недовольными репликами:
– Хорошо вам, господин секретарь! Вы нипочем не свалитесь– можете и за волосы схватиться, если что. А вот за что хвататься мне?!
– Не так уж здесь и удобно, мессир Леопольд! Вы попрекали меня бесчисленное количество раз моим излишним весом, а попробовали бы вы усесться как следует на этой костлявой спине!
– Ни звука более! – страшным шепотом прервал их бормотание Искен. – И я говорю это вовсе не потому, что вы можете разбудить гоблинов, о нет!..
Наше передвижение имело настолько неприглядный вид, что полетом его было совестно называть. То была такая же куча– мала из рук и ног, как и во время нашего недавнего дружного падения в подземелье – за исключением того, что сейчас мы зависли в воздухе. Искен держался совсем невысоко над землей и магистру Леопольду, потихоньку сползающему вниз, приходилось поджимать ноги, чтобы не чиркнуть каблуком по особенно длинному носу какого-нибудь спящего гоблина. Самый краткий путь, вынужденно избранный Искеном, пролегал над той самой возвышенностью в центре зала, которую я определила, как огромный жертвенный камень. Чтобы перелететь через него, чародей поднялся чуть выше, а магистр Леопольд, порядочно сползший вниз от рывка, дрыгнул ногами, и тут же из его кармана выпала фляжка весьма солидных размеров. Лишь по счастливой случайности – как в тот момент я решила – она упала не наодного из спящих гоблинов, а на серую громадину, покрытую пучками какого-то сизого, водянистого на вид мха, и глухой звук удара оказался не слишком громким. Но и Искен, и Мелихаро хором выругались сквозь зубы, проводив фляжку взглядом, и мне показалось, что на лице демона тревога отразилась куда более выразительно.
– Чтоб вам провалиться, – прошипел Искен. – Я же сказал, чтобы вы вытряхнули все из карманов!
– Вы сказали, что самое необходимое можно оставить! – пропыхтел магистр, извиваясь, как червь на крючке у рыбака.
– Тише, тише! – прошептал демон, и мне послышался страх в его голосе. До того момента Мелихаро не выглядел настолько обеспокоенным, и я не могла взять в толк, отчего же в нем произошла такая перемена.
Несмотря на это досадное происшествие, мы все же успешно добрались до выхода, и там Искен опустился на землю – а точнее говоря, повалился, – и это как нельзя лучше показало всю степень его изнеможения. Мелихаро с Леопольдом, оставив ерничанье, помогли ему встать на ноги, и мы торопливо зашагали вперед, удаляясь от зала, набитого гоблинами. На этот раз пришел мой черед сотворять светящуюся сферу, и как я не билась над формулой – она получилась тусклой и маленькой, выразительно подчеркивая слабость моих дарований сравнительно с Искеном. Молодому чародею тебовалась передышка – маги такого уровня восстанавливали свои силы быстро, однако даже им был нужен период покоя после особо сложных чар.
Спустя несколько минут Искен уже отказался от помощи Мелихаро, и зашагал сам, лишь самую пошатываясь.
– Ну что же, сударь, – произнес он насмешливо, хоть в голосе его и слыша была хрипотца. – Мы пролетели над тьмой тьмущей гоблинов, однако никакого короля так и не увидали. Следовало побиться с вами об заклад, когда вы так горячо утверждали, что в этих подземельях обитает громадный болотный гоблин величиной с главный колокол Изгарда!
– Побиться об заклад? – Мелихаро поперхнулся. – Вы что – так и не поняли? Да вы же пролетали над королем гоблинов – он спал посредине зала! И этот олух уронил на него фляжку, едва не разбудив!
– То есть, вот эта серая огромная штука… – начала я, невольно содрогнувшись.
– Именно! Я полагал, что у вас, господа маги, достанет способностей на то, чтобы обнаружить посреди зала гоблина величиной с главный колокол Изгарда, – с издевкой произнес Мелихаро, передразнив Искена, но было видно, что мысли его заняты другим – он то и дело прислушивался к чему-то, что происходило за нашими спинами.
– Ваша фляжка была надежно закрыта? – вдруг обратился он к Леопольду.
– Да почем мне знать, – раздраженно ответил магистр, не любивший ситуации, которые он не мог повернуть так, чтобы крайним оказался кто-то другой. – Я пригубил из нее перед полетом, чтобы успокоить нервы, ведь никому не было дела до того, что я боюсь высоты, темноты и крайне брезглив по отношению к чужим ногам!… Меня все тормошили и торопили, и как, скажите на милость, упомнить – закрыл я ее или нет?
– Вот же напасть! – Мелихаро был хмур и зол. – Единственное, что может поднять на ноги мертвецки пьяного гремлина – это запах выпивки! Если фляжка раскупорилась, кто-то ее непременно учует, а зашевелится один – очнутся и прочие. Вот что я вам скажу: надо выбираться на поверхность, да побыстрее, пока они не унюхали, что по их владениям слоняются непрошенные гости!
– Уж больно много вы знаете о гоблинах, сударь, – огрызнулся Искен, однако более существование короля гоблинов сомнению не подвергал, и, как мне показалось, переменил свое отношение к обитателям подземелья, что им, возможно, польстило бы – обладай они хотя бы зачатками самоуважения.
Даже в полной темноте я поняла бы, что напряженное внимание моих спутников обратилось теперь на меня. Быть может, выкажи они единодушное пожелание отказаться от дальнейших поисков артефакта, я бы сдалась. Но в глазах Искена я увидела страстную просьбу, продиктованную то ли азартом, то ли алчностью – близость цели заставила его забыть обо всем, что он говорил ранее, и теперь он хотел открыть портал любой ценой. Самой мне недоставало подобной самоотверженности после всего пережитого, и я устыдилась своего малодушия. Какое-то болезненное чувство знакомо кольнуло мое сердце – вновь я убедилась, что Искен отбросит переживания о моей безопасности, стоит ему самую малость увлечься. Но сегодня стоило поблагодарить бывшего аспиранта за хороший пример того, как идут к цели люди, умеющие побеждать – в отличие от меня.
– Нет, мы не покинем подземелье, пока не откроем портал, – сказала я, обращаясь не столько к спутникам, сколько к самой себе.
– Вам, возможно, кажется, что вы сейчас растете над собой, – шепнул мне Мелихаро, когда мы продолжили идти вперед. – Но на деле вы глупеете час от часу, позволяя то одним магам, то другим управлять собой.
– Если бы только магам, – вздохнула я, но пояснять свои слова не стала.
Тем временем Искен, на ходу изучающий тоннель, по которому мы торопливо шли, обратил наше внимание на перекрытия, возведенные наспех при расширении хода.
– Раз уж мы оставляем за спиной эту нечисть, – сказал он, выразительным взглядом предостерегая Мелихаро от ехидных реплик, – нам стоит возвести между нами как можно больше препятствий. Здесь, к примеру, мы могли бы обрушить перекрытия и вызвать обвал. Применять силу нужно очень точно и осторожно…
– Так применяйте! – сварливо воскликнул магистр Леопольд, пританцовывая на месте – он не одобрял промедлений во время бегства и желал увеличивать расстояние между собой и гоблинами непрерывно.
– Вообще-то, мессир Леопольд, я подразумевал, что чарами должны воспользоваться вы, – сурово отвечал Искен. – Я начинаю сомневаться в том, что вы чародей. Единственная ваша способность, кажущаяся сверхъестественной – бездонность утробы, в которой может с легкостью затеряться бочка вина. Мне нужно время, чтобы восстановить свои силы, а здесь требуется пустяковое усилие – стропила давно уж подгнили. Принимайтесь за дело, раз уж увязались с нами. Я бывал и в худших переделках на Севере, которые открыли мне простую истину: бесполезные соратники топят весь отряд, так что от них нужно либо избавляться, либо искать применение их способностям!
Здесь мне в голосе Искена почудилась интонация, намекающая на то, что некогда он сам выступил в роли спутника, от которого вначале хотели избавиться, а затем вынудили-таки приносить пользу, переломив об колено гонор молодого мага, и с тех пор он втайне надеялся, что когда-то он преподаст этот урок кому-то другому.
– Пока что я не видел и тени пользы от вас, равно как и от этого рыжего наглеца – но уже был вынужден истратить на вас почти все свои силы, и это никуда не годится! – так завершил Искен свою речь.
– Вот именно, – Леопольд попятился и возмущенно завертел головой. – Я не один тут бесполезен, так почему же…
– Разумеется, вы правы, – Искен вежливо кивнул. – Поэтому если вам не удастся задержать гоблинов – видят боги, я скормлю им господина секретаря, и, быть может, это позволит мне вспоминать наше знакомство с подобием теплых чувств.
– Я бы посмотрел, как это у вас получится! – прошипел Мелихаро, и глаза его саму малость засветились зеленым, так что я почла за лучшее изобразить суетливого миротворца и начала тараторить всякую ерунду. Но Искен вознамерился во чтобы то ни стало найти применение хоть кому-то из своих недругов, и стоял на своем – впрочем, нельзя было не признать, что кое в чем он был прав. Нам и в самом деле не помешало бы обезопасить свой тыл, вот только вряд ли стоило привлекать к этому делу магистра…
– Я, будучи прогрессивным чародеем, много лет предпочитаю теорию практике, – юлил Леопольд. – И к тому же, мне всегда лучше давались созидательные чары, нежели разрушительные…
Но отнекивания, к несчастью, не помогли ему, да и тратить лишнее время на глупые споры в подобной ситуации не решился бы даже магистр Леопольд. Со страдальческими вздохами он произнес слова заклинания, которое подействовало лишь на третий раз, да и то – вовсе не так, как можно было ожидать. Сам же Леопольд был настолько обрадован видимым результатом своих действий, что немедленно преисполнился уверенности в себе и на все наши возмущенные упреки важно отвечал:
– Да, я собирался создать именно грязевой фонтан! И посмотрите-ка – до чего чудесным он вышел, почти в человеческий рост! У кого повернется язык сказать, что он не является серьезным неудобством при продвижении вперед?
Так как мы в это время брели по колено в липкой густой грязи, низвергающейся, казалось, со всех сторон сразу, возразить ему было нечего. Я лишь надеялась, что Искен усвоил этот урок и в дальнейшем сделает все для того, чтобы не прибегать к помощи магистра вопреки всем тем, без сомнения, мудрым истинам, которые он постиг на Севере. Мой опыт свидетельствовал: существуют люди, которые не способны приносить пользу по чьему-либо указанию, однако было бы непростительной глупостью считать, будто они не способны пригодиться вообще.
